Показали встречу в ангаре. Наши военные вошли и рассредоточились. Я знала, что у боевых «гепардов» сенсоры настроены на инфракрасный диапазон, звуки и движение. Люди уже знали, что только так можно заметить пришельцев, которые скрыты «живыми хамелеонами».

Следом вошли начальник станции и военный советник. Они обменялись приветствиями с военными лидерами Ла и Этти. Потом в ангар спустились медики из клана Ма. Скорее всего, тоже подорвались и оставили лабораторию.

— Ну вот, все в сборе, — прокомментировала Гудрун. — Что-то будет.

Лайе Ма пока не «бросал перчатку» Эйтэ Ла, но с его появлением все насторожились.

— Драться не стали, — констатировала я.

— Так не принято. Обычно это происходит в присутствии «трофея», чтобы самка наблюдала. Тогда она скорее примет решение, — ответила Гудрун. — Или появились какие-то новые нюансы, о которых я не знаю.

— Что-то я не поняла насчет решения, — захотела я уточнить, присаживаясь на место.

— Насколько я поняла, если соперник покажет себя наилучшим образом, самка готова к спариванию раньше обычного. Она решает принять его в качестве супруга.

— М-да…

Я задумалась. Зрелище, скорее всего, провоцирует внеочередную овуляцию или перенастраивает гормональный фон женщины, чтобы она была в поиске партнера. В земной природе наоборот. Гон начинается синхронно у самцов и самок. Это провоцирует поединки и ухаживания. Все зависит от времени года. У человека возможность иметь детей не связана с временем года, следовательно, желание образовывать связи и заниматься сексом есть всегда. У женщин оно ограничено беременностью и родами.

Хорошо, что меня это не коснется. Зато Гудрун Нордманн под угрозой.

— Боишься? — ее рука легла на мою ладонь.

Я кивнула. Неизвестность всегда страшит. Он обрадуется ребенку? Эрги всегда этому радуются, насколько я поняла. Не все самцы имеют счастье продлить себя в потомстве. Тем более что это девочка. Просто…

— Я не знаю, как с ним быть, — нехотя призналась я. — Что сказать, как себя с ним вести.

Гудрун нагнулась к моему уху. Золотой локон скользнул мне по щеке.

— Просто дай ему то, что хочешь сама, — прошептала она.

Меня бросило в жар. Чего я хочу… Что хочу? Его. Всего и сразу. Надеюсь, он тоже. Я соскучилась.

— Как все просто, оказывается, — шепнула я в ответ.

Она так же тихо, порочно рассмеялась.

* * *

По корабельной трансляции крутили, как эрги, не желая пользоваться лифтами, идут пешком по коридорам. Наверное, они не захотели разделяться на группы. Разумно. Хотя при желании можно было перекрыть отдельно взятый участок переборками и устроить санацию. Точно так же, как на станции «Обливион». Но люди не станут этого делать. Надеюсь. Иначе начнется новая война.

Я ждала.

Я очень ждала.

От волнения я не могла есть. На десерт были настоящие фрукты. Мне был положен улучшенный рацион, и я этим вовсю пользовалась, выбирая из списка. Но теперь даже это не соблазняло.

— Минут десять займет, не меньше. Уже два уровня прошли, еще один остался, — сказала подруга, разрезая свою клонированную рыбу. — Успеем доесть.

У нее-то аппетит был прекрасный.

— Я боюсь, — оформилась наконец мысль.

— Думаю, он тоже.

— Чего? — удивилась я.

— Неизвестности. Отказа. Да мало ли чего боятся мужчины. Все как обычно.

Гудрун Нордманн не любит мужчин. Вернее, нет, не так. Она их любит. Мучить. Мичман странно на нее покосился, услышав последнюю фразу, но ничего не сказал.

Эрги преодолели еще один уровень. Пять минут. Еще немного, и они будут тут.

— Как я выгляжу? — прошептала я.

— Замечательно!

— Точно?

