Учитывая новую информацию, я приняла решение двинуться в путь до того, как Лари пожелает оставить «кокон». Пока она со мной, все хорошо. На корабле эргов одни мужчины. Могли быть проблемы, если она станет более самостоятельной. Повода откладывать поездку больше не было. Надо отправляться в путь!

Я смутно подозревала, что в этот период поединков не будет, как и нового ребенка. У меня не настолько призывный запах. Эрги более совершенные животные, чем люди. Новая яйцеклетка не созреет, пока идет забота о потомстве. Все очень просто. Можно не думать о последствиях.

Гудрун даже пословицу привела. «Не удаляйся до следующего потомка», если дословно. В их истории военные походы редко длились больше месяца. Стоит зазеваться, и супругу завоюет кто-то другой. Нельзя надолго оставлять свое без присмотра. Это касалось супруги и детенышей.

Меня под охраной препроводили до шлюзовой камеры. Челнок тронулся, но инерции я не почувствовала. Наверное, в живом кресле, куда меня вжало, выли компенсаторы. Никаких иллюминаторов. Тихо и спокойно. Стены поросли живым «войлоком», который заменяет источники света. Очень похоже на «детскую» Лари. Ее кокон у меня на коленях, нити тянутся к моим рукам.

Любопытная мордашка выглянула и скрылась. Правильно, детка. Тут ничего интересного. Лучше поспи. Теперь снаружи только рука. Маленькие пальчики сжимают мой комбинезон.

И вот мы наконец на корабле клана Этти!

— Разрушитель-миров, — сказал Эши и обвел рукой вокруг. — Создан-выращен теми-кто-делает-новое лучший-великолепный да-согласна?

— Это точно.

Если я правильно поняла, это последнее достижение научно-технического прогресса эргов. Что-то вроде наших флагманских кораблей.

Мы в ангаре, который поражает своими нечеловеческими контурами. Невольно верится, что корабль выращен, а не построен. Есть вполне искусственные на вид части, например лестницы, но вот само помещение с неровными, пульсирующими стенами наводит на мысли о том, что мы в чреве у гигантского кита. Воздух влажен. Я оглядываюсь и вижу, что на месте стыковки нет входа. Неужели появляется и зарастает, когда это необходимо?

Внутри на полу и стенах мириады челноков. Этот рой может высадиться на планету и принести с собой воинов и оружие. Есть мелкие и остроносые, с выступами закрылков. В этих я сразу опознала атмосферные истребители. Были и другие, в назначении которых я не была уверена. Самостоятельно передвигающихся тварей-грызущих, как в клане Ма, не было.

Воины обходят нас и устремляются ко внутренним входам. Все с любопытством смотрят на нас с главнокомандующим. Пора бы уже привыкнуть. Субординация здесь если и есть, то очень странная. Как в природе, а не как в человеческой армии. Начальство взглядом не едят, строем не стоят, как на плацу, но все заняты делом. Команды четко исполняются. Никто нас не встречает. Тоже странность.

— Что-то не так? — спросил Эши.

— Ничего, — ответила я. — Помоги.

Я пересадила кокон на спину, обернув слингом. Лари встрепенулась и высунулась наружу. Мы идем, мой супруг чуть позади, чтобы держать нас в поле зрения, а я впереди. Выглядит так, словно я его веду за собой, хотя это не так. Теперь понятно, что воины смотрят только на меня. Я как маяк в ночи. Я и дочь.

— Лари, помаши мальчикам, — не удержалась я.

— Мяяяя! — это мы знаем и махать рукой умеем.

Девочка уже распознает отдельные слова и фразы, хотя сама не спешит заговорить. На лицах встречных мужчин непередаваемое выражение. Наверное, так смотрят на королеву, которая приветствует подданных с балкона своего дворца. Я, конечно, не балкон, но сойдет.

— Мой-самый-драгоценный-трофей весел-рад-доволен что-сердит-своего-супруга? — догнал меня Эши. Он усмехнулся.

— Это так, — не стала скрывать я. — Хельга-трофей-командующего-Этти любит-сердить-наблюдать-испытывать.

Мне нравится смотреть, как меняется выражение его лица от хмурого к довольному и обратно. Даже эта кривая усмешка нравится. Просто на корабле он вдруг стал… чужим? Более сосредоточенным, сдержанным, целеустремленным. Чувство общности пропало, и я решила его вернуть. Для этого пришлось вывести мужчину из равновесия. Это что-то новое для меня. Неужели с изменениями тела поменялся и мой характер? Мне нравилось подкалывать мужа.

