Зимин хмыкнул.
— Зато не надо предохраняться, — прямо и без стеснения сказал он. — Не люблю с «резинкой».
Ольга вспыхнула.
— До свидания.
Она встала и пошла прочь, но он ловко перехватил ее за руку и притянул к себе. От рывка женщина чуть не упала и была вынуждена опереться ему на плечи. Она вдруг ощутила, как интимно было то, что происходило. Его лицо у ее живота, чуть ниже груди. Горячее дыхание проникало сквозь бархат платья… Ох! Между бедер все вдруг напряглось и сжалось в тугой комок от желания.
— Оставайся, — сказал он и поднял лицо. — Ты не пожалеешь.
— Обещаешь? — тихо-тихо спросила она, глядя ему в глаза.
— Даю слово.
* * *
Официант принес кофе. Пока они пили, поверенный доложил Зимину, как все продвигается.
— Все готово.
— Отлично, — похвалил начальник за расторопность. — Сколько времени в запасе?
— Полчаса.
На стол легла тонкая папка, которую доставили из внутренней службы безопасности их фирмы. Мирослав даже не скрывал от женщины, что именно он читает. Фото в деле было ее старое, на документы. А на них, как известно, никто не получается хорошо. Ольга была в деловом костюме, с гладко зачесанными назад волосами и в очках в строгой прямоугольной оправе.
— Это точно ты? — улыбнулся он.
— Нет, моя сестра-близнец.
Он был несказанно удивлен. Ожидал всякого, но чтобы такого! Она была пресс-секретарем в ЧОПе. Не мент, конечно, без звания, но все равно… Обычно Мирослав «Зима» Зимин избегал контактов с полицией. И лет ей оказалось чуть больше, чем он предполагал, глядя на нее. Всего на пять лет его младше. Возможно, потому, что в тот момент, когда ее фотографировали, она была серьезной и собранной, как перед боем.
— А мне такую же дадут? — пошутила Ольга, указав на папку.
Кофе с тремя ложками сахара сыграл свою роль. Обычно она себе такого не позволяла, берегла фигуру. Кофеин и глюкоза поступили в кровь, и жизнь казалась намного лучше.
— Нет, — усмехнулся мужчина. — Что бы ты хотела знать? Спрашивай, пока есть время.
— Кто ты?
— Мирослав Иванович Зимин, тысяча девятьсот семьдесят седьмого года рождения. Бизнесмен и меценат.
— Какого рода?
— Кансалтинг, лизинг, свой карманный банк и доли в крупных торговых сетях — все помаленьку. Тотализаторы. Спорт.
И тут до нее дошло, кто это такой. Это же организатор и один из спонсоров боев смешанных единоборств на «октагоне»! Господи, как раз недавно она сушила волосы, а ее… ее бывший… В общем, он смотрел новости и рассказывал ей про последние соревнования. Кто-то из знакомых ребят участвовал там в поединке. Андрей говорил что-то нелестное об организаторе, но Ольга никак не могла вспомнить, что именно. Тогда ей это было неинтересно и прошло фоном.
— Октагон! — воскликнула она. — Это вы?
— Ты. Мы же на ты, — поправил мужчина. — Да, я. Имя на слуху. Ходила когда-нибудь на соревнования?
Она отрицательно покачала головой.
— Обязательно сходим, — сказал он.
Мирослав представлял, как это будет. Она в платье «от кутюр», чтобы все видели, какая у Зимы жена. И он рядом. Интересно, ей понравится, когда она увидит, как парни лупят друг друга на ринге? Или брезгливо поморщится? Он будет смотреть на ее лицо, а не на бойцов. Изучать свое новое приобретение будет интересно.
— Пора, — сказал он, взглянув на часы. — Ты готова?
— Да.
* * *
Позже она тоже сказала «да». Согласна. В горе и в радости, в богатстве и в бедности. Пока смерть не разлучит их.
Не думала, что свадьба у нее будет такой. На пальце красовалось не простое обручальное кольцо, а шедевр «Де Бирс» из белого золота, усеянного бриллиантовой крошкой. Кольнула неприятная мысль, что кольцо это предназначалось другой. Она замерла с мужским кольцом в руках. Оно было гораздо проще. Просто гладкий металл.
— Что-то не так? — спросил Зимин, заметив ее замешательство.
— Кольцо.
Он понял, о чем она, и усмехнулся.
— Новое, поверенный велел купить, пока мы обедали.