Она кивнула. Я провела рукой, приглаживая волосы, стянутые в простой хвост. Форменная одежда меня не красила. Вот незадача!

— И почему все важные встречи случаются без предупреждения?

Три минуты. Две. Одна.

Двери распахнулись, и гости вошли внутрь.

«Эши!»

Никого больше не существовало. Все, кто рядом — просто силуэты. Остался только мой мужчина.

«Эши?»

Это был он — и не он. Появилась какая-то странность. Двигался иначе, что ли? Стал более уверенным. Он шел, словно вся станция — его собственность, а люди рядом так, для мебели. Это поступь владыки и воина. Эши Этти был в костюме высшей защиты. Стыки на сгибах рук и ног блестели, как обсидиан, а костюм мерцал, временами меняя расцветку, то сливаясь с фоном, то вновь проявляясь. Живой шлем свернулся воротником на шее. На лице появились какие-то новые знаки и живые татуировки с противоположной стороны. Теперь у него симметричные узоры. Я ловлю отличия, которые появились за это время.

Несколько метров до нас, и взгляд бледно-голубых глаз остановился на мне.

— Хельга, моя добыча. Я вернулся.

Голос прежний, но тон другой. Взгляд оценивающий, странный. Непонятно, что за ним скрывается, о чем он думает. Он разложил меня на составляющие и снова собрал, иначе и не скажешь.

— Вижу.

— Я прилетел за тобой.

— Хм…

И что сказать на это? Наверное, проще показать.

— Хочешь? — я протянула ему яблоко.

Красный бочок алел на белизне, но моя рука еще белее. Он взял и откусил от плода познания. Я кормлю, значит, признаю его права на себя. Шаг навстречу. Яблоко катится по полу… Жар его объятий, твердость панциря и тепло его сухих губ. Волосы щекочут, и я фыркаю. Мне смешно и отчего-то грустно. Он обнюхивает мое лицо. Это то, что заменяет эргам приветственные поцелуи? Его запах — самое приятное, что есть на свете. Лучше только у дочери.

— Что-то не так?

— Моя добыча изменилась. Я тоже. Прости.

Потребовалось отстраниться, чтобы понять, что с ним не так. Рядом стоит Эйтэ Ла. Но смотрит он не на Гудрун, а на нас с Эши. Наши руки все еще сомкнуты, и пальцы переплетены в замок, который не отомкнуть.

— Приветствую мать-дочерей, — сказал он, и я поежилась.

Инстинктивно я приникла к Эши, словно его сильная фигура могла меня закрыть. Он задвинул меня себе за спину и что-то сказал. Тон не был угрожающим, однако мне стало страшно. Обсуждали меня? Я обняла Эши за талию и выглянула из-за его плеча.

— Могу я попросить вас говорить на спанглиш? А то я не понимаю. Мне тоже интересно.

Сварливо, конечно, но я ничего не могла поделать. Нахваталась от Гудрун, наверное.

— Думаю, мать-дочерей должна знать, что ее супруг теперь — военный лидер Этти.

Он сказал это так, будто в этом было что-то ужасное, и я убегу с криками прочь. Но я не поняла и, как следствие, не ужаснулась. Было только недоумение. Гудрун ахнула. Почему? Что-то не так?

— Не вижу ничего плохого.

Плечи Эши Этти сначала закаменели, но, когда я ответила собеседнику, он расслабился.

— Если клан Ла будет вмешиваться, я развяжу войну, — просто сказал он.

Потом обернулся ко мне и поднял на руки. Я только охнула и вцепилась ему в шею, обвив ее руками.

— Эши! Куда мы идем? — выдохнула я ему в ухо.

Он уже шел к выходу. Его военные окружили нас, оттесняя остальных и ощерившись по сторонам оружием.

— Я хочу посмотреть на детеныша.

— Ребенка, ты хотел сказать?

— Да, чика. Ты все правильно поняла.

