— Он не придет.

Ольга Леткова сжала в руках телефон. «Абонент отключен или находится вне зоны действия сети».

Андрей не мог уехать на день раньше, и женщина отлично это знала. Жених должен был завтра улетать в продолжительную командировку на Северный Кавказ. Купленные заранее билеты на самолет, командировочное удостоверение с копией приказа показали вместе со справкой из женской консультации, чтобы ускорить оформление документов.

Просто время пришло.

Ее любовник предложил наконец съехаться, но она была категорически против всяких «гражданских браков», так что решили расписаться. Начальство давно намекало ее мужчине, что для семейных возможен карьерный рост и получение желанных жилищных «метров».

Справку о беременности она «достала» через подругу. Ирония судьбы была в том, что детей Ольга иметь не могла. Вторичное бесплодие. И она имела смелость, вернее, глупость, а, может, честность признаться в этом накануне свадьбы. Ее мужчина имел право об этом знать.

— Черт!

Не надо было этого делать.

— Оль, в чем дело? — обеспокоенно спросила ее свидетельница Надежда Дробышева, приятная миниатюрная блондинка, поглядывая на часы. — Свидетель, кстати, тоже до сих пор не приехал. Упились они там, что ли, на мальчишнике?

Это была та самая подруга из женской консультации, которая «нарисовала» ей справку и результаты УЗИ. Она давно пеняла Ольге на ее одиночество и мечтала выдать замуж, а сама уже трижды побывала в стенах этого заведения и, кажется, не думала останавливаться на достигнутом. У нее уже наклевывался роман со свидетелем. То-то Надя вырядилась в ярко-алое коктейльное платье, выгодно демонстрируя все достоинства фигуры. И невесту, кстати, которая давно «не девочка», заставила надеть алое платье.

Ожидающие с другими парами невольно оглядывались на двух женщин в красном, так они выделялись на общем фоне стандартного белопенного кружева и кринолинов.

— Да не было никакого мальчишника, — с досадой вздохнула Ольга. — Не до него. Андрей уже на чемоданах.

— Тогда в чем дело?

— Не отвечает, — показала Ольга телефон, зажатый в руке.

— До регистрации осталось полчаса. Скоро очередь дойдет до нас.

— Знаю.

Все она знает. Как хорошо, что не стали звать гостей! Ни престарелых родителей Андрея, чтобы их не тревожить в Твери, ни коллег по работе. Последнее было бы самым, пожалуй, позорным. К счастью, все доброжелатели — и особенно доброжелательницы! — не увидят ее в момент унижения.

Ольга была пресс-секретарем частного охранного предприятия и по роду деятельности, как всякий выпускник журфака, имела хорошо подвешенный язык. В дополнение к этому — приятную внешность и ум. Женщина в совершенстве знала два иностранных языка. Устроилась она по конкурсу, обойдя в этом забеге на полкорпуса всех конкуренток, и с тех пор стала притчей во языцех.

Почему? Наверное, потому, что вела себя немного по-мужски. В нашем обществе не одобряют карьеристок, которые — о, ужас! — красивы и успешны в личной жизни. Дамочки из аппарата и бухгалтерии до сих пор подозревали в ней чью-то ставленницу и намекали, каким образом она смогла пролезть к ним и получить эту должность. Со стороны виднее!

Нет, ей никто не помогал. Все сама.

Поступив на журфак вопреки желанию родителей, она оборвала всякие связи с прошлым. Семья не простила ей своеволия. Женщина надеялась на любимого, но и он, как оказалось, в последний момент дал слабину.

А она, выходит, сильная. Она справится.

Надо сохранять голову холодной.

«Подумаю об этом завтра».

Чтобы не заплакать, Ольга расправила плечи и повернулась к ожидающим, рассматривая их. Итак, она ждет еще полчаса, максимум час, и уходит. И так все ясно. Интересно, кого придется пропускать? Какая после них должна была идти пара?

