Ответ пришел не сразу. Переадресация в архив на нашу давнюю, так и не доигранную до конца партию. Хм… Я ввела коды доступа и вошла в другую вселенную, где все подчинялось Игре. Одновременно со мной свой аккаунт активировал пользователь Сарутахико.

Он сделал свой ход, я продолжила. Через некоторое время в Игре появились зрители — подписчики на нашу неоконченную партию, получившие уведомление о продолжении игры.

Спустя несколько часов я его разгромила. С трудом. Не думаю, что он поддался. Они никогда не уступал. После этого он написал сообщение.

"Сегодня вечером у меня".

"Не могу", — ответила я.

"Почему?"

"Меня охраняют. Я в отеле "Фроста".

Он вышел из игры, и почти полчаса ничего не было слышно. Я заказала кофе в номер и уже допивала, когда коммуникатор просигналил.

"Я пришлю за тобой".

Не знаю, чего ему это стоило, но охрану отозвали, хотя Улаф порывался дать сопровождение хотя бы из пары бойцов. Меня проводили вниз и посадили в блестящий черный флаер представительского класса.

* * *

Я ехала, поглядывая по сторонам. Мы с отцом приземлились на теневой стороне, так что я не смогла толком рассмотреть город. Разрушения его не затронули.

Все здания на Фрейе строились с учетом повышенной сейсмической активности планеты. Пострадали только прибрежные города. Сейчас основной опасностью было задымление атмосферы извергающимися вулканами. Флаеры передвигались вплотную к земле, в пределах прямой видимости, а солнечного света не было видно из-за серой дымки, закрывающей небо. Вулканическая пыль и пепел поднялись в верхние слои атмосферы и грозили устроить нам долгую зиму с ледниковым периодом.

Но не думаю, что такое случится… Климатологи с помощью химреагентов вызовут выпадение примесей с дождем. Конечно, не сразу, а постепенно. Мы же не хотим вызвать потоп? И на небе снова засияет солнце.

В детстве я прижималась носом вплотную к стеклу и смотрела… Сейчас я просто старалась отвлечься от того, что будет в конце пути. Интересно, какую цену придется заплатить за свою прихоть избавиться от охраны? С другой стороны, он тоже мне должен.

* * *

В пространстве Игры не обязательно называть себя настоящим именем. Можно обозначить себя прозвищем для других игроков, и, возможно, это имя в турнирной таблице со временем станет более узнаваемым, чем реальное.

Никто не знает ни какого ты возраста, ни пола, ни, тем более, расы. Только стаж в игре и уровень мастерства.

Я и Сарутахико познакомились, когда мне было восемнадцать лет. Колледж и подготовка к тестам съедали почти все время, но игра в Го все равно оставалась моим любимым времяпровождением. В свободное время я погружалась в инфо-сеть анклава Нихон и начинала игру…

В определенные моменты ты понимаешь, что выросла до определенного уровня, когда тебе начинают бросать вызов по-настоящему стоящие игроки. Одним из них был Сарутахико.

Это была настоящая одержимость! Когда поигрывала я, то стремилась отыграться. Анализировала свою партию: все допущенные ошибки и возможности их предотвращения. Смотрела его игры с другими пользователями. И… снова и снова вызывала на поединок.

А когда проигрывал он, то через некоторое время появлялся, чтобы отыграться. Наверное, он так же, как и я, обдумывал все спорные моменты партии.

За этим противостоянием в течение полугода наблюдали другие игроки. На местных форумах даже обсуждали наши игры. Мы с Сарутахико стали довольно популярны. А он стал переписываться со мной.

Удивительно, сколько у нас было общего! Мы читали одни и те же книги и смотрели те же фильмы. Увлекались Го, средневековой нихонской поэзией и музыкой. Я как-то не задумывалась, что вся переписка между нами шла только на нихонском. Наверное, он решил, что я тоже из анклава.

А потом он попросил меня о встрече…

* * *

Думаю, всем надо платить на свои заблуждения. Когда Тошио увидел меня у входа в ресторан, он был сильно удивлен.

Вообще-то, полукровки не слишком приветствовались в этом замкнутом обществе. Народ моей матери был открыт для новых технологий и знаний, но всегда сохранял свое внутреннее культурное и этническое единство. Это ядро не давало исчезнуть его немногочисленным представителям и раствориться среди других народов.

Тогда он не знал, кто мой дед, иначе был бы шокирован еще больше. Моя фамилия ему не особо много сказала, так как семейство Рагнарссенов было довольно многочисленным. Сначала он даже не связал меня с "тем самым" Рагнарссеном. А как насчет меня? Я увидела перед собой блестящего представителя элиты Фрейи.

