— Десять очков Гриффиндору.

— Не смешно.

Мелисса посмотрела на меня, подняв глаза от чертежей на столе. В ее взгляде читался явный такой укор, но она только фыркнула и вернулась к рисованию, а я продолжила изучать методичку по планированию — завтра назначили устную контрольную. Близился Хэллоуин, но на нас что-то навалились творческие работы и факультет затих, погрузившись в труды. Сьюзен говорила, что это из-за весенней аттестации университета, хотя кто поймет эти учебные программы?

— Еще один кофе — и я превращусь в зомби, — пробормотала я, допивая третью кружку. — И где носит Сьюз? Весь мир пашет как колумбийские рабы на плантациях, а она развлекается?

— У нее свидание, и судя по слухам, с твоим бывшим распрекрасным ухажером.

— Флаг в руки, но у нее что, нет домашних работ?

— Не завидуй.

— Отсутствию домашних работ или свиданию? — уточнила я, улыбнувшись. Мисси громко хмыкнула, не отрываясь от макетов, но пояснять не стала и тема как-то сошла на нет.

— Что, кстати, Мика говорит обо всей вашей ситуации?

— Ничего.

— Ничего? И тебя это устраивает?

— Мне не хочется мутить воду лишний раз. Все хорошо.

Это тяжело, но я стараюсь не думать об этом.

Эта двуличность трудно дается, особенно когда мы с Блондином сталкиваемся посреди коридора на перерыве, на крыльце или в столовой. Это не так сложно, понятное дело, но от ощущения того, что Мика просто сам всего этого стыдится, меня не избавляет. Да, мы не встречаемся.

— Получается, вы просто трахаетесь и все? — в лоб спросила Мисси. Она даже глаза от чертежей подняла.

— Выходит, что да. Хотя на деле часто происходит по другому, и вообще…

— Да что с тобой? И тебя это правда устраивает, Джей?

И правда, устраивает ли это меня? Что мне вообще от этого всего надо? Дело ведь не в удовлетворении каких-то своих потребностей интимного характера, и дело не в том, что я чувствую внимание Мики хотя бы вот в такие моменты и это мне необходимо для чувства собственной важности — я не могла сказать вот так вот, зачем мне все это. Мне просто нужен был Мика рядом, и этого у меня как раз и не было, как ни крути. Блондин по прежнему принадлежал только себе, и я не могла утверждать, что его радары на короткие юбки не работают. А это нервировало. Очень даже.

— Я хочу, чтобы он смотрел только на меня, но выходит на деле, что он может творить что угодно, у нас нет обязательств. Выходит, что он уже изначально относится ко мне, как к… — я зашипела от досады, захлопнула методичку с записями и откинулась на спинку своего стула. — …к чему-то временному?

— Ты спросить пробовала?

— Я боюсь, что все испорчу.

— Джей, это твоя любимая фраза, ну. Ты вечно боишься, поэтому вы и буксуете на месте. И если Каллахен просто еще не успел сообразить что к чему, уж ты-то возьми руки в ноги и нокаутируй его уже, а?

— Тебе легко говорить… — отмахнулась я.

— Так тебе нужна помощь или нет? — хитро сощурилась Мелисса.

Ну вот что бы я без нее делала?..

— У тебя есть план?

— У Нэйтана есть план, — хитро сощурилась Мелисса. — Но твое участие не требуется.

О да. Я попала.

Определенно.

“Ты приедешь сегодня?”

“Насколько я помню, у тебя тренировка и тренажерка. Мне что, гнить до самой ночи в общаге, а потом срываться бешеной макакой в твое логово? +_+”

“Как истинная леди, ты очень изящно подбираешь слова!”

“Ты должна пройти испытание, мой падаван — научись пользоваться ключами”

“Я верю в тебя, ты справишься!”

Непривычно и странно приезжать в пустую квартиру — учитывая то, что на часах около семи, а ее владелец появится дома в лучшем случае ближе к одиннадцати. Вечер у меня был свободным, встречаться с друзьями мне не очень хотелось, точнее — тратить время и выяснять, кто сегодня свободен. Поэтому вариант провести несколько часов в тишине и спокойствии показался мне таким знаком свыше, что я приехала в квартиру Каллахена почти сразу же после того, как мадам отпустила меня на выходные.

