Я крепко спала, но мой белый кит был вполне бодр и свеж. И очень активен. Его массивная туша взлетала к небесам и с громким плеском ныряла обратно в воды жизни. Море было безбрежным, и ледяная корка, которая его сковала, вдруг куда-то исчезла. Только вдали виднелись верхушки одиноких айсбергов.

Белоснежное создание отбрасывало угольно-черную тень. При падении они с тенью сливались в единое целое, и тогда казалось, что под водой бок о бок плывут два кита.

Отчего-то я знала, что они оба счастливы…

* * *

За все надо платить. Пожалеть пришлось, и весьма скоро.

Пробуждение ознаменовалось осознанием совершенного. Итак, грехопадение состоялось. Сигурд согрешил с Брюнхильд, и будущее вновь не определено. А, может, наоборот, предопределено этим деянием свыше. Или то были Тристан и Изольда? Надеюсь только, что все окончится не так трагично, как у мифических героев.

"Интересно, а как дела у него?"

Я выпуталась из кокона, в которое превратилось за ночь одеяло. Всю жизнь так спала, окукливаясь, как гусеница, и только высовывала для теплообмена руку или ногу. Брат обычно будил меня, дергая за торчащую конечность или щекоча пятки. Он был ранней пташкой, не то, что я!

В спальне посла не оказалось. Он ушел, пока я спала. Никто меня не беспокоил. Кажется, теперь я понимаю, что меня разбудило. Тишина.

Коммуникатор показывал, что был вечер того же дня. Я проспала от силы пару часов после того безумства, что мы учинили вместе с послом. Тело еще хранило следы страсти. От этой мысли стало сладко и одновременно как-то горько. Это были двойственные эмоции, которых я всегда старалась избегать, и которые снова меня настигли.

"Все, Хельга. Поздно краснеть и строить недотрогу".

Я это сделала, и мне, безусловно, это понравилось. Финита. Фрустрировать буду на сеансах у дока Фредриксена. По уму, следовало бы взять образцы, но в тот момент это казалось мне неправильным. Нехорошо смешивать личную жизнь и работу, как ни крути.

Я понежилась под душем, заказала в раздатчике одноразовый комплект белья и натянула поверх свой серый комбинезон. Потом за неимением расчески пригладила еще влажные волосы пятерней и заплела в свободную косу. Полюбовалась на себя в зеркало. Глаза сверкают, на щеках здоровый румянец, губы немного обветрило.

Коснулась пальцем нижней губы и поморщилась. На мгновение представила, как он… Сердце часто забилось от воспоминаний. Хаоли, нависающий надо мной, со странным вызовом и вожделением смотрит в глаза. Хаоли, у которого вдруг выступила на щеках чешуя, как у настоящего ящера. Целующий меня Хаоли. Чешуйки слегка царапают, да, так… Почти не больно, на грани.

Мне было мало. Хотелось, чтобы это повторялось вновь и вновь. Но для начала надо было включить мозги и все обдумать.

"Какие отдаленные последствия?"

Насчет микроорганизмов, которые передавались бы людям, я особо не волновалась. За долгое время в лагере военнопленных никто не заразился. Во время пребывания эрргов на пересадочной станции тоже. Да и вернувшихся из плена военных не раз обследовали и только потом допустили на планету.

Помню, помню. Мы уже знали, что все в порядке, но еще пару месяцев могли общаться с отцом только по видеосвязи. Санитарная служба и военные не давали нам по-настоящему воссоединиться.

Думаю, это можно было сравнить с болезнями животных, которые не затрагивали человека. Пройдет еще немало времени, прежде чем микрофлора начнет неуклонно сближаться, и инфекции станут передаваться от чужаков к людям, и наоборот.

"К счастью для нас".

Раздатчик снова щелкнул, когда я заказала монодозу бальзама без запаха. Я осторожно нанесла на немного губы. Ну, вот. Теперь можно смело искать пришельцев. Или одного конкретного пришельца.

* * *

— Здесь кто-нибудь есть? — спросила я, добравшись до коридора с административными помещениями.

Длинный коридор откликнулся гулким эхом. Освещение автоматически включалось при движении и тут же гасло позади. Я петляла, вспоминая поэтажный план-схему, и понимала, что заблудилась.

