Ожидания Ельцина от жизни после отставки были противоречивыми. Он предвкушал мир и покой, но «иллюзий не было». «Любить, обожать не будут. Были даже такие сомнения: а когда появлюсь после отставки на публике, в театре — не освищут ли?» Что станет с ним, «когда по старой русской традиции на ушедшего обычно сваливают все беды, все грехи»?

Последние этапы передачи власти прошли без препятствий. Владимир Путин, с 31 декабря исполняющий обязанности президента, 26 марта 2000 года был избран на главную должность в стране в первом туре голосования, практически не проводя избирательной кампании. Присягу он принимал 7 мая. Ельцин, стоявший рядом с ним в отреставрированном Большом Кремлевском дворце, произнес напутственные слова, снова повторив свой призыв «Берегите Россию». Говорил он «медленно, одна пауза была настолько долгой, что часть слушателей начала аплодировать, решив, что речь закончена». Вслед за Ельциным в качестве президента выступил Путин, и процесс завершился.

Теперь жизнь Ельцина в основном протекала в его загородной резиденции. Первый год он провел в «Горках-9», последующие — в более уютной «Барвихе-4». Страхи его не оправдались. Его не освистывали и не осмеивали. Никто не преследовал его за действия на посту президента и не пытался навредить ему через родственников.

Помимо того что удалось избежать возможных неприятностей, отставка имела и безусловно благие последствия, среди которых следует особенно отметить два. Во-первых, совершенно чудесным образом улучшилось физическое состояние Ельцина. «Сразу после своего ухода с поста президента будто огромная, тяжелющая ноша спала с плеч, и я смог вздохнуть спокойно»; «постоянное давление… подтачивает здоровье, любой самый мощный организм» — все это теперь было позади. Нельзя сказать, что проблемы со здоровьем совсем перестали его тревожить: в 2000 и 2005 годах он был прооперирован по поводу катаракты. В январе — феврале 2001 года слег с двусторонним воспалением легких и отметил свое 70-летие в больнице. В декабре 2001 года Ельцин перенес ангиопластику в Немецком кардиологическом центре в Берлине. Вирусная инфекция не позволила ему присутствовать на второй инаугурации Путина в мае 2004 года. Но за исключением воспаления легких, когда доктора предупредили родных, что он может умереть через несколько дней, все это казалось пустяками в сравнении с тем, через что ему пришлось пройти с 1996 по 1999 год. Ельцин по-прежнему вставал на рассвете. Под присмотром жены он смог похудеть, питался здоровой пищей и свел к минимуму потребление алкоголя. Состояние его изменилось к лучшему в 2002 году. Знакомые говорили, что он помолодел лет на десять.

Вторым плюсом отставки стало то, что у него появилось время и свобода, чтобы заниматься любимыми делами, которые он давно откладывал. Ельцин часто встречался со старинными свердловскими друзьями и в мае 2005 года собрал однокашников по УПИ на горном курорте в Кисловодске в честь 50-летия выпуска. Он возобновил знакомство почти со всеми своими коллегами, занимавшими высокие посты в годы его президентства, — и с теми, с кем расстался по-дружески, и со многими из тех, кто имел поводы быть на него обиженным. Выдающимся исключением оказался Александр Коржаков.

Наибольшее значение для Ельцина имела его семья, которая продолжала расти. Татьяна, оставившая политическую деятельность, в 2001 году вышла замуж за Валентина Юмашева и родила Ельцину шестую внучку, Марию. Татьяна уехала из родительского дома, но они с Еленой Борисовной почти каждый день приезжали навестить отца. Брак дочери Юмашева Полины с алюминиевым магнатом Олегом Дерипаской, одним из самых богатых людей России, обеспечил этой части клана Ельциных финансовую безопасность. Первый правнук родился в конце 1999 года, второй и третий появились в 2005 и 2006 годах. В сентябре 2006 года вся семья торжественно отметила золотую свадьбу Бориса Николаевича и Наины Иосифовны.

