1

— Пиня!

Саша Пинчук оцепенел. Осознай он, что его зовут, он бы не смог ответить. Он так и стоял, глядя в окно.

Богомол как будто загипнотизировал его. Тварь находилась совсем близко, в каких-нибудь трех-четырех метрах, и между ними было лишь оконное стекло. Парень видел только ее голову и передние ноги, приподнятые в «молельной» позе, остальное скрывали ветви кустарника.

Не дождавшись ответа, Грожин шагнул на порог спальни.

Богомол атаковал. Он прыгнул, но стекло помешало точности. Оно треснуло под стремительным натиском метрового жесткого тела, и тварь не достала жертву.

Пинчук отшатнулся.

Грожин замер на пороге и вскрикнул.

Богомол, на мгновение, казалось, застрявший в оконном проеме, снова прыгнул.

На этот раз его «тиски» охватили человека. Шипы передних ног сдавили Пинчуку голову, парень даже не крикнул.

Анин появился в комнате, когда богомол приподнял одногруппника, встряхивая его, словно мешок, набитый тряпьем. Анин видел только голову богомола, задние ноги, расставленные в стороны, и голени передних ног, впечатавшиеся в затылок и спину Пинчука.

Он почти не целился, дважды спустив курок.

Первым выстрелом выбило щепки из оконной рамы, вторым разорвало плечо Пинчуку.

Парень был уже мертв — богомол жадно вырывал куски из его груди.

Грожин толкнул Анина, выскакивая из комнаты. Анин удержался, ухватившись за дверной косяк. Попятился, держа дверной проем спальни под прицелом.

Грожин остановился перед верандой, словно под ногами лежала пропасть. Анин захлопнул дверь спальни, отступая, пока не уперся ему в спину.

Из соседней комнаты доносились недвусмысленные звуки: богомол опустошал человека.

Анин почувствовал панику и ужас Грожина, и осознал, что едва удерживает револьвер в руке.

Один патрон, мелькнула мысль, у меня остался один патрон.

— Выходи! — гаркнул Анин. — Иначе нам — конец!

Грожин уперся руками в дверной косяк.

— Давай же! — толкнул его Анин. — В соседний дом! У них ружья.

Грожин шипел, как змея, не двигаясь с места, на губах повисла пена. Анин нырнул у него под рукой, намереваясь, если понадобится, покинуть дом в одиночку. Если промедлить, не спасется и он.

Грожин в последний момент схватил его за плечо, пальцы стальной хваткой уцепились за рубашку. Несмотря на свое состояние, Грожин намертво держал одногруппника.

— Отдай револьвер, — прокаркал он.

Рубашка затрещала.

— Уходи отсюда, — ответил Анин. — Мы успеем добежать.

— Отдай, — хрипел Грожин.

Анин уже не слышал звуков из спальни. Он ударил Грожина левой рукой по скуле и рванулся из дома — в ладони одногруппника остался рукав.

Грожин взвыл. Анин пересек внутренний двор и с разбегу попытался перемахнуть его.

Грожин бросился следом.

Не желая выбросить револьвер, Анин помог себе только кистью одной руки. Ему пришлось скатываться на другую сторону, лежа на перекладине забора. Ржавый гвоздь торчащей из дерева шляпкой разорвал на груди рубашку, оставив на теле глубокий, неровный след.

Анин вскрикнул от боли. На другую сторону он спрыгнул одновременно с Грожиным, догнавшим его.

Им нужно было обежать дом. Грожин, рванувший вдоль боковой стены к огороду, зацепился и оказался на земле.

Внезапно распахнулось единственное на этой стороне окно.

— Сергей! — это была Ольга Сурта.

Анин вскочил в оконный проем и, спрыгнув, растянулся на полу.

Следующим стащили Грожина.

5

Анжела Маверик встала на колени и выглянула в окошко. Решимости ей придала мысль, что богомол где-то возле соседнего дома. Лишь тварь могла спровоцировать выстрелы.

Соседний двор пересекал Сергей Анин. За ним с веранды выбежал Витя Грожин.

Секунда — и угол дома скрыл их от взгляда Анжелы.

