"Хорошие люди", — сказал он. Хорошие. Люди. И то, и другое для Инны — пустой звук. Она всю жизнь знала, что это чудовище, убийца ее родителей. Надо же! Вот как бывает. Живет. На пенсию, поди, давно вышел. Радуется внучатам.
— Что случилось? — наклонился к ее уху и тихо спросил Серый, не сводя глаз с соседа.
— Ну, я пойду, — смутился тот.
— Ага, до свидания, — ответил Серый. — Мы придем.
Не зря он взял в магазине пластиковое ведро с замаринованным мясом. Теперь не придется мангал ставить, придут на готовенькое. Только вот… Инна. С девушкой творилось что-то неладное.
— Ничего, — так же тихо ответила она. — Я пойду, полежу.
Он бы подумал, что она устала после бани, но сам тон и выражение лица было странное. Решил не лезть в душу, а понаблюдать. Скоро станет ясно или сама расскажет.
Инна свернулась в кресле, поджав ноги и обняв руками колени. Она смотрела на огонь и думала, как теперь быть. Девушка всегда хотела посмотреть в глаза убийце своих родителей и боялась сделать это. Даже не пыталась узнавать, где он сейчас служит. Всегда находилась отговорка на этот случай. Бабушка бы не одобрила. Что изменится? Ну, посмотрит она, а дальше? Скажет, кто она, и он ее пошлет подальше. Ответит: у вас, милочка, отец алкаш, сел пьяным за руль, жену свою угробил, и я, бедняжка, пострадал. Еще и в полицию заявит, что его преследуют.
Они ведь тогда завели дело против ее отца и сразу же закрыли в связи с его гибелью. Без вины виноватый. Он провинился только в том, что в тот роковой день оказался на пути следования ведомственного автомобиля.
— Будешь? — окликнул ее от дверей Серый.
Чашка в его руке призывно парила. А, пожалуй, будет! Инна решительно пошла на кухню. И конфет он купил, молодец какой. Она сейчас прикончит этот пакет вкусняшек, и сразу станет легче, правда? Уговаривая себя, она надкусила первую конфету, вторую, третью… Серый понаблюдал немного и вдруг хмыкнул. Потянул пакет на себя и поставил посередине стола:
— Мне тоже оставь.
Инна фыркнула, но подумала, что правда хватит. Никаких сладостей в мире не хватит, чтобы приглушить давнюю горечь и обиду. Она сирота, от этого никуда не деться. Наверное, это судьба. Надо посмотреть на подполковника, раз так получилось.
— Ну, что надумала? — спросил Сергей. — Пойдешь?
— Да, идем.
Появилась какая-то бесшабашная веселость. Не бравада, просто какая-то волна, которая пришла на смену плаксивости и обиде на весь мир. Нельзя унывать. Она жива и несмотря ни на что будет жить. И Егор тоже.
— В холодильнике шашлыки, возьми, — сказал Серый, когда они попили чай. — И кетчуп. Хлеб тоже, наверное. Салфетки. Одноразовая посуда в буфете снизу.
Не нашла, и он отрыл все сам. Потом опять зарядил два вакуумных термоса чаем и растворимым кофе. Подняв спортивную сумку, мужчина вынес ее в прихожую.
Была еще пара часов, и они ими воспользуются. Серый вернулся к сидящей Инне, подошел сзади и обнял. Поцеловал в пушистую макушку. Девушка подняла на него лицо, и он обвел его ладонями. Хрупкая, нежная. Линия подбородка под пальцами — как четкий росчерк. Сидит удобно для… Повернешь, и хрустнут шейные позвонки. Ему стало вдруг жутко, словно он уже это сделал.
— Ты чего? — шепотом спросила она.
— Ничего.
Инна встала, и они поцеловались. Серый хотел бы защитить ее от всего мира, но не знал, как. Даже от себя не смог, что тут говорить. Что-то происходило и менялось в его жизни, и с этим он тоже ничего не мог поделать. Мужчина привык все контролировать, но это не поддавалось никакому контролю.
