Большинство моих знакомых уверены, что я росла с собаками. Кажется, даже те, кто знают меня с детства, в какой-то момент начали думать, что собаки у меня точно были, просто никто их почему-то не помнит. Но собак не было. Не было вообще никаких животных, кроме черепахи Шуши, которая постоянно спала где-то под шкафом.

Более того, я никогда не хотела собаку. Мой тогдашний молодой человек потратил два года, убеждая меня хотя бы подумать о том, чтобы завести пса. И я прекрасно понимаю людей, которые называют множество причин не иметь собаку. У меня были такие же: я говорила, что не хочу вставать в семь утра и идти гулять, когда на улице сбылось-таки штормовое предупреждение от МЧС; напоминала, что мы часто уезжаем, а собаку не с кем оставить; рассуждала о том, сколько времени, сил и денег нужно тратить на животное каждый день. И точно так же, как многие, говорила, что собаку лучше брать, когда ты вышел на пенсию и живёшь в собственном доме, где ей раздолье. Мы же на тот момент жили в двухкомнатной квартире в самом центре Москвы.

Когда мысль о том, чтобы взять собаку, всё-таки поселилась в моей голове, я перешла к следующей стадии — выбору породы. И тут рассуждения снова были абсолютно стандартными: собаку нужно брать именно породистую, чтобы иметь гарантии. Размер заранее известен, характер описан в «Википедии». Но мой молодой человек не сдавался. Всё детство у него были дворняжки, и он считал правильным не купить, а спасти собаку. Когда и эта мысль перестала казаться мне странной, я начала просматривать сайты с объявлениями о приютских и уличных собаках, которым ищут дом.

Собак было много, новые объявления добавлялись каждый день, и я совершенно не представляла, как можно остановиться на каком-то одном псе. Пока не увидела фотографию Рони в ленте фейсбука. Он не был каким-то особенно красивым щенком — вполне стандартный подмосковный «дворик». Чёрный, с белыми подпалинами и смешными ушами-«вертолётами» (не помню, кому принадлежит эта меткая характеристика), которые уже стали его визитной карточкой. Но вот взгляд у него был какой-то особенный. Уж очень осознанный для четырёхмесячного щенка. Меня, кстати, почему-то совсем не волновал вопрос размера собаки. Я не думала о том, каким он вырастет: по колено, больше двадцати килограмм или меньше, поместится ли он комфортно в нашу небольшую квартиру. Просто посмотрела на его фотографию и решила, что вот это могла бы быть моя собака.

Команду из шести щенков, включая Роню, забрала с улицы подруга по институту. Всех малышей к тому моменту разобрали, Ронька остался последний, и Женя всерьёз задумывалась о том, чтобы оставить его себе. Но тут позвонила я.

Роню привезли к нам знакомиться с небольшим приданым: ковриком и парой его любимых игрушек. Я была в полной растерянности. Носила щенка по квартире на руках, пыталась зачем-то заглядывать ему в глаза и дёргала всё того же молодого человека, который в этот момент строчил срочный текст по работе: «Ну что? Посмотри хоть на него! Что делать-то? Берём такого? Или что?» Он оторвался от компьютера, чмокнул Роню в нос, сказал: «Берём, конечно! Он ведь уже у нас дома. Пусть остаётся!» — и снова застучал по клавиатуре.

Так Ронька появился в моей жизни. Нельзя сказать, что я была к этому готова. Даже не знаю, отдала бы я сейчас щенка такому человеку, каким я тогда была. Я ничего не знала о собаках. Я даже не была уверена, что хочу собаку! Но с другой стороны, большинство вещей, в том числе замечательных, происходят с нами именно тогда, когда мы меньше всего к этому готовы и мало что о них знаем.

Момент для появления в доме собаки тоже был не самый удачный. В те дни, когда у нас поселился Роня, мы готовились к открытию собственного кафе. Можно представить, сколько было хлопот и как сильно мы нервничали. Времени на общение с собакой катастрофически не хватало, поэтому я стала всюду брать Роню с собой. Мы узнавали друг друга по дороге со строительного рынка в налоговую, Роня учился давать лапу, сидя со мной в очереди на регистрацию кассы, и быстро привык спать без задних лап в окружении большого количества людей.

От стресса я заболела. Неделю провалялась в постели с высоченной температурой, и Ронька пролежал эту неделю у меня под боком. Вообще, он не из тех собак, которые приходят слизывать слёзы, когда хозяин плачет. Но тогда не отходил от меня ни на шаг. Для меня такая внезапная и близкая связь была новой и удивительной. Думаю, именно в те дни мы навсегда подружились.