Красивая, властная, целеустремленная А.В. Тыркова-Вильямс
Доподлинно неизвестны истинные причины, по которым А.В. Тыркова-Вильямс отрицательно отнеслась к просьбе Д.П. Святополка-Мирского о содействии в организации визита Марины Цветаевой в Лондон. Ведь в лондонском доме Ариадны Владимировны многочисленные русские эмигранты всегда находили радушный прием. Она помогала сотням соотечественникам, оставшимся без средств к существованию.
После завершения Гражданской войны в России и поражения белых армий Деникина и Врангеля в Британию устремился большой поток русских беженцев. Среди них, помимо политических и общественных деятелей, творческой интеллигенции, ученых, белогвардейских офицеров, было немало простых выходцев из рабочих, крестьян. И никому из них Тыркова-Вильямс не отказывала в помощи. Содействие русской эмиграции стало главным делом Ариадны Владимировны на всю оставшуюся жизнь. Она основала в Лондоне Общество помощи русским беженцам, долгие годы была его председателем.
В круг знакомых Тырковой-Вильямс входили бывшие царские сановники, предприниматели, ученые и литераторы. Она встречалась с Сергием Булгаковым, профессорами М.И. Ростовцевым и П.Б. Струве, будущим нобелевским лауреатом писателем И.А. Буниным и другими известными людьми. Многие из них, даже не проживая постоянно в Лондоне, бывали у Тырковой-Вильямс во время своих кратковременных визитов в британскую столицу.
Кем же была эта замечательная и влиятельная женщина, ставшая центром мироздания лондонской русской общины в 20-х годах прошлого века?
Потомственная дворянка, одна из основателей и член Центрального комитета партии кадетов, литератор, Ариадна Владимировна в 1906 году вышла замуж за Гаральда В. Вильямса, корреспондента нескольких английских газет в России. Их дом в Петербурге всегда был полон литераторами, журналистами, общественными и политическими деятелями. Кстати, гимназической подругой Тырковой была Надежда Константиновна Крупская, будущая супруга большевистского лидера В.И. Ульянова-Ленина.
По воспоминаниям современников, Ариадна Владимировна была необыкновенно красивой женщиной, однако обладала при этом властным и решительным характером и прекрасными организаторскими качествами.
В биографических словарях и справочниках говорится, что во время Первой мировой войны Тыркова-Вильямс работала в санитарном отряде в составе Всероссийского союза городов, неоднократно выезжала по роду службы в прифронтовые зоны. Она с воодушевлением приняла Февральскую 1917 года революцию в России, поддержала Александра Керенского, стала членом революционного продовольственного комитета, созданного Временным комитетом Государственной Думы, возглавила фракцию кадетской партии в Петроградской Думе. Тыркова-Вильямс сожалела, что Керенский не использовал последний шанс и не сумел (или не захотел?) договориться с мятежным генералом Л.Г. Корниловым.
К Октябрьской революции 1917 года Ариадна Владимировна отнеслась резко отрицательно. Чета Вильямс заняла непримиримую позицию по отношению к большевикам. Новая власть разогнала Учредительное собрание, вследствие чего деятельность ЦК кадетской партии в России фактически приостановилась. Но Тыркова-Вильямс не намеревалась сидеть сложа руки. Вместе с мужем она устроила в своей петроградской квартире своеобразный штаб по организации белогвардейских офицерских отрядов и отправке их на Дон. Оставаться в Советской России стало опасно, поэтому семья Вильямс вынуждена была весной 1918 года уехать в Великобританию.
«Черные дни»
Имеющая английское подданство Тыркова-Вильямс могла спокойно жить, наблюдая из благополучного Лондона за развитием ситуации в России. Но такое решение было не для нее. Она стала одним из организаторов и лидеров Комитета освобождения России, сформированного в начале 1919 года в британской столице, и активно занялась привлечением необходимых Комитету ресурсов для поддержки Белого движения на территории Советской России. Ее усилия увенчались успехом, и большие финансовые средства поступили от обосновавшегося в Лондоне предпринимателя Н.Х. Денисова. Правительство Колчака также поддержало материально Комитет освобождения России.
Важнейшей своей задачей члены этой организации считали информирование мировой общественности о положении в Советской России и о действиях Добровольческой армии против большевистской власти. Помимо Тырковой-Вильямс в состав Комитета освобождения России входили П.Н. Милюков, П.В. Струве, Г. Вильямс, А.А. Борман, В.Д. Набоков, И.В. Шкловский и С.В. Денисова.