В холле стоял высокий, представительный мужчина лет сорока. Брюнет. Рослый, под стать какому-то спортсмену-баскетболисту, и в то же время массивный. В глаза бросались широкие плечи и узкие бедра — этакая утрированная мужественность, которая сразу привлекает женское внимание. Элегантный костюм в тонкую серую полоску не скрывал мышц. Этот человек был в отличной физической форме.

Рядом стоял свидетель с ленточкой через грудь и еще какой-то худощавый мужчина лет сорока с кожаной папкой для документов. Он о чем-то говорил с женихом. Было видно, что этот мужчина сильно нервничает. Секретарь? Адвокат? Бизнесмены обычно предпочитали все оформлять документально.

Наверное, невеста тоже опаздывает. Точно! Жених поглядел на часы и усмехнулся. Свидетель, хлопнув по плечу жениха, рассмеялся, а тот, напротив, помрачнел. Мужчина с портфелем, который делал доклад, достал из кармана какую-то коробочку, наверно, с кольцами, и продолговатый футляр. В таких обычно хранят ювелирные изделия — ожерелья, бусы…

Ольга вдруг разгадала интригу, хотя не умела читать по губам. Еще одного человека сегодня бросили. Она не одинока во вселенной? Какая ирония судьбы!

Мужчина вдруг обернулся, каким-то звериным чутьем ощутив ее взгляд. Ольга стояла и как завороженная смотрела на него. Что-то в нем было такое… этакое. Он был похож на снежного барса, которого она видела однажды во время репортажа, когда была студенткой. Безобидный с виду зверь сначала замер, пристально глядя на незнакомых людей, которые окружили вольер, а потом вдруг рыкнул, показав острые зубы, и забил хвостом.

Незнакомец кивнул ей. Губы его раздвинулись в улыбке.

Женщина смутилась и отвела взгляд. Неприлично так пялиться на незнакомых людей. Да и на знакомых тоже, если подумать.

Теперь она смотрела на часы в холле.

Пятнадцать минут.

Десять.

Пять.

Все.

Время вышло. Что теперь? Вызывать такси, одеваться и ехать домой? Или отправиться с Надюшкой в какой-нибудь ресторан и надраться там до зеленых чертиков? Вернее, нажраться. Что не равняется «пожрать».

А, впрочем, нет. В юности такой загул оставался безнаказанным, а теперь не пройдет легко. Жалко портить кожу. Все увидят ее бледной и осунувшейся. Все злопыхатели отметят, что она сломлена предательством жениха. И все будут втайне злорадствовать и считать, что она это заслужила. Не надо задирать нос.

— Надя, пора.

— Да знаю я, — откликнулась свидетельница.

Надо, наверное, предупредить работников ЗАГСа. Женщина уже громко, на весь холл звала их с женихом на регистрацию.

Свидетельница подскочила и начала вполголоса объяснять ситуацию. Видевшая всякое чиновница как будто ничему не удивилась, только понимающе кивнула и позвала следующую пару.

— Нам дали еще час. Вдруг какой-то форс-мажор, — доложила Надя. — Может, в пробке застрял и батарея на мобильнике села.

— Ты сама-то в это веришь?

Блондинка пожала плечами. Несмотря на то, что свидетельница пыталась поддержать подругу, в глубине души она разделяла ее уверенность.

— Ждем или уходим?

Надежды больше не осталось.

— Уходим.

Пальцы разжались, и бесполезный букет невесты спланировал на пол.

— Наверное, это ваше, — вдруг услышала она приятный низкий голос за спиной.

Надя сделала круглые глаза. В чем дело? Леткова обернулась и встретилась глазами с тем самым незнакомцем.

Да, она не ошиблась. Высокий, с нее ростом, а рост у нее был модельный, метр семьдесят восемь. На каблуках еще выше. Странно было смотреть глаза в глаза. Что еще? Гладко выбрит до синевы, но уже видно, что к вечеру на квадратном подбородке появится густая щетина. Нос не раз сломан и не выправлен, хотя по одежде ясно, что он может себе это позволить. Впрочем, ему шла горбинка. Лоб высокий. Печать интеллекта на лице. Глаза светло-голубые, и это было странно, так как масть темная. Губы… На губы лучше не смотреть. Если верить теории Ломброзо, эти тонкие губы принадлежали сдержанному человеку.

