Папа за завтраком слушает «Эхо Москвы», и никто не должен ему мешать. Всю дорогу на «Эхо» талдычат про кризис, поэтому наши завтраки стали похожи на поминки: с такими лицами мы ели только когда умер Очкарик. Мы до сих пор по нему грустим, но мама не разрешает брать нового щенка, потому что «всё, хватит с нас очкариков, все, кроме Димки, и так в очках. И вообще, собака должна жить на природе». Я даже думаю, что и люди должны жить на природе, лучше, если недалеко от тёплого моря. Но стройку папа заморозил, так что даже уральская дача накрылась.«Кризис наступил», «кризис затронул»… Глядя на папу, можно сказать, что кризис не затронул папу. Кризис на папе долго топтался и даже вытирал об него ноги. Если раньше папа имел право быть озабоченным и уставшим, то, воспользовавшись кризисом, он на законных основаниях стал молчаливым, раздражительным, ничего не желающим и даже злым. Никто вслух не возмущается этими грустными завтраками. Папин маленький бизнес кормит нас всех. И позволяет иметь по персональной комнате на брата. И ходить на разные курсы и в секции. И выплачивать кредит за машину. Ну и некоторые стильные вещи, вроде ежегодной поездки на юг.Кризис, как только появился, потребовал жертв. Совсем как древние боги. У нас в музее стоит Шигирский идол. Самый древний деревянный идол на Земле. Если нужны точные даты, спросите у Лёшки. Говорят, возле идола древние жители наших мест раскладывали лучшие части добычи, а то и убивали кого. Как бы делились с богами. А боги за это не трогали всё остальное. Это как сунуть Лёшке Книгу рекордов Гиннесса, чтобы он не копался на моей полке, в поисках чего бы почитать, роняя всё подряд. Но у того древнего бога хотя бы деревянный образ был. Мы же принесли первую жертву кризису, даже не имея счастья лицезреть его облик. Кризис слопал отпускные деньги, не жуя, последняя школьная четверть превратилась в тоску зелёную. И я даже стала думать, что, возможно, мы сделали неправильный выбор. Может, стоило поступить, как родители Мальчика — с-пальчика: увезти в лес кого-нибудь из братьев. Мои братья столько едят, что только из-за одного этого должен был наступить кризис. И из ботинок они вырастают быстрее, чем меняется мода. Можно было бы просто поджать пальцы и походить ещё сезон, а не тратиться на новые кеды! Братьев у меня двое. Я совершенно не собираюсь их тут описывать, потому что это будет бестселлер или даже сценарий для молодежного сериала, а не «Шрек-5». Я думаю, это хорошая идея — написать сценарий для фильма и продать его на какой-нибудь телеканал. Там всё равно снимают такую чушь, что у меня и без опыта вполне приличные шансы. Я вообще считаю, что на нашем телевидении работают очень тупые люди. Они показывают то, что им нравится, а когда их спросишь, почему они снимают такую гадость, они придумывают что-то типа: «но народ это требует! Людям это нравится!» У меня полно знакомых, но я не знаю никого, кто требовал бы показывать такие уродские программы. Так что мой сериал будет по — настоящему прикольным и стильным. Конечно, неплохо бы при этом иметь знакомого продюсера. Но меня угораздило родиться в семье, где нет продюсеров, нет миллионеров, нет вообще никаких знаменитостей. Я до сих пор в недоумении, как так получилось. В моей первой книге, которую я писала в восемь лет и не дописала, я разрабатывала версию о том, что теперешние родители выкрали меня из родной семьи владельцев пяти замков и трёх островов. Моя мама вполне могла так поступить. Правда, сейчас она не зарится на детей, ей хватает зверушек. Если кто-то вздумает кормить домашнего крокодила тухлой рыбой — мама тут как тут. Она берёт интервью у хозяина, берёт интервью у крокодила, и крокодилы в программе всегда выглядят убедительней и симпатичней. Хозяин раскаивается и отдает крокодила в зоопарк. Зоопарк в бешенстве, потому что там тоже нужно чем-то кормить крокодила. Мама с крокодилом идут в мэрию. Всё заканчивается весьма стильно: мэр убегает в зоопарк и закрывается в клетке для крокодила, а крокодил садится в кресло мэра. Подмены никто и не заметил. Но это я так, на крыльях фантазии.Тьфу, забыла. Когда я родилась, мама ещё не познакомилась с «зелёными». Тогда её радиопередача называлась «Интервью со звездой». Но звёзды на Урал падают редко, только какая-то космическая пыль залетает. Мама говорит, что эта звёздная пыль каким-то образом успела запылить мне глаза, и теперь у меня звёздный конъюнктивит, потому что мне очень интересно, как живут всякие знаменитости. И я тоже хочу стать знаменитой, богатой и стильной. Ведь ничего плохого в этом нет? У нас в классе все хотят. Конечно, в основном девочки мечтают стать актрисами, певицами и женами олигархов. Я сначала тоже рассматривала такой вариант. И создала картотеку, расследуя, как мои любимые артистки добились успеха. Например, Мила Йовович… У неё мама была актрисой, а у меня нет. Она работала моделью, а я не буду. В 15 лет у неё в кошельке уже был миллиончик. Пожалуй, мне не успеть. Вот другой пример. Джулия Робертс. Её родители — папа — продавец и мама — секретарь всего-то содержали магазин. Ладно, магазин назывался «Актёр и Писатель», а родители вели кружок артистического мастерства. Зато сама она была журналисткой, играла на кларнете, а моделью… только подрабатывала. Да что ты будешь делать! Все знаменитости, что ли, должны пройти через рекламу лифчиков? Пришлось оставить эту мечту, потому что у меня вся спина в угрях, и я не собираюсь фотографироваться голышом. Ну, может, если только за большие деньги. И если фирма будет гарантировать, что папа с Димоном и Лёшкой не увидят эти фотографии.Петь я не умею. Конечно, детям отечественных эстрадных звездулек это не мешает, но нужно иметь родителя или бабушку в шоу — бизнесе.Олигарх отваливается автоматически. Они все старые. И вообще, о чём я буду с ними говорить?И так как литература — это единственный предмет, по которому у меня твёрдая пятёрка, мне остаётся писать популярные сценарии и книги! Тем более, перед глазами у меня прекрасный пример — Роулинг! Знаменитей и богаче писателя сейчас не найти. А ведь Джоан была всего лишь секретарем и учителем французского. Ну и потом написала интересную книжку. Я вообще могу пропустить первый пункт и сразу сяду писать интересную книгу. Или сценарий. Я ещё не решила. Моё произведение должно быть совершенно нестандартное, чтобы захватило с первых строк, а не какая-то «Война и мир». Что бы меня могло захватить? Ну, например, как познакомиться со стильным парнем, если он супер и на два года старше… Почему школьная программа не предусматривает раскрытие этой темы? Думаю, это актуально для многих девочек. Конечно, кроме Ксюхи. Она-то на местных парней не смотрит. Она решила сразу знакомиться с английским принцем. Не знаю, с которым из них, они оба уже старые и страшненькие. Может, для кого-то любовь и не главноеКонечно, написание бестселлера дело небыстрое. И параллельно я разрабатываю ещё один план. Я отправлю мамино резюме на Би — Би — Cи. Я бы отправила его непосредственно в пресс — центр королевы английской, если бы нашла адрес. Кстати, вчера Лёшка сказал, что все самые известные драгоценные камни находятся на территории Великобритании. Мама об этом не знает, пока это ни к чему. Это я уже про резюме. Про камни она, возможно, тоже не знает. У неё из камней только несколько палочек селенита и пемза. Она даже не знает, какой у неё камень по гороскопу! Вообще, мама и деньги или драгоценности — понятия несовместимые. Мама, наверное, считает, что, работая за столь мизерную зарплату, она помогает сохранять леса, которые идут на печать денежных купюр, и горы, которые пытаются разобрать на бусы и кольца.Куда отправить папино резюме, я ещё не придумала. И надо посмотреть в словаре, как будет «ландшафтный дизайн». В России люди в кризис резко перестали украшать местность вокруг себя. Папа говорит, что окружение человека — это отражение его внутреннего мира, и в данный момент спросом пользуются только денежные деревья, которые тщетно пытался вывести Буратино.Мама звонит. Сейчас будет расспрашивать, что да как. А в конце разговора обязательно скажет: «Ну ладно, беги мыть посуду!» или «Молодец, теперь иди картошку на ужин почисти!»

Так и есть. Нужно сходить в магазин за салатом, а потом зайти за Лёхой в изостудию. В целях экономии он у нас ходит теперь не на индивидуальные занятия к нейропсихологу, а в бесплатный дворовый клуб. Кроме жутких рисунков наш Пикассо Малевичевич приносит много интересных подробностей о дворовой жизни. Например, рассказы про маньяков, которые ловят детей на органы. Лёха — жутко эрудированный. Но балда. Он сделал копию со своей медицинской карточки и теперь всегда носит её с собой. Чтобы маньяки знали — он не годится на органы по здоровью. Мама говорит, что он гений или что-то вроде этого. Никто не может, прочитав страницу, тут же пересказать её наизусть. Он может. А со стороны — балда. Самых простых вещей не умеет и не знает. Как-то пытался сварить себе пельмени. Просто я в тот день была ужасно занята. Он их сварил, потом промыл холодной водой, потому что видел, как мама варит макароны, и решил, что пельмени нужно готовить по этой же схеме. Вчера пытался сам сварить яйца. Без воды. До сих пор в кухне воняет. Хотя я настоящих гениев никогда не нюхала, возможно, так они и пахнут. Всё, всё, пошла!

Хорошо, что я писал реферат по экономике, а не играл в «Большие скачки». Поэтому за Лёхой пошла Динка. А я всё ещё пишу реферат по экономике. Хотя с этим кризисом экономику вообще надо отменить. А то уж очень раздражают цифры, которыми владеют отдельные личности. И почему так выходит, что у них есть, а у тебя (в смысле — меня) нет? Людей, торгующих своим телом, которые так интересуют Динку, снимем сразу с повестки. Это всего лишь шуты и слуги тех, кто по-настоящему имеет богатство. Чтобы получить правильный ответ, нужно задать правильный вопрос: откуда берутся деньги? Ответ «работать, работать и ещё раз работать» не подходит, поскольку не выдерживает испытания практикой (См. на родителей, смотри на кучу народа, которые пашут с утра до вечера). Работать и копить, отказывая себе во всём? Тут одна бабушка накопила, в матрац миллион спрятала, а её заботливая дочь купила в подарок новый матрац, а старый отправила на свалку. Израиль, конечно, небольшая страна, но найти они его не могут. Бабушка — старушка с инфарктом и без денег в больнице. Даже не повалялась на новом матраце. У нас тоже была история. Папа складывал доллары в шапку между мехом и подкладкой. Мама вещи разбирала, старую шапку выкинула. Папа это дело, к счастью, быстро обнаружил и помчался на мусорку. Стоит такой, в белой рубахе, в пиджаке — не успел даже переодеться после работы, копается в мусорном баке. Бомж рядом, смотрит на него очень недовольно. Охранники со стоянки подошли, тоже смотрят. С интересом. Соседи. С удивлением. Мама с балкона смотрит, не хочет выходить. Мы с Динкой и друзьями с курсов идём. Тоже остановились. Полчаса позора. Шапку папа нашёл. Хорошо, что мусоровоз ещё не приезжал. И молча пошёл домой. И все потихоньку разошлись. Юрка потом долго меня уговаривал поехать на большую городскую свалку, рассказывал, как народ откапывает там слитки золота, которые не проходят в хранилища по какому-то стандарту. Но так как я не согласился, он продал кому-то из пятиклашек карту городской свалки с крестиками, где надо искать. Историю с шапкой в семье помнят до сих пор, мама папу иногда называет Хомячком, а иногда Ротшильдом. Из этих двух поучительных примеров я делаю экономический вывод: копить по доллару — глупо. Это занимает слишком много времени, а жизнь коротка, и много шансов, что не успеешь воспользоваться накопленным. Но откуда сразу взять много денег? Как говорит Юрик, чтобы заработать на жизнь — надо работать. А чтобы разбогатеть, нужно придумать что-то другое.Давайте посмотрим на опыт богатейших кланов мира. Где они взяли первоначальный капитал? Морганы, например, весьма знаменитые богачи. Предки, скорее всего, были пиратами. А потом они уже и банки открыли, и торговали разными необходимыми для войны вещами. Ну что ж… Грабеж вполне может быть основой дальнейшего экономического процветания. (Здесь сделать выдержку из учебника по истории о Португалии, Испании, Великобритании, когда европейцы вывозили из других стран всё, вплоть до людей. Потом ещё можно про крестовые походы. И во время войны много ценностей пропадало из музеев.)#Autogen_eBook_id1 Рокфеллеры — самые знаменитые миллионеры США. Сначала Джон работал клерком. А через девять лет стал владельцем завода. Получается, что если мне сейчас устроиться клерком, то в 24 года я уже могу купить завод. Где он был эти девять лет, на чём заработал деньги, чтобы купить завод? Ответ простой. Опять же — заработал на войне. Продавал мундиры и всякое такое. Сейчас ещё гляну, на чём Ротшильды зарабатывали… Не, нормально, сначала один из сыновей продал поддельные драгоценности, а потом опять кредиты на войну выдавали.#Autogen_eBook_id2 Вывод (без которого минус один балл пригрозили): чтобы разбогатеть, хорошо бы попасть туда, где оружие и кровь. Или смена государственного строя. Здесь вставлю пример из российской истории. Не, про наших богачей в и — нете много всего, пусть там читают. Я сразу к выводу: второй способ после грабежа и обмана — завладеть каким-нибудь месторождением (до этого накопив денег с помощью войны, грабежа и обмана). Но, пожалуй, Землю на квадратики тоже без нас поделили. Да и вообще, если я вдруг решу добывать полезные ископаемые или рубить лес, первым моим врагом будет собственная родительница, потому как маман считает планету нашу живым существом, которое и так уже довели до полуобморочного состояния (у тебя бы в органах безостановочно копались и кровь бы литрами каждый день выкачивали! — такие яркие сравнения приводит мама в своих «зелёных» спецвыпусках для детей. Уж точно, представив это, многие тут же зеленеют и бегут к унитазу…).Попробую способом исключения. Кто из знаменитых богачей не занимался военными поставками? Кто не торговал нефтью и алмазами? Кто не промышлял ростовщичеством? Ну, конечно, Билл Гейтс! Кто не знает Билла?! Я работаю на компе, которого без Билла бы просто не было! То есть ты должен изобрести то, чего не было. И чтобы это вдруг оказалось всем — всем надо. Типа компьютерной программы, супертаблетки от всего сразу или «Пепси — колы».Конечно, в вопросе об изобретениях мы можем сделать ставку на Лёшку. Он у нас самый крутейший ботаник на свете. Недавно изобрёл и построил из конструктора и пятилитровой бутыли для воды дом — аквариум. А буквально вчера предложил папе встроить в бритву ультрафиолетовую лампочку — бреешься и сразу загораешь, и микробов убиваешь. Но пока Лёха вырастет и внедрит свои изобретения, я состарюсь, и деньги мне нужны будут только на супертаблетку от всего сразу. Так что на семью не приходится рассчитывать. И с изобретениями у меня туговато. Когда я был, как Лёха, то изобрёл зонтик — парашют. Я его даже испытать хотел. Мы жили на пятом этаже. Но мама сказала, что начинать надо с малых высот: со шкафа на диван. Как позже выяснилось, такие парашюты многие у нас в классе изобретали, а Юрка так даже успел продвинуться в испытаниях и, говорил, его унесло через высокий забор на секретный завод, где ему пришлось сражаться с охраной. Убегая, он случайно захватил какую-то секретную формулу, которую пыталась воспроизвести его бабушка, и у неё вышел квас. С тех пор Юрка не пьёт пепси, а пьёт только этот квас. Юрка хорошо врёт, интересно. Ему никто не поверил, но квас после осеннего школьного марафона он весь продал, все три литра.Мама позвонила. Как всегда, закончила раздачей поручений. Мусор могла бы и Динка захватить, всё равно на улицу пошла. Я дописать реферат не успел, а мне ещё в «Подкову» надо сбегать!