* * *

— Мя? Мяа… — крохотная ручка ухватила отцовский палец. — Мяаааа…

Эши Этти сидел на корточках рядом с ребенком, одетым в комбинезончик. Девочка с интересом подползла ближе, и отец взял ее на руки. Как и все молодые папаши, которых я знала, он подхватил ее подмышки, поднимая выше. Взгляд невинных небесно-голубых глаз встретился с холодными, как лед. Они внимательно рассматривали друг друга.

Почему он молчит? Впрочем, Эши никогда не отличался разговорчивостью. Девочка тоже замолчала. Ее ноздри раздувались. Она принюхивалась. Эши обнюхал лицо ребенка и отодвинулся.

— Девочка, — констатировал он.

— Это точно, — опустилась я рядом.

Я села на пятки и протянула руки. Эши передал мне дочь.

— Как ее зовут?

— Пока никак, — виновато улыбнулась я. — Тебя ждала.

— Лари.

— Что?

— Имя для нее.

Лари Этти. Звучит неплохо, хоть и непривычно для уха. Надо зарегистрировать. Я достала коммуникатор, связываясь с начальником станции.

— Эши, — деликатно спросила я. — Надо указать имя в графе «отец». Ты согласен?

Он неопределенно мотнул головой, не сводя немигающих глаз с девочки у меня на руках. Та снова поймала его за руку и мяукнула. Эши моргнул. Кажется, этим двоим сейчас все равно, так что я приняла решение за них двоих.

* * *

Пока мы решали вопрос с дочерью, военный лидер клана Ла продул в поединке, уступив доктору Ма. Тот оказался не так прост, как я думала. А еще — хитр, изворотлив и хранил в рукаве пару карт. Гудрун удалось спасти Эйтэ Ла от гибели, но какой ценой!

— О, боги и богини, — выдавила я, увидав разгром, который учинили эрги в кантине. — Ты в порядке?

— В полном, — откликнулась Гудрун.

Доктор Ма победно улыбался. Он был в крови с головы до ног, а его противника уносили воины Ла на свой корабль. Это был просто кусок мяса, было видно очертания тела, но все было в крови. То, что недавно было сильным и здоровым эргом, еще жило и дышало. Победитель подошел к Гудрун и вдруг куснул ее в шею, но не всерьез, а играючи. Она защипела, как рассерженная кошка, и вырвалась. Впрочем, он не удерживал.

— Я согласилась, черт вас возьми! Но не на это, — потерла она шею. — Никаких укусов. Никаких травм. Не делать больно. Понятно вам?

«Стоп-слово», — пришло вдруг в голову. Она оговаривала условия для спаривания? Ужас какой. Может, я чего-то не понимаю? Можно же этого как-то избежать, наверное. Ей вовсе необязательно с ним спать.

— Мой «трофей», — согласно кивнул эрг. — Это ваше приоритетное право. Но…

— Никаких «но». И смойте всю эту кровь, — проворчала она напоследок. — Иначе даже не приближайтесь ко мне.

Лайе Ма, проигнорировав это требование, поцеловал ее коротким, но кровавым поцелуем и ушел со своим сопровождением. Теперь я расценивала их присутствие иначе. Не они его охраняли. Скорее, следили, чтобы он не причинил другим зла.

— Какая красивая машина для убийства.

— Это точно, — согласилась она.

— Лайе Ма победил, — сказал Эши. — Вы теперь в клане Ма.

Мужчина просто констатировал. И это тоже изменилось в нем. Он стал прохладнее, нейтральнее, что ли. Раньше это были тлеющие угли под слоем золы. Теперь он стал как робот, напрочь лишенный эмоций. Я его не понимала. Даже запах не давал достаточно информации о том, что он сейчас чувствует.

— И это тоже так, увы, — Гудрун вдруг медленно, расчетливо улыбнулась. — Или ура?

Кажется, я догадалась, о чем она подумала. Теперь она дорвалась до инопланетной медицины. Подруга терла рукой подбородок, стирая ржавые потеки. Я молча подала ей платок. Не хочет говорить — не надо. Но потом я обязательно посмотрю поединок в записи.

