Инна лежала на боку и думала. Хм… Повторит, пожалуй, но не сейчас. Не потому, что не понравилось, как раз с этим все было в порядке. Но чего-то не хватало. А! Вот чего. Поцелуев. Когда он сзади, то целует только он, а она не может. Шею так не вывернешь, неудобно. Близости ей не хватало, как оказалось.

— Эх…

— Что, не очень? — Серый услышал и выдохнул ей в шею.

Он все еще был внутри, лежал позади нее и плотно прижимался к спине и бедрам. Когда он вздохнул, Инна всем телом его ощутила. Одной рукой мужчина властно обнимал сверху, а другую просунул снизу под тонкую талию и вдруг запустил между бедер, погладил, и она снова улетела в никуда. Очнулась — нет, все на месте. И она, и мир, и даже он.

И все равно. "Ну, поцелуй же меня, кума душенька…"

Стоило мужчине отодвинуться, как Инна развернулась и посмотрела внимательно, ожидая, что он догадается, чего она хочет. Нет, не понял. Пришлось самой начать, и опять все завертелось, закрутилось… Волшебство, не иначе.

— Теперь зачет, — сказала она, отдышавшись.

— Эй! Кто кому оценки ставит? — возмутился Серый.

— По очереди. И друг другу, — подумав, выдала Инна и сама себя отругала за такие глупости.

Это же не спорт. Хотя кто-то, быть может, именно так и воспринимает эту сторону жизни. Но не она… не она. Для нее было важно все в сумме, и постель, и поступки, и она надеялась, что все ограничится этой шуткой, иначе опять будет повод грустить и мечтать о несбыточном. Инна осмелилась поднять на мужчину глаза и обрадовалась. Он улыбался, значит, не воспринял ее слова всерьез.

Сергей ушел куда-то, потом вернулся, а Инна все думала. Вот бы отключить мозги ненадолго!

— Иди сюда, — сказал он.

Мужчина лег на спину и притянул девушку к себе. Приятно было лежать так и ни о чем не думать. И засыпать вместе тоже. И просыпаться. Она наконец узнала, что происходит с мужчинами по утрам. Обучение продолжилось к обоюдному удовольствию.

Уезжать страшно не хотелось, но надо. Инна все сильнее жалела, что согласилась только на "гости". Моральное разложение налицо, как сказала бы бабушка.

— Ох… — уже сидя в машине, Инна вдруг вспомнила о самом близком после Егора человеке.

— Что такое?

— Годовщина же.

Они тогда с братом решили, что баба Аля их пожалела. Не стала уходить в день рождения Инны, иначе бы ей всю жизнь не праздновать. Дождалась, улыбнулась и тихо отлетела душа во сне. Врачи только руками разводили от удивления, что так долго протянула старушка.

— Какая годовщина? — насторожился Серый.

— Бабушкиной смерти. Ты… не обращай внимания, — попросила она. — Это я так, чтобы ты знал. Мы с братом поедем, наверное. Как же я забыла!

Она опять себя мысленно ругала последними словами. Егор ее будет искать. Посмотрела и увидела на мобильном несколько пропущенных звонков. Звук она отключила еще вечером, в ресторане. Не хотела, чтобы что-то помешало. Брат сегодня не на смене, выходной, наверное, собирался с утра поехать на кладбище. Вот засада! Еще рано, она из дома позвонит и разбудит его. Все успеют. Даже блинов нажарить.

Потом вернутся и Рубена Герцеловича пригласят на поминки, если он в городе. Это бывший бабушкин сосед, он ее устраивал к своему сыну в больницу на диализ. Золотой души человек. И дети у него тоже. Один сын ушел из медицины в бизнес, а другой занимался рыбообработкой. Как выживали — большой вопрос. Все норовят содрать три шкуры — и государство, и криминал. Инне вдруг пришло в голову, что сейчас новый смотрящий, значит, он и занимается этим. А она гуляет с одним из его людей.

Стало немного не по себе. Стыдно? Нет. В том нет ее вины. Но ощущение неправильности было, и оно неуклонно нарастало по мере того, как они приближались к дому. День явно не задался. Окончательно она поняла это, когда приехали.