Сегодня я прочитал сказку Пушкина о рыбаке и рыбке. Это по школьной программе. Мне сказка понравилась. Но я не могу точно сказать, какая главная мысль книги. Потому что их получилось много. Одна такая: если ты кому-то что-то задаром делаешь, то потом тебя ещё и ещё просят. Это мне папа подсказал. Дима сказал, что главная мысль — не болтать женщинам лишнего. Не стал сам загадывать желания, так не надо было и старухе рассказывать. Дина сказала, что она бы пожелала стать Пэрис Хилтон. Это такая красивая, или, как говорит Дина — стильная тётенька. Не знаю… Мне кажется, мама с папой не согласятся. Ведь если бы им нужна была Пэрис Хилтон, они бы так Динку и назвали. Мама сказала, что золотых рыбок в дикой природе на Руси не бывает, их тыщу лет назад вывели в Китае из серебряного карася, и у нас они обитают только в аквариумах. Из чего я сделал вывод, что из серебра всё же можно получить золото. И ещё мама сказала, что есть такие старики, которые ни корыто сами починить не могут, ни дверку в шкафу, и один такой сейчас сидит у компьютера. Я посмотрел, у компьютера сидел папа. Мне жалко старуху. Ей хуже всего в этой сказке пришлось. Рыбка и старик довольны своей жизнью, у них всё есть, что они хотят, а старуха — нет. Если бы старуха жила не так давно, то она могла бы пойти к психологу и посоветоваться. Не по школьной программе я прочитал два анекдота в газете. Но они, получается, тоже по школьной программе: «Три раза бросал старик в море невод… Да ни разу не попал». И второй — «Пришёл старик к синему морю, забросил невод подальше, поглубже и сидит теперь на берегу как дурак — без невода».

Психолог сказала, что мне нужно каждый день писать по странице текста. У меня нарушение мелкой моторики, нужно тренировать пальцы. Я не знаю, о чём писать. Тогда мама сказала, чтобы я писал о том, что делал, что читал и что вижу вокруг себя интересного. Про книжки я уже написал в читательском дневнике. Сегодня на рисование один мальчик принёс сухари. Он их потихоньку грыз, а другой мальчик сказал, что недавно нашёл в пакетике с сухарями жареную крысиную лапу. Но глупо писать про крысиные лапы. Я никогда больше не буду просить купить сухарики. Напишу лучше про Николая Тесла. Я не знаю, можно ли писать в дневник наблюдений то, что я наблюдал по телевизору. Но я ещё и молнию наблюдал прошлым летом. Мне нравится молния. Её температура в пять раз выше, чем на Солнце. Длина средней молнии пять километров. Я молнии и грома не боюсь, а Юлий Цезарь боялся и прятался под кровать. Гроза нужна нашей планете, чтобы на ней было столько кислорода, сколько надо. Возможно, что благодаря молнии на Земле появилась жизнь. Бывают необычные молнии — шаровые. Но я их никогда не видел. Они ведут себя очень странно, будто живые огненные человечки, и интересно бы на них посмотреть. Этот учёный, Тесла, он приручил молнию. Он жонглировал молнией. Он мог получать энергию не только из неба, но и из земли. Втыкает палку в землю — и можно подключать телевизор. Только тогда телевизоров ещё не было. Тесла не успел изобрести телевизор, потому что у него кончились деньги. А никто не хотел спонсировать исследования, ведь электричество из земли отменяла нефть. Кому нужна будет нефть, если можно просто воткнуть палку в землю? И тогда бы богачи, которым принадлежат нефтяные скважины, разорились бы. У Тесла не было друзей. Только голуби. Он их кормил прямо в комнате. И напоследок напишу интересный факт: свет движется в 880 тысяч раз быстрее звука. Надо попросить у мамы крошек для голубей.

Лёхина преподавательница рисования встретила меня с горящими глазами, сказала, что у нас всё плохо, что надо идти к психиатру, что Лёша рисует только чёрной краской, это говорит о глубоком страхе, депрессии, невыносимом психическом давлении, нервном расстройстве и вообще, как бы не было поздно. Тогда я пошла в класс и переставила краски местами. Лёша стал рисовать голубые картины. Ему вообще всё равно, какой краской и что рисовать. И на тесты он отвечает совсем не так, как надо преподавателям. Если его попросить убрать лишнее среди «мышь, овечка, коза и корова», то он не уберёт мышь, как все нормальные дети. Он уберёт корову. Потому что все три слова, кроме коровы, на санскрите произносятся так же, как на русском. А корова на санскрите будет «Го», откуда и произошло слово говядина. Это он такое при поступлении в первый класс нашего лицея отмочил. А дома ещё добавил другое русское народное слово, которое произошло от санскритской коровы, тоже на «го». С тех пор папа устраивает ревизию книг, которые стоят на Лёшиной полке. Поэтому он таскает книги у нас с Димоном. Мы бы хотели, чтобы Лёха был маленько понормальней, а то маме часто приходится посещать лицей и разговаривать с учителями. Ещё он ужасно рассеянный. Всегда думает о чём-то своём. Сегодня он думал о крысах и сухарях. Мама сказала, что тогда Лёшка больше не пойдёт к этой тётке на рисование, пойдёт на йогу. Мне-то не стали оплачивать йогу в фитнес — центре, где занимаются некоторые… из нашей школы. А в дешёвый клуб я не хочу. Что я там должна буду делать, йогой, что ли заниматься? Ещё мне нужен новый стильный купальник. Девчонки уже ходили на карьер купаться, а я должна идти в этом старье! Мне нужны: новые босоножки на каблуке, новые штаны — афгани, мне нужно лазерное удаление волос под мышками и удаление этих отвратительных угрей на спине! Я согласна уже не ехать на море, но на это-то, на самое необходимое, должны найтись деньги!!!Короче, поорали с мамой друг на друга. Сказала, что пойду работать. Мама ответила: «Давай. Интересно, что ты умеешь делать?». Ненавижу. У них такая работа, что денег мало, но я-то здесь при чём.Потом пришёл с работы папа и долбанул табуреткой об пол. И тоже заорал, чтобы при нём вообще не говорили о деньгах. Тогда я заревела и ушла к себе. И закрылась. И, наверное, сто раз сказала «деньги, деньги, деньги…» Странно, что не разверзся потолок и они не посыпались мне на голову, так мне хотелось, чтобы у нас всё было, как раньше: надо что купить — пошёл и купил. Хотя тогда мы и не говорили слово «деньги». Что говорить: надо — купил. Короче, судя по всему, придётся зарабатывать самой. Сценарий не продвигается. Да и когда я его ещё напишу и продам… А деньги нужны сейчас. Что бы сделать? А что я умею делать?Вообще испортили всё настроение своими деньгами.

Динка съехала с катушек со своим «не хуже, чем у всех». Так разорались с мамой, что мне пришлось взять Лёху, закрыться в комнате и врубить телек. Привыкла, что любое её желание барахловое тут же исполняется. Лёха не стал смотреть телевизор, попросился залезть в мой шкаф. — Когда кто-то кричит, вокруг меня как бомбы взрываются, — говорит он.Выбросил мои носки и сидит теперь в крикоубежище, думает о чём-то. Вообще-то в моём шкафу удобно. У меня там полно фотографий про коней. Лёшка любит сидеть в шкафах. Может, это оттого, что, когда он родился, папа не успел купить кроватку. И первые несколько ночей Лёшка спал в ящике от комода. Надо его спросить, помнит он это или нет. Хотел взять с собой Лёху в «Подкову», но он не вылезает. Тоже пришлось не ходить. И почему я должен выбирать между чокнутым братцем и конями!

Сначала мама проиграла. Она записала Динку в косметический кабинет, через полчаса они уже отправились, а через 40 минут вернулись. Динка не скандалила, а злилась. Потому что теперь она проиграла. Оказалось, это ужасно больно, и наша стильная жертва рекламы выскочила из кабинета после первых трёх секунд. Я не выдержал и сказал, что у меня тоже есть способ, и весьма дешёвый, как раз и навсегда избавиться от лишних волос: спички! Она опять дверью хлопнула и заорала, чтобы я пошёл подпалил хвост своей лошади. Неужели я тоже два года назад не понимал шуток? Динка у нас такая луно — теле — солнце — экзамено — модо — и-кучаещёчегозависимая — психованная, одним словом. Мама говорит, что все девочки в таком возрасте эмоциональны. Мама, например, в 13 лет требовала себе лошадь. Если бы Динка была, как мама, я бы к ней присоединился! Я совсем не против личной лошади. Но сестрица выдавила нечто более для неё важное — купила себе штаны — подгузники. Это при том, что я уже полгода коплю на бриджи и сапоги для верховой езды. Может, тоже устроить скандал? Все одноклассники собираются кто куда. Юрка решил путешествовать автостопом. Он так разрекламировал это дело, что тут же продал несколько брошюрок с советами, как путешествовать автостопом и не встрянуть в переделку. Я думаю, он даже бабушку свою сможет уболтать голосовать на дороге.На курсах и в клубе ребята тоже пакуют чемоданы. Я пожаловался, что, наверное, буду всё лето в городе, так Артур предложил ехать в Аркаим. Говорит, что со своей палаткой и едой это совсем не дорого. Деньги нужны только на дорогу. Речка там есть, ещё есть куча народа интересного, особенно девчонок. «И они иногда купаются голыми», — шепнул он. Мы пошли домой вместе. Артур уже завтра уезжает. У него мать в Аркаиме всё лето работает, проводит тренинги.— Какие тренинги? — спросил я просто так, чтобы поддержать разговор.— «Душевное и физическое оздоровление», «Контакты с потусторонним миром», «Секреты богатства».#Autogen_eBook_id4 Не знаю, что мне больше запало в душу — голые девчонки или «Секреты богатства», но я стал думать про поездку на Аркаим (или В Аркаим? Надо у Динки спросить, она у нас грамотейка). Хоть какое-то развлечение за всё лето. В и-нете оказалось много разного материала про это место на Южном Урале. Аркаим — древнейшее в России поселение народа, который затем разделился на русских, немцев, иранцев, англичан и пр., и пр. Называли их индоевропейцами, то есть они от Индии до Европы прошли. Или наоборот. Пять тысяч лет назад они пришли сюда то ли со стороны Чёрного моря, то ли с Полярного Урала. Построили хорошо спланированные селения. У них были колесницы. Мужчин хоронили вместе с колесницами и лошадями. Причём лошадей укладывали так, словно они бегут. Не знаю, как к этому относиться. Если бы я погиб раньше своей лошади, я бы не хотел, чтобы её прикончили и уложили в могилу. Хотя верней, чем лошадь, друга нет. Ей всё равно, как ты одет, кто у тебя предки, даже всё равно, чем ты пахнешь. Конь никогда не психует и не обижается.Аркаимцы прожили в своём городе около 100 лет. А потом ушли. При чём здесь секреты богатства? Жили они не бедно, в каждой семье по 20 коров. Но какое коровы имеют отношения ко мне? Вот бы лошади… Хотя, если посчитать… Одна корова — это 500 кг, даже если 150 рублей за кг, получается… 75 тысяч. Неплохо. А 20 коров… Не, ну вообще-то, может, и можно чему поучиться у древних жителей Аркаима…Квартиры у них, конечно, были не особо просторными, но защищены нормально — тройная стена! А всё поселение построено в виде круга. Так что, детей, наверное, в угол не ставили.Надо придумать, как убедить родителей отпустить меня в Аркаим. Пожертвовать копилкой?