Большую часть своего свободного времени Ельцин посвящал чтению. Детскую, которая находилась на первом этаже «Барвихи-4», превратили в библиотеку, поставили там письменный стол и кресло. Татьяна следила за тем, чтобы ему каждую неделю доставляли по десятку книг. Их оставляли на сортировочном столе, а потом размещали на полках от пола до потолка, но только после того, как Ельцин с ними знакомился. В разговоре со мной он однажды упомянул, что поставил себе цель каждый день прочитывать 300 страниц — мемуары, биографии, исторические романы, книги зарубежных писателей, детективы и шпионские триллеры, фантастику, книги по военной истории и стихи Пушкина. Он прочел многотомные труды великих русских историков Николая Карамзина, Николая Костомарова, Сергея Соловьева и Василия Ключевского. Когда я беседовал с ним в последний раз (в 2002 году), он только что закончил читать классические и недавно выпущенные книги о Петре I. Ельцин был потрясен, узнав о жестокости и неуравновешенности своего героя: «Я стал более реально на него смотреть, хотя… сторонником Петра остался».

На пенсии Ельцин ежедневно совершал прогулки и плавал в бассейне и несколько раз в год охотился в Завидове. Играть в теннис он уже не мог, но стал заядлым болельщиком профессиональных теннисистов. Он посещал каждый крупный матч в Москве и взял напрокат спутниковую тарелку, чтобы смотреть трансляцию соревнований со всех континентов — порой это занимало у него всю ночь. Еще одна недоступная раньше роскошь — путешествия. Ельцин с женой объехали всю Россию и бывший Советский Союз, побывали в Израиле, Германии, Китае, Японии, Франции, Британии, Норвегии, Ирландии, Италии и на Аляске. 1 декабря 2002 года, в тот самый день, когда Россия получила свой первый крупный теннисный трофей, Кубок Дэвиса, Ельцин находился в Париже, где и происходил чемпионат. Михаил Южный был на волосок от поражения и буквально выцарапал победу, одолев в решающем матче французского теннисиста, — вполне в ельцинском стиле. «Ельцин просидел в ВИП-ложе рядом с президентом Франции Жаком Шираком все три дня соревнований, бурно приветствуя каждое набранное Россией очко. В самые драматические моменты игры [1 декабря] Ельцин, самопровозглашенный талисман российской команды, в восхищении взмахивал рукой. Когда Южный завоевал титул, Ельцин перескочил через барьер, чтобы обнять его и остальных членов команды». Он снова приехал в Париж в июне 2004 года, чтобы посетить Открытый чемпионат Франции (Ролан Гаррос), затем побывал в Уимблдоне, и в июне 2006 года снова приехал на Ролан Гаррос.

В то время как личная жизнь в отставке приносила массу радостей, Ельцину пришлось отойти от жизни общественной, из-за чего он порой испытывал укол разочарования на фоне облегчения от того, что теперь решения принимает кто-то другой. 10 января 2000 года, вернувшись из экскурсионной поездки в Иерусалим и Вифлеем, Ельцин открыл дверь своего кабинета в «Горках-9» и обнаружил, что на столе нет ни одной бумаги. Правительственный телефон не подавал признаков жизни. «Мне было совершенно нечего делать в этом кабинете. Я немного посидел в кресле и вышел». Телефон скоро починили (были неполадки на линии), но Ельцин в течение некоторого времени был «под впечатлением этой нахлынувшей пустоты». С 1950-х годов он был начальником того или иного уровня, с 1970-х — занимал видные политические посты. Теперь ему нужно было приспосабливаться к новой ситуации. Предстояло смириться с тем, что за пределами дома он ни за что не отвечает и даже дом его принадлежал государству. Люди порой приходили к нему с вопросами и замечаниями, а он был вынужден «смирить в себе многолетний рефлекс руководителя» и привыкнуть высказывать всего лишь свое мнение. В интервью журналистам через год после отставки Ельцин признался, что порой испытывает тоску. «Бывает… Я же привык к бурной жизни, кипучей работе». — «И что тогда, когда „бывает“?» — спросил корреспондент. «Тогда и борюсь с собой», — ответил Ельцин.

