— Во сколько выезжаем завтра? — наконец нашла в себе силы спросить она.
— Да как и все. На работу же надо твоей свидетельнице.
— Ну да.
Значит, Калашников повезет подругу и ее детей, чтобы успеть забросить всех в садик, школу и на работу. Гости тронутся в то же время. Ранняя побудка.
Ольга крепче обняла мужа и посмотрела на его четкий профиль. Интересно, он завтра занят? Или как? Они бы могли сходить куда-нибудь. Не на бои, конечно, но… в кино? О, боже, сто лет не была в кино. Только с мальчиками Нади на детских фильмах, но это не считается.
— Какие планы на завтра?
— Работа.
Работа, чтоб ее! Будут с юристами утрясать покупку акций нефтяного терминала. Они там действовали через подставных лиц, и в итоге, если объединить все три доли, перепродав одному из них, то можно диктовать свои цены на перевозки.
Главное, чтобы антимонопольный комитет не прикопался, а это значит, что повышать будут не сразу, а постепенно. Так делали, например, на автозаправках. Вместо единовременного и ощутимого скачка цен делали плавное увеличение каждые два-три дня.
Юрист сказал, что для каждой поставки надо заключать новый договор, тогда не придется в одностороннем порядке пересматривать условия и тарифы. И все шито-крыто. Ну, законникам видней.
Государство выпивает из предпринимателей все соки. Бизнесмены в ответ ищут обходные пути, чтобы заработать и не остаться с голым задом. Поп однажды сравнил их с крысами. Их травишь-травишь, а они не выводятся, только становятся умнее и сильнее, приспосабливаясь к изменившимся условиям.
Мозги наконец встали на место. А то он как шальной, когда эта женщина рядом.
— А после работы? — спросила Ольга.
Он взглянул на нее.
— Что ты предлагаешь?
— Давай сходим в кино.
— Что?!
Мирослав удивился. Он много лет не был не то что в кино, даже в видеосалонах. Фильмы для взрослых на домашнем видаке не считаются. На новой квартире будет домашний кинотеатр, но это потом, когда въедут. В пятницу проверит, как дела, и там по обстоятельствам.
— А что идет? — из интереса спросил он.
— Пока не знаю.
Ольга села, все еще ощущая странную легкость и невесомость в теле и звон в голове. Казалось, что она вот-вот взлетит. Послевкусие от происходящего было приятным. Ни стыда, ни тяжести, ни разочарования. Она ощущала себя обновленной от макушки до пят.
Она встала и, не одеваясь, пошла к своей сумке. Зимин залюбовался, глядя на нее, и у него снова встал. Виагры не надо. Ольга была прекрасно сложенной, что спереди, что сзади. Стройная, гибкая и в то же время фигуристая. Все как надо — высокая грудь, тонкая талия, крутые бедра — и все свое. Это кажется, что мужики не замечают подделки. Очень даже видят. Просто одним нас…ть на это, а другим нет.
Женщина нагнулась в поисках телефона, и он не выдержал. Беззвучно, не потревожив пружины на матрасе, поднялся, подошел ближе, обнял за талию и притянул к себе. Ольга охнула и испуганно вскинулась.
— Ой! Слав, ты чего подкрадываешься?! — возмутилась она.
Дернулась, хотела развернуться, но он не отпустил. Ольга ощутила всем телом, как он прижимается к ней сзади. И в первую очередь его напряженную восставшую плоть. Муж спустил одну руку ниже и провел по ее плоскому животу, так что она вздрогнула, но на сей раз не от испуга, а от возбуждения. Между ног у нее все на миг сжалось и запульсировало.
Вторая рука его скользнула и обхватила ей грудь. Пальцы сжали сосок, и женщина протяжно застонала. Мужчина прижался к ее ягодицам, надавил ей на лоно, проник туда пальцами, и она охнула. Он безошибочно нашел самую чувствительную точку, и от нежных поглаживаний снизу она словно воспарила. Хотелось изогнуться и податься назад, как кошке по весне, стать ближе, отдаться на его милость, чтобы он делал с ней все, что захочет… Но нет.
Зимин уже утолил первый голод и больше не торопился. Он хотел сделать все медленно, овладеть ею так, чтобы все прочувствовать, неторопливо и с удовольствием.
— Так… Поближе.
Он нажал ей на живот, притянув к себе, и заставил чуть шире раздвинуть ноги. От жарких поцелуев в шею у Ольги снова пошла кругом голова.
— Вот так, — сказал он и потерся об нее.
Она его не видела, только чувствовала, и это усиливало все ощущения. Зимин дразнил и распалял ее, заставляя дойти до края, но сам пока даже не думал дать ей то, что она хочет. Все было как в том самом сне, только лучше.
