Комиссия вновь собралась в кабинете начальника отдела Громова.
– Продолжим, товарищи, – сказал Анатолий Юльевич.- Что-то заметно поубавилось нас. Ученого секретаря прошу выяснить, кто не вытерпел и ушел. Тема очень важная для народного хозяйства.. В исполнении темы есть недостатки. Решать должны все, а не перекладывать ношу на наши плечи. Вы, пожалуйста, обзвоните всех утром. Вплоть до директора звоните, но чтобы завтра были все! Пожалуйста, Виктор Иванович.
– Вопрос в том, каковы перспективы уменьшения габаритов и веса аппаратуры.
– Сколько она у вас сейчас? – спросил Карин.
– Около двух тонн, – чуть поморщился Бакланский.
– А, помнится, товарищ Григорьев очень здорово упирал на микромодули и интегральные схемы,- вставил слово сам председатель.
– Естественно, на это и был сделан главный упор в работе.
– И все равно две тонны? – сказал Ростовцев и чуть покосился на сидящего рядом Бакланского.
– Но вы же, товарищи, знаете, что у нас за интегральные схемы. До японских, к примеру, им еще далеко.
– А почему? – неожиданно спросил Григорьев.
– Что «почему»? – удивился Бакланский. – Ты, Григорьев, не мешай отвечать.
– Ну, а все-таки…- настаивал Ростовцев.
– Извините, товарищи, – сказал Бакланский.- Я сейчас отвечу.
Григорьев нагнулся к самому уху Бакинского и сказал очень тихо:
– Потому что кто-то вроде нас защитил тему, которая не сделала в микроэлектронике ни одного шага вперед.
– Да, да,- громко сказал Бакланский. – Я согласен, что если бы нашу систему выполнять на японских интегральных схемах, ее габариты уменьшились бы в пять раз.
– Всю систему или только макет, который вы привезли? – спросил Ростовцев.
– Да, я имею в виду макет, конечно.
– Тогда хорошего мало, – сказал Ростовцев.
Виктор Иванович продолжал отвечать на вопросы. И хотя судьба темы висела на волоске, не очень, впрочем, еще тонком, Бакланский держался с достоинством. Он был корректен и не давал втянуть себя в перепалку, которая, казалось, вот-вот могла разгореться по каждому вопросу. На один вопрос он даже ответил: «Нет. Не знаю». И этим как бы показал, что вот, мол, чего не знаю, того не знаю, но уж что знаю, того у меня не отберешь.
И на вопросы, обращенные к Григорьеву, он тоже отвечал сам. В электронике Бакланский разбирался превосходно, да и по схемным решениям с ним особенно не поспоришь. Конечно, триггеров, к примеру, или эмиттерных повторителей можно изобрести десятки типов, но отличаться друг от друга они будут не принципиально.
– А что у вас Григорьев и Данилов молчат? – спросил вдруг Карин.
– Отчего же. Данилов у нас специалист по экспериментальной части. Завтра у него будет работа. А Григорьев составлял всю принципиальную схему. Конечно, может и он отвечать на все, что касается схемы.
– У меня только один вопрос к Григорьеву,- сказал Громов. – Как он считает, можно ли чисто схемными решениями уменьшить вес системы до необходимого по техническому заданию уровня?
Григорьев молчал. Бакланский безучастно рассматривал свои руки.
– Так как же?
– Нет, – ответил Григорьев. – Нельзя.
– С применением самых совершенных интегральных схем?
– Все равно.
– Вопросов больше нет.
– У меня вопрос, – сказал Ростовцев. – Что же нам собираются передать товарищи из Усть-Манска? С чем мы начнем работать?
– Вполне нормальная тема, – сказал Бакланский.- У вас институт сильный. Вы и не такую тему можете поднять.
– Бойтесь данайцев, дары подносящих, – буркнул Ростовцев.
– Я думаю, – сказал председатель комиссии,- мы на сегодня сделали много. Заслушали два доклада, ответы на многочисленные вопросы. Многое выяснили. Недостатки в исполнении темы, конечно, есть. Завтра посмотрим, как действует макет. Все собираются здесь, а отсюда на автобусе поедем на телефонную станцию. Послезавтра будет обсуждение. А там пора и проект акта приемки набрасывать… Ну, что ж, товарищи, все на сегодня. Не забудьте отметить пропуска у секретаря.
Несколько минут члены комиссии еще не расходились. Бакланский мирно и вежливо беседовал с Громовым и Роставцевым. Григорьев и Данилов ждали его в коридоре.
– Что делать вечером будем? – спросил Данилов.
– Толя, я не могу сегодня быть с вами. Ведь в гостинице действительно переполох с этим телефоном. И в семь часов приедет комиссия. И вообще, мне ничего не хочется. Тоска зеленая.
Из кабинета вышел Бакланский, взял за локоть Григорьева, отвел в сторону и сказал тихо и спокойно:
– Ты вот что, Александр. Ты завтра, пожалуй, сходи-ка в музей. Да и дела у тебя какие-то здесь. Займись ими. Отдохни. В общем, развейся. Мысли глупые выбрось из головы.
– Так… Понятно…