Завтра, кстати, Хэллоуин. Интересно, вот что мы с ним будем делать?

В квартире царил первозданный хаос — впрочем, все как обычно. Кроме привычного бардака из вещей (хм, а ведь это моя кофта!) и остатков творческого процесса (да, придется развеять легенду, Мика Каллахен тоже учится!), кучи грязной посуды в раковине в квартире появилась еще и куча праздничной атрибутики. Скелет на двери в спальню меня особо впечатлил еще пару дней назад — он зловеще хохотал и шевелил глазами, стоило только прикоснуться к нему. Я еще тогда сказала, что этот склеп можно и не украшать, он и так зловещий и от него мурашки по коже. Особенно в сочетании с клочьями искусственной паутины по стенам и на двери в ванную.

Мы не встречаемся.

Как иронично, учитывая две зубные щетки в ванной, клубничный гель для душа, валяющийся на полу спальни мой лифчик (упс!), кучу моей одежды по квартире, не меньше трех сортов молотого кофе на полке и полный холодильник еды.

Наверное, у нас разные понятия об отношениях.

Сварив кофе, забравшись с ногами на диван, я отыскала пульт от телевизора и потратила не менее двух часов на убивающие мозг передачи, щелкая каналы.

Если бы только этот небоскреб смог внятно объяснить, что между нами и чего он от всей этой ситуации хочет, мне было бы проще. Но Мика мало того, что отмалчивается и закатывает глаза в ответ — я однажды ведь спросила, но мы же помним, что он мастер менять темы, так что ничего конкретного я и не узнала. Может ему разочек на этом диване поспать? Говорят, помогает…

Ближе к ночи мне стало совсем скучно — настолько, что я, обнаружив во второй комнате огромное окно с не менее впечатляюще широким подоконником, стянула из шкафа теплый плед и устроилась там, вооружившись рабочим ноутбуком. На горизонте маячила творческая работа, которую можно было легко написать на основе старых работ, которые были у мадам. Она не горела, но поскольку у меня было свободное время, почему бы не начать ей заниматься? Как еще убить оставшееся время до возвращения Мики, я уже не знала, как и пароль от беспроводного интернета, поэтому пришлось заниматься рутиной. Конечно, можно было бы попробовать приготовить поздний ужин, но там забот на полчаса — а я понятия не имела, во сколько упырь возжелает приехать. Но вообще ужин и я… да и готовка в общем-то… я что, работник сферы обслуживания? Обойдется.

Вторая комната этой квартиры практически и не использовалась — да и в принципе была не особо необходима владельцу. Тут стояла беговая дорожка и рабочий стол, но Мика все равно упорно занимался в гостиной на диване, поэтому на этом столе, аккуратно на газетках располагались какие-то составляющие запчастей. Видимо, другого места для них не нашлось. Как и для сушилки для белья и какой-то непонятной футуристической скульптуры из папье-маше. При этом из окна открывался такой шикарный вид на соседние дома и небольшой сквер, что даже было немного жаль, что из спальни такого не видно.

— Даже дверь открыла, поразительно! — Мика подпирал плечом косяк двери. — Не холодно у окна?

Я мельком глянула на часы — ого, почти одиннадцать. Универсальный убиватель времени, эти университетские творческие работы. Но я почти ее доделала!

— Так плед же.

— Внушительная защита, я смотрю.

— Да ну тебя. Смотри, какие носочки! — я гордо продемонстрировала яркие махровые носки с каким-то психоделическим рисунком. — Как тренировка? У меня иногда такое ощущение, что ты качаешь только пресс, чтобы потом его девчонкам показывать при случае.

Мика хмыкнул и одним движением задрал майку вверх, передразнивая мою притворно-ворчливую фразу. Учитывая, что он только из зала и мышцы еще не успели остыть — зрелище самое оно, мне так нравится его живот. Даже когда там и не проступают кубики, чего уж там.

— Ты, эксгибиционист, не стыдно вообще?

— Не завидуй.

