В апреле 1931 года в результате буржуазно-демократической революции в Испании была свергнута монар­хия. А на состоявшихся 16 февраля 1936 года выборах в парламент победу одержал Народный фронт, предста­вители которого сформировали республиканское прави­тельство во главе с Ларго Кабальеро. Испанские пра­вые, получившие в парламенте всего 157 мест, решили добиваться власти насильственным путем, опираясь на поддержку со стороны германских и итальянских фаши­стов. Дело в том, что Гитлер и Муссолини были крайне . недовольны приходом к власти в Испании демократи­ческого правительства левого толка. Кроме того, как Германия, так и Италия были заинтересованы в укреп­лении своего военно-политического положения на Пи­ренейском полуострове.

В ночь на 18 июля 1936 года радио города Сеуты в Испанском Марокко передало условную фразу: «Над всей Испанией безоблачное небо». Это был сигнал к началу мятежа командного состава испанских колониальных войск в Северной Африке, который возглавил генерал Франсиско Франко. Мятеж, поддержанный крайне пра­выми националистами, вылился в кровопролитную гражданскую войну, разделившую Испанию на две части. Севилья, Галисия, Наварра, часть Кастилии и Андалу­сии выступили на стороне Франко, а Каталония, Страна басков и большая часть Центральной Испании остались верны республиканскому правительству. Поднимая вос­стание против законного правительства, Франко прежде всего рассчитывал на помощь Германии и Италии. Мус­солини надеялся, что победа Франко в Испании при­близит день восстановления Римской империи и превра­щения Средиземного моря в «итальянское озеро». О пла­нах, которые вынашивал Гитлер, можно судить по за­писке министерства иностранных дел Германии. В ней, в частности, отмечалось, что положение Франции изме­нилось бы коренным образом, если бы под угрозой ока­зались ее пиренейская граница и коммуникации с коло­ниями.

«Гибралтар утратил свое значение, свобода прохода английского флота через пролив зависела бы от Испа­нии, не говоря уже о возможности использования Пире­нейского полуострова как базы для действий подводных лодок и легких морских сил, а также авиации во всех направлениях»[31]Там же. С. 238.
.

Кроме того, Германию и Италию привлекали при­родные богатства Испании: уголь, железная руда, ртуть, вольфрам, свинец и т. п.

Вскоре после начала гражданской войны генералу Франко в большом количестве стали поступать оружие и военные материалы из Германии и Италии. Эта по­мощь способствовала тому, что войска мятежников из­бежали быстрого разгрома летом 1936 года. Как отмечал в своем дневнике статс-секретарь германского МИД фон Вайцзеккер, «Франко одними собственными сила­ми не в состоянии установить господство в Испании». Такой же точки зрения придерживался и американский посол в Испании Бауэре, отправивший в конце 1936 года в Госдепартамент сообщение, в котором гово­рилось, что если бы франкисты «зависели полностью от испанцев, они давно потерпели бы поражение... Франко не в состоянии, как видно, победить без от­крытой военной поддержки в широком масштабе со стороны Гитлера и Муссолини»[32]Ваупшасов С. На тревожных перекрестках: Записки чекиста. М., 1974. С. 173-174.
.

За два с половиной года Гитлер направил в Испанию около 50 тыс. немецких военнослужащих, а всего по­мощь, которую Германия оказала Франко, оценивалась, по немецким источникам, в 500 млн марок (200 млн дол­ларов). Участие Италии в гражданской войне в Испании было более значительным. Италия поставила Франко 1930 орудий, 7,5 млн артиллерийских снарядов, 240 тыс. винтовок, 325 млн патронов, 7633 автомашины, 930 тан­ков и бронетранспортеров. В боевых действиях в Испании участвовало около 1000 итальянских самолетов, совер­шивших более 86 тыс. боевых вылетов и сбросивших 11 584 тонны бомб. На территории Испании воевало 150 тыс. итальянских военнослужащих. А всего расходы, связанные с итальянской интервенцией в Испании, со­ставили 14 млрд лир (700 млн долларов).

Весьма активно действовал и итальянский флот. Италией были оккупированы Балеарские острова, где была создана база ВМФ с целью блокады берегов Испа­нии. А в середине 1936 года Муссолини отдал приказ торпедировать все нейтральные корабли, которые пере­возили грузы, предназначенные для республиканцев. При этом подводным лодкам запрещалось подниматься на поверхность и спасать тех, кто уцелел. Результаты этого преступного приказа оказались трагичными. Так, 30 августа 1937 года был потоплен советский пароход «Тимирязев», а 1 сентября — «Благоев». Но только после того как 31 августа «неизвестная» подводная лодка тор­педировала английский эсминец «Хевок», была созвана конференция по борьбе с пиратством на Средиземном море. Она состоялась в Нионе (Швейцария). 10—14 сен­тября 1937 года и приняла решение уничтожать все под­водные лодки, которые попытаются нападать на торго­вые суда. В результате подводное пиратство на Среди­земном море сразу же прекратилось. Впрочем, участие Италии в войне не ограничивалось военными операциями. По приказу Муссолини проводились и операции тайные, где главная роль отводилась СИМ (Servizio informazioni military - служба военной разведки). В нача­ле 1937 года начальник контрразведывательного отдела СИМ полковник Санто Эмануэле представил своему начальству план проведения террористических опера­ций. Руководство ими поручалось туринскому центру контрразведки во главе с майором Роберто Навале, а непосредственное исполнение.— лейтенанту Манлио Петраньяни, который проходил в оперативной пере­писке под псевдонимом Франческо. Среди прочего Франческо поручалось изучить «возможность спровоци­ровать эпидемию в Барселоне или в пограничной с Францией зоне с целью вызвать этим закрытие франко=испанской границы по санитарным причинам... Завер­бовать кого-нибудь из сотрудников Красного Креста в Марселе для подбрасывания на складах в провиант и материалы соответственно «подготовленных» партий то­варов якобы от лица неких подрывных организаций, как итальянских, так и иностранных»[33]Царев О., Костелло Д. Указ. соч. С. 308.
.

Позднее полковник Эмануэле, арестованный в 1944 году, дал следующие показания:

«В 1937 году от полковника Паоло Анджои (замести­тель начальника СИМ. — А. К.) я получил приказ разра­ботать план актов саботажа, распространения эпидемий и устранения неугодных лиц во Франции и Испании. Я выполнил задание с помощью моих сотрудников, преж­де всего из туринского центра, возглавляемого Роберто Навале... Должен обратить внимание, что все было сдела­но с полного согласия командования СИМ, более того, по приказу начальника СИМ, каковым в то время яв­лялся генерал Роатта. Он же, будучи одновременно ко­мандующим итальянским экспедиционным корпусом в Испании, осуществлял руководство СИМ через полков­ника Анджои»[34]Там же. С. 300.
.

Определенный интерес представляет шкала расценок разных видов терактов, а также компенсаций агентам, оказавшимся в «неприятной» ситуации:

«За уничтожение парохода— 25 ООО лир; за уничто­жение паровоза или крушение эшелона — 15 ООО; за уничтожение груженого товарняка, стоящего на стан­ции, — 5000; за уничтожение грузовика с людьми — 10 000, с материалами — 5000; за распространение ин­фекционных заболеваний или нанесение вреда произве­дениям искусства, разрушение железных дорог и т. д. оплата будет соизмеряться с полученным результатом...

В случае «неприятностей», завершившихся арестом, каждый агент знает, что его семье будут перечисляться прожиточные средства вплоть до его освобождения. В случае смерти компенсация составит 50 000 лир»[35]Там же. С. 329.
.

Для перечисления всех спецопераций, проведенных СИМ, потребовалось бы много времени. Поэтому назо­вем только некоторые из них.

14 марта 1937 года с помощью взрывчатки был устро­ен пожар на корабле «Турия» в порту Ниццы. 30 мая 1937 года на рейде Джероны затонул после взрыва паро­ход «Читта ди Барселона». В феврале 1937 года в порту Марселя в результате взрыва ушел под воду пароход «Кап Феррат».

Но самым громким делом СИМ стало убийство бра­тьев Карло и Нелло Росселли, лидеров организации ита­льянских эмигрантов-антифашистов «Справедливость и свобода». Карло Росселли был самый известным италь­янским антифашистом и военным руководителем оппо­зиции в Испании. Поэтому их ликвидации в СИМ при­давали большое значение. 11 июня 1937 года обезобра­женные трупы Карло и Нелло были обнаружены за при­дорожной изгородью на окраине нормандского городка Баньоль-сюр-Орн. Они ехали к городу, когда их остано­вили пассажиры другой машины. Карло был убит сразу, как только вышел из автомобиля. Его брат Нелло, более сильный, отчаянно сопротивлялся и умер только после того, как удары нападавших превратили его лицо в кро­вавое месиво. Непосредственными исполнителями убий­ства братьев Росселли были французские кагуляры (чле­ны фашистской французской организации «Тайный ко­митет революционных действий»), которыми руководил Жозеф Дарнан. В качестве платы за убийство СИМ пере­дала кагулярам 100 полуавтоматических карабинов «беретта».

Возвращаясь к началу гражданской войны в Испа­нии, следует отметить, что мятеж генерала Франко не был неожиданным для руководства Советского Союза. Но в Москве считали, что республиканское правитель­ство без труда справится с мятежниками. Сталин и ру­ководство Коминтерна полагали,, что восстание будет подавлено в ближайшие дни, и поэтому не торопились оказать республиканцам реальную помощь. Такое бла­годушное настроение царило в Кремле и в первые не­дели боевых действий. Кроме того, Сталин надеялся, что вступление СССР 23 августа 1936 года в Лондонс­кий комитет по невмешательству в дела Испании и подписание международного «Пакта о невмешатель­стве» предотвратит помощь Франко со стороны Герма­нии и Италии.

В то же время Москва внимательно следила за всеми событиями, происходящими в Испании. Свидетельство тому — утверждение Политбюро 20 июля 1936 года кан­дидатуры ведущего сотрудника ИНО НКВД Александра Михайловича Орлова (Фельдбина) в качестве руководи­теля аппарата НКВД при республиканском правитель­стве Испании. Из всех старших офицеров НКВД он один обладал требуемым опытом в зарубежных операциях, контрразведке и партизанской войне. И хотя Орлов офи­циально был направлен в Мадрид как атташе советского посольства, его специальное звание майора государствен­ной безопасности давало ему полномочия, равные пол­номочиям генерала Красной Армии.

Орлов Александр Михайлович

21.08.1895 - 04.1973. Майор ГБ (1935).

Настоящая фамилия — Фельдбин Лейба Лазаревич, в органах НКВД — Никольский Лев Лазаревич.

Родился в г. Бобруйске Минской губернии в семье мелкого служащего по лесному делу. С 16-летнего возра­ста подрабатывал частными уроками. Закончив среднее учебное заведение в Москве в 1915 г., в 1916 г. поступил на юридический факультет Московского университета и одновременно в Лазаревский институт восточных язы­ков. В том же году призван в армию, служил рядовым 104-го пехотного полка на Урале. В 1917 г. переведен в студенческий батальон в г. Царицыне, где служили не­благонадежные элементы. После Февральской револю­ции закончил 2-ю школу прапорщиков. Тогда же всту­пил в партию социал-демократов (объединенных интер­националистов), позднее переименованную в Российс­кую социалистическую рабочую партию (интернациона­листов), а затем — в группу «независимых» во главе с Соломоном Лозовским.

В 1917—1918 гг. Л. Л. Фельдбин — заместитель заведую­щего справочного бюро Высшего финансового совета, за­тем преподавал в школе в провинции. В 1919 г. он вступил в РККА и был зачислен в 00 12-й армии, где работал следо­вателем, уполномоченным по борьбе с контрреволюцией, старшим следователем. Участвовал в раскрытии контррево­люционных организаций в Киеве. Во время отступления армии во главе Отряда особого назначения боролся с по­встанцами. В мае 1920 г. вступил в РКП(б).

С декабря 1920 г. — начальник агентурно-следственного отделения 00 ВЧК по охране северных границ, замести­тель начальника СОЧ того же отдела, начальник следственно-розыскной части и заместитель заведующего СОЧ Ар­хангельской Губчека. Одновременно особоуполномоченный по фильтрации белых офицеров на Севере.

С июля 1921 по 1922 г. Л. Л. Никольский — следователь Верховного трибунала при В ЦИК. Во время партийной чис­тки переведен на 6 месяцев из членов в кандидаты в члены РКП(б) «за незнание партийной программы». С января 1923 г. — помощник прокурора Уголовно-кассационной коллегии Верховного суда.

В 1924 г. Л. Л. Никольский завершает обучение в Школе правоведения при Московском университете и возвращается в органы госбезопасности. С мая 1924 г. он начальник 6-го отделения, с 1925 г. — начальник 7-го отделения и помощ­ник начальника ЭКУ ОГПУ, затем начальник погранохра­ны Сухумского гарнизона.

В 1926 г. Л. Л. Никольский переводится в ИНО ОГПУ. В 1926—1927 гг. он резидент в Париже, действовал под фами­лией Л. Николаев и под прикрытием должности сотрудника торгпредства СССР во Франции. В 1928 г. направлен в бер­линскую резидентуру под фамилией Л. Фельдель и прикры­тием должности торгового советника полпредства СССР в Германии.

В 1930 г. вернулся в СССР, начальник 7-го отделения (экономическая разведка) ИНО ОГПУ. В сентябре 1932 г. выезжал в краткосрочную командировку в США под при­крытием должности представителя Льноэкспорта, где смог приобрести подлинный американский паспорт на имя Уиль­яма Голдина.

Весной 1933г. Л.Л.Никольский (псевдоним Швед) по документам У. Голдина был направлен в Париж во главе нелегальной оперативной группы «Экспресс» с задачей раз­работки 2-го бюро (разведка) французского Генштаба. В процессе командировки в декабре 1933 г. выезжал со спец­заданием в Рим. Весной 1934 г. был опознан бывшим со­трудником советского торгпредства, в связи с чем в мае 1934 г. покинул Францию.

С 15 июля 1934 г, — нелегальный резидент в Англии под прикрытием представителя «Америкэн рефриджерейтор компани, лтд.». Орлов прибыл в Лондон, где стал главным оператором выпускника Кембриджского университета К. Филби (Зенхен), завербованного незадолго до этого со­трудником резидентуры А. Дейчем (Ланг).