Мужчина вдруг воплотил свою давнюю фантазию, намотав ее густые волосы на кулак и заставив прогнуться назад. Вторая рука, лаская, властно обхватила ее грудь.
— Слав!
— Давай, — сказал он и легко потянул на себя.
Ольга послушно подалась назад и почувствовала, как он скользнул в нее. Мужчина медленно входил, и она послушно открывалась ему, пока их бедра не соприкоснулись. Мужчина вошел до основания. Он довольно выдохнул и чуть ослабил хватку.
Вышел наполовину и снова глубоко вогнал, так что женщина протяжно застонала. Это было странно — ощущать свою полную зависимость и получать от этого удовольствие. Знать, что он не сделает плохо, и понимать, что отказывать ему нельзя — это было как откровение.
Все смешалось воедино — хриплое, рваное дыхание, стоны и размеренные глубокие толчки, которые пронзали ее. Он чутко прислушивался, не думая только о своем удовольствии.
Движения стали чаще и настойчивее, неуклонно приближая их к разрядке. Зимин заставил ее выпрямиться, отпустил волосы и крепко сжал в объятиях, покрывая поцелуями шею и кудри. Не прекращая движений, он снова погладил ее внизу. Наслаждение сконцентрировалось на кончиках его пальцев. Пара движений — и она кончила, сжимая его в тисках своей плоти. Он последовал за ней.
Очнулись, привалившись к стене. Зимин все еще плотно прижимался к ней. Как они оба удержались на ногах — загадка. Мужчина лениво, благодарно поцеловал ее за ухом.
— Какой там фильм? — спросил он.
— Не… не успела посмотреть.
Он наконец отпустил ее. Она развернулась и засмеялась. Муж обнял ее за талию, и она поцеловала его, ощущая, как его губы тоже раздвинулись в улыбке.
Да, это настоящее счастье. Теперь сомнений нет.
* * *
Утром Ольга встала «с петухами». Солнце вставало, и его лучи, падающие на лицо, ее разбудили. На часах почти шесть утра.
Она оделась, сходила в ванну, умылась и почистила зубы. Зимин проснулся, но еще валялся, что-то изучая на своем телефоне.
Ольга услышала, как по лестнице словно забегало стадо слонов. Это проснулись Надины дети. Кажется, Ваня с Семой снова дрались, что-то не поделив, а старший брат их разнимал.
Ох! Подарки же. Она так и не отдала им вожделенные игрушки. Ольга оделась, достала подарки и выглянула в коридор.
— Эй, бойцы! Что я вам привезла! — окликнула она мальчиков.
— Тетя Оля, он делется, — пожаловался Ванюшка.
— Пальцем показывать нехорошо, — строго сказала она, присаживаясь рядом с ним на корточки, так что их глаза оказались на одном уровне. — И жаловаться на брата тоже. Проиграл — смирись. А то двое на одного.
Мальчик задумался не на шутку. Сема, которого за шкирку держал старший брат, сердито сопел.
— Тетя Оля, да они уже достали, — пожаловался Витя. — Я устал.
— А мама твоя не устала?
Крыть было нечем.
— Ладно, ребята. Сейчас раздача слонов, а потом завтракать.
Ванюшка получил поющее йо-йо на веревочке и восторженно завопил. Он как раз такое видел у друзей во дворе. Сбылась детская мечта. Семе достался небольшой паззл со спайдерменом, а старшему — книжки про Нарнию и Гарри Поттера.
Ольга сама не понимала всей прелести этих историй, но заметила, как Вите понравилось кино, так что купила книги. Первоисточник всегда лучше, да и читать полезно. Подростки сейчас мало читают. Подруга жаловалась, что старший сын не вылезает из планшета, а читать книжки не заставишь. Возможно, интересная история заставит его изменить себе.
Ваня и Сема ее обняли и повисли на ней, как обезьянки. Надежда, зевая, поднялась на второй этаж.
— Завтракать! Ну-ка вниз и руки мыть, — сказала она.
Дети наконец отлипли от Ольги и, подгоняемые старшим братом, пошли вниз.
— Ты их балуешь.
— Да ладно… Сама понимаешь, — развела руками Ольга.
Надя кивнула и сразу помрачнела. Уж она понимала как никто другой. Леткова наблюдалась у их специалиста, и приятельница все равно была в курсе ее дел. Хотя, не считая этого, проблем как раз не было. Здорова. Можно жить полноценной жизнью.
— Давай вниз. Там остатки мяса. Я мужикам и малым накрутила шаверму, а тебе оставила так.
— Спасибо.
Подруга знала, что она хлеба не ест. Может, тоже пора менять привычки? Только вот каждый раз, когда рука тянется к сладкому или мучному, в ушах звучат обидные слова.