Странно. Раньше путь не казался мне таким бесконечным! Я поежилась и пошла дальше, изредка касаясь рукой прохладной, отбрасывающей блики стены. Изредка звуки моих шагов разбавлял шелест воздуховодов. Но в остальном никаких признаков жизни.

Должен же здесь быть кто-то живой?

"Живой… ага, живой".

Кажется, я смотрела слишком много видеодрам на станции, иначе с чего бы мне за каждым поворотом мерещились чудовища? Интересно, а их "одежда" могла бы напасть? Ну, как собака, например. Бр-р…

— Доктор Рагнарссен?

Я дернулась от неожиданности и резко развернулась. На фоне стены виднелись почти незаметные разводы и блики. Я поморгала, но они не исчезали.

— Кто здесь?! — голос позорно надломился.

"Картинка" задрожала, прежде чем обрести объем и плоть, и передо мной как из воздуха соткался Эши Этти. Его "одежда" поплыла и скрылась под костюмом, а потом проявились руки и лицо.

— Ох, как… неожиданно, — сказала я.

Это была малая толика того, что я сейчас испытывала. Ощущение déjà vu не покидало. Только кофе у меня сейчас не было, хотя я бы не отказалась влить в себя пару чашек.

Эши Этти беззвучно и мягко подошел ближе. Он не цокал по полу, как пес, но принюхался совсем как Шейд. Глубоко втянул пару раз воздух носом и слегка приоткрыл рот — но это уже, скорее, ко змеям, а не собакам. Он наклонился ближе, и я отпрянула.

— Объединение состоялось, — нейтрально сказал он. — Чего вы хотите?

— Хочу?

Тролль, морда каменная. Ничего не понять о том, что он задумал. Молчал и ждал, что я скажу. Кажется, он так выражал почтительность, если я ничего не путаю.

— Проводите меня, пожалуйста, к послу, — попросила я.

Секретарь молча обошел меня и двинулся в обратную сторону. Сообразив, что мне показывают дорогу, я двинулась за ним. Шли быстро. Один раз на повороте я не удержала дистанцию и уткнулась ему в спину. Эррг развернулся и подхватил меня под руку.

Мы удивленно, почти в панике уставились друг на друга. Чужак, как парфюмер, вдыхал мой запах. Зрачки его резко сузились, и глаза на мгновение стали еще светлее. И тут же чернота расплылась во всю радужку. Он судорожно выдохнул и опустил голову. Темная челка упала на глаза…

Я осторожно сняла его ладонь со своего локтя.

— Идем? — спросила я.

* * *

Мы нашли посла около биотэнков. В резервуарах уже зрели микроводоросли, из которых потом образуется еще немного органики для оранжереи или для пищевых синтезаторов. Смотря какую цель преследовать и как подавать присадки в питательные среды.

Посол, подключив к управляющей панели стандартный коммуникатор, выданный дипломатам, пытался разобраться в работе оборудования.

— Хаоли? Добрый вечер.

Не знала, что сказать. Все слова вдруг куда-то делись.

— А, Хельга, — он улыбнулся. — Приветствую вас.

Всего пара слов — и я так счастлива, словно мне сделали настоящее признание или самый лучший подарок в жизни.

Он излучал вокруг себя теплую, искристую энергию. То самое скрытое обаяние, которое свойственно редким людям, вроде моей матери или… хм, других я пока не встречала. За исключением, разве что, посла. Харизма? Нет, не то. Хотя и это тоже. Скорее, он щедро делился тем, что будет приятно другим. Просто подошел, будто в тысячный раз, и нежно коснулся моих губ.

— Так у вас принято, кажется, — сказал он.

— А у вас разве нет? — удивилась я.

После случившегося, когда он проявил себя во всей красе, я удивилась, что это не так. Может, они, как эскимосы, трутся носами, а идею о поцелуях он позаимствовал у людей?

— Так, но не при посторонних, — опровергнул посол и рассмеялся.

"Проклятье! Посторонний".

Я наконец вспомнила про секретаря. Эши стоял рядом с такой же ничего не выражающим лицом, весь — ожидание и почтение. Привычная маска. Но он все видел!

"И слышал, без сомнения".

И обонял. Это уж точно. От его чувствительного носа не скрыть то, что случилось. Разве что, если заткнуть. Я покраснела с головы до ног, жар плеснул в лицо и прокатился по телу горячей волной.

