Серый начал готовиться к тому, что придется срочно рвать когти.

Он перевел часть денег с «левых» счетов за границу. Небольшую сумму обналичил со своего счета, благо, праздники, и это не вызовет подозрений. То, что оформлено на его имя, не стал трогать и передал в доверительное управление Иванченко. Только ему он рассказал о том, что творится, потому что доверял, как самому себе. Пришлось подпрячь юристов в праздники.

Вот так всегда: стоит только привязаться к кому-то, прикипеть душой к месту, как все рушится. Закон подлости. Наверное, у него на роду написано быть кочевником. Пришло время снова исчезнуть.

Парней подвел. Инну жалко. Как она будет без него? Рассказывать ни о чем нельзя. Она решит, что он просто наигрался и уехал обратно в Москву. Так даже лучше, меньше будет скучать.

— Я улетаю по делам, — предупредил он ее. — Скоро вернусь.

— Улетаешь? — разочарованно переспросила она. — На сколько?

Инна рассчитывала, что все праздники до самого Рождества они проведут вместе. И тут такой облом!

— Дня на три, на четыре. Не скучай тут без меня.

— Вот еще! — задрала она нос. — Найду себе занятие.

— Какое?

Девушку злила его снисходительная улыбка, словно она маленькая. Хотя она правда ведет себя как ребенок, у которого отобрали игрушку. Хорохорится, но все равно не может скрыть своего разочарования.

— Буду осваивать гравицапу!

— Что-что? — переспросил Серый.

Чай не в то горло чуть не попал.

— Кофеварку, вот что, — ворчливо ответила Инна.

Она пододвинула стул ближе, цапнула с его тарелки нетронутое пирожное и сказала:

— Ты ведь все равно не будешь? Можно?

— Так уже взяла, — снова улыбнулся он.

В последнее время ей почему-то очень хотелось кислого. Сергей апельсиновые пирожные-корзиночки забраковал, а она готова была их тоннами есть. И лимон. Он ей сегодня приснился, так она встала среди ночи, залезла в холодильник и съела, хотя приберегала для чая. Сергей любил с лимоном.

— Ты позвонишь, когда приедешь?

— Конечно, — не моргнув глазом соврал он.

Хотя, если все пройдет хорошо, еще вернется, и они встретятся напоследок. Не все дела еще улажены в этом городе. Поспешное бегство выглядит подозрительно.

— Ладно тогда, — уже простила его девчонка. — А у тебя там роуминг будет, да?

— Другая симка.

Опять расстроилась. Ладно. Понятно. Ясно. Его жизнь — отдельная тема, закрытая от нее раз и навсегда. Не обсуждается. Какой же он все-таки… Все мужики козлы! И в лес глядят. И вообще.

— Поехали тогда? — небрежно обронила она. — Отвезешь меня домой?

— Прямо сейчас? — удивился он.

— А чего тянуть-то?

Если рвать, то сразу. К приезду Инна его простит, а пока лучше ей вернуться домой, а то она ему за оставшееся до отъезда время выест мозг маленькой ложечкой. И лимоном сверху гарнирует. Не хотелось бы выглядеть в его глазах собственницей и истеричкой. Она сама себя потом уважать перестанет, если сорвется на нем.

Девушка решила, что будет переживать наедине сама с собою. Может, и времени на это не будет. Наберет заказов, будет возиться с собакой, сходит еще раз в салон красоты… А потом Сергей вернется, и все снова станет по-прежнему.

— Нет, так дело не пойдет, — мужчина встал и поднял ее с места.

Он прижал ее к барной стойке за ее спиной, и деваться было некуда. Инна ахнула, но тут же стихла, когда он ее поцеловал. Серый решал, что и когда, а не она. Странное дело, но это успокаивает. Когда не надо принимать решений, даже легче. Он все сделает, как надо, а она будет ждать, как жена декабриста, да? И потом встреча.

Сергей — ее наркотик, ее яд и лекарство от одиночества. Противоядия нет. Исцелиться от этой любви невозможно. И она сама тянется к нему, летит, как бабочка к огню, чтобы сгореть дотла и снова возродиться из пепла. Благодаря ему.

