Принимается решение о создании так называемого Стабилизационного фонда. Через средства массовой информации в общество вбрасывается легенда о том, что нынешние власти намерены позаботиться о благосостоянии будущих поколений, и для поддержания этого благосостояния они будут надувать ту самую «подушку безопасности». Деньги, которые ничем, кроме алчности сырьевиков и банкиров, не обеспечены, поступают в Стабилизационный фонд. После этого глава Минфина Кудрин заявляет, что средства из него нельзя тратить на внутреннем рынке. Однако он не объясняет, что это просто эмиссионные деньги, предварительно пропущенные через покупку валюты у сырьевиков. Министр финансов предлагает тратить их лишь для новой покупки валюты с последующим приобретением иностранных ценных бумаг, то есть опять использовать их для поддержания валютного курса, в 2 раза превышающего паритет покупательной способности.
А преподносится это как значительный успех финансовой политики, проводимой лучшим министром финансов всех времен и народов, сумевшим сберечь на «черный день» несколько триллионов рублей.
Да вы и сами, наверное, не раз обращали внимание на более чем упорное сопротивление Минфина, когда речь идет о какой-либо идее, причем любой, потратить деньги из Стабилизационного фонда в рублях на внутреннем рынке. Эта система создана вовсе не для обеспечения интересов страны. Главное, чтобы Стабилизационный фонд тратился лишь на такие цели, которые требуют закупок валюты на бирже, чтобы любой ценой поддержать завышенный курс доллара. Именно здесь проходит водораздел между тем, на что Минфин готов тратить деньги Стабилизационного фонда, и тем, на что он не будет их тратить ни при каких обстоятельствах.
— Постойте, но ведь сама идея концентрировать в руках государства значительные средства и использовать их под какие-то целевые программы — это хорошая идея. Это одно из преимуществ, которые дает та самая плановая экономика, от которой мы отказались и которую так успешно использует Китай. Почему бы нам не поступить так же, как Китай, и не инвестировать необходимые средства в нужные секторы экономики? Но, само собой разумеется, средства эти должны быть в рублях!
Что ж, давайте рассмотрим и такой вариант. Итак, рублевые средства не идут на валютную биржу, а поступают в распоряжение руководства Стабфонда. В этом случае становится неизбежным падение курса доллара по отношению к рублю приблизительно на 4–5 рублей за год. Что получается: сырьевики лишаются ставших уже привычными шальных денег, бюджет не страдает, поскольку все эмитированные деньги остаются у государства, а Стабфонд получает дополнительные деньги, которые при умном руководителе можно выгодно инвестировать — построить что-нибудь в нашей стране, наконец! Тогда и мы с вами, как держатели рублей, будем понимать, чего ради покупательная способность нашей зарплаты падает.
Но Минфин и ЦБ поступают иначе. Они фактически дотируют олигархов из бюджета. Никакой другой цели, кроме как «стерилизация рублей» на внутреннем рынке ровно на ту сумму, на которую они спланировали одарить экспортеров, у авторов идеи создания Стабилизационного фонда (ныне Фонд развития и Фонд будущих поколений) не было и нет. Задача: сделать так, чтобы эмитированные рубли в основном тратились на закупку валюты. Для этого придумывается необходимость «надежно» хранить российские деньги в западных ценных госбумагах или досрочно погашать внешние долги.
Гиви Кипиани называет организованную таким образом экономику экономикой папуасов. А как еще ее назовешь, если ценные товары и ресурсы обмениваются на безделушки, объективная стоимость которых в разы меньше. Более того, в отличие от папуасов наша ситуация еще хуже. Тем хоть стеклянные бусы приносили радость и моральное удовлетворение. Россия же эти безделушки (доллары) отправляет обратно, обменивая их на ценные бумаги, то есть фактически продает ресурсы за векселя, которые впоследствии могут быть оплачены, а могут и нет (например, при обострении отношений, вызванным «неправильным» поведением России). То есть мы даже наше папуасово счастье получаем не сразу. Обещают его в будущем, кусочками. Если хорошо будем себя вести.
Об истинной ценности созданных Кудриным «подушек безопасности» можно судить, имея в виду еще один аспект. Подумайте сами: ведь, используя кудринский трюк, можно собрать в мифическом фонде любую сумму в рублях. Для этого всего-то надо напечатать такое количество триллионов рублей, которое позволит поднять курс доллара до заранее заданного уровня: допустим, 4 рублей за доллар вместо положенных 4. Затем 100 рублей из каждых 4 забрать у продавцов валюты — сырьевиков — в виде якобы налогов с их сверхприбыльной деятельности. Часть отложить в бюджет, чтобы инфляция была в рамках 3–5 процентов, а остальные слить в т. н. Стабилизационный фонд. Там окажется два десятка триллионов рублей, а искусственный курс валюты будет 4 рублей за доллар. Можно и больше — сколько закажете!
Само собой, ни о каких будущих поколениях никто при этом не думает, поскольку попутно разрушается отечественное производство конечных продуктов высокой степени передела или в лучшем случае за отечественное производство выдается упаковочно-сборочно-расфасовочное производство. То есть кроме сырьевиков в выигрыше оказываются импортеры или конечной продукции, или близких к конечной продукции составляющих. Ну еще банкиры, которые обслуживают и экспорт, и импорт.
Такую страну мы предлагаем будущим поколениям. Мало того что им достанется экономика папуасов, так они еще будут лишены возможности изменить ее. Их уже лишили права на проведение эмиссионной политики — на этот мощнейший инструмент государства, который должен очень аккуратно использоваться в небольших объемах, в основном с целью перераспределения доходов в пользу малоимущих, а в некоторых особых случаях — для инвестиций в приоритетные отрасли экономики. Даже право на такую разумную эмиссию нынешние денежные власти отняли у наших детей и внуков, напечатав рублей на много лет вперед.
— Ну ладно. Допустим, что «весело-вольготно на Руси» живется сырьевикам…
— И банкирам!
— Хорошо, и банкирам. Но в нашей стране ведь не только сырьевики и банкиры живут. Ведь если мы все еще существуем, то что-то же мы все равно будем производить!
— Точно. Мы будем производить сырье.
— Кроме сырья. Кроме!
— Еще услуги. Главным образом — финансовые, чтобы обслужить продажу нашего сырья за рубеж. Это ведь главный вопрос! Какую страну предполагает такая банкирско-сырьевая концепция развития? Какая территория, какое население и какой социальный состав? На эти вопросы еще двадцать лет назад ответила премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер. Она заявила тогда, что население России не должно превышать пятнадцати миллионов человек.