«Ты жирная! Слышишь ты меня? Жир-на-я. Разнесло, позорище. Ты похожа на свинью. Завтра же едем к диетологу из РАН, я уже обо всем договорилась».
Ей тогда было четырнадцать лет, и она вовсе не была жирной. Просто вдруг вытянулась вверх и приобрела подростковую пухлость. Но Изабелла Леткова всегда знала, как лучше. Это ей стоит сказать спасибо за стройную фигуру, не испорченную ни сладким, ни родами.
В глубине души опять поднялась страшная, грязная муть, от которой ей никогда не избавиться.
— Эй, ты чего? — спросила Надежда.
— Дробышева, отстань. Сейчас мужа разбужу и спустимся.
— Ладно.
* * *
Они быстренько позавтракали, запили все это кофе и стали выдвигаться. Охрана Зимина, кстати, тоже присоединилась к ним за завтраком. Вечером не отсвечивали, чтобы не мешать отдыхать, а вот утром Надя настояла, чтобы они тоже поели. Сердобольная она. На всех ее хватает, и на детей, и на мужиков, знакомых и незнакомых…
Мирослав вчера выпил, так что один их охранников сел вместо него за руль. Юриста подбросил другой охранник на мерседесе. Калашников подождал, пока в его джип загрузится Надя и ее дети, и все дружно тронулись.
Ольга все-таки напоследок влезла в интернет и показала мужу открытую страницу:
— Вот это или это кино. Выбирай.
Они сидели на заднем сиденье. Зимин придвинулся ближе и хмыкнул. То есть он выбирает из того, что хочет посмотреть она. Хотя, вроде, неплохо. Вот это, например. Боевичок на раз. Он, конечно, подозревал, что от романтизации насилия и неубиваемых героев будет ржать, но выбора нет.
— Вот это.
Вспомним детство, как говорится. Старые фильмы были честнее. Если бьют, то больно. А что теперь? Поглядим.
— Увввуууу! Вуф! — потребовал внимания пекинес.
Он нагло взгромоздился на сиденье, перелез на колени к Ольге, а потом соскочил на сиденье и начал пихаться лапами, отталкивая мужчину.
— Грр… Гррр…
Мирослав хмыкнул и отодвинулся. Чарли с победным видом уселся между ними и затявкал.
— Сегодня поеду к твоей хозяйке, — сказала Ольга и погладила песика по голове.
* * *
Ольга проводила мужа и приняла ванну. Дверь пришлось оставить открытой, потому что пекинес начал за нее переживать и лаять под дверью. Наверно, думал, что с ней что-то случится или она утонет.
— Между прочим, я теперь замужняя дама, — сказала ему Ольга. — Отвернись!
— Вууу! — выдал Чарли.
Она вылезла из воды, и пес начал скакать вокруг, отфыркиваясь от капель, которые на него падали. Потом она сушилась феном, а он с круглыми от ужаса глазами тявкал на это воющее чудовище в ее руках. Кажется, Чарли ни разу не видел фена. Что же будет, когда она начнет пылесосить квартиру?
— И тебя помоем, друг.
Чарли уже знал, что надо мыть лапы, и послушно влез в ванну, зацокав коготками.
— Когти не пора тебе стричь? — вслух подумала женщина.
И вообще пекинес немного оброс. Ольга не сильно разбиралась в собачьих делах, но тут явно требовалось вмешательство собачьего стилиста.
Потом она позвонила в приемный покой и осведомилась, как себя чувствует Мира Загитовна, и когда приемные часы.
— Так! — сказала она пекинесу. — Улыбнитесь, вас снимают.
Женщина сделала несколько снимков песика, чтобы показать хозяйке. Наверняка она волнуется, как там поживает ее питомец. Засняв Чарли в разных ракурсах, Ольга вздремнула с ним в обнимку. Во сне он сопел и смешно дрыгал ногами. А когда прозвонил будильник, сразу подскочил и залаял, устроив скоростную побудку.
Ольга стала собираться.
Ну, это не на свидание, так что можно не краситься. И так сойдет. Даже лучше — выглядит моложе. Надев водолазку, чтобы скрыть следы на шее, и любимый джинсовый сарафан, она заплела пышную косу и сочла, что все отлично.
— Чарли, пошли!
По пути Ольга купила ветку, усеянную мелкими пышными розочками, и еще сетку апельсинов.
Они доехали до больницы, куда положили соседку. Охранники тенью шли за ней следом, оставив машину у проходной. Прогулялись пешком, заодно свежим воздухом подышали, неспешно двигаясь вдоль корпусов. В приемном покое, естественно, собаку не пропустили. Даже наорали, чтобы вышли на улицу. Так что пришлось оставить Чарли с охранниками.
— Вы лучше тут, — сказала Ольга. — Ничего за полчаса не случится.