Робоуборщики ползали по полу, втягивая кровь и оставляя за собой чистые полосы. Начальник станции гонял техников, чтобы тут убрали. Он подошел ближе и осведомился о наших планах. Оказывается, он уже подготовил документы на регистрацию брака. Я была шокирована. Кажется, он был старомоден и решил, что Эши намерен не только признать ребенка, но и узаконить наши отношения.

— Что-то не так? — спросил он.

— Как вам сказать, — натянуто улыбнулась я. — У эргов нет понятия «брак».

— Но если ваш… э… жених не против, почему бы и нет?

— Эши, ты не против?

— Нет.

Не так я это представляла. Конечно, даже в юности я не мечтала о предложении, когда мой избранник встанет на одно колено и признается мне в любви, а потом протянет коробочку с кольцом, но и такого тоже в мыслях не было.

— Нет, не против или нет, против? — на всякий случай уточнила я.

— Хельга, я понимаю, что такое брак, — наконец-то прорезались хоть какие-то чувства, в данном случае легкая насмешка. — Да.

«Ф-фух… Не робот».

Просто так держится. Может, наоборот, до предела сдерживает эмоции, а я зря волнуюсь.

— Мы согласны, — ответила я господину Торстейну за нас двоих.

Первый в истории инопланетный брачный союз был верифицирован станционным ИскИном. Армейский капеллан предложил свои услуги, но мы оба язычники, так что — нет. Эши поклоняется своим полуразумным тварям-симбионтам, а я — суровым северным богам. Надеюсь, они нас видят и благословляют этот союз.

* * *

А потом была первая брачная ночь. Или день? Да неважно!!!

Я приложила коммуникатор к замку. Дверь деликатно щелкнула и открылась. Я встала у порога и попросила:

— Эши, возьми меня на руки.

Должно же быть хоть что-то по правилам? Он взял и перенес меня через порог, а потом опустил на пол. Дверь автоматически захлопнулась. Я задрала голову, вглядываясь в его непроницаемые глаза. Молчание затягивалось.

«Наверное, придется взять инициативу на себя».

Все просто и одновременно сложно. Осторожно коснуться его гладкой щеки, ощутить ребристую поверхность чешуи на скулах… Обнять за шею, заставить нагнуться… Да что такое, в самом деле? Отвыкла? Да я и не привыкала, если так посмотреть. Слишком быстро и внезапно все случилось тогда. Проклятье, застежки. Как это снимается? Надеюсь, он сам догадается раздеться. Губы уже совсем рядом… Твердые, чуть обветренные, так и тянет поцеловать. Запах дурманит и заставит кровь вскипать в жилах.

«О, боги и богини! Феромоны?»

Поцелуй такой жадный и глубокий, непривычный. Опытный? Да. Эши Этти целовался со знанием дела. Сердце кольнуло. Его руки тем временем добрались везде. Застежки форменного кителя легко расстегнуть, и он летит прочь, как и мои сомнения.

Пока он со мной, он мой. Я ему верила, как самой себе. Он уже совершил невозможное, страшное, просто чтобы остаться со мной. Что еще случилось после этого? Имею ли я право сейчас спрашивать? К чему были намеки лидера Ла? Если он сделал это ради меня, вернулся ко мне, так ли это важно?

«Нет. Не буду спрашивать. Не хочу знать».

— Эши, — тихо прошептала я признание. — Я хочу быть с тобой. Всегда.

— Хорошо. Я тоже, — медленно, расчетливо улыбнулся он. — Я рад, чика.

Улыбка тоже была чужая. Но радость от моих слов неподдельная, и я не стала задавать вопросы, растворяясь в его объятиях. Его шероховатые большие ладони прошлись по моим плечам и груди, задевая чувствительные точки, спустились ниже, и я вздрогнула всем телом от предвкушения.

— Да сними ты уже эту штуку, — в нетерпении дернула я за рукав его живого костюма. — О, боги и богини!