— Хорошо.
— Ну! — поторопил он.
Она коснулась его руки, чтобы надеть кольцо, и ее словно током прошибло. Все. Теперь все. Навсегда или на время? Поглядим. Что бы это ни было — прихоть, каприз или страсть — оно свело их вместе. Просто быть брошенными и одинокими недостаточно, чтобы сойтись.
Фотограф суетился вокруг, чтобы запечатлеть самые интересные моменты, начиная со слов согласия и обещаний верности и кончая росписью в журнале регистрации браков.
— Можете поцеловать невесту.
Это было как удар молнии. Ольга пошатнулась, и мужчина, вернее, уже ее муж ее поддержал. Одна рука обвила ее талию, а другая легла на обнаженные плечи в вырезе платья. Он поцеловал ее не сдержанно, как положено на публике, а очень интимно. Это был глубокий, жаркий, взрослый поцелуй. Все всерьез и взаправду. В этот миг она наконец поверила, что ночью он будет заниматься с ней сексом, и все это не просто слова. Мирослав хотел ее. И она. О, боже! Она тоже до смерти хотела его.
Свидетель со свидетельницей, чем-то крайне довольные, переглядывались и улыбались. Как только все закончилось, они кинулись поздравлять молодоженов.
— Шампанского? — спросил смеющийся Михаил.
— Да, спасибо.
В высокий фужер ударила золотая пенная струя. Ольга сделала глоток, потом другой. Допила, и в голове сразу зашумело. Шампанское ударило в голову. Сожалеть уж поздно. Пути назад нет, дело сделано. Теперь только «развод и девичья фамилия», если она вдруг в последний момент струсит, передумает и сбежит.
Сон не закончился. Она так и не проснулась.
Все это было на самом деле.
Она замужем.
* * *
Поехали не к нему домой, как ожидалось, а в отель. И не на белом наемном лимузине, а на гелендвагене. Ольге, конечно, доводилось кататься на таких автомобилях, но всего раз. Выводов она сделала два. Высокая подвеска, взбираться сложно, особенно в узком платье и на каблуках. И второй — машина просто зверь!
Свидетели ехали на самом настоящем «джип рубикон» вместе с поверенным. Вот на этом ей не приходилось ездить. Ладно. Лиха беда начало.
«Нас и тут неплохо кормят».
— Нравится? — довольно улыбнулся Мирослав, заметив ее интерес.
Бабам нравятся тачки. И парни на тачках. Это он уяснил, когда завел себе в юности страшно побитый москвич с радиолой внутри. В один миг он стал самым крутым парнем «на раене».
— Еще не решила.
— Проведем тест-драйв?
— М-м… — выдавила она.
Почему-то при словах о тест-драйве все мысли были не о машине, а о нем. Скоро будет такой драйв! Мама мия. Что делать? За что хвататься? Как взять себя в руки? Она волнуется, как неопытная девственница перед первым сексом.
— Минуточку, — сказал супруг. — Подними руку.
Он ухватился за крепление и помог ей застегнуть ремень безопасности, после чего тронулся с места. Машина поглощала километры шоссе. Слав, а она решила называть его так, включил какую-то музыку. Биты, биты… Лиричный рэп. Ему нравится такая музыка? Ей, впрочем, тоже. Но под настроение. Обычно она предпочитала джаз и глэм-рок.
Начался противный осенний дождь. Вовремя они закончили. Ольга подумала, что без зонта на волосы попадет вода, и они начнут виться еще сильнее. Спасу нет. Ей приходилось каждое утро выпрямлять кудри с помощью щетки и фена, а иногда даже утюжка, чтобы голова не выглядела вороньим гнездом.
— Что случилось?
— Ничего.
Как он, однако, чутко прислушивается к ее состоянию. Удивительно. Ладно, скоро сам все увидит. Бывший ее все время подкалывал, наблюдая, как она сражается с волосами, но природа каждый раз побеждает.
«Не думать».
Она не будет думать об Андрее Рудницком. Как хорошо, что они с Зиминым — полные противоположности. Небо и земля! Бывший был стройным и атлетичным блондином, в то время как нынешний — крепким высоким брюнетом. Тем лучше. Проще будет забыть и вытравить всякую память о предателе. Это ее противоядие.
— Приехали, — сказал Мирослав. — Сейчас помогу.
Он вовремя сообразил, что ей будет сложно выбраться, обошел машину и протянул женщине руку. Нет, не женщине — жене. Надо привыкать к мысли, что он наконец остепенился.