Все против меня. Только разругалась с мамой и Димоном, а теперь придётся придумывать, как помириться. Потому что Димон шёл с курсов вместе с Артуром. То они с Юркой вечно, Юрка, он весёлый, но Артур… Артур Димону не одноклассник, он из параллельного. Не очень ошибусь, если скажу, что из параллельного мира. Занимается йогой, капоэйро, английским, верховой ездой… и ещё какой-то японской ерундой с мечами, не знаю, как зовут. Весь в делах, гулять не ходит и познакомиться с ним сложно. Тем более, живёт он где-то за городом. Загадочный, короче, и интересный. А тут идут, такие, с Димоном, который ничем, кроме своего компа и лошадей, не интересуется. Дальше — больше. Артур Димку пригласил в Аркаим. Он как только мне это сказал, я… Я тоже хочу! Все современные звёзды бывают в таких стильных местах: кто на Тибете, кто в Гималаях, кто ещё где… Потому что это — места силы. Вдруг во мне там какой-нибудь удивительный талант проснётся. Например, я бы хотела понимать все языки на свете, не уча. Или петь. Ксюха прошлым летом туда ездила, талант в ней никакой не проснулся, но бородавка прошла, и желание она загадала. Я Димону сообщила, что это — место силы и там из земли выходит специальная энергия. И из неба. И если загадать желание, оно сбудется. А он мне пальцем по голове постучал.— Так вот, — у меня было доказательство! — Ксюха загадала, чтобы поехать учиться в Англию. И поедет!— А без Аркаима её родители собирались в Верхнюю Салду или Нижние Серьги отправлять, — съёрничал Димон.Ну ладно, он и в гороскопы не верит, и в толкование имён, а у меня, кстати, всё сходится!#Autogen_eBook_id5 Конечно, мама сейчас не в самом лучшем расположении духа после моего скандала. Но если мы уговорим маму, то папу мы все вместе уломаем, если не уговорим. Мама же должна понимать, что у меня психологическая травма. И вообще у меня переходный возраст! Я со своими эмоциями не справляюсь. А как справляться, если никто со мной по-человечески поговорить не хочет. Все только орут. И я ору. Иногда я сначала ору, а потом на меня орут. Иногда мы все хором орём. Дебильная семейка. Мне кажется, что раньше мы реже повышали голос, потому что Очкарик тут же начинал выть, и здесь хоть заорись — ничего не слышно. Нет чтобы сесть на диван, обсудить всё нормально, да и сделать, как я сказала. Или всех детей родители не понимают, традиция такая? Вон даже Брюс Уилисс контролирует свою дочь. Не разрешил сниматься в журнале. Ему можно было делать карьеру, а дочери не даёт выделиться. Ну и что, что сниматься надо было голой. Это её дело. А Мадонна вообще не разрешает своей дочери встречаться с мальчиками, пока ей не исполнится 18. Офигеть. Она свои фотографии-то в её возрасте помнит? Если бы меня родители тихо и спокойно спросили: чего ты хочешь? я бы тихо и спокойно ответила: хочу быть красивой, богатой и знаменитой. И что? Правда, и что? Они-то здесь при чём? Папа ведь так и скажет: хочешь — будь! Ага, легко им говорить! А что я должна для этого делать? Что делали те, кто сейчас знаменитый и богатый? Что красивый — это я знаю. Я видела в и — нете фотки красавиц без макияжа. Стильные штаны у меня есть. Но этого мало. Нужно сделать что-то такое экстраординарное, что всех удивит.Ввести в моду крылья?Вывести новый сорт макарон?Разрисовать все камни на Плотинке?Установить памятник компьютерной мыши?Приходить в школу на руках?Питаться только луком?Провести митинг в защиту воробьёв от голубей (а чего те их от мусорок отгоняют?!)Придумать тысячу подобных бредовых идей и опубликовать?Пойду печь шарлотку и мириться.

Я уснул. А потом мне приснился сон, что прилетели чёрные демоны и хотели вытащить меня из шкафа ужинать. Я сразу подумал, что они будут мной ужинать. Но тогда я сделал, как велел Ахура Мазда — великий бог огнепоклонников — я немного покричал на них волшебными словами, и они превратились в Динку накрашенную и в незнакомой одежде. — Неужели так страшно? — спросила Динка. — Может, ты от ужаса и аппетит потерял? — Ты что, в памперсе? — спросил я, потому что у Динки были штаны, как у меня маленького, когда я ещё не умел ходить на горшок. Но Динка сказала, что я ничего не понимаю в моде. Хотя я читал о реконструкции костюма древних жителей Урала. Я у Димы книжку взял, которую он сегодня читал. Там про огнепоклонников и мудреца, который разговаривал с богом. Его звали Заратуштра. А в школе говорили, что его звали Иисус. Наша учительница часто путает факты и цифры. Она даже общее число атомов, из которых сделана Земля, не может запомнить. А это примерно 10 в 50 степени. Мы ужинали тихо. Все молчали. Я смотрел на папу. Я его редко вижу. Только за ужином и ещё иногда в выходной. Я решил, что понаблюдаю за ним, и мне будет что записать в дневник наблюдений. У папы, когда он жевал, шевелились уши. Я потрогал его уши, а они у краев твёрдые, не сгибаются. #Autogen_eBook_id7 Я спросил у папы, почему у него уши твёрдые? У нас у всех потрогал — мягкие, а у него — твёрдые. Это признак биороботов и демонов. Тогда папа сердито сказал маме: — И что у нас ребёнок читает? Апокалипсис или «Молот ведьм»? Я сказал, что читаю Авесту. И что Авеста была написана много тысяч лет назад. Там интересно про то, как нужно отгонять демонов и что делать, если притронешься к мертвецу. — Если мы не дадим папе спокойно поесть, то ему пригодятся эти знания, — сказала мама. Но я не понял, почему. Он что, собрался притрагиваться к мертвецам? И мы опять ели молча. Тогда я спросил у папы, знает ли он, где похоронен Заратуштра? И не к нему ли он решил притрагиваться? — У меня, — медленно, ну совсем как робот, у которого садится источник питания, ответил папа, — был тяжёлый день. #Autogen_eBook_id8 Можно подумать, что я заставляю его раскапывать Заратуштру. Наверное, папа просто не знал, но стеснялся сказать. Даже роботы не могут всё знать. Ведь всё зависит от того, какая программа в него заложена. Хотя бывают ещё самообучающиеся роботы… Но потом Динка пошла за пирогом, и папа увидел её новые брюки. — Это ещё что? — спросил он. — Ты собираешься ходить, как… как…! — Пусть ребёнок ходит в том, что ему нравится! — сказала мама, которая уже до этого ругалась с Диной из-за этих брюк, но потом всё равно купила. Мама всегда так: сначала возмущается, а потом сделает, как её просишь. Я-то знаю, она завязывает мне шапку и шнурки, потому что мне совсем не нравится это делать. — Нужно, чтобы она сама поняла, как глупо это выглядит, — добавила мама. — Вы ничего не понимаете в моде! Вы совсем отсталые! — заорала Динка, но шарлотку достала — Не ори на родителей, — сказал папа. — А на кого мне орать? — поинтересовалась Дина. — Чур, не на меня! — сказал я. — А давайте того, кто будет громко разговаривать, начнём штрафовать, — предложил Дима. — Лёха может какой-нибудь крикоизмеритель изобрести. Я объяснил, что осциллограф или шумомер уже изобрели. И если среди нас есть роботы, то в него это должно быть встроено. — Прекрасно, — сказала мама, — теперь я могу спокойно оставить вас на три дня. Я уезжаю в командировку. — Куда? — спросил я.

— В Аркаим — ответила мама. — Это недалеко от Магнитогорска. Раскопки. Исторический парк там. Сделаю цикл материалов об экологическом мышлении человека эпохи бронзы. Представьте, что четыре с лишним тысячи лет назад люди после себя не оставляли никакого мусора! — Зато они там — Заратуштру оставили, — сказал Лёха. — Там могила есть, её называют Могилой Учителя. И, скорее всего, там был похоронен этот древний мудрец.— Не знаю, как с твоими мертвецами… мудрецами, — Динка тут же успокоилась, — но все мои знакомые едут в Аркаим, потому что это вообще волшебное место, и там все желания сбываются. Сначала надо походить по одной горе и попросить прощения. Потом по другой — и загадать желание. И желание сбудется. А если пойти на ту гору, где живут грачи, то у тебя родится ребёнок.Папа обалдело посмотрел на Динку и даже ничего не сказал. В другой раз он бы показал ей ребёнка, но сейчас его очень отвлекали Динкины новые штаны.Затем опять вступил Лёха. Он сообщил, что Аркаим — это ровесник египетских пирамид. Почти 5 тыщ лет назад индоевропейцы пришли в уральские степи и построили прекрасно укрепленное поселение. Прожили сто лет, собрали вещи, вышли за стены и… сожгли свой город.— Сожгли… — пробормотал папа.— Может, — поедем на нашей машине все вместе? — неожиданно предложила мама, удивленная нашей необычайной осведомленностью о месте её командировки.— Ура!!! — заорал Лёшка, что любой шумомер бы зашкалил.Папа почему-то не сделал ему замечания, а лишь робко заметил, что у него не было в планах срываться с работы.— У тебя и кризиса в планах не было, что ж теперь, — ответила мама.— А деньги на бензин? Ты на святом духе поедешь? Или на мудром слове вашего Заратуштры?— На командировочные. Только жить будем тогда не в домике, а в своей палатке. И не на территории туристического городка, а рядом, там бесплатно. Пока я работаю, вы с детьми отдохнёте, желания загадаете. У тебя есть желания? Ты вообще чего-то хочешь? Ты когда последний раз чему-то радовался?— Это мое лично дело, радоваться или нет! — горько сказал папа. — Что вы мной все командуете! Почему я должен делать то, что вам надо?— А кем нам ещё командовать? — удивилась Динка. — У нас же нет Очкарика.Папа уронил голову на стол.— У папы питание кончилось! — непонятно к чему сказал Лёшка.— Галопом пьём чай и собираться, — приказала мама.Но мы с Динкой вылетели из-за стола тут же. Лёшка, схватив пирог, тоже. Нужно было очень — очень быстро собраться, пока папа ничего не ответил. Мы закрыли дверь, но нам всё равно было слышно, как родители тихо переругиваются.Папа ворчал всё тише, а потом замолчал. Смирился. Папа смиряется мамой. Мама смиряется Лёшкой. Я могу договориться с Лёшкой. Папа пока ещё может усмирить Динку. Динка может что угодно стребовать с мамы. Какой-то мудрёный хоровод.В нашей семье невозможно ничего спланировать. Так-то я собирался ехать один, смотреть там… на всякие достопримечательности. Плюс у семейной поездки только один — не надо трясти копилку.Мы хлопнули друг друга по рукам и распределили рюкзаки.

Если бы я был волшебником, мне бы пришлось выполнять желания всех людей, кто ко мне обратится. Мама бы пожелала, чтобы мы не ссорились, хорошо учились. А ещё много путешествовали. Ещё бы она пожелала много книжек. И чтобы никто ей не мешал читать. Папа бы пожелал… Я спросил, папа хочет, чтобы его все оставили в покое. Дима бы пожелал ноутбук или коммуникатор, или личную лошадь. Он говорит, что лошади лучше людей. И даже умнее некоторых. И уж точно умнее Динки. И чтобы я обратно сложил его носки в шифоньер. Динка бы пожелала новые наряды и нового парня. И стать кем-нибудь из артисток или певиц, или ещё кем-нибудь знаменитым. Она почему-то всегда не хочет быть сама собой, а хочет кем-то другим. И пожелала бы, чтоб я исчез с её глаз и из её комнаты. И Дима, и Дина, и я хотели бы, чтобы у нас опять был Очкарик. Всё, кроме Очкарика, можно и без волшебной палочки исполнить. Поэтому у меня остались ещё два желания. 1. Хочу есть мороженого, сколько хочу, и не болеть после этого. 2. Хочу что-нибудь необычное. Какую-нибудь серебристую штучку, чтобы она вот так складывалась и по — другому тоже. Ещё хочу много друзей. Но это уже третье желание. Я не знаю, но от мороженого или от друзей надо отказаться. Ещё хочу, чтобы на ушах такие штуки были, чтобы преобразовывать звук. Например, едешь на машине, а переключил чистоту, и гудение машины превращается в музыку или познавательную книжку. Этим можно пользоваться, когда кто-то ругается.

