На входе возникла небольшая заминка с охраной. Выручили ее телохранители, которых тут знали, в отличие от женщины, которая пыталась войти без приглашения. Как только узнали, что «это супруга Мирослава Ивановича», сразу пропустили.

Так-так-так… Фэйс-контроль прошли. Печать на руке, как в клубе, не ставят. Уже легче. На подобных спортивных мероприятиях ей еще не приходилось бывать. Брилев заранее нацепил гарнитуру и переговаривался с напарником. Они теснили других посетителей, которые слишком близко приближались к хозяйке, и тем самым, увы, привлекали к их группе излишнее внимание. Кажется, ее приняли за какую-то знаменитость или важную персону.

Рядом застрекотала камера. Ольга старалась вести себя непринужденно и легко, улыбалась и смотрела прямо перед собой, двигаясь к сцене, украшенной логотипами спонсоров турнира. Сбоку виднелся проход.

— Сюда, — сказал Брилев и снова отодвинул в сторону особо наглого папарацци.

За кулисами сновала охрана, мужчины в спортивных костюмах и красивые, загорелые девушки из «группы поддержки», как решила Ольга. Охранники, видимо, уже не раз бывали тут, так как уверенно вели ее к цели.

— Слав! — окликнула она, увидев мужа, который разговаривал с каким-то солидным мужчиной в деловом костюме.

Ей послышалось, или он говорил на корявом английском? Так и оказалось. Его собеседник — приглашенный соведущий Джейми Джонсон, или ДжейДжей — застрекотал в два раза быстрее, как только понял, что его отлично понимают.

— Помедленнее, — попросил Мирослав, не успевая за ними. — Оль, что он сказал?

— Говорит, рад знакомству и будет вести взвешивание.

Она ощутила сильные руки мужа у себя на талии и прильнула на миг, целуя его в губы. Отстранилась — все-таки, на людях немного неловко — и спросила:

— Сколько все это длится?

— Полчаса официальная часть, — ответил он. — Дальше фото для репортеров и, возможно, небольшое интервью для спортивного портала MMA.

— Понятно.

Ольга смотрела на мужа и все никак не могла насмотреться, словно прошел не один день, а целый год. И никого нет вокруг, все исчезает, когда он рядом. Только он и она. Никого им не надо. Хорошо, что шоу долго не продлится.

Скорей бы остаться наедине.

Зимин словно почувствовал ее настроение, и уголок его рта дернулся в улыбке. Посмотрел внимательно, тем особым взглядом, которым мужчины провожают понравившихся им женщин, и Ольга неожиданно для себя зарделась. Она прикусила нижнюю губу. Теперь он смотрит туда. Ощущается почти как поцелуй.

— Думал, пресс-секретари любят такие мероприятия.

— Зависит от того, на работе я или нет, — ответила она, и мир снова пришел в движение.

Мирослав сказал, что пора, и все трое двинулись к выходу. ДжейДжей, Зимин и другие орги поднялись на сцену, а Ольга с охраной очутилась среди зрителей в первых рядах. Ей было любопытно.

Сначала, как обычно, были взаимные приветствия на двух языках, пожимания рук и блиц-ответы на вопросы репортеров, что, к счастью, не переросло в пресс-конференцию.

Потом из-за кулис стали появляться бойцы смешанных единоборств. Объявлялись имена, сбрасывались с мощных плеч шелковые халаты, и спортсмены после рукопожатий с организаторами влезали на весы. После объявления результатов герои напрягали бицепсы и, поигрывая мощными грудными мышцами, позировали для фотографий. И так один за другим…

Пары, которым предстояло сразиться, пожимали друг другу руки. Другие, наоборот, грозили кулаками и принимали картинные позы.

Ольга сначала впечатлилась рельефом, а потом до нее дошло! Усушка страшная. Так делают культуристы перед соревнованиями, чтобы казаться краше. Но эти парни не бодибилдеры. Как же они, бедные, будут сражаться? Довели себя до ручки.