— Мой-самый-драгоценный-трофей хочет-смотреть на-поединки? — спросил он. — Это-возможно это-хочу но это-отвлекает это-задержка, — изложил он аргументы за и против.

Матерые самцы, которые наконец вошли в ангар, да и те, что помоложе, явно горели энтузиазмом. Они принюхивались и, как коты, втягивали и выпускали когти. Вызов никто не бросал, но жадные взгляды говорили сами за себя.

Один был так же высок и силен, как Эши. Не считая цвета глаз, они были похожи, как братья. Только у вошедшего глаза темно-карие, почти черные. Этого я мысленно назвала «главный». Второй чуть ниже и более изящен. Свита состоит из каре — четырех воинов клана.

— Приветствую командующего-в-походе-на-врага, — сказал главный и улыбнулся, не сводя с меня глаз. — Великая-удача трофей-Этти мать-матерей и мать-дочерей.

— Смотри-но-не-трогай мой-самый-драгоценный-трофей. Воин-Этти имя-Тари желает-хочет-настаивает-на поединке? — холодно ответил Эши.

— Пока-нет позже-да, — невозмутимо ответил тот.

Я ощутила себя куском мяса, ходячей маткой. Он даже не поздоровался со мной и не поинтересовался моим именем или мнением, как положено при знакомстве. Моя дочь — просто «мать матерей», не более того. Я — просто желанный «трофей». Пока чужой, а там как знать, как знать…

— Мой-супруг кто-что те воины-Этти? — я поморщилась и инстинктивно подставила менее вежливую замену для обращения. — Сколько-как-долго ждать-стоять? Я-мать-дочерей трофей-командующего-в-походе-на-врага-Этти имя-Хельга устала-утомилась.

Так я четко обозначила свой статус и с кем я. Если я «предмет» торга, то эти индивиды — просто предмет моего интереса. Или его отсутствия. Скользнуть взглядом и больше не придавать значения. С ними я заговаривать не буду. Пусть супруг сам объяснит, что к чему. Сделаю вид, что эти эрги — предмет обстановки и причина непредвиденной задержки. Мой выбор — игнорировать их.

— Мой-самый-драгоценный-трофей, — ответил Эши. — Это второй-по-очереди-военачальник-Этти имя-Тари, — указал он рукой на неприятного типа. — Это первый-в-очереди прокладывающий-путь-в-движении-Этти имя-Олли.

— А, — сообразила я. — Навигатор. Понятно.

И с тем военачальником тоже все ясно. Главный соперник, которого от вершины в иерархии отделяет только Эши. Настоящий альфа-самец. Не похоже, что он готов довольствоваться участью «беты».

— Си, — улыбнулся муж, переходя на спанглиш. — Сейчас пойдем.

— Отлично. Ребенку надо отдыхать.

Предпочитаю не замечать недовольство этого Тари и ощущаю, что это еще больше выводит его из себя. Мой симбионт ловит эмоции в воздухе.

— Странно-пахнет, — снова морщусь я и бросаю беглый взгляд на недовольную физиономию этого Тари. — Идем.

Уверенно делаю шаг вперед, ожидая, что меня пропустят. Иначе быть не может. Навигатор и военачальник расступаются, как и сопровождение. Я все еще думаю. Поединки! Они будут, это неизбежно.

— Значит, второй в очереди, да?

— Да.

— Эши, — я встала как вкопанная. — Эши Этти!

Он с интересом смотрел. Я встала на цыпочки и обняла его за шею, заставив нагнуться. Притянула к себе. Поцеловала. Эрги это воспринимают как обмен образцами, я же — как выражение чувств. Здесь все: любовь, растерянность, надежда… Я не скрываю ничего, пусть видят, чувствуют и обоняют. Пусть поймут, что я только его. Лари тянет отца за ухо, и тот старается удержаться от улыбки. Держит лицо перед другими самцами, но я-то знаю.

— Если будете сражаться за меня, извольте остаться в живых, — прищурилась я.

— Си, синьора.

— Или прячьте меня до самого прилета.

— Это мысль, — медленно, многообещающе улыбнулся он и добавил на своем языке. — Намерение было-есть с-начала-до-конца перелета-прыжка.

Ага! Задумал держать меня в изоляции во избежание эксцессов. Мудро. Но такое не утаишь. Тем не менее до конца полета я постараюсь сделать все, чтобы не вляпаться в историю.