Ехать было ужасно тоскливо. Папа всю дорогу молчал. Можно было подумать, что мы взяли его в заложники. А когда мы начинали шутить, он шикал на нас, будто бы мы мешаем ему вести машину. Всё это глупости. Раньше мы ездили с песнями, папа тоже орал с нами и с Кашиным «Эй — фо — ри — я!», а теперь ему мешает, что мы смеёмся над Лёхой. А как тут не смеяться, если этот начитанный карапуз пытался подготовить нас к глубокому погружению в Аркаим. Он вычитал, что древние жители наших мест умывались коровьей мочой, а не водой. Потому что не хотели загрязнять воду! — Ничего странного, — заступилась за Лёху мама, когда мы замолчали, шуганутые папой, — индусы до сих пор считают корову самым священным животным на земле. Они никогда не убивают коров, которые просто так по улицам ходят даже в городах. И если корова легла на твоём крыльце, ты не должен её беспокоить. И на дороге — тоже. Наедешь на корову — тебя посадят в тюрьму на всю жизнь. А раньше сразу казнили.А вдруг корова сама под колёса бросилась, решила покончить жизнь самоубийством? — предположила я. — Или с крыши спрыгнула.— Тогда будут судить хозяина коровы, который довёл её до такой жизни, — предположил Димон. — По мне так кони куда лучше коров. Они не такие дураки, чтобы с крыши прыгать.— А почему коров так любят? — спросил Лёшка маму.— Потому что корова — то животное, которое не производит ничего ненужного. Она вся полезная и вся чистая, — ответила мама.— И навоз чистый и полезный? — скривилась я.— И навоз. Если землю не удобрять коровьим навозом, то картошка вырастет с горох размером, — сказала мама.Тут Лёшка стал выяснять, почему от коровы навоз чистый, а от него — грязный. Оказалось, потому что человек ест сейчас всякую гадость, которая плохо раскладывается на первоэлементы. А корова ест травку. У неё всё, что выделяется, имеет дезинфицирующее свойство. А человек производит не только грязный навоз, но и другую всякую ерунду, типа целлофана или атомных отходов, которые на первоэлементы раскладываются с трудом. И если бы человек носил с собой весь мусор, который от него остается (от бутылок, пакетов до выпавших волос), то через неделю его из-под этой кучи грязи уже было бы не видно.— Прекратите немедленно про это говорить! — теперь и я, вслед за папой, сорвалась. — А то стошнит сейчас.Меня иногда тошнит в машине и без навоза, а тут без конца про одно и то же. Мама пообещала, что про навоз больше не будет, а будет про небесную корову. Так вот, как считают арии — те, кто когда-то жил в Аркаиме, их ещё называют индоевропейцами, Бог сначала сделал Вселенную, затем Воду, Землю, Растения и Быка. А уже потом человека. От этого первозданного Быка пошли все коровы на свете. И всё, что они давали: молоко, творог, масло, моча и навоз (ой, молчу — молчу), — сохранило в себе первородную энергию и имеет очистительные свойства.Мы молча проводили глазами стадо коров, которое паслось недалеко от дороги. Они на нас не смотрели — много чести.— Знаете, какая первая буква алфавита? — неожиданно спросил Лёшка и сам себе ответил, потому что на его вопросы бесполезно отвечать, он сам знает ответ лучше всех. — «А». Её называют «Алеф», и она похожа на коровью голову с рогами. Только в нашем алфавите корова перевернута, упирается рогами в землю. А русская «А» называется «Аз» — это значит «Я».— У нас много чего перевернуто, — согласилась мама.— Накаркайте мне сейчас! — забурчал папа, который вроде бы с интересом до этого слушал нашу беседу.— Кар! Один час, — услужливо каркнул наивный полиглот.Мы замолчали, а папа включил радио «Ретро», и, взвыв, мы все надели наушники со своими записями.Хорошо, что дорога до Аркаима очень хорошая, ехали быстро, и 500 километров остались позади меньше чем через пять часов.

Аркаим — это место в степи. Три маленьких холмика (бывший вулкан, жерло его — ровная площадка, там стоит турбюро), степь, деревня недалеко. А палаток! Друг у друга на головах в туристическом лагере стоят. Припарковались, а вернее, пристепились не в самом заповеднике, а в стороне, где дикие туристы. Там было свободно. По лугу местные жители водили коней. Катали туристов. Мне уже понравилось. Я сразу сбегал туда, но все кони были заняты, и денег я не взял. Просто постоял, посмотрел. Не знаю, что там коровы, а вот лошади… Даже первобытные люди понимали, что лошади — это вам не коровы. Треть всех наскальных рисунков про животных — это лошади. Лошадь — это ветер. Ветер — это небо. Небо — это свобода. Свобода — это мечта. Моя мечта — это лошадь. Выбрали местечко между большой палаткой и старым костровищем возле какой-то норки и стали ставить палатки.— А если там змеи? — показал на нору папа.— Судя по диаметру — питоны, — съехидничала мама.— Что ты такая ядовитая? — ответил папа. И если бы он добавил ещё одно слово, то наш отдых мог бы скоропостижно закончиться.— Пап, пойдем про экскурсии узнаем! — заорала Динка. — Надо записаться на завтра, а то мест не будет! Всё равно, ты не знаешь, как палатку ставить…Хотя папа на Динку тоже часто ругается, но он её любит больше, чем нас с Лёхой. Зато мама нас с Лёхой меньше ругает, чем Динку. Ну, с Лёхой-то она вообще носится. Кстати, я давно заметил — старший ребёнок в семье — это самый психически устойчивый и живучий экземпляр. Меня вообще мало чем можно рассердить или обидеть. И я не очень-то обижаюсь, что до меня никому нет дела. Вот Юрка живёт с одной бабушкой, а чувство такое, что у него их батальон. Бабушка всё время вертится вокруг него, и в школу часто приходит, и чуть ли после секции не встречает. Юрка говорит, что это у неё старая боевая привычка, она в молодости работала надзирательницей в тюрьме. Врёт, наверное, но маленькие сувенирные складешки с выкидными лезвиями откуда-то принёс и продал девчонкам. Очень ручки у них красиво расписаны были, те не удержались.#Autogen_eBook_id10 Разобрав палатки, мы сели на покрывало, осматриваясь. Через небольшую сельскую дорогу возвышался скалистый холм. Сзади виднелась деревня. Справа текла речка Большая Караганка. Её было не видно, но можно понять по кустикам. И вдруг из норы вылез суслик. Он сел, осмотрелся и стал нам свистеть. Мы не шевелились. Но он и не боялся. Когда вернулись папа с Динкой, суслик не убежал. Сидел и смотрел на всех с интересом.— И для чего ты здесь выкопал нору? — сказал суслику папа. — Ведь затопчут!— Может, у него здесь деды и прадеды жили, вот он и не хочет уходить, — предположила мама, и мы сразу зауважали этого зверя с крепкой родословной.На поляну заехали ещё две машины, суслик спрятался. Папа достал аэрозоль от клещей и комаров, побрызгал на палатку. Хотя мы тут не видели ни клеща, ни комара. От сусликов у него аэрозоля не было, а то бы, может, тоже побрызгал.— Пора развести костёр и попить горячего чая, — сказала мама. Я вытащил дрова, папа — воду. Оказалось, котелок мы не взяли. Родители приготовились ругаться, но Лёшка вдруг предложил, что давайте не будем жечь костёр. Давайте из термоса чай попьём! Потому что, если мы разведём огонь, суслику будет жарко. Он будет бояться у себя в норе, он всё время будет думать, что сейчас его дом сгорит.Мы офигели, папа зачем-то пошарил в рюкзаке, наверное, искал аэрозоль от Лёшки, а потом залез в палатку и лёг. Костер жечь не стали. Это было неплохо, потому что мы теперь могли пойти с Динкой потусоваться у других костров и познакомиться с кем-нибудь. И ещё поискать Артура.Народу здесь было, как на параде. А одеты аркаимские жители так, что Динка в «афгани» выглядела никак не стильно. Лошадей водили башкиры в национальных костюмах, с бичами, и казаки с нагайками. Двое таджиков строили юрту. Таджичка была укутана до глаз. На лице — белая повязка. Под горой девушки в сарафанах… водили хоровод.Хламиды со всевозможными вышивками, тоги, какие-то стослойные юбки, кофты из лоскутков, футболки и штаны, на которых сверху было нарисовано то, что они должны были закрывать, и с разными другими картинами… Ходили женщины в зелёных малахитовых платьях и коронах, как у Хозяйки Медной горы, были кришнаиты в своём не пойми чём. У палаток сидели кто-то, не знаю кто, в фиолетовых накидках. Рядом — в чалмах. И лысые с татуировками на голове. Словно наряд — это, действительно, описание твоего внутреннего мира. Нужно отдать должное клиентам Аркаима — их внутренний мир был весьма разнообразен.Вообще-то, нормально одетые тоже были, и даже в таких близких сердцу подгузниках пару тётенек встретили. Динка озадачилась.Тут, чтобы тебя заметили, штаны надо на голове носить, — посоветовал я.— Может быть, они сразу видят внутренний мир человека, — предположила сестрица, — ауру. А необычная одежда — это так… Для тех, кто ауру не видит.Мы как раз прошли мимо столика с аппаратом для фотографирования ауры. Но не решились воспользоваться услугами, вдруг у нас аура никуда не годится, вот неудобно получится.Но, словно моментальный отклик на мою мысль, в нескольких метрах от этого столика стоял другой, где предлагали улучшить ауру пятью разными способами. Можно было купить комплексное улучшение, и туда входила иппотерапия.— Видишь, у меня с аурой все нормально, а у тебя нет, — тихонько подколол я Динку. — У тебя она провисла. Это даже невооруженным глазом видно.Громко шутить по поводу внешнего вида здесь было неуместно. Да и, возможно, небезопасно. Возьмут, посмотрят на тебя насквозь да и скажут, что там.

