Ольга перебралась к нему. Уселась рядом, откинулась спиной на его мощную грудь и чуть не застонала от удовольствия.

— Хорошо-то как! Слав! Не вылезу, и вырастет у меня хвост.

— Рыбий? — хмыкнул он.

Его ладонь скользнула в ложбинку между ягодиц, проверяя наличие или отсутствие хвоста. Ольга сдавленно застонала. Зимин коснулся ее талии, прижимая к себе. Другой рукой отдал должное груди, скользкой от пены. Соски у нее напряглись и стали твердыми от его прикосновений. Кажется, он опять возбудился.

Если она не прекратит, тр…т ее прямо тут. А она будто не понимает, откровенно заигрывая с ним и играя с огнем. Ольга поерзала, ощущая, как его мужская плоть снова начала твердеть. Раздвинула ноги, открывшись его пальцам, которые ласкали и распаляли ее, и задержала дыхание, настолько острым было наслаждение

Он нашел вход в ее тело и плавно, легко скользнул внутрь, удерживая ее бедра и направляя движения. Вода качнулась волной. Зимин наполнял ее до предела, входил и выходил, и Ольга двигалась в унисон, откликаясь на каждое движение.

И когда он довел ее до предела, она не сдержалась и вскрикнула. Наслаждение, как молния, пронзило ее от макушки до пят.

* * *

— Ты чего смеешься? — спросил он, обняв ее.

Лежали в воде, приходили в себя.

— Только что дошло. У нас две ванны, Слав. А мы по очереди.

Вообще-то одновременно. Сейчас и тогда, когда он ее зажал в душевой.

— Скажи еще, жалеешь.

— Нет, — развернулась она и посмотрела ему в глаза. — Не жалею. Забывай почаще.

Так интереснее.

— Хорошо тебе со мной?

— Очень.

Лучше не бывает.

Она запечатлела короткий поцелуй у него на губах. Потом отстранилась, взяла натуральную губку, которая лежала на бортике, и провела по плечу мужа. Он хмыкнул и отобрал, чтобы посмотреть.

— Что это за штука? Слишком мягкая.

— Губка. Настоящая.

— А бывают ненастоящие?

— Ну тебя, — фыркнула она от смеха, отняла губку и принялась заканчивать гигиенические процедуры.

Налила немного геля, встала и, согнув ногу, поставила ее на бортик. Потом другую. Зимин смотрел, как на дивное шоу в «привате». Хотя Ольга не для того это затеяла. Видно, что она… хм… наелась? Насытилась близостью. Вся наполнена негой и довольством. Еще заметно, что она окончательно перестала смущаться его, как если бы находилась тут одна.

Привыкла к нему? Это хорошо.

Ольга окатилась из душа и вылезла, переступая на мягком коврике. Влажный, заметила она. Пока они развлекались, немного выплеснулось через край. Эх, хорошо-то как! Женщина потянулась и пошла к полотенцесушителю.

— Ау? — оглянулась она, накинув халат. — Ты спишь, что ли?

Точно, дремлет. Ольга подергала мужа за руку, и он нехотя вылез из ванны.

Потом они перебазировались в спальню, и Зимин моментально отрубился. Заснул, лежа на животе и не реагируя на раздражители.

А вот Ольге не спалось. Хотелось поговорить, да и просто нежности после всего, что было. Но он спит без задних ног. Поцеловала — ноль внимания. Запустила руку ему в волосы, перебирая их, провела по мощной шее, погладила по спине — спит! Только потянулся и устроился поудобнее, ощутив ее ласку.

— Слав! — потормошила она его.

Что-то промычал и дрыхнет дальше. Она в сердцах скинула с талии его руку, села и решила пойти, чаю попить. Хоть и ночь, а сна ни в одном глазу.

— Мужчины…

Получил свое, а дальше хоть трава не расти. Вот и вся романтика. В этом они, безусловно, все похожи. Надо, наверное, для разнообразия в следующий раз тоже заснуть. Ей стало смешно. Представила! У мужика разрыв шаблона будет. Отвернуться к стенке и захрапеть.

Чарли услышал, как она шуршит на кухне, увидел свет и прискакал, цокая коготками по паркету. Ольга погладила пекинеса.

