— Как?!

— Он чуть не убил тебя, а ты его, — сказал Эши, подходя ближе. — Все справедливо.

Он уселся напротив меня, загородив спиной от Хаоли, и я немного расслабилась.

— Я? — теперь я точно ничего не понимала. — А почему он жив?

— Я так решил, — хищно улыбнулся супруг и спросил. — Арта Этти свидетельствовала. Можно?

Только спустя пару секунд я сообразила, что он хочет наблюдать, и смутилась.

— Это… слишком личное.

— Почему?

— Ну, Эши!

Сен Этти тронула мое плечо, и я обернулась. Она сказала:

— Мать-сыновей имя-Сен интересно-любопытно что ест детеныш-несамостоятельная.

"И она туда же!"

Мне было не по себе. Если бы люди проявили такой интерес, в лучшем случае я бы послала подальше, обозвав фриками. Но пришельцы воспринимали это иначе. Не думаю, что это оскорбление.

— Мать-дочерей имя-Хельга не-хочет не-разрешает просит-прощения-за-отказ, — как можно вежливее ответила я.

Свекровь фыркнула и удалилась — только одежды взметнулись вслед. Она отдала приказ, как главнокомандующий, и вторая дама поднялась со своего места. Они ушли не прощаясь. Наверное, я все-таки обидела Сен Этти. Или она испытывала досаду оттого, что не смогла удовлетворить свое любопытство.

Эши смотрел на меня и Лари. Я развернула ее и приложила с другой стороны. Постепенно я перестала смущаться. Может быть, привыкну со временем?

— Мой-трофей мой-детеныш-несамостоятельная очень-красивые, — сказал муж. — Смотреть-наблюдать интересно.

Я стукнула его свободной рукой по плечу.

— Эши!

— За что, чика? — удивился он.

— Лучше помолчи.

Закончив, я передала ему дочь, застегнула одежду и приступила к изучению "трофея". И как это, интересно, снимается? Паутина, как мелкоячеистая сеть, опутала Хаоли Этти целиком. При попытке пошевелиться она сжималась сильнее. Ужас! Эта пытка неподвижностью длится уже несколько часов, с самого поединка.

— Эши! — спросила я. — Эта сетка живая?

Хаоли метнул в меня красноречивый взгляд. Говорить он, очевидно, сейчас не мог.

— Да, Хельга. Но время жизни ограничено.

— А! — сообразила я. — Как у оружия?

— Да, примерно так. Скоро сеть распадется сама, — ответил муж, покачивая дочь.

Лари из него веревки вила. Она уже открутила какую-то штуку от его костюма и играла с нею. Эши не возражал.

— А раньше снять не получится?

— Попробуй, — усмехнулся он. — Твое приоритетное право.

Потянув за край сетки, я дала команду уменьшить натяжение нитей. Не вышло. Предположив, что они скручиваются, как мышечные волокна, я начала изучать их структуру. Точно! Сокращаются, стягиваясь к "узлам" сетки. На узлах рецепторы, реагирующие на давление и движение добычи. Значит, что? Синтезировать миорелаксант и попытаться уничтожить "узлы". Для начала я ослабила сеть. Хаоли сразу же задышал свободнее и попытался разогнуться.

— Хм… а если так? — в азарте пробормотала я.

Все, что происходило, я видела уже не глазами, а опосредованно, через своего симбионта. Я нашла решение проще: нейтрализовать рецепторы на узлах, и все! Стоило это сделать, как сеть, посчитав, что добычи уже нет, растянулась, и Хаоли начал из нее выбираться, стряхивая это тонкое кружево с себя.

— Вы в порядке? — спросила я.

Хаоли не ответил. Просто рухнул на месте, и я поняла, что у него судороги. Или просто боль, потому что в конечности, которые затекли, начала поступать кровь. Синдром сдавления? Вряд ли. Но все равно неприятно. Смотреть, как он корчится, кстати, тоже.

— Эши, надо помочь.

— И не подумаю.

Тут Лари заинтересовалась происходящим, слезла с рук у отца и проворно поползла к прадедушке.