Думаем: для чего нужна такая страна с таким населением? Ответ один: Россия должна обеспечивать сырьем развитые государства, и для обслуживания поставок этого сырья будет достаточно как раз миллионов пятнадцать. И в самом деле, в рамках этой концепции больше и не нужно. Нет, мы не должны совсем исчезнуть. Господину же не хочется остаться совсем без слуг. Мы должны существовать, но нас должно быть ровно столько, сколько требуется для обеспечения интересов господина. Мы не должны процветать, поскольку кому же нужен сильный конкурент. Но и загнуться не должны — проблемы на одной шестой части суши тоже никому не нужны. Мы нужны, как бы это сказать… на «троечку», что ли… Вроде и богатые — в Большую восьмерку входим, но богатства нет. Вроде и сильные — вторая по потенциалу ядерная страна, но мало кто уважает. Вроде и большие — почти шестая часть суши, но по-настоящему большие вопросы решаются без нас. И приходится с сожалением констатировать, что таковыми мы являемся уже почти 20 лет. Так мы «встроились» в мировую экономику.
Тем, кого все это не устраивает, предлагаю прочесть, а лучше посмотреть…
БЕ$ЦЕННЫЙ ДОЛЛАР-2
Всяк суетится, лжет за двух,А. С. Пушкин
И всюду меркантильный дух.
Средства у нас есть. У нас ума не хватает…Кот Матроскин
То, что нас можно обманывать снова и снова, внушает мне оптимизм.С. Е. Лец
ТВ-Центр представляет фильм Ильи Колосова
«БЕ$ЦЕННЫЙ ДОЛЛАР-2»
Алексей Кудрин, 21 октября 2008 года:
— Я должен сказать, что при таких золотовалютных резервах страны, курс, конечно же, будет стабильный.
Аркадий Дворкович, 29 октября 2008 года:
— Мы считаем, что даже при низких ценах на нефть, которые мы наблюдаем сегодня, никаких оснований для девальвации нет. Девальвации не будет, как бы этого кто-то может и ни хотел.
Фрагмент песни Katy Perry «Hot N Cold»
Перевод:
«Ты меняешь свое мнение, как девочка меняет наряды…»
Сергей Глазьев:
— Конечно, вся эта система присвоения мирового эмиссионного дохода американцами, точнее ФРС США, может существовать только за счет таких, как мы.
Мартин Гилман:
— То есть на самом деле ваши сбережения шли на финансирование Америки и других стран с дефицитом бюджета.
Гиви Кипиани:
— Получается, что деньги, выпущенные от имени всей страны, оказываются у 10 процентов населения.
На отзвуке музыки появляется титр:
«КРИЗИС»
Цитата:
— Кто свидетель?
— Я! А что случилось? («Берегись автомобиля».)
Урок 1. Для свидетелей
Михаил Хазин, экономист, президент компании экспертного консультирования «Неокон»:
— То, о чем так долго говорили большевики, случилось. Модель, которая получила название «рейганомика» и про которую изначально было понятно, что она ограничена во времени — эта модель закончила свое существование.
Стенд-ап:
Чтобы понять, почему система закончила существование, неплохо бы знать, как она его начала. А было это еще в восьмидесятых, когда Америка запустила новую технологическую волну — компьютеры, Интернет и т. д. И нужен был платежеспособный спрос, чтобы новый продукт покупали. А банкирам только того и надо. ФРС, по сути, стала эмитировать деньги под кредитование населения. Всем хорошо. Одна проблема — кредиты ведь нужно рано или поздно выплачивать.
Мартин Гилман, профессор экономики, руководитель представительства МВФ в Москве в 1996–2001 гг.
— То, что произошло, — это крушение долговых пирамид. Бум недвижимости, бум рынка ценных бумаг, бум потребления были завязаны на долговых обязательствах. И возникали проблемы с возвратом этих долгов. Вся эта система рухнула, как карточный домик.
Михаил Хазин, экономист, президент компании экспертного консультирования «Неокон»:
— Система держалась на том, что вы могли все время увеличивать объем кредита под спрос из-за того, что цена его все время падала. Все, больше падать некуда.
Стенд-ап:
Непонятно? Еще раз. Итак. 80-е годы. Я — банкир. Мне нужно, чтобы вы заняли у меня денег. Я использую ваше желание купить компьютер. Вы занимаете и покупаете. А когда приходит пора расплаты, я даю вам возможность взять следующий кредит, но уже дешевле, чтобы можно было не только расплатиться по предыдущему, но и купить новый товар.
Михаил Хазин, экономист, президент компании экспертного консультирования «Неокон»:
— Стоимость кредита в США проще всего определить учетной ставкой ФРС. В 98 году, когда Пол Вулкер боролся с инфляцией, ставка была самой высокой — 8 процентов. И завершилось это все осенью прошлого года, когда учетная ставка стала равна нулю. Система закончилась.
Опрос прохожих на улицах Нью-Йорка:
Как кризис повлиял на вашу жизнь и на цены в магазинах?
— В общем, все так же. Живем потихоньку. Всегда были места, где можно купить дешевле, но теперь об этом задумываешься по-настоящему. Надо уметь осмотрительно тратить, выбирать самые дешевые магазины.
— Что касается магазинов, то я сама там работаю, и мы стараемся чаще устраивать распродажи, чтобы привлечь покупателей. Но сейчас это стало сложнее.
— Таких дешевых распродаж никогда не было! В общем, не жалуемся. Хотя наше поколение, наверное, более консервативно. Просто мы не знаем, что нас ждет дальше, завтра. Так что приходится быть осторожными.
Ведущий:
Система, которая и сегодня позволяет американцам неплохо себя чувствовать, продержалась четверть века. Здесь, как с любой пирамидой — чем больше участников, тем лучше. Частные банкиры из Федерального резерва плодили должников, поскольку вернуть им деньги с процентами можно только в одном случае — взяв у них же новый кредит. И в итоге на долларовый кредит оказалась завязана почти вся мировая экономика.
Барак Обама, президент США. Выступление в Конгрессе 24 февраля 2009 г.:
— Предмет для беспокойства — сумеем ли мы возобновить предоставление кредитов в стране. В противном случае оздоровление экономики будет задушено, прежде чем начнется. Кредитные потоки — это кровеносная система. От возможности получить ссуду зависят все приобретения — от дома и автомобиля до обучения в колледже; за счет займов магазины заполняют свои полки, фермеры покупают оборудование, компании платят зарплату. Но кредит прекратил работать так, как он должен работать.