— Вот еще. Завидовать должны мне. Я вижу это чаще.

Мика расплылся в довольной улыбке, словно пятилетний ребенок, получивший подарок на Рождество. Выпутавшись из пледа и закрыв ноутбук, я отложила его в сторону и спустила ноги с подоконника:

— Иди сюда, сахарная статуя, пусть мне позавидуют. Я соскучилась.

Мика поцеловал меня неторопливо и так тягуче, запустив руки в волосы и не давая отстраниться, и я все еще чувствовала улыбку на его губах и это было… так нежно. Пользуясь моментом, я запустила руки под футболку, прижалась ладонями к бугристому животу, скользнула по бокам к спине, притягивая Мику ближе и обнимая ногами за бедра.

— Я теперь понимаю, почему Нэйтан всегда так резво убегает с тренировок, — хмыкнул Мика мне в ухо. — Возвращаться домой с чувством предвкушения весьма любопытно. Правда соскучилась?

— Я тебя не ждала, ты такой наив… ай! — я дернулась, когда меня довольно ощутимо прикусили за шею, одна рука скользнула по спине вниз, притягивая еще ближе, отчего я оказалась на самом краю высокого подоконника.

— У тебя что, выключается чувство самосохранения? — Мика горячо выдохнул мне в шею, легко и почти невесомо прикасаясь к ней губами. Рука с поясницы скользнула по бедру, пальцы пощекотали коленку и вернулись назад, по внутренней стороне бедра — по животу, под футболку, к груди.

— Мне кажется, у меня все выключается и ломается рядом с тобой, — пробормотала я, обнимая его за шею обеими руками. — Разве это так плохо?

Утро субботнего дня, когда никуда не надо идти — самое волшебное время всей недели. Ну, по крайней мере, для меня, потому что в эту субботу я была абсолютно свободна — потому что это воскресенье будет уже беспробудно занято мадам Жюстин. Поэтому я спала не просто до победного — а просто бессовестно до победного, выпутавшись из кокона одеяла уже за полдень.

Мика вальяжно растянулся на диване во весь рост и, подложив под голову подушку, чтобы было повыше, с невозмутимостью буддийского монаха играл в какую-то игру на планшете, выкручивая его во все стороны на манер штурвала космического корабля. Он заметил меня только после звука закрывшейся дверцы холодильника, когда я доставала сок.

— Император Палпатин, вы вернулись! — прокомментировал он мой привычный наряд из махрового упырского халата, который доходил мне почти до пяток, а если надеть на голову капюшон — то я смогу мимикрировать под гору одежды. Для меня этот халат был замечателен тем, что он пах миндалем. И он всегда был под рукой. — Мое почтение!

— Только без церемониальных поклонов, сын мой, — я даже оборачиваться не стала, занятая поиском чистого стакана для сока. — Доброе утро.

Мне нравилась эта квартира. Пол с подогревом, особенно актуальный в ванной, теплое одеяло на кровати, эта небольшая кухня и барный стол с высокими стульями. И как бы мне не нравилась эта квартира и ее хозяин, мне не нравилось то, как я себя тут ощущаю. Я не хочу жить так двулично, и уже в коридоре вспоминать о том, что я не могу взять Блондина за руку, когда захочу.

Мне пора начать делать хоть что-то. Но что?

Или оставить как есть и получать удовольствие?

Мика продолжал играть — я нырнула в кольцо рук, под планшет, просто вальяжно завалилась сверху, ожидая реакции на такое внезапное вторжение в личное пространство с девчачьими нежностями. Мика удивленно приподнял брови, чуть подвинулся, чтобы было удобно обоим, но никак не среагировал. Я ожидала нечто подобное “эй, ты чего, ну…”, а Блондин лишь отложил планшет в сторону, вытянув руку к журнальному столику.

— Сегодня большая вечеринка на кампусе, — внезапно сказал он, закинув руки за голову. Ох, теперь понятно, кто к кому подлизываться будет. — Мне очень надо там быть. И как члену студсовета, и как капитану команды, ну и как обычному Мике Каллахену. Будет странно, если я не приду.

— А ты сам хочешь?