Он рассмеялся. Его костюм вдруг распахнулся и распался, как створки росянки, и растекся по полу. Остальное снималось как обычно. И плоть, и горячая, как песок, кожа, и рельеф мышц — все это тоже мое. Никому не отдам. Я игриво куснула Эши в плечо. «Как на меня непохоже…»

Мы нагие, как в день сотворения. Аск и Эмбла, первые люди, выточенные из плоти мирового древа. Я не боюсь, я жду. Эши обхватил меня за талию и ниже, приподнял и прижал к себе, так что я почувствовала, что он не так уж равнодушен, как хотел казаться. Тело выдает наши желания.

— О? — точно. — О, да…

Миг — и под спиной прохлада простыней, а он сверху. Эши Этти придавил меня своей тяжестью, но это было приятно, как и все, что он делал.

— Прости, — сказал он, нависнув надо мной.

Я хотела спросить: «За что?», но не успела. Симбионт отделился от кожи мужчины, колыхаясь, как скат-манта, и отбрасывая сверху тень. Эта тварь издавала инфразвук, и у меня опять заныли зубы, а волосы встали дыбом. Весь романтический настрой как рукой сняло. Я вдруг ощутила, что от меня отделяются тонкие нити и тяжи, который шли от кожи. Это отвечал мой симбионт, который был скрыт до поры. Больно не было, только странно. А еще — ощущение странной беззащитности и открытости.

«Добыча. Трофей».

Я была им, и охотник наконец настиг меня.

— Эши!!! Нет!

Нас накрыло, как пологом, когда эта живая простыня опустилась сверху, и меня не стало.

* * *

Он прорастал в меня, как лоза, поглощая и завоевывая. И я узнала, что мой Эши теперь не только он. Это был тот наемник с Терра Нуэва, который звал меня «чика», и еще много разных теней, скрытых в реке времени. Одна ощерилась черной пастью хэсси, но быстро исчезла. Другие пробегали перед глазами, не задержавшись ни на мгновение. Шейд налетел, как вихрь, облизал лицо и скрылся, только хвост повиливал вдали.

Я поймала несуществующими руками орхидею из ресторана и поняла, как она устроена, стала ею, проросла и пустила корни, отцвела, сгнила и снова возродилась, повторяя жизненный цикл. И яблоком, которое Эши отведал… Забавно чувствовать себя косточкой, пускающей корни и вырастающей в дерево, которое цветет и дает плоды.

Я стала парнем с астероида, молодым и рыжим, который умер в поединке, и за секунду перед глазами пронеслась вся его недолгая жизнь. Я стала отцом, кровь которого Эши попробовал в поединке. Она была вкусной, с металлическим привкусом, и рассказала много историй, сдобренных шумом моря. Я стала родителями и друзьями Эши, с которыми он разделил «образцы». Я стала изысканной дамой с Эрг-ласси, которую он отверг, прибыв домой.

Первый контракт. Искушение так велико… почти беспредельно. Я бы не устояла, будь я мужчиной. Она прекрасна, совершенна, каждая ее клетка — соблазн, ее запах манит, и она готова к спариванию. Но нет.

«Хельга». У него уже есть то, что не заменят все женщины мира. И это я.

А потом я увидела то, что он сделал и чем он стал ради того, чтобы возвыситься над остальными. Гибель многих и многих в цепочке военной иерархии, и так до самого верха. Десятки оборванных жизненных нитей, боль их «трофеев», оскорбление тем, что не взял женщин после поединка, насмешки и непонимание других самцов. Ему все равно.

День за днем он шел к цели. Кровь и плоть, вырванные куски мяса, выпущенные кишки, рычание, стоны, крики, боль, ярость и бесконечная злоба. И только одно слово, которое вело его к вершине: «Хельга!»

Родственники. Не чужаки. Не враги, не чужие. Свои. Я содрогнулась от осознания этого факта. Лица, лица, лица…

«Убить! Взять трофей».