Ольга ступила вниз, и он подхватил ее на руки. Так бы и донес, рисуясь, до входа в «Балчуг», но женщина запротестовала, и он отпустил ее. Она закрывала руками волосы. Бесполезно! Намокли.
«Усе пропало, шеф!»
— Идем скорее внутрь!
Она подобрала подол платья, чтобы не мешался при ходьбе, и побежала вперед. Они влетели в холл, и тут заколка с розой щелкнула и отлетела в сторону. Кудри, которые не в силах были сдержать шпильки, рассыпались по смуглым медовым плечам. Женщина потрогала упругую прядь и вдруг расхохоталась. Мирослав замер. Он впервые видел ее смеющейся.
— Господи, опя-а-ать. Катастрофа, — сквозь смех и фырканье выдавила Ольга.
Она уцепилась за мужчину и уткнулась ему в грудь. Его губы медленно раздвинула улыбка. Так их и застали свидетели. Михаил сказал, что они с Надей идут «в кабак», а потом «в номера». Вот прямо в таком порядке.
— Надя, ты неисправима, — снова засмеялась Ольга.
— А я что, я ничего, — снова стрельнула глазами блондинка в сторону свидетеля. — Правда, Миша?
Он у нее уже Миша. Вот это прогресс! Просто семимильными шагами.
«Верной дорогой идете, товарищи».
Интересно, мужик в курсе, что у девушки внушительное приданое — трое сыновей от предыдущих браков? А, впрочем, роману это нынче не помеха. Только браку. Не каждый решится взять даму «с прицепом». Но, зная подругу, Ольга была уверена, что не позднее, чем через полгода мужик окажется в ЗАГСе под руку с Надей, сам не понимая, как это произошло. Спорт у нее, что ли, такой?
В холл вошел поверенный и двое мордоворотов в темных костюмах. «Двое из ларца, одинаковых с лица». Ах! Значит, ей не показалось, что за ними все время следовала машина сопровождения — черный внедорожник. Охрана, что ли? От кого, интересно, охраняют? Ольга вопросительно посмотрела на Мирослава, но он сделал вид, что ничего не происходит.
— Идем? — поторопил мужчина.
Не терпелось, и он отлично это осознавал. Давненько с ним такого не было. Обычно, стоило только добиться женщины, и наступала скука. Но они сами виноваты. Падают в руки, как спелые груши. Никакой интриги. Интерес быстро исчезает. Под личиной светской львицы, манекенщицы или деловой мадам таилась жалкая, жадная до внимания, лишенная гордости самка.
Бабы и есть бабы. Нутро не переделаешь. Настоящие женщины среди них встречались крайне редко.
На стойке регистрации их уже ждали. Новобрачных тут же проводили в их люкс. Администратор был предварительно предупрежден. Только никто не сказал, что невеста будет другая. В номере красовалось огромное надувное сердце с надписью: «Мирослав&Лилия=ЛЮБОВЬ».
Ольга замерла на пороге. Ее как будто окатили ледяным душем. Она заняла чужое место. И этот мужчина тоже. Они — две половинки разбитого целого. Подойдут ли они друг другу?
— Не парься, — сказал Зимин.
Он вдруг подхватил ее на руки и перенес через порог. Женщина даже опомниться не успела. Только охнула, и он уже поставил ее обратно на пол. Зимин подошел к огромному панорамному окну и открыл его. Отвязав веревочку, которой крепилось наполненное гелием «сердце», он вытолкнул воздушный шар на улицу.
— Теперь лучше?
Ольга кивнула. Гораздо, гораздо лучше! Она осмотрелась. Номер люкс для новобрачных. Как в кино. Даже лучше, потому что не на экране, а в реальной жизни. В серебряном ведерке со льдом у столика ждет бутылка шампанского. Она подошла и прочитала. «Моэ Шадо»! Была она на светских раутах, когда подрабатывала в желтой газетенке. Там тоже наливали эту безумно дорогую шипучку. Ей больше нравилось «Вев клико». Но дареному коню в зубы не смотрят. И то, и другое — непозволительная роскошь.
На столе лежало блюдо со свежей клубникой в шоколаде.
«И все?» — удивилась она.
Тут в дверь постучали. Мирослав открыл, и вошел официант, который накрыл стол. Он ловко, без взрывов открыл шампанское и тихо удалился вместе с тележкой.