В отличие от Михаила Горбачева, который после вынужденной отставки основал крупный благотворительный фонд и стал читать лекции, Ельцин предпочел держаться подальше от глаз общественности. Он не выступал ни в России, ни за рубежом и за семь лет дал всего с десяток интервью журналистам газет и телевидения. В ноябре 2000 года был создан Фонд Ельцина, разместившийся в небольшом здании через Москву-реку от Кремля; его президентом стала дочь Бориса Николаевича Татьяна. Фонд сосредоточился на неполитической деятельности, в основном ориентированной на молодежь, и тратил несколько миллионов долларов в год. Средства получали сельская школа в Бутке, школа имени Пушкина в Березниках и Уральский государственный технический университет (бывший УПИ) в Екатеринбурге. Осуществлялись общенациональные программы помощи больным детям и молодым спортсменам, финансировались теннисные и волейбольные турниры в провинции. В 2006 году Фонд Ельцина открыл уральский филиал в Екатеринбурге. Президентская библиотека, которую Кремль в 2000 году объявил государственным проектом, была основана только в 2007 году, уже после его смерти. Библиотека, получившая имя Ельцина, открылась в Санкт-Петербурге и была посвящена истории Российского государства. В месяцы, последовавшие за выходом в отставку, Ельцин надиктовал и отредактировал третий том мемуаров, «Президентский марафон». Книга вышла в конце 2000 года. Все предложения писать еще Ельцин отвергал. «Честно говоря, — сказал он в 2006 году, — настроя нет вспоминать события десяти— или пятнадцатилетней давности. Какой смысл прошлое перекапывать?»

Новый глава государства относился к Ельцину уважительно, хотя и без особой любви или пиетета. 12 июня 2001 года, когда исполнилось десять лет с момента избрания Ельцина президентом, Путин наградил его орденом «За заслуги перед Отечеством» первой степени, учрежденным самим Ельциным в 1994 году. Вручение состоялось в Кремле; Ельцин стал первым россиянином, удостоенным столь высокой награды. В первый год отставки Ельцина они с Путиным встречались в среднем раз в месяц, как правило в резиденции Ельцина, иногда по его инициативе, порой по инициативе Путина. «Новый президент, — сказал Ельцин в интервью прессе, — периодически обязан выслушивать мнение предыдущего». В целом он был доволен Путиным, но в то же время отмечал: «Я прямо говорю Путину о его ошибках».

По некоторым вопросам Ельцин открыто высказывал свое мнение. В августе 2000 года, когда Путин не сразу прервал отпуск из-за катастрофы подводной лодки «Курск», Ельцин дал понять, что не одобряет его поступок. В декабре он критиковал Путина за то, что тот встал на сторону парламентариев, предлагавших вернуть прежний советский гимн с измененным текстом: «У меня со старым гимном ассоциация только одна — партийные съезды, партконференции, на которых утверждалась и укреплялась власть партийных чиновников». Бывший президент насмешливо отозвался о заявлении Путина, будто российских спортсменов на летних Олимпийских играх в Сиднее не вдохновляла мелодия Глинки, которую Ельцин утвердил в качестве национального гимна в 1993 году и для которой все еще не были написаны слова. Спортсмены привыкнут к той музыке, которую утвердит государство, сказал он. Во всяком случае, это молодые люди, которые «смотрят в будущее, а не в прошлое». Он продолжал: «Президент страны не должен слепо следовать за настроением людей, он, напротив, обязан активно влиять на них». Через три недели после этого интервью Путин подписал закон о государственном гимне.

Придя к власти, Путин первое время сочетал либерализм в экономике с энергичным и зачастую жестоким продолжением второй чеченской войны и умеренным закручиванием гаек в политике. Ельцин полностью соглашался с экономическими переменами, которые планировались и реализовывались продвигаемыми им в течение второго срока молодыми технократами и проталкивались в Госдуме существовавшей в ней пропутинской коалицией. Первой волне политических перемен Ельцин выразил «сдержанную поддержку». Державник Путин создал новые органы централизованного управления регионами и жестко надавил на наиболее одиозных олигархов, в результате чего в 2001 году Владимир Гусинский и Борис Березовский покинули страну. Ельцин полностью поддержал военное решение проблемы Чечни. Большинство чеченских полевых командиров, принимавших участие в войне с 1994 по 1996 год, были убиты в ходе российской операции, и он уверовал в то, что совершил ошибку, закончив первый конфликт на условиях сепаратистов.