А, впрочем, хотя бы полюбуется на красивые мужские тела. Ну, так, чисто умозрительно… Она же теперь мужняя жена. Но все равно. Хотя, по ее мнению, Мирослав выглядел не хуже, а даже лучше. Жаль, он сейчас в костюме. Ну, вот! Словно почувствовав ее взгляд, муж посмотрел прямо на нее. Сердце забилось чаще.

Скорей бы конец.

Словно в ответ на ее мысли, объявили о завершении мероприятия. Организаторы начали друг друга поздравлять, жать руки. Что? И это все? Двадцать минут от силы. Ради этого был квест с нарядом?

— Оль, ты как? Поедем сейчас в ресторан? — снова оглядел он ее с ног до головы и остался доволен увиденным.

— Можно и в ресторан, — приняла она приглашение. — Я еще не обедала.

И не ужинала, между прочим. Время позднее. Вот тебе и дробное питание! Снова нарушает. Может, поэтому опять безумно хочется сладкого.

Зимин представил ее своим приятелям. Спортсмены, чтобы не нарушать режим перед боем, на банкет не поехали. Зато после турнира обязательно будут все вместе отмечать.

— Когда турнир? — спросила она.

— Завтра, — ответил муж. — Хочешь пойти?

— С удовольствием.

* * *

Доехали, разместились, сделали заказ.

Вообще приятно выйти в свет, как оказалось, когда рядом с тобой такой мужчина. Ольга сидела рядом и внимала. Мужчины обсуждали спорт, и оставалось только слушать и время от времени вставлять реплики. Обсуждали какого-то Магомедова, который высушился на десять килограммов.

— Идиот вообще, — проворчал Зимин. — Регидратация с глюкозой не поможет, трудно ему будет. Кончит диабетиком.

— Вы о чем? — тихо спросила Ольга, тронув его руку.

— Да они вечно «сушатся», чтобы с бойцами меньше по весу биться.

— Хм, — удивилась она причудам спортсменов. — А соперники так же делают? Смысл тогда мучиться?

— Вот и я о том же! — воскликнул один из оргов, услыхав краем уха их разговор. — Сила есть, ума не надо. Не понимают, дурни, что надо быть в форме.

— А без воды и ни туды, и ни сюды, — незаметно подкравшись, добавил Поп, который присоединился к их компании. — Привет, Мирослав Иваныч, Ольга Борис-на. И вам, люди добрые.

Он по очереди пожал руки всем оргам, которые его знали, и приземлился на свободное место. Ольга с самого начала гадала, для кого оно, и вот узнала.

— Там еще проблема с тренером, — хмыкнул Зимин. — Но свою голову не приделаешь.

— Это точно! — согласился тот же самый мужчина.

Ольга заказала на десерт фрукты не по сезону, раз уж захотелось сладкого. Малину и голубику. Да, со взбитыми сливками. Нет, без сиропов. И без пудры. Спасибо. И черный чай. Пока ждала заказ, решила прогуляться.

— Я сейчас вернусь.

Женщина плавно поднялась со стула и пошла в дамскую комнату. Кое-кто, как оказалось, выражение «попудрить носик» понимал буквально. В туалете две девушки из тех, что крутились на завешивании, занимались чем-то странным. Ольга прикрыла дверь, размышляя, рассказывать мужу или нет, что происходит в элитном ресторане.

Вернулась задумчивая. Мирослав сразу понял: что-то не так.

— Что случилось?

— Там девушки из твоего «октагона» что-то нюхают, — прошептала она ему на ухо. — И это явно не сахарная пудра.

— Понял.

Вот подстава! Если сюда приедет госнаркоконтроль, плохо будет всем. Скандал вряд ли удастся замять. Особенно неловко будет перед иностранными приглашенными лицами. Зимин жестом подозвал охранника, сказал ему пару слов, и тот быстро удалился.

