Наконец подъехал Егор. Он быстро пробежался по залу, нигде особо не задерживаясь. Потом сестра отвела его к секции, где висела ее работа. Брату тоже не особо понравилось, пофукал. Сказал, есть у нее лучше картины.

Она не обижалась, привыкла. Всегда бывает в жизни творение, которое никто не признает. Но для тебя оно любимое, и от мнения окружающих, их признания или непризнания ничего не изменится. Ей все равно.

— Инна, поздравляю, — поцеловал ее в щеку брат.

— Тебе же не понравилось, — удивилась она.

— С выставкой, глупая. Теперь ждем персональную.

— Ой, Егор! Насмешил. Мне до этого как до Луны.

Брат пожал руку Сергею и вообще смотрел на него как на хорошего знакомого, без следов былого недоверия. Неприятности их сблизили. И общая тайна. Парень отвел Сергея в сторону, и они о чем-то поговорили. Инна догадывалась, что речь шла о найденной сгоревшей машине.

От нечего делать девушка начала рассматривать посетителей и вдруг замерла. Ой, только не это! Бабушка Ксения. Вот кто был по-настоящему эффектным и элегантным. Если их со Светланой поставить рядом, то вторая сразу же потеряется на этом фоне и покажется дешевой подделкой.

Тонкая, как бритва, старуха была сегодня в узком черном платье, пиджаке-шанель и сапогах-ботфортах. И вообще она была вся черная, но не траурная, скорее, немного похожая на стерву из фильма про журнал мод. Седые, тонированные волосы до плеч были уложены в элегантную прическу. С лица этой дамы не сходило скучающее и несколько высокомерное выражение, как бы намекающее окружающим: что я здесь забыла? Она кого-то ждала.

Точно!

К ней подошел один из организаторов, и они о чем-то побеседовали. Инна на всякий случая отошла в сторонку, поближе к своим мужчинам, и потеряла женщину из виду, но ненадолго. К ее ужасу, та направлялась прямо в секцию с банщицами и Адонисом.

— Егор! — громко прошептала она, в панике потянув его за рукав. — Ну, Егор!!!

— Что такое?

— Тише! — она снова дернула его за руку. — Там. Там такое…

Что «там», брат отлично понял. Он тоже узнал родственницу. Его взгляд заледенел. Егор прижал к себе Инну и обнял ее за плечи, как бы защищая от всего мира. Серый смотрел на брата с сестрой и не мог понять, что случилось. Ну, женщина какая-то прошла, и? Что не так?

— Кто это?

— Никто, — ответил за Инну брат. — Никто. Идем.

— Погоди.

Девушке вдруг стало интересно, что пожилая женщина здесь забыла. Неужели ей доложили, что тут портрет кисти Ветошко? Что же теперь будет? Надо досмотреть до конца. Женщина постояла, словно примериваясь, и позвала орга. Тот подбежал, буквально подлетел, рассыпаясь в любезностях.

Дама сказала ему пару слов. Орг начал кивать, словно извиняясь, и подозвал к себе музейного работника. Тот убежал и вскоре вернулся с двумя грузчиками. Ребята начали осторожно снимать со стены тяжелую картину. Погодите, погодите… Что это? Ее «Юный Адонис»? Что за самоуправство?

— Егор, ты погляди, что творят! — ее просто трясло.

— Вижу, — он погладил ее напряженные плечи и начал их разминать, пока она не расслабилась. — Идем. Не на что больше смотреть.

Инна хотела пойти в окружную, но брат не дал. Взяв ее за руку, он повел Инну мимо того самого места, где грузили и уносили работу девушки. Когда проходили мимо, Сергей вдруг их остановил:

— Погодите.

— Почему? — удивилась она.

Серый принял решение, которое перевесило его личную неприязнь к натурщику.

— Давайте заберем портрет, — предложил он.

Инна взглянула на своего мужчину с благодарностью. Да, все верно. Ей бы позвонили, чтобы сообщить, что картина снята с экспозиции, и пришлось бы пешком тащить через весь город этакую «громозду». А вот и Ник! Тоже подошел, заинтересовавшись, что происходит. Махнул им рукой. На лице недоумение.

— Михаил Дмитриевич! — окликнула Инна организатора.

Он и старуха обернулись.

— Давайте, мы сразу заберем портрет, — улыбнулась девушка, не подавая вида, как ей больно и обидно за свое детище. — Раз уж мы тут.

Она не стала возмущаться и требовать объяснений происходящего. И так все ясно.

— Да-да, — зачастил орг, который радовался, что скандала не будет. — Ребята, отнесите ко входу и отдайте во-он той девушке. Это автор работы.