— Что случилось? — забеспокоился посол.

Как неприятно. Любое движение души на поверхности, когда кое-кто имеет еще один канал восприятия. А я — слепая среди зрячих.

— Ничего. Ничего… А чем вы были заняты? — сменила я тему.

— Не понимаю, как работает эта штука, — ответил он. — Вы мне поможете?

Пришлось помогать. Посол отослал Эши, заметив, что его присутствие меня смущает. И теперь ничто не мешало мне в полной мере насладиться обществом Хаоли Этти. Мне нравилось, что он не напоминал, не подначивал и вел себя, как прежде. Я не видела в нем торжества от одержанной "победы". Только тепло и радость, что я рядом. Благодаря этому я начала расслабляться.

Все идет так, как оно идет. Будто так и надо.

— Уф… — я снова потянулась, встала со своего сиденья, потянулась и с хрустом размяла спину.

Кавитация в суставах… Я не киборг, как ни крути. Звуки сопровождают всю нашу жизнь. Даже мы сами — источник звука. Интересно, а каково это — общаться при помощи запахов? Что получится, если заменить одно на другое?

Однажды в курсе этологии мы ознакомились с моделью восприятия собаки. Перспектива изображения смещалась, так же как и фокус, запахи усилились в разы, а звуки напоминали раскаты грома. Обычный шорох превращался в треск петарды прямо у тебя в ухе.

Я оглянулась на посла. Он все так же сидел, нагнувшись к объемному изображению, и только слегка наклонил голову, словно слышал все, что за спиной. Ручаюсь, если бы уши были больше, он бы ими пошевелил!

Неужели он так чувствует? Нет, зрение у него точно бинокулярное и достаточно близко к человеческому. А вот обоняние за гранью.

"А слух?" Я зацепилась за эту мысль и решила обдумать ее позже.

— Я закончила. А вы? — спросила я, перекидывая ему файлы.

— Сейчас.

Посол вбивал в коммуникатор данные, сидя за выдвижным столиком с консолью, соединенной с коммуникатором. Часть информации была в их знаковой системе, но остальное на спанглиш и в наших математических символах. Я не уставала поражаться, как ему удалось освоить это чуждое устройство за столько короткое время!

— Что? — мужчина бросил на меня взгляд, на мгновение оторвавшись от дела.

— Ничего.

Наверное, это глупость — смешивать работу и личное? Тем не менее, я не удержалась.

Просто прижалась сзади, положила руки ему на плечи и наблюдала, как он работал. Сверху я могла видеть, как над виртуальной клавиатурой порхают пальцы посла. Он оценил удобство и слегка откинулся назад, как на спинку кресла. Плечи были напряжены, и я машинально начала поглаживать и разминать его мышцы. Интересно…

"Кажется, эрргам тоже нравится массаж".

Щелчок отключаемого прибора возвестил, что он теперь целиком и полностью в моем распоряжении!

— Господин посол?

— Хаоли, Хельга. Для вас — Хаоли.

Он развернулся и обвел рукой мое лицо, легко сжал подбородок, повернул к себе и снова поцеловал. На этот раз совсем без сдержанности. Я была рада этому. Рада ему, и себе, и тому, что снова пробудилась к жизни.

* * *

Вечером того же дня меня на дипломатическом флаере отвезли обратно в Скогсет. С тех пор мой распорядок дня изменился. Каждый раз после общественных работ я летела в посольство.

Говорят, чтобы лучше узнать чужой народ, надо понять три вещи. Как они общаются, чем питаются и на чем основаны их семейные отношения. Остальное вторично.

Вопреки совету Гудрун, я решила учить их язык. Чтобы говорить? Если получится. Думать на нем? Не уверена. Но хотя бы слегка приблизиться к тому, как они мыслят.

Второе было непосредственно связанно с экономикой и культурой, как и на Земле Изначальной. С самой древности пропитание и ресурсы в целом — краеугольный камень экономики. Вокруг этого вращается все остальное. Войны тоже затеваются из-за ресурсов и жизненного пространства, в чем люди и эррги уже смогли убедиться.

Отец просветил насчет их застольных обычаев, но это был всего лишь один факт из множества других, о которых я не имела ни малейшего понятия. Я не хотела случайно попасть впросак. В лучшем случае меня просто сочтут невоспитанной, а в худшем может случиться дипломатический скандал.