Серый припарковался и во дворе увидел Егора на чужой машине. Инна совсем не обрадовалась раннему визиту брата. Она до последнего надеялась, что тот еще дома и заедет позже. Но он одолжил у Максима Агейко автомобиль и примчался поутру, даже не предупредив. Вот это пердимонокль!

— Ох… — в который раз за эти сутки сказала Инна. — Попала я.

Ее спутник тоже понял, что попал. Брат девчонки ничего ему не сделает, но кровь попортит. Самое паршивое, что тот их уже заметил. Не заметить въезжающий и паркующийся рядом внедорожник очень сложно.

Охохоюшки-хо-хо… Что сейчас будет? Инна затаила дыхание. Сергей невозмутимо заглушил мотор, отстегнулся сам и отстегнул ее ремень. Потом вышел и помог ей сойти. Брат как раз подошел вплотную.

— Инна! — сказал он сердито, аж губы побелели. — Иди в дом.

Наверное, он хотел поговорить с Сергеем наедине, без сестры. Нет уж! Это и ее касается. Она давно совершеннолетняя, могла уже сто раз. И вообще. И в частности. Инна отрицательно покачала головой и ухватилась за Сергея. Егор разозлился еще больше, когда увидел, как она взяла постороннего мужика под руку.

— Это взрослый разговор.

— Так я взрослая, — возразила она. — Говорите при мне.

— Ну и день ты выбрала! — в сердцах бросил он.

Тут взвилась Инна:

— Не смей! Не говори так.

Кто бы мог подумать, что ее эта простая фраза выведет из себя. Он ведь покусился на святое — память о бабушке, и так вывернул ситуацию, что она диву давалась. Егор не ожидал, удивился. Серый, впрочем, тоже. Он ощущал, как девушка напряглась и до боли сжала его руку.

— Не ссорьтесь, — сказал он примирительно, потому что ему стало смешно. — День и вправду неподходящий. Завтра успеете.

— Был бы ты простым пацаном, — вырвалось у Егора.

— Если бы да кабы… — Серый отцепил от себя руку девушки и достал из внутреннего кармана визитку. — Завтра позвонишь, встретимся, поговорим.

Брат Инны подумал и все-таки взял белый квадратик с телефоном, а потом повторил:

— Идем.

— Сергей, ты зайдешь на чай? — как ни в чем не бывало спросила девушка. — Или сразу поедешь?

В глубине души она надеялась, что он согласится и послужит хотя бы на время неким буфером между ней и братом. Ссориться прямо сейчас не хотелось.

После пробуждения она все еще была расслаблена, хотелось мира во всем мире, потискать Лору и ее щенков, выпить чашечку черного кофе — непременно с конфетами! — и не думать ни о чем. Не вспоминать, что бабушки, заменившей ей маму, больше нет, и они поедут на холодное заснеженное кладбище, где бывали дважды в год — летом, чтобы подновить памятник, и зимой на годовщину. Родителей еще навестить надо. Участок рядом совсем.

Наверное, она как-то по-особенному это сказала или посмотрела, что с языка Серого сорвались совсем не те слова, что он хотел сказать.

— Да у тебя и чаю нет, — усмехнулся он. — Кофе сваришь.

И пошел к подъезду, не дожидаясь ребят. У двери в квартиру дождался, пока Инна откроет, и сделал себе заметку сделать дубликат, пока она будет у него "в гостях". Или еще проще. Поменять цилиндр в замке, заменив потом ключ в связке на похожий. Вряд ли она обратит внимание и заметит разницу.

— Подождите пять минут, — сказала Инна, проходя на кухню и повязывая фартук. — Сейчас.

Она смолола душистые зерна и заварила бодрящий напиток. Кофе, кстати, тоже кончался. Осталось ровно на один раз.

— Эх…

— Что опять? — удивился Серый.

Что теперь не так? Все сделал, как ей хотелось, терпел взгляды этого молодого щенка, а она снова вздыхает. Случилось что? Инна молча потрясла пустым пакетом от норвежского Фриле и выкинула в мусорное ведро.

— Счастливые, — сказала она. — Больше нет. И конфеты кончаются, осталось на раз.

И кофе еще купить, решил Серый. Чаю тоже. И конфет. А то, что ее брат их лопает — не жалко, хотя покупал для себя и девчонки. Он бы еще сейчас бутерброд съел, но у нее опять в холодильнике мышь повесилась. Понятно теперь, почему она такая стройная. Никаких диет не надо. Или просто такая от природы?