* * *

Нам с Лари выделили отдельную каюту. Или отсек? Места так много, что тут можно гонять на флаере.

Потолок и стены гладкие, как из литого серого камня, который меняет оттенок. Я все пыталась понять закономерность, и потом дошло. Это место реагировало на настроение? Надо поэкспериментировать. Под ногами светящийся «войлок. Лари может без опаски ползать и играть.

Высокий сводчатый потолок, множество ниш, где можно уединиться и отдохнуть, и — о, боги и богини! — живой туалет, который я видела в записях. И ванна, только нет моющих средств. Просто влезаешь внутрь, ощущаешь бурление воды, как в джакузи, и вылезаешь чистой до скрипа. Симбионты очищают кожу, но не повреждают ее. Самое забавное, что под водой ты дышишь. Что-то невесомо крепится к лицу и поставляет воздух. Выяснила я это, когда окунулась с головой. Значит, утонуть здесь нельзя.

— Лари, иди сюда.

Я подхватила ее на руки и понесла мыться. Малышка была в восторге. Потом она не хотела вылезать и долго хныкала, когда я ее вытащила из „ванны“. Наверное, ей было там уютно, как у меня в животе.

— Ладно, ладно, — утешала я, укачивая на руках. — Оставить тебя без присмотра нельзя, дорогая. Вот станешь постарше — всегда пожалуйста.

Здесь только я, Лари, приходящий корабельный медик и охрана у входа. Все на страже, всегда готовы прийти на помощь. Мы — самый ценный груз клана Этти, намного ценнее корабля и всех эргов, которые на борту.

Тут хорошо. Первое время меня тяготит ничегонеделание, но потом я нахожу в этом свою прелесть. Никогда не думала, что быть домохозяйкой так приятно. Разве что, мои обязанности ограничиваются ребенком. Мы уже два дня вместе. Играем, спим в обнимку, проходим первичные тесты для детей, которые нашлись в архиве моего коммуникатора. Несмотря на размер и малый вес, развитие Лари соответствует семи-восьмимесячному человеческому ребенку.

Кормили тут прекрасно. Впервые за долгое время вкусовые рецепторы говорили „это вкусно“, что бы я ни попробовала. Все блюда, что приносили, выглядели непривычно. Какие-то нити, похожие на водоросли, пахнущие йодом и морем. Кусочки животного, напоминающие рыбу. Много растительной пищи и странные сладкие желеобразные кубики. Однажды к столу подали что-то живое. Я не решилась попробовать, зато Лари с удовольствием играла с этой „едой“.

И каждый раз целый ритуал с расшаркиваниями.

„Это-ничего-не-значит просто-еда“. Или: „Это еда прислал-командующий-в-походе-на-врага-Этти имя-Эши“. То есть мне четко давали понять, что я могу это попробовать и не попаду в неприятную ситуацию. Иногда я думала: а что, если кому-то придет в голову обмануть? Такая интрига, если это теоретически возможно. Жаль, нельзя спросить Гудрун.

Все стараются меня ублажить, дать мне самое лучшее, и это странно. Первое время автоматически ищешь, в чем подвох. Так не бывает! Не у людей. Зато у эргов это в порядке вещей. Женщина этого достойна, она — живое сокровище.

Гиперпереход я почти не ощутила. Это было в самом начале пути. Теперь мы в пространстве Эрг-ласси. На обычной тяге двигаться еще сутки. Эши Этти навестил нас лишь однажды. Я заметила на его лице какие-то полосы.

— Поединок, — улыбнулся он, когда я потрогала шрам, который постепенно бледнел и становился не таким бугристым. — Недавно.

— О! Надо же.

Судя по скорости эпитализации, через час-другой не останется даже следов. Но… Если они все еще видны, ему, скорее всего, чуть не раскроили череп. Может быть, и глаз был потерян? Полосы, похожие на следы когтей, шли через бровь и веко.

— С кем?

— Второй-по-очереди-военачальник-Этти.

Кто бы сомневался! Так и знала, что скоро последует вызов.

— Хорошо, что я не видела, — сказала я, подумав. — Вы победили, муж мой?

— Да, чика. Иначе не пришел бы.

Он возбужден. Вероятно, это гормональный всплеск после боя. Мы жадно целуемся, словно не виделись целую вечность. Часа нам едва хватает, чтобы наша взаимная тяга немного утихла.

— Я скучала, — снова поцеловала я его. — Уже уходишь?

— Да.