— Разбудила я тебя? Кушать хочешь?

Миска вроде полная. Наверное, просто захотел общения. Глазки блестят, руку лизнул и уселся рядом. Ольга заварила ромашковый чай, чтобы уснуть. Потом подумала и медленно, шаг за шагом подошла к холодильнику, в недрах которого прятался тортик. Маленький, шоколадный. О, боже! Нет! Она отдернула руку, но потом все-таки открыла дверцу.

Там лежал Он. Именно так, с большой буквы. Лежал на полке и манил. Женщина достала и посмотрела.

— Маленький кусочек, да, Чарли?

— Вуф.

Совсем чуть-чуть, просто попробовать. Надо взять большой острый нож. Дальнейшее напоминало сцену из фильма, где тощая как вобла женщина-модельер требовала отрезать ей тонкий ломтик торта. «Тоньше! Еще тоньше!!!» Ура, получилось. Теперь на блюдце. Есть будет обратной стороной ложечки, чтобы подольше растянуть удовольствие.

— Ву-у? У-у-у!!! — заскулил с подвываниями Чарли, учуяв вкусняшку.

— Глаза слезиться будут. Тебе нельзя сладкое, — сказала строго Ольга. — Мне, кстати, тоже. И так мороженое ела.

— У-у!!! — еще жалобнее застонал пекинес, делая несчастные глаза.

— Ладно.

Она отрезала малюсенький кусочек и положила на второе блюдце. Включила радио тихонько, поймав какой-то приятный блюзовый трек, перенесла добычу на стол… Только села пить чай с тортом, только поставила блюдце перед пекинесом, как вдруг услышала за спиной:

— Ты чего не спишь? Мне тоже налей.

* * *

Его разбудил телефонный звонок. Зимин машинально взял трубку, не сообразив, что это телефон жены, лежащий на тумбочке рядом с его смартфоном. Рингтон похож, стандартный.

— Алло, — сказал он.

Последовала пауза. Затем на том конце какой-то незнакомый мужик откашлялся и спросил:

— Алло. Кто это?

— А ты кто? — совсем не ласково переспросил Мирослав того, кто его потревожил. — Номером, что ли, ошибся?

Он отнял трубку от уха и посмотрел, на ходу сообразив, что телефон не его. На экране светился неизвестный номер. Оглянулся — жены в постели нет, дверь приоткрыта, в щель просачивается свет. Наверное, вышла и оставила так, чтобы не хлопать, когда вернется.

— Простите, это восемь-девятьсот один… — назвал мужчина номер Ольги.

— Ты ж сюда звонишь, чего спрашиваешь? — раздраженно рыкнул на незнакомца Зимин. — Чего надо?

— Могу я поговорить с Ольгой? Она оставила телефон у вас, да?

— Смотря кто ты и чего названиваешь. Этого номера нет в книжке.

— А вы кто?

— Я муж.

На том конце помолчали и положили трубку. Мирослав окончательно проснулся и встал и влез в тапки, гадая, кто это мог быть. Мужчина. Судя по голосу, еще не старый. Явно не знал, что Ольга замужем. Бесцеремонный. Звонил почти в два часа ночи. Непохоже, что дело срочное. Номер неизвестный, в список не добавлен.

Может, это ее бывший? Странно. Зимин перебрал номера на букву «Р» и обнаружил, что абонент — ее бывший жених — в черном списке. Значит, решил позвонить с другой симки. Если, конечно, это был он.

Ладно, завтра Крагин пробьет и узнает, кто это был.

* * *

— Ой, я тебя разбудила? — спросила Ольга.

— Не, сам проснулся, — почему-то поморщился муж.

Зимин подошел, приземлился рядом, и она встала, чтобы заварить ему чаю.

— Тебе какого?

— А что есть? Чем пахнет?

— Ромашкой. Есть обычный и с ромашкой.

— Обычный.

Зимин посмотрел на торт, пекинеса, который одним движением начисто вылизал блюдце и ждал добавки, на тонкий ломтик на тарелке жены и засмеялся. Застал, что называется, на месте преступления. Опять она под покровом ночи лопает торт.

* * *

Утром он не стал будить жену, так сладко она спала. Пусть, а то скоро выходит на работу, будь она неладна. Но это ненадолго. Ольга сказала, на месяц-полтора.