Скромный ужин. В основном только закуски к напиткам — какие-то непонятные сыры, орехи и фрукты.
— Будешь?
— Наверное, нет. Потом, — ответила она.
Это просто оттягивание неизбежного, не так ли? Муж налил шампанское в два фужера и протянул один из них Ольге.
— За нас?
— За нас.
* * *
Зимин снова взял ее на руки. Поднял легко, как пушинку, хотя она была совсем не маленькой. Он донес ее до спальни и уложил на кровать. Матрас легко и почти беззвучно прогнулся, принимая форму тела. Наверное, на таком классно заниматься любовью.
Хотя… Какая тут любовь? Просто секс. Ходячий. Рядом. Ближе… Еще ближе… Раздевается и от этого становится еще сексуальнее.
Ни малейшего стеснения или суеты. Просто снимает одежду, а она сидит и наблюдает за этим. И ей хочется прикоснуться к этим литым мышцам и шрамам — откуда, кстати говоря? — и к загорелой коже, покрытой где надо темными волосками. Еще не сошел отпускной летний загар.
А когда он избавился от всего, включая носки и «боксеры», и остался обнаженным, она вдруг крепко зажмурилась от смущения. Теперь только слух давал представление о происходящем. Он подходит и становится рядом — так близко, что Ольга ощущает легкий аромат одеколона и жар, исходящий от его тела. Легкий поцелуй в губы сменяется глубоким, с игрой языков, так что ненадолго прерывается дыхание. Сильная рука обнимает за плечи, не давая ей отодвинуться. Да она и не хочет.
Продолжения. Да! Она желает, чтобы он продолжил и делал с ней все, что пожелает.
— Как это снимается? — вдруг спросил он, и Ольга открыла глаза.
Мирослав уже был готов от нетерпения разорвать платье. Он решал, то ли испортить тряпки, то ли просто задрать юбки наверх, чтобы добраться до самого сокровенного. Но для приличия все-таки спросил. Все-таки, первая брачная ночь и все такое…
— Здесь, — шепотом, почти беззвучно ответила она и показала, где именно прячется потайная молния.
Платье распахнулось, как футляр, освобождая нагую, как в день сотворения, и столь же прекрасную женщину. Зимин на миг даже задержал дыхание. В паху все окаменело и напряглось от возбуждения.
— Ну, как? — изогнула она бровь и иронично улыбнулась.
Это была защитная реакция, и он, к счастью, это понял. Не флирт, просто оборона. Она боялась его. Или боялась, что ему не понравится? Зря. Увиденное ему очень, очень нравилось.
Под платьем она была столь же совершенной, как и в нем. Грудь полноценного второго размера стояла высоко, не нуждаясь в поддержке ажурного бюстгальтера без бретелей, от которого он быстро избавился. Кожа оттенка светлого меда нежная, как бархат. Он провел руками и убедился, что так и есть.
Плечи ее щекотали волосы, рассыпавшись по ним тугими спиралями. Мужчина намотал один черный как смоль локон на палец и легонько дернул, и все для того, чтобы она обратила на него внимание. Ольга, которая до этого отрешенно прислушивалась к себе, удивленно на него посмотрела.
— Что за детский сад? — спросила она.
— Детское время давно закончилось, — хмыкнул он.
Мужчина продолжил изучать то, что сегодня заполучил. Талия такая тонкая, и он может обхватить ее руками, так что пальцы почти смыкаются у нее за спиной. И по контрасту округлая и упругая задница. Кружевные трусики мешались, и он их стянул. Теперь порядок! Над тонкими чулками подумал немного и оставил.
Поцелуй в шею и ниже. Женщина вздрогнула, но не от страха, а от предвкушения. Вершины сосков затвердели. Она откинулась назад, и только большая мужская ладонь под лопатками не давала ей упасть. Мирослав впился поцелуем ей в грудь.
— Слав… Слав!
Ласка была внезапной. Одной рукой он провел по плоскому животу, обвел ладонью пупок, спустился ниже и проник пальцами в ложбинку между ног. Там было жарко и влажно. Она давно готова принять его, просто изнывает от нетерпения, как и он.
Опрокинув Ольгу на простыни, мужчина устроился у нее между бедер. Сначала по привычке он хотел надеть «резинку», а потом вспомнил, что она говорила, и забил на это. …ля! Невозможно остановится. Башню просто сносит.
Он внутри.
