Немало лет прожил на свете капитан Романов. До войны он был директором треста ресторанов и кафе города Ленинграда.

На фронт пошел добровольно. Знал, что будет и для него случай доказать, на что он способен.

И такой случай представился.

Разведка донесла, что посредине мертвого пространства между нашим и фашистским передним краем, на так называемой "ничейной земле", обнаружен склад боеприпасов.

Ближе всех к складу стояла рота Романова. В это время командующий группой войск объезжал передовые позиции. Ему стало известно об этом складе.

— Если бы нашелся человек, — сказал он Романову, — кто бы мог проникнуть ночью в склад и притащить оттуда хотя бы один ящик, чтобы узнать, какие это снаряды, тогда можно было бы решить, что с ними делать, — спасать или взрывать…

— Есть такой человек, — застенчиво сказал Романов.

— Кто?

— Да хотя бы я…

И вот в одну из хмурых ночей капитан Романов, бывший директор треста ресторанов и кафе города Ленинграда, намотав на локоть вожжи, вышел из своей землянки и пополз в сторону противника.

— Он полз, соблюдая все меры предосторожности, отдавая себе отчет, с каким риском была сопряжена эта смелая вылазка. Романов понимал, что его легко" могут обнаружить немецкие наблюдатели. А залп по человеку в зоне, где закопаны снаряды, все равно что поджог порохового склада. Одно слепое попадание — и неизбежен взрыв такой силы, что человек должен неминуемо исчезнуть. Вот что угрожало Романову.

Какая же причина побудила его на этот риск? Какое чувство руководило им, когда он сказал: "Есть такие люди. Да хотя бы я".

Трудно допустить, что этот пожилой человек был движим чувством личного тщеславия.

"Из-за ордена, из-за названия, из угрозы, из забывчивости не могут принять люди эти ужасные условия, должна быть другая высокая побудительная причина", — писал Лев Толстой о защитниках Севастополя. И почти 90 лет спустя на том же Черноморском побережье та же побудительная причина вела на подвиг капитана Романова. Эта побудительная причина — любовь к Родине. Она сделала Романова готовым к смерти и бессмертной славе.

Капитан Романов скрытно подполз к складу, отыскал вход, проник внутрь и, не зажигая огня, зацепил вожжами один ящик. Затем он впрягся в вожжи и так же скрытно, в полной темноте, под проливным дождем, по-пластунски передвигаясь по размытой вязкой земле, потащил ящик в роту.

Когда отодрали верхние доски ящика, в нем оказалась авиабомба.

— Ну, как? — спросил командующий, — В нашем распоряжении одна ночь. Будем взрывать или спасать этот золотой груз?

— Спасать надо! — сказал Романов.

— А как?

— Как? — переспросил Романов. — Один способ-отогнать гитлеровцев на триста метров. Пока мы будем вести бой в глубине обороны противника, другие роты вывезут этот груз.

— Уверены ли вы, что силами одной вашей роты вы сумеете взломать оборону противника и отогнать его на триста метров? — спросил командующий.

Капитан Романов помолчал, взвесил все условия предстоящей операции и сказал:

— Отгоним…

В эту ночь дерзким броском рота Романова отогнала гитлеровцев на 500 метров. Тем временем другие роты на машинах вывозили бомбы и к утру вывезли все 200 бомб.

Когда фашисты догадались о смысле проводимой нашими частями ночной операции, они бросили на злополучное место несколько десятков самолетов. Но было уже поздно.

Капитан Романов, получив высокую награду-орден Ленина, остается тем же, кем он был. Его моральный облик уже давно сложился. Главное в нем идейность.

1942