Она разметалась на кровати. Волосы легли волной вокруг. Простыня упала, обнажив округлую высокую грудь, которая будто налилась, став больше. Захотелось поцеловать, и мужчина с трудом удержался. Так же как захотелось погладить стройные ноги ниже, провести рукой по безупречно гладкой медовой коже… В общем, надо валить на работу, иначе это плохо кончится.

Лицо у нее умиротворенное, как у спящего ребенка. Тихо, неслышно дышит. Он даже нагнулся, прислушиваясь. Нет, будить не станет.

Одевался в гардеробной. Псине закинул в миску завтрак. Позвонил в службу безопасности. На ходу звякнул ребятам из сопровождения, что выходит, закрыл дверь и пошел к лифту.

Звонок Крагина застал на стоянке.

— Абонент Рудницкий Андрей Михайлович тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения…

Значит, бывший.

* * *

Ольга встала около девяти, услышав настойчивое царапанье в дверь. Это пекинес требовал, чтобы она его выгуляла.

— О, боже! Прости, прости.

Проспала. Он там, бедный, уже изнывает. Ладно, сейчас. Быстренько умыться, выпить стакан воды и, оставив рыбу в пароварке, отправиться гулять.

Не хочется думать о том, что будет. В три часа открывается экспозиция. Расписание сбросил муж. Она посмотрела в интернете. Изабелла неплохо раскрутилась за эти годы. Не последнее лицо в ассоциации столичных фотографов, участие в благотворительности, желанная персона на любом светском мероприятии. Кто бы знал, что скрывалось за этим красивым фасадом.

Грязь. Жестокость. Холод. Пустота.

Никакая благотворительность не искупит того, что она сотворила, потому что эта женщина никогда не испытывала раскаяния.

Ольга увидит ее снова спустя столько лет. В прошлый раз они не договорили. Страх оказался слишком велик. Даже тогда, много лет назад, ей было проще вести переговоры с Борисом. Так она решила. Когда она видела Изабеллу, накатывал неконтролируемый животный страх. «Да, мама. Хорошо, мама. Спасибо, мама».

Ни черта она ей не мама!

Ольга собирала себя по частям, строила барьеры, планомерно выстраивая линию защиты, но все оказалось бесполезным. Она пасовала перед предстоящей встречей. Но муж ей поможет. Мирослав рассказал, пока пили чай, что уже встречался с Изабеллой. Она наняла частного детектива. Это его тогда поймали приставленные к Ольге телохранители. Вот что скрывалось за той странной слежкой и погоней.

Изабелла действует без участия Бориса. У того хватало ребят в службе безопасности холдинга «Лето». Это и хорошо, и плохо. Хорошо, что поддержки Леткова у нее нет, и плохо, потому что ее действия могли стать совсем непредсказуемыми. Ясно, что Ольга мешает старухе, и та может что-то предпринять. Пока это только встреча, приглашение, которое нельзя проигнорировать. Надо узнать, чего она хочет и чем может угрожать. А там по обстоятельствам…

— Вуф-вуф! — отчитался пекинес о проделанной работе.

— Молодец. А это кто?

На площадке для выгула появился мелкий ярко-рыжий шпиц, который немедленно ринулся в атаку, увидев пекинеса. К счастью, Ольга уже успела нацепить поводок и удержала питомца.

— Фу! Фу, плохой мальчик, плохой!!!

— Р-р-р… Гр-р…

Охранник. Он еще иногда порывался кусать чужие ноги, выбирая исключительно мужчин, которые казались псу подозрительными. Пекинеса не волновало, какого он размера.

Может, и ей так? Неважно, кто перед ней. Надо быть смелой, сохранять присутствие духа и давать отпор. А лучше — нападать первой. Недаром говорят, что лучшая защита — это нападение.

Она сегодня будет блистать. Все будут смотреть только на нее. Вернее, на них — Ольгу и Мирослава Зимина. Жаль, она не сменила фамилию и паспорт. Тогда разрыв был бы полным и окончательным. Но… Никогда ведь не поздно? А что, звучит! Ольга Зимина.

И диктовать условия тоже будет она. Компромат в ее руках. Акции у мужа. У них есть силы хотя бы заставить старуху заткнуться и не лезть в их жизнь. И лучше бы ей согласиться.