Умный. Сдержанный, волевой и целеустремленный. Самоуверенный. Вердикт был окончательным и бесповоротным.

Что он здесь забыл?

Ольга вздернула бровь и холодно, с вызовом посмотрев на незнакомца, но все равно не выдержала поединка. Так что она перевела взгляд на букет и руку, которая его держала. На двух пальцах — массивные, широкие золотые печатки, одна с обсидианом, а другая безо всего. Странная мода. Может, фамильные? Костяшки на пальцах сбиты, но не до мяса, а профессионально, как это бывает у людей, которые практикуют боевые единоборства. У ее жениха и его коллег тоже были такие. Но там боевое самбо, а тут? Непонятно. Может, бокс?

— Спасибо, — вежливо поблагодарила она. — Надо их выбросить.

Неподалеку стояла урна.

— Почему? — спросил он.

— Больше не понадобятся, — подарила она ему бледную улыбку.

Почему он спрашивает, а она отвечает? Они же незнакомцы. Ольга даже имени его не знает, как и он — ее.

— Вы уверены? — спросил мужчина.

— Да.

— А если вы ошибаетесь? — снова улыбнулся он.

Ольга вопросительно посмотрела на него.

— Моя невеста тоже не пришла.

Вот как? Значит, она не ошиблась и верно истолковала ситуацию. Его бросила невеста, а тот мужчина вернул кольцо и гарнитур, подаренный на помолвку. Скорее всего.

— Сочувствую, — сказала она, чтобы заполнить паузу, хотя ей не было его жаль.

Кто бы ее пожалел!

— Давайте поженимся, — вдруг сказал он.

* * *

Мирослав Зимин только что услышал, что его невеста не придет. Лилия Верхова, начинающая, но уже достаточно раскрученная певица, без объяснений вдруг резко сдала назад, вернув подаренное на помолвку кольцо и бриллиантовый гарнитур.

Жених догадывался, в чем причина. Бывший. Ее продюсер, с которым она порвала два месяца назад, и к которому, как он полагал, она решила вернуться.

— Старая любовь не ржавеет, а, Слав? — хохотнул свидетель, Михаил Калашников, и хлопнул друга по плечу. — Чем расплачиваться будешь?

— Ах, ты об этом?

Было у них пари. Когда он сказал, что женится, друг не верил и взял на «слабо». Чтобы не было повода «откосить».

Зимин тогда решил, что гордая и свободолюбивая певица будет его. Девушка понравилась ему, как только он ее увидел. Элементарно запал. А вот он ей нет, что очень странно. Это только подстегнуло интерес и охотничий азарт. Мужчина отбил ее у соперника.

Он тогда еще подумал: время пришло. Если иначе заполучить не выходит, отчего бы не жениться? Будет еще один бриллиант, который он вставит в достойную оправу. Любить не любил, признавал это честно, и даже не скрывал это от невесты, предпочитая честность в отношениях. Но хотел.

Она знала, на что идет. Мирослав предлагал ей место в своей жизни, стабильность и защиту в обмен на верность и возможных детей. Да, он рассматривал ее и в таком качестве. Лилия Верхова была из хорошей семьи и вполне годилась на роль матери его детей.

Зимин не верил в высокие «чуйства». Вернее, знал, что одним дано, а другим нет. Он не из той породы, чтобы растекаться лужицей перед бабой и тапочки в зубах носить. Церемонии тоже не любил разводить и решил не закатывать пышную свадьбу. Расписались — и хватит. Пусть скажет спасибо, что без брачного контракта. Все мое — твое. Он хотел доверять той, с кем свяжет свою жизнь. Естественно, предварительно от и до проверив ее подноготную, чтобы избежать неприятных сюрпризов.

