Меня просто подбросило на месте. Я почти ощутила, как меня сковала и спеленала со всех сторон эта штука, и невольно задержала дыхание. Задыхаясь, я прервала трансляцию.

Изображение сжалось до размеров настольной проекции.

— Фу-у-х…

О, боги и богини! Я снова была в безликом гостиничном номере, уютном и безопасном.

Вот, значит, как. У них есть оборудование, которое может вскрыть челнок, как спелый кокос. А, может, это не устройство, а "одежда"? Я мысленно окрестила ее "консервным ножом", а вторую — "ловцом". Ловчая сеть, как у паука, но способная к самостоятельному передвижению и выслеживанию добычи? В такой безнадежно залипнешь, пока не придет паук, чтобы тобою подкрепиться. А если она еще и способна сама выбирать цель, то…

"Одежда" эрргов была вездесущей и пригодной для самых разных целей. Сколько еще мы не знали?

"Она у них везде".

От таких предположений волосы невольно зашевелились на голове.

— А ну-ка вылезай! — в каком-то истерическом припадке завопила я, скидывая с себя пушистый халат. — Слезай с меня!!!

Я впилась ногтями в кожу на предплечье, там, где ее впервые коснулась "одежда" Эши Этти. От кожи отделялась тонкая паутинка, почти незаметная, как пленочка. Делала она это очень неохотно.

— Прочь!!! Пошла прочь от меня, я сказала! Уходи!

"Одежда" уплотнилась и поползла вниз, стекая на простыню. Полотенце слетело с волос, когда шевелюра очистилась от постороннего присутствия. Оно покрывало почти все, растянувшись поверх эпидермиса. Даже на лице было…

Я потыкала в животное пальцем. Эта паутинка собиралась в лужицу, приняв форму маленького бледного ската, почти такого же, как у посла. Скат перевернулся тыльной стороной, усеянной мелкими крапинками, похожими на звездочки или присоски. Отчего-то мне показалось, что это создание смотрит на меня, хотя глаз у него не было. Оно смотрело и чего-то ждало. Чего? Команды?

Сердце билось как сумасшедшее.

Белый кит всплыл из глубин моего существа. Теперь в груди стучало ровно и размеренно.

— Иди сюда.

Голос был ровный и спокойный, безэмоциональный. "Одежда" послушно поползла к протянутой руке. Она попыталась слиться с кожей и стать невидимой, но ей не позволили.

— Не смей прятаться… Давай познакомимся.

Животное переползло на плечо, затем на грудь, где пригрелось, как кот. Оно действительно излучало тепло. Или просто отлично его удерживало?

— Покажи, что ты можешь.

Очевидно, команда была сформулирована неправильно, и животное только чуть-чуть изменило форму. По поверхности "ската" пробежала дрожь, и все тут же успокоилось.

— Покрой мою правую руку, стань невидимым.

"Одежда" послушно растянулась от груди и до кончиков пальцев, слившись с кожей. Отлично! Кит был доволен. Интересно, а можно было отдавать команды не голосом, а как-то иначе?

"Стань видимым. Перемещайся на ступни".

Мысль была четкой, не допускающей двойного толкования, а последовательность действий вполне однозначной. Животное разделилось на две половинки и потекло вниз. Ступни до лодыжек украсились едва заметными "носочками", повторяющими контуры пальцев.

"Закрой ногу до колена".

Кит с разворота ударил ногой по декоративному столбику в изножье кровати. Боли не было, только незначительное неудобство. "Одежда" уплотнилась и приняла удар на себя, а потом его мягко погасила, распределив по всей поверхности тела. Волна поглощенной энергии отдачи прокатилась насквозь и через секунду исчезла.

"Возвращайся на грудь".

Кожа на ноге в месте удара была целой и невредимой. Ни следа, ни ушиба. Синяка точно не будет.

— Интересно…

А где самая первая одежда, подаренная на день рождения? Куда она подевалась? Пришлось восстановить в памяти момент первого кормления свой кровью, ощущение ежедневного присутствия и миг, когда произошло знакомство двух типов животных.

Скатов на груди стало два. Они расползлись в разные стороны. Получается, они сливались воедино, когда это было нужно носителю? Один "скат" выглядел, как моя старая "одежда", плотный и волокнистый, а второй был более… воздушным, что ли? И крупнее.

Страха больше не было. Кит сделал свое дело и может уходить.

* * *

Я истерически хихикала.

— Ох… троллячье дерьмо, живой лифчик. Какая ирония!