С течением времени, однако, авторитарная манера Путина на политической арене, вполне соответствующая его опыту работы в спецслужбах и взглядам тех многочисленных силовиков, которых он привел к власти, стала входить в противоречие с более демократическими взглядами Ельцина. Ему сильно не нравились ограничения независимости СМИ, которые начались с канала НТВ, принадлежавшего Гусинскому, и ОРТ, находившегося под влиянием Березовского. Оба олигарха защищали свои активы больше из финансовых интересов и желания сохранить влияние на власть, чем ради демократических принципов, но в результате возможности для анализа и критики деятельности чиновников и начальников значительно сократились. В марте 2002 года Ельцин согласился с предложением Бориса Немцова возглавить новый наблюдательный совет ТВ-6 — небольшого частного канала, ранее принадлежавшего Березовскому, а теперь начавшему выпускать информационные программы. Сюда после ухода Гусинского и Игоря Малашенко перешли некоторые журналисты из НТВ. Путин узнал о решении Ельцина и предпринял меры, чтобы эта договоренность не состоялась.

В октябре 2003 года был арестован бизнесмен-миллиардер Михаил Ходорковский. Его обвинили в мошенничестве и уклонении от уплаты налогов и в 2005 году приговорили к девяти годам заключения в сибирских лагерях; его компания «Юкос» была раздроблена. В сентябре 2004 года после чудовищной по своей жестокости операции чеченских и прочеченски настроенных боевиков в североосетинском городе Беслане были законодательно отменены выборы руководителей областей и республик и право их назначения и снятия закреплено за президентом страны. Бесланская трагедия и оранжевая революция в соседней Украине в декабре 2004 года привели к еще большему ограничению деятельности оппозиционных групп, правозащитников и неправительственных организаций. Ельцин не одобрял эти и подобные им ретроградные меры. Как после его смерти заметил Егор Гайдар, «его очень беспокоило многое из того, что происходит в российской политике».

Все это создавало обиду, которая с неизбежностью привела к тому, что личные отношения между Ельциным и Путиным ухудшились. В 2001 году их встречи наедине стали происходить лишь раз в два-три месяца. Если в первые три года семьи Ельцина и Путина встречались накануне Нового года, чтобы отметить годовщину передачи власти, то с декабря 2003 года эти встречи прекратились, лидеры встречались только на дне рождения Ельцина и на протокольных мероприятиях. Они практически не разговаривали друг с другом о ключевых вопросах; лишь в последние месяцы жизни Ельцина состоялись две конфиденциальные беседы. Когда в сентябре 2007 года мне представилась возможность спросить Путина, как складывались его взаимоотношения с Ельциным, он сразу же сказал, что в последние годы они общались редко. Его отношение к бывшему президенту было вежливым и корректным, но довольно прохладным. Ельцин, сказал он, был вполне удовлетворен «общим курсом», хотя у них возникали разногласия «по отдельным вопросам».

Несмотря на то что теперь Ельцин был больше недоволен отдельными проблемами, чем раньше, он был также более сдержан в высказывании своего мнения. Отчасти это объяснялось тем, что Путин не допускал личных выпадов в его адрес и при случае даже превозносил его за освобождение российского народа от мертвой хватки коммунистического прошлого. Ельцин продолжал верить в добрые намерения Путина. Если новый президент и совершает ошибки, то время залечит эти раны. Но главная причина смирения Ельцина заключалась в его реалистическом восприятии ситуации, проистекавшем из усталости от политики, которая заставила его покинуть Кремль раньше срока, из его откровенного признания своей вины в ухудшении жизни столь многих россиян, из сознания своей роли в том, что Путин оказался у власти, и, соответственно, принятия доли своей моральной ответственности за его поведение. Понимал он и то, что возможности бывшего президента весьма ограничены. Экономический бум и ощущение восстановления порядка в стране сделали Путина таким же популярным, как был сам Ельцин в период своего романа с электоратом в 1990–1991 годах. На выборах 2004 года он набрал 70 % голосов — вдвое больше, чем Ельцин в первом туре выборов 1996 года. Путин был лидером, которому не бросишь вызов.

Сознание пределов, заставлявшее Ельцина держаться в стороне от большой политики, сквозит в его интервью Кириллу Дыбскому, которое было опубликовано в журнале «Итоги» в январе 2006 года:

Дыбский: Вас все устраивает в нынешней политике России?

Ельцин: Замечания всегда есть, было бы странно, если бы их не оказалось. Но главное — это стратегический курс, его я поддерживаю, считаю правильным.

Дыбский: А тактические расхождения?