— Стой! — поймала я ее за комбинезончик на полпути к цели. — Не стоит этого делать, дорогая.

— Мяяяаа… — заревела она от огорчения. — Мя-мя-мя!!!

"Дай-дай-дай", — перевела я. Еще вчера девочке разрешали играть с ним, а сегодня вдруг запретили. Понимаю, милая, но ничего не попишешь. Нельзя.

— Эши, возьми ее, — передала я дочь супругу, который подошел к нам.

Наконец Хаоли Этти сел и посмотрел на меня и нахмурился. Я поежилась. Что теперь будет? Продолжение поединка? Что сулит ему статус "трофея"? Разве такое бывает? Эши когда-то говорил, у женщин не бывает трофеев. Выходит, он ошибался. Один из них как раз передо мной.

— Добрый день, — укрылась я за броней из хороших манер. — Как вы себя чувствуете?

— Ужасно, — признался он. — А вы?

— Довольно сносно.

"Но не благодаря вам", — повисли между нами не сказанные слова.

— Приношу свои извинения, — сказал мужчина и поклонился. — Направляющий-на-пути-Этти имя-Хаоли приносит-извинения матери-дочерей имя-Хельга.

— Да пошли вы! — я хлестнула его по лицу. — О чем вы вообще думали?

Он побледнел как полотно и обжег меня красноречивым взглядом, но стерпел.

— Имя-Хаоли приносит-извинения молит-о-прощении-снисхождении, — снова поклонился он.

В этой покорности и смирении было что-то неестественное. Я хотела разбить эту маску вежливости, но не могла. Оно того не стоит. Все ошибки, которые он мог совершить в отношениях, он уже сделал. Разбитое не склеишь, утраченного не вернешь.

— Вы больше не мой "трофей", — сказала я. — Мне это не нужно. Уходите. Не желаю вас больше видеть.

Вот теперь он выглядел так, словно его ударили.

— Хельга! — воскликнул он. — Хельга…

— Очень хорошо, — сказал Эши. — До свидания. Выход там.

Хаоли, будто снова став старше, пошел к выходу. На него навалились не годы, но события, виновником которых был он сам.

* * *

— Надо закрыться, — сказала я, прохаживаясь туда-сюда по гостиной. — А то вдруг кто-то еще придет в гости. Хочется тишины.

Лари я уже уложила в детской. Нам принесли ужин. Я ела, не ощущая вкуса, и смотрела на супруга. И снова он "сражался, не сражаясь". Эши Этти предоставил мне самой сделать выбор, а не решил за меня, и тем самым проявил большую дальновидность.

"Мудрое решение".

В этот миг я посмотрела на него иначе, как будто раскрылась новая грань его личности. Или появилась? Быть может, именно благодаря мне и послу. Новый опыт — новые испытания.

— Не хочу никого видеть, — сказала я. — Кроме тебя и Лари.

— Хорошо, — Эши поймал и поцеловал меня.

— Доктор сказал быть осторожнее.

Вопреки сказанному, я просто пожирала его взглядом. Как же он прекрасен! Для меня — красив, потому что любим. На самом деле это резкая, чуждая красота. Сильный, мужественный, такой желанный… Так бы и съела. Во всех смыслах. Странно это осознавать.

— Я осторожно, — медленно, расчетливо улыбнулся он, расстегивая мой комбинезон. — Очень осторожно.

Он все еще не отошел от боя, понимаю я. Весь насыщен инопланетными аналогами тестостерона и адреналина. И он очень, очень хочет меня и понимает, что это взаимно. Запах меня выдает. Смогу ли я сейчас дать ему то, что он хочет? Вот и проверим.

— Эши, — еще один поцелуй.

Он берет меня на руки и уносит в спальню. Стены тускло светятся, как болотные огни. Воздух свеж и чист, немного прохладнее, чем обычно. Дверь он запечатывает одним касанием руки. Никто нас больше не потревожит. Постель, куда он меня уложил, похожа на мягкий водяной матрас, крытый пушистыми шкурами. Мы проваливаемся внутрь, и все движется под нами, укачивая и успокаивая. Мужчина так нежно и бережно ласкает меня, что хочется плакать.