Практически восточная, очень архаичная концепция. Дедушка бы в глубине души одобрил. Отныне это моя судьба? Сидеть дома и ждать, когда тебя навестят? Ладно, прилечу — станет ясно. Занятие себе по душе всегда найдется, иначе я зачахну от скуки.

Хотя воспитывать детей тоже интересно, как оказалось. Я бы научила Лари языкам ее предков, каллиграфии, живописи. Мы будем играть в Го. Надо только продумать и составить программу. Не знаю, что изучают дети эргов, но со своей стороны я сделаю все, чтобы это был „ребенок двух миров“.

Супруг ушел, а я все оставшееся время выращивала себе платья. Надо же чем-то заняться? Первые два испортила. На третьем результат меня устроил, после чего я начала практически промышленное производство, прерываясь на пищу — требовалось восстанавливать биомассу, — и на общение с ребенком.

Я не хотела тяжелых шелков. Каждое платье — легчайшее, тончайшее, но непрозрачное. Так я задумала. Мне не хотелось носить на себе непомерную тяжесть. Дзюни-хитоэ — подобие „двенадцати одежд“ эпохи Хэйан. Пусть супруг меня в них потом ищет и развлекается, снимая одно за другим. Только шлейф не столь длинный, как у церемониальных нарядов. Я не хотела, чтобы он мешал двигаться.

Цвет клана Этти — абрикосовый, но различных оттенков. Только нижнее платье белоснежное, как и носочки-таби. Еще сандалии на высокой подошве. Симбионт не стал выращивать обувь, а просто разделился на части и принял нужную форму. Тем лучше. Ощущалось как часть своего тела. В верхнее платье я вплела узор из хризантем. Из общего ряда выбивались штаны-хакама, торчащие в распахнутых снизу платьях. Если вдуматься, мои глаза теперь ощущали все намного больше оттенков.

Кроме того, в складках платья легко скрыть ребенка. Закрою рукавами — и все. Никто не посмотрит на Лари, если я не захочу. Пришлось придумать систему креплений и вырастить слинг того же цвета, что и верхнее платье.

Веер еще! Чуть не забыла. Лари уже наигралась, так и лежал среди вещей, иногда пытаясь самостоятельно двигаться. Псевдоживое существо так и льнуло к рукам. Голодное? Да. Соскучилось? Это тоже. Я распахнула его и закрыла, щелкнув роговыми пластинками. Отлично. Спрячем в рукав и достанем, когда слов будет недостаточно.

Я едва успела расчесать волосы и скрепила их ниже лопаток зажимом, чтобы не путались. Они стекали волной до бедер, завершая образ. Готово! Ожидание закончилось. Наградой мне был потрясенный взгляд мужа, когда он увидел меня при встрече. Я сидела на полу в нише, а рядом играла Лари.

— Приветствую, муж мой, — я скромно опустила глаза.

Пусть скажет первым.

— Хельга, — сказал Эши после продолжительной паузы. — Мой-самый-ценный-трофей красив-совершенен-безупречен.

— Ты тоже, муж мой, — я довольно улыбнулась. — Мой-супруг сильный-красивый-совершенный для-меня.

Он был в живом боевом защитном костюме. Только шлем сложился и спрятался у ворота. Рыцарь в космических доспехах! Какой контраст. Эши присел рядом.

— Прибыли, — сообщил он.

* * *

Мы на „мостике“. Вернее, это место, которое заменяет эргам корабельный мостик. Пультов управления не видно. Здесь все по-другому.

Вместо воина-Этти имя-Тари теперь другой, не такой агрессивный и амбициозный самец. Он проводит экскурсию, пока мы приближаемся к планете. Его зовут Тардар. Мне смешно. Сурового, серьезного мужчину зовут соусом. Тихо фыркаю, и Эши вопросительно смотрит.

— Извини, — кладу руку мужу на локоть. — Его имя как еда.

— Это комплимент, — хмурится он. — Вкусная еда?

— Не знаю. Не хочу пробовать.

Шелка моих одежд шелестят, когда я беру его за руку. Супруг доволен, услышав невольный каламбур. Он понимает. Тардар, как выяснилось, тоже. Он вдруг переходит на спанглиш, давая понять, что все слышит. Я испытываю чувство легкой неловкости. Обсуждать кого-то в его присутствии не принято. Меня поймали на горячем. Значит, этот самец поглотил как минимум одного человека. Убил, скопировал матрицу личности со свежего покойника и таким образом выучил язык.

„Мерзко“.