В конце октября 1935 г., по возвращении в СССР, на­значен заместителем нач. ТО ГУГБ НКВД. Однако факти­чески работал в ИНО, где продолжал курировать деятель­ность «Кембриджской группы». В декабре 1935 г. по амери­канским документам для выполнения вербовочного зада­ния выезжал в Рим, а в 1936 г.— в Эстонию и Швецию, где успешно провел операцию по вербовке посла одной из западных стран.

Но еще за 20 дней до приезда в Мадрид Орлова 27 ав­густа 1936 года в Испанию прибыл новый советский по­сол, опытный дипломат Марсель Розенберг, которого сопровождала делегация военных, военно-морских и во­енно-воздушных атташе во главе с Яном Карловичем Берзиным, в 1924—1935 годах возглавлявшим Разведупр РККА. Поступившие от них доклады показали советско­му руководству, что фашистские страны не только ока­зывают Франко материальную и военную помощь, но и направляют в Испанию своих военнослужащих. В связи с этим в середине сентября Политбюро ЦК ВКП(б) по­становило оказать республиканскому правительству все­стороннюю поддержку.

18 сентября 1936 года было принято решение об от­правке в Испанию добровольцев-коммунистов. 7 октяб­ря Советский Союз выступил с заявлением, что если немедленно не будут прекращены нарушения «Пакта о невмешательстве», то СССР будет считать себя свобод­ным от обязательств, вытекающих из этого соглашения. С 20 октября в Испании началось создание интернацио­нальных бригад, первую из которых под порядковым номером 11 возглавил Манфред Штерн, известный в то время как генерал Клебер. А 23 октября Советский Союз выступил с новым заявлением, в котором гово­рилось, что «Пакт о невмешательстве» превратился в пустую бумажку и фактически перестал существовать. Далее в заявлении указывалось, что СССР не может считать себя связанным соглашением о невмешатель­стве в большей мере, чем любой из остальных участни­ков этого пакта. Позиция Москвы в отношении Испа­нии была изложена 21 декабря 1936 года в письме Ста­лина, Молотова и Ворошилова главе испанского прави­тельства Ларго Кабальеро:

«Мы считали и считаем своим долгом в пределах имеющихся у нас возможностей прийти на помощь ис­панскому правительству, возглавляющему борьбу всех трудящихся, всей испанской демократии против военно-фашистской клики, являющейся агентурой международ­ных фашистских сил»[36]Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. С. 144.
.

Советский Союз официально помогал законному правительству Испании вплоть до 27 февраля 1939 года, когда Англия и Франция признали правительство Фран­ко и порвали дипломатические отношения с Испанской республикой.

Помощь, которую оказывал Советский Союз рес­публиканской Испании, была весьма разносторонней. Но особенно важное значение имели поставки оружия и других военных материалов. Многочисленные хода­тайства республиканского правительства о закупке в СССР оружия стали поступать с 25 июля 1936 года, но первое время Сталин оставлял их без ответа, считая, как уже говорилось, что лондонское соглашение о не­вмешательстве в дела Испании позволит законному ис­панскому правительству подавить мятеж генерала Фран­ко без военной помощи СССР. И только в начале сен­тября 1936 года, когда стало известно, что Германия и Италия не только поставляют Франко оружие, но и направили в Испанию значительные контингенты своих военнослужащих, политическое руководство СССР при­няло решение о поставках республиканцам оружия и военной техники.

После этого Политбюро поручило начальнику ИНО НКВД Абраму Слуцкому и начальнику Разведупра РККА Семену Урицкому разработать план мероприя­тий по так называемой линии «X» (поставки оружия и военных материалов в Испанию). 14 сентября 1936 года на Лубянке состоялось совещание под председатель­ством наркома НКВД Генриха Ягоды. На нем присут­ствовали Слуцкий, Урицкий, Фриновский (начальник Главного управления пограничной и внутренней охра­ны НКВД) и другие руководители спецслужб. Главным вопросом, стоящим на повестке дня, была организа­ция поставок оружия в Испанию. На совещании было решено, что поставки оружия будут производиться как из СССР, так и из-за границы. Закупка вооружения за рубежом была возложена на нелегальные резидентуры ИНО НКВД и Разведупра, которые должны были че­рез подставных лиц приобретать оружие у иностран­ных фирм якобы для третьих стран и нелегально пере­правлять его в Испанию. Для поставок военных мате­риалов из Советского Союза предполагалось создать штаб из представителей Народного комиссариата обо­роны и НКВД.

29 сентября 1936 года Политбюро одобрило представ­ленный план, и механизм поставок оружия начал дей­ствовать. При Разведупре был создан специальный штаб по перевозкам оружия, который возглавил начальник отдела техники полковник Григорий Григорьевич Шпилевский. В задачи штаба входило определение необходи­мого количества видов оружия и боевой техники, со­ставление маршрутов следования транспортов по терри­тории СССР и за его пределами, подбор военных совет­ников и инструкторов и т. д.

Шпилевский Григорий Григорьевич

1900-? Полковник (1936).

Родился в Гомеле. Участник Гражданской войны. Полит­работник РККА. Служил в железнодорожных войсках. Слу­шатель Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе (1930— 1933). С 1933 г. В РУ Штаба РККА— начальник сектора. Начальник штаба 51-й стрелковой дивизии (1934—1935). В 1935—1936 гг. помощник начальника отделения 1-го отдела РУ РККА. С августа 1936 г. начальник отделения «X» (Испания) Разведупра РККА. В октябре 1938 г. уволен из РККА.

Чтобы избежать повода для обвинения Советского Союза в нарушении «Пакта о, невмешательстве», НКВД организовал в Одессе нейтральную частную .фирму, которой руководил капитан госбезопасности Уманский.

Уманский Михаил Васильевич

1899 — 21.06.1937. Капитан госбезопасности (1935).

Настоящее имя — Гюнзберг Маврикий Карлович.

Родился в Тернополе в семье служащего. В 1918— 1919 гг. — член Бунда. С 1920 г. — член КП Галиции.

С 1921 г. - в ВЧК. Сотрудник ИНО ВЧК-ОГПУ-НКВД. В 1926 г. вступил в ВКП(б).

Арестован 27 апреля 1937 г. На момент ареста — замес­титель заведующего отделом фотохроники «Союзфото».

Постановлением Комиссии в составе наркома внутрен­них дел, Прокурора СССР и Председателя ВК ВС СССР 20 июня 1937 г. осужден к высшей мере наказания. Расстре­лян 21 июня 1937 г.

Реабилитирован 15 сентября 1961 г. определением ВК ВС СССР.

Именно через эту фирму до 23 октября 1936 года, когда Советский Союз отказался от участия в соглаше­нии о невмешательстве, закупали республиканцы совет­ское оружие.

Сначала оружие из СССР отправлялось исключи­тельно на испанских кораблях, но вскоре их оказалось недостаточно. Поэтому было решено использовать со­ветские суда, но под чужими флагами и другими назва­ниями. Чтобы немецкая и итальянская агентура не запо­дозрила обмана, эти корабли снабжались фальшивыми судовыми документами. Изготовление этих документов "было возложено на специальную лабораторию НКВД, начальником которой был Георг Миллер. Через некото­рое время сотрудники спецлаборатории довели изготов­ление фальшивых судовых документов до совершенства, благодаря чему советские суда проходили Босфор без всяких затруднений. Позднее Миллер за успешное вы­полнение этого задания был награжден орденом Крас­ной Звезды.

Миллер Георг (Георгий Георгиевич)

1898— ? Старший лейтенант ГБ.

Родился в Австрии. Участник социал-демократического и коммунистического движения, один из руководителей Компартии Австрии. В 1924—1927 гг. — курьер представи­тельства СССР в Вене. В 1927—1930 гг. на нелегальной рабо­те в спецаппарате КП Австрии. С 1930 г. — в СССР. Работал в ОГПУ-НКВД до 1945 г. Награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды, «Знак Почета», медалью «За боевые заслуги».

Первые грузовые суда с оружием из СССР прибыли в испанский порт Картахена в начале ноября 1936 года. А в течение осени и зимы 1936/37 года из черноморских портов в Испанию было отправлено 23 транспорта с во­енной техникой, оружием и боеприпасами. Эти поставки позволили вооружить регулярные бригады и дивизии Народной армии, отстоять Мадрид в ноябре 1936 — ян­варе 1937 года, выиграть Харамское сражение и разбить в марте 1937 года под Гвадалахарой итальянский экспеди­ционный корпус. Всего же, по неполным данным, за 32 месяца войны Советский Союз поставил в Испанию 806 самолетов, 347 танков и более 600 бронеавтомоби­лей, 1186 артиллерийских орудий, 20 486 пулеметов, 500 тыс. винтовок, 4 млн снарядов и огромное количе­ство других боеприпасов и военного снаряжения. Кроме оружия СССР поставлял в Испанию необходимое ей сырье: нефть и нефтепродукты, хлопок, лесоматериалы и т. д. В 1936 году экспорт советских товаров составил 194,6 тыс. тонн на сумму 24 млн рублей, в 1937 году — 520,1 тыс. тонн на сумму 81 млн рублей, в 1938 году — 700 тыс. тонн на сумму 110 млн рублей, в начале 1939 года — 7 тыс. тонн на сумму 1,6 млн рублей [37]Чиков В. Нелегалы. М., 1997. С. 40.
.

Перевозки оружия и других грузов из СССР в Испа­нию отнюдь не были обычными коммерческими рейса­ми: каждое судно могло подвергнуться нападению под­водных лодок или самолетов фашистов. Так, с июля 1936 года по май 1937 года было совершено 86 нападений на советские корабли, потоплены суда «Комсомол», «Ти­мирязев», «Благоев», насильственно уведены в занятые мятежниками порты корабли «Петровский», «Вторая пя­тилетка», «Союз водников», «Смидович». А по данным официального итальянского агентства печати Стефани, итальянская военная авиация с 1936 по 1938 год атакова­ла 224 судна, принадлежащих разным странам.

Следует особо отметить, что поставки советского ору­жия и снаряжения в Испанию оплачивались за счет ис­панского золотого запаса, вывезенного в СССР в октяб­ре — ноябре 1936 года. Испанское золото, упакованное в 7800 стандартных ящиков, имело общий вес 510,08 тонн. Руководил операцией по отправке золота в СССР Алек­сандр Орлов. Весь этот золотой запас, хранящийся в Москве, был израсходован к концу 1938 года, и в даль­нейшем поставки в Испанию оплачивались за счет пре­доставленного СССР кредита на сумму 85 млн долларов.

Что касается закупки оружия для республиканского правительства Испании за рубежом, то этим, как уже говорилось, занимались крупнейшие нелегальные рези­дентуры ИНО НКВД и Разведупра. О масштабах прово­димых операций по закупке оружия можно судить по докладу Ворошилова Сталину. Как следует из этого док­лада, с октября 1936 по февраль 1937 года советскими разведчиками было закуплено и переправлено в Испа­нию большое количество фотоаппаратуры и противога­зов из Франции, лицензия на производство немецкого самолета «Фоккер», 17 самолетов из США, 25 самолетов из Чехословакии, 12 самолетов из Франции, 16 самоле­тов (доставлено 12) из Голландии, 30 орудий из Фран­ции и 8 из Швейцарии, 145 пулеметов и 10 тыс. винтовок из Чехословакии и т. д. на общую сумму 131 567 580 дол­ларов.

Как проводились такого рода операции, можно уви­деть из следующего примера. Осенью 1936 года особой группой НКВД, возглавляемой Яковом Серебрянским («группа Яши») и действовавшей автономно от ИНО, по заказу нейтральной страны Геджас у французской фирмы «Деуатин» были приобретены 12 новых самолетов. Самолеты доставили на приграничный с Испанией французский аэродром, где должны были состояться их летные испытания. Для проведения испытаний на аэро­дром прибыли летчики в французской военной форме. Они подняли самолеты в воздух и перелетели на них в Испанию, где приземлились на территории, контроли­руемой республиканской армией. Разумеется, во Фран­ции разразился громкий скандал. Премьера Леона Блюма и военного министра Пернэ обвинили в покровитель­стве республиканской Испании. А 31 декабря 1936 года в СССР было опубликовано постановление ЦИК о на­граждении «за особые заслуги в деле борьбы с контрре­волюцией тов. Серебрянского Я. И. орденом Ленина».

Разумеется, этот эпизод лишь незначительная часть проводимых советской разведкой операций по достав­ке оружия и военного снаряжения войскам республи­канской Испании. Но он дает представление о тех сложностях, с которыми эти операции были связаны. Необходимо привести слова генерала Игнасио Идальго де Сиснерос, заключившего от имени испанского пра­вительства в Москве соглашение о поставках советско­го вооружения: «Имею право утверждать перед всем миром, что советская помощь была совершенно беско­рыстной, не говоря уже о том, что советским людям эта помощь стоила многих жертв». А в заключение есть смысл процитировать отрывок из письма Ларго Каба­льеро советскому правительству, датированного 12 ян­варя 1937 года:

«Помощь, которую Вы оказываете испанскому наро­ду... была и продолжает оставаться очень полезной для нас. Могу Вас заверить, что мы высоко ценим ее.

От имени Испании, и в первую очередь от имени трудящихся, благодарим Вас от всего сердца и надеем­ся, что и в дальнейшем мы сможем рассчитывать на Вашу помощь и Ваши советы».

Разумеется, участие в гражданской войне в Испании советских спецслужб и в первую очередь внешней раз­ведки поставками оружия не ограничилось. Сотрудники НКВД появилась на территории Испании буквально с самого начала боевых действий. Как уже говорилось, че­рез три дня после начала мятежа, 20 июля 1936 года, Политбюро ЦК ВКП(б) одобрило предложение главы НКВД Генриха Ягоды направить в Испанию в качестве руководителя аппарата НКВД в Мадриде майора госбе­зопасности Александра Орлова, которому были даны неограниченные полномочия в руководстве разведкой и внутренней безопасностью. Заместителями и помощни­ками Орлова в Испании был Наум Маркович Белкин, Наум Исаакович Эйтингон, Григорий Сергеевич Сыроежкин, Лев Петрович Василевский, Станислав Алексее­вич Ваупшасов и другие.