— Инна, вот что мне с тобой делать? — он прижался лбом к ее лбу, переводя дыхание.

— Подумай.

А чего тут думать? Есть еще пара часов до отъезда.

Переглянулись — мысли сходятся. Как же прекрасно понимать друг друга без слов!

* * *

Серый анализировал ситуацию.

Женщина с визитки — Алина Аверина — знала его когда-то.

Сейчас органы разрабатывают Сергея Викторовича Серова, предполагаемого наемного убийцу и вообще нехорошего человека, которому место в тюрьме. Прямых улик нет, и он это знал. Он чист, пока не докажут обратное. Прицепились и ведут, пока не поймают на горячем или кто-то его не сдаст. Могут подставить и сфабриковать дело.

А наткнулись они на него. Аверина, сама того не ведая, попала в точку. Мир тесен, а он привычек не менял и на покой не уходил.

В курсе ли особисты, что это совсем другой человек? Вернее, два разных человека — одно и то же лицо. И один из них вроде как мертв. Вряд ли, иначе бы его сразу взяли, без сбора доказательств, суда и следствия. Значит, надо сделать все, чтобы никто не связал воедино его и «Серова».

Он отправится в Москву и встретится с Авериной там. Разберется, не впервой. И тогда, возможно, не придется никуда бежать…

* * *

Ехал на фуре до Питера, чтобы не светить регистрацией в аэропорту. Оттуда вылетел по поддельным документам в Москву. Хата, которую он снимал до отъезда, исправно перечисляя оплату на счет хозяев, пришлась очень кстати. Остановился там, а не в гостинице.

Все на месте. В тайнике под половицами оружие, телефон, документы и деньги. И его старый компьютер. Теперь позвонить, но хитро, через роутер с цепочкой серверов, так что сходу не отследить. Голос изменить спецфильтром.

— Привет, это я.

— Кто? — это она, точняк.

Голос ее. Сучка драная. Испугалась? Пусть боится, ей полезно. Десять секунд…

— Не узнала? Волчина позорный.

Она поймет. Семнадцать секунд…

— Что ты хочешь? — напряженно спросила она после непродолжительного молчания.

— Поговорить.

— Ну, говори.

— Не так, — сказал он. — При личной встрече.

Двадцать три секунды…

— Где и когда? — сразу перешла она к делу.

Двадцать пять…

— Инструкции я пришлю.

И отключился.

Все.

* * *

Батарею извлечь, телефон в пакет, раздробить и в мусорку. В интернет больше не ходить. Захотят прижучить — попадут к левому пользователю где-то в Мытищах, на другом конце города. Ноутбук больше не нужен, формат цэ комплит. И тоже в крошево.

Теперь чистим оружие. Это успокаивает. Рука больше не ноет. Зато беспокоит давно исправленный нос. Такое чувство, словно муха ползает по переносице. Фантомные боли? Хочется подойти к зеркалу и посмотреть, но страшно. Вдруг он увидит там другое лицо?

На связь он выйдет из интернет-кафе в другом районе, прокатившись туда на метро. С одноразового почтового ящика, созданного для этой цели, вышлет ей инструкции. Ответ читать не будет. Серый знает, что она придет. Не может не прийти.

Они были когда-то близки, ближе и быть не может. Он ей верил. Теперь уже нет. Шкура продажная. Не убил тогда, рука не поднялась; теперь жалел, что не сделал этого. Если бы вместо нее приехал другой специалист, который его не знал, все было бы проще.

Они поговорят, а потом… Что потом?

По обстоятельствам.

В этом доме у него снято две квартиры. Одна на соседней площадке, и окна выходили на обе стороны. Можно легко убедиться, одна пришла Аверина, или за ней «хвост».

Пути отхода — пожарная лестница, а также переход через «вставку» в соседний подъезд. Он заранее все продумал на этот случай. Два дома строились еще в советское время из того, что было. В результате между домами образовался «лишний» подъезд. Некоторые жильцы расшивали заделанные кирпичом дверные проемы, ставили вторые входные двери и сушили на площадках белье, хранили там всякую рухлядь. Очень удобно, если придется покидать негостеприимный дом.

