Казалось, ничто не предвещало, но на выходе из здания на нас совершили покушение. Люди, которые под видом охраны просочились на территорию дипкорпуса и одетые в боевые "гепарды" с правительственной маркировкой, открыли пальбу.

Все это мы узнали позже. А тогда сложно было не запаниковать. В это время я и Гудрун находились на административной парковочной площадке и ждали, когда мне разрешат сесть во флаер.

Эши тоже решил меня проводить. Это было мило и… бесполезно. Он как привязанный ходил следом, я злилась. Кроме того, он сожрал добрую половину моей порции, когда я пыталась восстановить потери от эксперимента с одеждой. Гудрун настояла, чтобы я его покормила.

— Тебе-то с этого что?

Она закинула ногу на ногу и, словно защищаясь, скрестила руки на груди, смяв комбинезон. Одно плечо непроизвольно дернулось. Пшеничные волосы выбились из хвоста и рассыпались, но она не стала их поправлять. Это была Годива. Только вот скрывала она не тело, а душу.

Я бы сказала, что она сердита на меня непонятно за что. Незнакомый мужчина назвал бы ее капризной. Они видят только ноги, ложбинку в вырезе, сжатые губы и высокомерно задранный нос. Такова их природа.

Док Фредриксен бы многое сказал об этом. Он бы сложил целую поэму о том, что ей одиноко, она устала и не хочет говорить, и не был бы беспристрастным, как положено лечащему врачу; напротив, он бы безжалостно препарировал ее чувства и приколол очередную бьющуюся бабочку к бархату ночи.

"Проклятье! Как высокопарно".

Но так и было. А она молчала. Даже непробиваемый Эши ощутил себя неловко и перестал жевать.

— Не повторяй моих ошибок, — наконец сказала она с улыбкой, от которой мороз пошел по коже. — Корми и принимай как есть. Такие уж они. Не люди, а самцы тем более.

Я проявила благоразумие и не стала спрашивать, почему она не поехала вслед за командующим.

Пришелец тем временем пересел на пол; стулья его смущали, так было привычнее. Я последовала совету. Было не так уж плохо, просто немного неловко. Множество касаний, когда я делилась своими протеиновыми шариками… Но он не ловил на лету. Довольный, он сначала принюхивался, а потом принимал эту награду. Я уже не отдергивала руки. Просто пила приторно-сладкий кофе и любовалась им. Эти бледные глаза, резкие черты и чуждая пластика уже не казались мне странными. Кажется, я наконец привыкла.

Потом он провожал. Тогда мы услышали стрельбу и увидели желтое марево и вспышки над правительственной парковкой.

— Его величество!!! — испуганно вскрикнула я.

Если короля не станет, начнется хаос. Кроме того, с ним сегодня была "мать сыновей" Сен Этти. Или он с ней? В общем, если с ней что-то случится, хрупкий мир с пришельцами будет нарушен.

— Не паникуй, — глухо сказала Гудрун. — Все под контролем.

Я взглянула ввысь, хотя заходящее солнце слепило глаза. Охрана с нашей площадки уже мчалась туда: двое напрямик, остальные в обход. Наверное, решили обогнуть здание и напасть на противника с тыла. Эрг что-то сказал двум другим пришельцам. Ему выдали оружие, вроде того, что он раньше носил, но гораздо массивнее. Такую черную штуку в шипах и выростах, с внушительным и угрожающим раструбом приходилось держать обеими руками.

— Что это? — спросила я.

— Оружие, — улыбнулся он мне, как маленькой, и задвинул за спину, чтобы я не мешала.

Подруги он не коснулся, просто указал направление. А! Понятно. Чужой "трофей". Трогать нельзя.

— Это понятно, — неподалеку бухнул взрыв, и я инстинктивно присела. Остальные тоже. — Но что оно делает?

Я хотела знать, к чему готовиться. К потоку огня, подобию огнестрельного оружия или чему-то худшему. Гудрун бросила:

— Убивает, что же еще!