Белкин Наум Маркович

1893— 03.1942. Старший лейтенант ГБ (1935).

Родился в г. Жлобине Могилевской губернии в мещанс­кой семье. Окончил 3 класса частной гимназии в Гомеле.

Участник Первой мировой войны (солдат русской ар­мии). В 1914—1918 гг. находился в германском плену. По возвращении из плена в октябре 1918 г. вступил в РКП(б).»

В 1918—1919 гг. Н. М. Белкин находился на хозяйствен­ной работе в Саратове, в 1919—1920 гг. — заведующий от­делом Наркомата труда и социального обеспечения Туркес­танской АССР (Ташкент). В 1920—1921 гг. — политком на Западном фронте.

После окончания Гражданской войны Н. М. Белкин не­которое время работал на железнодорожном транспорте: в 1921—1922 гг. — главный инспектор РКИ Средне-Азиатс­кой ж. д. в Ашхабаде, а с 1922 г.— Ташкентской ж. д. в Оренбурге, затем Южной ж. д. в Харькове и Юго-Восточ­ной ж. д. в Воронеже.

В 1924 г. Н. М. Белкина, владевшего-арабским, француз­ским, испанским и английским языками, направляют на заграничную работу по линии НКИД в Аравию. Там он познакомился с востоковедом-дипломатом и советским раз­ведчиком М. М. Аксельродом, вместе с которым впослед­ствии работал в ИНО ОГПУ.

В 1925—1931 гг. Н.М.Белкин работает по линии Наркомторга СССР в Йемене и Персии, а в июне 1931г. его зачисляют в штат ИНО ОГПУ.

В 1933—1934 гг. он находился на нелегальной работе в Болгарии и Югославии, затем в течение полугода в Уругвае.

В 1935—1936 гг. Н. М. Белкин под псевдонимом Кади работал в берлинской резидентуре ИНО ГУГБ НКВД. Он являлся оператором Арвида Харнака (Корсиканец) — одно­го из организаторов подпольной антинацистской группы, ставшей впоследствии известной как «Красная капелла».

В сентябре 1936 г. переведен в Испанию в качестве заме­стителя резидента и заместителя официального представи­теля НКВД СССР при республиканской службе безопасно­сти А. М. Орлова. В задачи Н. М. Белкина входила коорди­нация совместной деятельности с представителями испанс­кого МВД, руководство особыми отделами республиканс­кой армии, консультативная работа.

После бегства А. М. Орлова в августе 1938 г. Н. М. Бел­кин был отозван в Москву и в начале 1939 г. уволен из НКВД «за невозможностью дальнейшего использования». С 1939 г. работал начальником Бюро информации Всесоюзно­го радиокомитета.

Весной 1941 г. был подготовлен материал на арест Белкина, но нарком госбезопасности СССР В. Н. Мерку­лов арест не санкционировал, посчитав данные недоста­точными.

В первые дни Великой Отечественной войны призван в армию и направлен на политработу в Центральный воен­ный госпиталь РККА в должности старшего политрука.

В ноябре 1941 г. восстановлен в кадрах НКВД и откоман­дирован в распоряжение 2-го отдела НКВД СССР. В декабре 1941г. под псевдонимом Н. М. Марков по специальному поручению наркома внутренних дел СССР Л.П.Берии Н. М. Белкин был направлен в Иран (по линии 4-го управ­ления НКВД) для изучения «курдского вопроса», однако в марте 1942 г. скончался в Тавризе от сыпного тифа.

Награжден орденом Красного Знамени (1937).

Эйтингон Наум Исаакович

6.12.1899— 1981. Генерал-майор (1945).

Родился в г. Шклове, близ Гомеля, Могилевской губер­нии в семье конторщика бумажной фабрики. Окончил 7 классов Могилевского коммерческого училища.

С марта 1917г.— инструктор отдела статистики Моги­левской городской управы, затем — Пенсионного отдела Могилевского совета. В мае 1917 г. примкнул к левым эсе­рам, однако уже в августе, разочаровавшись, вышел из партии.

С весны 1918 г. — рабочий, а затем кладовщик на бе­тонном заводе. С ноября 1918 г. — сотрудник Могилевского губпродкома. В период «военного коммунизма» активно уча­ствовал в продразверстках и подавлении кулацкого сабота­жа, затем работал по коопераций в тресте «Губпродукт».

В апреле 1919 г. был направлен в Москву на курсы при Всероссийском совете рабочих кооперации. Вернувшись в сентябре 1919 г. в Белоруссию, в, составе коммунистичес­кого отряда принимал участия в защите Гомеля. Затем работал там инструктором по кооперации и профсоюзной работе.

Весной 1920 г. решением Гомельского губкома РКП(б) направлен на работу в органы ВЧК. С мая уполномоченный 00 Гомельского укрепрайона; затем уполномоченный по военным делам, член коллегии, заместитель председателя Гомельской Губчека.

Активно участвовал в борьбе с бандитизмом на Гомельщине: руководил агентурной разработкой и захватом извес­тного авантюриста Оперпута, ликвидацией савинковской организации (агентурное дело «Крот») и бандформирова­ний Булах-Булаховича. В октябре 1921 г. в бою был тяжело ранен.

После выздоровления, в марте 1922 г., переведен в г.Уфу на должность члена Коллегии Башкирского губотдела ГПУ.

В мае 1923 г. отозван в Москву и назначен уполномочен­ным, а затем заместителем начальника отделения Восточ­ного отдела ОГПУ. Одновременно приступил к учебе на Восточном факультете ВА РККА.

В октябре 1925 г. после завершения учебы зачислен в ИНО ОГПУ и в том же году направлен резидентом внеш­ней разведки в Шанхае.

С 1926 г. под прикрытием консула СССР возглавлял ре­зидентуры в Пекине, а с 1927 г.— и в Харбине. Во время работы в Китае Эйтингону удалось добиться освобождения группы советских военных советников, захваченных китай­скими националистами в Маньчжурии, сорвать попытку захвата советского консульства в Шанхае агентами Чан Кай­ши. В 1928 г. совместно с резидентом РУ РККА в Шанхае X. Салнынем организовал устранение фактического дикта­тора пекинского правительства маршала Чжан Цзолиня.

Весной 1929 г., после разгрома китайской полицией со­ветского консульства в Харбине, отозван в Москву и на­правлен в Турцию на должность легального резидента в Стамбуле под прикрытием атташе консульства СССР Лео­нида Александровича Наумова. Резидентура ОГПУ в Тур­ции не работала против страны пребывания, а сосредото­чила усилия на добывании информации в иностранных по­сольствах в Константинополе.

По возвращении в Центр Эйтингон, сделавший псевдо­ним Леонид Александрович Наумов своим именем, был назначен заместителем у Я. И. Серебрянского — начальни­ка Особой группы при председателе ОГПУ («группа Яши»).

В период работы в ОГ Эйтингон несколько раз выезжал за рубеж, в том числе в Калифорнию, где руководил созда­нием там глубоко законспирированной нелегальной аген­турной сети. Однако сработаться с Яшей Эйтингону не удалось, и в 1931г. он перешел на должность начальника 8-го отделения ИНО ОГПУ и в скором времени команди­рован во Францию, а затем в Бельгию.

По возвращении в Москву, с марта 1933 г., — началь­ник 1-го отделения (нелегальная разведка) ИНО, и во второй половине 1933 г. вновь направлен за рубеж для рабо­ты в нелегальных резидентурах в США.

В 1936 г. после начала гражданской войны в Испании Наумов-Эйтингон под именем Леонида Александровича Котова направлен в Мадрид в качестве заместителя А. М. Орлова (Швед) — резидента НКВД и главного совет­ника по безопасности республиканского правительства. В задачи «генерала Котова» входила подготовка испанских сил госбезопасности, руководство партизанскими операци­ями республиканцев в тылу противника. Он также участво­вал в ликвидации руководителей испанской Рабочей партии марксистского единства (ПОУМ).

После побега на Запад Шведа в июле 1938 г. Котов возглавил резидентуру. Центр поручил ему восстановить связь с одним из членов «кембриджской пятерки» Гаем Берджессом (Медхен).

После поражения республиканцев в 1939 г. Эйтингон руководил эвакуацией советских специалистов и доброволь­цев из Испании в СССР, затем перебрался во Францию, где в течение нескольких месяцев реорганизовывал и вос­станавливал остатки испанской агентурной сети НКВД. В Париже Л. А. Эйтингон (Пьер) наладил работу с Медхен, который в .марте 1939 г. был передан на связь легальному резиденту НКВД в Лондоне А. В. Горскому. Во Франции Пьеру удалось привлечь к сотрудничеству с советской раз­ведкой племянника главы испанской Фаланги Примо де Риверы, который до 1942 г. был важным источником ин­формации о планах Франко и Гитлера.

Еще в 1937—1938 гг. И. В. Сталин принял решение по­ложить конец международному троцкистскому движению путем физического устранения его лидера — Л. Д. Троцко­го (Старика), однако целый ряд попыток внедриться в его окружение и осуществить указание вождя по различным причинам не увенчались успехом. В марте 1939 г. общее руководство операцией, получившей кодовое наименова­ние «Утка», было поручено П. А. Судоплатову. Тот в свою очередь предложил возложить непосредственную органи­зацию и осуществление операции на месте на Наумова-Эйтингона.

Первая попытка ликвидировать Старика, предпринятая 20 мая 1940 г. во время нападения на его виллу в Койоакане группы боевиков во главе с известным художником Дави­дом Сикейросом, закончилась неудачей. Тогда был приве­ден в действие второй вариант, где главная роль отводилась молодому испанскому коммунисту Рамону Меркадеру, при­влеченному Эйтингоном к сотрудничеству с советской раз­ведкой еще в Испании.

Меркадеру (по легенде— бельгийскому журналисту Жаку Морнару) удалось войти в ближайшее окружение Троцкого. 20 августа 1940 г. Меркадер, находясь в кабинете Троцкого, нанес ему удар ледорубом по голове. На следую­щий день Старик скончался. Сам Меркадер был задержан охраной и арестован. Эйтингону и матери Рамона— Каридад Меркадер — удалось покинуть Мексику.

После успешного завершения операции через Кубу, Ки­тай, Дальний Восток весной 1941г. Эйтингон вернулся в Москву.

17 июня 1941г. закрытым Указом Президиума ВС СССР от 17 июня 1941 г. Эйтингон был награжден орде­ном Ленина.

В первые дни Великой Отечественной войны, 5 июля 1941 г., назначен заместителем начальника Особой группы (ОГ) при наркоме ВД СССР, возглавляемой П. А. Судоплатовым. Основной задачей группы была организация ди­версий в тылу противника.

Осенью 1941 г. Л. А. Эйтингон вместе с разведчиками Г. Мордвиновым, И. Винаровым и группой боевиков вые­хал в Турцию, где по заданию Сталина должен был орга­низовать ликвидацию германского посла в Анкаре Франца фон Папена. Покушение сорвалось, и в августе 1942 г. Эй­тингон вернулся в Москву.

С 20 августа 1942 г. заместитель начальника 4-го управле­ния НКВД-НКГБ СССР. Наряду с П. А. Судоплатовым, Эйтингон являлся одним из организаторов партизанского движения и разведывательно-диверсионной работы на ок­купированной территории СССР, а позже— в Польше, Чехословакии, Болгарии и Румынии, сыграл ведущую роль в проведении ставших легендарными оперативных радиоигр против немецкой разведки «Монастырь» и «Березино». За выполнение специальных заданий в годы Великой Отече­ственной войны Л. А. Эйтингон был награжден полковод­ческими орденами Суворова 2-й степени и Александра Не­вского.

С 27 сентября 1945 г. заместитель начальника отдела «С» НКВД СССР (по совместительству), занимавшегося коор­динацией разведывательной работы по созданию атомного оружия.

После окончания войны принимал активное участие в разработке и осуществлении агентурных комбинаций по ликвидации польских и литовских националистических бандформирований.

В конце 1946 г. специальным решением И. В.. Сталина на Эйтингона было возложено проведение операции по оказа­нию помощи органам безопасности КП Китая в подавле­нии сепаратистского движения мусульман-уйгуров в про­винции Синьцзян (Восточный Туркестан). В итоге к 1949 г. уйгурские сепаратисты потерпели полное поражение.

С 15 февраля 1947 г. заместитель начальника отдела «ДР» (диверсии), а с 9 сентября 1950 г. — бюро № 1 МГБ СССР по диверсионной работе за границей (у П. А. Судоплатова).

В октябре 1951 г. Эйтингон, как и многие другие работ­ники МГБ, был арестован по так называемому «делу о сионистском заговоре в МГБ».

После смерти Сталина, в марте 1953г., по распоряже­нию Л.П.Берии освобожден из тюрьмы и восстановлен в органах госбезопасности. В мае 1953 г. назначен заместителем начальника 9-го (разведывательно-диверсионного) от­дела МВД СССР.

21 июля 1953 г. арестован по «делу Берии». В 1957 г. осуж­ден к 12 годам лишения свободы. С марта 1957 г. отбывал срок во Владимирской тюрьме.

В 1964 г. вышел на свободу. С 1965 г. старший редактор издательства «Международные отношения».

Скончался в московской ЦКБ от язвы желудка, и только в апреле 1992 г. последовала его посмертная реа­билитация.

Сыроежкин Григорий Сергеевич

25.01.1900 - 26.02.1939. Майор ГБ (1936).

Родился в с. Волково Балашовского уезда Саратовской губернии в крестьянской семье. В 1905 г. его семья переехала в Тифлис. Отец служил младшим каптенармусом в Тифлис­ском гарнизоне.

В 1915 г. Г. Сыроежкин ушел добровольцем в армию, однако, как несовершеннолетний, был возвращен домой. Увлекался спортом и цирком: изучал искусство фокусника 4 , джигитовку, был учеником знаменитых русских борцов И. Поддубного и И. Заикина, однако вынужден был отка­заться от спортивной карьеры из-за травмы. Работал пись­моводителем в Управлении Закавказской железной дороги. Экстерном сдал экзамен за 4 класса гимназии.