Вагончик Артура я увидела, когда мы с папой за билетами на экскурсии ходили. Он недалеко от турбюро. А рядом большой факел горит. Я думала, что они этим факелом комаров отгоняют, но, оказалось, здесь собрались огнепоклонники. Те, кто считает огонь живым существом. Я не знаю, так это или нет, но, если учесть, что без огня человек существовать не может, огонь — это одно из составляющих жизни вместе с воздухом, водой и землёй, выходит, он живой. Ну или как-то так. – Это — Дмитрий, — представил Артур Димона сидящему у факела народу.— О! Дмитрий! Сегодня ещё не было Дмитрия! Я уже и волноваться начала, как же мы без Дмитрия, — тётенька в длинной футболке с крестиками закивала и спросила Димку, знает ли он вообще, кто он такой, и почему он здесь. Братец чего-то замычал, типа «каникулы провожу», но тётка слушать не стала.– Дмитрий, — чётко, по-учительски, проговорила она, — люди, которые жили в этом городе, поклонялись Митре — солнечному богу. «Д» означает «всестороннее», «Митра» — «независимое состояние духа, обусловленное Богом-Солнцем — РА». Вот что значит твоё имя, это твоя суть.По-моему, Димон понял только, что его за что-то хвалят и, прижав руку к груди, поклонился тётке.— Только не позволяй называть себя иначе, лишь — Дмитрий, — предупредила толковательница имён.Выходит, мой братец «во все стороны свободный, независимый». Если честно, ему это подходит. Он сам по себе. Никогда не слышала, чтобы он к кому-то подлизывался, кому-то позавидовал или хотел на кого-то походить.— А у меня дурацкое имя, — сказала я. — Дина в переводе означает «отомщение». Римское имя.— Ах, детка, — гуру смотрела на меня не моргая, — при чём здесь римляне? Или ты говоришь и думаешь на римском языке? В твоём подсознании только русские архетипы.Она достала из вязаной сумки брошюру и стала её листать. Я засомневалась про русские архетипы, ведь у нас в предках и украинцы, и немцы. Но думаю я, действительно, на русском, мне иностранный никак не даётся, хотя на нём и говорили мои далёкие предки.— Как, ты говоришь, тебя зовут?— Я повторила и по-русски, и перевод, ха — ха, с римского.— Если хочешь узнать настоящее, задуманное богами значение тебя, вернись к корням. И тогда многое встанет на свои места. Дина.Она, подвинувшись ближе к огню, наконец нашла значение слогов моего имени, и получилось, что «ДИ» означает «опускание» или «двойственное, двойное», «НА» — «искусственно вызванное». Большой разницы с «отомщением» я не заметила. Только ещё хуже — двойной облом, выходит. Или дважды ненастоящая.— Хм, — сказала толковательница. — Предназначение твоё непростое. Думаю, книга-толковник имён поможет тебе раскрыть смысл твоего существования.Но я уже и так всё поняла и не стала покупать толковник за 200 рублей.Артур показал нам на холмы вокруг лагеря, рассказал, что где. Сначала нужно было подняться на гору Покаяния, чтобы очиститься. Коров там никаких не наблюдалось, очищение, к моей радости, происходило только на уровне мыслей. Просить прощения нужно было обязательно, потому что иначе желание, которое загадываешь на соседней горе Шаманихе, не сбудется. Желание нужно накладывать на очищенную энергетику, чтобы оно не искривилось.— С этим осторожней, — предупредил Артур. — Сбывается стопроцентно во всех смыслах. Одна бабушка, у которой сын алкоголик, пожелала, чтобы он перестал пить, так он перестал. Умер и перестал.— А у моих знакомых ещё история была, — раздалось с другой стороны факела. — Мужик пожелал «так жить, чтоб ни в чём не нуждаться!». Так теперь ему вообще ничего не надо. В коме-то. А другой пожелал богатства, так у него родители в авиакатастрофе погибли, и ему выплатили страховку по 500 тысяч за человека. Помните, самолёт упал у Перми? Ничего просто так не бывает.— Кошмар какой, — прошептал кто-то. — Меня тоже покоробило. Я-то думала, зайду и запросто пожелаю разбогатеть, и чтобы привлекательной быть. Теперь нужно ещё что-то придумывать. Скажу, например: хочу стать знаменитой… У нас ходит по городу весной один такой. Очень знаменитый. Только тронутый. Хочу, чтобы меня везде узнавали? Объявления расклеят по городу «ушла из дома и не вернулась…» — вот и узнают. Хочу, чтобы у меня было много поклонников? Хочу стать талантливой — талантливой?— У него редкий талант, — прервала мои размышления мама Артура. Она вышла из вагончика и подала Артуру курточку, поэтому я и поняла, что мама. — Он материализует плазму из астрала.Тот, с талантом, повесил на соседний костёр котелок и стал размешивать варево, покачиваясь, как ненормальный.— Морабад не разговаривает с людьми уже несколько лет, — продолжала Артурова мама. — У него вибрации от слов сразу начинают прорывать действительность, поэтому экстрасенс дал себе обет: пока не вылечит тысячу человек, будет использовать свой голос только на сеансах оздоровления. Записаться на сеанс можно у меня. Только мало мест осталось. Может, и нет на завтра. Сейчас посмотрю.Свободные места нашлись, и три туристки сразу записались.Я спросила у Артура, что такое плазма и зачем её материализовывать. Оказалось, когда Морабад уходит в астрал, то может принести оттуда материальные доказательства того, что был в другом мире. Они, доказательства, похожи на золотистую пену. Этой плазмой Морабад массирует больное место, и всё проходит.И что я так мало смотрела мультиков про ведьм? Сейчас бы пригодилось для поддержания разговора.Димон тоже тихо обалдевал. Здесь, куда ни плюнь, сидели колдуны, ведьмы, волшебники, экстрасенсы, ясновидящие и народные целители. Артур показывал то на одного, то на другого проходящего и потихоньку рассказывал, кто что умеет. Один вообще был сын инопланетянина. В честь этого он хотя бы носил на голове обруч с рогами. Но куча туристов солидного возраста, самых обычных, на первый взгляд, они тоже были то шаманами, то гуру, то оракулами, то людьми — рентгенами, то охотниками за привидениями. С ума сойти, и это не кино. Это ведь по — настоящему! Почему я ничего не вижу — ни духов, ни НЛО, ни голоса тайные не слышу? Почему одним людям даётся, а другим нет?— Зато у нас Димон лошадей с полуслова понимает, а Лёшка с первого раза может страницу текста запомнить, — непонятно к чему сказала я.— А ещё был случай, — загадочным голосом, как в пионерлагере перед сном, продолжил один из паломников, — приехали на раскопки из школы дети с учителем. Учитель вышел из автобуса, побежал на раскопки. Там его через сутки только поймали, всё бегал и кричал, что видит древних жрецов. «Скорую» вызывали. Не все эти контакты способны выдержать.— Если переночевать на городище, то даже не экстрасенс может услышать голоса и вступить в контакт с жрецами. Археологи говорят, что, пока копали, слышали голоса на древнем языке, похож на древнеармянский. А потом одна студентка решила переночевать. Это было, когда ещё даже никто ничего про Аркаим не знал. Тоже глубокий сдвиг сознания — с ума сошла. «Скорую» вызывали, — подхватывал другой.— Конечно, — кивнула Артурова мама. — На Аркаиме есть шесть мест, где проходит Луч энергетический. Если ты без специальной подготовки в места силы попадёшь, то сознание не справляется. Особенно луч номер 6 силен. Мы на него новичков не водим. Только после трёх спецзанятий… Там человек сам Лучом становится, соединяя Небо и Землю. Записаться можно у меня.Если папа это услышит, он уже не будет орать, куда мы его затащили. Он нам просто тихо свернёт шеи. Он терпеть не может всякую бесовщину и в приметы не верит.— А ты что-нибудь тоже умеешь? — спросил Димон Артура.— Да так, — скромно улыбнулся тот. — Иногда получается пропавшие вещи находить. Или людей. Только вы в школе не говорите, отбоя не будет.— Наш Очкарик тоже мог, — кивнула я, но вовремя заткнулась и не стала уточнять, кто такой Очкарик.Уже в темноте мы поднялись на холм Покаяния. Там сидели мама с Алёшкой, смотрели на звёзды.— А папа где? — спросил Димон.— Пьёт из фляжки священный напиток хаому или что-то типа, — ответила мама. — Хаома молочная и прутья барсмана — чудесное средство от злобных карапанов.Я пропела несколько раз мамины слова про злобных карапанов. В строке было много незнакомых слов, но произносить их было прикольно.— Тут вообще у всех крышу снесло, — ответил на это Димон. — Дурдом на выезде. Если б я знал…— Не поехал бы? — удивился Лёшка.— Не, я бы взял твой костюм Бэтмана и прокатился на лошади, как какой-нибудь Зорро. Отпад. Кто что хочет, тот то и делает. И никто не смеётся над ним. Свобода полная.— Так я взял его. Костюм, — Лёшка — встал, включил прикреплённый на голове фонарик и раздвинул руки. Он был в бэтмановском плаще и с игрушечным мечом.— Дэвы!— Ангел!Мнения у смотревших снизу разделились. На соседнем холме шаман ударил в бубен. Настала полночь.

Сегодня я наблюл… наблюдал у себя такую мысль: разных животных человек зовёт к себе по разному:Цыплят: «цыпа — цыпа».Курей: «кутя — кутя».Гусей: «тега — тега».Уток: «утя — утя».Овец: «бяша — бяшя».Кошек: кис — кис.Коз, оленей и незнакомых лошадей: «мек — мек».Всё это похоже на язык животных. Человек словно хочет обмануть животных, притворяется, что понимает по-ихнему. А с собакой он не притворяется. Он ей свистит. А с коровой вообще не притворяется. Коров зовут к себе по имени. Или, мама сказала: матушка — бурёнушка.А сусликов человек никак к себе не зовёт. Суслик человеку в хозяйстве не нужен. И человек суслику в хозяйстве не нужен. У суслика хозяйство небольшое: подстилка из травы и зёрнышки. Я буду первым человеком на земле, кто приручит суслика. Не для хозяйства, а для того, чтобы дружить. Дима вот дружит с лошадьми. Но они слишком большие. А я для Димы слишком маленький. Но ведь с маленькими тоже можно дружить. И я объясню своему другу — суслику, что надо уходить отсюда. Вдруг кто-то разожжёт костёр над норой. Пусть он соберёт все свои запасы и уходит. Ему не победить такую толпу людей.Суслики похожи на подземных человечков. Они уже умеют стоять на задних ногах. Они умеют свистеть. Я учусь свистеть по-суслиному. Когда люди попробуют подзывать сусликов, то суслик может опять вернуться и жить с людьми.

Встали мы за пятнадцать минут до рассвета. Если бы Артур не пришёл нас будить, чтобы позвать на гору, я бы не стала подниматься. Мы полночи ходили от костра к костру, историй наслушались и потом ещё долго укладывались. Лёша спал между мной с Димоном и жутко вертелся во сне. Надо сегодня отправить его к родителям в палатку. Мы вылезли, солнца ещё не было, но было светло. Интересно, почему? Решила спросить потом, когда прозеваюсь. Если не вывихну челюсть и вообще смогу говорить. Родителей мы будить не стали. На горе уже было полно народу. Кто сидел, глядя на рассвет. Кто ходил по лабиринту. Чуть пониже люди стояли группами, кружочками, поднимали и отпускали руки и что-то пели и бормотали. —  Зоревая магия считается самой сильной, — сказал Артур. — В то время, пока солнце поднимается, нужно смотреть на него, не отрываясь, и пытаться сказать всё, что ты желаешь своему сегодняшнему дню, что ты собираешься делать. О духи Аркаима и сам Ахура Мазда со всеми, как называет их Лёха, Заратуштрами! Я хотела только спать и вообще очень сложно в пять утра сформулировать свои желания. Димон тоже молча смотрел на солнце. Было как-то стыдно перед такой толпой народа выговаривать свои мечты. Видимо, кричать стеснялись не только мы, под камнями выложенного на вершине лабиринта лежали записки с желаниями. Многие развернулись, вылетели. «Хочу машину»… «Хочу мир во всем мире»… «Большую зарплату»… «Хочу замуж за кого-нибудь хорошего» … – Я сегодня планирую научиться свистеть, покормлю суслика, хочу сходить и посмотреть всё вокруг, и поесть, и ещё, чтобы покупаться, хочу не бояться живой лошади, чтобы она была смирная, чтобы у лошади, и у суслика, и у всех настроение хорошее было… — один только Лёха, наш весь из себя научно — познавательный братец, шептал свои планы, водя руками вверх и вниз. Солнце поднималось медленно. На какое-то мгновение я почувствовала скорость движения Земли, как величаво она поворачивается моей стороной к Солнцу. Не хватало только, чтобы Земля сказала: познакомься, Динка, это — Солнце. Познакомься, Солнце — это Динка. Она на мне живёт. И пока не понимает, зачем она это делает. Но, в целом, ей нравится. —  Ура! Слава! — кричали то тут, то там, а кому ура — было не разобрать. Каждая компания произносила имя своего бога.  Несколько йогов, и Артур с ними, делали упражнения, которые он назвал Сурья — намаскар — приветствие Солнцу. Я заметила, что Димон шевелит губами! Он что-то шептал. Артур закончил комплекс, отряхнул руки. — Теперь можно и поспать, — кивнул он нам. И не пригласил к своему факелу. И на тренинги своей мамы. И просто погулять по заповеднику! Мы отправились досыпать. Нет, я понимаю: имена, гороскопы — это всё правда. Но зачем солнцу докладывать о планах на день? Как это работает? У солнца и ушей нет! Мама сидела у палатки, пила кофе. Распорядившись, чтобы мы поставили будильники в телефонах на 9 утра, позавтракали, папу разбудили и покормили, всё за собой убрали, спальники в машину сложили, палатки закрыли, а потом не опоздали на экскурсии, она взяла диктофон и пошла работать, пообещав появиться к обеду. Папа храпел после своей хаомы. Солнце уже встало, но ещё не оторвалось от горизонта. Словно ждало, когда я озвучу свой план на сегодня. Чтобы знать, с чего ради ему мне светить. — Пусть Артур пригласит нас… меня купаться, — прошептала я. Солнце рвануло, глазам стало больно. Я легла, но больше не уснула. Птицы пели как сумасшедшие. Грачи с Грачиной сопки, которую ещё называют горой Любви, что единственная была покрыта кривыми берёзами, полетели куда-то с громким криком. Свистел Лёшкин суслик. Я закрыла глаза, а там было восходящее солнце и почему-то кувшинки. Кувшинки плавали на воде, большие-большие, красивые-красивые.