Михаил Хазин, экономист, президент компании экспертного консультирования «Неокон»:
— Он имеет в виду вот что. Поскольку начался кризис и появилось очень много банкротов, то есть люди не могут платить, то банки не выдают даже нормальную норму кредитов. Падение происходит очень быстро. Банк понимает, что ему не вернут. И он говорит: тогда давайте риски в кредит заложим. Но если заложить риск, то получается ставка не 3 процента, а 5, а то и 20. Под этот процент никто не берет. И Обама имеет в виду, чтобы рисковую надбавку как-то убрать, например, выдавая банкам практически бесплатные государственные деньги.
Сергей Глазьев, экономист, академик РАН:
— Американцы не могут остановить свой печатный станок. В этом году они доходят до рекордной отметки эмиссии под дефицит бюджета. Он сводится с сальдо минус триллион долларов.
Ведущий:
Но этот дефицит, как вы понимаете, кто-то должен оплатить. Заставить платить американцев банкиры не могут, иначе они всю ФРС по косточкам разнесут. Европейцы платить не будут — у них уже давно своя валюта. Тогда кто?
Цитата:
Всегда кто-то платит (народная мудрость).
Урок 2. Кто платит, или Сказка про кастрюлю
Стенд-ап:
Прошел год. Государственный долг США вырос за это время с 9 до почти триллионов долларов. То есть Федеральный резерв напечатал еще два триллиона долларов. Просто так, без товарного обеспечения. Казалось бы — безумие! Доллар должен рухнуть. Но он растет!!! И мы с вами снова готовы менять рубли на эту пустую бумажку. Как же так получилось, что все захотели купить доллары? Это ведь просто так не сделаешь. Нужно создать условия, при которых доллар станет или крайне необходим, или очень выгоден. Как же американцы (а может быть, мы сами?) это сделали?
Сергей Глазьев, экономист, академик РАН:
— Конечно, вся эта система присвоения мирового эмиссионного дохода американцами, точнее ФРС США, может существовать только за счет таких, как мы. Которые покупаются на рассуждения доморощенных монетаристов, хорошо поддерживаемых за рубежом, и для которых вера в доллар святее, чем Библия. У нас действительно в стране есть группа влиятельных людей, связанных с экономикой, которые свято верят в доллар. Эта иррациональная вера в доллар меня всегда поражала!
Мартин Гилман, профессор экономики, руководитель представительства МВФ в Москве в 1996–2001 гг.
— У вас были миллионные резервы еще до кризиса. Да, огромные резервы! Что с ними произошло? Вы поддерживали финансовую систему США, сдерживая большой дефицит американского бюджета. Вы финансируете дефицит в Америке! И пирамида продолжается. Продолжаются займы. Так вы используете свои сбережения. Почему свои сбережения вы вкладываете в Америку? Потому что в России банки и финансовый рынок не развиты.
Мультфильм:
Сидит Иван на печи. Надоело. Решил делом заняться и наладить производство. Чего производить? Ну… да хоть кастрюли! Составил бизнес-план. Приходит в банк за кредитом. А ему говорят: Ваня, в стране инфляция 3 процентов. Чтобы мне, банкиру, концы с концами свести — меньше чем под 5 процентов кредит тебе не дам.
«Не, это слишком, — подумал Иван. — Мне ж тогда нужно процентов 25–30 отбивать. Это ж кастрюли, а не наркотики. Ну его, этот бизнес. Пойду дальше не печи лежать».
Но тут подходит к Ване другой банкир. Бери, говорит, у меня деньги. Всего под 2 процента.
Как под два?
А так. Мне важно, Ваня, чтоб ты работал (за доллары), а не груши околачивал.
На том и порешили.
Мартин Гилман, профессор экономики, руководитель представительства МВФ в Москве в 1996–2001 гг.
— Занимать в долларах дешевле, чем в рублях. Это проблема, что российские компании и банки могут занимать в долларах. В других странах, таких, как Венгрия, Латвия, Болгария, дело это еще хуже. Но, конечно, это большая проблема российских компаний и банков, что они занимали в долларах.
Алексей Улюкаев, первый заместитель председателя Банка России:
— Считаю, что это наша общая недоработка, общий недостаток модели экономического роста, который утвердился у нас в стране. То есть рост был основан не на мобилизации внутренних сбережений и превращении их в инвестиции долгосрочные, и это можно сделать только на основе контроля инфляции полного и обеспечения стабильности делового планирования в стране, а на основе того, что заграничные сбережения превращались в инвестиции в нашей стране. Безусловно, такое устройство не может считаться 100процентно надежным.
Сергей Глазьев, экономист, академик РАН:
— Это порочный круг, который образовался вследствие грубейших стратегических ошибок в денежной политике. Первая: эмиссия рублей была целиком привязана к иностранной валюте. Валюту можно было получить на рынке, продав сырье, или взяв кредит, или привлекая иностранных инвесторов. Тем самым вся наша экономика развивалась в том направлении, которое было нужно внешним источникам спроса на российское сырье либо внешним источникам предложения кредитов. В конечном счете все это концентрировалось в двух секторах: экспорт сырья и торговля импортом.
Стенд-ап:
Но наш Ваня сырье за границу не гонит, а торговать импортом считает ниже собственного достоинства. И поэтому он взял деньги у американского банкира и поменял их на рубли по курсу 1:25. Он пришел к Дерипаске и Чубайсу и купил у них алюминий и электроэнергию за 25 рублей. Он оставил 100 рублей на зарплату своим сотрудникам и 25 на покрытие взятого кредита. Таким образом, себестоимость Ваниной кастрюли — 250 рублей.
В то же самое время американский Ваня — Джон — тратит на алюминий и электроэнергию 5 долларов. 4 доллара он оставляет на зарплату своим сотрудникам и доллар — на покрытие взятого кредита. Таким образом, себестоимость его кастрюли в Америке 10 долларов. Но когда он эту кастрюлю гонит в Россию, он тратит на доставку и таможню. Получается 2 долларов. То есть 300 рублей. Сравниваем: 250 и 300. Нашему Ване можно работать!
И когда приходит пора расплачиваться по кредиту, Ваня меняет часть выручки на американские доллары и переправляет американскому банкиру.
Но!
Дело в том, что за год курс доллара снизился, и Ваня поменял рубли по курсу 1:23. То есть фактически он кредит-то взял бесплатно. Хорошо, когда рубль сильный!
Цитата:
«Опыт и история учат, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории» (Гегель).