Пожилая дама пристально взглянула на Инну с интересом, как на музейный экспонат, словно выискивая скрытые дефекты и огрехи. Девушка замерла и мысленно поежилась под этим хищным взглядом, но брат вернул ее на грешную землю:

— Инна, идем. Нечего время на это терять.

Они с Ником пошли вслед за грузчиками и картиной. Серый пару секунд помедлил, изучая женщину. Интересная особа. Сразу видно характер. Такая любого в бараний рог согнет. Кто она Инне? Откуда ребята ее знают? Видно же, что они каким-то образом знакомы. На выходе из зала он подошел к контролеру и спросил, указав на пожилую женщину:

— Это кто?

— О, это же попечитель фонда «Наследие Гипербореи», — удивилась она, как будто странно было этого не знать. — Ксения Андреевна Валевская. Мы так рады, что она почтила мероприятие своим присутствием!

— Спасибо. Буду знать.

Будет, будет. Еще как будет. Надо пробить по базе эту женщину. Родственница матери девушки? Совпадает с ее девичьей фамилией. Понятно, почему старуху возмутил этот портрет, но непонятно такое наплевательское отношение к родственникам.

* * *

Инну знобило. Она села на заднее сиденье и обняла себя руками. Наверное, скоро начнется. Сергей развозил их по домам. Даже Ника взял, просто удивительно. Парень сейчас сидел рядом и поглядывал на нее, чувствуя неладное.

Егор сел спереди. Тронулись, и он наконец не выдержал, взорвался:

— Вот старая сука!!!

— Егор, не надо, — устало сказала девушка. — Может, у нее других радостей в жизни уже нет.

— Все равно сука.

— Сук не трожь, — улыбнулась она. — Лора-то в чем провинилась? Кстати, как насчет пристроя щенят?

— Макс берет, это точно, — доложил Егор, успокаиваясь. — И еще Игорь из ЧОПа.

— Так, два и еще один, — она покосилась на затылок Сергея. — Правда же?

— Правда, — ответил он, глядя на нее в зеркало.

И решил, что сегодня же позвонил Иванченко.

— Щенки? — заинтересовался Ник. — Покажешь?

Серый опять напрягся и пожалел, что вообще пустил этого п***ра в машину.

— Тебе надо? — обрадовалась девушка.

— Не мне, а Дэну, — ответил парень. — Доктор сказал, ему надо больше гулять. Вот и повод.

Инна мысленно посчитала. Половина считай, что пристроена.

— Четыре еще остается. Эх…

Стакан полупустой или полуполный? Если никто не возьмет, у нее будет целая стая. То есть свора. Как же их всех выгуливать? Рук не хватит. Рванутся и потащат ее по дороге. И еще: как их прокормить? Будет варить им ведрами овсянку с мясными обрезками, как делала их бывшая соседка тетя Римма.

При мыслях о щенках стало легче. Задорные меховые бутузы радовали сердце. Все поправимо, все решаемо. Собаки — это счастье. В отличие от людей, они не предают.

* * *

Картину с Адонисом купил натурщик. Пока они ехали, он сосредоточенно молчал и думал о чем-то. Когда довезли до дома, он вдруг спросил художницу:

— Сколько стоят твои картины?

— Какие? — сначала не поняла она.

— Адонис и дискобол.

— Так по тридцать тысяч, но если сразу две, то отдам за пятьдесят. А что?

— Ничего. Я их беру, — улыбнулся парень. — Дашь рассрочку на три месяца?

— Ой, конечно, бери! — удивилась и обрадовалась она. — Не знала, что ты хотел.

— Захотел. Дэну подарю.

Серый, слушая их, решил, что живопись в провинции, особенно у нераскрученных художников — не слишком прибыльное дело. Но, учитывая общий уровень зарплат, для этого города очень даже ничего. Зато Инна думала, что только что провернула очень выгодную сделку. Она «отбила» не только работу и материалы, но и аренду помещения плюс выставочное время в галерее. Хотя бы не ушла в минус — и то хлеб.

— Тебе помочь? — спросил Егор у парня.

— Да, было бы неплохо.

Они вылезли из автомобиля. Сергей тоже, чтобы открыть багажник.

— Ник, я вторую картину тебе завезу на выходных. Или сам забирай, — крикнула Инна, выглянув из салона.

— Хорошо. Я сам. Только не на выходных, а во вторник. У меня отгул, — откликнулся Ник.