Он поднял девушку на руки и понес в спальню.
* * *
Инна думала, что Сергей опять… Ну, она не знала, как часто мужчинам надо. Но она сейчас не хотела. Полежать бы просто, и все. Мужчина посмотрел, посмотрел на нее, хмыкнул и просто уложил как есть, не раздевая, поверх одеяла. Ушел, вернулся с пледом.
Да, Серый передумал. Решил просто поваляться с девчонкой до вечера, пока не пойдут на шашлыки. Инна пристроилась рядом, прижалась и задремала. Серый оберегал ее покой. Он снова и снова прокручивал сцену у входа. Вот сосед назвал фамилию подполковника… вот девчонка замерла и напряглась… А ведь знакомая фамилия! Он тихо выбрался из объятий Инны, укрыл ее и пошел во двор к машине. В салоне был его лэптоп.
Дома он подождал, пока техника прогреется, и запустил компьютер. Досье на Инну было там. Точно! Родители девушки погибли в ДТП, виновником которого стал ее непутевый папаша. Нажрался в хлам и въехал в ведомственную "волгу", за рулем которой был подполковник Мелехин Петр Иванович. Все кристально ясно в этой истории, но что-то у Серого упорно не срасталось. Опять подавала сигналы тревоги его проклятая "чуйка".
— Алло! — набрал он Гринева. — Привет, как дела? Ага… ага… Хорошо. Ты можешь пробить одно дело мне? ДТП, я перешлю файл. Ну, чем скорей, тем лучше. Еще пару дней тут. Природа? Супер, а вы там в городе тухнете. Ладно. Ну, бывай.
Нагрузил начальника службы безопасности и подумал: а нафига? Но любопытство мучило. Пока не раскопает все, не успокоится. Ему хотелось ясности во всем, что касалось Инны Ветошко.
Виновница переполоха сопела под пледом. Только макушка виднелась и нос. Шерсть защекотала, наверное, и она забавно поморщилась, но не проснулась. Глаза двигались под веками, словно она видела сон. Рука дернулась, потом нога. Бежит, идет?
— М-м…
— Что? — машинально спросил он, словно девушка могла услышать.
— Сергей, — пробормотала она во сне.
А снилось ей странное. Бежали, стреляли. Почему-то война, как в сорок первом. Бабушка рассказывала. Она — дитя войны, помнила все это. Куда-то везут вагоны, полные жирного чернозема. Кто-то смеется и разговаривает не по-русски. "Розамунду" поют. Лора мечется и грызется с другими собаками ради заплесневелой корки хлеба.
Инна — маленькая, как в детстве, года четыре, не больше. В точности такая, как в садике, откуда ее забрала баба Аля. Вот она стоит за оградкой, улыбается грустно. Почему-то она совсем молодая, ни единой морщинки. Платье длинное, серое, домотканое с передником. Платок повязан, как у бабок в деревнях.
— Поди сюда, Инна, — говорит бабушка. — Что скажу.
Она сейчас скажет, что папы и мамы нет, они уехали. И что девочка немного поживет с бабушкой. Инна на деревянных ногах идет вперед и протягивает руку.
— Не жалей любви, Инна. Не жалей.
Лора тоже подбегает и ластится к женщине, знает, что это близкий человек, член семьи.
— И ты иди, горемычная. Вот за ним иди.
И снова Инна одна, бабушки больше нет. Только Сергей. Он в военной форме, только почему-то современной. Инна понимает, он обязательно выведет ее из этого страшного места и защитит от злых людей. Он их всех убьет?
Девочка доверчиво протягивает свою ладошку.
* * *
Инна проснулась и увидела сидящего рядом Сергея. Все еще не различая, где кончается сон и начинается явь, она потянулась к нему руками и губами. Мужчина поцеловал ее.
— Ты куда уходил?
— Да так, — он уже стягивал с нее свитер. — Иди сюда.
Как будто она куда-то уходила. Вот же она, тут, рядом. И он. Сергей раздевался, скидывал одежду где попало. И ее раздевал. Кожа к коже, и никаких больше преград. Как же сладко.