— Моя-Хельга, все-хорошо?

— Да. Когда ты рядом — да.

Точно. Впору заплакать от радости. И еще от огорчения, что нельзя позволить себе более серьезные вещи. Но даже то, что есть — прекрасно. Он как морской прибой, который нахлынет и схлынет. Проник так осторожно, что я застонала от нетерпения. Мы как две половинки единого целого. Но все равно он давит. Так не пойдет!

— Чур, я сегодня сверху.

Толкаю мужчину в грудь и сажусь на него верхом. Мы меняемся местами. Эши удивленно смотрит на меня. Голубые глаза сияют в полумраке. Теперь моя очередь ласкать и целовать это совершенное тело, созданное для боя. А еще — для любви. И я сегодня буду любить его. И еще тысячи ночей, если все будет хорошо.

Замираю от этой мысли.

— Эши!

Он обнимает меня, и ладони почти сходятся на талии.

— Что, Хельга?

— Обещай мне, что не умрешь.

— Хорошо.

Человек бы сказал, что мы не можем ничего знать наперед. Как можно обещать невыполнимое? Не все зависит от нас. Но Эши Этти не человек, и он легко дает слово. Я надеюсь, что ему можно верить. Этот мужчина победит всех соперников, которые ему встретятся, и выживет, несмотря ни на что. Он должен жить ради меня.

— Я люблю тебя.

Признание легко слетает с губ. Он услышал. Эши серьезен, как никогда.

— Значит, я твой "трофей", чика?

Что за вещи он со мной творит? Я вся в горю, я в огне. Сгораю от страсти. И он дает мне то, чего я хочу. Эши пронзает меня, и я наконец-то чувствую себя цельной. Поцелуй скрепляет наш союз.

— Думаю, да, — вот мой ответ. — Определенно.

* * *

Мы постепенно обживаемся на новом месте. Конечно, не сидим все время под землей, о, нет! Там просто защищенное от диких животных и чужих воинов место.

Но можно прогуляться на поверхности. Обычно меня сопровождает муж или воины клана. Лари тоже беру: ей полезен свежий воздух и солнце. Насколько я знаю, спектр здесь приближен к эталонному. Атмосфера фильтрует опасное излучение. Даже если бы я осталась человеком, не стоит опасаться рака кожи. Достаточно было бы обычного санблока.

Вокруг "живые сады", в том смысле, что растительность шевелится, иногда перебирается с места на место и пытается общаться. Но все представленные здесь виды для нас безопасны. Они не хищные. Эши рассказывал, что в далеких лесах лучше не высовываться из защитных куполов. Там много опасных тварей.

У главнокомандующего дела, так что он не всегда может сопровождать нас. Приходится искать себе компанию. Как ни странно, но компания сама нас находит.

Арта Этти теперь часто гуляет вместе с нами.

— Я имя-Арта однажды-давно убила-в-поединке самца, — однажды поведала она.

— Почему? — удивилась я.

Обычно поединок — брачный аванс. Если дама не сдается, самцу остается только смириться и ждать. Это форма отказа от спаривания. Но чтобы со смертельным исходом! Ничего не понимаю.

— Этот непригодный-испорченный-вонючий самец убил-в-поединке моего супруга, — объяснила она.

Все равно не понимаю. Она могла просто игнорировать победителя, как сделала Сен Этти.

— Старшей-в-гнезде очень-нравился супруг? — сделала я предположение.

— Да-да-да. Очень-хороший-совершенный.

"Да это любовь!" Я улыбаюсь. Лари изучает мир, свисая со слинга. Тяжелая уже стала! Сложно носить. Пора учиться ходить.

— Я имя-Арта хотела-планировала много-детенышей, — тоже улыбнулась дама. — Тот-непригодный-вонючий самец нарушил мои-планы.

Вот как? Спустила с небес на землю. Получается, она ценила покойного супруга как ценного производителя, и только. Если, конечно, я все правильно поняла.