Сейчас администратор-женщина выведет девок из туалета. Не захотят — с помощью охраны. Это в ее же интересах — избежать огласки. Дальше он поговорит с бабами, проведет воспитательную работу. Но после турнира уволит с волчьим билетом. А пока их, к сожалению, не успевают заменить. Хотя…

Ладно, в клубе кинет клич, вдруг кто-то из девушек захочет подзаработать, расхаживая в шортиках и маечке с табличками в руках перед каждым раундом. К счастью, это промежуточный турнир, так что он может это сделать, никого не спрашивая.

* * *

Зимин все думал, как преподнести жене две новости о приглашении Изабеллы Летковой и Багратуни. Потом плюнул и отложил. Нервы целее. Не будет портить вечер.

Завтра спросит, а там по обстоятельствам. Благотворительная выставка состоится в пятницу. Обед с армянами предположительно в тот же день. Пусть выбирает, куда хочет пойти, или пошлет лесом тех и этих. Он поймет и не осудит.

Но фотки все же решил выкупить. Причем обсудил это с юристом. Тот составит договор, чтобы права на исходники и напечатанные фото переходили Зимину. Они не должны появиться в сети или где-то еще. Ольга была в тот день великолепна. Можно заказать еще одну фотокнигу в дополнение к той, что уже готовил фотограф из ЗАГСа.

Все, понеслась душа в рай. Скоро он водрузит на рабочий стол совместное фото, чтобы все видели, какой он примерный семьянин. «Добропорядочный бюргер», как выражался один его приятель, закоренелый холостяк.

«С этого все и начинается, ребят. Дальше только хуже», — вещал он, когда очередной друг решал жениться, и ряды одиночек стремительно редели.

— Слав, ты чего? — спросила Ольга, когда они ехали домой.

— Да, так.

Женщина была озадачена его странным молчанием и задумчивостью. Ведет машину, а сам словно думает о чем-то своем. Это непривычно. Даже заревновала немного к тому, чем заняты его мысли. Спрашивается, для кого наряжалась и охорашивалась? Ноль внимания.

Потом она поняла, что не так, и улыбнулась. Вот так жены и начинают пилить мужей за то, что те думают только о работе, рыбалке и футболе. У него тоже есть своя жизнь, как и у нее. Ничего не поделаешь. Но все равно любопытно.

Что сегодня было? Все слишком серьезно? Вдруг у него проблемы? Если да, почему он не расскажет? Это криминал? Что-то другое? И самое главное. Что может быть важнее, чем она?

«Плюс стопятьсот причин».

Она не пуп земли. Надо разделять две сферы — работу и личную жизнь. Зимин — деловой человек, и к этому придется привыкнуть. Работать на себя или на чужого дядю — две большие разницы.

В любом случае, вечер удался. Ей понравилось. Спасибо мужу за приглашение, хоть оно и было спонтанным. Возможно, со временем она полюбит его странное хобби, которое еще и прибыль приносит. Завтра посмотрит шоу и решит для себя окончательно, нравится ей или нет.

Въезжают на подземную автостоянку. Останавливаются — и вдруг он, отстегнув ее, начинает целовать, да так, что через пару минут становится ясно: если они не остановятся, то продолжат прямо в машине. Оба тяжело дышат, приходя в себя.

— Слав…

— Платье класс! — наконец-то похвалил Зимин, оттянув до предела вискозу-тянучку и запустив руку в вырез.

Каждому свое. Хоть какой-то комплимент, хоть и не так, как она надеялась. Стало на миг смешно, а потом она снова словно зависла на грани от ощущения его ладоней на своей груди.

Когда его большой палец начинает медленно, дразнящее поглаживать набухший сосок, из ее горла непроизвольно вырывается стон. Она откидывается назад, и только его вторая ладонь под лопатками мешает ей упасть.

Его губы на нежных округлостях декольте, а ее пальцы — в его волосах, прижимая к себе. Поцелуи на шее, за ухом, когда она отвернула лицо — и снова в губы, так что перехватывает дыхание… Мужчина отрывается на миг и смотрит, как она ловит воздух. Грудь высоко вздымается, глаза сверкают. Это безмолвный зов.