И вот результат.

Надо было это предвидеть. Бабам подавай романтику и любовь до гроба, а этого он не мог ей дать, так что свадьба сорвалась.

Что он там проспорил Мишке «Калашу»? Свою призовую скаковую лошадь. А вот это уже серьезно. Какого х… он вообще поспорил на нее? Уже не вспомнишь. Они тогда были на конюшнях при ипподроме.

Это была темпераментная, быстрая как ветер, грациозная ахалтекинская красавица — лошадь вороной масти, высокая, с изящной шеей и стройными ногами, несущими ее по земле. Она успешно брала всевозможные призовые места. Хозяин берег ее «на племя» после завершения карьеры.

Нет уж! Глория не достанется даже его лучшему другу.

Вдруг он ощутил чужой взгляд, словно по коже пробежал солнечный лучик. Мирослав обернулся. На него смотрела женщина в красном бархатном платье в пол и с букетом из алых роз в руках.

Рядом нет никого, кроме свидетельницы. Странно. Тоже скромная, без излишней помпы и пышности, брачная церемония? Но где жених и свидетель? Да неважно.

Мужчина машинально отметил, какая она высокая и стройная. Он предположил, что женщина на каблуках, но даже без них, наверное, она высокого роста. Модель? Манекенщица? Непохоже. Держится иначе, да и по возрасту уже давно вышла в тираж. У манекенщиц, как и у спортсменок, век недолог.

На вид ей было лет тридцать пять. Смуглая, как испанка, и красивая какой-то сдержанной, благородной красотой. Он невольно сравнил ее со своей кобылицей. Сложена идеально. Все на месте — грудь, бедра и узкая талия. Тонкая кость. Черные как смоль волосы женщины вились мелким бесом. Она просто собрала непокорные пряди в узел на затылке, свернув валиками над ушами, и вставила сбоку алую розу. Мирославу стало интересно, настоящая она или нет. Он не любил искусственных цветов: им место только на кладбище.

Губы женщины покрывала ярко-алая помада. Рот был маленьким и аккуратным, совсем не модным. Не похоже на современные «вафли» с инъекциями. Ему вдруг представилось, что она могла вытворять в полумраке спальни этими самыми губами. Помада размажется, если ее как следует поцеловать. Губы распухнут. Глаза… Взгляд карих глаз с поволокой в моменты страсти наверняка становится мягче. Она больше не будет смотреть так пристально и вызывающе. Высокая грудь в вырезе платья манила, как и грациозная шея. Если бы он встретил ее на пару месяцев раньше, то даже не взглянул бы на свою певицу.

Хм… Почему бы и нет? Он теперь свободный мужчина.

А, в общем-то, нет. Хватит отбивать чужих женщин. Наигрался.

В зал для регистрации открылась дверь, и женщина позвала следующую пару. Свидетельница, стоявшая рядом с невестой в красном, дернулась, подошла и начала что-то объяснять. Стало любопытно, что произошло.

— Игорь Васильевич, узнайте, что там случилось, — попросил Зимин.

Поверенный отошел и вскоре вернулся.

— Жених не явился. Какой-то форс-мажор. Церемонию перенесли на час.

— Ясно.

Он присмотрелся. Хм… Эта женщина достойно держится. Для ее положения вообще отлично. Какое самообладание! К сожалению, не все могут этим похвастать.

Заинтересованный, мужчина подошел ближе.

— Уходим, — скомандовала незнакомка.

Хорошо поставленный, приятный и мелодичный голос. Это ему тоже понравилось. Пальцы ее разжались, и букет упал на пол. Зимин поднял и вернул. Женщина, поблагодарив, удивленно на него посмотрела.

— Надо их выбросить, — сказала она.

— Почему?

У Зимина вдруг изменились планы. Как обычно, он доверился своей интуиции.

— Больше не понадобятся, — услышал он в ответ.

Женщина наконец дала себе слабину, и он увидел тень улыбки на ее лице. Почему-то захотелось увидеть, как она смеется по-настоящему.