У меня фантастический братец. С Лёшкой на экскурсии вообще ходить нельзя, он всех достанет. Пока Динка и папа осматривали городище, мы были в музее печей. Археологи восстановили (экспериментальным путём), какие печи были у жителей Аркаима. У них было пять видов печей! Одна, чтобы обжигать керамику. Она похожа на обычную печку. В ней и еду можно было варить. Вторая печка, чтобы отапливать помещение. Она тонкая и длинная — длинная, будто скамейка. Археологи долго думали, как она топилась. Чтобы дрова пропихивать, нужна была трёхметровая кочерга! Тогда решили, что в неё засовывали сразу ствол дерева, и он там горел потихоньку. Ничего себе, сколько деревьев они за зиму спалили! Третья: печка — колодец. Печка, совмещенная с колодцем! Тяга в такой печи была ого — го, пламя до потолка доходило. Сначала думали, что в ней можно расплавить металл, но, оказалось, нет. Зачем им такая печь пожароопасная? В углу была маленькая печка — ямка — горка, в которой плавили металл. А ещё в одном углу была большая печь, похожая на камин. Для чего она, археологи не поняли и решили, что для жертвоприношений. Для богов то есть. А Лёшка посмотрел и сказал, что нет, не для богов. Они на этой печи сушили промокшую одежду и сжигали в ней мусор. А ещё в ней можно было купаться, как в русской печи — такая она большая. И выпекать хлеб. И они стали с экскурсоводом спорить про это. — А зачем тогда, — поинтересовался у Лёхи студент, — вот здесь была выемка возле печи в полу? Узкая, приготовить в ней ничего нельзя! Туда складывали еду для богов.Алёшка сказал, что это выемка для кормления кошек или щенков, туда им еду складывали. Вся группа тут же согласилась с Лёшкой, потому что у многих дома были кошки, и они тоже кормят их недалеко от плиты.Экскурсовод сказал, что такие любознательные люди в археологии очень нужны, и пригласил Лёшку учиться на исторический факультет, когда подрастёт.Тут кто-то из туристов вспомнил, что Аркаим-то, кстати, нашли двое мальчишек, которые шатались по степи. И поэтому здесь вообще должен быть памятник любознательным пацанам.Народ плавненько отделился от экскурсовода, который собирался поведать о способах ткачества, и окружил Лёшку.— Мальчик, ты, случайно, не помнишь свои прежние жизни? — спросил бородатый дяденька с синим напопником.— Помню, — признался наш вундеркинд. Конечно, у него их столько было. Была чудесная жизнь до детского садика. Потом началась новая жизнь, горькая, — с детским садиком. Совсем другая жизнь начинается, сладкая, когда его бабушка забирает. Но всё это уже в прошлом.— А в — будущее ты можешь перемещаться? — поинтересовался другой турист, без напопника, но с банданой и каким-то сложным большим знаком на груди.— Могу, — опять не соврал Лёшка. — Но с небольшой скоростью. В среднем — на один час в час. Но если с учётом движения вокруг Солнца, то это 30 километров в секунду.— Знаете, у меня в полдень будут занятия в группе «Раса Водолея», вы не могли бы прийти и рассказать о своей технике движения? — целитель с напопником поискал глазами взрослого, с которым пришёл этот мальчик, но, разумеется, никого не обнаружил.— Мы оплатим, — шепнул он. И тут все стали интересоваться, в каком месте он будет проводить занятие, сколько это стоит и есть ли ещё места.— Обязательно приходите! — ещё раз пригласил Лёху Водолей, когда мы выходили из музея. Грустный экскурсовод печально смотрел нам вслед, размешивая в тазу глину для практических занятий по лепке керамики. Лёшка вернулся к нему, чтобы подбодрить:— Вы тоже перемещаетесь в будущее. Все мы перемещаемся в будущее. И пока шла экскурсия, мы все переместились на сорок минут вперед. Это в среднем.— А, — махнул рукой практикант, и глина разлетелась во все стороны. — Иногда такое отчаяние накатывает — гипотез много, какая из них верная? А хочется точно знать, что там оно раньше было! Хотите горшки полепить?Нам неудобно было отказываться, и мы остались лепить горшки, чтобы подбодрить парня. Экскурсовод Николай дал нам таз для замеса.—  Я к гончару зашёл: он за комком комок Клал глину влажную на круглый свой станок: Лепил он горлышки и ручки для сосудов Из царских черепов и из пастушьих ног,  — сказал Николай. Я не запомнил, но Лёха мне слово в слово повторил, и я записал. — Сам сочинил? — спросил я.— Нет, — признался Николай. — Омар Хайям сочинил.Мы какое-то время молча разминали в руках бывшие растения, черепа, камни, ракушки, бывших мамонтов и рыб. Я подумал, что там и остатки древних лошадей есть. Потом пришла группа новых туристов, которые, в отличие от нас, записались на мастер — класс по лепке. Они сели у гончарных кругов, а мы остались за столом.— Вообще-то в Аркаиме жители не знали гончарного колеса, — Николай показывал каждому, как крутить станок, а мы с Лёхой пытались сообразить горшки по старинке, по-аркаимски. Вылепили донышки. И как в детском садике, из колбасок стали накручивать стенки.Когда мы вышли из мастерской на солнце, папа посмотрел на нас и показал пальцем в сторону палаток: переодеваться немедленно! Динки с ним не было.— Будем родителям говорить про твои практические занятия или нет? — спросил я братца, пока он менял футболку на плащ Бэтмана. Другого в его рюкзаке ничего не нашлось.Мы немного помозговали и решили, что скажем позже, когда принесём зарплату.Когда мы вылезли из палатки, то увидели, как папа поехал куда-то на лошади. Сначала хозяин лошадки шёл за ним следом, потом побежал и, наконец, совсем отстал. И почему это папа должен скакать, а я опять присматривать за братом! В конце концов, это мне нравятся лошади, это я хочу себе домой коня, а вовсе даже не младшего брата. Но, конечно, я ничего Лёхе не сказал.Мы пошли на обратную сторону сопки Шаманки или Лысой Горы, которая раньше называлась ещё горой Змеиной. Туристы змей пораспугали, траву повытоптали, вот и получилась Лысая Шаманка. Если бы не ветерок, можно было расплавиться от жары. Но целитель — Водолей велел впитывать всем энергию бога Ра, и желающие стать расой Водолея организовали кружок для впитки. Мы стояли немного в стороне, скромно рассматривали напопники. У всех водолейцев они были голубые.#Autogen_eBook_id14 — Сегодня у нас необычный гость, — наконец, напитавшись, объявил главный Водолей. — Это ребёнок, пришедший на землю из космоса, как и мы все. Но ему было даровано не растерять связь с космосом, не растерять свои вселенские знания. Как мы знаем, устами ребёнка глаголет истина. Ребёнок Индиго, о котором мы так много говорим!Истина заглаголила. Лёшка рассказал о квантах, лептонах и нейтрино, о форме Вселенной всё, что прочитал в подаренной на последний день рождения книге «Самые главные тайны на свете». Чтобы слушатели получили хоть какие-то практические знания, он дополнил доклад рассказом о появлении Первозданного Быка и смысле очищения коровьей мочой.— А теперь вопросы! — объявил Водолей с главным напопником, тьфу, главный Водолей.— Вы не знаете, как подзывают сусликов? — спросил его Лёшка. — За-ачем? — удивился тот.— Для дружбы.Водолей на секунду замешкался, а потом его пробило.— Мир во всем мире! Мы должны жить в гармонии со всеми существами, потому как на квантовом уровне всё может перейти во всё! В любом суслике уже есть часть ваших предков и, наоборот, в нас живут предки сусликов!Лёшка согласно кивнул и добавил, что в каждом из нас есть несколько молекул Александра Сергеевича Пушкина, и Заратуштры, и тех аркаимцев, которые жили пять тысяч лет назад. Ну и какая-то часть предков суслика тоже есть. А потом он прочитал Омара Хайяма, которого цитировал Николай, чем развеял последние сомнения в своём неземном происхождении.— Так давайте прислушаемся к тем молекулам, в контакт с кем мы хотим войти! Мы не можем не знать, как подзывают сусликов, потому что в каждом из нас живёт и суслик тоже! Всё, что нужно знать, уже внутри нас. Нам остаётся вспомнить!Все стали вспоминать. У меня в животе забурчало. Видать, мои части суслика и Александра Сергеевича давали знак перекусить. Я был вполне готов прислушаться к совету.Меня сообщения о молекулах не поразили, Лёшка, когда выпрашивал у родителей электронный микроскоп, поведал, что на земле ограниченное количество материи, и поэтому молекулы и атомы переходят из одного существа в другое. Но как-то я об этом раньше не задумывался. Вроде бы знал, но не осознавал. «Получается, — думал я, пока Лёшка после лекции получал свой первый в жизни гонорар, — что во мне есть молекулы Рокфеллера. То есть, в принципе, я тоже его наследник. Все живые люди наследники тех, кто умер. Прошлое внутри нас. Мы несём прошлое в будущее. Со скоростью один час в час».Лёхе заплатили тысячу рублей и пригласили приходить завтра.— У тебя есть что ещё рассказывать? — поинтересовался я.— Ага, — кивнул гений. — Я ещё читал «Что мы вообще знаем?», «Мама Му на дереве» и «Кто накакал кротику на голову», но последняя на немецком языке.Если с темой мы определились быстро, то говорить родителям о Лёхиной просветительской деятельности или нет — не знали.— Ладно, будь что будет, — мы купили по мороженке и махнули кататься на лошадях. На честно заработанные деньги. Вообще-то, есть смысл иметь такого младшего брата, как Лёха.— Дим, а правда, суслики красивые? Почти как твои лошади, да? — спросил Лёха. — Может, я посижу, на суслика посмотрю…Лёха опасается животных размером больше нашего Очкарика. Но мне хочется, чтобы он хотя бы погладил лошадь. Нужно просто потрогать лошадь, чтобы понять… Не знаю, что понять. Я сначала тоже не мог переварить: как это, сесть верхом на живое существо. А потом родился Лёха, стал на мне кататься, и мне было радостно, когда он обнимал меня за шею. Я казался себе очень сильным, и мне хотелось Лёху защищать, хотя иногда он может достать. А вот лошадь никогда не надоест. Может, потому что они больше слушают и мало говорят. Когда я пришёл в «Подкову» и обнял за шею лошадь, мне показалось, что ей тоже радостно. Я не видел никого красивее лошадей. Мне кажется, что не человек приручил коня, а наоборот.Увы, ни башкир, ни казаков со своими конями на поляне не было.— Они в погоню ушли, — объяснил нам сосед по туристскому стойбищу. — Мужик какой-то у них лошадь угнал. Вроде на цыгана похож.Что за день такой?— Ладно, — сказал я брату, скрипнув зубами, — пошли тогда на твоего суслика смотреть, а потом сразу купаться.

С экскурсиями получилось так: с утра Димон с Лёшей — в музей древних производств, мы с папой — на городище. Потом меняемся. По — другому мест уже не оставалось. Городище — это место, где стоял город Аркаим. Там совсем ничего нет. Только холмики на местах стен. Археологи раскопали полгорода, а потом опять закопали. Потому что строили его из дерева, глины, песка и соломы. И если не закапывать, то он быстро разрушится. А вторую половину даже раскапывать не стали. Считается, что это дело нужно оставить потомкам. Потомки, может, изобретут какой-нибудь новый способ раскопок, когда можно будет больше узнать, чем сейчас. Но археологи шутят: если только электронную лопату могут изобрести. Мужики с пивом психанули, что их два с половиной километра вели по жаре, а тут ничего нет, повернулись и обратно пошли. Дедок из какого-то московского института (по очкам определила… шутка, у него бейджик был. Он на конференцию приехал) не ушёл, но тоже ворчал: ну что за масштабы, это же даже не город, это же так, круги на земле. Хотят просто денег выбить из государства. А что здесь охранять? Что здесь оберегать? Землю, что ли? Ныл он возле папы, пытаясь сделать из него единомышленника. Папа, хотя и был после вчерашней глубокой очистительной процедуры, выглядел молодцом. И папа удивился, что кто-то, кроме него, всем в этой жизни недоволен, и повёл себя нестандартно, а может, и напротив, в связи с кризисом, так болезненно среагировал на слова «деньги» и «государство»: —  А вы, простите, Землю оберегать не согласны, значит? — спросил он. —  Когда многие научные институты страдают от сокращения бюджета, это совсем не целесообразное вложение, — объяснил ситуацию учёный. —  Вас, значит, оберегать, а Землю нет? — отчего-то завёлся папа. Учёный отошёл от папы подальше. К даме с длинными светлыми волосами, которая выглядела более миролюбиво. Мне было интересно. Экскурсовод и археолог Наташа, поджаренная за несколько дней работы в степи до ярко — красного цвета, рассказывала так красочно, словно сама жила пять тысяч лет назад в этом протогороде — зародыше города, как она назвала Аркаим. Я не буду всё это записывать, потому что папа купил толстую книжку: там наверняка это есть. Ни про какое волшебство она не говорила. Когда кто-то спросил, откуда на горах лабиринты из камней, ответила, что это выложили туристы. Вернее, сначала дети археологов, которых приходилось с собой брать, каникулы ведь, наложили маленьких камушков. А потом приехали «посвящённые», решили, что это древний лабиринт, достроили большими камнями и детям запретили там играть. Так из детских игрушек вырастают взрослые игры. — Развели тут сектантов! — опять высказал свое мнение столичный гость. — На сопке сегодня утром женщины бегали голые! — Это же прекрасно! — улыбнулась ему белокурая соседка. — Моя знакомая забеременеть не могла много лет. А съездила в прошлом году сюда и родила. Вы бы лучше не ругались, а изучили это явление и внедрили в медицинскую практику. Смотришь, и демографический вопрос не стоял бы так остро. Это я вам как мать пятерых детей говорю. Туристы поддержали женщину. А учёного не поддержали. Наташа сохраняла нейтралитет. — У самого, наверное, жены нет, детей нет, вот и не нравится ему, что люди голыми ходят. — Не нравится — не смотри! — Да, что подглядывал-то? — Землю он не желает сохранять! — Аркаим ему наш маловат! А ты сам-то что для планеты сделал, а? — Повернулся папа к учёному. — Ты думал, человека в Москве изобрели, а здесь медведи по улицам ходят? А здесь, нате вам, сложнейшее поселение эпохи бронзы! Как фамилия? Дедок не стал ждать, когда дело дойдет до его фамилии и, крикнув, что будет бороться, рысью побежал к домикам. — Много здесь таких… — сказала Наташа, — недовольных, что этот город нашли. Они страшнее всех голых вместе взятых. — Потому что все голые здесь — с любовью. Археологи и голые к этому месту с любовью, а он — с завистью, — объяснила блондинка-мать пятерых детей. — Бороться — это неправильно. Это Дарвин придумал борьбу за выживание. А природа придумала гармонию. Это я вам как биолог говорю. Утро и вечер одинаково прекрасны. — Вы только ленты к веточкам не привязывайте, — прощаясь с группой, попросила Наташа. — Берёзы сохнут от этого. Задушили их совсем. У нас недалеко от музея «Природы и человека» есть руки. Это как раз для ленточек. — Нельзя привязывать любовь, — опять дополнила Наташу биолог — мать — пятерых и так далее, — нельзя вернуться к старой Любви. Любовь — это река. Люди, учитесь плавать! Это я вам как разумный человек говорю. В этом месте я поняла, что хочу купаться. Любовь — это река! Любовь — это река! Артур бездельничал возле столика с надписью «Стол находок». Рядом с несколькими потерянными туристами шлёпками, лифчиками, фонариком и флейтой стояли две красивые таблички: «Потеряли себя? Поможем найти» и «Ищите смысл жизни? Тоже к нам». Пока я бегала за купальником, Артур перенёс столик к добытчику плазмы из астрала. Караганка — неширокая, но чистая и глубокая река. Артур сказал, что она течёт по тектоническому разлому. Поэтому местами глубже 20 метров. — Я думаю сменить имя, — сказала я Артуру. — У меня из-за него всякие несчастья. — Какие несчастья? — спросил Артур. — Ну, я не совсем так живу, как хотелось бы, — так вот, с ходу, я не смогла назвать ни одного настоящего несчастья. Не рассказывать же ему про неудачное удаление волос и угри. — Став Ниной или — Мариной, начнёшь по-другому жить? — усмехнулся Артур. — Я вот делаю всё, что мне интересно. А ты чем увлекаешься? Хорошо, что мы уже пришли… Я, конечно, натренированная в дискуссиях с Димоном, но, всё равно, боюсь выглядеть глупее, чем есть на самом деле. И я, конечно, не призналась бы, что увлекаюсь в данный момент поисками пути к славе и… им. Куда мы попали! Артуру пришлось меня пихнуть, чтобы я вышла из ступора. Здесь росли кувшинки. Настоящие. Я первый раз видела кувшинки. Они были совсем как в моей утренней дрёме. Дальше писать совершенно невозможно, потому что под такой шум о кувшинках не пишут! Папа около часа скакал на вороной длинногривой лошади. Его уже с дельтаплана разыскивать начали. Говорит, лошадь сама выбрала направление, три раза обежала вокруг какой-то горы и только потом решила вернуться назад, и что они на него все накинулись, пусть у лошади спрашивают, зачем ей вздумалось бежать так далеко. — Я видел! Он лошади говорил, чтобы быстро скакала! — кричал башкир и требовал заплатить за скачки, потому что лошадь устала и следующего туриста возить не захочет. — Эта лошадь возит вокруг горы Разума… — разнеслось по лагерю. И пришлось ввести запись желающих на весь следующий день. Потому что гора Разума помогает найти самое разумное решение в сложных ситуациях. И, видно, у посетителей места силы таких ситуаций накопилось немало. Хозяин лошади папу простил и даже разрешил Димке её покормить. Но это ещё не беда. Беда пришла в виде миски. Какой-то индус или буддист продал папе поющую чашу. Папа теперь сидит у палатки и пялится на неё, не понимая, как ему удалось заполучить эту миску с пестиком. Но уж если деньги заплачены, не пропадать же добру. Папа взял похожую на толкушку деревяшечку и стал водить по краю чаши. Ну вот, у кризиса появился звук! Лёхин суслик в панике юркнул в нору. Соседи, что дымили на нас своим костром, быстро залили огонь и куда-то усвистали. Лёшка рассказал, что если чистота звука спустится до очень низкой, то человек может запаниковать и броситься с корабля в море или уйти в тундру в сторону Полярного сияния. Хотя этот самый инфразвук ухом не слышен. Я стала оглядываться в поисках Полярного сияния. #Autogen_eBook_id15 Если заткнуть уши и коротко: сходили в музей «Природа и человек». Мама сама нам провела экскурсию. Там показано, как у них всё внутри города устроено было, и скелет древний лежит. Древняя аркаимка внешне похожа на ту самую разумного — человека — биолога — мать пятерых и т. д. Ещё в музее костюмы, черепки, ножи. И скульптурка одного дядечки, он сидит и в небо смотрит. Лицом — родной брат истуканов с острова Пасхи. Рядом с музеем руки из земли торчат. Железные. Похоже, будто люди, которые когда-то здесь жили, просят нас не забывать о них. Мне хотелось подойти и выдернуть. Дальше мельница стоит. И казачий дом. Но это уже из другой оперы и на завтра. Мама сделала в столовой заказ, и мы сегодня будем ужинать как арии (белые люди). Еще археологи подарили ей набор красных длинных футболок. Говорят, примерно такие носили древние аркаимцы.