— Дипломатический корпус, заместитель министра иностранных дел, — сказал он, заметив, что я бросила заинтересованный взгляд на его нашивки. — А ты…

— Только что закончила колледж. Подала документы для поступления в университет, — сказала я.

— Кем собираешься стать, — из вежливости спросил он.

— Буду лечить людей.

— Вот как…

Рядом с ним я ощущала себя не дочерью Рагнарссена и Нагато, а беспородной бродяжкой, которую пригрел незнакомец, а теперь сам не знает, что с ней делать. Иногда мне кажется, что интуиция меня не обманула.

Первое впечатление самое верное. А порой думаю, что я сама себе все нафантазировала и испугалась этого. Нам свойственно притягивать то, о чем мы думаем. А, может, было и то, и другое сразу.

Обесценивание?

Тогда мне казалось, что проще отказаться, чем попробовать и потом жалеть. Сейчас — наоборот.

Во время ужина я стала вести себя более раскованно, как и он. Мы обсуждали свои и чужие партии, что нам нравится из пищи, и даже договорились встретиться еще раз через неделю.

Я приглядывалась к Тошио, а он ко мне. Чем-то он напоминал мою мать. Такой же породистый, тонкокостный и на удивление высокий. Гораздо выше и крупнее меня. Когда он встал, чтобы поприветствовать меня, то оказался на целую голову выше. Темноволосый и кареглазый, как и все нихонцы, он был аккуратно подстрижен, волосок к волоску, с идеально ровным пробором. Над верхней губой — тонкая полоска усов. Пальцы, которые держат ножку бокала, длинные и артистичные.

В нашу первую встречу я постеснялась спросить, сколько ему лет. Если его выпустили из академии, и он дослужился до такой должности, то, наверное, лет на десять старше. Или даже больше. Как потом выяснилось — на пятнадцать. Мне было лестно, что на меня обратил внимание такой интересный, зрелый мужчина.

Тогда я и понятия не имела о его семье, ее влиянии и протекции. Не знала о его сыновнем долге. Отец его продвигал по служебной лестнице, а Тошио беспрекословно слушался его. Его родитель не вмешивался в дела сына, пока они не затрагивали политику или доброе имя семьи.

Можно было подобрать бродяжку-полукровку и переспать с ней. Но и речи не могло быть о том, чтобы привести ее в семью.

Я этого не знала. А он отлично знал, и все равно затеял со мной свою игру. Слишком сильно захотел меня — для себя. Стал моей первой любовью, моим наркотиком, моей болью и восторгом. Наши отношения напоминали какие-то бесконечные качели. Я то взлетала до небес, то падала в пучину депрессии.

Кажется, с ним происходило то же самое, но он был старше, опытнее, и у него не было "темного попутчика". Ему было проще.

Я знала, что он имел много женщин до меня. Не уверена, но… Мне казалось, он какое-то время поддерживал с ними отношения даже тогда, когда начал встречаться со мной. Я не о тех, кого ему предлагали в качестве потенциальной супруги, а именно о любовницах.

У нас была тайная, порочная связь. Отец обычно пренебрежительно отзывался о таких отношениях "самбуер". Конечно, он и моя мама в юности тоже натворили дел, но отец сразу взял на себя ответственность за последствия. Потомки первопоселенцев были довольно консервативны в этом отношении.

Зная это, я не ставила в известность родных. Поэтому ни он, ни мама ни о чем не догадывались. Но все тайное рано или поздно становится явным. Не совсем согласна их с оценкой событий. Я не жила вместе с Тошио, а встречалась с ним от случая к случаю. Но это не извиняет ни меня, ни его.

Как бы то ни было, Тошио научил меня всему. Он вылепил из меня женщину своей мечты. Сделал своей во всех отношениях. А потом сломал и втоптал в грязь. Просто выбросил, как ненужную игрушку.

А когда я восстала, как феникс, из пепла, эстафету перехватил Улаф…

Почему я обратилась за помощью к Тошио? Он имел необходимые полномочия, только и всего. Я наконец-то научилась использовать людей, как и он.

* * *

Прошло почти десять лет после того абсурдного сватовства. Сначала меня со скандалом отвергли, ведь родители особо не афишировали, что я внучка "того самого" Нагато. Когда это выяснилось, а отцу Тошио понадобилось влияние и связи моего деда, я внезапно снова стала выгодной невесткой. До меня наконец снизошли и ожидали, что я радостно прибегу обратно.

Но мне уже ничего не было нужно. Наверное, я слишком гордая, и мне сложно идти на такие компромиссы. Дипломатия — это не совсем мое.

