Получив желаемое, я поспешно ретировалась, на выходе столкнувшись с разносчиком готовой еды. На мгновение я испытала угрызения совести. Один он все не съест, а выбрасывать годную еду в утилизатор я отучилась еще на станции.

Мне не терпелось принять душ. Почему-то я снова чувствовала себя грязной. Хотя, по большому счету, к мизофобии это не имело отношения. Я ведь не переживала насчет посла, когда меня унесло этой волной. Отчего же сейчас хотелось смыть все, включая верхний слой кожи? Как я буду смотреть шоу, я еще не думала.

"Молча и с перерывами".

Если один отдельно взятый кусок произвел такое сильное впечатление, что я не могла забыть его за два года, что говорить обо всем остальном? Однако я надеялась, что именно в том отрывке сконцентрировались все пережитые Улафом ужасы, а дальше меня ждет более приемлемая информация.

Может быть, стоило начать с дедушкиных файлов? Пожалуй, там я найду меньше кошмаров, чем в том видео. А, может, я и ошибалась.

* * *

Дела у дантиста заняли больше времени, чем я рассчитывала. Хвала всем богам и богиням! С этим было покончено. Пожалуй, лечить других приятнее, чем лечиться самой. Зависимость от чужих рук и умений меня нервировала.

Счет я отправила доку Фредриксену. Эта шпилька не пройдет незамеченной, но раз он не возражал, почему бы и нет? Не то, чтобы я была мелочной, но… Отправленное письмо уже не вернуть.

Коммуникатор ожил, и над ним развернулось аудио-визуальное послание.

"Внимание населению города! Ночью нежелателен выход на поверхность. Служба атмосферного контроля производит осаждение воздушных аэрозольных примесей".

Приятный женский голос городского ИскИна произнес это на спанглиш и продублировал еще на трех языках.

Сообщение застало меня на полпути к дому.

Ну, что ж. Отель? Отель.

Улаф сам сказал, что не надо просматривать в симуляторе. Поглядим как есть. Или почитаю дедушкины файлы. Приму шикарную ванну, намазавшись всякими женскими штучками, закутаюсь, как в белое облако, в пушистый белый халат и завялюсь в шикарную двуспальную кровать. К сожалению, то, что я хочу, есть только в номере люкс на двоих.

Я зарегистрировалась, отогнала флаер на платную стоянку и претворила свои мечты в жизнь.

Уже сидя в кресле и промакивая чистые волосы полотенцем, я начила читать. Чтобы дело пошло быстрее, я пока просматривала только вводную и резюмирующую часть, минуя экспериментальную фазу.

Часть изменений генома человека относились к запрещенным на Терре. Не это ли причина, что семейство дедушки и почти все подразделение корпорации "Доки но сакура" пустилось в путь? Наверное, опасались, что их принудят к принудительной стерилизации или, хуже того, начнут свои исследования. (В то время, когда экспансия в космосе еще не набрала обороты, и перенаселение планеты было критическим, репродуктивные права человека всячески нарушались и попирались).

А тут было что исследовать! Модифицированные полиморфные гены инициировали или тормозили нейрогенез в гиппокампе не только во время сна, но и в состоянии бодрствования. Особое внимание уделялось ритмичности работы этой древней части мозга. В этот момент включалось некое "состояние му", как его обозначили исследователи.

"Хм… А при чем здесь дзен-буддизм?"

Все, что это могло дать в перспективе — устойчивость к стрессовым воздействиям, улучшение памяти и реакции, пространственного воображения. И только. Почему нейрогенез, и почему в состоянии бодрствования?

Дальше. Влияние на метаболизм глутаминовой кислоты. Резюмирующая часть. Улучшение синаптических связей вне зависимости от возраста объекта. Выход на плато после достижения зрелости и сохранение когнитивных способностей без их снижения до глубокой старости. Выборка, экспозиция, возрастная пропорция испытуемых, результирующая.

"Боги и богини! Вот это да!"

Эксперимент длиною в жизнь. А конкретно, занявший около ста лет, чтобы наверняка. И вторая фаза с применением близнецового метода! Часть эмбрионов отбиралась, и их геном меняли при помощи вируса. Почти полный отсев на этой стадии. Оставляли только успешные пары, а затем наблюдали. Итого еще около восьмидесяти лет.

Я задумалась, а каково это: видеть, как меняется твой брат или сестра. Или, напротив, тот остается неизменным, а меняешься ты сам. Один стремительно старел, распадаясь, как личность, в то время как другой был в здравом уме и твердой памяти. Что чувствовали тот или другой? Ужас? Обреченность? Осознание неизбежности?