Это месть. Он был зол, что воины клана Этти не помогли, когда могли, не дали флот, и направляющий-на-пути пошел на сделку с кланом Ла, и по их вине «неотчуждаемая плоть» так страдала.

«Хельга!»

Эши Этти забирает их разум и память, чтобы превратиться во что-то иное. Все они были там. Опытные, матерые самцы, прожившие сотню лет, пролившие немало крови, познавшие множество самок, завоевавшие новые земли. Эши смотрел на меня их глазами, или это они смотрели на мир через него. Он этого хотел. Убить их и стать ими. Это было так естественно! Так просто.

«Хельга. Моя Хельга».

Меня он тоже хотел. Но не так.

«Прости. Прости. Прости…»

Это длилось и длилось. У меня темнело в глазах и мутилось сознание. Я уплывала куда-то вдаль. Даже мой Белый Кит куда-то делся и не спешил прийти мне на помощь. Но все имеет свойство рано или поздно заканчиваться, как хорошее, так и плохое. Наконец закончилась и эта пытка. Эши Этти отпустил меня.

— Все? — выдохнула я.

И в удивлении захлопнула рот. Я говорила на другом языке!

— Да, женщина-почетный-военный-трофей, неотчуждаемая-плоть, все-кончилось-и-длится из-за твоей-смелости-глупости к моей-радости-и-печали.

Каждое короткое слово было наполнено разнообразными, глубокими оттенками смысла. Самое удивительное, что Не-Хельга отлично понимала его. Я-Хельга ушла в глубину, как и Кит.

Не-Хельга вежливо, как подобает, поблагодарила мужчину-командующего-в-походе-на-врага за снисхождение-понимание-почет. Я-Хельга не могла ничего сделать, только наблюдать со стороны, как довольно улыбается Эши Этти.

«Проклятье. Нацепили поводок!»

Кит недовольно ворочался в глубине, подозревая, что что-то не так.

«Все, все не так!!!»

Потом Не-Хельга оказала почтение командующему-в-походе-на-врага, потому что сама хотела этого. И это не было разделение пищи, как раньше.

* * *

Пробуждение сопровождалось отрезвлением.

— О, боги и богини, — простонала я.

Губы горели, усталое тело было исполнено истомы, а в голове царил сумбур. Теперь я понимала выражение: «И двое будут одна плоть». И мы стали, в буквальном смысле этого слова. Стараясь не анализировать произошедшее, я огляделась.

Эши спал. Я видела, как сильно он устал. Он словно сбросил с себя страшный груз, который до этого нес. Эши Этти лежал на животе, повернув голову набок. Темные волосы растрепались и слиплись от пота. Лицо спокойно и расслаблено, черты совершенны. Одна рука свесилась на пол. Этой рукой он держал мои над головой, и я извивалась, так хотела его обнять, но он не давал. Хотел сделать все сам.

Жар нахлынул, и я с трудом удержалась, чтобы не провести по коже. Залюбовавшись мощной спиной, я впервые пожалела, что не художник. Эмоции были двойственные. С одной стороны — наслаждение, которое он подарил, а с другой…

— Так бы и стукнула! Придурок, — прошипела я и встала. — Предупреждать надо.

На подгибающихся ногах прошла в душевую кабинку и задвинула заслонку. Сверху полилась теплая вода, смывая приятную усталость.

— Как хорошо!

И он тоже был хорош. Если бы не вторжение в мой разум, я была бы полностью довольна. Один раз еще можно, но что, если так будет каждый раз во время близости? Не такого я хотела. Может, это просто инициация и повторения не будет?

В зеркале я увидела постепенно бледнеющие розовые пятна на коже и покраснела, как девчонка. Мне снова привиделось то, что делал со мной Эши. Мой мужчина между моих бедер, каждое проникновение приносит наслаждение, мы словно созданы друг для друга. Он берет, и я покоряюсь, отдаваясь ему без остатка.

Самое странное, что я была не прочь повторить.