Девушка сжала кулаки, чувствуя, как наворачиваются слезы. Что-то выталкивало ее из микроавтобуса, выталкивало подобно волне, идущей к берегу, но Маверик уцепилась за спинку сидения и разжать пальцы было выше ее сил.

Беги в дом! Тварь в соседнем дворе, ты успеешь!

Она упустила подаренные ей секунды, и теперь стало поздно. Она почувствовала это.

Девушка по-прежнему не видела богомола, однако это ничего не меняло. Лучше не выходить, возможно, смерть минует ее и в этот раз. На глазах выступили скупые слезы, Маверик утерла их ладонью.

Остается ждать. Затаившись и молясь лучшему исходу.

Внезапно она вспомнила о том, что слышала смутный автомобильный гул.

Так и есть. Гул не исчез. Он стал более отчетливым.

Кто-то приближался к хутору.

Маверик опустилась на пол, снова закрыла глаза. Губы ее что-то шептали, девушка не осознавала смысл этих быстрых горячих слов, будто все происходило в тяжелом бреду.

Автомобильный гул усилился. Теперь Маверик поняла, кто-то не просто едет сюда, он мчится на максимально высокой для проселочной дороги скорости.

Анжела вспомнила о Вересове.

Сердце ее перевернулось в груди, как некое живое существо. Да, это он. Лишь сейчас она осознала, будь это кто-то из жителей хутора или заблудившиеся любители лесных прогулок, для ребят и для нее лично вряд ли бы что-то изменилось. Скорее всего богомол уничтожил бы ничего не подозревающего человека, что лишь оттянуло бы их общую участь.

Вересов — другое дело. Во-первых, он вооружен, в этом нет сомнений, во-вторых, он должен понимать, что дело нечисто, раз уж нашел их компанию. Вересов будет осторожен.

Машина приближалась. Стало ясно, что едет легковой автомобиль. Конечно, синяя «ауди».

Совсем близко.

Маверик почувствовала волну холода. Вересова нужно предупредить. Он будет осторожен, бесспорно, однако он абсолютно не представляет род опасности.

Если он не узнает заранее, он погибнет.

Девушка сжала кулаки, ее затрясло. Если она попытается предупредить Вересова, она выдаст свое местонахождение. Пусть Вересов спасется, однако ей он ничем не поможет.

В то же время Вересов — их единственный шанс.

Машина вынырнула из леса. Водитель резко затормозил.

Анжела привстала и выглянула в окошко. Да, это был Дмитрий Вересов. Страх за собственную жизнь снова придавил ее к полу.

Нужно было выбирать.

Она проклинала себя и в то же время находила доводы против. Водитель тем временем не выбежал из машины, он медлил. Девушка поняла, что плачет.

Решайся!

Щелкнула дверца — мужчина вышел из машины.

6

Ольга Сурта повернулась к Сергею Анину и ахнула. Место разрыва цветастой рубашки быстро темнело от выступающей крови. Анин сжимал зубы, лицо его исказилось.

Грожин, задыхаясь, стоял на коленях и локтях, как будто что-то искал на полу.

Олег Сурта стоял с ружьем, уперев приклад в грудь, и смотрел строго в окно, пока Донской закрывал рану.

В тесной кухоньке было не развернуться. Донской, закрывший окно занавеской, отпрянул от окна и наступил Грожину на руку. Тот взвыл, матюгнувшись, схватившись за палец левой руки, заговорив что-то невнятное.

— Заткнись, — процедил Донской.

Ольга помогла Анину встать.

— Господи, как глубоко! Тебя нужно перевязать.

— Где Пиня? — спросил Сурта.

— Его нет, — выдохнул Анин.

— Сколько крови, — причитала Ольга, — Боже!

— Обожди, Ольга, — пробормотал Анин.

Донской рассвирепел:

— Выметайтесь отсюда! Отойдите от окна.

Они вышли из кухни. Сурта, пятясь, все еще держал под прицелом кухонное окно, выходившее на соседний двор.

Богомол не показывался. Судя по всему, он не успел перехватить двух бежавших человек и теперь не собирался преследовать их тем же путем. Однако, уверенности в этом не было.

Я остановлю кровь, — сказала Ольга. — Только где тут бинты или марля?