— Идем, боец, — скомандовала она все еще рычащему песику, сматывая в катушку поводок и потянув за него. — Ну?

Тот неохотно повиновался. Хозяин шпица виновато взглянул на них, читая мораль своему любимцу. Тоже оттащил от греха подальше.

— Иван, вы давно работаете у Мирослава Ивановича? — спросила она у главного телохранителя.

— Семь лет, Ольга Борисовна.

— А Ваня?

— Два года. Почти два.

— И что, ко всем… женщинам приставлена охрана? — откровенно спросила она.

Не от детектива же ее защищали, в самом деле. Про Изабеллу муж тогда не знал. Иногда Ольга думала об этом, и после вчерашнего разговора с мужем решила спросить.

— Нет, Ольга Борисовна, — невозмутимо ответил Брилев.

— То есть у Лилии Верховой телохранителей не было?

— У нее были свои, — сделав «морду ящиком», ответил мужчина на неудобный вопрос.

Непонятно. Ни да, ни нет. Не приставил, потому что была своя охрана? Или просто не захотел? Охранял Ольгу? От чего и от кого? Летом на мужа покушались, но неужели до сих пор была опасность? Вроде бы за это время ничего такого. Или по статусу жены полагается свита? Ладно, разберемся.

* * *

Зимин позвонил в десять и сказал, что заедет на обед. Но Ольге хотелось куда-нибудь пойти, развеяться.

— Ты сейчас где? — спросила она его.

— Пока в банке, — ответил он. — Потом в клуб и домой.

— Не заезжай. Встретимся где-нибудь в городе.

— Хорошо. В клубе жду. Там днем тихо.

Ей показалось, или он развеселился? По голосу не совсем понятно. Надо нарядиться так, чтобы было уместно и днем, и вечером.

— Сплошные визиты, Чарли, — вздохнула она, направляясь в гардеробную. — Заскучаешь без нас.

— Вуф.

Животное, а что-то там соображает своим умишком. Интересно, как он воспринимает внезапные исчезновения людей? Они же ничего не объясняют. Пришел — ушел. Может когда-нибудь не вернуться никогда, но собака твердо уверена, что придет. И радость от встречи. Безусловная, чистая, яркая.

Если бы люди так умели! Но не дано.

— Я вечером приду, — присев на корточки, сказала она пекинесу, словно он мог ее понять. — Мы придем, а ты жди.

Чарли тявкнул. Нет, ну это деградация! Ольга не на шутку призадумалась. Она ведет глубокомысленные беседы с собакой? Точно пора возвращаться на работу, пока не закисла тут окончательно.

Наряды ждали. Сегодня то самое черное коктейльное платье, которое она на днях забрала из чистки. Памятное платье. Оно помялось, когда они с мужем «зажигали» на старой квартире. Ольга наденет его и будет думать об этом, когда совсем прижмет, и накатит паника.

Она придумала это утром. Идея казалась неплохой. Вместо своих страхов думать о скрипучем кресле и мужчине в нем. Вспоминать, как он сжимал ее в объятиях… Бесценно. Все остальное становится неважным. Жар вдруг поднимается из самых глубин, прокатившись волной снизу вверх, до лица.

— Слав…

«Думай обо мне. Не думай о других». Не только о мужчинах. Вообще ни о ком не надо думать.

Женщина быстро подобрала туфли и необходимые аксессуары и пошла вздремнуть. Часа ей хватит, даже шторы не будет задергивать. Похоже, это становилось традицией. Полуденная сиеста — наше все!!!

* * *

Она приехала в клуб «Колоссиус» к часу. Вышла, и охрана без слов пропустила ее внутрь вместе с телохранителями. Все уже знали, что эта высокая элегантная брюнетка — хозяйка.

Зимин еще был у себя, что-то решал с Поповым и управляющим ночным клубом, как ей сказала приветливая девушка-администратор.

— Это наверху? — уточнила Ольга.

— Да, вас проводить?

— Иван, вы знаете, где это?

Охранник кивнул.

— Не надо, я сама.