Может, даже город и страну. *ля, как не вовремя все. Только-только жизнь налаживаться стала.

Серый не стал запирать квартиру, только дверь прикрыл и перебазировался в квартиру на соседней площадке. Теперь ждать.

* * *

Алина Аверина пришла одна. Она позвонила несколько раз и обнаружила, что дверь в квартиру открыта. Толкнула, вошла и огляделась.

Просто съемная «совковая» квартира с обстановкой, безликая и нежилая. На мебели толстый слой пыли. Нина провела пальцем по спинке обитого дерматином кресла, и осталась полоса.

Никого. Пусто.

Господи, неужели это правда был он? Не глупая шутка, не розыгрыш? Столько лет прошло. Ее окутывала липкая, удушающая паутина страха. Женщина пока не докладывала руководству, решила все проверить сама. Перехват не стоит объявлять, у него же просто звериное чутье. Поймет все и уйдет.

Что он тут делает?

Как узнал ее номер?

Хотя этот может, если захочет.

Скрипнула дверь. Она резко обернулась, выхватив табельный ТТ, и тут же его опустила. Рядом стоял… Вот тут у нее реально отвисла челюсть. Не может быть! Это был ее нынешний «объект». Подстава? Но откуда Серов знает такие детали?

— Привет, Алина, — сказал мужчина, и по голосу она поняла, что это он.

Точно он, без вариантов. И глаза эти черные — такая редкость! Не каждому дано. Ни с кем не спутаешь. Рост тот же. Комплекция и телосложение совпадают.

— Привет, — выдавила она.

В горле ком, сердце колотится как сумасшедшее от всплеска адреналина. Зачем он хотел ее видеть? Она же его использовала. Выжала до конца и выбросила за ненадобностью. Думала, умер. А он жив.

— Давно не виделись, — мужчина подошел ближе.

— Да, — прошептала она, голос совсем сел.

— Как поживаешь?

— Хорошо. А ты?

— И я, — ответил он.

Рад жить на этом свете, хотя его списали в утиль. Она тоже — ради карьеры. Серый видел, что Аверина неподдельно удивлена. Значит, не знала. Это хорошо. Но рано или поздно узнала бы при личной встрече. Допрос или очная ставка — и он раскрыт.

— Кто знает, что ты тут?

— Никто, — ответ вышел сдавленным и сиплым. — Праздники же.

Отлично.

— Под меня, значит, копаете, — улыбнулся он.

— Копаем.

В горле у нее пересохло.

— И с какой целью, осмелюсь спросить?

— Как обычно.

Значит, сажать или вербовать, по обстоятельствам. Как получится. Может, хотели из «киллера Серова» одноразового ликвидатора сделать и самого потом кончить. Обычная практика, когда своими людьми в структурах жертвовать не хотят.

— Мило.

Ну, что ж. Вот и поговорили. Он узнал, что хотел. Серый, не обращая внимания на ствол, подошел к серванту, достал оттуда бутылку коньяка и налил в две стопки. Глотнул из своей. Вторую протянул ей. Женщина машинально взяла, и тут он легко и непринужденно выбил оружие у нее из рук. Аверина метнулась, чтобы подобрать, но ее уже скрутили. Мужчина рывком поднял ее на ноги и пнул ствол, отшвырнув его подальше, к самому окну.

Она не видела его лица, слышала только голос за спиной:

— Зря ты приехала.

И темнота.

* * *

Серый мог многое простить и забыть. Все, кроме покушения на его жизнь и свободу. И предательства. Это особенно.

Его всегда поражало, что ради карьеры или денег люди способны на все. Сам он ставил честь и честность превыше всего. Это был некий тормоз и ориентир, который не давал ему окончательно превратиться в зверя.

Зато бывают… такие вот. Чистоплюи в белом пальто. Сколько их уже было в его жизни? Они считают, раз ты обагрил руки кровью, ты никто, мразь и быдло. Простой исполнитель, винтик в машине, который легко заменить. Как будто это что-то меняет. Зато сами, такие чистенькие, чужими руками творят такое, что Серый на их фоне — белый и пушистый зайка.

Хватит.