Раньше ему нравились фигуристые бабы, но с недавних пор предпочтения вдруг резко изменились. Было приятно, что он мог обхватить ладонями эту тонкую талию, так что пальцы почти сходились, и что грудь умещалась в руках, и что мог легко поднять девчонку, можно сказать, одной рукой. Только временами боялся навредить, что тоже на него непохоже.

— Инна! — забухтел брат. — Опять у тебя нечего кушать? Я только со смены.

— Ну, извини, — развела она руками. — Чем богаты. Могу еще блинов напечь.

Она притащила стул из комнаты и села рядом с ними пить кофе. Лора подошла и начала ластиться, подсовывая голову под руки Хозяйки. Потом собака подошла к Вожаку и начала подлизываться к нему. Егора это задело:

— Что, и собака твоя теперь с ним якшается?

— Конечно, — прыснула от смеха Инна. — Он ей роды принимал. Настоящий ветеринар.

Серый отставил чашку, но собаку гладить не перестал. Животное преданно и ни в чем не виновато.

— Может, и ветеринар, — усмехнулся он. — Иногда.

Девушка расстроилась. Не стоило, наверное, болтать. Ладно, слово не воробей, вылетело — не поймаешь. Лора подошла к пустой миске и взглянула вопросительно:

— Вуф!

Кормящая мамаша проголодалась и налетела на сухой корм, а потом вообще ушла в прихожую, переминаясь с ноги на ногу и ожидая прогулки.

— Ладно, — приняла соломоново решение Инна. — Вы общайтесь, а я пошла. У вас пятнадцать минут повыяснять, кто тут главный.

Она чмокнула Егора в щеку, накинула одежду и убежала.

* * *

Егор глядел исподлобья, можно сказать, молча бычил на Сергея. Потом взорвался:

— Мы не для того ее растили, чтобы она так… вот так, короче.

— Спокойнее.

— Вам какой интерес? Поматросил и бросил? — не сдавался парень. — Она же молодая, неопытная, ей надо замуж выходить, детей рожать. А не к мужикам ездить. Пойдет по рукам…

Серого отчего-то задело это замечание про "по рукам". Его руки, может, в крови по локоть, но он и пальцем Инну не тронет. Она его женщина, и этим все сказано. Но в остальном брат Инны был абсолютно прав: она слишком правильная для такого, как он. Встретит хорошего парня, поженятся, и будет все как у людей.

— Да, — согласился он. — Все так. Только ей решать.

— Да она молодая еще, не соображает!!! — аж привстал Егор.

— Тише, — надоело нянчиться гостью. — Я ее не обижу, слышишь ты? Она давно взрослая, решает сама, с кем крутить. Понятно?

— Непонятно.

Тем не менее парень успокоился и сел.

— Она не такая, — сказал он. — Воспитание не то, не соображает. Мечтает много. Верит кому не следует.

— Я уже понял, — усмехнулся Серый. — Правильно воспитали, говорю. Думал, таких уже не делают.

И снова подумал: да, не пара. Но от этого еще сильнее хочется подольше удержать Инну рядом с собой. Лучше пусть ему верит, чем мальчикам-мажорам с извращениями. Захочет уйти — тоже не обидит, но и не побежит вслед, как собачонка. Просить не будет, не привык. Пока они вместе, его все устраивало.

— Ну, раз сами понимаете, — чуть ли не в отчаянии сказал Егор, — так отпустите ее. Она забудет, и все будет, как раньше. Хорошо. Она же потом привяжется, слезы будут.

Они и сейчас будут, если что, подумал вдруг Серый. Оно ему надо? Это как щенка или котенка пнуть, отгоняя прочь.

— Это не нам с тобой решать, — снова услышал брат Инны в ответ. — Женщина если что в голову вбила, это надолго.

Серый скромно промолчал, что сам приложил к этому руку. Ничего не обещал, но и не отталкивал. Им было вместе хорошо. Очень хорошо. Прозрачные отношения — залог успеха и стабильности. Бабы отлично знают, на что идут, а их фантазии и несбывшиеся ожидания — отдельный разговор. Главное, чтобы это не выходило за рамки и не превращалось в проблему.