Ну а третье… Я просто хотела знать, какое место занимаю в его жизни, экстраполируя на себя их представление о женщинах. Пока я знала только то, что их было мало. Что мне это давало?

Если бы я могла думать, как он, я бы лучше его понимала. Хаоли. Хаоли…

"Надо узнать, что значит его имя".

Помимо всего прочего, я помогала чужакам осваивать новую территорию. После биореакторного узла посол переключился на оранжереи. Он замучил меня вопросами о земной флоре и фауне, просмотрел несколько фильмов и весьма впечатлился.

До этого они имели дело только людьми. Ни животных, ни растений во флоте не водилось. Не принято.

Раньше я не наблюдала у посла такого нездорового ажиотажа. Наверняка еще набрал уйму "образцов", пополнив свою коллекцию. Только вот вопрос: разрешат ли вывоз земных форм жизни с Фрейи?

* * *

Вскоре пришлось пожалеть о содеянном. Последствия были необратимыми и неизбежными, как сама жизнь.

Кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает. Кто-то — извлекает из всего этого выгоды. А кое-кто просто лезет в чужую жизнь, когда его не просят.

Началось все с "секретаря". Эши Этти замкнулся, как в самом начале нашего общения. Он просто избегал общения. Не думаю, что дело было во врожденной деликатности.

Мы с послом продолжили играть в Го. Я имела неосторожность упомянуть о письме от Хорхе и воспроизвела партию в той точке, где мы закончили. Хаоли продолжил с этого места и свел игру вничью. Весьма и весьма, хотя у него была фора в два камня.

— Предлагаю отправить запись партии на станцию, — предложила я. — Интересно, как бы он ее закончил?

— Лучше не надо, — возразил посол.

— Почему?

— Мне охота поглядеть, насколько совпадут наши решения.

Эши Этти сидел рядом, прикидывался предметом мебели и наблюдал, как в старые добрые времена. Кажется, он отступился… Или затаился? Не человек, сложно судить.

Секретаря можно было увидеть с обучающим устройством, повторяющим слова и фразы на спанглиш и нюноршк, или бегающим кругами вокруг здания, или тренирующимся с охранниками здания, которые безвылазно дежурили в посольстве. Когда он был рядом, то просто молчал и слушал.

Лишь однажды, когда мне надоела его мрачная физиономия, я решила его поддразнить. Во время обеда я сделала вид, что наелась, и все ждала, когда же Эши скажет что-нибудь насчет остатков. Но он молчал, хотя искоса поглядывал на мою тарелку. Хаоли, заметив это, как бы в шутку сказал:

— Кажется, вы сегодня не голодны? Позволите мне закончить трапезу?

Кажется, посол напрашивался на новый статус или дразнил своего родственника. Как там говорил отец? Кормишь — значит, принимаешь, как супруга. Озадаченная, я замерла. Мне что, только что сделали нечто вроде предложения?

— М-м… просто задумалась. Все очень вкусно, — наконец ответила я и подцепила вилкой кусок рыбы.

Посол умело скрыл свои чувства, как и его подчиненный, но я отчего-то решила, что первый был разочарован, а второй очень рад.

* * *

А потом разразилась буря!

Не я это начала. Причина была в людях. К сожалению, мы не на необитаемом острове, и кругом чужие глаза и уши.

Хоть пришельцы и позаботились нейтрализовать большую часть следящих камер, военные и спецслужбы все равно пронюхали, что наши с послом отношения вышли на иной уровень общения.

— Гадские наноботы!

Наверняка было что-то на моей одежде или обуви. Может, даже эти общественные работы — всего лишь повод, чтобы покрыть меня следящими устройствами с головы до ног. Распрыскиватель для этого — идеальное устройство.

Эррги имели дипломатическую неприкосновенность, а что до меня — все это относились к личной жизни. С одной стороны, данные были получены в обход законных путей и не давали санитарной службе права меня тронуть. С другой стороны, в кулуарах разразился настоящий скандал!

Отец опять рвал и метал, и мы наговорили друг другу много неприятных слов, о которых впоследствии сильно пожалели. Однако у адмирала в отставке осталось немало полезных знакомств и связей. Он надавил на кого надо, и я получила в свое распоряжение армейский сканер для обнаружения следящих устройств.