Ствол он забрал, разрядил и выбросил в шахту лифта. Квартиру с телом поджег, полив шторы и мебель спиртным. Занялось быстро. Люди забегали, засуетились. Счастливого Нового года.

Тачку ее отогнал за город и сжег. Судя по содержимому бардачка, скорее всего, в угоне. Ключа зажигания не было, зато торчали провода. Кроме того, среди ее знакомых вряд ли числился некто Бузов, который умудрился не только машину прос**ть, но и оставить там свои водительские права и техпаспорт. Тем лучше.

Потом он пешком добрался до остановки и на автобусе доехал до города. Там — до аэропорта на такси. Серый посидел немного в зале, ожидая, когда минует отходняк. Необычное ощущение. Обычно он не чувствовал ничего.

Аверину будут искать. Рано или поздно найдут. Разумеется, могут связать ее пропажу с тем делом, которое она вела. Но вряд ли эта версия станет рабочей. Улетела в праздники домой и погибла. Глухарь.

Поживем — увидим.

* * *

Инна крутилась, как белка в колесе.

Егор привел еще двух приятелей, и Лора опять недосчиталась щенков. Ну, все! Осталось только двое, две девочки. И, похоже, никто их забирать не будет, останутся у нее.

Инна подумала, что станет похожа на старую деву, которая заводит несколько собак, чтобы спастись от одиночества.

— Что за чушь! Собачья…

Или совсем не чушь. Сергей вел себя странно. Сначала подпустил к себе так близко, что она на миг поверила, что ему небезразлична. А потом вдруг резко отдалился. Да, она понимает, дела. Но не до такой же степени!

Если он вдруг уйдет, вряд ли она решится… снова… с кем-то. Немыслимо просто. Инна не могла представить себя с другим мужчиной. Так и состарится в разношерстной собачьей компании.

Заказы после праздников посыпались, как из рога изобилия. Наверное, виной тому нерадивость ее коллег, вовремя не сдавших заказы перед Новым годом. Люди срочно искали кого-то на замену, и чтобы этот кто-то был согласен пахать на праздниках.

В общем, забот хватало.

В салон она сходила, и даже не раз. На маникюр и педикюр. Попробовала наконец парафин на руки, так что кожа стала как атласная. Брови еще оформила по совету администратора. Девушка записала ее к мастеру.

— Не густые, так-то ладно, но немного неровные. Но мы это исправим, — осмотрел и раскритиковал «бровист», юноша, который делал наращивание ресниц и щипал брови.

Вот ведь как смешно. Одно увеличиваем, другое уменьшаем. Так и живем.

— А, может, не надо? — испугалась Инна.

— Не бойтесь, девушка, ко мне знаете какие очереди? Просто сейчас праздники, есть время. Первый раз сделаю за полцены, — уверял он. — И вообще брови не зубы, отрастут.

На этой оптимистичной ноте он приступил и сотворил маленькое чудо. Вроде бы, ничего не изменилось, но черты лица стали четче. В общем, вышла она обновленной и готовой к романтическим свиданиям. Хотелось петь, любить и жить.

— Я девочка, я девочка…

Как же прекрасно это! Хорошо, что не мальчик. Иначе бы ничего не вышло у них с Сергеем.

— О, боже, какой бред!

Инна свернула к дому и замерла, как вкопанная.

— Клементины, — уставилась она на вывеску.

В супермаркете неподалеку от дома их продавали с огромной скидкой. Этапять, дайте две! Обычно она их терпеть не могла, все во рту сводило от терпкой кислинки. Да и косточки эти… Пока почистишь, что раз пожалеешь. А теперь она была готова за них продать душу.

Девушка зашла и вышла не только с клементинами, но и с сеткой красных грейпфрутов. Наверное, это зима. Не хватает витаминов. Очень захотелось.

* * *

На Рождество вернулся Сергей. Он позвонил, и сердце сразу пустилось вскачь. Господи, жив!

— Я вечером заеду, — сказал он. — Подарок тебе привез.

— Все нормально прошло? — спросила Инна.

— Да, уладил кое-какие дела.