Пусть мечтает, раз нравится.

* * *

Инна гуляла с Лорой. Та решила пройтись до другого конца двора. Собака взлаивала от волнения, учуяв хорошую ясную погоду и радуясь серебристым сумеркам. Снег сверкал в свете фонарей, которые зимой не гасли. Собака промчалась по газону, протоптав тропинку, и вернулась обратно:

— У-у? Ву!

— Ах ты, гулена. Пришла в себя? — хозяйка потеребила собаку за уши. — Скоро щенята глаза откроют, будем прививаться, потом тоже выгуливать.

Это сколько же суматохи будет! Жуть. И хлопот, и денег придется выложить изрядно. Но это приятные хлопоты. Кроме того, Егор обещал помочь финансово и с пристроем. Два месяца придется повозиться, а то и больше.

Ладно, заканчиваем прогулку. Хорошо, что Инна успела принять душ у Сергея на квартире, не придется отвлекаться. Сейчас она вернется, поглядит, что мужчины решили, и сделает по-своему. Потом нажарит блинов, и они с братом отправятся на кладбище.

Декабрь — странный и знаковый месяц для их семьи. В декабре перед самым новым годом появился на свет Егор, а спустя шесть лет Инна. В декабре ушла бабушка. А еще… Нет, об этом не хотелось думать. В декабре не стало родителей. Машину подполковника ГАИ занесло на обледеневшей трассе. Стоял выбор — съехать в кювет и дальше в овраг или протаранить чужое авто. Он вынес приговор семье Ветошко, оставив ребят сиротами.

Не будем о грустном! Не надо печалиться, правда, Лора? Все ты понимаешь, скулишь, будто мысли подслушала. Идем домой.

— Ой! — спохватилась Инна. — Цветы же.

Ларек был за углом. Надо было купить гвоздики, а лучше лилии. Хризантемы бабушка не любила, предпочитая комсомольские ярко-красные гвоздики и изысканные белые лилии. Когда они от безденежья продали дачу и пять соток, баба Аля больше всего убивалась не по картошке, а по цветам. Она даже на севере умудрялась разбить цветник не хуже, чем у себя на "малой Родине". Они с дедом приехали на север на заработки и осели. Отец появился на свет уже тут и встретил их маму.

Денег в кармане едва хватило. На такси держала "туда и обратно". Сжимая букет гвоздик, завернутый в газетку, Инна шла домой. Лора трусила следом. Они почти дошли, когда перед ними вдруг возникло знакомое лицо.

— Привет-привет, — оскалился Михай.

Что-то ударило по затылку. Шапка, к счастью, смягчила удар, как и шарф-труба. Зарычала собака, но Инна уже выпустила из рук поводок. Цветы полетели наземь и рассыпались красными искрами. Чей-то тяжелый ботинок раздавил один из цветов.

— Давай, тащи ее, — услышала она, почти теряя сознание.

Легла на снег — полегчало от холода. Девушка попыталась встать. Закружилась голова. Ее подхватили под мышки и повели, практически потащили куда-то.

— Быстрее лапами перебирай, курица, — недовольно бросил силуэт рядом голосом Михая.

— Может, не надо? — пробасил кто-то над ухом. — Мих, да ладно тебе! Ты же на подписке о невыезде, осторожнее надо быть. Потом.

— Уже начали, нельзя отпускать. В ментовку сдаст.

Инна начала упираться, пихаться ногами, замедляя движение, за что получила по шее затрещину.

— Не рыпайся, — нагнулся к ней Михай, и лицо напротив ее ужаснуло.

В нем не осталось ничего человеческого, только жажда расправы. Даже не похоть, просто жестокость. Красоты не было. Мало иметь красивые черты лица, когда изнутри лезет… что?

— Что уставилась?! — крикнул он ей в лицо, брызгая слюной.

Лора лаяла и яростно наскакивала на парня сзади, узнав в нем обидчика. Он ее неумело пнул, промахнулся и выругался. Соседка с первого этажа, Марипална, смотрела в окно, но не спешила выходить или звонить по телефону. Ну, что же она? Еще один мужичонка прошел мимо, бочком-бочком… Не стал связываться в двумя взрослыми, сильными парнями. Все это проносилось мимо сознания Инны.

