В моем самодельном аквариуме, под который была приспособлена большая стеклянная банка, жила касатка. Вскоре после того, как я поместил ее в этот неуютный сосуд, мне пришлось уехать из города в служебную командировку. Домой я вернулся почти через три месяца и о своей пленнице вспомнил не сразу.

Все это время касатку никто не кормил, но она осталась жива. Когда аквариум был потревожен, она заплескалась в нем так резво, словно ее только что выудили из реки.

Я вспомнил, что у рыб, как и у некоторых зверей, есть месяцы «пустого брюха». Всем известно, что хомяк может обходиться без пищи до полугода, но не все знают, что такой же срок голодовки легко переносят многие рыбы. К тому же во время зимней спячки хомяк лежит неподвижно, как мешок, ему силы расходовать некуда, а рыбы, наоборот, постничают в самый бурный период своей жизни - в пору нереста.

Наша амурская кета, чтобы добраться из моря к нерестилищам, проплывает иногда до двух с половиной тысяч километров. Она перепрыгивает лесные завалы в горных речках, ползет па боку по перекатам, разбивается в кровь и во все месяцы этого «смертного хода» ничего не ест. Я не помню случая, чтобы хоть один рыболов поймал в Амуре кету, в желудке которой были бы обнаружены какие-нибудь остатки пищи.

Еще дольше может прожить без пищи дальняя родственница амурской кеты - печорская семга. Иногда срок ее голодания растягивается на целый год. За это время семга теряет добрую половину своего прежнего веса и все-таки сохраняет способность к передвижению.

Моя касатка прожила с пустым брюхом около трех месяцев. Наверно, она могла бы оставаться без пищи и более продолжительный срок. Сын не дал мне закончить этот опыт. Он захотел освободить пленницу и торжественно отнес ее в Амур.