Мимоходом мелькнула мысль: раз думает о таком, значит, точно дела идут на поправку. Больной же как? Никак. Не до девок, в общем.

— Да не дергайся ты так, — сказал он, выруливая в гору, к отелю.

А как не волноваться, скажите на милость? Инна не находила себе места. Теперь весь вечер будет думать, какие у него — а, значит, у них — планы. Они останутся тут, или Сергей отвезет ее домой? А как же его рука? Было боязно и в то же время очень, очень хотелось знать. Неизвестность всегда пугает.

Боялась не того, что будет, а его ран. Помнила, сколько шрамов на нем. Было, есть и будет еще… Возможно, скоро увидит своими глазами, что с ним сотворили.

Не найдя свободного места у отеля, Серый припарковался в соседнем дворе. Микроавтобус с командой Петюни остановился рядом.

— Сергей, — наконец решилась Инна. — Ужин и все? Или как?

— Посмотрим, — развеселился он. — Поглядим.

Серому было сложно сгибаться, и поцеловаться не вышло. Так что он просто поглаживал ее ладонь. Инна смутилась. Зарделась, смотрит вопросительно. Такого раньше не бывало.

Девушка подумала: как много, оказывается, в ладонях нервных окончаний. Одно прикосновение лишает сил, и хочется, чтобы продолжал, чтобы не прекращал. Не выдержав напряжения, она отстегнулась, сама перегнулась через сиденье и наклонилась к нему.

— Потом, — выдохнул он ей куда-то в шею. — Пойдем, все потом.

Значит, будет «потом»? Хоть какая-то определенность. Тело пронзает тайная дрожь предвкушения от одной только этой мысли.

Правда пора идти. Люди ждут.

* * *

В ресторане уже было заказано для их компании. Закуски и вино тут же принесли, а остальное осталось на усмотрение заказчиков. Четыре квадратных стола уже сдвинули попарно для удобства.

Кроме певицы и продюсера Инна насчитала двенадцать человек. Много это или мало, она не знала. Тут был и режиссер-колобок, и немногословный сухощавый осветитель, и ребята-музыканты, которые, как выяснилось, играли вживую без минусовки. Юноши из подтанцовки. А еще костюмер, заведующий реквизитов, завхоз, водитель и какие-то непонятные личности. Лилия перечисляла на ходу. Гримера, кстати, у Лили не было, управлялась сама. Из экономии или просто так? Неловко спрашивать.

И рисовать неловко, хотя рука так и тянется к рюкзачку, где прячется ее скетчбук. Характерные сценки. В людных местах можно запечатлеть редкие мгновения.

Стоило устроиться за столом, как певица решила учинить подруге допрос.

— Мы пойдем попудрить носик, — проворковала она, ухватила Инну за руку и потащила за собой.

В туалете Лиля помыла руки, поправила пуховкой макияж и, глядя в зеркало на отражение, а не на Инну, спросила:

— Это, что ли, твой мафиозо?

Инна поперхнулась и закашлялась, да так сильно, что приятельнице пришлось похлопать ее по спине.

— Ой, Лиля, — отдышавшись, сказала она. — Ну, в общем, да. Это он.

Вытирая руки, девушка вернула взгляд. Значит, Лилия догадалась. Конечно! Все было прозрачно и сразу ясно. Инна не умела хитрить, а связать два и два было легко.

— Старше тебя.

Да, капитан Очевидность. Инна пожала плечами. Это так. Не выбирала.

— «Не виноватая я! Он сам пришел», — попыталась свести она все к шутке.

Лиля фыркнула и аккуратно нанесла слой помады.

— Надеюсь, вы хотя бы предохраняетесь? — продолжила она допрос.

Оказывается, можно смутиться еще сильнее, чем было. Не дождавшись ответа, Лилия повернулась к девушке и протянула ей одноразовый листочек с пудрой. Инна удивленно посмотрела, и подруга жестом показала, как его использовать, чтобы не блестел нос.

— Я на таких в Москве насмотрелась, — сказала Лиля серьезно, без капли насмешки. — Знаешь, сколько? О-о! А главное, девчонки все у них хорошие, правильные такие. Отличницы, спортсменки, комсомолки. Тянет их, что ли, на таких? Кобелины переборчивые. Как будто женщин мало вокруг.