В марте 1918 г. возвратился с семьей в родное село. Ле­том того же года ушел добровольцем в РККА. Воевал на Южном фронте в дивизии Киквидзе, служил писарем в Ревтрибунале 9-й армии. В декабре 1919 г. назначен комен­дантом Ревтрибунала армии.

Весной 1920 г. Г. С. Сыроежкин был откомандирован в Новочеркасскую ЧК, затем направлен следователем в Рев­трибунал Кавказского фронта.

С августа 1921 г. — следователь ревтрибунала республи­ки в Москве. Участвовал в подавлении антоновского мяте­жа на Тамбовщине и ликвидации банды Попова в Балашовском уезде Саратовской губернии.

В сентябре 1921 г. переведен в КРО ВЧК. Принимал непосредственное участие в контрразведывательной опера­ции «Синдикат-2», нацеленной на уничтожение подполь­ной белогвардейской организации «Союз защиты Родины и свободы» и арест ее лидера Б. В. Савинкова. Под псевдони­мом Серебряков дважды пересекал польскую границу, вхо­дил в контакт с польской разведкой в качестве курьера легендированной организации «Либеральные демократы». Участвовал в задержании эмиссара «Союза» полковника Павловского.

В сентябре 1925 г. Г. С. Сыроежкин активно участвовал в операции «Трест» по выводу в СССР и аресту английского разведчика и авантюриста С. Рейли. Действовал под именем Щукина — боевика ранее разгромленной чекистами «Мо­нархической организации Центральной России».

Осенью 1925 г. переведен в ПП ОГПУ по Северо-Кав­казскому краю. В составе оперативно-разведывательного от­ряда участвовал в спецоперации РККА по разоружению Чечни.

В 1928 г. направлен в Якутию, где японские агенты из числа бывших белогвардейцев готовили вооруженное вос­стание с целью отделения Якутии от СССР. Благодаря ус­пешной контрразведывательной операции, проведенной Г. С. Сыроежкиным и его группой, заговор был ликвиди­рован.

Во время конфликта на КВЖД боролся с бандитизмом в Бурятии. В 1930—1931 гг. участвовал в подавлении восста­ний в Монголии.

В 1932 г. направлен в Белоруссию, где руководил борь­бой с подрывной деятельностью подпольных националис­тических организаций. За ликвидацию в 1933 г. «Союза осво­бождения Белоруссии» награжден золотыми часами.

В 1933 г. Г. С. Сыроежкин был направлен в Ленинград, где участвовал в контрразведывательной операции по лик­видации шпионских и террористических групп, созданных немецкими спецслужбами и действовавших под прикрыти­ем нескольких германских коммерческих представительств. При проведении оперативных мероприятий выезжал в Гер­манию, Норвегию, Финляндию и Швецию для встреч с агентурой. В Финляндии поддерживал связь с одним из бывших руководителей Кронштадтского мятежа С. М. Пет­риченко, который дал подробную информацию о военных приготовлениях на советско-финской границе.

Во время гражданской войны в Испании Г. С. Сыроеж­кин— старший военный советник 14-го корпуса республи­канской армии, осуществлявшего разведывательно-дивер­сионные операции в тылу франкистов. Неоднократно лично участвовал в выполнении специальных заданий.

Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, имен­ным оружием от Коллегии ОГПУ (1932), золотыми часами.

В конце 1938 г. отозван в Москву. 8 февраля 1939 г. арес­тован по обвинению в шпионаже в пользу Польши и учас­тии в контрреволюционной организации. 26 февраля 1939 г. осужден ВК ВС СССР к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян.                                      _

В феврале 1958 г. приговор отменен и дело закрыто за отсутствием состава преступления.

Василевский Лев Петрович

1904—1979. Полковник.

В 20-е годы работал в КРО ГПУ ГССР. До 1936 г. сотруд­ник ОГПУ-НКВД ЗСФСР.

С 1936 по 1938 г. — руководитель линии «Д» (разведывательно-диверсионные операции) резидентуры НКВД СССР в Испании, старший советник 00 Мадридского фронта, начальник опергруппы НКВД. Владел французским и ис­панским языками.

В 1939—1941 гг. Л.П.Василевский — резидент внешней разведки в Париже (под прикрытием генерального консула Тарасова). В этот период он участвовал в подготовке и прове­дении операции по ликвидации Л. Д. Троцкого в Мексике.

В 1941—1942 гг. — заместитель резидента НКВД в Анка­ре (Турция). С 1942 г. — заместитель начальника 4-го управ­ления НКВД СССР.

В 1943-1945 гг. — резидент НКВД-НКГБ в Мексике, действовал под именем Л. А. Тарасова и прикрытием долж­ности советника посольства СССР в Мексике. Василевско­му удалось восстановить связи с агентурой в США и Мек­сике, привлеченной Эйтингоном и Григулевичем для про­ведения операции по ликвидации Троцкого.

С 8 декабря 1945 г. Л. П. Василевский — заместитель на­чальника отдела «С» НКГБ-МГБ СССР. С 1945 г. он замес­титель начальника, а с 1946 г.— начальник 11-го отдела (научно-технической разведки) 1-го управления НКГБ-ПГУ МГБ СССР, а затем - Отдела НТР КИ при СМ СССР.

В 1947 г. уволен из разведки. В 1948—1953 гг. — пенсионер МГБ, заместитель директора Главкинопроката Комитета по кинематографии.

В 1951—1953 гг. находился под следствием по делу о так называемом «еврейском заговоре в МГБ».

В апреле 1953 г. освобожден из заключения, полностью реабилитирован и назначен помощником начальника 9-го отдела МВД СССР (служба диверсий за границей).

В июле 1953 г. уволен из МВД СССР и в 1954 г. исключен из партии за связи с Берией и «политические ошибки», допущенные в загранработе. Лишен воинского звания.

Однако в 1959 г. Л. П. Василевский сумел добиться вос­становления в КПСС, политической реабилитации и был восстановлен в воинском звании.

Автор более 50 книг и статей по истории гражданской войны в Испании.

В соавторстве с А. В. Горским (в годы войны — резидент в Англии) — переводчик знаменитой книги Рафаэля Саббатини «Одиссея капитана Блада».

Умер в Москве.

Награжден орденом Красного Знамени (1941), медалями.

Ваупшасов Станислав Алексеевич

15(27).07.1899-19.11.1976. Полковник.

Родился в д. Грузджяй Шяуляйского уезда Ковенской губернии в семье рабочего. Трудовую деятельность начал батраком в родной деревне. С 1914г. проживал в Москве, работал землекопом, арматурщиком на заводе «Провод­ник». После кратковременного пребывания в Литве вернул­ся в Москву.

С 1918 г. в Красной гвардии, затем в РККА. Воевал сначала на Южном фронте, потом против войск генерала Дутова и белочехов, затем на Западном фронте.

С 1920 по 1925 г. находился на подпольной работе по линии так называемой «активной разведки» в западных об­ластях Белоруссии, оккупированных Польшей. Организатор и командир партизанских отрядов. За работу в Белоруссии С. А. Ваупшасов был награжден почетным оружием и орде­ном Красного Знамени.

После сворачивания «активной разведки» отозван в СССР. С 1925 г. находился на административно-хозяйствен­ной работе в Москве. В 1927 г. окончил Курсы комсостава РККА.

В 1937—1939 гг. С. А. Ваупшасов находился в команди­ровке в Испании в качестве старшего советника при штабе 14-го партизанского корпуса республиканской армии по разведывательно-диверсионным операциям (под псевдони­мами Шаров и Тов. Альфред). После поражения республи­ки, рискуя жизнью, вывез республиканские архивы.

С 1939 г. — в центральном аппарате НКВД СССР. Во время советско-финской войны 1939—1940 гг. участвовал в формировании разведывательно-диверсионных групп. За ус­пешное выполнение заданий командования и проявленную доблесть был награжден именным оружием.

В 1940 г. вступил в ВКП(б).

Накануне Великой Отечественной войны С. А. Ваупшасов был вновь направлен на разведработу за границу. Зна­ние испанского, английского и шведского языков, боль­шой жизненный и боевой опыт способствовали успешному выполнению заданий Центра.

После возвращения в СССР был направлен в распоря­жение Особой группы — 2-го отдела НКВД СССР. С сен­тября 1941 командир батальона ОМСБОНа НКВД СССР, принимал участие в битве под Москвой.

С марта 1942 по июль 1944 г. под псевдонимом Градов — командир партизанского отряда НКГБ СССР «Местные», действовавшего в Минской области. За время пребывания в тылу противника партизанским соединением под командо­ванием С. А. Ваупшасова было уничтожено свыше. 14 тыс. немецких солдат и офицеров, совершено 57 крупных дивер­сий. В их числе взрыв столовой СД, в результате чего было убито несколько десятков высокопоставленных немецких офицеров. С. А. Ваупшасов лично участвовал в наиболее от­ветственных операциях.

После освобождения Белоруссии некоторое время рабо­тал в центральном аппарате в Москве.

В августе 1945 г. участвовал в боевых операциях против Японии, затем — начальник опергруппы НКГБ по очистке тыла в освобожденной Маньчжурии.

После окончания Второй мировой войны С. А. Ваупша­сов продолжал работать в органах госбезопасности. В 1958 г. уволен на пенсию.

Опубликовал несколько книг, посвященных подвигу партизан в годы Великой Отечественной войны.

Герой Советского Союза (1944). Награжден четырьмя орденами Ленина, орденами Красного Знамени, Отече­ственной войны 1-й и 2-й степеней, Трудового Красного Знамени БССР (1932), медалями.

Умер в Москве после продолжительной и тяжелой бо­лезни.

Орлов прибыл в Испанию 16 сентября 1936 года и немедленно приступил к делу. Его первый доклад в Мос­кву, датированный 15 октября 1936 года, так характери­зует состояние и деятельность испанских республиканс­ких спецслужб:

«Общая оценка: единой службы безопасности нет, так как правительство считает это дело не очень мо­ральным. Каждая партия создала свою службу безопас­ности. В том учреждении, что есть у правительства, много бывших полицейских, настроенных профашистс­ки. Нашу помощь принимают любезно, но саботируют работу» [38]Там же. С. 53.
.

В связи с этим Орлов и его аппарат первым делом занялись реорганизацией СИМ (Servicio de Investigation Militar — служба военных расследований), органа, зани­мающегося контрразведкой, а также других спецслужб республиканцев. Реорганизация СИМ, проведенная по образцу советского НКВД, была закончена в 1937 году. Официально она подчинялась министру обороны, а фак­тически руководителям компартии, Коминтерна и НКВД. Ее начальником был А. Баса, а затем М. Барутель. Струк­тура СИМ выглядела следующим образом:

высшее руководство;

генеральный секретариат: шеф технических служб, начальник внутренних служб, начальник юридических служб;

1-       й         отдел: иностранные вопросы;

2-        й          отдел: авиация;                    

3-       й         отдел: сухопутная армия;

4-        й         отдел: морской флот;

5-        й         отдел: общественные работы;

6-        й         отдел: вооружение;

7-       й         отдел: экономические вопросы;

8-       й         отдел: юридические вопросы;

9-       й         отдел: транспорт и связь;

10-       й        отдел: общественное и специальное обучение;

11-         й      отдел: политические партии и профсоюзные организации;

12-       й        отдел: гражданское население;

13-       й        отдел: бригада специального назначения.

Помимо СИМ к концу 1937 года были созданы сле­дующие спецслужбы:

СИЕП (служба периферийной разведки) — орган во­енной разведки, подчинявшийся 2-му отделу централь­ного штаба и занимавшийся разведкой в пользу армии. Его отделы существовали в каждом армейском корпусе;

СЕ (специальная служба) — орган Генерального шта­ба, отвечавший за контрразведывательные операции в войсках;

СИЕЕ (специальная служба зарубежной информа­ции) — орган заграничной разведки;

Результаты работы такого профессионала, как Ор­лов, дали свои плоды уже через два месяца. Так, к концу декабря 1936 года сотрудники Орлова с помощью испанцев ликвидировали резидентуру французской во­енной разведки (2-го бюро Генштаба) в Барселоне, где было обнаружено более 6000 важных документов. А в сообщении Орлова в Центр от 5 марта 1937 года гово­рилось: «В Мадриде при нашем участии раскрыты две организации фашистов: 27 и 32 человека. В Валенсии на основании архива итальянского консула арестованы ита­льянцы—братья Богани и Карлоти Полити и тринад­цать испанцев. Полити сознались, что вели разведыва­тельную работу с 1930 года в Валенсии по поручению итальянского консула» [39]Там же. С. 304.
.

По мере прибывания в Испанию новых сотрудников НКВД Орлов расширял контрразведывательные опера­ции. К маю 1937 года представители НКВД находились в четырех местных отделениях СИМ: в Мадриде, Барсело­не, Бильбао и Альмерии. Благодаря этому к лету 1937 года был арестован агент гестапо Максим Старр. Он проник в интербригады, а до этого успешно действовал в качестве провокатора в рядах Компартии Германии. Вслед за ним были обезврежены немецкие шпионы Эрнст Клемент и Мюллер, причем при аресте у них был изъят радиопере­датчик. Чуть позднее в голландском посольстве в Мадри­де был арестован резидент абвера в Испании, бывший атташе германского посольства Алекс.

О том, как велась оперативная работа по выявлению фашистской агентуры, можно судить по разоблачению нелегального резидента абвера в Мадриде Отто Кирхнера. Кирхнер вместе с женой проживал в Мадриде как аргентинский гражданин Кобард. Его прикрытием был антикварный магазин, где можно было купить или про­дать старинные картины, фарфор, скульптуру и т.д. В Ходе операции по разоблачению мнимого антиквара к нему подвели сотрудника СИМ испанца Санчеса Ортиса, выступавшего под видом молодого и богатого польского бездельника пана Кобецкого. Ортис, познако­мившись с Кирхнером, посетовал, что не располагает в данный момент необходимыми средствами для поездки в Аргентину к родственникам, и предложил «антиквару» купить картину Дега из своей коллекции. Убедившись, что предложенная ему картина действительно подлин­ник Дега, Кирхнер согласился. Во время дальнейших встреч, решив, что молодой «поляк» не представляет для него опасности, Кирхнер попросил его доставить в Ар­гентину посылку для родственников. «Поломавшись», пан Кобецкий согласился. В полученных от Кирхнера сувени­рах сотрудниками СИМ были обнаружены зашифрован­ные донесения о состоянии вооруженных сил Испанс­кой республики, о ее экономическом положении, псев­донимы, адреса и пароли агентов и т. д. В результате были арестованы не только Кирхнер и его жена, но и вся агентура резидентуры, действовавшая на территории Испании.