Ельцин: Они с прессой не обсуждаются. Один на один могу сказать Владимиру Владимировичу, но на публике, как говорят на Западе, no comments. Не забывайте, я непубличный политик.

Дыбский: Но знающие люди утверждают, будто из нее, из политики, навсегда уйти нельзя.

Ельцин: Можно. Если есть сила воли и мозги. Нужно вовремя понять: пора уходить, дать дорогу молодым, не мешать. Конечно, в мыслях я постоянно веду внутренний анализ того, что происходит в стране, прикидываю, что сам делал бы в этой ситуации или в той… И тут важно себя остановить, сказать: «Стоп! Сегодня фамилия президента страны Путин, а не Ельцин. Пожелай Владимиру Владимировичу удачи, силы и терпения!» Надеюсь, мне хватило ума и выдержки, чтобы корректно уйти. Поэтому никаких критических замечаний от меня вы не услышите. Зачем вносить раздрай? Это не пойдет на пользу стране и ее руководителю. Я выдвигал Путина и должен его поддерживать…

Дыбский: А раньше, бывало, критиковали вслух. Например, из-за нового гимна России ворчали. Мол, старый советский перелицевали.

Ельцин: Поворчал и успокоился. Куда деваться? Гимн-то остался.

Политические вопросы были забыты, когда 1 февраля 2006 года Ельцин, воспользовавшись гостеприимным приглашением Путина, праздновал свое 75-летие в Большом Кремлевском дворце. Это было его последнее прижизненное чествование. Список гостей, насчитывавший более 300 человек, возглавляли Билл Клинтон, Гельмут Коль, патриарх Алексий II, Мстислав Ростропович, все ельцинские премьеры. В зале Александра Невского приглашенных угощали шампанским и канапе, в Андреевском зале играл камерный оркестр. В Георгиевском зале был устроен обед, на котором подавали фазанов, осетрину и телятину. В своем выступлении Ельцин сказал, что с 2000 года стал свободным человеком и не променяет это ощущение ни на какое другое. Впервые за тысячу лет бывшему правителю России «не отрывают голову», а отмечают его юбилей в Кремле. Когда стали произносить тосты, Ельцин сидел с микрофоном в руке, «как на производственном совещании», и «давал возможность высказаться всем своим подчиненным». Самые громкие аплодисменты сорвал Виктор Черномырдин, сказавший, что с Ельциным было трудно работать, он не был ангелом, «но ангелы и не могут управлять государством».

Ельцин часто говорил жене и детям, что хочет дожить до ста лет, но готов ограничиться и 85 годами. Старея, он стал больше заниматься самоанализом и чаще задумываться над вопросами духовными. В российских средствах массовой информации в 2007 году сообщалось, что он пережил религиозное перерождение и умер истинным православным. Этим разговорам способствовали церковное отпевание, которого он был удостоен, известие о том, что за несколько недель до смерти он посетил Святую землю, а также сделанное на сороковой день заявление патриарха, который сказал, что в последние годы Ельцин от атеизма перешел к истинной вере.

Очевидно, что интерес и уважение к религии возросли у Ельцина во время и после краха коммунизма. Когда они с американским религиозным деятелем Билли Грэмом час беседовали в Москве в июле 1991 года, Ельцин с гордостью сказал, что все его внуки носят крестики. «Мне было ясно, — вспоминал Грэм, — что он все более положительно относится к церкви и Евангелию». С конца 1980-х годов Ельцин регулярно посещал праздничные службы; в церкви он подавал милостыню, ставил свечи и крестился по православному обычаю, справа налево. Рассказывали, что на похоронах матери в 1993 году он спрашивал одного из священников о загробной жизни. После 2000 года он, видимо, стал относиться к религии еще более внимательно. В интервью, данном в 2006 году, он единственный раз публично высказался о Божественном присутствии и о наличии у себя души: «Для меня Бог — это то создание, которое знает, что творится у меня в душе. Он видит у меня внутри то, что кроме него никто не видит. И я хочу верить, что Бог видит, что помыслы мои были чисты». В конце марта и начале апреля 2007 года состоялась поездка в Иорданию, где он однажды уже бывал по государственным делам (1999 год). Они с женой остановились на одном из курортов Мертвого моря и совершили паломничество к реке Иордан. Ельцин опустил в воду руку и умылся рядом с тем местом, где крестился Христос. Наина Иосифовна вспоминает, что они вместе «очень тепло обратились к Господу Богу».