Сначала я вся была "слишком". Слишком молода, слишком необразованна, слишком безродная и слишком… не азиатка. А когда стала "достаточно" взрослой, образованной, нужной и выгодной, я уже изменилась. Док Фредриксен говорил, что изменилась не ситуация, а мое восприятие, только и всего. Этого хватило, чтобы оттолкнуть протянутую руку.

Как бы то ни было, я уже не обвиняю. Он не мог пойти против воли отца. Я пыталась представить себя на его месте. Наверное, если бы мои родители потребовали то же самое, я бы согласилась, а не пошла против них.

Он появляется у входа в здание и спускается по лестнице, устеленной ковровой дорожкой.

— Майко? Приветствую, — говорит он и протягивает руку, помогая сойти с подножки флаера. — Рад тебя видеть.

Обжигает взглядом, скорее гневно, чем страстно. В этом — все. Голод, но иного рода. Он хочет не пищи, а общения. Ему всегда хотелось познать меня, во всех смыслах…

— Добрый вечер, Сарутахико.

Я подаю руку и, опираясь на нее, делаю шаг вниз и, запнувшись, падаю в его объятия! Он подхватывает меня, как будто я ничего не вешу. Все та же близость. Все то же притяжение, все та же боль…

— Спасибо, что помог с охраной, — сказала я.

— Не стоит благодарности, — говорит он и наконец отпускает.

* * *

Мы, как и прежде, сидим за столом напротив друг друга в нише, отгороженной от зала, так что нас никто не видит и не слышит. Стол уставлен блюдами традиционной нихонской кухни, но отчего-то аппетита нет.

К тому же я хорошо усвоила совет бабушки. Важно поесть заранее, потому что на приеме ест только мужчина. Женщина в основном делает вид. Можно съесть пару кусочков пищи и выпить чаю, чтобы составить мужчине компанию.

— Хочется думать, что ты на Фрейе надолго, — сказал Тошио. — Возможно, у меня будет шанс отыграться.

Отчего-то мне показалось, что он имел в виду совсем другой шанс. Шанс все исправить. Сарутахико, плетущий пути… Ему подходило это прозвище. Он легко управлял чужими судьбами, но не был властен над своей.

Я слышала, что он все-таки женился, а потом развелся. Общих детей у них не было, так что все прошло достаточно мирно. Ее отец растерял все свое влияние, лоббируя интересы Торговой ассоциации. Думаю, теперь, после истории с литосферными зондами, он окончательно пошел ко дну. Получается, этот развод спас карьеру Тошио.

— Посмотрим, — улыбнулась я. — Я еще не проанализировала текущую партию.

Дальше беседа плавно перетекла в приятное русло игровых моментов. Все, как в старые добрые времена… Только я повзрослела и уже не похожа на вчерашнюю школьницу. А он заматерел. Он и раньше был самоуверенным, а теперь тем более. Физически он набрал немного мышечной массы, но все равно остался легким и поджарым.

Тошио начал исподволь подводить меня к теме общения с послом эрргов. Он хотел знать, каких сюрпризов от них можно ожидать. По сути, мы с пришельцами еще очень мало знали друг о друге.

Хотя наша встреча носила неформальный характер, он все равно не забывал о дле. Кажется, не только я решила его использовать…

— Главное — избежать взаимных оскорблений и ответных мер, — сказал он. — Мы отправляем на эррг-ласси ответную дипломатическую миссию. Так что проблемы нам ни к чему.

— Вот как? А когда это случится? — спросила я.

— Как только откроются гиперврата. Все уже давно готово, — ответил он. — Мы хотели отправить второй транспорт на "Обливион", но не сделали это из-за атаки хэсси.

— Кого отправляют послом?

— Ранульва Олсена.

"Пф… старый хрыч". Видала я его. Ему было за девяносто, уже песок сыплется изо всех щелей. Скрипит помаленьку, но разум такой же острый, как и в молодости. Они с дедом друг друга недолюбливали, но, несмотря на это, при голосовании на Совете вместе со своими сторонниками всегда выступали единым фронтом.

— А ксенологи? — автоматически поинтересовалась я у него, раздумывая над ситуацией.

Интересно получается. То ли Олсена отправили в завуалированную ссылку, то ли решили в случае чего спихнуть на него вину за провал дипмиссии. Здесь было много таких, кому он долгие годы портил кровь. Вряд ли он сам попросил удостоить его такой чести.

— Ксенопсихолог Матиас Берг и ксенобиолог Гудрун Нордманн, — озвучил он кандидатуры.

"Гудрун? Какого черта???"