Так что у Тырковой-Вильямс дел в Лондоне было невпроворот. Но как только Гаральд Вильямс весной 1919 года сообщил жене о своей очередной журналистской командировке на Юг России, Ариадна Владимировна тут же засобиралась в дорогу вместе с мужем. Они оба занялись пропагандистской работой в Добровольческой армии генерала А. И. Деникина, а после поражения деникинских войск снова уехали в Лондон.
Тыркова-Вильямс позднее назвала дни эвакуации из Новороссийска в 1920 году «черными днями». «Когда Деникинская армия, в которой было немало подлинных рыцарей духа… оказалась выброшенной из русской жизни, разбитой, бессильной и внутренне сломанной, — вспоминала Ариадна Владимировна в одном из опубликованных своих писем, — я пережила в Новороссийске черные дни…» На ее глазах войска Кавказского фронта Красной Армии пошли в наступление на белогвардейские отряды. В Новороссийске царили анархия, хаос, паника. Массовая эвакуация охватила не только офицеров и солдат белогвардейской армии, но и мирное население.
Ариадна Владимировна вместе с мужем и невесткой уехали из Новороссийска и через Константинополь добрались до Лондона. Находясь под гнетущим впечатлением от поражения деникинской армии и пытаясь разобраться в причинах краха Белого движения, всей душой ненавидя советскую власть, Тыркова-Вильямс все же признавала, что большевики — «морока», «дьявольское наваждение», — «напущена на Россию» задолго до Октябрьской революции 1917 года и что «все мы ее напускали», то есть поиск виновников произошедшего надо начинать с самих себя. А сами большевики — «следствие многолетнего искривления русских мозгов, главным образом интеллигентских».
Однако оптимизм побеждал в Ариадне Владимировне пессимизм. Она верила, что Россия неизбежно освободится от большевистской диктатуры — и политически, и экономически, но тут же задавалась философским вопросом: «Но какова будет эта Россия?..»
Думы и реалии А. Деникина и А. Гучкова
Пребывание в Лондоне командующего Добровольческой белой армии генерала Антона Ивановича Деникина было недолгим. Его знаменитый поход на Москву летом 1919 года завершился неудачей. После успешного продвижения на Украину и в Центральные районы России армия Деникина вынуждена была отступить под натиском Красной Армии. Исследователь творческой биографии А.И. Деникина Ю. Трамбицкий писал: «В январе 1920 года адмирал Колчак отказался от звания верховного правителя России в пользу Деникина, однако тот, утратив большую часть территории, вынужден был прекратить борьбу. 22 марта 1920 года Деникин отплыл на борту английского миноносца из Новороссийска в Константинополь, назначив своим преемником генерала Врангеля». Английские власти предложили Деникину возглавить русское правительство в изгнании, но он отказался и уехал из Лондона вначале в Брюссель, Будапешт и затем — в Париж. В эмиграции Деникин занимался написанием книг, чтением лекций. В годы Второй мировой войны Антон Иванович занял антифашистскую позицию и заявлял:
«Красная Армия в какой-то степени является русской национальной силой, и всякое сношение с иностранцами на предмет борьбы против большевиков есть измена Родине».
Далеко не все из русских эмигрантов в то время разделяли его мнение. Уже находясь в эмиграции в США после 1946 года, ему удалось подготовить к изданию автобиографическую книгу «Моя жизнь» и работу «Вторая мировая война, Россия и эмиграция». Умер А.И. Деникин в 1947 году в США в возрасте семидесяти пяти лет, а хоронили его со всеми воинскими почестями.
А.И. Деникин
Очевидно, политическому и общественному деятелю, члену 3-й Государственной Думы, военному и морскому министру Временного правительства первого состава, Александру Ивановичу Гучкову было досадно, что А.И. Деникин отказался возглавить русское правительство в изгнании. Ведь именно Гучков одним из первых субсидировал деньгами генералов Алексеева и Деникина на формирование Добровольческой белой армии.
А. И. Гучков
Гучков всегда был сторонником иностранной интервенции в Россию против большевистских властей. В 1919 году Гучков выехал в Западную Европу для переговоров с лидерами стран Антанты, а также для сбора средств для антибольшевистской борьбы, однако был неприятно удивлен несговорчивостью ряда стран. Александр Иванович неоднократно бывал и в Лондоне, его принимали в английских организациях. Он бывал в доме А.В. Тырковой-Вильямс.