— Что потом-после этого?

— Я имя-Арта сделала копию-трофея познала-его.

— Убить-забрать-знания? — я вспомнила, как это делал Эши.

— Да!

Какая страшная история любви. Трагедия? Драма? Не суть, просто я вдруг представила, как она была зла, чтобы такое сотворить.

— Зачем-для-чего копия-трофея?

— Править-гнездом, — ответила эта милая дама. — Я имя-Арта говорю они-клан-Этти слушают.

Кажется, это реинкарнация королевы Елизаветы или императрицы Цы Си. Дама объяснила, что обычно правят мужчины (что логично из-за цепочки иерархии). Женщинам верховодить ни к чему, они и так в привилегированном положении. Но она сломала сложившийся порядок.

Очень интересно. Значит, их общество — не что-то статичное и неизменное, как я полагала. Раз она смогла, я тоже могу что-то изменить. И мне за это ничего не будет. Зато эргам придется привыкать к новому и незнакомому.

Воины идут поодаль, озираясь вокруг. Вход в Гнездо окружен садами. Здесь безопасно. Отчего же они всегда начеку? Ответ прост. Моя спутница говорит, бывают налеты из другого клана.

— Ла или Ма? — удивляюсь я.

Вроде бы, это дружественные кланы.

— Отщепенцы-изменники клан-Таэ.

— Не-знала новое-имя.

— Не-надо знать.

То есть тема "табу". Старейшая больше не желает это обсуждать. Просто царственно плывет, чуть опережая меня. Она великолепна в своих легких персиковых одеждах, которые развеваются на ветру. Мы сегодня все утро мастерили для нее платье, так ей понравился материал, который я придумала.

— Мяа? — смотрит на меня дочь. — Мя-мя.

"Мама?" — удивилась я. Нет, не может быть! Или может. Я часто говорю с ней. Мамочка сейчас поможет. Мама покормит. Лари с мамой идут гулять. Неужели она научилась выговаривать это слово? Или мне кажется?

— Да, милая, мама.

— Мямя! Мямя!!!

А теперь поцелуи в румяные щечки. Радость моя! У нее голубые глаза, рыжие волосы, маленькие ладошки и нежный голосок. Счастье есть.

И вдруг — уже нет.

На нас сверху обрушилась ловчая сеть.

* * *

Нас с Лари захватили налетчики из клана Таэ. Они прознали, что в клане Этти появилась мать-матерей. Охота велась на Лари. А меня захватили просто потому, что могли. За компанию. И еще потому, что Лари пока была несамостоятельной и нуждалась в матери.

Нас перевезли на грызущем-черве. Эти создания роют тоннели и кормятся отходами, производимыми в коллекторах подземных городов. Тоже своего рода симбиоз. Только этот червь был чужим и тайком проник на вражескую территорию.

Внутри твари есть полости для пассажиров и грузов, куда нас засунули воины Таэ.

В тот момент я не знала этого и могла только предполагать, кто наш похититель. Теперь он представился, и все встало на свои места. Отщепенцы нарушили все законы Эрг-ласси, чтобы добыть "трофей" и ценную производительницу.

В выделенную для нас с дочерью комнату под землей пришел напыщенный хлыщ в желтом и долго распинался, как мне повезло.

— Мать-дочерей и мать-матерей будут-станут лучшими-производительницами. Это большая-честь большая-удача.

Я просто кипела от злости.

— Дерьмо собачье. К черту такую удачу!

— Что-говорит мать-дочерей? — переспросил он и нахмурился.

Если так посмотреть, даже симпатичный. Темные длинные волосы, собранные в хвост, приятное мужественное лицо с правильными чертами. Чешуя, естественно, но это его украшало. Все портило надменное и крайне высокомерное выражение лица.

— Мать-дочерей имя-Хельга говорит что это-не-честь это-дурно-пахнет-несъедобно это-непригодно-бесполезно, — исчерпала я свой набор оскорблений и добавила, — придурок.

Лицо похитителя исказилось от гнева.