Инна подумала, возможно, все как раз наоборот. Может, это хороших девочек тянет к плохим парням. Все как в любовных романах! Противоположности притягиваются. Но это, наверное, не совсем ее случай. Хотя она чем-то Сергея зацепила. В этом сомнений нет.

А, может, они как Михай. Не любят «бывшее в употреблении». Или для разнообразия, устав от светских львиц и шлюх, крутят любовь с обычными девчонками. Это самое мерзкое, пожалуй.

— Уйти никак?

Художница отрицательно помотала головой. Захочешь да не уйдешь! Но она и не планировала. Просто не хотела расставаться со своим мужчиной. Инна знала, была уверена, что ее чувств хватит на двоих.

— Будь осторожнее, — предостерегла Лилия. — Такие обычно плохо кончают, а женщины потом расхлебывают.

— Не надо.

Да, она права. Права во всем. Но не надо, пожалуйста, не надо напоминать о суровой реальности. Пусть эти две сферы жизни как можно дольше не пересекаются, а лучше никогда.

* * *

Девушки вернулись в зал, и Серый обратил внимание, что Инна опять стала задумчивой и молчаливой, словно за эти десять минут что-то случилось. Она снова закрылась.

— Ты в порядке? — спросил он.

Ни да, ни нет. Грустит, хандрит, витает где-то в облаках… Кажется, свидание накрылось медным тазом. С таким настроением не до постельных дел. Мужчина решил, что надо ее накормить. Женщины сразу добреют, а конкретно эта — после сладкого. Он заказал чизкейк с малиной, как в тот раз. И ванильное мороженое с шоколадной крошкой. Шарик лежал рядом и таял. И еще капучино в высоком стеклянном бокале.

Инна воодушевилась и приступила к десерту. Настроение сразу наладилось. Вроде, оттаяла, перестала грустить, смотрит по сторонам. Серый усмехнулся: план сработал. Все бы в жизни так просто решалось!

Себе он взял мясо. Петюня уговаривал попробовать оленину, но не хотелось. Он этой северной экзотики наелся — во! Лилия о чем-то перешептывалась с женихом. Гитаристы, которые на поверку оказались пи… лицами нетрадиционной ориентации, ворковали за соседним столиком. Рядом скучали клавишник и ударник; завхоз ковырялся в салате и посылал начальству отчаянные взгляды и флюиды, чтобы его спасли. Серый понял, что они с Инной заняли чужие места за столом.

Какие-то люди за соседним столиком делали селфи… Да нет, не селфи! Серый сразу насторожился. На смартфон снимали людей, сидящих за их сдвинутыми столами. Вероятно, люди узнали заезжую «звезду» и решили запечатлеть на память. Лилия повернулась к ним и выдала отработанную профессиональную улыбку.

Петюня нахмурился и сделал жест мордовороту-ударнику. Тот, поднявшись из-за стола, подошел к нечаянным папарацци. Разговор, похоже, проходил на повышенных тонах. Мужик начал возмущаться: как это его бабе указывают, что делать! Он тоже встал, и оказалось, что по габаритам он не уступает противнику.

Охранник ресторана, привлеченный суматохой, поспешил к столу.

— Достали уже эти поклонники, — проворчала Лилия. — Инна, прикинь? Не знала, что это так напрягает.

Почему-то Инна вспомнила, как «битлов» однажды чуть не разорвали на части их преданные фанатки. Видела по ТВ. С такими поклонниками и врагов не надо.

— Зато какая потом шумиха в прессе, — вальяжно, как-то расслабленно заметил Петюня, с интересом наблюдая за происходящим. — Загляденье!

Он-то отлично знал, как подстегивают интерес публики такие скандалы. Иногда сам затевал их или оплачивал заказные статьи в «желтой прессе». О его подопечных не должны забывать! Это самое главное. Правило шоу-бизнеса — всегда быть на слуху.

Спутник женщины, сделавшей снимки, пошел в атаку. Первый удар почти попал в цель, мужик задел по касательной. Второй прошел мимо. Ударник, продемонстрировав рефлексы опытного боксера, уклонился влево и чуть пригнулся, выставив вперед кулаки. Однако это было уже лишнее. Охранник налетел сзади и скрутил дебошира, заставив его согнуться в три погибели.

Дама запричитала на весь ресторан, когда ее кавалера повязали. Начали оборачиваться люди. Многие снимали происходящее на телефоны. В общем, предновогоднее веселье набирало обороты.