Урок 3. Курс рубля
Аркадий Дворкович, помощник президента РФ, 29 октября 2008 г.:
— Мы считаем, что даже при низких ценах на нефть, которые мы наблюдаем сегодня, никаких оснований для девальвации рубля нет. Девальвации не будет, как бы этого, может быть, кто-то и ни хотел. И Центральный банк полностью держит под контролем ситуацию на валютном рынке.
Ведущий:
Что делает предприниматель, слыша такие заявления? Он начинает строить бизнес в расчете на сильный рубль. И финансовые власти обязаны — по Конституции обязаны — поддерживать стабильность такого рубля. Поэтому наш Иван ведет дела исходя из того, что Минфин и Центробанк должны его защищать.
Мультфильм:
Вот и думает Ваня: а чего бы мне производство не расширить? Пошел снова к банкиру, только не к нашему, а к мериканскому. Дай, говорит, еще денег. Какой разговор — бери! И набрал Ваня денег столько, сколько унести смог. Поменял их на рубли, расширил бизнес, поднял зарплаты. Все отлично. Но тут вдруг наш банкир объявляет: рубль теперь будет вполовину дешевле доллара стоить! Как так? А так. Тенденция мировая!
Алексей Улюкаев, первый заместитель председателя Банка России:
— Мы все должны быть готовы к тому, что соотношение рубля и доллара выражают некоторые фундаментальные обстоятельства, которые складываются на глобальных финансовых рынках.
Конституция РФ, статья 75:
2. Защита и обеспечение устойчивости рубля — основная функция Центрального банка Российской Федерации, которую он осуществляет независимо от других органов государственной власти.
Сергей Глазьев, экономист, академик РАН:
— В России фактически в рамках антикризисных мер произошла спекулятивная атака против рубля за государственный счет. И единственным эффектом стало снижение курса рубля, сокращение валютных резервов на 200 млрд. долларов и обогащение небольшой группы банкиров примерно, по моим оценкам, на 1,5 триллиона рублей.
Цитата:
Что делать законам там, где царствуют деньги! (Петроний).
Ведущий:
Доверчивый и законопослушный Ваня работает в России, а значит, в рубле. Но кредит взял в долларах, поскольку рублевый кредит слишком дорог. Наш Центральный банк как будто специально толкал предпринимателей в долларовую зону. И что же получилось после обвала рубля?
Мультфильм:
Ух, мать честная! А как же мне кредит отдавать? Мне ж теперь выручки не хватит, чтоб по новой цене долларов купить!
Приходит к иностранному банкиру. Дай, говорит, срок. Все отдам, но не сейчас. А тот ему: я благотворительностью не занимаюсь. И так под 2 процента тебе давал. Бери где хошь — или по миру пущу.
Выходит Иван, голову повесил. Тут наш подскакивает. Ничего, Ваня! Мы тебе в честь кризиса рублей дадим не под 5, а под 3 процентов. Рассчитаешься, а там видно будет. Кроме того, новый валютный курс для тебя — выгода сплошная! От конкурента избавишься.
Алексей Улюкаев, первый заместитель председателя Банка России:
— Это конечно, полезно для экспортеров. Позволяет некоторым нашим производствам сохранять лучшую конкурентоспособность. Импортозамещение. Поощрение экспорта.
Михаил Хазин, экономист, президент компании экспертного консультирования «Неокон»:
— С точки зрения экономики, это бред. С точки зрения политики ситуация совершенно естественная. Они же не могут признаться, что 8 лет дурили руководство государства и все общество. И занимались вредительской политикой, разрушая экономику. Поэтому они продолжают тупо говорить одно и то же. Уже не первый раз. Эти же люди в 98-м году говорили, что дефолта быть не может. Эти же люди, те же самые!
Алексей Кудрин, заместитель председателя правительства РФ, министр финансов РФ, 21 октября 2008 года:
— Я должен сказать, что при таких золотовалютных резервах страны курс, конечно же, будет стабильный. У нас валюты 540 миллиардов долларов. Достаточно для того, чтобы удовлетворить любые запросы.
Ведущий:
Наш Ваня думал, что 98-й год повториться не может. Экономика-то на подъеме и резервов у страны достаточно. Для чего мы их копили-то? Чтобы рубль был стабильным. А получилось как всегда — за все должен Ваня платить.
Мультфильм:
Делать нечего. Взял рубли, тут же их по новому курсу на доллары поменял и американскому дяде отправил. Выручки почти не осталось, а проценты по новому кредиту так и капают…
(В нашем мультике я попросил Катю Жукову нарисовать, как два банкира — американский и российский — за спиной у Вани по рукам ударяют, радуются.)
Стенд-ап:
И вот теперь, чтоб уже с рублевыми долгами расплатиться, а Ваня взял их под 3 процентов, если помните, Иван взялся за работу еще активнее. Так ведь и наш банкир говорит, что новый курс для Вани выгоден. Чуть позже мы это проверим…
Цитата:
«Раз в стране бродят какие-то денежные знаки, то должны быть люди, у которых их много» (Ильф и Петров, «Золотой теленок»).
«Never waste a good crisis» («Глупо пропустить хороший кризис») (Банкирская мудрость.)
Урок 4. Кто нажился?
Сергей Глазьев, экономист, академик РАН:
— У нас сырьевая специализация экспорта. Это означает, что от девальвации рубля выиграли прежде всего экспортеры нефти, газа, металлов. Они-то и были главными лоббистами девальвации. Это они бегали по всем коридорам власти и кричали: давайте девальвировать рубль! Потом банкиры поняли, что это им тоже выгодно. И в итоге сложилось очень мощное лобби сырьевиков и банкиров, которые продавили девальвацию рубля в собственных интересах.
Графика
МОСКВА, 30 янв. — РИА «Новости».
Банк России предложит банкам на беззалоговых аукционах 25 миллиардов рублей на три месяца и еще 25 миллиардов рублей на пять недель. Как сообщалось ранее, в настоящее время ЦБ разместил в банках кредитов без обеспечения на 1,8 триллиона рублей.
Мартин Гилман, профессор экономики, руководитель представительства МВФ в Москве в 1996–2001 гг.:
— Это было ошибкой. Это было ошибкой! Рублевая масса из бюджета поступает в банки, которые используют ее для спекуляций против рубля! Нет, банкирам хорошо! Если государство дает вам свободные деньги, вы можете либо с большим трудом инвестировать их в рискованный рынок с небольшой отдачей, либо можете направлять их на иностранный валютный рынок, покупая доллары, и падение рубля будет давать вам около 60 процентов ежегодно на те деньги, которые вы свободно получили от правительства. Это же замечательно! Это замечательно! Именно это банкиры и делали. Было ошибкой предоставлять деньги банкам без очень четкой регламентации того, что они будут делать с этими деньгами.