— А я сон видела, — призналась она, как будто тайну поведала.
— Знаю, — усмехнулся он.
— Правда? — удивилась она, откуда.
— Скажешь… я там был? — пробормотал он, перемежая это дело с поцелуями.
Щетина колола нежную кожу. Он за день совсем оброс.
— Был.
И сейчас есть. В ней, с ней.
* * *
Три часа пролетели как миг! Уже почти семь. Наверное, там уже все собрались. Там — это на даче подполковника.
Инна не хотела никуда идти, но надо. Почему надо и кто это сказал? Бог весть. Сходить туда для очистки совести. Лучше сделать, чем не сделать и жалеть об этом.
Нет, она врала самой себе. Просто ей хотелось остаться в постели с Сергеем. Такие дела. Еще несколько минут назад он налетел, как шторм, и заполнил собой все. С чего бы это? Баня, что ли, виновата? Девушка покосилась на мужчину:
— Сергей!
— Что?
Она устроилась поудобнее в его объятиях и сказала:
— Идем?
— Идем.
Он хотел это видеть. За ней вообще было интересно наблюдать. Не потому, что хотел, чтобы девчонка мучилась. Нет! Просто Серый понял, что Инна ничего ему сама не расскажет, и хотя бы так пытался понять, что происходит у нее в голове. Задала она ему задачку. Но он любил такие ребусы.
— Ничего не забыла?
— Нет.
— Шарф?
— Да, точно! — девушка повязала шарф.
— Куртку эту снимай, — подумав, решил он. — Мою запасную наденешь.
Все-таки несколько часов на морозе. Осенняя курточка не подходит. Инна просто утонула в мужской куртке, которая оказалась ей до колен. Рукава подвернула: пальто! Отлично все. Да иду уже, иду… Сергей стоит в дверях, смотрит, молча сигнализирует, что она опять копается.
Инна решила не думать о плохом. Если так посмотреть, все самое страшное уже случилось. Светлана эта еще там будет. Напрягает сама мысль о ней. Придется весь вечер терпеть эту женщину. Но там будет ее друг, так что, наверное, в открытую не полезет при людях.
— Далеко идти? — спросила она.
— Рядом. Вон, видишь, свет горит за горкой?
Прошли еще четыре дома — и точно, вышли к даче. Дом был старый, добротный, наверное, ведомственный. Раньше такие строили. Огорожен высоким забором, несмотря на то, что у поселка была общая ограда. Сверху двор и улица были подсвечены фонарями. У дома стояли машины. Инна узнала красное авто их соседа. Получается, только они с Сергеем пошли пешком. Остальные прикатили.
Ворота были гостеприимно распахнуты настежь, и они вошли. Внутри кипела жизнь. Бегали дети: мальчик лет шести и девочка, которая едва научилась ходить. Инна еле успела ее подхватить за капюшон, когда она запнулась и упала. К девушке подлетела какая-то молодая светловолосая женщина, наверное, мать ребенка.
— Ой, спасибо! — поблагодарила она и улыбнулась. — Глаз да глаз за ними. Машка, ты чего падаешь? Пойдем кушать, — она подхватила тяжелую девочку на руки и охнула. — Я Аня, невестка. А вы, наверное, соседи с андреевской дачи?
— Да, это мы, — ответил за Инну ее спутник.
Она словно онемела. Просто осматривалась вокруг, как будто смотрела кино. Серый назвался и представил девушку. Инна ничего не слышала. Она во все глаза смотрела. В дальнем углу у дома разожгли чугунный мангал на витых ножках и жарили шашлыки. Рядом еще стоял газовый гриль с крышкой. Священнодействовали мужчины, а женщины бегали из дома во двор, накрывали на деревянный стол, расставляли складные стулья.
Девушка машинально двинулась туда.
— Инна… Инна! — услышала она со второй попытки.