— Вы уверены? — спросил он, прощупывая почву.

Может, букет сегодня еще пригодится.

— Да.

Значит, жених не придет. Отлично! Мирослав расчетливо улыбнулся. Как все удачно складывается! Великолепно просто.

— А если вы ошибаетесь? Моя невеста тоже не пришла.

— Сочувствую, — ответила она, и он понял, что соврала.

Ей ничуть его не жаль. Это хорошо. Что-что, а чужую жалость он просто терпеть не мог. Пусть ненавидят и боятся, а не жалеют. Такой подход со стороны окружающих его больше устраивал.

Обычно бабы лучше умеют врать. Но в этой фальши нет, что странно. Или она сейчас не в том состоянии, чтобы сочувствовать кому-то другому, тем более — незнакомцу. Ему не нужны доклады и досье, чтобы понять, что за человек перед ним. Зимину нравилось, что он может ее читать, как открытую книгу.

И сама она тоже очень нравилась. Как женщина. Будет приятно отправиться с ней в постель.

— Давайте поженимся, — предложил он.

* * *

Чиновницы из дворца бракосочетаний отнеслись с пониманием к ситуации. Наверное, они решили, что тут был любовный четырехугольник. Все документы оформили задним числом. Это вылилось в кругленькую сумму. Не в рублях, естественно.

Ольга не понимала, как она решилась на подобное безумие. Было в этом мужчине что-то магнетическое. И еще она откуда-то знала, что он не причинит ей вреда. Какое странное, иррациональное ощущение! Ему не было объяснений. Просто верила и все.

Мужчины — сильные, часто неуправляемые существа, они могут сделать больно. Очень больно. И морально, и физически. Как всякая красивая женщина, она знала, какие чувства пробуждает в окружающих ее мужчинах. Даже порядочных. Даже давно и безнадежно женатых.

Но со стороны этого мужчины она не чувствовала угрозы. Только волнение, словно все это было во сне. Странном, эротическом сне. Надо расслабиться и получать удовольствие от происходящего.

— Как вас зовут? — спохватившись, спросила она.

— Слав.

— Слава? — не поняла и уточнила она, решив, что это сокращение от Вячеслава или Ярослава.

— Просто Слав. На «ты», — взял он ее руку в свои.

Букет она сжимала в другой руке. Ладонь мужчины была странно горячей и сухой, а ее — потной и ледяной от волнения. Он ощутил это и, перевернув ладонь вверх, начал поглаживать середину, успокаивая, как норовистую лошадь.

Господи! Он как будто знал, где находится больше всего нервных окончаний. Была у Ольги такая слабость.

— А ты? — спросил он, поскольку пауза затянулась.

Зимин отметил, как расширились зрачки женщины. Очень отзывчивая. Даже слишком. Другие притворяются, изображая страсть, а эта, наоборот, безуспешно пытается скрыть, как ей понравилась ласка.

— Ольга, — хрипловато ответила она.

Голос внезапно сел. Вот так. Не Оля. Женщина почему-то страшно не любила, чтобы ее называли так незнакомые люди. А он, если так посудить, был незнакомцем. Ох… Что они творят? Это же не просто роспись в журнале регистраций и штамп в паспорте. Это всерьез и надолго. По крайней мере, для нее это так. И еще — постель.

Она давно «не девочка», но делать это с незнакомцем странно. Неправильно. Нормальные люди так не поступают! Отчего же все так сладко замирает внутри? Значит, она ненормальная, раз позволяет ему все это делать, а не бежит прочь сломя голову.

Андрей, которого она, как ей казалось, любила, в считанные минуты оказался почти забыт. Его предательство уже не ранило так больно, словно все это было не всерьез. Даже хорошо, что он сбежал. Потом бы жалела.

Наверное, это просто природная совместимость. Физическое притяжение. Она чувствует альфа-самца, лучшего в этой стае, и он ей нравится. Иного объяснения происходящему просто нет.