Сергей Глазьев, экономист, академик РАН:
— То есть ЦБ эмитирует деньги, рубли якобы для того, чтобы провести монетизацию экономики и дать деньги реальному сектору, а банки, получая эти кредитные ресурсы, вместо того чтобы дать их реальному сектору, меняют их на валюту, которую покупают у самого же ЦБ, и в конечном счете тем самым снижаются наши валютные резервы. То есть Центральный банк напечатал рубли, чтобы коммерческие банки у него выкупили валютные резервы и на этом деле обогатились.
Гиви Кипиани, кандидат физико-математических наук, эксперт Академии геополитических проблем:
— Эмитируя деньги, они фактически обкладывают всю страну так называемым эмиссионным налогом. Если у вас 100 рублей в кармане, а я напечатал 10 рублей и выпустил их в экономику, как только эти деньги начнут работать, покупательная способность ваших денег в кармане, не спрашивая вас, уменьшится на 10 процентов. Если я это делаю для всех — эмитировал, построил вокзалы, отремонтировал аэродромы, дороги построил — это понятно. Но они делают что? Эти эмитированные от имени всей страны деньги платят тем, у кого валюта. Это процент населения.
Конечно, вокруг них лужица растекается — водитель, садовник, повар, поставщик газонов и т. д. Допустим на 10 процентов. Получается, что деньги, выпущенные от имени всей страны, оказываются перекаченными от всей страны, от 90 процентов населения. Абсолютно нетерпимая ситуация. И нас уверяют, что мы от них — от сырьевиков — кормимся!
Графика
26 февраля 1009 года — РИА «Новости».
«Российские нефтяники из-за ослабления национальной валюты получат в 2009 году дополнительный доход в размере 800 миллиардов рублей», — сообщил вице-премьер, министр финансов РФ Алексей Кудрин.
Гиви Кипиани, кандидат физико-математических наук, эксперт Академии геополитических проблем:
— Вся страна уверена, что мы живем за счет доходов от экспорта сырьевых ресурсов, в частности за счет нефти, газа, металлов и так далее. Я утверждаю, что это неправда. Сверхдоходы в этих сферах искусственно сконструированы нашими финансовыми властями. В частности Центральным банком и сотрудничающим с ним Минфином.
Цитата:
Колонии не перестают быть колониями от того, что они обрели независимость (Б. Дизраэли.)
Урок 5. Колониальные истории
Алексей Улюкаев, первый заместитель председателя Банка России:
— Изменение, в частности ослабление, валютного курса связано с состоянием платежного баланса. Если платежный баланс ослабевает, уменьшается, то больше оснований для того, чтобы тратились резервы, а следовательно, для того, чтобы изменялись курсовые соотношения в сторону снижения курса национальной валюты.
Сергей Глазьев, экономист, академик РАН:
— Даже падение цен на нефть не является оправданием для девальвации рубля. Торговый баланс все равно был сведен с плюсом. Поэтому если говорить о том, зачем нам нужны резервы и Стабфонд, то как раз они были нужны, чтобы держать стабильный курс в ситуации резких флуктуаций на мировом рынке. Так в чем же наше преимущество? Мы уронили валюту. Мы тем самым подорвали доверие к стране, к государству, к собственной финансовой системе. Ведь пострадали те, кто государству верил!
Стенд-ап:
Возвращаемся к нашим кастрюлям. Курс доллара теперь 1:35. На Америке это никак не сказалось: Джон как платил за сырье 5 долларов, так и платит. 4 доллара оставляет на зарплату сотрудникам, — на покрытие кредита. Себестоимость 10 долларов. Отправляет кастрюлю в Россию, и получается 2, то есть 420 рублей. За эти деньги кастрюля у нас никому не нужна, и Джон с нашего рынка уходит.
А что же Ваня? Он приходит к Дерипаске и Чубайсу за сырьем, а те говорят ему: знаешь, Ваня, мы ведь часть мировой экономики, и наше сырье продаем за валюту. Поэтому, будь добр, заплати нам 5 х 35 = 75 рублей. Ваня теперь не может поднять зарплату своим сотрудникам — остаются те же 100 рублей, потому что выплаты по кредиту увеличились — 75 рублей. И себестоимость Ваниной кастрюли — 350 рублей.
Скажите, кто-то из вас готов заплатить за Ванину кастрюлю на 40 процентов больше, чем раньше? Может быть, кому-то подняли зарплату на 40 процентов? Нет? Тогда вы не купите Ванину кастрюлю, и Ваня разорится.
Ну а по прошествии лет пяти, когда ваша нынешняя кастрюля прохудится, а Ваниных на рынке уже не будет, вы будете просто вынуждены купить американские кастрюли по цене 420 рублей.
Гиви Кипиани, кандидат физико-математических наук, эксперт Академии геополитических проблем:
— В результате не могут работать перерабатывающие отрасли, а также те отрасли, которые предоставляют сложные услуги. Например, авиаперевозки. У них в российском авиабилете стоимость керосина составляет 70 процентов, а во Франции, не производящей ни капли собственной нефти, в стоимости авиабилета стоимость керосина составляет лишь 20 процентов. И так во всем остальном.
Михаил Хазин, экономист, президент компании экспертного консультирования «Неокон»:
— Зачем так сделал ЦБ, зачем он устроил плавную девальвацию? Чтоб все поняли, что лучший бизнес — это менять рубли на доллары и на евро. Остановилось все. Все предприятия все свои оборотные средства переводят в валюту.
Конституция РФ, статья 75
Денежной единицей в Российской Федерации является рубль. Денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным банком Российской Федерации. Введение и эмиссия других денег в Российской Федерации не допускаются.
Сергей Глазьев, экономист, академик РАН:
— Россия на долларизации экономики потеряла 100 млрд. долларов чистых потерь по использованию доллара во внутреннем обороте. Плюс к этому следует добавить вывоз капитала, который стал следствием этой политики — примерно полтриллиона долларов. То есть в общей сложности, чистые финансовые потери России от привязки к американскому финансовому станку составляют около триллиона долларов. Это колоссальная величина.
Алексей Улюкаев, первый заместитель председателя Банка России:
— Но население вправе распоряжаться своими активами и накоплениями. Другое дело, что меня, конечно, удивляет как человека… меня удивляет то избыточное внимание, которое люди наши на бытовом уровне уделяют курсовым соотношениям. Люди, которые получают доходы в рублях, тратят в рублях, — какая им разница?