Ссадив "одежду" на покрывало, я стала размышлять о том, что только что произошло. Судя по таймеру, субъективное время растянулось на несколько минут, а на деле прошли считанные секунды. Кит жил в своем собственном ритме. Я неимоверно ускорилась, почти как киборгизированный человек. Жаль, что я не включила режим записи на коммуникаторе, чтобы посмотреть в повторе.

Зато у меня была записи игр в грависферах и боя в ангаре космической станции. Мне и тогда казалось, что я двигаюсь слишком быстро. Приходилось включать замедленное воспроизведение, чтобы понять, что к чему.

Раньше я списывала это на гравитационные эффекты, ускорение, инерцию и возможности защитного костюма, но теперь мне все виделось иначе.

Что, если не в гравитации дело? Вернее, не только в ней.

Все в конечном итоге зависело от скорости прохождения и передачи нервных импульсов, а также от реакций тела на команды мозга. А, может, что-то просто подстегнуло скорость обмена веществ?

Мне снова стало страшно.

— Ну что, будем смотреть дальше? — зачем-то спросила я у инопланетных зверюшек.

Они молчали.

* * *

Сначала в воздухе возникло какое-то движение, и Улаф, хоть и был спеленут с головы до ног, отдал команду включить тепловизор.

Сразу стало видно две фигуры весьма брутальных очертаний. Эти двое были высокими, мощными и напоминали Эши Этти. И носили точно такие же, как у него, маскировочные костюмы, делающие носителя невидимым в обычном световом диапазоне. Опять "одежда"?

Чтобы влезть в пассажирский отсек через отверстие, им пришлось пригнуться. Что за грациозные создания! Один что-то напевно сказал другому и ткнул носком лежащего на полу десантника. Второй… закашлял? Нет! Это было то, что заменяло пришельцам смех. Те же спазматические сокращения дыхательного аппарата, те же эмоции, что и у людей. Пожалуй, тот пришелец злорадствовал.

"Ловец" разделился на несколько частей, опутав людей. Интересно, что это создание сковывало конечности, как будто понимало, что и как надо делать. Живая смирительная рубашка! Эррги одного за другим вытащили людей из челнока.

Снаружи был целый мир, вывернутый наизнанку.

Это напоминало небесный город, где на "небе" тоже кипела жизнь, и антиподы могли при желании наблюдать друг за другом. Все озарял мягкий свет, который шел, казалось, отовсюду и никоткуда. Предметы почти не отбрасывали теней, однако свет не резал глаз. Хотя не исключено, что костюм Улафа включил светофильтры. Он как-то незаметно перешел с теплового зрения на обычное.

Это были внутренности астероида, который эррги выдолбили, выбрали изнутри почти дочиста, как мякоть из спелого плода, оставив одну только пустую скорлупку.

Эх, почему, ну почему никто на "Святом Улафе" не обратил внимания на показатели массы и плотности этого, кстати сказать, весьма немаленького небесного тела?! Если бы мы только знали…

На поверхности земли возвышались странные сооружения разной величины, отдаленно напоминающие дома.

"Так, понятно…"

Есть стены, вход и выход, и окна тоже имеются. Эррги входят и выходят. Значит, точно дома. Некоторые из них были многоэтажными. Они выглядели… выращенными, но отчасти рукотворными, и в целом довольно красивыми на мой неискушенный взгляд.

Крыши конической и правильной пирамидальной формы, стены, повторяющие своими очертаниями кровлю; геометрически правильные овальные "двери", которые сами собой открывались от центра и зарастали после того, как кто-то через них прошел; дорожки, покрытые "плиткой", которая тоже светилась и пела, когда на нее ступали… Да и сами декоративные "заборы" вокруг домов были похожи на человеческие.

Впрочем, это были не декорации, и назначение у них могло быть совсем иное.

Вдали высилась громада инопланетного корабля, почти такого же, как тот, на котором посла доставили на станцию "Обливион". Формы его были далекими от человеческой эстетики и логики.

Его наверняка собирали прямо в космосе! Выступы и шпили на корпусе говорили о том, что корабль не предназначен для атмосферных полетов. По поверхности корабля ползала "одежда", которая то ли кормилась, то ли чистила, или занималась чем-то совсем другим.

Эррги нарезали круги, как акулы вокруг морских котиков. Как же их было много! Все в своей естественной форме, худощавые, грациозные, с видимой чешуей на открытых участках кожи лица и рук. И, что интересно, исключительно мужчины — молодые, энергичные и весьма заинтересованные.