Ударник вернулся к столу. У него на скуле наливалась кровью ссадина. Наверное, тот мужик задел ногтем или печаткой. Петюня, окинув взглядом подчиненного, сказал:

— Не забудь напомнить Виталь Андреичу, чтобы выписал премию.

В зале стало шумновато.

— Пойдем? — шепнул Серый на ухо Инне.

— Да, давай.

Она встала, подошла к Лилии и, нагнувшись, сказала:

— Ты прости, но нам пора. Я тебе потом в скайпе позвоню.

Лилия подскочила, и они стукнулись лбами, так что в голове зазвенело.

— Ой… Ну, ладно, — она чмокнула Инну в щеку. — Веди себя хорошо, не пропадай.

Серый оставил несколько купюр на столе, не дожидаясь счета. Много не мало. Пусть сами потом разбираются. Приобняв Инну за талию, он повел ее к выходу.

* * *

Номер тот же. Из свободных был только он. Но не судьба им сегодня, наверное, приятно провести время. Серый только потом сообразил, зашипев сквозь зубы при неловком движении. Рана эпителизировалась, как сказал довольно хирург на осмотре. Да он и сам знал, было уже, проходили. Однако до полного выздоровления еще далеко. Надо разрабатывать конечность. Плечо до сих пор отекает.

— Сергей, — серьезно глядя на него, попросила Инна. — Покажешь?

Он кивнул, и она дрожащими от волнения пальцами начала расстегивать пуговицы у него на рубашке. Мужчина скинул одежду и вновь поморщился. Девушка, как завороженная, уставилась на розовые рубцы с двойными точечками проколов сверху. На руке повязок уже не было, зато на боку имелась нашлепка — воздухопроницаемый пластырь.

— Больно? — спросила она.

— Нет, — улыбнулся он. — Иногда. Да ты чего? — удивился он, заметив, что ее губы задрожали.

— Можно?

Она коснулась следов от пуль, и прикосновение ее пальцев было таким осторожным и нежным, практически невесомым, что боли он не ощутил. Другой рукой провела по его груди, спустилась ниже. Нет, похоже, что-то сегодня все-таки будет. Серый знал, что почти всех баб возбуждали шрамы, так что не удивился. Он откинулся на покрывале, наблюдая за Инной. Та, не раздеваясь, взобралась на постель с ногами, села на колени и стала покрывать поцелуями его шрамы.

Он вдруг ощутил, что на кожу капнуло и потекло что-то горячее. Хрупкие плечи вдруг задрожали.

— Эй! Ты что, плачешь?

Девчонка беззвучно рыдала, уткнувшись ему в грудь. Ну вот, опять утешать. Он обнял ее здоровой рукой и прижал к себе. Постепенно Инна затихла. Он прислушался: сопит. Спит, что ли? Провел пятерней по коротким волосам и присмотрелся. Нет, просто лежит, на лице работа мысли.

— Ты жива? — пошутил он.

Инна резко села на месте. Она размышляла, как теперь быть. Значит, не получится у них. И он не сможет, и она сверху не решится сесть. «На ель ворона взгромоздясь…» Ой, мама! Ну и мысли в голову приходят. Инна фыркнула от смеха. Утерев рукой слезы, она решила попробовать кое-что другое.

Серый не понял такой перемены в настроении, но обрадовался, что слезы миновали. Девушка вдруг начала его раздевать. А вот это уже интересно!

— Сама-то разденешься?

— Неа! — ответила она, продолжая стаскивать с него одежду.

— Точно?

Черный свитер как футляр скрывал ее от него. Инна вдруг нагнулась и, как кошка, лизнула его в живот рядом с пупком. Он аж вздрогнул, до того это было неожиданно и приятно. Девушка легла рядом, опираясь на локти, и снизу вверх посмотрела на него.

— Можно?

Серый молча кивнул. Неожиданно отказал дар речи. Инна снова поцеловала кожу чуть ниже, там, где темные волосы убегали за резинку «боксеров». Потом легонько подула. Посмотрела, словно изучая и прикидывая, как лучше его употребить по назначению. Серый просто окаменел и понял, что, если она сейчас не продолжит, то он… Он не знал, что, но по заднице она точно получит за то, что так его дразнит.

Мужчина запустил пальцы ей в волосы, вынуждая спуститься еще ниже, к напряженному естеству. Инна возмущенно вырвалась и села, тяжело дыша. Только грудь вздымалась под свитером. На скулах горели румянцем два пятна.