Надо отметить, что контрразведывательные опера­ции в Испании велись не только против испанских, немецких и итальянских фашистов, но и против агенту­ры других государств, действовавшей на контролируе­мой республиканцами территории. Так, в донесении от 8 июня 1937 года Орлов сообщил в Москву об арестах ряда английских агентов:

«Арестован агент Интеллидженс сервис индус Эриу Эдуард Дут, прибывший из Саламанки в Валенсию по заданию руководителя ИС в Гибралтаре — Мерфи. В Саламанке Дут был связан с руководителем гестапо — Фи­шером. При обыске у Дута найдена копия секретного доклада, посланного из Саламанки в ИС, о его деятель­ности за время пребывания на территории Франко. На основе имевшихся агентурных данных арестован также английский разведчик Кинг, у которого обнаружен воп­росник Интеллидженс сервис для заполнения данными о состоянии республиканских войск. Арестованный по этому делу информатор Кинга немец Рудольф Ширман состоял в Интернациональной бригаде» [40]Там же. С. 305.
.

Еще одним важным источником информации об Ис­пании были для ИНО НКВД члены так называемой «кембриджской пятерки» Дональд Маклин и Ким Филби. Маклин в 1935—1938 годах работал в Лондоне третьим секретарем западного отдела МИДа и обрабатывал мате­риалы, относящиеся к Испании. Какую информацию по­лучал от Маклина Центр, может проиллюстрировать его донесение от 25 апреля 1938 года:

«...Мы отправили (в Москву.— А. К.) меморандум Коллера, начальника Северного отдела, об общей бри­танской политике в отношении Испании, а также ком­ментарии к нему высшего руководства министерства иностранных дел. Коллер придерживается более или ме­нее левой, антифашистской, линии, тогда как все ос­тальные, комментировавшие меморандум: Галифакс, Момсей, Плимут и Кадоган, как и следовало ожидать, единогласно поддерживают нынешнюю политику при­мирения с Италией и последующего признания победы Франко...» [41]Там же. С. 238.
.

Что касается Филби, то он, в то время начинающий журналист, получил в декабре 1936 года от своего кура­тора Арнольда Дейча задание поехать в Испанию в каче­стве корреспондента-стажера для сбора информации о военной и политической обстановке в лагере Франко. «Моя первоочередная задача, — рассказывал позднее Филби, — заключалась в том, чтобы добывать информа­цию из первых рук обо всех аспектах фашистской воен­ной деятельности».

В Испании в качестве корреспондента влиятельной английской газеты «Тайме» Филби побывал дважды: первый раз с февраля по май 1937 года, второй — с июня 1937 по август 1939 года. Посылая в Лондон ста­тьи, написанные с позиции сторонника Франко, Фил­би быстро завоевал доверие франкистов. В марте 1938 года он получил из рук Франко Красный крест за военную доблесть — за храбрость, проявленную при ар­тиллерийском обстреле. После этого перед Филби от­крыты все двери. У него завязались хорошие отношения с резидентом абвера в Испании майором Ван дер Остером. Благодаря этому, по словам Филби, «сотрудники абвера часто приглашали меня в свой штаб, причем даже не убирали карт с обозначением расположения своих войск и продолжали за шнапсом обсуждение всех планов и проблем». Собранную информацию Филби пе­редавал Орлову, с которым встречался во Франции: сначала в Нарбонне в кафе гостиницы «Мирамар», а потом в Париже и других французских городах. С июля 1938 года контакты с Филби осуществлял Наум Эйтингон, который после бегства Орлова в США был назна­чен резидентом ИНО в Испании.

Еще одной важной сферой деятельности сотрудников НКВД в Испании была охрана лидеров Испанской ком­партии. Дело в том, что, согласно агентурным данным, полученным по каналам разведки, в Берлине и Риме было принято решение о физической ликвидации наи­более популярных лидеров республиканцев. В связи с этим по согласованию с ЦК Компартии Испании из 14-го (партизанского) корпуса был временно отозван сотрудник НКВД Станислав Ваупшасов (Альфред), имев­ший большой опыт подпольной и диверсионной работы. Именно ему было поручено организовать охрану членов ЦК Долорес Ибаррури, Висенте Урибе и Педро Чека. В своей книге «На тревожных перекрестках» Ваупшасов так рассказывает о принятых им мерах:

«Из числа коммунистов и членов социалистического союза молодежи мы отобрали 20 курсантов и офицеров спецшколы нашего партизанского корпуса, дислоциро­вавшейся в окрестностях Барселоны, тщательно всех про­инструктировали. Затем я связался с товарищами Урибе и Чека и членами их семей, изучил расположение квар­тир, характер и политическую физиономию соседей, оп­ределил пароли, пропуска и договорился о методах под­держания со мной непрерывной связи. Все было сделано быстро, оперативно, как того требовала тогдашняя тре­вожная обстановка. Затем на квартирах наших подопеч­ных мы установили круглосуточное дежурство бойцов охраны. Лишь после этого я с представителем горкома партии и. моим неизменным спутником переводчиком П. Науменко отправился в здание ЦК Компартии Испа­нии на улицу Пассео де Гарсия...

После внимательного осмотра помещения ЦК я по­просил Долорес Ибаррури предоставить охране сосед­нюю с ее кабинетом комнату и обеспечить нас прямой телефонной связью с ее кабинетом и городом. Мою просьбу она выполнила.

Надо сказать, что Ибаррури аккуратно выполняла требования охраны: перед выездами ставила в извест­ность, сообщала сроки и маршруты поездок, заранее предупреждала, где и когда собирается публично высту­пить, в каком помещении. Такой непосредственный кон­такт и понимание наших задач дали нам возможность обеспечить ее охрану и охрану других руководящих ра­ботников ЦК» [42]Ваупшасов С. На тревожных перекрестках: Записки чекиста. М., 1974. С. 173-174.
.

Кроме организации эффективной контрразведки со­трудники НКВД во главе с Орловым приложили немало усилий для создания разведки, действующей как на тер­ритории Испании, контролируемой Франко, так и в других европейских странах. В результате уже к маю 1937 года разведка республиканцев встала на ноги и на­чала добывать важную информацию, необходимую для принятия как военных, так и политических решений. Вскоре в Москву были направлены следующие сведе­ния, касающиеся немецкой помощи Франко, о:

7-м армейском корпусе в Мюнхене, который являлся базой для германской интервенции в Испании и имел в своем составе специальную офицерскую школу для фран­кистов;

горных бригадах германской армии, их формирова­нии, местонахождении, количестве и т.д.;

вербовке и отправке в Испанию частей СА морского стандарта в Хемнице и об отправке из Баварии в Испа­нию 1200 саперов из 7, 10, 15, 17 и 47-го саперных бата­льонов вермахта;

племяннице фон Бломберга Лидии Марии Атцель де Борозон, которая руководила шпионской работой в Барселоне;

другой германской разведчице, Ади Эйнберг, дей­ствовавшей в Марселе и передававшей добытые сведения Франко;

испанском консуле в Монпелье Рочо, являвшемся резидентом франкистской разведки.

С помощью испанцев Орловым была также создана крупная агентурная сеть в Валенсии, что позволило ис­панской резидентуре ИНО НКВД распространить свою деятельность на Испанское Марокко, Гибралтар и Францию.

Большое внимание уделялось республиканскими спецслужбами организации разведывательно-диверсион­ной работы в тылу франкистов. Этим занимались подраз­деления 14-го (партизанского корпуса), о создании и деятельности которого стоит рассказать более подробно.

В конце 1936 года по указанию главного военного советника Яна Карловича Берзина в республиканской армии была создана специальная разведгруппа из 5 чело­век, которой командовал капитан Доминго Унгрия. Во­енным советником и инструктором группы был опыт­ный специалист-подрывник Разведупра РККА Илья Гри­горьевич Старинов (Родольфо). Действия группы в тылу франкистов были настолько успешны, что очень скоро она превратилась в отряд, засчитывающий уже 7 чело­век. Самой значительной и прогремевшей на весь мир операцией отряда было уничтожение в феврале 1937 года под Кордовой поезда со штабом итальянской авиадиви­зии. Эшелон из 8 вагонов был пущен под откос с 15-мет­рового обрыва при помощи мощной мины.

Советские военные советники и командование ис­панской республиканской армией очень скоро поняли важность диверсионной деятельности в тылу противни­ка. Поэтому батальон в быстром порядке .был развернут в бригаду, а в начале 1938 года— 14-й партизанский корпус численностью свыше 5000 человек. Корпус со­стоял из семи бригад трехбатальонного состава, кото­рые после завершения формирования были распределе­ны по фронтам следующим образом: три бригады нахо­дились в Каталонии на Восточном фронте, а четыре бригады действовали на Центральном и Южном фрон­тах в тесном контакте с Андалусской и Эстремадурской армиями. Кроме того, корпус имел специальные школы в Барселоне, Валенсии, Бильбао и Архене, где готови­лись кадры снайперов, минеров-подрывников, радистов и войсковых разведчиков. Все курсанты были обязаны в совершенстве изучить особенности действия в тылу вра­га, военную топографию, движение по азимуту, маски­ровку и т. п. Учитывая исключительно тяжелые условия, в которых приходилось действовать личному составу корпуса, все его бойцы получали двойной паек и двой­ное жалованье. Резидент ИНО НКВД Александр Орлов не только поддержал идею создания партизанского корпуса, но и сам приложил много усилий для его организации, считая, что действия разрозненных ди­версионных групп уже не могут обеспечить надлежащих результатов. Так, после взятия в декабре 1937 года рес­публиканскими войсками города Теруэля, который был главным опорным пунктом франкистов в горах Араго­на, он направил в Москву рапорт (Орлов — Центру, 3 декабря 1937 года), в котором писал: «Диверсионная работа остается очень важной. Работать становится не­имоверно трудно. Враг перешел к серьезной охране до­рог, мостов, ж.-д. путей, электромагистралей. Не бросая работы в ближнем тылу, ставим перед собой задачи «квалифицированных» операций: налетов на концентра­ционные лагеря противника для освобождения аресто­ванных коммунистов, социалистов и революционных рабочих, захвата небольших городов, не имеющих силь­ных гарнизонов и т. д.» [43]Царев О., Костелло Д. Указ. соч. С. 308.
.

В ноябре 1937 года Старинова на посту советника сме­нил другой военный разведчик — Христофор Интович Салнынь. С апреля 1938 года старшим советником корпу­са стал Николай Кириллович Патрахальцев, а с июня 1938 года — Василий Аврамович Троян. Советниками кор­пуса были также Станислав Алексеевич Ваупшасов, Ки­рилл Прокофьевич Орловский, Николай Архипович Прокопюк, Андрей Иванович Эмильев, Жан Андреевич Озоль, Александр Маркович Рабцевич, Никон Григорь­евич Коваленко и другие. В резидентуре ИНО НКВД действиями 14-го корпуса руководили Наум Эйтингон и Лев Василевский.

Орловский Кирилл Прокофьевич

18(30).01.1895 — 1968. Полковник.

Родился в д. Мышковичи Могилевской губернии в се­мье крестьянина. В 1906 г. поступил в Поповщинскую при­ходскую школу, которую окончил в 1910 г. В 1915 г. призван в армию. Служил сначала в 251-м запасном пехотном полку рядовым, а с 1917 г. он унтер-офицер, командир саперного взвода 65-го стрелкового полка на Западном фронте.

В январе 1918 г. К. П. Орловский демобилизовался из ар­мии и вернулся в родную деревню Мышковичи. Однако «мирная передышка» в его жизни длилась недолго: после прихода немецких оккупантов К. П. Орловский связывается с подпольным комитетом РКП(б) в Бобруйске, создает партизанский отряд, которым командует с августа по де­кабрь 1918 г.

В декабре 1918 — мае 1919 г. работал в Бобруйской ЧК. С мая 1919 по май 1920 г. учился на Первых московских пехот­ных курсах комсостава, одновременно, будучи курсантом, участвовал в боях против войск Юденича, в советско-польской войне. С мая 1920 по май 1925 г. руководил парти­занскими отрядами в Западной Белоруссии по линии «ак­тивной разведки». Под руководством К. П. Орловского было совершено несколько десятков боевых операций, в резуль­тате которых было уничтожено свыше 100 польских жан­дармов и помещиков.

После возвращения в СССР К. П. Орловский учился в Коммунистическом университете нацменьшинств Запада им. Мархлевского, который окончил в 1930 г. Затем в тече­ние пяти лет находился на работе по подбору и подготовке партизанских кадров по линии Особого отдела ОГПУ БССР.

С января 1936 по январь 1937 г. — начальник участка на строительстве канала Москва — Волга.

В 1937—1938 гг. выполнял специальные задания по ли­нии советской внешней разведки во время войны с фашис­тами в Испании.

С января 1938 г. по февраль 1939 г, — студент спецкурсов НКВД в Москве.

С 1939 г. К. П. Орловский — помощник директора Сель­скохозяйственного института в Чкалове (ныне Оренбург). С 1940 г. вновь в органах госбезопасности.

С марта 1941 по май 1942 г. находился в загранкоманди­ровке по линии НКВД в Китае.

После возвращения в СССР К. П; Орловский — в 4-м управлении НКВД СССР. 27 октября 1942 г. направлен с группой десантников в тыл врага в район Беловежской пущи, участвовал в организации партизанских отрядов и сам возглавил отряд особого назначения «Соколы». В 1943 г. во время операции по уничтожению заместителя гаулейтера Белоруссии Ф. Фенса К. П. Орловский был тяжело ранен.

С августа 1943 по декабрь 1944 г.— в НКГБ Белоруссии, затем вышел в отставку по состоянию здоровья.

С января 1945 г. — председатель колхоза «Рассвет» в с. Мышковичи Могилевской области БССР.