— Мы-Таэ заберем-возьмем мать-матерей вырастим-отдельно, — издевательски улыбнулся он. — Мать-дочерей слишком-сильно плохо-ужасно воспитана.

Воины в желтом по его сигналу потыпались вырвать у меня из рук Лари. Я закричала. В отчаянии я попыталась применить кое-какие приемы боя. Мужчины в нерешительности остановились. Мою паутину они как-то заблокировали. Пш-ш… И все. В воздухе какой-то пептид, который замедляет моего симбионта.

Главарь оказался наиболее смелым и дерзким. Он сумел дотянуться до меня, как я не крутилась и не уклонялась. Когти коротко, буквально на секунду погрузились мне в шею, и я осела на пол, как под действием транквилизатора.

— Забрать детеныша-несамостоятельную.

Они ушли.

* * *

Через несколько часов, которые стали для меня вечностью, похититель вернулся. У него на руках закатывалась от крика девочка.

— Лари!!!

Я кинулась к ней, и мужчина более чем охотно отдал ее. Я осмотрела дочь, но не нашла никаких повреждений. Просто испугана и голодна. Только и всего.

"Голодная — это хорошо".

Значит, она от страха не решилась попробовать чужую кровь. Может, что-то еще предлагали? Точно. Невкусное пюре, которое дочь терпеть не может. Охранники несут ту самую штуку, которая делает детское питание.

— Выйдите, — надменно сказала я. — Детеныш-несамостоятельная боится-стесняется посторонних-чужих. Она будет есть-питаться. Это-ничего-не-значит. Да?

Я уже поняла, что в этом клане отношение к женщинам иное. "Приоритетным правом" здесь и не пахнет. Может, поэтому они вынуждены заниматься похищениями? От Гудрун я знала, если самка не захочет, овуляция не произойдет. Не угодишь даме сердца и получишь отказ. Как же эти идиоты вообще умудряются размножаться? Наверное, за счет таких вот детей, девочек, похищенных в раннем детстве и выращенных в полной покорности.

Но с Лари такого не будет. Надеюсь, скоро Эши нас отыщет и освободит, а этих воинов убьет.

— Хорошо, — сказал похититель. — Согласен. Это-ничего-не-значит. Мать-дочерей кормит-питает детеныша-несамостоятельную. Мы-Таэ будем давать-приносить ее.

Он был согласен на все, лишь бы я решила проблему. Наверное, похититель решил, что кормить я буду смесью. Но, стоило ему выйти, как я приложила дочь к груди. Самой же пришлось есть невкусное "детское питание". Еда на подносе, которую принес похититель, осталась нетронутой. Я дама замужняя, не стоит провоцировать.

— О, боги и богини!!! За что мне все это?

— Мя, — дочка отвалилась, как тюлененок, и обняла меня. — Мя-ааа… — она зевнула и прикрыла глаза.

Так, теперь спать. У нас режим. А это значит… Значит… О, боги! Это значит, что на поверхности сейчас село солнце. Где бы мы ни были, времени прошло достаточно, чтобы погоня нас настигла. Оставалось надеяться на лучшее.

* * *

Мы осваивали камеру. Ибо жилой комнатой при всем желании это сложно назвать. Из всей обстановки только ровная лежанка на полу, а из удобств "живой туалет". Ванны нет! Вентиляция странная, но туда мне точно не пролезть. Слишком узко. Лари ползала по полу, я же пыталась понять, как открывается дверь. Если нас не пришли вызволять, можно попытаться бежать.

Надо хоть что-то сделать. Плыть по течению — не выход.

Может, попытаться перехватить управление гнездом, как я это сделала с космическим кораблем? А что, это мысль!

Проблема была в том, что живая система не воспринимала меня как "своего". Я не принадлежу клану Таэ, следовательно, подсоединиться пока не удается. Из этого следует что? Придется сдаться, попробовать их пищу, испить кровь. Или что-то похуже. Я видела, какие взгляды чужие воины украдкой на меня бросали. Это была жажда обладания.

— Нет! Никогда!!!