— Ну, Сергей!

— А что не так? — удивился он, сама же напросилась.

Все не так. Оказывается, она такая развратная, сил нет. Но это все фантазии. В мыслях она смелая и умелая, а как дошло до дела, сразу струсила. По форумам полазила и решила, что может все. Но увы…

— Не хочешь — не надо.

Сказал, и стало вдруг легко. И ему, и ей.

— Давай спать, — добавил он.

А сам подумал: кому сказать — не поверят. Парни бы сказали, стареет мужик. Номер с девчонкой снял, чтобы просто поспать. И никого не ***т, что его накануне постреляли. Мужик же должен быть как дворовый кобель-многостаночник: скребе, *бе, гавкае. То есть убирать за собой, ублажать сук и исправно охранять хозяйство. Иногда это чертовски напрягало — все время соответствовать.

— Одеяло достань, — он привстал.

Инна вытащила из-под него край. Потом наконец скинула одежду и ужом заползла к нему под одеяло.

— Говорят, если перемножать в уме, то легче, — сказала вдруг Инна, которая пристроилась у него под боком.

— Думаешь? — усмехнулся он и поцеловал ее в макушку. — Проверяла?

— Сейчас попробую, — смутилась она и уткнулась носом ему в предплечье.

Это было равносильно признанию. Она возбудилась, хотела его, страстно желала продолжения и всего, что с этим связано. Ей тоже, как и ему, надо было успокоиться.

* * *

Заснули, однако, быстро. День был долгий, полярная ночь, усталость. Ночью Серый очнулся от того, что приятный эротический сон плавно перетекал в реальность.

— Эй, — тихо позвал он.

Инна, оказывается, уползла под одеяло, и то, что она там творила, было просто невыносимо. Девушка внезапно осмелела. Никто не видел и не указывал ей, что и как делать. Правил не существует, только инстинкты и желания. Темнота скрывает все. Стыдиться нечего.

Она не умеет и учиться пока не собирается. Но ничто не мешает ей целовать и ласкать каждый участок его тела, вызывая стоны удовольствия. Ей нравится прикасаться и доставлять ему радость, нравятся вкусы и запахи. Когда не видишь, внезапно обостряются все остальные чувства.

— Хватит, — вдруг сказал он.

Испугался, что кончит и напугает ее. Он заставил ее подняться и поцеловал. Инна закружилась в вихре чувств. Руки Сергея тоже ласкали ее, распаляя и заставляя изгибаться в безмолвной мольбе.

— Сейчас, — сказал он.

Ее рука касается его… там. Он приподнимается навстречу… Еще немного… Да!!! И вслед за этим она, подчиняясь его опытным, уверенным пальцам, рассыпается искрами наслаждения.

* * *

Это было как утверждение жизни над смертью. Когда старуха с косой проходит рядом, едва не коснувшись, хочется ощутить себя живым.

Теперь они лежат лицом к лицу и смотрят друг на друга. Инна к нему так близко, что можно ощутить дыхание. И сразу вспоминаются слова. Пока дышу, живу. Пока дышу, надеюсь. Дышу, пока люблю…

— Не умирай, — попросила она его.

Серый хотел сказать «не умру», но не стал. Суеверие. По закону подлости, стоит жизни наладиться, и следует гроза. Так что ей надо радоваться. Значит, черная полоса миновала, и дальше будет только лучше. Осталось Панина положить — и вообще отлично.

Он не ответил, и девушка разочарованно вздохнула. Это было по-детски. Как он может обещать невыполнимое? Все умирают, рано или поздно. Лучше, конечно, поздно.

— А ты почему поехал на север? — стало ей интересно.

— Дела.

— Дела?

— Поручение руководства.

Ага. Партийного. Пятилетка за три года. Бабушка всегда так шутила.

— Это Иванченко, да? — не отставала она.

— Нет. Спи.

— Из Москвы?

Серый был готов зарычать. Вот не спится ей, все надо знать. Раньше Инна не проявляла такого неуместного любопытства.