Парни понесли картину, завернутую в бумагу крафт, на пятый этаж. Инна все думала, как же все некрасиво вышло. Даже упаковочных уголков и паллет не отдали, в которых она привезла «Адониса». Сергей вернулся в машину и прервал ее размышления:

— Пересаживайся на переднее сиденье.

— Да ладно, — ответила она. — Егора довезем, тогда сяду.

— Кому сказал?!

Ладно, хорошо, о’кей. Пересела. Он пристегнул ее ремнем и вдруг впился ей в губы поцелуем. Инна на мгновение замерла и ответила. Рукой попыталась нашарить застежку ремня безопасности и не смогла, забылась в сладком угаре. Его руки уже скользили по ее телу и, казалось, были везде. Спустя некоторое время, задыхаясь, она прошептала ему на ухо:

— Отстегни, неудобно.

Он и сам уже понял, что сглупил. Но не отстегнул, потому что вернулся Егор. Он постучал в стекло. Вид у парня был недовольный. Инна решила, что он злится на Сергея.

Серый подумал, что слишком расслабился. Подходи и бери голыми руками. Подвесят джи пи эс маячок, подъедут, когда он точно так же остановит машину, дадут очередь из автомата или пару раз выстрелят в кабину и уедут. А он останется лежать внутри. Хорошо если один, а не с Инной вместе.

Он разблокировал дверь:

— Залезай.

Егор влез. Инна спросила, чтобы прервать неловкое молчание:

— Как донесли?

— Нормально, — буркнул брат.

Ну, точно злится. А сам-то! Можно подумать. Она же в его амурные дела не лезла. Хотя некоторые девушки были, как бы это сказать помягче… Хищницы? Вертихвостки? Егор при них — верный рыцарь и запасной вариант. Почему-то ему еще со школы нравился один и тот же типаж — белоснежка, милая и невинная с виду стерва.

Машина тронулась. Инна помолчала.

Егор по-прежнему считал сестру маленькой. Но она не ребенок, уже нет. Перестала им быть не тогда, когда лишилась невинности, и не тогда, когда столкнулась с людской несправедливостью. Не в этом дело. Можно многое пережить, но остаться прежним в душе. Но теперь все изменилось. Инна наконец-то почувствовала ответственность за кого-то.

Сергей — тот, за кого она отвечала, потому что любила его. Первая любовь. Ее мужчина. А она — его женщина. Она растворялась в нем и только тогда жила и дышала. Иногда ей казалось, что все случилось слишком быстро. Хотя в книгах постоянно пишут про любовь с первого взгляда. Нет, все не так. Не с первого и не со второго. Не быстро и не медленно. Правил нет. Просто живешь, и вдруг тебя пронзает, как молнией. И в тот же миг все в тебе меняется навсегда.

Но его она не сможет изменить, да и не хочет. Он такой, какой есть. Старше, опытнее, сильнее. Сложившаяся личность. Просто другой. Мужчина. Как женщине его понять? Стоит ли пытаться? Остается просто принять, как есть. У него была нелегкая и опасная жизнь, и прошлое наверняка было страшное, иначе бы он просто не стал таким.

И судить она его не будет, просто не может. Не разорваться же ей! Но, пока он с ней, она несет за него ответственность. Пусть даже он считает, что все наоборот. Что бы ни случилось, она разделит это с ним. Поможет, чем сможет. Никогда не предаст. Защитит, если хватит сил.

И даже потом… Она знала, что «потом» рано или поздно наступит. Даже после этого она будет помнить, что он был в ее жизни. Она всегда будет благодарна за эти мгновения.

Она раньше тоже пыталась анализировать, но мысли все время ускользали от нее. А сейчас все вдруг стало ясно и понятно, словно кто-то неведомый разложил ей все по полочкам. Когда все знаешь, нечего бояться. Пугает только неизвестность.

Все это за пару минут промелькнуло в сознании и исчезло. Осталась только тихая грусть.

— Не злись, — сказала она примирительно. — Лучше скажи, когда приедут смотреть щенков.

— Не спрашивал пока.

— Так спроси.

Егор запыхтел сзади, как ежик, несколько раз вздохнул, и девушке стало смешно. Захотелось его обнять. Грустить больше неохота.

Сергей посматривал на них, но, к счастью, вопросов не задавал. Они вырулили на Челюскинцев, к дому брата. Тот вышел, обошел машину и, открыв дверцу, поцеловал Инну в щеку.

— Веди себя хорошо.

Сказал с намеком, типа, смотри у меня. И что прикажете делать? Куда смотреть, на что смотреть? Инна теперь видела только Сергея.

— Хорошо, — она стукнула кулачком его по плечу. — И ты.