— Хельга, — сказал он напоследок, помогая загрузить во флаер портативный сканер и детали рамки-детектора и нейтрализатора. — Будь осторожна.

— Я осторожна, как никогда, — ответила я. — Не думай, что у меня внезапно отказали мозги.

— Однако у меня складывается именно такое впечатление! — в сердцах рыкнул он. — Объясни, наконец, почему он? Почему не Улаф, или даже не этот узкоглазый засранец?!

"Как нетолерантно".

Я фыркнула, скрывая смех. Я была не менее узкоглазой, но я — "другое дело". Отец до сих пор не простил той заносчивой элитной семейке плутократов обиду, нанесенную родной дочери. Сколько бы я ни уверяла, что избавилась от призраков прошлого, он мне не верит. Может, он и прав. Осадок в глубине души остался. Остается смириться с тем, что отец принял слишком близко к сердцу ту давнюю историю.

Бросив груз в задний отсек, я подошла к отцу и прижалась к нему, ощущая тепло его сильных рук, которые защищали меня от всего мира. Защищали — но не защитили. Я уже не ребенок. Надо самой принимать решения, как бы ему ни хотелось иначе. Пришлось повзрослеть…

— Если не я, это прекратит кто-то другой, — пробурчал он где-то там, чуть выше моей макушки. — Санитарная инспекция первая на очереди желающих.

— С недавних пор у меня дипломатический иммунитет.

— Не обольщайся, — продолжил он. — Даже если за два года ничего не случится, что будет после? Взгляни на меня. Я собираю по крупицам то, чего лишился.

"А вот этого не надо". Шантаж чистой воды.

Вообще-то он был прав. Теперь я стала задумываться, что будет после того, как эррги уедут. А они уедут. В свой срок или даже раньше, если случится что-то непредвиденное. Позовут ли с собой? Захочу ли уехать, когда — если? — пригласят в гости. Надо было в ближайшее время посетить дока Фредриксена и поговорить о том, что происходит в моей жизни. Но отцу об этом знать вовсе необязательно.

"Папа, папа…"

Мама поступила более разумно, чем отец. Не стала закатывать бурных сцен. Но именно она убедила меня в частном порядке пройти полное медицинское обследование. Углубленное, по всем возможным параметрам. Не сомневаюсь, что после этого на стол к Тошио и военным легла копия моей медкарты, но официально никто не интересовался и запросов не делал.

Я была в полном порядке. Что и требовалось доказать!

Как ни странно, никакой аллергии на чужеродные белки, и при этом легкая, на грани нормы, иммунная супрессия. В частности, снизился уровень гистамина, кортизола и фактора некроза опухоли. Никаких вторичных инфекций и побочных эффектов! Просто удивительно.

Такое ощущение, что мне ввели препарат, который готовил организм к пересадке органов. Однако я не могла сказать определенно, когда именно это произошло. В тот момент, когда меня лечили после ранения? Или после тесного "общения" с послом? Или, быть может, повлияла "одежда"? Я подозревала, что она не только защищает владельца, но и играет роль биоблокады.

После ознакомления с медицинской документацией я не стала озвучивать свои выводы. Решила оставила их при себе, но непременно расспросить посла. У меня накопилось к нему немало вопросов.

* * *

Минуло две безумных и одновременно счастливых недели.

Землю трясло все реже и реже. Благодаря усилиям терраформистов погода улучшалась. Климатический и сейсмический прогноз был благоприятный. Планета исцелялась.

Закончилась вахта, и с Западного континента вернулся брат. Семья в сборе, лайка поправилась, наши отношения с послом наконец определились. И как апофеоз — прибытие дедушки, патриарха рода Нагато.

Он успел пройти лечение и киборгизацию в области перелома позвоночника, пока находился в небесном городе. Теперь он мог ходить и чувствовал себя намного лучше. На семейном совете, собравшем дядюшек и тетушек с обеих сторон, а также внуков, он выслушал все "за" и "против", а потом мою версию событий.

— Не могу сказать, что это хорошая идея. Ты поступила необдуманно! Но, раз уж случилось, — старик сжал губы в линию и сощурил и без того узкие глаза под нависшими веками. — Приведешь посла в дом, хочу на него посмотреть. И на его секретаря тоже.