Я видела совсем юных мальчиков лет двенадцати на вид и уже вполне зрелых мужчин между двадцатью и тридцатью. Конечно, земных лет, потому что эрргам могло быть сколько угодно. Этого я не знала.

Почти все были в подобии спортивных костюмов наподобие тех, что предпочитал Эши Этти. О, а вот и он! Мне не понравилось написанное у него на лице пренебрежение и высокомерие высшей расы. Клянусь, мне не показалось!

Пока одни эррги складировали коконы с пленными вдоль "дороги", другие прохаживались и выпускали свою "одежду", которая безуспешно пыталась заползти внутрь гермокостюмов. К счастью, эти животные были неспособны прогрызть скафандр.

Наконец выгрузили последних.

Вскрытые челноки уплыли вдаль, влекомые еще одним типом "одежды", похожим на сухого слизня. Двигался он точно так же, как садовый вредитель, конвульсивно и неторопливо сокращаясь и вновь вытягиваясь, но на вид казался матовым и слегка пыльным. Эта туша, растянувшаяся на полкилометра, подползла под челноки и унесла их на себе, превратившись в колоссальную детскую игрушку, живой состав из "вагончиков".

Появилось начальство — парочка эрргов, замашками похожих на Хаоли, спокойных и доброжелательных. А еще — когтистых, чешуйчатых и лишенных всякой видимой человечности. Эти были в более привычной мне официальной одежде, благодаря чему сразу выделялись из толпы. Молодежь расступалась, когда они шествовали к пленным.

Первый, в персиковых одеждах, скорее всего происходил из семейства Этти, а второй был в светло-зеленом. "Зеленый" пропел какую-то команду, и молодые эррги начали осторожно освобождать пленников, одновременно сортируя на две части: люди отдельно, оружие отдельно.

Это было смертельной ошибкой!

Если большая часть пленников была одета в стандартные гермокостюмы "гепард", то у одного оказался "берсеркер" со встроенным плазмоганом. Развязанный человек немедленно открыл огонь. Эррги, которые не успели скрыться, поджарились живьем!

Один из зарядов угодил в грунт.

И тут началось то, что вызвало у меня настоящее потрясение. Земля задрожала. Я сначала решила, что это землетрясение, но все было не так. По поверхности прошла дрожь, как будто ей было больно. Она корчилась и изгибалась, меняла цвет с опалового на серый и обратно, светилась то ярче, то тише…

— Проклятье!

Это тоже была "одежда".

* * *

Пришлось опять прерваться, потому что мне нужно было поразмыслить.

— Итак, что мы имеем?

Разрушение планеты. Космический бой. Столкновение и гибель молодых эрргов от рук человека. "Одежда" разных видов, размеров и назначения. Причинение вреда этой самой "одежде", что, конечно, не могло остаться безнаказанным.

Большая группа молодых самцов и парочка зрелых особей.

"Проклятье!"

Мужчин. Мужчин, а не самцов. Не особей. Они все-таки разумные существа, и при всех отличиях от человека я не могла в этом усомниться. Они имели вторую сигнальную систему, были способны к абстрактному мышлению, летали в космос, строили города, воевали. Совсем как люди! Последнее рассеивало все сомнения.

Я улыбнулась, но совсем невесело.

Эррги должны быть очень, очень злы на людей за то, что те сотворили. Странно, что они вообще решились на перемирие. Я до смерти хотела знать, как они пришли к такому решению.

* * *

После того, как десантник в "берсеркере" открыл стрельбу, колоссальное животное просто поглотило его. Оно засосала его вглубь себя и раздавило, как таракана. Конечно, он еще пару раз выстрелил напоследок. Было видно, как "одежда" содрогается, когда в глубине ее мелькает вспышка, тускло просвечивая через толщу волокнистой плоти.

Потом животное "выплюнуло" обратно истерзанное и смятое тело. Эррги, которые пришли в себя, проворно отлавливали разбежавшихся под шумок десантников и снова их "пеленали". Дело было поставлено на поток!

Старшие с интересом изучали тело покойного. Потом подошли молодые. Они в каком-то упоении вдыхли запах человеческой плоти и крови. Выглядело это совсем не по-человечески. Одного я узнала! Это был Эши Этти. Отчего-то он не принял участия во всеобщем действе, а стоял в стороне. Однако я заметила, как он нагнулся, касаясь земли, и обнюхал окровавленные пальцы. Лицо его ничего не выражало.