Исследователь биографии Гучкова А. Сенин писал:
«Гучков участвовал во многих общерусских съездах в эмиграции, часто ездил по странам, где в 20–30-е годы проживали соотечественники, и оказывал помощь русским беженцам, работал в управлении зарубежного Красного Креста. В начале 30-х годов возглавил работу по координации помощи голодающим в СССР. После прихода в 1933 году к власти в Германии партии Гитлера он одним из первых предсказал военный конфликт между нацистами и Советским Союзом, однако уклонялся от ответа на вопросы о том, с кем будет эмиграция в случае начала войны…»
«Что же нам делать?..»
После эвакуации из Новороссийска и возвращения в британскую столицу Ариадна Владимировна Тыркова-Вильямс продолжала активно работать в организациях, ориентированных на поддержку Белого движения и помощь русским эмигрантам. В это время ее муж получил новое ответственное назначение: Гаральд Вильямс стал политическим редактором одной из самых крупных газет — «Таймс». Теперь дом четы Вильямс принимал не только соотечественников, но и иностранных дипломатов, министров, чиновников высшего ранга. Ариадна Владимировна приглашали на эти встречи своих русских друзей, тем самым давая им возможность обзаводиться новыми влиятельными знакомствами и связями, крайне необходимыми в суровых условиях эмигрантской жизни.
Помимо активной практической деятельности Тыркова-Вильямс писала замечательные книги. Совместно с мужем она подготовила роман на английском языке о русской революции. Сама Ариадна Владимировна считала главным своим литературным трудом двухтомник биографии А.С. Пушкина, который был задуман ею еще в России, задолго до эмиграции. Находясь в Лондоне, в 1928 году Тыркова-Вильямс издала первый том биографии А.С. Пушкина.
А тем временем Советская Россия все больше укрепляла свои позиции. Становилось ясно, что большевики пришли к власти не временно, как казалось еще пару лет назад. Многие русские эмигранты начинали переосмысливать свою миссию по отношению к покинутой родине и планировать жизнь с учетом насущных реалий. Не обошли подобные размышления и Ариадну Владимировну. Тем более что развитие политической обстановки в самой Великобритании не исключало скорейшего признания Англией Российской Социалистической Федеративной Советской Республики (РСФСР) на государственном уровне. Кабинет премьер-министра Великобритании Д. Ллойд-Джорджа, который лояльно относился к русским изгнанникам, в 1922 году подал в отставку, а вместе с ним для эмиграции уходили в прошлое мечты о победоносном возвращении на родину.
В одном из опубликованных писем А.В. Тырковой-Вильямс, хранящихся в российских архивах, адресованном философу и писателю, русскому эмигранту Николаю Александровичу Бердяеву (впоследствии он тоже посещал Лондон с лекциями, в 1947 году), Ариадна Владимировна осенью 1922 года сообщала о переменах в настроениях русских лондонцев после падения кабинета министров либералов:
«И если было время, когда мы, русские патриоты, противопоставляли двусмысленному заигрыванью Ллойд Джорджа с большевиками борьбу непримиримую и вооруженную, то сейчас мы стоим голенькие. Непримиримость та же, стала даже горше и острее, потому что борьбы нет, нет ни оружия, ни даже орудия борьбы». Почти растерянность сквозила в вопросе автора письма: «Что же теперь нам думать и делать, как ставить перед иностранцами русский вопрос? Сейчас… будут особенно настойчиво требовать политического признания советского правительства…»
Попытка сближения
Ариадна Владимировна и ее муж находились в лагере непримиримых по отношению к советской власти. Однако перемены в политике диктовали мыслящим людям новые ориентиры. Но Тыркова-Вильямс и ее муж в данном случае меньше беспокоились о себе — их больше волновала судьба России. «Теперь мы с ним оба в раздумье, — размышляла в письме Ариадна Владимировна, — что выгоднее для России: чтобы она подвергалась политическому бойкоту до тех пор, пока Советы не сменятся более человечной властью, или, напротив, попытка сближенья с русской государственностью, даже Советской?..» Для Тырковой-Вильямс привычнее и ближе было продолжить непримиримую борьбу с большевиками до победного конца. Но как просвещенный человек, бесконечно любящий свою многострадальную далекую родину, она не могла не сомневаться в том, «выгодно ли это для русского народа», далекого от пафосных планов эмиграции и желающего мирной жизни. Тем более что, по свидетельству Тырковой-Вильямс, в те времена в Лондоне не было «ни одной активной антибольшевистской русской организации, которую можно было бы считать серьезным боевым фактором». Сама Ариадна Владимировна считала, что «нужно усиление экономических сношений, но не политическое признание».