Дела свои уладил. Знает она, что там могут быть за дела. Впору свечку ставить. Она и поставила. Зашла к брату в гости, а потом в храм. Рядом совсем. Народу было достаточно, хотя она попала не во время службы. Просто день такой, праздничный. Там девушка спросила у бабули, сидевшей у входа:

— А если человек преступник, за него тоже можно просить? Или нельзя?

— Отчего же нельзя, милая, — улыбнулась старушка. — Можно и нужно. Вон, Нечаянной Радости поклонись. Ты простила — и она тоже поймет и простит, не прогонит. Даже смертоубийц принимает.

Инна послушалась совета. О чем просить? Она верила в закон бумеранга. От этого делалось страшно. Если Сергей столько всего натворил, рано или поздно его настигнет расплата. Вселенная не терпит такого обращения. Она все думала, думала об этом. Тут главное не ошибиться. Тогда… Тогда пусть бумеранг пролетит мимо! Не заденет, не тронет, вот чего она хочет.

— Пожалуйста. Ну, хоть раз! Отведи в сторону. Это важно.

Вышла девушка со смешанными чувствами. Все-таки она тут редкий гость, как ни крути. Просто ей верилось во что-то огромное, светлое, доброе и всеобъемлющее, а вовсе не в старцев на небесах. Вот в богоматерь она охотно верила. А все почему? Кто еще полюбит своих детей, как не женщина?

Лора порвет за своих щенков. Инна бы так смогла? Детей пока нет, не уверена. Жаль, что Сергей не хочет. Она головой понимала, что все правильно, но глупое сердце считало иначе. Хотелось сохранить при себе частичку любимого мужчины.

Интересно, а мать Сергея жива? Она тоже за него просит? Или ее уже нет на свете? И спросить никак. Вот досада.

Время бежит, пора домой — готовиться ко встрече.

* * *

Серый был доволен. Вроде, все улажено. Он никуда не уезжает.

С Иванченко и Гриневым перетер, рассказал усеченную версию событий. Ни к чему им все знать. Просто пусть будут в курсе, что он остается в деле.

Инна открыла дверь, улыбнулась, и жизнь сразу наполнилась смыслом. Ради этого стоит жить.

— Ты теперь не уедешь?

— В ближайшее время нет, — ответил он. — Это тебе.

У нее в руках оказался букет алых роз и подарочный пакет из летуаля. Внутри — коробка с флаконом в виде женского торса. Инна поставила цветы в вазу на кухне и тут же попробовала аромат на запястье. Запах бы почти такой же, как у ее «пробирки», роза и еще что-то неуловимое, но весьма приятное.

— Ой, классный! Спасибо, — она чмокнула Серого в щеку. — Кофе или чай?

— Кофе. Надо же эту штуку испытать, — ответил он.

Кажется, привычки его постепенно меняются.

— Норвежский, — похвасталась Инна. — Сейчас.

Она принялась колдовать, и по кухне поплыл упоительный кофейный аромат. Но из духовки тянуло чем-то другим. Инна, оказывается, печь умеет.

— Чем это пахнет?

Он встал и подошел ближе, интересуясь содержимым духовки.

— Лимонный пирог — «Лия».

Мужчина смутно припомнил, что ел такой в детстве. То-то запах знакомый. Попробуем… Тут девушка повисла на нем, обнимая, и он позабыл и о пирогах, и об усталости, и о недавнем убийстве. Осталась только Инна.

Лора, повиливая, сидела рядом и смотрела, как Хозяйка целуется с Вожаком. Щенята играли рядом на ковре.

* * *

Серый вышел из подъезда и пошел туда, где ставил свою тачку. Вовремя! Эвакуатор как раз забирал соседнее авто. Оно мешало трактору чистить улицу.

Все как-то вовремя и кстати.

* * *

Инна смотрела в окно. Сергей завернул за угол, где стояла его машина. Деревья загораживали обзор, но она все равно помахала рукой, хотя знала, что он не видит.

Сердце грело, что он теперь рядом. Завтра заедет и заберет ее в гости. И век бы не расставаться!

Вдруг что-то взорвалось и полыхнуло. Заорала сигнализация на припаркованных во дворе машинах. С заснеженных рябин вспорхнула стая испуганных птиц.

— Нет. Нет!!!