Целая команда нейрофармакологов и генетиков в поте лица трудилась над проектом создания "совершенного человека новой эры".

Дальше подключился контроль над браками и рождениями у выживших и хорошо себя зарекомендовавших участников проекта. Оказывается, работы, связанные с нейрокомпьютерным интерфейсом и сенсорной депривацией, вел один из предков по линии Нагато.

Хорхе и Улаф пользовались плодами тех патентов. (По крайней мере, той частью, которая не была засекречена и позволила сделать проект рентабельным, получив средства на продолжение эксперимента). Оба были киборгизированы. Один мог общаться с ИскИном станции, а второй имел в теле достаточно биомеханической начинки, однако ни тот, ни другой не приблизились к идеалу "совершенного человека новой эры".

А дальше… Дальше эксперименты коснулись ламининов и интегринов, механизмов их активации и процессов связывания естественных лигандов. Ученые играли с планом создателя! Как клетки создаются, сколько живут, куда направляются и какую форму в конечном итоге примут? И главное: как этим управлять.

Этот вопрос интересовал ученых всегда, но вплотную к тайне смогли приблизиться только генетики "Доки но сакура". На сей раз результирующая и статистика отсутствовала. Вскоре после этого исследования безо всякой видимой причины были резко свернуты.

"Доки но сакура" подала заявку на участие в освоении дальнего космоса совместно с "Фрейя корп". После слияния почти все участники эксперимента и подопытные покинули старую добрую Терру.

То, что начиналось как улучшение мозга, тела и исцеления от рака, деменции и нейронной дегенерации, закончилось на редкость бесславно. Так и не закончив чтение, я поняла, что переоценила свои возможности, и только успела закрыть архив, как меня сморил сон…

* * *

Кита не было. Меня не было тоже. Как и белизны.

Только чернильная темнота без дна. Я не знала, есть ли у меня руки и ноги, где мои глаза и уши, не ощущала прикосновений, вкуса или запаха. Просто парила в пустоте.

Спала ли я?

Бодрствовала?

Видела сон?

Думала, что сплю и вижу сон?

— Хельга.

Слово, одно только слово. Мое имя.

Сказанное голосом посла.

* * *

Я покинула номер, когда дождь утих и воздух очислился. Впервые за долгое время на небе можно было увидеть такие близкие и далекие звезды. Яркой точки небесного города я не увидела; он в это время пролетал над Западным континентом.

Хотела было посмотреть новости, но отложила до дома. Настроение было не то.

Шейд застоялся в гостинице для животных и, кажется, обиделся на меня за невнимание. Миска с кормом была перевернута, автоматическая поилка вся изгрызена.

При моем появлении он смирно уселся и наклонил голову набок. Характерной собачьей "улыбки" не было, только презрительный изучающий взгляд серо-голубых, совсем как у Эши Этти.

— Вуф-вуф! Гау-у?

Увидев в моих руках шлейку, пес понял, что заточение окончено, и застучал хвостом по полу. Прижав коммуникатор к замку, я удостоверила личность. Дверца пискнула и приоткрылась, после чего псина стремительно выскочила и подсунула морду мне под руки. Я машинально отметила, что его нос мокрый, а дыхание чистое. Влажный язык пару раз коснулся кожи.

Гладь. Гуляй. Домой.

— Вуф.

За эти годы я хорошо научилась выполнять команды.

* * *

Дедушка Нагато играл в своей излюбленной манере, черными. У меня коми в два камня, у него — фора в десятилетия опыта и практики.

— Сегодня в пространство Фрейи вошел "Скидбладнир", — вдруг сказал он. — Сопровождение наши не пропустили. Однако…

— Одного его хватит, чтобы разнести нашу маленькую флотилию, — ответила я. — И диктовать условия.

Было бы странно родиться в семье адмирала и не разбираться в типах кораблей. "Скидбладнир" участвовал в последних совместных учениях. Это была гордость Фрейра, оснащенная средствами защиты и нападения по последнему слову науки и техники. Отец спечатлился, увидев его в деле.

Я видела записи. Подобно ледоколу, крушащему льды, линкор уничтожил мишени, а затем вклинился в астероидный пояс. Благодаря гравитационным перехватчикам и щитам он безбоязненно вошел в сияющее отраженным светом газопылевое облако, следующее за обломками. При столкновении высвобождалось море кинетической энергии. В инфракрасном диапазоне это сопровождалось выделением тепла, намного более интенсивным, чем при вхождении в плотные слои атмосферы. Щиты поглощали эту полезную во всех отношениях энегию, чтобы позже ее переработать.