Брилев повел ее наверх. Туда вела отдельная лестница, хотя был также выход в ВИП-зону, как она увидела, когда поднялась на второй этаж. Массивная дверь с позолоченной табличкой и надписью «Администрация клуба». Женщина на миг замерла, не решаясь войти без приглашения, но время уже подошло, так что она решительно постучала и повернула ручку.

— Оль, ты! Уже иду.

Он как раз собирался. Начал застегивать белоснежную сорочку, ладно сидящую на широких плечах. Явно шили на заказ. Ольга сначала смутилась, а потом поняла, что он просто переодевался в свежее. Ничего такого, посторонних женщин не видно. Все свои. У него, наверное, везде в офисах одежда на смену, чтобы не ездить домой. Попов протянул Зимину пиджак и кивнул ей. Третий мужчина, знакомый ей Бузин, подошел ближе.

— Здравствуйте. Кажется, я не вовремя? — уточнила она.

— Добрый день. Сейчас вернем мужа в целости и сохранности, — улыбнулся он.

— Да, идем, — сказал Зимин. — Поедим тут, а потом двинем в галерею.

— Слав, — уточнила она. — Ты сказал, зачем мы идем?

«Мы». Как-то это само естественно вырвалось, и Зимин пытливо взглянул, пытаясь понять, в чем подвох. Но его, похоже, не было. Он подошел, на ходу просовывая руки в рукава.

Обнял ее — дыханье зашлось. Ольга замерла на миг, как птичка на ладони, и так же «клюнула» его в щеку. Тихо выдохнула, не вырываясь, и Зимин ощутил аромат роз, который от нее исходил. Платье знакомое, кстати говоря. Он тоже вспомнил, при каких обстоятельствах впервые ее увидел в этом наряде.

— Специально, да? — осторожно поддел он пальцем вырез.

Корсаж очень уж туго обтянул высокую грудь.

— Просто так.

Ольга таинственно улыбнулась, и муж наконец отпустил ее.

* * *

Кормили вкусно. Еще бы! Для начальства старались. Бузин оставался тут, а вот Попов решил поехать с ними, как и юрист, который вскоре присоединился к их компании.

— Фотки выкупим, — пояснил Зимин. — Пригодится. Можно будет альбом сделать.

— Слав, не надо, — тихо сказала она.

— Все равно выкуплю. Ей ни к чему.

— Копии сделает, если надо, — усмехнулась Ольга. — Сейчас же не на пленку снимают.

— Для того и юрист.

Зимин не верил во всякие вуду-шмуду, но снимки бабке точно не надо. Заодно помогут «в пользу детей Германии». Или на кого там собирает очередной благотворительный фонд. Популярное, кстати, занятие у жен состоятельных людей. Может, Ольге тоже чем-то таким заняться, раз она не хочет в его банке работать? Нескучно и для имиджа полезно. Хотя Зимину, наверное, до конца никогда не отмыться, да и не настолько нужна репутация, если есть деньги. Это он тоже понял давно.

Трясется над своей репутацией определенный круг. Но на поверку они такие же нечистоплотные, как и простые смертные. Редко-редко попадаются исключения из правил.

Евгений Васильевич, их юрист, протянул Ольге папку. Она полистала и передала мужу. Значит, он хочет купить негативы и электронные носители, отпечатанные фотографии плюс отчуждение авторских прав в пользу «Квадриги». Как все серьезно.

— Ты закончила? — спросил Зимин.

Жена как раз подбиралась к десерту из свежих фруктов. Маракуйя. Он никогда не ел, так что попробовал ради интереса. У фрукта вкус йогурта или жвачки, но не такой сладкий.

— Почти, — ответила Ольга. — Антон Николаевич, а вы?

— Все, уже не лезет, — улыбнулся мужик, как сытый кот.

Юрист ограничился чашечкой эспрессо, так что тоже начал собираться, убирая документы в портфель.

Спускались, и Ольга думала, что будет.

* * *

А было вот что. На их процессию сразу обратили внимание возле галереи.

Сложно не заметить, когда паркуются две машины представительского класса и сопровождение, и оттуда выходят упакованные мужчины и очень эффектная женщина, чем-то напоминающая актрису или знаменитость. Все, кто оказался невольным свидетелем, мучительно пытаются вспомнить, кто это, и провожают взглядами…

Ольга вошла в зал.