— Пошли домой, — нехотя сказал он.

Не мальчик, чтобы доводить дело до конца на заднем сиденье авто. Вообще-то кресла отодвигались и удобно откидывалось, как в самолете, но все равно.

— Нет, давай тут останемся, — пошутила Ольга.

Она тихо, интимно рассмеялась. Зимин дождался, когда она поправит платье, и включил подсветку в салоне. Убедившись, что Ольга взяла свой клатч и плащ, мужчина вылез из машины, помог ей выбраться и заблокировал двери.

Они шли домой.

* * *

— Знаешь, мне сегодня звонил начальник, — сказала Ольга, пока ехали в лифте наверх.

Черт, как же отвлекает это поглаживание на талии. Думать о чем-то другом становится невозможно. Между ног все сжимается от предвкушения. Муж обнял ее и притянул к себе, так что она в полной мере ощутила его нарастающее возбуждение.

— Ага, — нейтрально сказал он, глядя на ее грудь.

Ольга не знала, как до него достучаться. Может, просто выбрала неподходящий момент? Но не в ресторане же это делать? Дома, разве что, можно обсудить.

— Он предложил мне вернуться, — продолжила она и сглотнула, глядя на его мощную шею. — Ненадолго, чтобы обучить замену.

Хочется куснуть. Игриво, не всерьез, просто чтобы он наконец очнулся. Но терзает подозрение, что это приведет к обратному результату.

— Понятно.

Мужская рука спустилась ниже талии.

— Что тебе понятно?

— Не было у тебя забот… — проворчал он, отвлекаясь. — Нашла?

У всех жены как жены, ногти полируют, а у него деловая женщина и йог.

— Ну, Слав!

Он снова ее поцеловал, как она подозревала, просто для того, чтобы заткнуть ей рот. И стало вообще не до чего.

Лифт качнулся и остановился. Они наконец разжали объятия и пошли домой. Ольга ждала, что их встретит Чарли, но он куда-то спрятался. Странно это. Не иначе нашкодил и не хочет показываться людям на глаза.

— Чарли! — позвала она пекинеса, на ходу сбрасывая туфли. — Ты где?

— Да что ему сделается, — сказал Зимин.

Он первым нашел засранца. Тот в их отсутствие проделал дыру в пакете с кормом, обожрался и улегся спать в кресле. Когда его обнаружили, он сонно приподнял ухо, зажмурился и зевнул, даже не думая приветствовать хозяев.

— Ой, Слав, это я виновата, — сказала Ольга, глядя на пекинеса. — Забыла ему корма насыпать. Хорошо хоть выгуляла.

Иначе ждал бы их сюрприз иного рода.

— Да ну его, пусть, — сказал мужчина и обнял ее сзади.

Одна рука на груди, другая на талии. Целует в шею, и уже все неважно. Одно она поняла. Ее желание вернуться на работу муж воспринимает как блажь, но не возражает. Ждет, пока ей самой надоест.

Пусть целует. Сладко, крепко… До следов. Платье правда хорошее, легко снимается. Идут в спальню, по пути роняя его пиджак, рубашку и галстук. Ольга знает, что муж сейчас видит. Ее — в одном кружевном белье и тонких чулках. Если он чувствует хотя бы половину того, что она, почему бездействует?

Обернуться, встретиться с ним глазами и понять, что он совсем, совсем не так равнодушен, как она думала.

— Иди сюда, — сказал он.

Она подошла, и он ловко и легко, как пушинку, подхватил ее за талию. Ольга вдруг ощутила, что ноги не касаются пола, ахнула и ухватилась за мужчину. Просто обняла колонну шеи, обвилась вокруг и сжала его торс ногами, словно он был вековым деревом, а она гибкой лианой.

— На работу, говоришь, — сказал он. — Ладно, играйся.

