- Пойду узнаю, когда будет Усть-Манск, - сказал Семен и двинулся к купе проводниц. Вот сейчас он там немного поговорит, все выяснит, успокоится. Обогнуть Усть-Манск мы никак не могли. Должен быть Усть-Манск, так же как обязательно должен быть пришелец на пути Семена и Тоси.
Времени было часа четыре. Самое пекло. Семен вернулся успокоенный, встал на полку и проверил, действует ли вентилятор. Нет. Он упорно не действовал.
Я полез в карман за платком, но вытащил оттуда лишь аккуратно сложенную вчетверо телеграмму.
- Э! А про телеграмму-то забыли!
- Бабуся Коля, - подхватил Степан Матвеевич.
Все другие, может, и боролись с жарой, но Степан-то Матвеевич был занят явно другим. Он старался найти объяснение случившемуся с ним.
- Да-а! - вскричал я. - Ну надо же. Совершенно забыл. Бабуся ведь оставила в нашем купе чемодан!
- Как так? - удивился Семен. - Забыла?
- Нет. Она его специально не взяла. Оставила, и все. Пусть, кому нужно, тот берет.
- Это она из-за меня? - спросила Тося.
- Нет, нет. Она его действительно оставила нарочно. Не нужен он ей. И внук Коля тоже сказал: пусть этот чемодан едет в Марград.
- Ой как интересно! - засияла Тося. Сейчас я понимал Ивана. Тося - красавица!
- Садитесь сюда, - предложил ей Иван. Тося перелетела на его место. Они немного столкнулись из-за неповоротливости Ивана, но женщина не обратила на это внимания. Иван же только нахмурился.
- Комиссию надо выбрать, - предложил Семен. - Опись придется делать. И тетю Машу надо пригласить, как представителя администрации. У кого есть бумага и ручка? У меня есть бумага и ручка. Так что, начнем?
Тетя Маша каким-то образом почувствовала, что ей совершенно необходимо находиться здесь, и уже спрашивала:
- Это кто тут чемоданы оставляет?
- Тебе бабуся сказала об этом чемодане, - обратился ко мне Семен, - ты и открывай его.
Я поднял полку. Чемодан был старый и какой-то нестандартный, скорее всего самодельный. Замка у него не оказалось. Простая палочка была воткнута в петлю, чтобы при переноске не открывалась крышка. Я вытащил палочку, положил ее на столик и начал медленно открывать крышку чемодана. В чемодане находилось какое-то изделие. Не вещь, не тряпка, а именно изделие, даже произведение прикладного искусства. Что-то резное, точеное, с тщательно выделанными деталями. Что-то очень знакомое и неопознанное лишь потому, что имело другие размеры, чем привычное. Да и видно его было пока только сверху.
- Ой! Что это? - удивилась Тося. - Скажите мне, что это?
- Магазин, - сказал я. - Бабуся говорила, что в этом чемодане магазин.
- Как это магазин? - не поверил Семен. - Какой еще может быть магазин в чемодане?
- Вот этого не знаю. А в другом чемодане у бабуси был поезд. А в рюкзаке - пасека.
- Ерунда, - не поверил Семен. - Какой поезд? Какая пасека?
- Поезд, - пробормотал Степан Матвеевич. - Вы что же, сами его видели? Собственными глазами?
- Видел, - сказал я. - Как живой… то есть как настоящий. И ощущение такое, что он даже движется.
- Что же вы раньше не сказали?!
- А в опись что записывать? - вмешался Семен. - Магазин?
- Одну минуточку, - попросил Иван. - Так ничего не разберешь. Давайте его на стол или полку.
- Давай, - согласился я.
- Только осторожнее, - попросила Зинаида Павловна. - Тут такая резьба! Тут красота неописуемая!
- Беритесь за тот край! - скомандовал Иван. - А я за этот. Мы приподнимаем, а вы, Степан Матвеевич и Семен, убирайте чемодан, а то тут не очень-то и развернешься. Давай! - Мы схватились за углы непонятной, но красивой игрушки и начали приподнимать ее. - Осторожнее, не задень за тару, - прохрипел Иван. - Вытаскивайте! Вытаскивайте! Тяжелая штука…
- Все, - приглушенно сказал Степан Матвеевич. - Ставьте.
Мы с Иваном поставили магазин на Тосину полку.
- Так я записываю? - спросил Семен. - Магазин, что ли? Так и писать: магазин. Смешно… Разве это опись?
Я немного отдышался и теперь уже более внимательно рассмотрел произведение прикладного искусства. Бог ты мой! Да что же это?! Ведь это… Ведь это был… Но какое совершенство! Какая точность! Просто невероятно.