Ладно, разберемся. Увижу в действии — узнаю. Пришельцы рассредоточились и стали невидимками. Наша охрана, от которой осталось только двое, действовала сходным образом. Во флаер мы так и не сели, но использовали его как укрытие.

Показались фигуры в пятнистых костюмах. Двое бежали в нашу сторону. Наша охрана не решалась открыть огонь, пока не идентифицирует, свой это или чужой. Я на секунду решила, что загоняют обратно тех, кто недавно нас оставил, но это оказались не наши охранники. Пламя плазмогана пронеслось у нас над головами. Эши, уловив движение поднятой руки, среагировал раньше и вдавил мою голову в землю, распластавшись рядом.

Раздался стон. Я закрутила головой.

— Гудрун?

Ощутив запах паленых волос, я в ужасе решила, что ее достали.

— Я в порядке.

— Мэм, не вставайте, — сказал охранник.

Он перекатился и скрылся за выдвижными шасси, откуда открыл встречный огонь. Противник открыл встречную стрельбу. Шасси раскалились, и флаер накренился. Запахло паленым пластиком и мясом, как на пикнике. Желудок скрутило от спазмов.

— Плохое оружие, — проворчал Эши Этти.

— Да сделайте же что-нибудь!

Нелегко соображать, когда на голову давит чужая рука, а ты пытаешься что-то разглядеть.

— Сделаю.

На пальцах у моего лица не ногти, а когти. Пять острых крючков, с которых капают вязкие капли. Эши зашипел на пределе слышимости, как змея. С той стороны, где засели его соплеменники, зашипели в ответ. На шум тут же открыли стрельбу. Один диверсант стрелял в сторону погони, не давая нашим приблизиться; кажется, нас использовали как щит. Второй стрелял в нас.

Пришельцы чуть переждали и ответили.

В воздухе пронеслась какая-то странная белая муть, похожая на струю пара. Она коснулась стрелявших и окутала их полупрозрачной дымкой. Те беспорядочно палили во все стороны. А потом эта белая штука превратилась во множество клейких нитей, которые опутали людей и часть лужайки. Нити, склеившись между собой, стали похожи на стеклянную паутину. Один человек уже не двигался, второй еще трепыхался.

— Лежать! — велели мне.

Эши приподнялся и выдал еще одну струю белой гадости из своего оружия. Она не просто ловила, как сеть, но разъедала все, на что попадала. Трава на лужайке просто исчезла. Эта субстанция, обретая самостоятельную жизнь, расползалась вокруг. А потом резко, как по команде, все закончилось. Псевдо-жизнь замерла. Осталась просто слизь и биомасса.

— Все уже? — пробурчала Гудрун. — У меня прическа испорчена.

Вот уж трагедия! Я начала смеяться. Она сначала обиженно фыркнула, потом тоже рассмеялась. Мы были помяты, в пыли и копоти, но живы.

— И ноготь сломала, — пожаловалась она на жизнь. — Ну что такое?

— Надо было уезжать сразу.

Она перестала смеяться. Эши Этти сказал:

— Охранник мертвый, охранник живой.

— Что? — переспросила я.

Потом поняла. Одного поджарили, но второй был еще жив. Я взглядом спросила разрешения и встала. Огляделась. Вон там! Кинулась в ту сторону, где виднелся "гепард". Второй охранник! Один из эргов сидел рядом на корточках и рассматривал его, но не трогал и не пытался оказать помощь. Парня задело плазмоганом. Правая рука начисто сгорела до запястья, а опаленый костюм выше изменил цвет. К счастью, огонь прижег рану, и обошлось без массированного кровотечения.

Я хотела помочь. Метнувшись обратно к флаеру, я забралась внутрь и вытащила аптечку. К нам уже шли военные, не опускавшие пока оружия. У самой кромки оплавленной площадки, покрытой слизью, они остановились. Пришлось доложить по форме:

— Хельга Рагнарссен 2348МЕ36терранеанФрейр, оба противника обезврежены, один охранник мертв, второй ранен, требуется госпитализация. Три эрга. Не пострадали.

Медик прибыл. У меня забрали аптечку, и помощь не понадобилась. Белый медицинский флаер уже заходил на посадку.