Его не расстрелять ни гравилучами, ни обычными снарядами. Он тупо закроется, а потом выпустит истребители и перехватчики из своих недр. Может устроить дуэль на гравилучах. При необходимости использует "решающий довод" — боезапасы типа космос-планета, предназначенные для уничтожения всего живого на поверхности. А то и вовсе применит литосферные зонды, превратив планету в крошево для дальнейших горнорудных разработок.

— В зоне предполагаемого огня — небесный город.

Еще проще. Гравитационная атака направленными линзами Форестера! У города нет возможности уклониться при помощи скачковых двигателей, как у транспортного судна. Дуэли не будет. Будет бойня. Расстрел беззащитного населения.

— Они не посмеют! — вскинулась я. — Там же люди. И король.

Дедушка только покачал головой. Что ж. Опыта и знания людской природы ему не занимать. Что люди могут сделать ради великой цели, обозначенной как "спасение человечества от пришельцев", он отлично понимал.

Например, вовсе не нужно разрушать "зараженную" планету литосферными зондами. Достаточно, чтобы "небесный город" сошел с орбиты и рухнул сверху. Полная санация со всеми вытекающими, а в условиях текущей сейсмической нестабильности — конец времен. Рагнарёк. Гибель всего живого с сохранением планеты для последующего терраформирования. Очень практично.

— Как думаешь, что они могут сделать? — спросил дедушка.

Я изложила свои соображения по поводу возможных угроз и шантажа.

Неужели они осмелятся так угрожать? Или это блеф? Просто чтобы добиться своего.

Белый камень, зажатый указательным и средним пальцем, аккуратно встал на пересечении линий. Я пожертвовала последним "пунктом свободы" и островком камней, чтобы захватить территорию противника основной группировкой. Иногда надо чем-то жертвовать, чтобы получить результат.

— Пропускаю.

Дедушка — пас, что-то тут нечисто. Я еще раз оглядела поле битвы, но не нашла подвоха. Вероятно, имелся момент равновесия, и дедушка хотел, чтобы я его нарушила и дала ему возможность продолжить. Поэтому я, чтобы не рисковать, выбрала нейтральный пункт, куда и поместила следующий камень.

— Вот как? — улыбнулся дед.

Морщины побежали по лицу, как по коре старого дерева.

— Прошу покорно меня простить, — пробормотала я.

— Неплохо, неплохо.

Партия продолжалась. Я думала, что будет делать контр-адмирал Несс и король с Вильей в такой ситуации. Как бы поступил отец? Наверное, как и в тот раз, решил дело с минимальными людскими потерями.

— Чего они хотят? — спросила я.

— Сингулярность.

— "Обливион"? Это всего лишь стартовая точка к Эррг-ласси.

— Согласен, — ответил дед.

Чтобы куда-то прийти, для начала надо знать, куда ты движешься. Особенно если ты на судне со скачковым двигателем. Эррги знали, где находится станция. Туда для обмена прилетел их корабль.

— Боятся, что туда придут чужаки? — спросила я. — Хотят защитить врата на Фрейю?

— Именно.

Камни похожи на звезды, а доска — целая вселенная скрытого смысла. Еще один камень ложится на доску. Парочка окруженных — становится добычей. Только сухие щелчки извещают, что скоро конец игры.

— Они объявили о намерениях? — спросила я. — Почему население еще не известили?

— Цель метрополии — полная блокада Фрейи. Официальные новости будут после окончания Совета.

— Вход и выход?

Если подумать, мало было перекрыть путь на Фрейю. Пришельцы с их чужеродной техникой и "домашними животными" уже были тут. Джинн выпущен из бутылки, ящик Пандоры распахнут настежь. Поздно изолировать колонию. Нужен был двойной заслон. На Фрейре не могли поступить иначе, и я их отлично понимала.

— Работает на обе стороны, — услышала я. — А наша планета, в конечном итоге, лишь прослойка между чужаками и остальным человеческим сообществом.

Сосредоточенное молчание и аромат кипариса от сгорающих палочек, отмеряющих время. Кажется, что тишину можно резать ножом, настолько она плотная и осязаемая.

— Дедушка, как ты думаешь, король подчинится?

— Совет еще не закончился, — нейтрально передернул покатыми плечами старик.

— Что будет с дипломатической миссией эрргов?

— Неизвестно.

— В худшем раскладе?

— Если бы речь шла о людях — разрыв дипломатических отношений и выдворение из страны, — ответил он. — Однако в их случае может случиться все, что угодно.

Значит — возможное лишение дипломатической неприкосновенности и попрание всех конвенций о правах человека. Ведь они не люди. Плен, опыты, взятие в заложники, и так далее, и тому подобное. Варианты на выбор и первое, что шло на ум.