Брилев подумал, что нарушает инструкцию, но вообще опасаться было нечего. Так что махнул напарнику рукой, и они остались снаружи курить и ждать.
* * *
Снова здесь, снова тут. Жизнь идет по кругу. Ольга всегда старалась лечиться в Москве, избегая тут появляться. Столько лет прошло…
Конечно, она лежала не в этом отделении, а в гинекологии. Но все равно. Воспоминания нахлынули и стихли.
«Жизнь невозможно повернуть назад».
Рука сама легла на живот, где больше никогда не зародится жизнь.
* * *
— Мира Загитовна! — позвала медсестра. — К вам пришли.
— А, Оля, это ты?
Старушка все еще лежала под капельницей, но уже выглядела довольно бодрой. Ольга попросила на посту вазу, чтобы поставить на окне цветы. Пусть радуют взгляд. Мира Загитовна тут же потребовала отчета, как там Чарли. Гостья показала ей фотографии пекинеса на телефоне.
— Дальше приемного покоя нас не пустили, — сказала она. — Так что он там, внизу, вместе с моими… с охраной.
— Понятно.
Пожилая женщина не подавала виду, что огорчилась. Ольга заверила, что за песиком присмотрит как следует, и что у них там полное взаимопонимание.
— Вчера возила его на дачу. Он там бегал, играл. У подруги трое сыновей, так он с ними, — рассказала она о загородных приключениях пекинеса.
Мира Загитовна улыбалась. Стало ясно, что она за животное спокойна.
— Я вас еще навещу, — сказала Ольга. — Например, в понедельник. Не заскучаете? Может, кому-нибудь сообщить, что вы в больнице?
Она не знала, как бы еще поделикатнее поинтересоваться, знают ли родственники бабули об этом. Мира Загитовна как-то хвасталась, что у нее в Москве есть любимый племянник, однако он был весь в работе и разъездах, так что за то время, пока Ольга жила в этом доме, навестил тетю только раз. И то она его не видела.
— Олечка, мой племянник как раз сегодня собирался заглянуть. Да ты не переживай, — тронула ее руку старая женщина. — Он хоть и не часто приезжает, всегда помогает материально. Вот, палату мне оплатил.
— Ладно. Тогда я совершенно спокойна за вас.
Ольга уже собиралась уходить, когда дверь в палату снова открылась, и медсестра объявила, что к пациентке посетители. Прямо приемный день!
— Ну, я пошла! — заторопилась гостья, чтобы не мешать встрече.
Она повернулась к дверям и замерла в удивлении. На пороге стоял Ибрагимов собственной персоной. Он тоже не ожидал увидеть в палате Леткову и гадал, что она здесь забыла. Он надел бахилы и накинул поверх пиджака больничный халат, не вдевая руки в рукава. Это сделало облик олигарха более приземленным, так что Ольга быстро справилась с собой.
— Ильхан! — попыталась приподняться старушка. — Дорогой, как же я соскучилась. Совсем тетку забыл!
— Что вы, тетя Мира. Как можно? — наконец оттаял он и подошел ближе.
Она что-то добавила по-своему, а потом перешла на русский.
— Ильхан, помнишь, я рассказывала тебе про свою соседку? Ну, что же ты? Прошляпил. Замуж выдали без тебя. Где я тебе теперь невесту найду? Ходить уже сложно стало.
Ибрагимов рассмеялся.
— Так вы о ней, что ли? Вот это совпадение!
Ольга непонимающе переводила взгляд с соседки на олигарха. У нее другая фамилия, да и жила старушка скромно, так что она никак не могла связать ее мысленно с Ибрагимовым. Теперь тайное стало явным.
Она присмотрелась. Семейное сходство бросалось в глаза. Оба смуглые, горбоносые — сразу видно одну породу.
— Да, Оля, это о нем я тебе говорила, — кивнула старушка. — Он, конечно, постарше твоего мужа, но ничуть не хуже.
— Верю, — усмехнулась Ольга.
Кому-то ничуть не хуже и даже лучше. Но не для нее. Отчего же судьба снова и снова сводит их с этим мужчиной вместе? И всегда не вовремя. Он снова опоздал, она жена другого. И снова по коже скользит могильный холод. Ибрагимов всегда несет с собой перемены, и они обычно пагубные.
— Рад вас снова видеть, Ольга, — сказал он и подошел вплотную.
А она — нет. Не рада.
— Ой! Вы знакомы? — сообразила Мира Загитовна.
— Да, — ответила она за мужчину. — Были когда-то давно.
— Однако я всегда раз возобновить приятное знакомство.
Ольга вздрогнула. Ей стало страшно, но не за себя, а за мужа.
— Ну, я пойду? — заторопилась она. — Не буду вам мешать.