Тактик что есть силы пришпоривал своего скакуна. Что-то мелькнуло слева, но некогда было обращать внимание на пустяки… До крейсера оставалось не более ста метров, когда люк его открылся, из корабля стрелой вылетел каурый скакун и пошел, пошел огромными скачками. «Скакун Дурашки, — определил Тактик. — Кто и зачем его выпустил? Теперь Дурашку вообще не догонишь!» Сумасшедший, как и сам хозяин, был скакун у Дурашки.

— Спят они, что ли? — крикнул Тактик. Чуть придержав скакуна, влетел он в никем не охраняемый крейсер

Советник, непостижимым образом чуя, что наступают большие перемены, отстал от него не более, чем на минуту.

А Лекарь был плохим наездником и мог бы вообще не добраться до корабля, если бы не догадался предоставить своему скакуну полную свободу. Выбравшись на плато, Лекарь внезапно увидел неподвижно лежавшего Шкипера. Спешившись, кинулся к нему, приложил ухо к груди. Ничего не услышав, разорвал мундир непослушными пальцами, приник снова. Шкипер был мертв! И смерть его казалась необъяснимой.

Скакун Лекаря несся по краю обрыва, поймать его теперь было бы нелегко. Тяжеловоз еще глухо ухал где-то за ручьем… Лекарь взвалил тело Шкипера себе на плечи и осторожно понес к крейсеру…

Тактик вихрем промчался по коридорам и эскалаторам «Толстяка» да так и въехал в кают-компанию на своем запаренном, мелко вздрагивающем боками скакуне.

— Как это произошло, Стратег?! — крикнул он, спрыгивая на негнущиеся ноги. Скакун, фыркнув, умчался на конюшню.

— Успокойся, Тактик. Врагов на «Толстяке» уже нет. Убит лишь один Звездочет. Мы выясняем обстоятельства его гибели.

Тактик огляделся.

Стол, как всегда, был накрыт на тринадцать персон. Стряпух разливал утреннюю похлебку, расплескивая холодный бульон на скатерть. Стратег привычно сидел во главе стола. Справа от него расположился Неприметный. Канонир меланхолично жевал лепешку. Молча вошел Советник и сел на свое место.

— Где же остальные? — спросил Тактик.

— Я тоже спрашиваю: где же остальные?! — повысил голос Стратег.

— Оружейник отказался вернуться на корабль. Еще утром, я предлагал посадить его в карцер. Но ты, Стратег, послушался Неприметного!

— Неприметный награжден двойным орденом лучеиспускающей Розы! Это он вовремя обнаружил врагов!

— Прошу прощения…

— А где Лекарь?

— Будет с минуты на минуту.

— Исчез Умелец, — сказал Стратег. — Двери карцера снова оказались открытыми. И Шкипер но отвечает на запросы, в шкиперской его нет. Возможно, их увели враги… Исходя из всего случившегося, я прихожу к выводу, что тактика нашего поведения на Планете является ошибочной.

— Стратег! — взмолился Тактик. — Нет, только не это!

— Экипаж тает! Надежность охраны корабля не обеспечена! Я вынужден…

Тактик понял, насколько плохи его дела. Но тут в кают-компанию шумно вошел Лекарь.

— Я оставил его в коридоре… Шкипер не убит, он умер. Понимаете, умер!

— Еще один, — сказал Стратег.

И в это время на крейсер обрушился удар. Канонир своим опытным слухом сразу понял, что корабль обстреливают, и, не дожидаясь приказа растерявшихся Стратега и Тактика, бросился к своим бомбардам.

Еще и еще удар… Крейсер начал крениться на бок. Все в кают-компании поползло к одной стене, посыпалась посуда, покатились, хватаясь за что лопало, офицеры…

Взглянув на обзорный экран, Канонир понял, что враг немногочислен. Лишь в одном месте изрыгало огонь невидимое в дыму орудие. Несколько ядер ударили в корпус «Толстяка», но не смогли пробить его брони. Пандус же и одна опора крейсера, кажется, уже перестали существовать… Канонир быстренько навел самую большую бомбарду, дернул запальный шнур. Меткий глаз был у Канонира. Он никогда не ошибался.

Больше никто не пытался стрелять в крейсер.