— Разрыв дипломатических отношений ставит под угрозу нашу дипмиссию. Что с ними будет?

— Все, что угодно.

Там Гудрун и другие. Она может никогда не вернуться назад, и та короткая встреча перед долгой разлукой может оказаться последней.

Я не могла этого допустить! Это означало эскалацию насилия. К тому же я не хотела, чтобы с послом и его родственником что-то случилось. Право, они этого не заслужили. Посол уж точно. Рассуждая разумно, не стоило делать этого и вредить чужакам. А если не рассуждать, а слушать сердце, то станет ясно, как поступить. Решение пришло почти сразу.

— А если заблокировать врата, ведущие к системе Обливион? Все существенно упрощается, — выдала я свою идею.

Дедушка изолировал группу из трех белых камней.

— Как это сделать? — спросил он. — У нас во флоте пока нет подобного рода техники. Массой его тоже не сомнешь. Бесполезно.

— Открыть врата принудительно, потом спонтанно закрыть, уничтожив зонды с антивеществом, — предложила я уже известный сценарий.

После атаки хэсси на станцию врата еще долго были нестабильны, и пройти ими было нельзя.

— Если только на борту линкора нет зондов для открытия и стабилизации сингулярности. Мы этого не знаем, — парировал дед. — Атари!

Попалась, как ребенок. Пока он заговаривал мне зубы, сделал ход и окружил мои камни. Атари, атари. Уклоняться бесполезно. Чем больше сопротивление, тем больше камней достанется противнику, который это начал. Патовая ситуация. Значит, остается только одно.

— Помнишь, дедушка, ты рассказывал мне историю про обезьянку. Она уронила горошину. Попыталась ее поднять и уронила еще две. Стала собирать их — и просыпала пять. И так до тех пор, пока все не потеряла.

Я отдала камни. Просто не стала бороться.

Да, согласна. С линкором был элемент неизвестности. Что у них имеется для самостоятельного открытия врат? Если они предусмотрели такой вариант, борьба бесполезна. Если нет — можно будет побороться. Интересно, король это понимает?

Какой сценарий будет развертываться? Худший я уже просчитала. Из тех, что не угрожали населению, я видела два. Космический бой с более слабыми, но превосходящими численно силами нашей планеты, захват Фрейи, как следствие, врат. И наша уступка и добровольная передача врат. Результат один — мы их потеряем. Раньше или позже.

— Продолжай. Мне интересен ход твоих мыслей, — велел дед.

— Надо подчиниться и отдать врата на Обливион. Корабль пересечет их, и тогда мы их закроем с нашей стороны. Остальные, кто может прийти с Фрейра, нам не страшны. Главное, чтобы это не произошло прямо сейчас. Значит, целесообразна временная уступка, — ответила я.

— Обман?

Ну, почему сразу обман? Просто усыпим их бдительность.

— Введение в заблуждение, — уточнила я формулировку. — Почему бы и нет?

"В любви и на войне все средства хороши".

Я бы поступила так, чтобы выиграть сражение, так и не начав его, и спасти близкого человека. То есть, конечно, не человека, но близкого — это уж точно! Как решит Совет и король, я не знала, и это пугало. Нас всегда страшит неизвестность.

— Молодец! — похвалил меня дедушка. — Твой брат не нашел решение.

Я перевела взгляд с доски на него. Значит, с братом он тоже это обсуждал? И в Го играл? Вряд ли. Эрик не был любитлем стратегических игр. Но раз дедушка так говорит, значит спрашивал.

— Может быть, просто не пытался? — вступилась я за брата. — Его больше волнует спасение планеты. Он занят своей работой больше, чем политикой.

— Он не видит дальше собственного носа! Спасение планеты не здесь, — старик показал вниз, — а там!

Указующий перст поднялся кверху, недвусмысленно указывая на небеса, где в "небесном городе" вершилась судьба Фрейи.

— Жаль, что ты не мужчина. Должно быть, при рождении ваши души поменялись местами.

А мне не жаль. Совсем не жаль. В женской доле гораздо больше приятного, чем в мужской. Многое позволено, и еще больше сходит с рук. Мне никогда не попадало за те шалости, за которые мой брат бывал наказан. Приятно, когда тебя оберегают, ухаживают, проявляют галантность. Пусть даже кто-то из северянок считает это сексизмом, я не против. Совсем не против. Должно быть, это заявляла о себе моя нихонская половина, более нежная и терпимая.

— Пора считать камни, — вдруг ворчливо сказал дед, прервав мои размышления. — Если хочешь поговорить о тех файлах, что я прислал, сделай это после ужина.

Партия была окончена.