Тыркова-Вильямс с горечью констатировала, что политическая жизнь русской эмиграции в конце 1922 года походила больше на обыкновенные споры «между милюковцами и антимилюковцами… желанье тех или других объявить себя Учредилкой». Упомянутые «милюковцы» являлись сторонниками политического деятеля и ученого П.Н. Милюкова, который в те времена провозгласил «новую тактику» борьбы с Советской Россией. Милюков недолгое время жил в эмиграции в Лондоне и вместе с Тырковой-Вильямс входил в Комитет освобождения России.
Во взглядах Милюкова, занимавшего в прошлом непримиримую позицию, произошли кардинальные метаморфозы в отношении методов и форм борьбы с большевиками. Он отказался от открытой интервенции против России и призывал своих соотечественников строить взаимоотношения с бывшей родиной на признании главных достижений русской революции: установлении республиканского строя, провозглашении федеративного устройства государства и др.
Неоднократно бывавший В Лондоне П.Н. Милюков
Павел Николаевич Милюков был одной из наиболее заметных фигур в среде русских лондонцев. Лидер кадетской партии, историк, член III и IV Государственной Думы, министр иностранных дел Временного правительства, свободно владеющий несколькими иностранными языками, Милюков принимал активнейшее участие в жизни всего эмигрантского сообщества.
После Октябрьского переворота в России Павел Николаевич уехал из Москвы на Дон, где стал одним из организаторов Добровольческой армии. Из-за трений с однопартийцами по поводу своей пронемецкой позиции Милюкову пришлось уйти с поста председателя Центрального комитета кадетской партии. Однако вскоре он признал свои ошибки и поддержал интервенцию в Россию стран Антанты. Павел Николаевич эмигрировал в конце 1918 года и до приезда в Лондон успел пожить в Румынии и Франции. Его пребывание в британской столице было непродолжительным, и уже в 1921 году он переехал во Францию, где и закончил свою жизнь в возрасте восьмидесяти четырех лет. Активным долгожительством Милюков отчасти был обязан своему коллеге по кадетской партии Владимиру Дмитриевичу Набокову.
Потомственный дворянин, сын министра юстиции Российской империи Д.Н. Набокова и отец известного писателя Владимира Владимировича Набокова, член I Государственной Думы, депутат Учредительного собрания от кадетской партии, министр Крымского правительства Владимир Дмитриевич Набоков тоже оказался ненадолго в эмиграции в Лондоне в одно время с Милюковым. Здесь они вместе издавали журнал «Новая Россия». В 1920 году Набоков поселился в Берлине, где в 1922 году погиб от пули монархиста-террориста, защитив своим телом П.Н. Милюкова.
П.Н. Милюков
Восхищение этим поступком выразил писатель Александр Иванович Куприн:
«Без обыденнопышных фраз, но без колебаний шел он туда, куда его влекли разум, совесть и инстинкт непоказного рыцарства… Так он и погиб, кинувшись навстречу неизбежной смерти, безоружный, движимый лишь мгновенным повелительным чувством — помешать злому и гадкому делу».
Задолго до своей вынужденной эмиграции Павел Николаевич несколько раз тоже посещал английскую столицу. К началу XX века сорокалетний Милюков уже имел степень магистра, читал курсы по истории в Московском университете и приобрел большой вес в ученых кругах. Однако его вольнолюбивые высказывания и независимые суждения в аудиториях и журналах того времени, успех и авторитет ученого в молодежной среде вызывали недовольство властей. Опала и давление на Милюкова усилились после его участия в чествовании народовольца П.А. Лаврова в 1900 году в Петербурге. Павел Николаевич вынужден был на время уехать из России.
В 1903–1905 годах он отправился в зарубежное турне по Европе, США, Канаде для чтения лекций по истории России и славянства. Путь его пролегал и через Лондон. Живо интересующийся новыми и старыми направлениями и тенденциями общественной и политической мысли Милюков не преминул воспользоваться случаем и пообщаться с легендарными русскими эмигрантами в британской столице: П.А. Кропоткиным, Е.К. Брешко-Брешковской, Н.В. Чайковским, В.И. Ульяновым-Лениным и другими.
В 1909 и 1916 годах Павел Николаевич снова посетил Англию. Первый раз — в составе делегации Государственной Думы и Государственного Совета. Вторая поездка была приурочена к присвоению ему в Кембриджском университете звания почетного доктора наук.