— Что?!

— Ничего, — она уже закрыла дверцу и подняла стекло до конца. — Поехали?

— Ну, поехали, — согласился Серый.

Забавные ребята, что тут скажешь. У него самого братьев-сестер не было, и было интересно наблюдать, как это: иметь кого-то еще в семье. Это ближе, чем друг. В детстве он завидовал другу Денису, у которого было два брата. Они с Денисом пошли служить вместе и по интересному стечению обстоятельств попали в одну войсковую часть. И это он, приехав в увольнительную, раньше военкома сообщил семье друга, что у того был «самострел». Самый настоящий, никто не убивал, как это часто пишут в газетах. Просто парень хотел в госпиталь, но не рассчитал.

Не самые приятные воспоминания.

Инна вдруг чихнула, потом еще и еще. Она смущенно посмотрела на него и тихонько достала из кармана платок. Стрельнула глазами в его сторону, потом деликатно высморкалась и покраснела. Видно, что смущается, только вот чего? А то он простуды не видел.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Серый, останавливая машину в переулке на обочине.

— Не очень, — тоскливо призналась Инна. — Извини.

— За что? — удивился он.

— Напрягаю своими проблемами.

— Ребенок, — сказал он. — Какой же ты еще ребенок.

Сначала пытается доказать свою независимость, а потом стесняется попросить о помощи и не хочет быть обузой. Все признаки налицо. И обижается по-детски на то, что ее назвали ребенком, это тоже видно. Заметно. Губу закусила, чуть не плачет. А вот это уже хуже. Серый на дух не переносил женских слез. Вдруг до него дошло. Все эти перепады настроения могли означать только одно.

— Инна. У тебя… — черт, как же спросить, ну и тема. — Месячные, что ли?

Пронесло или нет? Вот и узнает.

— Нет! — ответила она. — Но скоро будут.

Девушка мучительно покраснела, как свекла. Лицо просто пылало.

— Точно?

— Ну, вот прямо сейчас, — страшно смутилась она. — Сергей, ну, пожалуйста.

Пожалуйста, пусть не спрашивает. Иначе она провалится сквозь землю от стыда. Или умрет… ну, хотя бы от чихания. Ее опять пробило на чих. Еще заболел голова, только, как подозревала Инна, это имело больше отношения к простуде, чем к «тем самым» дням.

— Давай отвезу домой, — предложил мужчина.

Инна только подумала: а что, не домой вез? Наверное. Дом ее совсем в другой стороне. Она отвлеклась и не заметила, куда они едут. Точно срывается свидание.

— Прости, — она тронула его руку с благодарностью. — Да, пожалуй, домой. Что-то я совсем расклеилась.

* * *

Инна простыла. Она почувствовала себя плохо еще в машине, когда ехала домой. Потом поднялась температура, но, к счастью, не сильно. Просто насморк. Наверное, поэтому цикл сбился. Или это из-за полярной ночи? Такое уже бывало.

Брат закинул ей шипучих витаминов, масляных капель в нос, фруктов и еды. Сергей позванивал, но на пару дней пропал из виду. Сказал, дела.

Деньги за работу ей перевели. Почувствовав себя лучше, девушка рванула в аптеку и купила тест. Одна полоска — отлично! Какое облегчение. Значит, просто сбой цикла. Просто пропустит или сдвинется немножко.

Ну и ладно. И вовсе она не хотела живого пупса. Правда-правда. Вон, четыре щенка остается, надо воспитывать, куда их теперь девать?

— Лора, давай имена придумывать, — прогундосила она.

Собака разрешила ощупать щенков. Инна постелила на полу плед и, доставая по одному, выпускала туда щенков. Девушка хотела понаблюдать, как они себя ведут. Один оказался трусишкой, громко скулил и звал маму на помощь, удирал под тахту. Лора не выдержала, схватила чадо за шкирку и утащила обратно в коробку. Зато другой смелый, сразу полез знакомиться и дружить. И все пальцы обсосал, и в лицо лизнул, когда Инна его подняла.

— Рекс! — нарекла она щенка.

У него даже особая примета была, темная «звездочка» на лбу. Не спутаешь с другими щенятами. А трус стал Тошкой. Достав других, Инна пронаблюдала умильную картинку. Щенки игриво покусывали друг друга. Началась куча-мала. Один начал «охотиться», хватая брата или сестру за хвост.

— Ой, мама!

Инна же не знает, кто здесь мальчик, а кто девочка. Надо ветеринара спросить и потом уже давать имена. А то вдруг окажется, что Рекс — девочка. Будет конфуз.