Делегат XX, XXII и XXIII съездов КПСС. В 1956— 1961 гг. — кандидат в члены ЦК КПСС.

Герой Советского Союза (1943). Герой Социалистичес­кого Труда (1965). Награжден пятью орденами Ленина, ор­деном Красного Знамени, орденом Трудового Красного Знамени БССР (1932), многими медалями.

Прокопюк Николай Архипович

7.06.1902- 1975. Полковник (1948).

Родился на Волыни в с. Самчики Каменец-Подольской губернии в многодетной семье столяра. После окончания церковно-приходской школы батрачил у помещика. В 1916 г. сдал экстерном экзамены за 6 классов мужской гимназии.

После революции работал на заводе в слесарном и то­карном цехах. В 1918 г. добровольно вступил в вооруженную дружину завода. В 1919 г. участвовал в восстании против белополяков, затем воевал в РККА в 8-й дивизии Червон­ного казачества.

В 1921 г. направлен на работу в органы госбезопасности. Сотрудник Шепетовского окружного отделения ГПУ, при­нимал непосредственное участие в ликвидации диверсионно-террористических групп, засылаемых польской развед­кой на советскую территорию.

В 1924—1931 гг. служил в Славутском, затем в Могилевском погранотрядах.

В 1935 г. Н. А. Прокопюк был зачислен в аппарат ИНО ГУГБ НКВД СССР. В 1937 г. направлен помощником рези­дента в Барселону.

В 1938 г., по возвращении в Москву, исключен из партии и значительно понижен в должности. Перед войной находился на оперативной работе в Хельсинки под при­крытием должности сотрудника хозгруппы полпредства СССР в Финляндии.

В конце лета 1941 г. по рекомендации своего резидента Е. Т. Синицына восстановлен в кандидатах в партию и на­правлен по линии Особой группы НКВД СССР в партизанс­кий отряд Ковпака. В августе 1942 г. заброшен в тыл врага во главе опергруппы 4-го управления «Охотники», на базе ко­торой, создал партизанское соединение, действовавшее на территории Украины, Польши, Чехословакии и совершив­шее 23 крупные боевые операции. Бойцы соединения унич­тожили 21 эшелон с живой силой и техникой противника, вывели из строя 38 немецких танков, захватили много ору­жия и боеприпасов. Благодаря разведданным отряда авиация дальнего действия Красной Армии осуществила ряд успеш­ных воздушных налетов на военные объекты врага.

В 1944 г. «Охотники» и действовавшие рядом с ними парти­занские отряды попали в окружение. Н. А. Прокопюк принял командование на себя. В ходе продолжительных боев партиза­ны прорвали кольцо окружения, нанеся противнику серьез­ный урон. Под командованием Н. А. Прокопюка отряды про­шли с боями более 300 км. В июне 1944 г. Н. А. Прокопюк руководил действиями советско-польских партизан в Яновс­ких лесах (южнее г. Люблина, Польша). В конце сентября 1944 г. отряд захватил Русский перевал (Южные Карпаты) и удерживал его до прихода войск 4-го Украинского фронта.

5 ноября 1944 г. Н. А. Прокопюку присвоено звание Ге­роя Советского Союза, он был восстановлен в ВКП(б).

С декабря 1944 по июль 1946 г. Н. А. Прокопюк участвовал в гражданской войне в Китае. При его непосредственном участии совместно с китайскими коммунистами были образо­ваны разведывательно-диверсионные группы, которым уда­лось организовать эффективное сопротивление восставшим в провинции Синьцзян уйгурским сепаратистам, финансируе­мым и снабжаемым оружием правительством Чан Кайши.

После возвращения из Китая несколько лет возглавлял один из отделов советской военной администрации в Гер­мании, участвовал в ряде специальных операций.

В 1950 г. вышел в запас по болезни.

Герой Советского Союза (1944). Награжден орденом Ле­нина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Отече­ственной войны 1-й степени и медалями, а также восемью иностранными орденами, именным оружием (1923).

Эмильев Андрей Иванович

(Контров Сава Драганов, Драганов Сава, Шмит К.)

4.04.1904 — 1970.

Родился в с. Георе (Добруджа, Румыния) в крестьянс­кой семье, болгарин. Член Болгарской компартии с 1923 г.. Окончил гимназию в Варне (1924). В 1924—1930 гг. учился в университете г. Грац в Австрии, изучал промышленную хи­мию. Активист болгарских коммунистических организаций. Входил в состав нелегальной партийной группы содействия БКП (такие группы создавались для помощи СССР в слу­чае войны). Член Компартии Австрии. С 1930 г. советский военный разведчик по линии «активки» (что означало раз­ведывательно-диверсионную деятельность), работал в стра­нах Европы и центральном аппарате. 1930— 1934 гг. состоял в распоряжении Разведупра РККА, работал в резидентуре И. Винарова в Австрии. С января 1935 г. по февраль 1936 г. — начальник отделения Школы Разведупра РККА. С февраля 1936 г. по июнь 1938 г. — секретный уполномоченный спе­циального отделения «А» («активка») Разведупра РККА, военный советник в 14-м (партизанском) корпусе респуб­ликанской армии Испании. Постановлением ЦИК СССР (не подлежащим оглашению) от 2 ноября 1937 г. награжден орденом Красного Знамени. С июня 1938 г. по июль 1939 г. находился в запасе РККА, состоял в распоряжении Управ­ления по комначсоставу РККА. С июля 1939 г. по сентябрь 1940 г. — начальник учебного отделения ЦШПКШ Развед­упра; С сентября 1940 г. — начальник 3-го курса 3-го фа­культета Высшей специальной (разведывательной) школы Генштаба. Военный инженер 1-го ранга (1940). Впослед­ствии продолжал работу в военной разведке. В годы Вели­кой Отечественной войны его рекомендации специалиста-химика передавала для подпольщиков Болгарии нелегаль­ная радиостанция «Христо Ботев». В последние годы жизни замзавкафедрой редких языков Высших курсов иностран­ных языков МИД СССР. Умер в Москве.

Патрахальцев Николай Кириллович

1908. Генерал-майор.

Родился в рабочей семье. Член партии и в РККА с 1931г. Прошел курс обучения в команде одногодичников (1932). Служил на Дальнем Востоке и в Монголии, коман­дир роты 11-го.отдельного саперного батальона 51-й стрел­ковой дивизии. Военный советник в Испании, старший советник командира 14-го (партизанского) корпуса. В 1938—

1940 гг. замначальника разведывательно-диверсионной служ­бы: специального отделения «А», специального отдела «А», 5-го (специального) отдела 5-го управления РККА— Раз­ведупра Генштаба Красной Армии. Выполнял задания в тылу врага во время советско-финской войны. Награжден орденом Красного Знамени (1940). С декабря 1940 по июль г. — секретарь военного атташе в Румынии. В 1941— 1944 гг. занимался разведывательно-диверсионной подготов­кой разведчиков для работы в тылу врага. В 1944—1945 гг. — представитель командования Красной Армии в Главном штабе войск Народно-освободительной армии. Югославии в Словении. В октябре 1950 г., когда по директиве военного министра СССР начал создаваться военный спецназ, воз­главил спецназовское направление в 5-м управлении ГРУ.

Рабцевич Александр Маркович

14.03.1897- 11.04.1961. Полковник.

Родился в д. Лозовая Буда Бобруйского уезда Минской губернии в крестьянской семье.

В 1916 г. призван в армию. Рядовой, затем унтер-офицер.

В 1918 г. — партизан отряда, действовавшего в Бобруйс­ком уезде против корпуса Довбор-Мусницкого и немецких оккупантов. С конца 1918 г. — в РККА. В октябре — ноябре 1919 г. воевал на Петроградском фронте. В 1920 г. окончил Школу комсостава РККА.

В 1921—1924 гг. участвовал в партизанском движении в Западной Белоруссии по линии «активной разведки».

С 1925 г. А. М. Рабцевич работает в органах ОГПУ.

Во время гражданской войны в Испании командовал разведотрядом 18-й бригады республиканской армии. За ус­пешное проведение специальных операций и руководство деятельностью боевой группы награжден орденом Красной Звезды.

После возвращения из Испании в 1938 ґ. работал в Мин­ске в НКВД БССР. В 1939 г. вступил в ВКП(б).

После начала Великой Отечественной войны А. М. Раб­цевич с июня 1941г.— командир роты, а затем командир батальона ОМСБОН НКВД СССР.

С июля 1942 г. и до полного освобождения Белорус­сии— командир партизанского отряда особого назначения «Храбрецы». Под непосредственным руководством А. М. Рабцевича отряд провел ряд крупных операций в Могилевской, Полесской и Пинской областях по дезорганизации коммуникаций противника и уничтожению его живой силы и техники, вел детальную разведку военных объектов не­мецкой армии. В частности, бойцам отряда удалось добыть данные о строительстве оборонительных рубежей, распо­ложении складов, аэродромов и функционировании желез­нодорожных коммуникаций по Витебской, Могилевской и Гомельской областям.

В 1945—1952 гг. А. М. Рабцевич работал в органах МГБ БССР.

Герой Советского Союза (1944). Награжден орденами Ленина (1944), Красной Звезды (1937), Отечественной вой­ны 2-й степени (1943), медалями.

Создание особого партизанского корпуса было свое­временным и важным мероприятием республиканского командования. К сожалению, на дальнейшее развитие боевых действий в тылу Франко оно не пошло. Советс­кие военные советники неоднократно предлагали орга­низовать партизанские отряды, которые дислоцирова­лись бы на занятой фашистами территории. Но все эти предложения так и остались без ответа.

Несмотря на некоторые разногласия, количество ди­версионных операций в тылу франкистов значительно увеличилось. Например, только в начале 1938 года южнее города Уэски одним из отрядов корпуса был подорван мост, уничтожено 9 автомашин и свыше 100 солдат. Но главное, вместо эпизодических рейдов небольших под­разделений за линию фронта начались систематические боевые операции в тылу франкистов, в которых участво­вали и мелкие разведывательно-диверсионные группы, и батальоны, и даже бригады. А некоторые операции осу­ществлялись силами даже двух бригад. Большую часть заданий партизанскому корпусу давал непосредственно Генеральный штаб республиканской армии, й поэтому проводимые им операции имели большое значение для всего хода военных действий.

Помимо разведывательной и контрразведывательной деятельности сотрудники НКВД в Испании занимались отслеживанием политической ситуации, складывавшей­ся в республиканском правительстве. Оказывая помощь Испании, Сталин хотел знать, как этой помощью рас­порядятся и какие вообще перспективы имеют респуб­ликанцы в ближайшем будущем. А перспективы эти, по мнению Орлова и других сотрудников НКВД в Испа­нии, были далеко не радужными. Так, еще 27 февраля 1937 года, когда . военная обстановка складывалась в пользу народной армии, Орлов направил в Москву док­лад, в котором говорилось:

«Правительство Испании обладает всеми возмож­ностями для победоносной войны. Оно имеет хорошее вооружение, прекрасную авиацию, танки, громадный резерв людей, флот и значительную территорию с ба­зой военной промышленности, достаточной для такой «малой» войны (заводы Испано-Суиза и др.), продо­вольственную базу и прочее. Численность правитель­ственных войск значительно превосходит войска не­приятеля.

Вся эта машина; все эти ресурсы разъедаются:

1)      межпартийной борьбой, при которой главная энергия людей употребляется на завоевание большего авторитета и власти в стране для своей партии и дискре­дитирования других, а не на борьбу с фашизмом;

2)    гнилым составом правительства, часть которого, ничего общего с революцией не имеющая, пассивно относящаяся к событиям и думающая лишь о своевре­менном бегстве в случае крушения;

3)    притуплением у правительства чувства подлинной опасности положения, как результат пережитых не раз тревог и чрезмерных паник. Настоящая угроза судьбе республиканской Испании, нависшая сейчас, восприни­мается ими как привычная тревога;

4)   безответственностью и саботажем правительствен­ных аппаратов и штабов по обеспечению армии и ее операций;

5)    неиспользованием сотен тысяч здоровых мужчин, проживающих в городах (Мадриде, Барселоне, Валенсии и ряде других), для тыловых работ и возведения укреп­лений...

7) внутренней контрреволюцией и шпионажем» [44]Там же. С. 300.
.

Впрочем, и в дальнейшем характер донесений Орло­ва в Москву мало изменился, так как республиканцев продолжали раздирать внутрипартийные противоречия, отрицательно сказывающиеся на ходе военных действий. Главными виновниками сложившегося положения были лидеры ПОУМ (Рабочая партия марксистского единства) и прежде всего сторонник Льва Троцкого Андрее Нин, занимавший пост министра юстиции в автономном пра­вительстве Каталонии.

Когда же началась гражданская война, Нин и другие лидеры ПОУМ отвергли предложенную Коминтерном линию на укрепление Народного фронта и взяли курс на осуществление в Испании социалистической револю­ции и установление диктатуры пролетариата. Но в усло­виях гражданской войны эта программа неизбежно дол­жна была привести поражению республиканцев. По­этому неудивительно, что советские руководители, и прежде всего Сталин, развернувший в это время беском­промиссную борьбу с Троцким и его сторонниками по всему миру, вскоре стали относиться к ПОУМ и ее лидерам более чем отрицательно. Враждебность эта воз­растала по мере усиления активности в Испании сторон­ников Троцкого, призывавших ПОУМ к открытой борь­бе с Народным фронтом.

Последней каплей, переполнившей чашу, стало про­изошедшее в мае 1937 года в Каталонии вооруженное выступление сторонников ПОУМ и анархистов, более известное как Барселонский мятеж. Поводом для него послужил приезд в Барселону президента Асаньи и его обращение к провинциальному совету Каталонии. На сле­дующий день, 3 мая, воспользовавшись постановлением совета взять под контроль телефонную станцию, анархи­сты при активной поддержке ПОУМ подняли вооружен­ный мятеж против республиканского правительства На­родного фронта. Буквально в одночасье начались ожесто­ченные бои, продолжавшиеся три дня.