Гиви Кипиани, кандидат физико-математических наук, эксперт Академии геополитических проблем:
— Люди до конца не понимают глубинных механизмов, что произойдет. Но они понимают, что за этим последует увеличение цен на рынке на продукцию, еще большее сужение отечественной продукции на рынке, закрытие тех предприятий, которые это производят, закрытие промежуточных предприятий в силу того, что сырьевая составляющая в стоимости конечной продукции станет еще больше. И разрушительный процесс добьет окончательно российскую экономику.
Опрос людей на улицах Москвы:
Как кризис повлиял на вашу жизнь и на цены в магазинах?
— Ну, во-первых, мне пришлось уволиться с работы, у мужа сокращение, сына тоже сократили. Поэтому считаю, что очень даже повлиял.
— Коммунальные услуги выросли. И это непомерно, конечно, для пенсионеров.
— На самом деле то, что обычно покупает каждый человек — там, сметана, молоко, сыр — они выросли, ну не в разы, но по крайней мере процентов на 50 точно выросли.
— Молоко, масло подсолнечное, яйца. Ну вы посмотрите — все увеличилось в цене. Хлеб. Крупы тоже. Так что очень и очень в нашей стране… В консерватории надо что-то подправить…
Михаил Хазин, экономист, президент компании экспертного консультирования «Неокон»:
— Нельзя назначать бухгалтера антикризисным менеджером. Это экономическая проблема, а не финансовая. Прежде всего нужно сделать ЦБ… ЦБ меньше, потому что он определяет кредитно-денежную политику… Но Минфин точно нужно сделать бухгалтерией, которая вообще не влияет на экономическую политику. Сегодня экономическую политику в России определяет Минфин. То есть бухгалтер. Предприятие, которым руководит главный бухгалтер, обречено.
Цитата:
Вообразите фальшивую золотую монету в десять франков. Ее истинная цена каких-нибудь два су. Она будет стоить десять франков, пока не узнают, что она фальшива (А. Жид).
Урок 6: Почему не падает доллар?
Михаил Хазин, экономист, президент компании экспертного консультирования «Неокон»:
— Теоретически доллар должен падать. Но поскольку у США пока самая сильная экономика в мире, то все остальные, кто туда что-то продает, тоже начинают падать.
Дмитрий Медведев. Красноярский экономический форум. Март 2008 года:
— Сейчас в финансовом мире определяются правила игры на будущее. Идет пересмотр роли основных резервных валют. И мы просто обязаны этим воспользоваться и предпринять ряд действий, направленных на достижение заявленной президентом долгосрочной цели — стать одним из крупнейших мировых финансовых центров, привлекательность которого была бы основана в том числе и на стабильности российской национальной валюты. Надо стимулировать переход на оплату в рублях при экспорте сырья. В частности, нужно запустить биржевую торговлю соответствующими товарами, предусмотрев расчеты по контрактам исключительно в нашей национальной валюте.
Цитата:
Дайте мне 10 миллионов долларов — и я провалю принятие любой поправки к Конституции (Ф. Рузвельт).
Сергей Глазьев, экономист, академик РАН:
— Упорное нежелание наших монополий продавать сырье за рубли связано, с моей точки зрения, не столько с техническими проблемами, которые решаются достаточно легко — просто переписываются контракты, — сколько со скрытой мотивацией сырьевиков. Ни для кого не секрет, что расчеты по экспорту российского сырья ведутся через офшорные компании. Это было уже предметом очень многих скандалов, когда нефть внутри России продается как скважинная жидкость под символическую цену и практически налоги не уплачиваются, а потом некое предприятие «Рога и копыта», зарегистрированное то ли на Кипре, то ли на Багамских островах, перепродает эту нефть уже по реальной цене. И использование этих офшорных механизмов позволяло недобросовестным продавцам присваивать себе огромную часть валютной выручки. Трудно сказать какую, но я думаю, что от 20 до 30 процентов валютной выручки от экспорта российского сырья уходило из-под российской юрисдикции, из-под контроля налоговых служб через офшорные зоны, через использование фирм-посредников. Поэтому когда сырьевикам говорят, что надо переходить на рубли, это означает, что больше механизма такого увода валютной выручки от контроля наших фискальных органов они реализовать не смогут. Если расчеты идут в рублях, значит все открыто для наших денежных властей и контролирующих органов.
Стенд-ап:
Модель нашей экономики сегодня представляет собой следующее: хорошо живут те, кто поставляет за границу сырье и получает за него доллары или евро. На каждой следующей ступени передела продукции — из-за валютной политики и чиновничьих поборов — выгода уменьшается. А каждая следующая после сырья ступень — это наша с вами занятость, это образование для наших детей, это медицина и армия, это наука и услуги. Мы все включаемся в работу. И поскольку все это невыгодно — значит в нашей стране, кроме сырьевиков, никто и не нужен.
Но должно-то быть все с точностью до наоборот. Вот здесь — в сырье — минимальная выгода. Если ты из сырья сделал кастрюлю — заработал больше. Сделал самолет — еще больше, космический аппарат — и выгода должна быть космическая. И в этой системе все слои нашего общества сразу станут нужны.
Михаил Хазин, экономист, Президент компании экспертного консультирования «Неокон»:
— Россия должна для себя определить экономическую модель, в рамках которой она будет существовать в мире. До сих пор это была модель Маргарет Тэтчер, которую она сформулировала еще в 80-е годы: Россия — это труба и пара десятков миллионов человек для ее обслуживания. Вот, мы шли в этом направлении. Ни одного человека в России эта модель не устраивает, ну, кроме, может быть, тех, кто получает за нее деньги. Но альтернативной модели сегодня нет. Ее никто не обсуждает. Те люди, которые делают бизнес на перераспределении эмиссионных денег, пока не готовы расстаться с этим механизмом и со своей властью. Это их власть. Если этот механизм исчезнет — они лишатся власти, потому что они ничего не производят, не строят, не сеют, не пашут. Они исключительно делят напечатанные деньги. Так вот у них пока достаточно сил, чтобы заблокировать обсуждение темы, какой должна быть модель экономики в будущем.
Барак Обама, президент США. Выступление в Конгрессе 24 февраля 2009 г.:
— Я не приемлю будущее, в котором рабочие места и промышленность завтрашнего дня пускают корни за пределами нашей страны, — и я знаю, что вы его тоже не приемлете. Для Америки настало время вернуть себе лидерство.