Посмотрела вопросительно. Сергей махнул в сторону столов. Он протягивал ей сумку, которую до этого нес. Открыли, и он забрал мясо. Остальное ей. Девушка пошла участвовать в общих приготовлениях. Аня, с которой они уже познакомились, назвала остальных. Там была еще ее золовка, младшая дочь подполковника Мила, темноволосая девушка лет двадцати с легким загаром, несмотря на время года. Инна залюбовалась. Какая красивая! Только выражение лица недовольное, губы кривятся.
— Ну, я же просила!!! — вдруг взвилась она безо всякого повода. — Не Мила! Не Люда. Люд-ми-ла! Ясно тебе?
— Да ладно, Мила, — повторила невестка. — Тебе же не сорок лет.
— Да пошли вы все! — девушка побросала прямо в снег лаваш и рванула к дому.
Аня с Инной подобрали пакеты и принялись смахивать с них снег.
— А это Светлана, — продолжила как ни в чем не бывало Аня, указав на женщину, которая без дела слонялась вокруг стола. — Светлана, это Инна.
Светлана сегодня снова включила режим игнора. Инна даже обрадовалась. Тем лучше. Меньше проблем. Она машинально накрывала на стол, резала хлеб, раскладывала тарелки и салфетки. Аня щебетала, Инна слушала.
Мужчины у мангала общались и пили пиво. Сегодня можно, особенно тем, кто не за рулем. Жарил мясо смуглый парень лет тридцати, очень похожий на Людмилу-Милу. Наверное, это был ее старший брат. Рядом — рыбопромышленник Игорь и Сергей. Все молодые. Тот, кто ей нужен, уже разменял седьмой десяток, наверное. Но его нет во дворе. Это тоже хорошо. Наверное, у нее сердце остановится, если она его увидит.
— Эй, все в порядке? — спросила Аня. — Может, присядешь? Тебе нехорошо?
— Да нет.
Скорее да, чем нет. Инна села, тем более, что все было готово. Светлана тоже уселась, нога на ногу, и вызывающе посмотрела на девушку. Не то время выбрала, Инне сейчас все равно на эти игры. У нее другие интересы на этой даче.
— Андрюша, — велела невестка своему старшему. — Присмотри за Машкой. Я за мясом.
Стоило ей отойти, как Светлана решительно пошла в атаку.
— Давно это с тобой? — с ложным сочувствием спросила она. — Головка кружится?
Инна покосилась на женщину и ничего не ответила. Зачем? Можно подумать, ответ ей нужен. Та не успокаивалась:
— Не тошнит? Солененького не хочется?
Инна сделала круглые глаза, но опять промолчала. Не так уж она и не права. Дней через десять станет ясно, нужно паниковать или ложная тревога. Случись что, Инна просто не знала, как поступит. Но это не ее собачье дело. Хотя нет. Не будем оскорблять собак. Надо поблагодарить женщину хотя бы за то, что мысли пошли в другом направлении. Свет клином не сошелся на подполковнике и событиях почти двадцатилетней давности.
Аня уже шла обратно и тащила два глубоких эмалированных подноса с мясом и колбасками. Инна подскочила и побежала на помощь. Подхватив один из тяжеленных подносов, она донесла его до стола. Сверху укутали фольгой, чтобы не остыло раньше времени.
— Мам, мне можно? — уже пускал слюнки мальчик, и мать ему положила шашлыки на тарелку.
Инна газировки налила и снова села. Все начали собираться у общего стола. Игорь поприветствовал Инну, как старую знакомую, и Светлана сморщилась, будто лимон проглотила. Сергей сел рядом, поставив недопитую бутылку пива. Инна ему положила шашлыки. Они переглянулись, и стало совсем хорошо.
Сзади хлопнула дверь. Кто-то откашлялся и подошел ближе. Девушка покосилась и увидела пожилого седого мужчину с тросточкой. Сын шел рядом, стараясь не обгонять отца. Капризная Мила нехотя плелась следом. Рядом с ней трусил какой-то худой, несуразный длинноволосый парень, по виду ее ровесник. Патлы длинные свисали, и он даже шапку не надел.