Волнения также произошли и на фронте в поумовских и анархистских частях. Подавить восстание в Барсе­лоне смогли только при помощи частей штурмовой гвар­дии, которые прибыли из Валенсии и из других мест. Прямым результатом барселонского мятежа была гибель только в одной Барселоне 350 человек при 2600 раненых. Но гораздо более тяжелыми были военно-политические последствия этой акции: срыв тщательно подготовлен­ного наступления на Северном фронте и потеря респуб­ликанцами Басконии, подрыв международного автори­тета республики, кризис Народного фронта, в результа­те чего Ларго Кабальеро 15 мая 1937 года был вынужден уйти в отставку.

Новый премьер-министр Хуан Негрин обвинил поумовцев и анархистов в саботаже усилий, направленных на победу в войне, после чего ПОУМ была запрещена, а ее имущество конфисковано. Однако в Москве посчита­ли, что опасность повторного мятежа не устранена окон­чательно. И 16 июня Негрин отдал приказ об аресте Нина и сорока других руководителей ПОУМ.

17 июля Нин и другие лидеры ПОУМ были отправле­ны в тюрьму города Алькала-де-Энарес, где они подвер­глись интенсивным допросам с целью добиться призна­ния в шпионской деятельности в пользу Франко. Допро­сы вели Орлов и представитель Коминтерна Витторио Видали. Однако Нин категорически отрицал свою связь с фашистами и так и не сделал признаний, необходи­мых для организации публичного процесса. Поскольку выпустить его на свободу было невозможно, в Москве приняли решение о его ликвидации. Нин был расстрелян у отметки «17-й километр» на шоссе около Алькала-де-Энарес и захоронен в поле в ста метрах от дороги. А на вопросы о его местонахождении министерство юстиции республиканского правительства дало 5 апреля 1938 года следующий ответ:

«После надлежащего расследования выяснилось, что г-н Нин вместе с другими руководителями ПОУМ был арестован полицией Сегуридад, его перевели в Мадрид и заключили в предварительную тюрьму, специально подготовленную комиссаром мадридской полиции. Из этой тюрьмы он исчез, и до сих пор все, что было сделано, чтобы найти его и его охрану, оказалось безре­зультатным» [45]Там же. С. 329.
.

Ни в коем случае не оправдывая развязанный Ста­линым и его сторонниками террор в Испании, следует отметить, что в их действиях была своя железная логи­ка, очень схожая с той, которая двигала большевиками во время левоэсеровского мятежа в Москве в 1918 году. Поэтому репрессии против ПОУМ и троцкистов имели определенные резоны, если к тому же учесть, что СССР был единственной страной, не побоявшейся бросить вызов Германии и Италии и до самого после­днего момента оказывавшей помощь республиканской Испании.

Сталинские репрессии коснулись не только испанс­ких троцкистов и анархистов, но и советских советни­ков, воевавших в Испании. Трагично сложилась судьба Яна Берзина, главного советского военного советника в Испании в 1936—1937 годах, выступавшего там под псев­донимом генерал Гришин. Как бывший начальник Разведупра РККА, он занимался в Испании вопросами во­енной разведки и на этой почве часто сталкивался с резидентом ИНО НКВД Орловым. Так, в 1937 году он направил на имя наркома обороны Ворошилова и главы НКВД Ежова доклад, в котором сообщал о растущем недовольстве в испанском правительстве действиями НКВД. В докладе указывалось, что своим вмешатель­ством в работу правительства сотрудники НКВД комп­рометируют советскую власть в глазах испанцев. В заклю­чение Берзин предлагал немедленно отозвать Орлова.

Но отозван был не Орлов, а Берзин. Он покинул Испанию в мае 1937 года. За выполнение ответственного правительственного задания его наградили орденом Ле­нина, присвоили звание армейского комиссара 2-го ран­га, а 9 июня 1937 года он вновь был назначен начальни­ком Разведупра. Но долго проработать в этой должности ему не пришлось. В ноябре 1937 года он был арестован, обвинен в организации латышской контрреволюцион­ной организации и шпионаже в пользу латвийского Ген­штаба и 29 июля 1938 года расстрелян.

Судьбу Берзина разделили и многие другие команди­ры РККА, воевавшие в Испании. Так, главный военный советник в Испании в 1937—1938 годах Григорий Штерн перед самой Великой Отечественной войной был арес­тован и 28 октября 1941 года расстрелян в поселке Барбаш под Куйбышевом. Вместе с ним были расстреляны и другие военачальники, воевавшие в Испании: Яков Смушкевич, Павел Рычагов, Иван Проскуров и многие другие. Только чудом избежал ареста другой герой ис­панской войны — Илья Старинов. Осенью 1937 года он вернулся из Испании в Москву и был представлен к правительственной награде. Его доклад о работе в Испа­нии выслушал сам Ворошилов и дал ему высокую оцен­ку. Однако через некоторое время Старинова вызвали в НКВД и в течение трех часов допрашивали о вредитель­ской деятельности по заданиям Ионы Якира и Яна Бер­зина. Конкретно его обвиняли в подготовке банд для реставрации власти капиталистов и кулаков, имея в виду его работу в начале 30-х годов по организации подполь­ных складов оружия на Украине на случай ее оккупации во время вероятной войны. Но Старинов, воспользовав­шись тем, что был лично представлен Ворошилову, об­ратился к нему за помощью. И, как ни странно, это спасло его — НКВД оставил Старинова в покое. Вскоре его назначили начальником испытательного полигона Наркомата обороны. Это было понижением, но Стари­нов не жаловался — не в привычках Ворошилова было заступаться за кого-либо.

Коснулись репрессии и находившихся в Испании со­трудников ИНО НКВД. Так, заместитель Орлова Наум Белкин в августе 1938 года был отозван в Москву и через полгода уволен из НКВД с формулировкой «за невоз­можностью использования». Но ему еще повезло. А вот другой помощник Орлова, Григорий Сыроежкин, летом 1938 года был вызван в Москву, награжден орденом Ле­нина, а затем арестован как польский шпион и расстре­лян. Многие работавшие в Испании разведчики не стали дожидаться ареста. Так, в личном деле сотрудницы ИНО Инны Натановны Беленькой имеется датированная 1938 годом запись: «Подлежала аресту. Не была арестова­на, т. к. покончила жизнь самоубийством» [46]Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. С. 144.
.

Собирались арестовать и резидента ИНО НКВД в Испании Александра Орлова. 9 июля 1938 года он полу­чил телеграмму от наркома НКВД Ежова, в которой ему предписывалось выехать в Антверпен, где 14 июля на борту советского парохода «Свирь» должна была состо­яться встреча с неназванным человеком, известным Ор­лову лично. Опытный профессионал, Орлов сразу понял, что на «Свири» его ждет арест, отправка в СССР и неизбежный расстрел. Поэтому он принял решение бе­жать вместе с семьей в Америку. Послав в Москву теле­грамму: «Прибуду в Антверпен в назначенный день», он 12 июля, прихватив из сейфа резидентуры 60 тыс. долла­ров, вместе с женой и дочерью выехал в Париж. В Пари­же Орлов обратился в канадское консульство, где, предъявив дипломатические паспорта, попросил въезд­ную визу под предлогом, что хотел бы отправить семью в Квебек провести там летний отпуск. Получив визу, он в тот же день на пароходе «Монклер» отплыл из Шербу­ра за океан.

Прибыв в Канаду, а затем перебравшись в США, он прекрасно понимал, что скоро по его следу пойдут опе­ративники НКВД, имеющие приказ ликвидировать его. Чтобы избежать неминуемой смерти, он отправил Ежову письмо, в котором потребовал гарантий личной безо­пасности в обмен на молчание обо всех известных ему агентах НКВД. После недолгих размышлений требование Орлова было принято. Дело в том, что он действительно много знал. Достаточно будет упомянуть «кембриджскую пятерку», берлинскую сеть «Красной капеллы» и, нако­нец, убийцу Льва Троцкого Рамона Меркадера. Как это ни покажется странным, но стороны полностью выпол­нили взятые на себя обязательства. Москва ни разу не предприняла попыток ликвидировать Орлова, а он до самой своей смерти в 1973 году молчал о том, что ему было известно.

Бегство Орлова нанесло серьезный удар по испанс­кой резидентуре. Однако новый резидент, Наум Эйтингон, приложил максимум усилий для того, чтобы резидентура продолжала нормально функционировать. Эту задачу он решил довольно успешно, хотя с конца 1938 года взаимодействие советской разведки с испанс­кими спецслужбами начало постепенно сворачиваться. С начала 1939 года резидентура ИНО, перебравшаяся из Мадрида в Барселону, действовала практически во фрон­товых условиях. Для обеспечения надежной связи с Мос­квой радиостанцию резидентуры разместили в пригоро­де Барселоны, но, несмотря на это, радист Николай Ильич Липовик каждый раз во время выхода в эфир рисковал жизнью. Одной из последних успешных опера­ций испанской резидентуры была конспиративная пере­броска в СССР большой группы руководителей Компар­тии Испании и принадлежавших партии материальных ценностей. А в феврале 1939 года испанская резидентура внешней разведки прекратила свое существование.

Заканчивая рассказ о действиях советской внешней разведки в Испании в годы гражданской войны, необхо­димо сказать, что в то время были привлечены к сотруд­ничеству с советскими спецслужбами многие разведчи­ки, чьи имена позднее стали известны всему миру.

Одним из наиболее известных советских агентов, за­вербованных в то время в Испании, был американский коммунист Моррис Коэн. После начала гражданской вой­ны в Испании Коэн одним из первых подал заявление о вступлении в интербригады. Вот как говорится об этом в его автобиографии, хранящейся в деле № 13676 бывшего КГБ СССР:

«Тридцать шестой год. Это было время митингов и демонстраций в поддержку республиканской Испании. В Америке, как и во всем мире, шла поляризация сил: с одной стороны — силы мира, прогресса и демократии, с другой — приверженцы реакции, угнетения и тирании. Каждому надлежало тогда сделать выбор, на чьей он стороне. У меня тогда иного выбора, чем добровольно встать на защиту республики-, быть не могло: это соот­ветствовало моим политическим убеждениям. На митин­ге в Мэдисон-сквер-гарден я, не задумываясь... подал заявление о вступлении в интернациональную бригаду имени Авраама Линкольна...» [47]Чиков В. Нелегалы. М., 1997. С. 40.
.

В конце 1937 года в сражении при Фуэнтес-де-Эрбо Коэн, занимавший должность политкомиссара батальо­на Маккензи Панино и числившийся в списках как Израэль Олтман, был ранен в обе ноги и отправлен в барселонский госпиталь. В первых числах июля 1938 года после выздоровления его пригласил на беседу в барсе­лонскую разведшколу резидент ИНО НКВД Орлов, выс­тупавший под именем Браун. В ходе беседы Орлов сделал Коэну предложение о сотрудничестве с советской раз­ведкой, на что тот ответил согласием. Но не надо ду­мать, что это решение далось Коэну легко. О трудности его выбора можно судить по рапорту Орлова о вербовке Коэна. Вот выдержки из него:

«После моих объяснений (о перспективах сотрудни­чества с советской разведкой. — А. К.) Олтман погру­зился в глубокое раздумье. Чтобы вывести его из этого состояния, я заговорил с ним о возможности развязыва­ния Гитлером новой мировой войны, что с приходом фашистов к власти Германия превратилась в агрессивное государство, что для советской разведки нет сейчас важ­нее задачи, как своевременное выяснение планов напа­дения Гитлера на Советский Союз...

Давая согласие на сотрудничество с советской раз­ведкой, Луис (псевдоним Коэна. — А, К.) прекрасно по­нимал, на что он идет. Уверен, что им двигала не любовь к приключениям, а политические убеждения...» [48]Там же. С. 53.
.

Дав согласие работать на советскую разведку, Коэн вернулся в США, где в конце 1941 года с ним установил связь резидент ИНО НКВД в Нью-Йорке Василий Зару­бин. С этого момента Коэн и его жена Леонтина (урож­денная Петка) до 1961 года являлись одними из самых успешных агентов советской внешней разведки. Доста­точно сказать, что они участвовали в операции «Энормоз» по проникновению в американский атомный про­ект, работали в США вместе с нелегалом Вильямом Фишером (Рудольфом Абелем), а в Англии — с Кононом Молодым (Гордоном Лонсдейлом).

Коэн Леонтина

11.01.1913— 23.12.1993.

Родилась в Массачусетсе в семье выходца из Польши Владислава Петке. Была членом Компартии США, была профсоюзной активисткой.

В 1941 г. вышла замуж за М. Коэна, вместе с которым стала сотрудничать с советской разведкой. В 1941—1945 гг. агент-связник резидентуры в Нью-Йорке. Добыла в Канаде образцы урана.

В августе 1945 г. участвовала в получении информации по атомному проекту в городе Альбукерке, расположенном неподалеку от секретной атомной лаборатории США в Лос-Аламосе.

После войны вместе с мужем была агентом-связником нью-йоркской резидентуры. В 1945 г. связь с ними была пре­кращена и восстановлена в 1948 г., когда они стали ра­ботать в нелегальной резидентуре В.Фишера (Рудольфа Абеля).

В 1950 г. из-за угрозы провала супруги Коэн были выве­дены в Москву, где работали в подразделении нелегальной разведки.

В 1954 г. вместе с мужем была направлена связником-радистом нелегальной резидентуры К. Молодого в Англии с новозеландскими паспортами на имя Питера и Хелен Крогер.

В купленном ими доме (в районе базы ВВС в пригороде Лондона Нортхолте) организовали радиоквартиру для свя­зи с Центром.

Из-за предательства сотрудника польской разведки М. Голеневского, завербованного ЦРУ, в январе 1961г. Л. Коэн была арестована вместе с мужем английской контр­разведкой.

13 марта того же года в ходе судебного процесса в уго­ловном суде высшей инстанции Олд Бейли Хелен Крогер была приговорена-к 20 годам тюремного заключения, не­смотря на то что ее причастность к советской разведке не была доказана.

В 1969 г. Л. Коэн вместе с мужем была обменяна на агента британских спецслужб Джералда Брука и 25 октября переехала в Москву.

До конца жизни Л. Коэн работала в Управлении неле­гальной разведки.

Она выезжала в краткосрочные загранкомандировки для встреч с разведчиками-нелегалами, участвовала в подготов­ке молодых сотрудников нелегальной разведки.