— Быстрее давай, — подгонял парень своего подельника.

Машина была не Михая, это она поняла, оказавшись внутри прокуренного, не прогретого еще авто. Значит, давно тут ждали, заглушив мотор. Или недавно пришли и так "удачно" наткнулись на девушку.

— Нет!!! — она сделала последнюю попытку вылезти в распахнутую дверь на заднем сиденье, за что чуть не получила по пальцам.

Дверца захлопнулась, и бугай рядом прижал девушку к сиденью. Михай уселся на место водителя и тронулся.

* * *

Инна не пришла ни через пятнадцать, ни через тридцать минут. Егор забеспокоился:

— Что-то долго.

Он открыл окно, огляделся и крикнул:

— Инна! Инна!!!

Двор-колодец откликнулся эхом. Серый достал телефон и набрал номер, который был забит в "быстром вызове". Не отвечали.

— Эй! — окликнул Егор. — Вон, там!!!

Взвизгнули тормоза. Надрывалась от лая собака на углу. Да это же их Лора! Зато Инны нигде не видно. Серый поднялся и побежал на улицу, надевая куртку на бегу. За ним припустил брат девушки. К ним подлетела собака. Она лаяла и жаловалась, а потом повела их к тому месту, где все случилось.

Мужчины увидели утоптанные следы на снегу: вот тут шли трое. Маленькие следы Инны, большие с протектором как у берцев и ботинок — взрослых мужиков. Здесь она упала, тут волокли. Много собачьих следов. Увидели и рассыпанный, втоптанный в снег букет.

— *ля!!! Это Михай, тварь!!! — сразу решил Егор.

Серый мог подумать и на армян, так что уточнил:

— Его выпустили?

— Откуда? — удивился парень.

— Ну, твой друг же его вытаскивал из "обезьянника".

Видя, как вытягивается лицо у парня, Серый понял, что тот не знал, кого дружок взялся защищать.

— Что же делать? — спросил он. — Сейчас милицию вызову.

Он хотел набрать, но Серый не дал, сжав запястье.

— Не надо, — сказал он спокойно. — Сами обойдемся. Другу звони.

Они пошли к стоянке. Серый сел и позвал парня к себе:

— Машину чужую побьешь, оставь тут.

Егор позвонил Максу Агейко и спросил, как зовут клиента. После этого отключился и выдал:

— Да, это он, выпустили вчера. Нарочно не придумаешь.

Зато Серый не удивился. Город-то маленький, тесный, все на виду, рядом, а хороших юристов раз-два и обчелся. Мужчина уже потихоньку начал привыкать к таким совпадениям и синхронизму, когда постоянно встречаешь одних и тех же людей там, где совсем не ждал.

— Как мы их найдем?

— Я же говорил, что прослежу, — ответил Серый. — У нее на пальто маячок. И на телефоне, но уже неактивный. Наверное, телефон отключили и вынули батарею.

Похитители не спеша ехали в Ленинский округ, причем не в самый благополучный его район, на Свердлова, где были общежития-гостинки. Туда по ночам не рискнет сунутся даже наряд полиции. Можно нарваться.

Когда-то это был целый микрорайон, где жили вахтовые рабочие, строившие город, и куда переселяли людей из деревянных бараков. Все радовались, как дети, переезжая в пятиэтажные коммуналки на пять-шесть комнат. Потом после перестройки многие "счастливчики", которые тут оставались, умерли или выбыли. В пустующие квартиры начал вселяться кто попало. Дома ветшали, контингент становился все более проблемным. Половина жильцов, если не больше, вообще не прописана. Пили, кололись, держали притоны…

— Куда везут, понял?

— На какую-то левую хату, — ответил Егор. — Быстрее никак?

— Гайцы остановят — дольше провозимся. Ничего не будет за пять минут.

— Да?! А тогда… в туалете?

— Это ты, парень, недоглядел. А не я, — не выдержал Серый. — Цыц!!! Сиди, готовься.

Егор стал перебирать, что у него есть. Травмат дома оставил, так что по сути кроме кулаков ничего. Вся надежда на этого серьезного мужика, который явно знал, что делал. Если там хотя бы двое, то шансы равны. Оружие есть — тем более.