Одно дело преступник и террорист, а другое — военнопленный. Сколько еще таких самцов, которые владеют земными языками? Наверное, примерно столько же, сколько убито в поединках членов экипажа „Святого Улафа“. Надо свериться с записями.

Идем дальше. Здесь в нишах, прикованные к корабельному псевдо-разуму, лежат навигаторы. Один, два, три… на сотом я сбилась. Вместо компьютеров у эргов тварь-расчетчик и соединенные с ней пришельцы. Все это вместе образовывает суперкомпьютер, который прокладывает курс и рассчитывает нужную траекторию движения. Они могут рассчитать гиперпрыжок! Невероятно.

В конце зала яркий, немыслимый свет и сияние, которое выходит за рамки воспринимаемого диапазона. Биолюминесценция? Непонятно. Гудрун говорила про этот „свет“, который может тебя поглотить. Биолюминесценция? Непонятно. Только специально выведенные навигаторы могут выдержать слияние без ущерба для личности и не потерять себя. Это похоже на Хорхе. „Мистер мозг“ может общаться с ИскИном. Я бы сразу сошла с ума, даже будь у меня мозговой разъем.

— Туда нельзя, — предупредил Эши. — Смотрим здесь.

Он кладет ладони на два выступа в стене. Поверхность комнаты сразу приходит в движение. Это не экран и не голограмма, но тут есть и объем, и перспектива. Похоже одновременно на их „живые фотографии“ и на фильм. Идет прямая трансляция. Планета приближается. Вернее, это мы стремительно движемся к ней. Эрг-ласси черно-синяя и расписная, как новогодняя игрушка. Морозные узоры из облаков. Отчетливо видно границу ночной и дневной стороны. И неподалеку их солнце.

— Ах! Красиво, — восхитилась я. — Похоже на Фрейю.

— Я хотел, чтобы ты видела, чика.

— Спасибо.

— Надо занять места, — слышу я голос Эши.

Он не оборачивается, весь в процессе. Какие-то жгуты отделяются от стен и тянутся к нему. Двое охранников провожают меня обратно в каюту к Лари. Я оглядываюсь и вижу, что из ниоткуда создаются противоперегрузочные кресла-ложементы для эргов. Военачальники готовятся к посадке.

На других уровнях суета. Эрги занимают свои места. И все равно на меня глазеют, как на восьмое чудо света. Похоже, новые платья сыграли со мной злую шутку. Надо было сделать неприметный комбинезон и ограничиться этим.

— Ах, Лари, — успеваю поймать девочку у входа и беру ее на руки. — Идем скорее.

Ищу кокон и понимаю, что смердящая лужица на полу — он и есть. Отжил свое. Живой войлок постепенно переваривает остатки кокона. Лари достигла необходимого возраста. О, боги и богини!!! Как не вовремя. Я просто в панике. Беру слинг и сажаю девочку туда, закрепляя на груди.

Облокачиваюсь на стену, и там тут же появляется углубление. Помещение любезно предлагает мне прилечь. Стоит нам с дочкой устроиться, как один из охранников прикладывает руку к стене и что-то говорит. Я слышу голоса, как по внутренней связи. Значит, доложил, что мы на месте. Тут понимаю, что мы не приземлимся, пока я не готова. Из-за меня они медлят.

Охранники уходят. Подходит медик-Этти имя-Рани и устраивается рядом. Его я знаю, так что не удивляюсь. Он здесь на случай, если что-то пойдет не так. Я все думаю: как? Как такой массивный объект сможет совершить посадку и не уничтожить при этом планету? Ответ прост. Корабль отвечает мне на безмолвный вопрос, соединившись с моим симбионтом.

Я вижу, как мой отсек отделяется, как будто у корабля происходят роды. Невероятно!!! Мы уже снаружи. На самом деле это был корабль в корабле. Но…

— Эши!

Я в панике. Если я тут, то он, получается, остался там. Почему он мне не сказал? Что же теперь будет? Ощущение беззащитности нарастает, пульс зашкаливает. Становится сложно себя контролировать. Все вокруг окутывает моя „паутина“. Я никому не дам к себе приблизиться!!! Никто не тронет меня и Лари.

— Мать-дочерей что-случилось-что-плохо что-что-что? — беспокоится медик.

— Не трогайте меня.

Он отдергивает руку. Я встаю с места. Единственное, что я вынесла из прошлого опыта: в любой непонятной ситуации надо вовремя поесть, чтобы потом не получать от мужа упреки. Лари, кстати, тоже.