— Один есть! — передал Тактик по радио Стратегу. — Канониру пока остудить стволы бомбард… А ну-ка! Я сам!

— Га-а-а-а-а-ды! — вдруг раздалось уже с той стороны ручья. — За что вы его убили?!

Тактик остановился, вздрогнул, чуть не свалился со. скользкого камня в воду.

Похолодели спины стоявших у ручья. Голос-то ведь был свой, только сумасшедший какой-то, дикий, страшный.

Тактик нервно рассмеялся, крикнул:

— Эй, ты! Выходи!

Тихий шорох, и все смолкло.

— Эй, посветите, — попросил Тактик.

У Советника нашелся фонарик. Пятно света скользнуло по камням, по воде, замерло на мгновение, задрожало, забилось в страшной пляске. Звездочет вскрикнул, застонал как-то тоскливо и жутко.

— Похож, очень похож, — сказал Тактик и носком сапога перевернул тело.

Голова Бунтаря нелепо качнулась и стукнулась о камень. Грудь его была прожжена лучом арбалета.

— Да что же это?! — крикнул Оружейник.

— Выходит, на своих охотились, — сказал Советник.

— А кто же второй? — всхлипнул Звездочет.

— Дурашка, наверно, — предположил Советник.

Оружейник надвинулся на Тактика, весь — гнев и боль.

— Зачем ты стрелял?! Стрелял зачем?!

Тактик отступил на шаг.

— Ведь планетяне же…

Сильный и злой удар кулака бросил Тактика в воду.

— Что будем делать? — спросил Звездочет.

— Понесли к крейсеру. Оружейник, держи за голову.

— Взяли… Осторожнее!

— Чего уж теперь осторожнее…

Цепляясь за камни, трое медленно поднимали в гору четвертого. Чуть поотстав, но уже уверенно догоняя их, отплевываясь и что-то невнятно бормоча, карабкался Тактик.