Мартин Гилман, профессор экономики, руководитель представительства МВФ в Москве в 1996–2001 гг.:
— Если бы я был гражданином России, я хотел бы видеть политику, направленную на укрепление рубля.
Я хотел бы видеть, что банки реально работают на свои деньги вместо получения свободных денег от государства при огромной разнице между тем, что они сами вкладывают и что отдают. Я хотел бы видеть бо́льшую конкуренцию в банковском секторе. Чтобы такие потребители, как я, могли получить максимальную выгоду. Я думаю, что если есть урок, который можно вынести из этого кризиса, то он таков: Россия должна развивать свой внутренний банковский и финансовый рынки, иметь большой оживленный рынок. У вас в России есть сбережения — вы не должны переводить их в доллары в Америку. Вы можете оставлять их в рублях в России. Но для этого вся система финансового регулирования должна стать гораздо более эффективной. Иначе Россия никогда не станет крупным финансовым центром. И будет не в состоянии через 5 лет, 10 лет, 5 лет не допустить нового кризиса, подобного нынешнему.
Цитата:
Финансовые кризисы не что иное, как правильные поршневые удары, которыми крупный капитал высасывает коллективный излишек заработка нации, сосредоточивая его в своем бассейне (Макс Нордау).
Урок 7. Диагноз
Михаил Хазин, экономист, президент компании экспертного консультирования «Неокон»:
— Саммит двадцатки G-20 в Вашингтоне. Собрались лидеры мировой экономики. Что делают? Обсуждают проблемы мировой экономики. Консилиум у постели больной мировой экономики. Что первое должен сделать консилиум? Поставить диагноз. И что мы видим? В итоговом документе про диагноз не сказано ни слова. Сказано: мы лечили больного и дали ему полтора килограмма таблеток. Дальше мы собираемся дать ему еще 5 кг. Какие таблетки? Зачем? Может, и не надо этих таблеток ему давать? Ничего нет, пусто! Одна-единственная вещь там была сказана прямо: не допустить закрытия свободного перетока валюты. Открытые финансовые рынки. Почему? Это как раз понятно! Чтобы на каждый напечатанный ФРС доллар можно было купить любую вещь в любом конце света. Это понятно! Вот тут эти ребята своего добились. Но диагноз они не поставили.
Сергей Глазьев, экономист, академик РАН:
— Очевидно, что мир стоит на пороге поливалютной системы. И самое досадное, что мы за последние 4 месяца потеряли почти наполовину уникальный шанс сделать российский рубль частью этой поливалютной мировой системы. Еще есть возможности вернуться к этой теме, но до кризиса мы могли бы это сделать легко. То есть мы могли действительно создать тот финансовый центр, тот остров устойчивости, о котором говорили Путин и Медведев в предыдущие три года.
Михаил Хазин, экономист, президент компании экспертного консультирования «Неокон»:
— Не допустить! Вот сейчас они ждут чуда. Раньше они считали, что они чего-то сделают. Уже понятно, что они сделать ничего не могут. Они ждут чуда. Ну мало что… Взорвется что-то. Метеорит упадет. Представляете, завтра в Мексиканский залив ворвется метеорит и уничтожит половину мировой экономики. И тогда можно будет начинать снова.
Ведущий:
Когда финансовая пирамида захлебывается, ее хозяевам не остается ничего лучше, чем поссориться с государством. Так в свое время поступила МММ. Но если финансовая пирамида над государствами — с кем ссориться? Владельцам ФРС уже недостаточно обрушить рубль, гривну и даже фунт стерлингов. Им нужен конфликт посерьезнее. Война бы помогла, но с кем воевать? Все за доллар! Остается ждать глобальную катастрофу. Или инспирировать. Чтобы начать все заново.
А что же мы? Будем на все это смотреть и копить Стабфонд продовольствия? Или подумаем, наконец, над тем, как жить без доллара? С рублем.
ПОСТСКРИПТУМ
Графика:
Москва. 20 мая. Интерфакс.
ЦБ РФ за неполные четыре месяца купил на валютном рынке $20 млрд., эмитировав 700 млрд. рублей.
Ведущий:
Иначе говоря, Центробанк поддерживает валюту иностранного государства и уменьшает покупательную способность рубля. Наш бензин снова разбавляют ослиной мочой.
ЦИТАТЫ, НЕ ВОШЕДШИЕ В ФИЛЬМ:
«Нет, ребята, все не так!» (В. Высоцкий).
«Крайняя бедность народа почти всегда является преступлением его вождей» (П. Буаст).
«Вор должен сидеть в тюрьме» (Глеб Жеглов).
«Освобождение от рабства относится к праву народов» (Юстиниан).
ТВ-центр, 2009
* * *
Как вы полагаете, мог ли такой фильм выйти в эфир телекомпании, сигнал которой принимается на 80 процентах территории Российской Федерации? Ответ скорее отрицательный, хотя какая-то вероятность эфира все же существует. Вот и мне приходится избегать конкретного ответа, поскольку в тот момент, когда я пишу эти строки, фильм в эфир не вышел. Однако утверждать, что его вообще не будет, тоже нельзя. Готовый телевизионный продукт уже больше трех месяцев лежит на столах у самого разного руководства — от телевизионного до федерального. Решения нет.
Тем не менее несколько дней назад я узнал, что фильм появился в Интернете.
— Но каким образом? Эфира ведь еще не было?
Мда… Ох уж эти цифровые технологии. Ни для кого уже не секрет, что сегодняшнее телевидение не является чем-то материальным. Его в большинстве случаев нельзя пощупать. Конечно, вы можете записать любую программу на диск или кассету, и тогда тактильные ощущения создадут у вас некое впечатление материальности. Однако речь в таком случае можно вести лишь о материальной форме для виртуального содержания. Телепрограмма, и наш фильм не исключение, — это всего лишь последовательность нулей и единиц, которая записана в памяти компьютера.
Так вот. Этот компьютер у нас украли. Спустя несколько часов после того, как работа над фильмом была полностью завершена. Вообще это отдельная история, и ее стоит рассказать.
Конец июня 2009 года. Режиссер фильма Володя Батраков уже сделал предварительный монтаж, и в работу вступает звукорежиссер. Тот самый Дима Запарин, о котором я выше пару слов сказал. Он трудился над первым «Долларом» и с удовольствием взялся за второй. В торжественной обстановке мы скидываем на его жесткий диск гигабайты информации, а проще говоря — то, что скоро станет фильмом. Он относит это в свою домашнюю студию, куда вскоре придут музыканты и наиграют все то, что зритель потом услышит за кадром. Димка зависает над клавиатурами компьютера и синтезаторов и приблизительно через неделю, в районе двенадцати ночи, звонит мне:
— Слушай, ну мы сделали!.. Я сейчас отсмотрел то, что наваяли. Это — полный вперед! — Что, круто получилось?