— Добрый вечер, молодые люди, — поприветствовал подполковник, а это был он. — Кто не знает, я Петр Иванович. Прошу любить и жаловать. Аня сказала, вы уже тут все перезнакомились.
Мужчины снова стали, чтобы пожать руку хозяину дома. Потом все расселись и начали ужинать. Сына подполковника звали Миша; он время от времени вскакивал и бегал проверять, как там вторая партия мяса.
— Ты чего не ешь? — спросил тихонько Серый.
У девушки разом пропал аппетит. Она рассматривала старика. Ну, вот и посмотрела. Она была права. Ничего не изменилось. Ни радости, ни грусти, просто звенящая пустота в голове и ком в горле.
— Не хочу, — ответила она.
Она бы нарисовала этого старика. Лицо, как говорят, фактурное. Возрастные лица вообще интересно рисовать, хотя и сложнее, чем молодые и красивые без единой морщинки. Разложить бы на составляющие! Художница пробежалась взглядом. Высокий лоб умного человека, прямые густые брови, морщинки гнева между ними, нависающие веки над карими глазами, длинный нос, который был когда-то сломан, глубокие носогубные складки. Твердый квадратный подбородок и красивые губы. Наверное, в молодости красавцем был, женщинам нравился.
Жены только не видно. Овдовел? Нет, не будет спрашивать. У него своя жизнь.
И друг его младшей дочери фактурный, забавный даже. При ближайшем рассмотрении у этого неформала обнаружились огромные дырки в ушах, куда были вставлены кольца, как у папуаса. Инна забыла, как эти штуки называются. Больно, наверное, было делать. И татуировки возле ушей — какой-то кельтский орнамент. Пирсинг на нижней губе — простой гвоздик. Было заметно, что парень не нравится отцу девушки. Тот вел себя с ним очень холодно.
Светлана ворковала с Игорем напоказ, так что тот даже недовольно поморщился. Этот спектакль предназначался, наверное, для Сергея. Смотри, как нам хорошо, кусай локти.
Серый эту игру раскусил и снова удивился, что его вообще свело с этой женщиной. Хотя чему удивляться? Она предложила, он не отказался. Все просто. Добиваться не пришлось.
Вот Инна — другое дело. Уже столько вместе, а все кажется, что она где-то там, далеко, за тридевять земель. Ему принадлежало ее тело и жизнь, но не мысли. Кажется, он впервые захотел, чтобы женщина была вся — его. Целиком.
Пока ели, перезнакомились все.
— А вы, значит, рисуете, — сказал Петр Иванович и пояснил, — Игорь рассказывал. Что именно?
Инна растерялась. Обычно, когда спрашивают, чем ты занимаешься или кто ты, все мысли куда-то сразу улетучиваются. Девушка неловко улыбнулась:
— Да разное. Все, что вижу, что в голову придет.
— Художественную школу заканчивали?
Она кивнула.
— Выставляетесь?
— Так, немножко. В галерее продаю работы, — призналась она.
Можно. Быть коммерческим художником по нашим временам не зазорно.
— Мила! — окликнул он. — Вот почему ты бросила? Сейчас бы тоже рисовала.
Дочка не стала орать, что она "не Мила", но было видно, что девушка на грани срыва. Тем более что ее только что на глазах у всех сравнили с какой-то посторонней девчонкой.
— А вы, молодой человек? — обратился подполковник к Сергею. — Чем занимаетесь?
Тот молча протянул старику визитку. Петр Иванович хмыкнул одобрительно и убрал в нагрудный карман.
— Встречаетесь? — улыбнулся он. — Дело молодое. С детьми только не затягивайте. Мила вот у нас последыш, уже не жена, а я воспитывал. Какое же это воспитание, скажите на милость? Одни мужики в доме.
— Ну все! — вскочила Мила, как наскипидаренная. — Я пошла. Обсуждаете, как будто меня нет.
— Ты не доела, — сказал ей отец.
— Сыта по горло!!!