Мужики припарковались неподалеку в соседнем дворе. Серый открыл багажник и извлек бейсбольную биту. Новая совсем, вот и пригодится.

— Держи, — ухмыльнулся он. — Знаешь, как пользоваться?

— Догадываюсь.

Серый развернул пакет на дне багажника и порадовался, что еще не успел избавиться от "паленого" ствола. Как раз хотел сегодня. Вот и пригодится напоследок. Хорошее было оружие, верно служило.

У дома увидели ухоженную "девятку", совсем нетипичную для этого района. Она стояла аккурат у среднего подъезда. Серый потрогал капот — теплый еще. Мужчины вошли в подъезд с шаткой, перекошенной дверью, где даже не было домофона или кодового замка. Серый удивился, что такое еще бывает. Поморщился: сильно воняло кошками и мочой.

— *ля, темно! — шепотом сказал Егор и включил фонарик на мобильном.

— Выключи.

У каждой двери Серый прикладывался щекой и слушал. Он опасался, что они ошиблись подъездом и могут опоздать. На третьем этаже ему почудился женский крик. Дверь была деревянная, хлипкая, а не новомодная стальная. Он достал из кармана складной нож и поковырялся в замке, потом приподнял за ручку и приналег всем весом. И-эх!!! Главное, чтобы открывалась куда надо. Потянул — вошел. В общем коридоре одиноко горела "лампочка Ильчича" без абажура.

— Идем, — одними губами сказал Серый и достал оружие. Егор зашел следом и аккуратно прикрыл входную дверь.

* * *

Инну везли куда-то в Ленинский район. Она посмотрела в зеркало над лобовым стеклом и встретилась взглядом с Михаем:

— Лучше верните, — сказала она спокойно. — Тогда все будет хорошо.

— Ты, сявка! — опять дал ей подзатыльник бугай. — Молчи уж.

Инна поднялась и снова села ровно. В голове звенело. Ей вдруг показалось, что она видит на лице парня рядом пресловутую "маску смерти", которая появляется накануне кончины. Иногда, говорят, ее можно заметить. Это доступно докторам, повидавшим много больных на своем веку, а еще художникам.

— Вы умрете, — вдруг озвучила она свою мысль. — Оба. Совсем скоро.

За эти слова получила еще и затрещину, но ей было все равно. Что бы ни случилось, их найдут и похоронят. Сергей и ее брат отомстят. Жалко только, если не успеют. Она страшно боялась того, что ей придумал Михай. Помучить хотел, наверное. Изобретал для нее разные кары, пока сидел в заключении? Скорее всего.

— Инночка, — улыбнулся ласково Михай. — Это ты сегодня умрешь.

— Эй, я на мокруху не подписывался, — забухтел подельник. — Ты же сказал просто припугнуть.

— Ну так мы и припугнем. Перед тем как, — тот захохотал. — Она тебя видела, Сема. Сам влез. Поздно соскакивать, мы в одной упряжке. И машина твоя, если что.

— Ну, Мих! — дошло до парня, как он влип. — Ладно тебе.

— Не ссы. Она потом покончит жизнь самоубийством, правда? — продолжал нервно смеяться Михай. — Не в силах вынести позора.

Инне стало жутко, будто она уже летела из окна, но еще не коснулась земли или висела в петле, а кто-то подошел и собирался толкнуть стул под ногами.

Они припарковались во дворе у пятиэтажной "хрущевки". Этого места Инна не знала и никогда тут не была. Ну и трущобы! Жуть какая. Окна побиты, свет горит от силы в двух-трех окнах. Парни повели ее. Девушка отчаянно вырывалась и отказывалась идти сама, замедляя движение. Наконец Сема не выдержал, перекинул девушку через плечо и понес на себе. Она дергалась, за что получила по заднице шлепок. Пальто смягчило, но все равно унизительно и больно.

— Сволочи!!! А-а-а!!! Насилуют!!! Пожар!!! Горим!!! — тут ей заткнули рот.

Естественно, никто не откликнулся и не помог. Ее затащили на третий этаж и прицепили наручниками к горячей батарее. Тут неподалеку котельная, они как раз ехали мимо, топили сильно. Инна отодвинулась, как могла, чтобы не обжечь запястье.

— Теперь можешь кричать, — усмехнулся Михай и начал рвать на ней одежду.