Вот бы всегда здесь жить. Я бы все книжки им рассказал. Меня в классе никто не слушает, и Дина с Димой не слушают. А на уроках времени мало, чтобы рассказывать, что я прочитал. Я сегодня свистеть научился. И просто так, и в стручок акации. Только папа не разрешает много свистеть. Он после своей чаши и окрошки хочет тишину послушать. Но у него самого в животе квас бурчит, так что не знаю, как он будет тишину слушать. А я хочу полностью послушать, как свистят суслики и поют птицы. Полностью — это 400 тонов в секунду. Надо сделать такую антенну с трансформатором на голову, чтобы любую чистоту настраивать. Вот, например, обычное ухо улавливает 20 изменений звука в секунду. А птицы издают за секунду больше 200 звуков. Мы слышим птичью песню, как если бы вместо предложения осталось: «П и с б з». Это очень мало, не понять, говорят тебе «Птицы издают в секунду больше 200 звуков» или «Приходил издалека суслик с большим зайцем». Это ведь совсем разные вещи получаются. На нашей полянке много птиц поёт. Только я не вижу, где они прячутся. И туристов тоже много. Они часто говорят слово на «бля» и не прячутся. Я спросил, что оно означает. Ведь это что-то важное, если его люди постоянно повторяют. Чаще, чем волшебные слова «спасибо» и «пожалуйста». Может быть, мне его тоже использовать?— Сейчас наслушается здесь ребёнок всякого! — начал сердиться папа.— Да, одна твоя чаша чего стоит, — ответила мама. — А слово это — никакое не ругательство. Его и те, кто в древности в Аркаиме жил, говорили. «Бла» значит по-протоиндоевропейски — «дуть», а то, что Лёша произнёс — означает «пустое», «обман».— О, теперь поняла, почему в кино говорят: «бла — бла — бла». Болтовня, получается, — сказала Динка.— А потом слово стали употреблять неправильно, оно испортилось, стало ругательным, — закончила мама.— Всё, всё портится, даже слова! — огорчился папа. — Конец света.Мне показалось, что он хотел добавить это пустое слово, но только выдохнул и полез в палатку.Я ещё посидел, слушал, как невдалеке разговаривали соседи, и переводил про себя на индоевропейский. А ведь получалось, что они этим словом отменяли всё, о чем говорили! Всё делали пустым. Пустой звук.

Я долго не мог уснуть, думал про прошлое и будущее. Про то, что я — это мост. Я весь сделан из прошлого. Каждая моя клетка была клеткой кого-то другого. А что же тогда я сам? Есть у меня чего-нибудь моего? Я — как все. И одеваюсь, как все, и учусь, и внешность обычная. Динка, она хоть старается быть на кого-то знаменитого похожа, выделиться из толпы. Динка — мостик, который хочет пристроиться рядом с каким-нибудь Бруклинским мостом и стать Мостиком, Который Рядом с Бруклинским. А я — как все, я просто мост. Что я несу из прошлого в будущее? Набор атомов? Я — мешок для атомов. Почему-то обидно. И навряд ли это так. Потому что… Я не понял до сих пор, снилось мне всё это или я сам придумал. Потому что, если не сам, то придётся признать: Аркаим — место необычное, дома-то мне такие сны не снились. Если сам, то мне, возможно, стоит пойти на психологический или философский факультет. Утром я знал ответ! Я не стану богатым, как Ротшильд или любой другой миллиардер. Потому что… Потому что все богачи, которые сами себе капитал заработали, а не у родителей отжали, в детстве были несчастными или очень бедными людьми. У некоторых не было родителей. Многие не ели досыта. Поэтому самой большой мечтой у них было — разбогатеть. Некоторые уже в детстве продавали родственникам какую-нибудь ерунду. Другие на свалках разыскивали антиквариат и этим торговали. Они каждый свой поступок сверяли с целью: приведёт он к богатству или нет.Куча денег — это просто не настоящая моя мечта. Моя мечта — иметь лошадь. Не побеждать в корриде или скачках на ней, нет, просто иметь свою лошадь. Я бы Лёшку научил не бояться лошадей. И других людей тоже. Люди, когда они рядом с лошадью, перестают быковать, становятся как-то проще и лучше. Вот бы люди друг с другом вели себя так, как лошади. Не дёргали друг друга, не завидовали. Здорово было бы проехать на лошади по тем дорогам, где индоевропейцы шли. Но дело не в лошади, а в мечте.Мечта — это то, что отличает тебя от других. У кого-то иметь миллион, у кого-то — лошадь. Получается, это то, для чего ты родился на Земле! То, что даёт смысл мешку с атомами.

Димка сегодня во сне хохотал, пришлось его разбудить. А Лёха возился, потому что вчера обгорел. Ещё бы, шатался в бэтмановском плаще на голое пузо. Пришлось мазать его кремом. Я чувствовала себя просто сестрой милосердия какой-то. Потом оказалось, что мама с папой тоже не спят. Мама рассказывала, как жили древние аркаимцы. Прислушиваться не хотелось, мы взяли спальники и перебрались к ним в палатку. Стало ужасно тесно, поворачиваться на другой бок приходилось всем одновременно, по команде. Папа болел после скачки и требовал привилегированных условий: лежки на животе. — Они жили очень экологично, — рассказывала мама то, что ей поведали учёные. — У них была канализация. Они говорили: прежде чем вымыть в воде посуду, подумай о чистоте воды. Когда шёл дождь, они не выходили на улицу, чтобы не замарать дождевую воду…— Нале — во! — скомандовал папа.— У них мозги были устроены совсем по-другому, — продолжала мама. — Мы вот сейчас думаем только о деньгах…— Не только… — подал голос Лёшка.— Не только, — согласился папа. — Ещё о больших деньгах, о кредитах и ипотеке. Напра — во.— Это всё одно. А они шли совсем другим путём. Они думали не о деньгах, а о жизни, о счастье, о вечности, о добре и зле, и чтобы добро победило.— И где они теперь, — пробормотал папа, — со своим добром? Кру — гом.— Это загадка. Никто не знает, куда они ушли, где осели и почему иногда возвращались к сожженным городам, восстанавливали их до последнего столбика.Мы стали обсуждать, зачем же они сожгли город, и, окончательно проснувшись, выбрались из палатки, продолжили разрабатывать версии уже на улице, укутавшись в спальники. Если бы это была экологическая катастрофа, то зачем бы они сжигали город? Может быть, начиналась какая-то болезнь? И они знали: чтобы зараза не распространилась, надо сжечь поселение. Но что это за болезнь, когда город надо сжигать, а вещи-то нет? Если только это психическая, духовная какая-то зараза…— Может быть, разведём маленький костерок подальше от норы? — предложил Димка. — Глядя на огонь, удобнее думать. И чаю хочется.Лёшка разрешил. Но котелка у нас всё равно не было, чтобы вскипятить воду. Тогда папа взял свою вопящую чашу и поставил на угольки.Всё небо было в звёздах. Всё. Я никогда не видела в городе столько звёзд. Аркаимцы считали, что где-то высоко, в том небе, которое человеку не видно, есть всего одна звезда, у которой множество лучей. Внутри звезды сверкает огонь — это то, что может сделать человека живым. Это душа. Звезда мерцает: каждую секунду умирает и снова оживает. Умирая, она рассыпается множеством осколков. Сначала осколки появляются на видимом с Земли небе — это и есть звёзды. А оттуда осколки звезды, как капли одного дождя, как бусинки одного ожерелья, падают в мир и становятся людьми. Они расходятся по земле, но невидимые лучистые нити связывают их, и люди одной звезды притягиваются друг к другу. Поэтому все встречи на Земле не случайны. А когда люди умирают, они становятся звёздами и сначала поднимаются на небо, светят потомкам, а потом сливаются в сердцевине главной Звезды — в тот самый момент Звезда оживает.— А мы с одной звезды? — зачарованный сказкой, прошептал Лёшка, прижимаясь к маме.— Если мы вместе, то точно с одной, — кивнула мама.— Дайте, я вас всех обниму! — расчувствовалась я, навалившись на папу с Димоном.— А почему же мы тогда ругаемся? — удивился Лёха.— Не знаю, — призналась мама.— Я знаю, — сказал Димон и начал излагать придуманную им сегодня ночью теорию, из которой я только уяснила, что, если человек не понимает, кто он на самом деле и зачем он на Земле, он начинает притворяться кем-то другим, подражает кому-то. Или становится чьим-то рабом. Он предаёт свою душу — мечту. И тогда эти лучи — связи путаются или совсем рвутся. Человек начинает ненавидеть тех, кого раньше любил. И луч, что связывает тебя с Небом, становится кривым. А надо всего лишь понять, что тебе нужно по-настоящему.— И как это понять, если сегодня модно одно, а завтра другое? — спросила я.— Ты только о шмотках и мечтаешь, — покачал головой братец. — Ну, будешь ты завскладом, где этого барахла до крыши, и что, станешь счастлива? Это твоя мечта?— Нет, конечно! Нечего меня передёргивать. Я имею в виду: человеку ведь всё время для счастья чего-нибудь надо.— Обычно, денег, — сказал папа, подбросив в огонь веток.— Ну что вы, — раздался незнакомый… впрочем, нет, очень даже знакомый голос биолога — матери… древней аркаимки — так назову её для краткости. — Чтобы быть счастливым, нужно всего лишь испытывать чувство счастья. Это обычная химическая реакция организма. Поверьте мне, как медику. Деньги — это костыли, которыми пользуется человек, забыв, как чувствовать счастье.— Присаживайтесь, — предложил папа.— Что вы, — она шагнула в сторону и… пропала! Я не вру. Я большими буквами напишу Я САМА ВИДЕЛА! Конечно, было темно, и костер у нас совсем маленький, но она шагнула в сторону, а шагов не было! Она просто растворилась!!! Вода в чаше стала выкипать, чаша загудела, как колокол, и никто, кроме меня, не обратил на это внимания!— Я в детстве был весьма доволен своей судьбой. Если бы не дед, который всё время говорил: езжай в город, а то будешь, как я, всю жизнь коровам хвосты крутить, я бы никуда не поехал, — сказал папа, разливая чай.— Мне бы для счастья — лошадь, — сказал Димка.— А тебе, Лёш, чего не хватает? — спросила мама.— А?! — Лёшка вздрогнул и спросонья пробормотал: — Спасибо, у меня есть.— Каждый человек мечтает быть счастливым, — предположила мама. — Но иногда, если родители не очень счастливы, они начинают почему-то активно учить счастью своих детей, вместо того, чтобы налаживать свою жизнь. А дети, они сами лучше знают, что им нужно для счастья.Может, я и знала. Но я забыла! Я даже не знаю толком — кто я.Если бы мне сейчас давали имя, как бы меня назвали? Сидящая в ночи? Многофантазирующая?Я — человек в модных штанах?Я — мечтающая о собаке?Я — желающая сделать в жизни что-то, но что — не знаю?Я — осколок звезды…