Руки его нырнули вниз, удобнее подхватив ее под ягодицы. Ольга резко выдохнула, ощутив через трусики его вздыбленную мужскую плоть под брюками. Она изогнулась, насколько это было возможно, и потерлась об него, желая, чтобы он продолжил.

Он обнажен по пояс, и женщина ощущает, как перекатываются мышцы под смуглой кожей, когда он делает пару шагов к постели, нагибается и отпускает ее.

— Слав, — раскинула она руки в стороны, глядя на него. — Для меня это очень серьезно.

— Да я уже понял.

Раздетый, он облокотился коленом на матрас и переместился к ней. Лег рядом и посмотрел, как на что-то весьма любопытное.

— Но если не хочешь, я не вернусь, — добавила она.

Оно того не стоит — ссориться из-за работы. Ее жизнь теперь тут, а не там. Этот мужчина для нее стал важнее карьеры. Странное и очень правильное чувство. Почему? Потому что она понимала, что он не будет давить и заставлять, как сделал бы другой, менее уверенный в себе человек. Если давят, мы инстинктивно сопротивляемся и ершимся, а когда дают выбор, то решать гораздо легче.

— Да ладно тебе загоняться, — улыбнулся он, и голубые глаза сверкнули.

Чего он хочет?

Рука его, лаская, скользит по ее плечу, касается груди, живота, пупка, оглаживает бедро… Ольга, задержав дыхание, смотрит мужу в глаза. Что дальше? Он отводит в сторону шелковый треугольник трусиков и гладит, заставляя ее развести ноги.

— Слав!

Такое пронзительное чувство.

Пробирает до костей.

Он теперь еще ближе. Лег ей между ног и ласкает, наблюдая, как ткань становится влажной. Целует внутреннюю сторону бедра и чуть колет дневной щетиной. Ольга изгибается, подается навстречу и стонет.

Зимин обхватывает ее за бедра и тянет на себя. Он наблюдает, как она теряет над собой контроль, как стонет, подчиняясь его пальцам, как дрожит, кончая, и как обессилено потом лежит, прислушиваясь к себе.

Но ему мало.

Ольга это понимает.

— Иди ко мне, — шепчет она и тянет его наверх.

Давит сверху, но это приятная тяжесть. Понимаешь, что он рядом, и он тут главный. Мужчина оттягивает трусики в сторону и легко входит в ее лоно. Она горячая, готовая его принять, тугая… Такая желанная. Страстная, нежная. Вмещает его всего. Ему хочется видеть ее лицо, когда она снова кончит.

Поцелуи до умопомрачения.

Жесткие толчки, хриплое дыхание, стоны.

Пик!

Дрожь и сладко-горькое, томительное послевкусие.

— Не уходи, — говорит она, обнимая своего мужчину. — Побудь со мной.

* * *

Утром у обоих зверский аппетит.

Зимин читал вчерашнюю газету, а Ольга готовила завтрак. Поставив на стол тарелки с омлетом и чашки с кофе, она села рядом. В его вчерашней, между прочим, рубашке. Настолько ей не хочется терять с ним связь. Так кажется, что муж все еще обнимает ее.

Чарли услышал, что люди встали, вальяжно вышел к ним, понюхал корм и пошел обратно в гостиную. Зимин только хмыкнул, глядя на это.

Ольге нравится смотреть, как муж ест. Она ковырялась в омлете и наблюдала.

Разве бывает так, что в человеке тебе нравится буквально все? Даже если отдельные вещи не нравятся. Такое вот странное противоречие, как у всех влюбленных.

— Я тебе акции купил, — сказал он ей. — Вернее, себе, ну и тебе тоже.

Он все-таки решил похвастаться. Потом дошло, что это может быть для нее неприятно, но слово не воробей.

— Какие… акции?

— Холдинга «Лето», — пояснил он и добавил: — Девятнадцать процентов. И еще куплю. Пока не получу контрольный пакет.

— Ох, Слав…

Ольга не знала, что сказать.