Взрослым эрргам пришлось окриками ликвидировать хаос и неповиновение в рядах подопечных. Наконец воцарилось подобие порядка. Людей теперь намного тщательнее досматривали. Улаф лежал вполоборота, так что с этого ракурса было плохо видно.

Убедившись, что гермокостюмы можно вскрыть, пришельцы это сделали при помощи еще одного типа "одежды". Один и людей, не дожидась "вскрытия", сам скинул защиту, оставшись в форменном комбинезоне. Он встал, демонстрируя раскрытые ладони без оружия как знак мирных намерений. Я узнала бы эту фигуру из тысячи!

Это был отец.

Молодые пришельцы подошли ближе, обнюхивая человека. Старшие скомандовали отход, и молодежь неохотно отступила. "Персик" желал общаться, но "зеленый" явно не доверял. Посовещавшись, они пришли к компромиссу. Эррг в зеленом наблюдал, в то время как другой пошел на переговоры.

Все сводилось к предложению штуки, похожей на "верительные грамоты" посла. Отец уставился на волокнистый комок, лежащий на когтистой ладони пришельца, но не спешил принимать. Он что-то сказал, показывая рукой на своих людей. Эррг принюхался, не обнаружил подвоха и велел расковать пленников. Отец стоял рядом и контролировал процесс. Когда особо ретивый вояка чуть не нарвался, адмирал рявкнул, и все успокоились.

Потом было общение в виде пантомимы. Эррг указал на себя, очевидно, представляясь. Отец повторил жест. Потом он представил членов экипажа.

Эррг снова предложил "комок шерсти".

Отец подумал и принял дар.

* * *

Всего прошло около пяти часов просмотра с перемоткой. Я начала уставать.

Еще не окончились первые сутки пленения. Ничего экстраординарного и ужасного пока не происходило.

Военнопленным выделили просторное жилище, где имелось все необходимое: места для сна и отдыха, раздатчик воды и пищи, а также санузел-животное, которого вызывало у людей опаску, нервный смех и бесконечные подначки.

Местную "еду" люди опасались пробовать из-за возможной белковой несовместимости. Отец постучал кулаком по мембране выхода и попросил молодого пришельца позвать Сэи Этти. Тот кивнул и исчез, а после чего мембрана на двери снова заросла.

"Бинго! Точно Этти".

Когда тот пришел, отец высказал свои сомнения в пригодности чужой пищи. Пришелец подумал и увел человека с собой. Через некоторое время они вернулись в сопровождении молодых эрргов, несущих пищевые пайки с челноков.

Люди оживились при виде привычной пищи. Пришлось умерить их энтузиазм, приказав экономнее расходовать ресурсы. Часть продуктов тот самый эррг отобрал для себя, скорее всего, для анализов.

— Улаф! — позвал отец, катая в руках заветный "комок шерсти". — Что скажешь?

— Побег невозможен.

— Это я и без тебя знаю. Что думаешь об этих тварях?

— Хорошие бойцы, — констатировал Улаф. — Но всех возможностей мы пока не знаем.

Старпом, судя по нашивкам на комбинезоне, откровенно заржал. Сначала я подумала, что ему смешно, но у него была истерика. Человек просто сломался под грузом обстоятельств.

— Есть у кого-нибудь успокоительное?! — крикнул отец.

Люди, до того валявшие дурака на своих "койках", зашевелились. Улаф и еще один десантник скрутили старпома. Среди заключенных был корабельный медик, у которого в карманах комбинезона нашелся мини-инъектор с транквилизатором, и нервного члена экипажа удалось утихомирить. Он точно рассчитал дозу:

— К сожалению, хватит только на два раза.

Это был совсем не военного вида сухощавый темноволосый мужчина, спокойный и какой-то смиренный.

— Еще что-нибудь есть?

— Только таблетки болеутоляющего и биоблокада, — развел тот руками. — Остальное они забрали.

— Прибереги на особый случай, — велел отец. — Вдруг мы что-нибудь от них подхватим.

— Если будет эпидемия, это вряд ли всех спасет.

— Даже одного будет достаточно! Кто-то должен дожить до освобождения и составить рапорт.

Если они не перегрызут друг другу глотки за дозу спасительного средства. Заключение и лишения меняют людей до неузнаваемости.

— Мы тут надолго застряли, — сказал этот тихий человек.

— Это понятно, доктор. Что-нибудь еще?

— Надо приспосабливаться. Что нам еще остается?

Медик сел поодаль, сложив руки и отрешившись от окружающего. Он молился.