И она усвистала в дом. Инна от такого просто остолбенела. Сын подполковника подошел и хлопнул отца по плечу.
— Ничего, батя, перебесится.
— Да сколько можно? Вот же наказание, — заворчал старик. — Переходный возраст не прекращается.
Подбежал внук, принес деду чай с другого конца стола. Это невестка подсказала.
— Аня, почему не кофе?
— Вам нельзя, Петр Иванович, — улыбнулась она. — Помните, что доктор сказал? Никакого кофе. Мяса, кстати, тоже, но это мелочи. Один раз можно.
— Я не ребенок малый, знаю, что мне можно.
Молодые посмотрели на отца, но спорить не стали. Дружок Милы, кстати, уже успел выхлестать свое пиво и бутылку Игоря, стоящую рядом. Теперь хлебал что-то из своей фляжки, судя по запаху, коньяк.
— Дима, ты бы притормозил. Как машину завтра поведешь? — высказал ему хозяин дома. — Мила с тобой не поедет, так и знай. Въедешь в какой-нибудь столб.
Инна вздрогнула. Серый положил ей руку на талию — деревянная просто.
— Хватит указывать, — развязно сказал парень. — Ей и так сложно. Сколько можно? Терплю вас ради нее.
Подполковник встал из-за стола и замахнулся тростью:
— Да ты!!!
Парень тоже поднялся. Наверное, хозяин дома не всерьез угрожал, но с пьяных глаз чего только не покажется. Он ринулся в атаку. Серый среагировал быстрее всех. И сидел он тоже ближе всех к дерущимся.
Мужчина, как показалось Инне, тихо толкнул парня в грудь, а потом подхватил за куртку, чтобы тот не упал на спину. Притянул к себе. Парень замахнулся, но запястье было, как в клещах, зажато в руке у противника. Молодой человек взвыл.
— Ты бы сел, — тихо сказал Серый. — Шашлык остывает. Доедай.
Убедившись, что парень последовал его совету, Серый вернулся на место рядом с Инной.
— А вы, я посмотрю, служили? — поинтересовался Петр Иванович. — Поучаствовали?
— Было дело.
— И где же, если не секрет?
— Да я так, писарем при штабе, — повторил Серый бородатую, всем известную шутку.
— Ясно, — потер подбородок пожилой мужчина и понимающе усмехнулся.
Зато Инна не понимала, что творится. Подполковник — никакое не чудовище, оказывается. Больной, несчастный старик. Дети нервы мотают. У девушки было чувство, что они проживают ее несостоявшуюся жизнь. Если бы отец был жив, они бы никогда не продали свою дачу. Мама бы накрывала на стол. Тоже, наверное, ездили бы за город каждые выходные, жарили шашлыки. Только вот…
Ее жизнь пошла бы совсем иначе. Не пришлось бы переезжать к ЗАГСу. Не быть свидетелем преступления. Инна бы никогда не встретила Сергея. Встречалась бы с таким же "Димой".
Фу-у!
Ну, не с неформалом. Все равно. С кем-нибудь, положительным во всех отношениях. Уж точно не с Михаем. Она бы в другой школе училась и никогда бы его не встретила. Тот бы продолжал портить девок и кутить в свое удовольствие. Никто бы не оборвал его никчемную жизнь. Сколько бы женских судеб он еще исковеркал?
"Волк — санитар леса", — всплыла в памяти старая сентенция. Может, все произошло именно так, как и должно. История не терпит сослагательного наклонения.
— Сергей, — она крепко сжала его руку, испугавшись, что он исчезнет. — Сергей!
— Что?
— Ничего, — застеснялась она своего порыва. — Просто.
— Ну, раз так, доедай. Или мне отдай, — улыбнулся он. — Долго ждать, пока поджарится еще.
Инна отдала ему шашлык и отобрала кофе. Тоже не хотела просить, чтобы налили. Пусть люди не отвлекаются, общаются. А они с Сергеем вместе, сами по себе. Не хотелось вставать и уходить. Побыть еще немножко с ним, и все. Больше ничего не надо.