Награждена орденами Красного Знамени и Дружбы на­родов.

Умерла в Москве. Похоронена на Новокунцевском клад­бище.

Коэн Моррис

2.07.1910-23.06.1995.

Родился в Нью-Йорке в семье выходцев из России (отец— выходец из Киевской губернии, мать — уроженка Вильно). Окончил колледж и Колумбийский университет (1935). Работал преподавателем истории в средней школе.

В 1937—1938 гг. участвовал в гражданской войне в Испа­нии в составе интернациональной бригады им. А. Линколь­на, был ранен. В 1938 г. сотрудничал с советской разведкой. В ноябре того же года по заданию был направлен в США в качестве агента-связника.

В 1942 г. призван в американскую армию. Участвовал в боевых действиях против немцев в Европе. В ноябре 1945 г. был демобилизован и возвратился в США. В декабре того же года возобновил сотрудничество с советской разведкой. Вскоре связь с ним была прекращена и восстановлена в 1948 г. Вместе с женой Леонтиной он поддерживал связь с некоторыми особо ценными источниками информации резидентуры.

В 1949—1950 гг. вместе с женой работал в нелегальной резидентуре В. Фишера, из-за угрозы провала вместе с ней был переправлен в Москву.

Работал в Управлении нелегальной разведки.

С 1954 г. вместе с женой работал в Англии агентом-связником К. Молодого (Гордона Лонсдейла) под видом новозеландских граждан Питера и Хелен Крогер.

Способствовали передаче в Москву секретной инфор­мации по ракетной технике.

Вследствие предательства польского разведчика М. Голеневского, ставшего агентом ЦРУ, в начале января 1961 г. был арестован (вместе с Л. Коэн) английской контрразведкой.

На судебном процессе в уголовном суде высшей ин­станции Олд Бейли (13 марта 1961г.) на основании сооб­щенных американцами сведений был приговорен к 25 го­дам тюремного заключения.

В августе 1969 г. с согласия английского правительства супруги Коэн-Крогер были обменяны на агента британских спецслужб Джералда Брука, арестованного в СССР. В ок­тябре того же года они возвратились в Москву, где работа­ли в управлении «С» — нелегальной разведке. ~

Похоронен на Новокунцевском кладбище в Москве.

Герой Российской Федерации (1995, посмертно). На­гражден орденами Красного Знамени и Дружбы народов.

Эрас де лас

(Де Эрнандес Дарбат де лас Эрас) Мария (Мария Луи­за) (Патрия, Зной, Африка, де Марчетте Мария Луиза, Де ла Сьерра Мария, Мария Павловна)

26.04.1910 - 8.03.1988. Полковник.

Испанка.

Родилась в г. Тетуан (по другим данным в Сеуте) в Испанском Марокко в семье опального испанского офице­ра, военного архивариуса, отправленного в ссылку в Ма­рокко за его оппозиционные настроения по отношению к существовавшему в Испании режиму (умер в 1926 г.).

В начале 30-х гг. Патрия переезжает в Испанию, вступает в компартию й вскоре принимает участие в подготовке вос­стания горняков в провинции Астурия. После подавления восстания более года находилась на нелегальном положении.

С началом гражданской войны в Испании в 1936 г. ушла на фронт и сражалась на стороне республиканцев.

В 1937 г. в Испании начала сотрудничать с советской разведкой. В 1937-1939 гг. внедрена в секретариат Троцкого, работала с ним в Норвегии и Мексике.

В 1939 г. была нелегально выведена в Советский Союз. В первые дни Великой Отечественной войны зачислена на действительную службу в органы государственной безопас­ности и направлена в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН) НКГБ СССР. В мае 1942 г. закончила курсы спецподготовки радистов и в начале июня была переброшена в тыл противника. До апреля 1944 г. яв­лялась радисткой партизанского отряда специального на­значения «Победители», которым командовал Герой Со­ветского Союза Д. Н. Медведев.       \

С лета 1944 г. в нелегальной разведке. С января 1946 по декабрь 1948 г. проходила промежуточную легализацию во Франции, выдавала себя за беженку из Испании. С декабря 1948 по июнь 1956 г. — радистка резидентуры в Латинской Америке под именем Мария Луиза де Марчетте. 28 июля 1956 г. в Уругвае зарегистрировала брак с итальянцем Ва­лентином Маргетти (Джованни Бертони, Марко). Была его радисткой. Продолжала работу и после его смерти (1 сен­тября 1964 г.) и покинула страну 21 октября 1967 г. Впос­ледствии выезжала в краткосрочные командировки за гра­ницу, готовила молодые кадры разведки.

Награждена орденом Ленина (1976), двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны 2-й степе­ни, медалями «За отвагу» и «Партизану Отечественной вой­ны» 1-й степени.

Похоронена на Хованском кладбище в Москве.

Еще одним известным нелегалом, чья работа в со­ветской разведке началась в Испании, был Иосиф Ромуальдович Григулевич, вступивший в интербригады осенью 1936 года. В Испании на него обратили внимание сотрудники НКВД, в результате чего он был завербо­ван в качестве агента и проходил в резидентуре под псевдонимом Юзик. После поражения республиканцев он некоторое время выполнял отдельные задания ИНО

НКВД в Европе, а потом был переправлен в Мексику, где принял участие в знаменитом вооруженном нападе­нии на виллу Троцкого, которым руководил Давид Сикейрос.

После покушения на Троцкого Григулевич долгое время в качестве нелегала работай в Латинской Амери­ке, а в 1949 году, используя свои связи в Коста-Рике, становится посланником этой страны в Ватикане. Оце­нить в должной мере этот успех Григулевича невозможно. Дело в том, что практически все нелегалы используют в качестве «крыши» коммерческие предприятия. А Григу­левич сумел стать дипломатом — не почетным консулом, а официальным посланником. Это в историй советской нелегальной разведки является пока единственным изве­стным случаем.

Григулевич находился в Ватикане до лета 1953 года, когда его отозвали в СССР. В Москве в это время аресто­вали Берию, и Григулевич был уволен из разведки. Но он не стал делать из этого трагедии, а целиком отдался научной работе. О его успехах на этом поприще говорит тот факт, что он стал первым историком-латиноамериканистом, удостоенным избрания в члены-корреспон­денты Академии наук СССР.

Разумеется, операции советских разведслужб в пери­од гражданской войны в Испании не ограничивались .несколькими перечисленными выше эпизодами. Но при­веденные примеры дают представление о той работе, которая была проведена разведкой, и о характере ин­формации, которую она передавала руководству страны. Гражданская война в Испании стала первой пробой сил в надвигающейся бескомпромиссной борьбе Советского Союза и фашистской Германии. И хотя в марте 1939 года республиканское правительство потерпело поражение и к власти пришли фашисты во главе с генералом Фран­ко, уроки войны не прошли даром как для командиров Красной Армии, так и для руководителей советских спецслужб.

Григулевич Иосиф Ромуальдович

Настоящая фамилия — Григулявичюс.

5.05.1913 — 2.06.1988.

Караим. Родился в Вильно в семье фармацевта: Помимо родного, с детства владел литовским, русским и польским языками. С 1922 г. учился в гимназии г. Паневежиса, куда семья перебралась после окончания Первой мировой войны. В 1924 г. отец И. Григулевича потерял работу и эмигрировал в Аргентину, а Иосиф вместе с матерью поселился в г. Тракай, а затем в г. Вильно (в то время оккупированном Польшей). Там И. Григулевич продолжил учебу в гимназии им. Витовта, где подружился с активистами Компартии Западной Белоруссии и в 1926 г. вступил в нелегальный Коммунистический союз молодежи. В 1930 г. стал членом Компартии Польши, с 1931г. вошел в состав Литовского бюро ЦК КПЗБ. 25 февраля 1932 г. был арестован польской полицией, в мае того же года приговорен к двум годам заключения условно, после чего в августе 1933 г. выслан из Польши.

По решению Литовского коммунистического бюро и ОК КПЗБ И. Григулевич выехал во Францию. В начале ок­тября 1933 г. поступил в парижскую Высшую школу соци­альных наук, стал членом комфракции Сорбонны, а также вошел в редколлегию журнала МОПР, выходившего в Па­риже на польском языке.

В августе 1934 г. по предложению представителя Комин­терна во Франции Э. Терека направлен на работу в Арген­тину. Работал продавцом радиоаппаратуры, страховым аген­том, журналистом. Затем был избран в исполком МОПР и чденом редколлегии нелегального журнала «Сокорро рохо». По поручению Компартии Аргентины должен был участво­вать в организации побега руководителей подготовки вос­стания 1935 г. в Бразилии Л. К. Престеса и Р. Гиольди. 19 июля 1936 г. был арестован по доносу.

В начале сентября 1936 г. ЦК КП Аргентины направил И. Р. Григулевича в Испанию. Он служил адъютантом по международным поручениям комиссара 5-го полка В. Вида­ли, адъютантом начальника штаба армии Мадридского фронта генерала Рохо. Затем работал переводчиком советского полпредства в Мадриде, а начиная с марта 1937 г. выполнял задания резидента НКВД в Испании А.Орлова-Никольского. В мае 1937 г. И. Р. Григулевич участвовал в подавлении Барселонского мятежа и ликвидации лидера ПОУМ Андреса Нина.

В конце 1937 г. Григулевич был отозван в Москву и в апреле 1938 г. вместе с другим разведчиком, Марио, на­правлен в Мексику с целью ликвидации Л.Д.Троцкого. Однако в связи с побегом А. Орлова он был в августе 1939 г. отозван в СССР и вернулся в Мексику лишь в феврале 1940 г. Лично участвовал в нападении группы боевиков во главе с Давидом Сикейросом на виллу Троцкого в Койоакане в ночь на 24 мая 1940 г.

По возвращении из Мексики И. Р. Григулевич прини­мал участие в ликвидации агентов охранки в Литве, обес­печивая выход боевиков на объекты операций.

В конце 1940 г. вернулся в Аргентину в качестве руково­дителя нелегальной разведывательно-диверсионной группы.

После начала Великой Отечественной войны руковод­ство внешней разведки поставило перед Григулевичем за­дачу организовать в Аргентине диверсионную работу по срыву снабжения Германии горючим, продовольствием, сырьем, другими стратегическими материалами из лати­ноамериканских стран. В общей сложности группой было заложено более 150 мин, потоплены многие транспорты, направлявшиеся в германские порты, уничтожено не­сколько складов в портах Аргентины. В результате к сере­дине 1943 г. вывоз чилийской селитры через Буэнос-Айрес резко сократился.

В 1943 г. И. Р. Григулевич на короткий срок был отозван в Москву, где состоял в негласном штате 4-го управления НКГБ СССР, после чего вернулся в Аргентину, где его группа продолжала боевую работу вплоть до середины 1944 г., когда из Центра пришло указание свернуть дивер­сионную деятельность.

После окончания войны И. Р. Григулевич проживал в Мексике под именем Теодоро Б. Кастро. Там он сблизился с представителями коста-риканского революционного дви­жения Хосе Фигереса Феррера, которые, находясь в эмиг­рации, готовили государственный переворот. В 1948 г. он содействовал им в подготовке идеологической платформы. После захвата власти в Коста-Рике эмигранты предложили Т.Кастро перебраться в Сан-Хосе и занять любой пост в правительстве.

От предложения он отказался, но, используя связи с новым правительством, создал для себя уникальное при­крытие: в октябре 1951г. стал временным поверенным в делах Коста-Рики в Риме, а с ноября 1951 г. — официаль­ным советником делегации республики на VI Генеральной ассамблее ООН. 14 мая 1952 г. Т. Кастро вручил веритель­ные грамоты Чрезвычайного посланника и Полномочного министра Республики Коста-Рика президенту Италии. Од­новременно он являлся посланником при папском престо­ле в Ватикане и по совместительству— посланником в Югославии.

В начале 1953 г. И. Р. Григулевич был срочно отозван в СССР. Высшие инстанции решили поручить ему ликвида­цию руководителя СФРЮ Йосипа Броз Тито. Операция не состоялась из-за смерти И. В. Сталина.

Осенью 1953 г. И. Р. Григулевич был уволен из органов, после чего занялся научной работой. Первая крупная рабо­та — монография «Ватикан. Религия, финансы, политика» (1957) — стала его кандидатской диссертацией. В 1957— 1960 гг. И. Р. Григулевич — заместитель заведующего лати­ноамериканским отделом Госкомитета по культурным свя­зям с зарубежными странами при СМ СССР. С 1960 г.— старший научный сотрудник, а с 1970 г.— заведующий сектором Института этнографии АН СССР. В 1965 г. защи­тил докторскую диссертацию по своей монографии «Куль­турная революция на Кубе». Член-корреспондент АН СССР (1979). Был главным редактором журнала «Общественные науки в СССР».

Основные научные труды И. Р. Григулевича: «Тень Ва­тикана над Латинской Америкой» (1961), «Кардиналы идут в ад» (1961), «Колонизаторы уходят — миссионеры остают­ся» (1963), «Прикладная миссионерская этнография» (1963), «Боги в тропиках. Религиозные культы Антильских остро­вов» (1967), «История инквизиции» (1970), «Мятежная цер­ковь в Латинской Америке» (1972), «Есть ли у антрополо­гии будущее» (1975), «Крест и меч. Католическая церковь в Испанской Америке XVI—XVII вв.» (1977), «Папство. Век XX» (1978), «Индейцы Америки: пути порабощения, пути освобождения» (1979), «Церковь и олигархия в Латинской Америке (1810-1959)» (1981), «Расы и общество» (1982).

Кроме того, И. Р. Григулевичем были написаны биогра­фии С. Боливара, Ф. де Миранды, Б.Хуареса, П. Вильи, X. Марта, Э. Че Гевары, А. Сесара Сандино, К. Фонсеки Амадора, С.Альенде, Д. А. Сикейроса, У. Фостера и дру­гих, а также многочисленные брошюры и статьи. Многие работы И. Р. Григулевича были опубликованы под псевдо­нимом Иосиф Лаврецкий.

Награжден орденами Красного Знамени (1945), Крас­ной Звезды (1941), Дружбы народов, венесуэльским орде­ном Франсиско де Миранды, кубинской медалью «XX лет Монкады».