— Так вот, Ольга. Надо подождать, — сказал он. — Мой поверенный купил билеты. Он добудет справку из женской консультации, и нас по-быстрому распишут.

— Расписарят, — заржал «калаш».

Хорошо, хоть жестами не показал, кто и с кем что будет делать.

— Цыц! — строго посмотрел на него Зимин, который страшно не любил, когда при нем болтали по фене.

Хотя бы не при посторонних. Ни к чему смущать народ. Они теперь в легальном бизнесе. Надо заставить всех забыть про их прошлое и не напоминать без нужды.

— Не нужно, — сказала Ольга. — Надя, дай папку.

Свидетельница протянула бумаги. Кстати говоря, она уже вовсю строила глазки свидетелю брошенного жениха. В папке были дубликаты пакета документов, которые предоставили при подаче заявления в ЗАГС, в том числе и справка о беременности.

— Вот, — отрыла невеста нужный документ. — Оригинал у регистратора, но он, наверное, подшит…

— Неважно. Разберемся. Давайте все, что есть. И платежку тоже, — сказал поверенный жениха, выхватил у нее из рук документы. — Фамилию будем менять?

— Нет, — ответила она.

Она не могла представить, что ее не станет. Только это еще связывало ее с семьей. Если фамилия изменится, пути назад не будет. Андрей… Ее бывший обижался, что она не хотела менять фамилию. Она отговаривалась тем, что по работе будут сложности. Деятельность была связана с разъездами, а без паспорта особо не попутешествуешь.

— Ладно, — понял по-своему ее решение Зимин. — Зато не придется ждать замены документов.

Поверенный умчался оформлять заявление. Когда с формальностями было покончено, они пошли в ресторанчик неподалеку.

— Что ты будешь?

— Какой-нибудь салат.

Он кивнул и сделал заказ. Ей «цезарь» без чеснока, все-таки целоваться еще, а себе мясо. Подумал про алкоголь и решил, что пока не стоит. Надо сохранить голову ясной.

Мужчина ел с удовольствием. Крепкий, здоровый организм требовал свое. Всякого рода неожиданности редко выводили его из себя настолько, чтобы пропал аппетит. Ольга вяло ковырялась вилкой в своем салате. Потом поняла, что кусок в горло не лезет, и отставила тарелку в сторону, сложив сверху параллельно столовые приборы.

Поверенный и свидетель сидели за другим столом в соседней нише. Зимин решил пообедать и потом побеседовать наедине, чтобы все прояснить.

— Не понял, — сказал он. — Ты беременна?

Та справка не давала ему покоя. Все одно к одному. Если мужик кинул ее в ЗАГСе с животом, это вообще пи…ц. Однако тогда и свадьба отменяется. Тр…ть чужую женщину с начинкой он не желал. Какой бы классной и привлекательной эта женщина не была.

— Нет! — отмахнулась она, скрывая, как ей больно. — Просто справка для ускорения. Мы тоже торопились.

— Точно? — мягко, вкрадчиво уточнил он.

— О, боже, — всплеснула она руками. — Все, я пошла. Этот фарс зашел слишком далеко.

Ольга привстала и тут же замерла, услышав тихую команду:

— Стоять! На место.

Села, представьте себе. Тело среагировало раньше сознания. Зимин махнул рукой, и официант тут же подскочил к их столику.

— Кофе на двоих и счет, — сказал он. — Десерт?

Женщина отрицательно покачала головой.

— Больше ничего, — закончил Мирослав.

Вроде, возмущение не было наигранным. И возраст не тот, чтобы «скрывать грех». Не в то время и не в том месте живем, чтобы растить ребенка без отца было позором.

— Значит, просто справка.

— Ага, — кивнула она. — Свидетельница работает в женской консультации. А вообще у меня вторичное бесплодие. Я хочу, чтобы вы это знали, прежде чем… Может, еще не поздно передумать? Встретите хорошую девушку без проблем и женитесь на ней. Или помиритесь с бывшей невестой.