— Да не то слово! Драйв в чистом виде. Ребята с таким удовольствием отработали. Я сам четверо суток не спал почти. Но вроде не напрасно.
— Отлично. Давай тогда так: ты сейчас выспись наконец, а завтра встречаемся, и ты мне готовые DVD передашь. Отдаем руководству на просмотр и ждем вердикта.
— Хорошо. Завтра после 2 наберу тебе. До связи.
Наступило завтра. Звонит телефон. В трубке дрожащий голос:
— Привет…
— Привет. Ну что, во сколько и где?
— Илья, все плохо.
— Что плохо? Ты меня не пугай, я и так нервный стал с этим фильмом.
— Все плохо. Не знаю, как тебе и сказать. Короче, меня не было дома всего три часа. Отвозил своих на дачу. Возвращаюсь. На автомате сажусь за стол, рука тянется к кнопке включения системного блока, а там… пустота. Обокрали меня. Такие дела.
— …И? Что унесли?
— Все. Всю технику. Подчистую. Причем ничего больше не взяли. Представь, деньги не тронули! Но технику всю вытащили. Даже провода. Аккуратно так плинтуса сняли и кабели вытянули. Гитары, синтезаторы — ничего не осталось.
— А фильм?!
— Он был в компьютере.
Немая сцена. Холодный пот.
Кто знает, что такое творческий процесс, тот поймет ужас произошедшего. Негодяи украли не просто компьютер или инструменты. В конце концов, можно купить другие. Они забрали то, что уже невозможно купить ни за какие деньги. Несколько месяцев творческой работы. Как бы так объяснить, чтобы было понятно? Ну, например, украли у коллекционера картину какого-нибудь современного художника. Она ему так нравилась, что коллекционер немедленно идет к этому художнику и говорит: послушайте, маэстро, вот вам краски, кисти и холст, вот вам денег мешок — только нарисуйте мне точно такую же картину, как была. Художник улыбнется. Хотя деньги, может быть, и возьмет. Или некий богатый любитель музыки, услышав в консерватории гениальное исполнение концерта для гобоя и струнных ре-минор Баха, просит музыкантов сыграть для него под запись точно так же. Причем он готов обеспечить тот же зал, тех же людей в зале и ту же погоду за окном. Что они ему ответят? Что это невозможно.
Вот и нам уже невозможно было повторить тот вариант фильма, который был украден. Поэтому очень хотелось вернуть его.
Дима, разумеется, тут же обратился в милицию с заявлением о краже. Приехали, посмотрели, записали показания. И сказали, что шансов на успех мало. Спустя две недели пострадавший интересуется результатами расследования. А результатов — ноль. Более того, доблестные правоохранительные органы недвусмысленно намекают на то, что заявление неплохо бы забрать. Поскольку следователь вот-вот на повышение должен пойти и лишний «висяк» ему ни к чему. Как всякий нормальный и законопослушный человек, Димка с такой постановкой вопроса не согласился. Он обратился в прокуратуру все с той же просьбой: найдите виновных в краже и заставьте их вернуть украденное.
И тут начался беспредел. Обыски в квартире, перевернутая мебель, разбросанные вещи, регулярные ночные звонки с предупреждениями о том, что если заявление не будет отозвано, может быть еще хуже. Ни Димка, ни его семья до этого случая не представляли себе, что такое наши следственные органы. И осознали они это, ясно и окончательно, только после того, как Димкиному брату подбросили наркотики и завели уголовное дело, а мать после этого отвезли в больницу с инфарктом.
Я встретился с нашим звукорежиссером лишь спустя две недели после всего этого кошмара. Раньше не получалось, поскольку он боялся подходить к телефону и подвергать опасности общения с собой других людей. Я увидел совершенно бледного, озирающегося по сторонам, затравленного человека. Тех, кто должен защищать его права и кто получает за это его же деньги, Дмитрий просил уже только об одном: закрыть все дела и оставить его и его семью в покое.
Я знаю как минимум троих человек, которые столкнулись с вопиющим произволом российских правоохранительных органов. По их мнению, наша милиция (не вся, разумеется, но некоторая ее часть) — это узаконенная банда. Каждый из нас вправе соглашаться или не соглашаться с такой оценкой. Но я с большой степенью уверенности могу предполагать, что отвратительные примеры беззакония со стороны тех, кто в первую очередь обязан следить за соблюдением закона, возникли не вдруг. В данном случае нельзя не заметить прямой связи с тем, что на протяжении почти двадцати лет происходит у нас на самом верху. Там создана система, которая не предполагает честного благополучия. Если закон не соблюдается там, то почему он должен соблюдаться ниже? И если там безнаказанно присваивают миллиарды, то почему обычный следователь не может взять миллионы? Дележ наших денег продолжается на всех ступенях государственного устройства. Все в этой цепочке с денег начинается и деньгами заканчивается. Разница только в суммах. Грустно. И пока бесперспективно. И дальше, разбираясь в сугубо экономических проблемах, мы попробуем понять, почему такие правила жизни стали в нашей стране нормой. Почему иначе, сколько мы ни бьемся, не получается.
А что касается этого районного бандита-следователя, то он не боялся, да и сейчас, в отличие от нас, не боится вообще ничего. Ему наплевать даже на то, что он имеет дело с телевидением. Я предлагал Диме придать дело огласке, объявить мерзавцам войну. Но он был уже категорически против. Страх. За семью, за детей, за брата, за мать.
Как вы понимаете, дальше была уже не работа над фильмом, а вымучивание. Мы делали кино на одном упрямстве. Назло всему этому беспределу. Что в итоге получилось — судить вам.
— Да, но в эфире фильма не было. Говорить можно только о том, что висит в Интернете.
К сожалению, там представлена не та версия, которая была украдена. Она, похоже, утеряна безвозвратно. И не та, которая получилась в итоге нашей последующей доводки. В сети появился фильм в одном из его предварительных вариантов. Там еще не все идеально, но уже и не полуфабрикат. Как он вышел в веб-пространство, мне не известно. Но еще раз скажу, что для фильма и, как ни странно, для телекомпании — это скорее плюс. Пиар в лучшем своем проявлении. Доказательство востребованности и статуса. Что же касается окончательной версии фильма, то вполне возможно, ее так никто и не увидит. Фильм является собственностью телекомпании, и только ей решать, демонстрировать ленту или нет.