— Оно тебе надо? Меньше будешь знать…

— …крепче буду спать, — закончила за него Инна. — Ладно, все! Молчу, молчу…

Уже и спросить нельзя. Ничего ведь такого! Как будто другие этого не знали. Кто надо, все в курсе, кто он такой и зачем сюда пожаловал. А она нет. Просто ощущение, что она в информационном вакууме. Нет ощущения свой-чужой, и она может, сама того не зная, допустить ошибку. Не знает, кому можно доверять, а от кого бежать без оглядки.

Она познакомилась с его… коллегами. Так что хотелось быть в курсе. Но, если не хочет говорить — то и не надо. Инна сердито отвернулась и прижала колени к груди. Мужчина почувствовал ее настроение, но все равно обнял сзади. Она тут же затихла, опасаясь потревожить больную руку.

Так и заснула.

* * *

Накануне Нового года Инна спохватилась и озаботилась покупкой подарков. Что хотел Егор, она давно знала. Купила ему видеоглазок на дверь. А вот что подарить Сергею, она не знала и терялась в догадках. У него же все есть! А чего нет, легко купит, если захочет.

Нужно что-то для души, чтобы никто такого не дарил, и чтобы не купить.

— Рисунок, что ли? — спросила она у Лоры.

— Вуф, — согласилась собака.

И опять пошла на обход квартиры. Она недосчиталась щенка и до сих пор его искала. Инна не ожидала, что так будет. Восемь штук, ну, плюс-минус один, не заметит. Заметила. Скучает, зовет.

Скоро Динка с мужем заедут за другим щенком. Брат еще приведет друзей на праздничных каникулах. Тоже на смотрины. Как Лора себя поведет? Может, после этого всех незнакомцев будет подозревать в том, что они хотят похитить ее детей.

— Рисунок. Рисунок… Хм, рисунок…

Какой, интересно? Для съемной квартиры? Так он вполне может съехать. Не таскать же с собой? Надо определиться с размером и темой. Написать его портрет? Вдруг не поймет? Или подарить свой? Нет, это никуда не годится. Если бы он сам попросил ее фото или портрет на память, то да. А так это словно выпячивать свое «эго». Собаку нарисовать? О, боже, какая банальность.

Все, идеи закончились. Хотя… Есть кое-что, что ему точно понравится. Без вариантов.

— Лора! Кушать!!! — пошла хозяйка на кухню, там свет был лучше.

И прихватила альбом, чтобы заняться эскизом.

* * *

Серый тоже ломал голову, что подарить девчонке. До него внезапно дошло, что скоро праздник, а он не готов. Весь прошлый опыт говорил о том, что женщины — крайне злопамятные создания. Пропущенную годовщину знакомства, забытый день рождения или отсутствие поздравлений на восьмое марта они помнят годами. Проще вовремя подсуетиться, чем потом месяцами заглаживать.

М-да, задачка.

Что она там любит? Собак? Так у нее их семь — сука и оставшиеся щенки. Рисовать? Но Серый просто не знал, что можно подарить художнику. В кистях и красках он не разбирался, так что лучше не надо. Зато заехал в крупный художественный магазин и купил бумаги. Много. Очень много и разной. Видов десять. Сам не ожидал, что ее столько бывает.

Все равно фигня получается. В его понимании бумага — это не подарок, а так. Чего-то не хватало.

Нужно было что-то не настолько дорогое, чтобы заартачилась и отвергла презент, и не настолько скромное, чтобы показалось, что он поскупился. Не брюлики, короче. Про это вообще не помышлял. Он почему-то точно знал, что Инна скажет «нет». Как раз про нее можно сказать: «Она не такая». Не чересчур правильная, просто так воспитана.

Да у нее даже уши не проколоты! Серьги не носит. Серый вдруг в мельчайших подробностях вспомнил маленькие, аккуратные уши, которые выглядывали из-под коротких волос. А кольцо — ну его. Это подразумевает разные скрытые смыслы. Он ей ничего не обещал. Ни к чему девчонку зря обнадеживать.

Искомое нашлось на полке магазина бытовой техники. Кофеварка три-в-одном. Продавщица, которая строила ему глазки, показала, как можно смолоть кофе во встроенной кофемолке и как потом заварить кофе. Ему все-таки больше нравился такой, с пенкой, а не из турки. Считай и себе самому подарок делает. Не только ей.

— Упакуйте в подарочный пакет, — попросил он.

— Оплата наличными или картой?

* * *

Не подозревая о метаниях Серого, Инна наконец закончила эскиз. Полюбовалась, довольно кивнула и начала переносить рисунок из альбома на лист.