Папа утром как с ума сошёл. Он нас чуть вместе с палатками не свернул и не сунул в багажник. — В машину, — сказал он и сел за руль.Мы дружно завыли, что не хотим. Всего две ночи на Аркаиме — этого мало!— Будет вам ещё пять Аркаимов, — дал папа странное обещание, но куда собрался, так и не сообщил. Может, на раскопки решил поехать? На Южном Урале 20 городов, подобных Аркаиму, не зря всё это место назвали Страной городов.— Хотя бы в туалет дай детям сходить, — попросила мама.В похожий на скворечник домик тянулась длиннющая очередь, мы даже успели забежать в кафе и перекусить, а Динка пулей слетала на Шаманку, загадала желание.А потом началось вообще нечто. Папа поехал непонятно куда. На все наши вопросы он только один раз буркнул:— В Париж.И мы приехали в Париж! В Челябинской области есть такая деревня! И даже маленькая Эйфелева башня есть. Смешно. Дома покосились, дороги кривые, а названа в честь столицы Франции. Впрочем, когда-то и французский Париж был деревней. Лёшка тут же подтвердил: дочь Ярослава Мудрого Анна, выйдя замуж за французского короля, писала домой жалобы: какая деревня этот Париж, не то что русские города!Париж мы проскочили и помчались дальше, как оказалось… в Варну! Варна была уже побольше Парижа. И в Варне был Тамерлан. Башня Тамерлана. Но папа не собирался почтить память древнего полководца. Тем более его там и не было никогда. В мавзолее покоилась женщина с серьгами в виде знака вопроса. Зачем людям надо всё так запутывать? Слова перестали значить то, что должны.Мавзолей остался позади. Мы совсем обалдели, когда папа остановился у границы с Казахстаном и пошёл с нашими паспортами на таможню.— Он нас в рабство хочет продать, — предположила Динка. — Мам, ну узнай, в конце концов, куда же мы едем!— Судя по карте, нах остен, — сказала мама.— На восток, — перевел нам Лёшка.— Но зачем? — завопили мы. — Если домой, то надо на север!— Не знаю, — призналась мама, но, на всякий случай, позвонила на работу, сказала, что мы пока в Казахстане.— И добавь, что пока живы! — добавила Динка.Ночевали мы недалеко от Костаная.А с утра папа опять даванул на газ. Нам уже было всё равно, куда нас везут. Зато хоть не дома каникулы торчать. Наверное, когда аркаимцы вытащили из домов всё своё добро, погрузили детей на телеги, подпалили город и поехали, они тоже не могли ответить детям на вопрос: куда теперь? Или могли, но до поры до времени не говорили?Папа молчал. Кругом была степь, в окно смотреть надоело. Если только встречались юрты или мусульманские кладбища, мы высовывали головы. Кондишен накрылся, ехали с открытыми стёклами.Лёшка от нечего делать развивал теорию, что вот хорошо было бы изобрести такой прыгучий антигравитационный аппарат. Подпрыгнул над Землей, повисел полчасика, а Земля-то за это время повернулась. Ты спустился совсем в новом месте.Динка где-то потеряла свою косметичку. Но, что странно, не расстроилась. Потому что она и так была расстроена скоропостижным отъездом из Аркаима.— Артур, наверное, сейчас всю голову сломал, куда ты делась, — заметил я специально для сестрицы. — Ходит по аномальной Грачиной роще и ищет. Слышала же, там время искривляется. Один зашёл, думал на 15 минут, выходит, оказалось, его уже два дня разыскивают. Пусть-ка испытает свои экстрасенсорные способности.— Если даже мы не знаем, куда едем, как он может это узнать? — вяло заметила Динка.— А что, — предположила мама, рассматривая карту, — возможно именно этим путём шли аркаимцы.— Думаю, их уже не догнать, — заметил я. — Всё же пять тысяч лет прошло. Так что пусть папа так на газ не давит. Тем более ограничение скорости.— Ничего себе, тут бля, — сказал Лёха, и папа чуть не бросил руль. — То есть пусто. Я деньги в карман положил, а сейчас пусто!Мы наконец рассказали, как нам досталась эта тысяча.— Вам же сказали, деньги — это костыли. Учитесь ходить без них, — подал голос папа, а Лёшка заревел. Ведь это были его первые самостоятельно заработанные рубли.— Как я тебя понимаю, сын! К ним так — привязываешься, — сказал тогда папа и остановился возле небольшого базарчика. И купил ведёрко клубники. Ехать стало гораздо веселее. Мама с Динкой даже маски из раздавленных ягод замутили и пугали встречных водителей.Вечером мы опять стояли на казахской таможне. Машину таможенники проверяли тщательно. Пришлось доставать всё, вплоть до воющей чаши и Лёшкиного меча. В чехле от меча Лёха нашёл свою тысячу. Кажется, нам начинало везти. На радостях мы продемонстрировали звуковые разрушительные свойства миски, таможенники сдались и быстро нас отпустили.Ночевали на Колыванском озере. Это предгорья Алтая. Утром выехали на рассвете. Солнце встало. Один луч зацепился за машину и всё время держался за капот. Всю дорогу мы ехали на солнце, поворачиваясь к нему, как подсолнух. Казалось, солнышко везёт нашу машину на верёвочке.Мама прочитала в книжке, которую папа купил про Аркаим, будто зароастрийцы считали, что, когда человек умирает, перед ним появляется мост. Не обычный мост, а луч с гранями разной ширины. Если человек прожил жизнь правильно, то луч поворачивается широкой стороной, и человек спокойно переходит через пропасть. А если нет, то мостик становится таким узким, что человеку на нём не удержаться. Правильно было жить так: добрая мысль, доброе слово и доброе дело.Справа над дорогой возвышалась скала. Слева шло ущелье. Стало даже немного жутко. Вдруг этот луч — тот самый мост. И сейчас выяснится, победит в нас добро или нет.Через полдня холмистой дороги папа привёз нас туда, куда так рвался.

Тут тоже суслики есть. Они нам три раза дорогу перебегали. Здесь тоже, как в Аркаиме, горки со всех сторон. Только они выше. Когда мы спускались вниз, деревню не было видно из-за тумана. И мы въехали, как в облако. Мне даже показалось, что мы — частички звезды и сейчас поднимаемся на небо. А мы, наоборот, опускались в долину. Туман быстро рассеивался. Деревья здесь очень большие. Один тополь мы только все вместе смогли обхватить. И коровы ходят прямо по улице, как в Индии. У некоторых домов пиратские повязки на глазах. Там никто не живёт. Людей здесь мало. Наверное, поэтому деревня называется Пустынка. Бабушки с дедушками сидят на лавочках, и папа им кланяется. Мы тоже. Совсем как в Авесте: «…идите прямой дорогой. Встретите знакомого хорошего человека, — кто бы ни встретился, — подобающе поклонитесь ему. Дела, что вам выпали дома, исполняйте разумно и согласно наставлению. Никоим образом не обижайте отца и мать, не бейте сестру, брата, слугу, служанку и животных, обращайтесь с ними хорошо и достойно. Не будьте злыми, а будьте добрыми и хорошими…»— А здесь, — сказал папа, — мы делали кизяки. Мне было три года.Мы не поняли.— Навоз с соломой месили на лошади и босыми ногами. Из смеси делали кирпичики. Они высыхали, и можно было печь топить. Запах, знаете, на что походил? На благовония, что сейчас к нам из Индии везут.— Никуда от этого навоза не деться, — сказала Дина.— Зато посмотри, сколько деревьев сохранили! — развела руками мама.Здесь, как в Аркаиме, две реки. Но они совсем другие. Одна большая. Другая маленькая. Мы пошли к большой реке, где купались местные ребята и девочки. Они спросили нас, кто мы, откуда приехали, куда потом поедем, и принесли молока в стеклянной банке. Я дал им подержать мой меч. У одного мальчика был бич, которым пастухи охраняют коров, отгоняют от них злых духов, и он показал, как им нужно громко щёлкать. Мы умылись. Мама выдала нам чистые красные футболки. Но я всё равно сверху надел плащ. Потом мы пошли к маленькой реке. Там мост совсем старый. Папа первый на него наступил. Немного прошёл и дал руку Дине. Дина дала руку мне. Я дал руку маме. Мама дала руку Диме. Так мы все перешли к высокой скале. А под скалой было кладбище. А на кладбище не было мертвецов, а были только деревья. Но если бы даже были мертвецы, здесь много коров, и было не страшно.То место, где папины дедушка с бабушкой похоронены, было одной большой берёзой. Ствол у неё был толстый и прямой, а не как на Грачиной сопке.Папа сказал, что на этом кладбище хоронили всех, кто жил в деревне: и русских, и немцев, и украинцев, и башкир, и бурят, и белорусов, и калмыков. Всех вместе.

Старая, почти заброшенная деревня с покосившимися домами. Вокруг очень красиво, но эти избушки… Вот почему аркаимцы, уходя, сжигали свои жилища. Невозможно смотреть, как они разрушаются. Кажется, что в каждом доме притаился какой-то демон. И дома страдают от нежити, смотрят разбитыми глазами — окнами. Они как брошенные собаки. Не надо, чтобы после тебя оставалось хоть что-то, что будет без тебя так разрушаться. Мы ходили босиком. Как это странно, ходить по земле босиком. Словно по живому двигаешься.Мама сказала, что это даже хорошо, что многие уехали. Земле дали отдохнуть, и траве, и реке. В Аркаиме всё вытоптали, разыскивая столбы силы. А здесь сила не столбами, здесь она сплошным покрывалом.— А вон на том холме мы всегда клубнику собирали. Знаете, как он называется?— Гора Разума? — предположила мама.— Не, гора Разума была там, на Урале. Пока этот скакун мчался, из меня, наверное, весь разум вытрясся. Одни инстинкты остались. А эту гору мы называли Сурья. Что интересно, никто не знал, что это означает. Просто такое название, — папа, намолчавшись за последние дни, говорил каким-то непривычным голосом. Звонким.— Солнце! — перевёл Лёшка.На Сурью выехал пастух и щёлкнул бичом. Димка сразу стал рассматривать, на какой он лошади. Возле лошади бежала собака.— Знаете, где самое главное место силы? — обняв нас с мамой за плечи, вдруг спросил папа.Мы с Димкой переглянулись. Не зря мы вытащили папу в Аркаим, значит, и ему что-то привиделось и прояснилось.— Египетские пирамиды? — предположила я.— Первозданная, нетронутая человеком природа? — высказала свою версию мама.Папа ткнул пальцем каждого из нас:— Место силы нужно искать внутри. Внутри человека. Куда человек, туда и место силы. Где ты, там и центр мира.#Autogen_eBook_id18 — Это у кого как, — не согласилась мама. — Я предпочитаю, чтобы местом силы был ты. А я — местом любви. А дети — местом радости.Родители обнялись. Мы сто лет не видели, чтобы они обнимались.— Ну, вы ладно уже, — почему-то буркнул Димка, — тут дети.— Это что это ты подумал! — возмутилась мама. — Это что это у тебя в голове?— А что, ему жениться скоро, — папа невозмутимо уселся на траву, а потом лёг на спину.Как маленькие, — сморщился Димон и тоже упал в траву, потянув за собой Лёшку.Я сняла резинку и распустила волосы. «Дважды искусственно вызванная» — говорите. Ну да, возможно, я на Земле не впервые. Теперь нужно узнать, кто меня вызвал и зачем.Мне казалось, что я похожа не только на маму, как все говорят. Я была похожа на древнюю — древнюю жительницу Аркаима, которая отдыхала после долгого перехода. В глазах у неё уже не бился огонь сожжённого города.— Так о чём ты мечтал, когда был маленький? — отчего-то спросил папу Лёшка.— Коров пасти, — признался папа.— А ты? — спросил папа Лёшку.— Чтобы ты коров пас! — захохотал Лёха.

Наша Земля так удивительна, что дух захватывает. Но путешествие внутрь себя тоже бывает увлекательным. А самое необычное начинается, когда понимаешь, что мир, который тебя окружает, — это отражение тебя самого. Одному кажется, что все мерзко, скучно и грязно, другой находит плюсы в самой трудной ситуации. Герои моей повести не выиграли миллион, не прославились, не обрели суперспособности, но их жизнь наполнилась смыслом и светом, потому что они поняли, где находится настоящее место силы и что действительно имеет ценность. #Autogen_eBook_id21 Светлана Прокопенко , художник, лауреат премии «Художники «Заветной мечты» (сезон 2007 / 2008), иллюстратор детских книг и журналов для детей «Витаминка», «Ёж и Компания»: Все желания исполняются, но только если эти — желания настоящие. Самое белое пятно на планете, самое таинственное место — это человек. Он и есть место силы.