— Ладно, наигрались, — по полу сквозило. — Идите обратно.

* * *

Игорь Панин и Серый сильно повздорили. Камнем преткновения послужило дело в порту. Серый интеллигентно послал Панина, тот уперся — не царское это дело.

В итоге Рябов, который приехал с москвичами, предложил хитрую комбинацию. Они заносят деньги депутату, а тот — кому надо в порту. Он как раз курировал эти вопросы в облдуме.

— Не нравится мне это, — сказал Иванченко. — Ой, не нравится. Депутату нельзя столько знать. Кроме того, он сейчас нервный, беда у него приключилась, сын пропал.

— Да вроде нашелся, — хмыкнул начальник службы безопасности, и все трое переглянулись.

Уже все знали. Следствие установило, что пассажиром в сгоревшей машине был Михай Морошану. Ладно, посмотрим, может, депутат справится.

Накануне мероприятия Адам Мансуров лично заехал к ним в офис и привез чемоданчик. В черном кейсе, наполовину заполненном тугими пачками денег, лежали списки с судами, отправителями и грузами. Все это должно было беспрепятственно пересечь госграницу и пройти таможню, не вызывая лишних вопросов.

— Ознакомишься? — улыбнулся чечен, указывая рукой на содержимое.

Серый этой радушной улыбке не поверил ни на грош. Мужик был обрусевший, жил не по их законам, сразу видно. Бороду бреет, курит, следом змеится легкий запах коньяка, хотя он за рулем. Одет прилично и больше похож на бизнесмена средней руки. Обманчивая внешность. Именно такие, кто отринул свою суть — самые опасные. Они легко переступают через писаные и неписаные законы. И вообще фамилия у него как у дага. Непонятно.

Воевать с ним? Нет уж, если что — валить его сразу. И сразу после этого валить отсюда подальше.

— Ай, дорогой, — улыбнулся Иванченко гостю. — Обижаешь. Это дела ваших и московских ребят. Начальству виднее. Меньше знаешь — крепче спишь. Пересчитывать не буду. Уверен, там все правильно. Мы же друг другу доверяем, да?

— Конечно.

Панин весь извелся, слушая их. Наверное, заранее хотел все проверить и пересчитать, чтобы не нарваться, а теперь нельзя, иначе будет смертная обида.

— Серый, зря ты так, — сказал он весело. — Может, еще передумаешь?

— Сказал же, нет.

Чуйка просто взвыла. Нет, в порту ему делать нечего.

— На нет и, — развел рыжий руками, — суда нет. Ха-ха-ха…

Очень смешно. «Хорошая» шутка. А, главное, новая, оригинальная. Только скажите, в каком месте смеяться. Стоишь, терпишь, минуты считаешь, чтобы не сорваться и не за**еначить кое-кому в морду.

Ему было непонятно, почему нельзя арендовать ячейку в банке или в камере хранения. Неужели настолько крупная сумма? Почему надо передать лично из рук в руки? Просто ради призрачного доверия и круговой поруки? Не стыкуется что-то. Странное поставили условие.

Ему казалось, что все слишком по писаному. Так не бывает. Будто подстроено все. С другой стороны, что мешает спецназу всех их взять прямо сейчас в офисе? Если их пасут, то знают, что тут и гость восточный, и деньги, и документы. Значит, больше хотят прижать чеченов или кого-то в порту. Или людей в Москве, а это уже хуже.

— Иван Сергеевич, — отозвал он главного, когда чечен уехал, а москвичи ушли на обед. — Дело есть.

Серый поделился с начальством своими мыслями.

— Думаешь, подготовили спецоперацию? — нахмурился Иванченко, выслушав зама. — Копают под наших?

— Похоже на то. Панин еще странно себя ведет. Все это затеял и самоустранился.

— Ага, — директор рассмеялся. — Тоже были такие мысли. Панин клюнул, но на крючок ловиться не желает. Зассал, паскуда. Нагадил и в кусты. Хочет, чтобы кто-то за него сделал грязную работу. Или сам завязан, продался. Но это вряд ли. Митяю скажу, пусть затеет внутреннее расследование. Московским не сообщать.

— Но…

— Зиме сам позвоню, предупрежу. Не лезь в это дело.

Мирослав «Зима» Зимин был тем, кто послал Панина. Может, он вообще не в курсе операции. А даже если в курсе, пусть зачистит все в головном офисе на случай арестов и изъятия документов. И вообще надо быть осмотрительнее. Аккуратнее надо быть, а не путаться с кавказцами.

Кавказцы только овчарки хороши.