Одним плавным толчком проник внутрь, вошел до дна, растягивая и наполняя до предела. Ольга сдавленно застонала и впилась пальцами в его плечи. Она жалела, что не полюбопытствовала раньше, какой у него размер. Хотя догадывалась, что немаленький. У него, похоже, все большое.
— Слав… Ох…
Она пошевелилась, пытаясь приспособиться к этому вторжению.
— Тише, тише. Расслабься.
Легко сказать, когда у тебя между ног и в тебе находится посторонний, почти незнакомый мужчина. Постепенно она привыкла. Лоно пульсировало там, где он к ней прижимался. От дыхания ощущалось каждое движение.
— Давай, — сказал он. — Все уже.
Ну да, все. Господи, все! Она готова принять его. Размеренные толчки пронзают до предела. Обняв его ногами и скрестив ступни за спиной мужчины, Ольга отдалась ему без остатка. Он, приподнявшись на локтях, чтобы не давить, ускорил движения, буквально вколачивая ее в матрас.
— О-о-о!
Грубость там, внизу, внутри — и ласка сверху, где он нежно целует ее в губы. Нежность там, внизу, где кружат его пальцы — и грубость глубоких поцелуев. И опять, и снова. Женщина изгибается в его руках и стонет от удовольствия и боли, но это сладкая боль, и она не против. Ее короткие ногти впиваются в спину мужчины.
Ему было хорошо, как никогда. Раньше он обычно использовал защиту, даже если женщина уверяла, что пьет таблетки. Мало ли что. А теперь расслабился. Без «резинки» все было в разы острее и ярче.
Он не хотел, чтобы это кончилось слишком быстро. Мирослав то приближал финал, то ускорял его, но за миг до того, как она была готова сорваться в пропасть, он замирал, и все начиналось сначала. Мужчина хотел как следует насладиться добычей.
И когда уже невозможно стало сдерживаться, он пронзил ее в последний раз и излился внутрь. Она последовала за ним, уплывая в никуда.
* * *
Впервые за долгие годы ей приснился сон о прошлом.
Мама Таня баюкала ее, напевая ей колыбельную. Она была доброй и любила девочку, которую назвала Ольгой.
Потом пришли злые люди. Все кричали и тыкали в нее пальцами. Маленькая Оля заплакала. Мама Таня куда-то исчезла, и девочка осталась совсем одна.
Откуда-то взялся бывший жених. Андрей тоже показывал на нее и бросал в лицо обвинения, но она не понимала ни слова. В ушах стоял гул, как будто она оказалась под водой.
Теперь она стала взрослой. И голой. Вокруг стояли ее коллеги, которые тоже тыкали пальцами в нее пальцами и кривились, как будто встретили прокаженную.
Стало так тягостно, что женщина попыталась выпутаться из липкой паутины сна. Это ей почти удалось.
— Спи, — сказал кто-то рядом.
Это был мужчина. Рядом с ним было тепло и безопасно. Тихо. Спокойно…
Все, кто ее осуждал, вдруг исчезли.
Осталась только ночь и темнота.
* * *
Очнулась она почти в полдень и только тогда поняла, что все это не сон. В окно светило солнце. Между ног приятно ныло. Губы распухли от поцелуев. Шея тоже побаливала. То ли повернулась не так, то ли это засосы. Сейчас не разберешь. Надо посмотреть в зеркало, чтобы понять.
Вообще все ощущалось как… свершившееся.
Грели воспоминания о полученном удовольствии. Она действительно не пожалела. Пусть она совсем не знала этого мужчину как человека, ее тело охотно принимало его. Они удивительно подходили друг другу. Полная совместимость в постели.
Никакого стыда. Просто пронзительная до боли близость. И радость, что он есть рядом.
Мирослав стоял у окна и смотрел на улицу. Он думал. Это касалось жены. Поверенный привез еще одну папочку, потолще. Прошлое у его благоверной было интересное, как и семья. Вчера они ограничились только коротким досье из легальных баз данных. Остальное добыли ребята из службы безопасности.
Ольга села и присмотрелась. Нет, ей не показалось. У него на спине купола. На предплечье тоже что-то наколото. Вчера она особо не вглядывалась, потому что смущалась. А уж спины и вовсе не видела.
Может, печатки на пальцах маскируют наколки-кольца? Он «сидел»? Если да, то за что? Выходит, она связалась с мужчиной, у которого криминальное прошлое? А, может, и не только прошлое.
— Проснулась? — обернулся он.