Несмотря на все это, Ельцин, как и большинство россиян, не ходил в церковь постоянно, не молился каждый день, не соблюдал посты и не вникал в подробности религиозного учения. Он вернулся к вере своих родителей и предков в общем, культурном смысле слова, черпал успокоение в том, что знал о ней, и демонстрировал это поступками, каких никогда не совершил бы коммунист 1960-х, 1970-х и 1980-х годов.

Началом конца для Бориса Николаевича стало падение в ванной комнате отеля на Сардинии 7 сентября 2005 года. Он сломал шейку левого бедра и по возвращении в Москву перенес операцию на суставе. Несколько месяцев он ходил с костылями, а потом хромал. Травма ограничила его активность: он стал меньше заниматься физическими упражнениями и набрал вес. Недомогание он начал чувствовать осенью 2006 года. Его многолетний помощник Владимир Шевченко заметил, что той зимой Ельцин был «как-то больше в себе»: «Он же все обдумывал, все переживал, переосмысливал».

В Иордании Ельцин простудился, и простуда эта не проходила. Вскоре после возвращения в Москву, 11 апреля 2007 года, его положили в Центральную клиническую больницу. Он уговорил врачей через два дня его отпустить. 16 апреля его вернули в больницу с острой респираторной инфекцией и симптомами сердечно-легочной недостаточности. И он, и его жена были полностью уверены в выздоровлении: в 2001 году его состояние было гораздо серьезнее, но он поправился. Ельцин планировал пробыть в ЦКБ выходные и выписаться в начале следующей недели. В понедельник 23 апреля в 8 часов утра Наина Иосифовна разговаривала по телефону с его адъютантом и сказала, что придет, чтобы помочь мужу умыться и побриться. В 8.20 Ельцин потерял сознание. Об этом сообщили жене. Она тут же приехала. К ее появлению Ельцин уже был в коме. Наина Иосифовна накрыла его платком и окропила водой, привезенной с Иордана. В 15.45 его сердце остановилось.

Ни у родных, ни у правительства не было плана похорон первого президента России. Тем вечером Путин объявил среду днем национального траура. Он предложил провести церковное отпевание, а затем похоронить Ельцина на Новодевичьем кладбище с государственными почестями; патриарх Алексий поддержал его. Наина Иосифовна быстро согласилась. В ночь на вторник тело Ельцина находилось в храме Христа Спасителя, неовизантийского собора с золотым куполом, разрушенного во времена Сталина и отстроенного заново в 1990-х годах. Не было времени убрать пасхальные украшения — Пасха в том году пришлась на 8 апреля. На бархатной подушечке лежали государственные награды Ельцина, полученные в советские и постсоветские времена. На постаменте стоял открытый дубовый гроб, задрапированный российским флагом. 25 тысяч человек пришли проститься с президентом. Утром в среду, 25 апреля, свои соболезнования семье высказал Путин, бывшие коллеги и сотрудники Ельцина, иностранные государственные деятели (Клинтон, Коль, Джордж Буш-старший, Лех Валенса — всего 35 действующих и бывших национальных лидеров), товарищи по УПИ. Удивительнее всего было видеть среди оплакивающих Ельцина его главного соперника, Горбачева. Их пути не пересекались с декабря 1991 года. Горбачев «стоял, какой-то настолько расстроенный и как-то внезапно еще больше постаревший, что было видно: он страдает так, как мало кто в этом зале. Вместе с жизнью Бориса Ельцина из него словно вырвали кусок его собственной». Наина Иосифовна поблагодарила его и пожелала ему счастья.

В полдень 25 священников в белом отслужили чин отпевания. Похоронная процессия направилась из собора на Новодевичье кладбище. Гроб везли на катафалке, затем офицеры установили его на пушечный лафет, и бронетранспортер провез его сквозь ворота. За красными стенами вдова Ельцина опустила в гроб белый платок и простилась с покойным. Гроб был опущен в могилу на одном из последних участков переполненного кладбища, где покоятся Никита Хрущев (единственный из советских лидеров) и любимый писатель Ельцина Антон Чехов и где Ельцин планировал перезахоронить Ленина. Прогремело три залпа артиллерийского салюта, и оркестр сыграл возрожденный старый государственный гимн.