— Эши!

Он оглянулся. Я с опаской подошла к паутине, заляпанной слизью. Для него это не было опасно, а для меня? У меня с собой не было портативного анализатора.

— Можно?

Мужчина кивнул и поманил меня рукой. Потом вернулся к тому, что делал до этого. Он изучал спеленатых сетью врагов. У одного щиток был откинут. Слизь попала в щель, и лицо разъело. Внутри виднелся череп. Костюм тревожно пищал. Этот человек был мертв. Второй еще подергивался. Судя по всему, он был жив.

— Можно? — спросила я и тронула сеть на его голове.

Пришелец царапнул когтями, рассек паутину и отогнул край нитей.

"Точно жив!"

Только выпученные от страха глаза выдавали, как он напуган. На мгновение я удивилась, отчего он не покончил с собой. Потом поняла: раз не сделал этого, значит, яда или чего-то подобного у него нет. Это хорошо. Его допросят в "казематах" у министра внутренних дел. Если есть накопители, их вскроют и посмотрят, что на них записано. Ручаюсь, что к утру будут знать про заказчика или хотя бы про конечное звено этой цепочки.

— Трофей, — сказал Эши и поморщился. — Но плохо пахнет.

А! Он же не буквально, да? Похоже, Эши Этти только что выругался. Он достал своего "ската" и посадил на труп.

— Эши, что вы делаете?

— Еще один трофей… копию? — он завис. — Копию трофея.

— Образец?

— Нет.

Животное шустро вползло внутрь через отверстие в шлеме. Интересно, что оно там делало и как скоро вылезет обратно? Костюм на мертвеце ходил ходуном, словно у покойного вдруг приключились судороги. Я поежилась от этого сеанса прикладной некромантии.

— Зачем?

— Хочу говорить.

Гудрун подошла к нам. Она потыкала кончиком туфли паутину и царственно ступила на нее, как на ковровую дорожку. Если честно, я на миг позавидовала. Почему я не могу так? В любой ситуации она смотрелась как королева.

— Не хочешь взять образец? — спросила я.

— Пусть Санитарная служба работает, — отказалась Гудрун. — Кроме того, я это уже видела на Эрг-ласси.

— Она не заразная? Вроде, живая. Или нет?

— Уже не живая, — ответила она. — Срок жизни ограничен минутами. Потом эта штука становится пищей для других животных. Если бы они были без костюмов, тут было бы просто питательное желе. Они бы растворились.

— Ужас.

Неприятная смерть. Надеюсь, это происходит быстро.

— А вот само оружие живое. Это тоже животное, — продолжила она.

Я с опаской и почтением покосилась на черную штуку, лежащую рядом с пришельцем. Живая, значит? Ну и ну. Ее кормят, и она вырабатывает эту субстанцию. А что потом? Я пригляделась. Остатки ловчей сети и травы с газона как будто втягивались внутрь оружия. Оно питалось! Да, определенно. Похоже на паука. Сначала впрыснуть нейротоксин и пищеварительные ферменты, а потом употреблять то, что получится.

— Внешнее пищеварение.

— Да-да.

Я не стала спрашивать, вырастили специально, или такие твари живут на Эрг-ласси в дикой природе. Потом уточню, но не сейчас. Меня больше волновало, что задумал Эши. Когда военные хотели забрать труп, он запретил. Сказал, что внутри его животное. Пленного разрешил взять, но только после недолгих уговоров. Я хотела этот трофей, и он не смог отказать.

— Ваше приоритетное право.

Хорошо быть женщиной!

Наконец заметно подросший "скат" вылез из костюма. Владелец протянул руку, и скат, задрожав, срыгнул — или родил? — небольшой волокнистый шарик.

— Копия, — довольно сказал пришелец.

Гудрун сбросила маску и испуганно прикрыла рот ладонью. Она была шокирована, а я ничего не понимала. Что такого ужасного было в этой штуке? Кстати, она мне что-то напоминала, но что?

— Знаешь, что это? — спросила подруга.

— Нет, а ты?

— Он вырастил себе "переводчик".