Она повернулась к кухне, но ее муж запротестовал.

— Нет! Не заходи туда.

— Олег, если в доме есть йод и бинты, то скорее всего тут.

— Нет, я сказал.

Анин прижимал левую руку к груди, сквозь пальцы выступала кровь.

— Ольга, — сказал он. — Позже.

Донской глянул на револьвер в его правой руке.

— Патроны есть?

Помедлив, Анин ответил:

— Один.

Короткая пауза. Донской предложил:

— Отдай его пока мне. Лучше займись раной.

Они смотрели друг другу в глаза. Затем Анин отвел взгляд, посмотрел на окровавленную ладонь.

— Отдай пока мне, — настаивал Донской.

— Нет, — тихо ответил Анин, после чего будто встрепенулся. — Зачем? Там всего один патрон.

Донской промолчал, лицо его исказилось так, что он показался стариком.

Ольга Сурта прошла в нишу передней комнаты и вернулась с куском простыни.

— Приложи, — сказала она Анину. — Через пару минут я поищу в кухне…

— Тихо! — рявкнул Донской, вскинув руку.

Он стоял на пороге комнаты, чьи окна выходили на улицу. Объяснений не понадобилось — все услышали, что к хутору едет машина.

Они суетливо переместились к окнам фасада.

Между деревьев мелькнул синий автомобиль. Шум перепалки позволил расслышать гул двигателя в последний момент.

— Вересов! — выдохнул Анин.

Он радостно хлопнул Сурту по плечу. Ольга вымученно улыбнулась.

Олег Сурта заметил:

— Он ведь не знает, что с нами произошло.

Радость Анина улетучилась:

— Да, — согласился он.

— Нужно предупредить его, — сказала Ольга.

Синяя «ауди», вынырнув из леса, резко сбавила скорость. Вересов остановил машину на некотором расстоянии от джипа и микроавтобуса, он не стал подъезжать к ним вплотную.

— Ребята, ну что же вы, — Ольга уцепилась за руку мужа. — Крикните ему.

Сурта покачал головой:

— Он не услышит. Если услышит, не поймет, что ему говорят. Если б не закрытые окна…

— Так откройте окно, — выпалила Ольга.

Донской, стоявший практически вплотную к окну, обернулся:

— Не выдумывай, — процедил он. — Что за дерьмо вам лезет в голову?

Вересов не спешил, рассматривая дома, но было ясно, с секунды на секунду он выйдет из машины и направится к дому, где стоят джип и микроавтобус, в руках он держал ружье.

— Ему надо сказать про тварь, — произнес Анин, делая шаг к окну.

Донской не посторонился.

— Если ты откроешь окно, тварь может ворваться в дом. Стекло — хоть какое-то препятствие, и вы сможете подстрелить ее.

Анин протиснулся к окну.

— Надо сказать Вересову, — прошипел он, морщась от боли в располосованной груди.

Донской отпрянул в сторону.

— Кретины! — прошипел он. — Хотя бы отойдите, пусть кто-то один откроет, а ты, — он посмотрел на Сурту. — Держи окно под прицелом.

Анин уже возился со шпингалетом окна, заедавшим, туго идущим вверх — похоже, окна фасада не открывали давно. Анину было тяжело: левую руку он прижимал к повреждению, в правой держал револьвер, и ему помогла Ольга.

Донской попятился от окна. Он думал о том, что богомол вполне может притаиться в палисаднике, и его не заметишь, пока не высунешься из окна. Следом за ним отстранился Грожин.

Вересов вышел из Машины, на секунду остановился и сделал шаг.

Анин наконец распахнул окно.

Вересов услышал скрежет и остановился, дуло его ружья оказалось направлено на фасад дома.

— Дима! — закричал Анин. — Не подходи сюда! Вернись в машину!

— Закрывайте окно! — рявкнул Донской.

Сурта оттащил жену от Анина. Тот закрыл окно, задернул занавеску.

— Да отойди ты, — Донской, не удержавшись, потянул Анина на себя.

Анин вырвал руку, пытаясь увидеть, что делает Вересов. Мужчина по-прежнему стоял перед автомобилем.