— Я люблю подобные мероприятия, — честно признался Блондин, скосив на меня мятные глаза.

— Ты и так знаешь, что я не пойду. Просто смотреть, как на тебе виснут девушки в коротких юбках и декольте, не по мне, знаешь ли. И мы оба знаем, что они будут виться, как будто медом намазано…

Мика пожал плечами, даже не отрицая моих слов.

— То есть ты считаешь, что это нормально?

— Что именно? — осторожно уточнил он. — Что они все еще вьются? Ну куда они денутся, я же Мика Каллахен. Они всегда будут…

— То, что ты так спокойно об этом говоришь.

— Ты мне предлагаешь заламывать руки, корчиться на полу и рвать волосы со спины? — хмыкнул Блондин. — Не дождешься. Мир все еще крутится.

— Мир стал бы проще, не будь мы настолько двуличными, — буркнула я наконец.

— Это не двуличность.

— А что это, по твоему?

— То есть ты мне предлагаешь не идти на вечеринку? — возмущение в голосе сквозило так явно, что я даже вздрогнула.

— Нет, я просто сказала, что не пойду на нее. Вот и все. С чего я должна тебе что-то предлагать, ты взрослый мальчик.

— Дурочка.

Я лишь фыркнула в ответ, ткнулась носом в теплое плечо и посмотрела на Мику исподлобья.

— Я знаю тебя как облупленного.

— Уверена? — бровь насмешливо поползла вверх.

— Сколько лет…

— …ты видела публичный образ капитана баскетбольной команды?

Логично, если помнить про маску и скорлупу, но кто поверит в то, что Мика невинный агнец? Ага-ага.

— Смею предположить, некоторые аспекты жизни скромного милого тебя ничуть не отличаются от жизненной позиции капитана одной хорошей баскетбольной команды. Или я ошибаюсь?

— Возможно, совсем чуть-чуть.

— Умм?

— Знаешь такое слово как “приедается”?

— Знаешь такое слово как “привычка”?

— Ах ты…!

Меня самым возмутительным образом стиснули в объятиях и хотели защекотать. Мысли о том, что это за детский сад вообще потонули и исчезли в каком-то глупом ощущении щенячьего восторга, до пресловутых бабочек в животе.

Мне нравятся его прикосновения. Ощущение рук, тепла тела, запах миндаля — вот просто так, в повседневности. Я не тактил, но я знаю что Блондин такой, но все равно мне безумно мало его прикосновений. Мне хочется толкнуть его в плечо при встрече, подпихнуть бедром, положить голову на плечо, потрепать по волосам и пощекотать за ухом. Но я этого лишена, и мне любопытно, насколько от этого некомфортно и самому Мике. Если, конечно, он сам думает об этом.

— Сейчас мне не интересен никто, кроме тебя, — Мика натянул капюшон мне на нос и почесал пальчиком под подбородком, как будто я была кошкой. — Не переживай.

— Ключевое слово — “сейчас”?

— Не придирайся к словам. Я говорил тебе, как ты вкусно пахнешь? — вопрос был с легким намеком на флирт, рука с подбородка спустилась ниже, на шею. — Я не никогда не обращал на это внимания. Сейчас ты можешь рядом стоять, а у меня уже голова кругом. Мы никогда не были настолько близко физически, быть может поэтому. А на той крутой вечеринке у партнеров отца, когда мы танцевали, боже, я хотел тебя в мешок закинуть и унести домой. О, это чудесное платье… Как мне уговорить тебя надеть это все еще раз? На фотографии из журнала оно так круто смотрится, но сейчас я помню только это…

— Если найдем отличный повод — конечно. Один раз, так и быть, я пойду на этот опасный для жизни шаг. Шпильки и я — не очень дружный тандем.

— Но ты же в них ходишь…

— Потому что иногда приходится, да. Это называется — субординация.

— …то есть, если по правилам этой квартиры надо будет ходить без одежды…

Я посмотрела на него так выразительно, что Мика просто прыснул со смеху, за что получил щелбан по лбу, но особо это не помогло. Эта башня неисправима, но кто тут воспринимает все всерьез?

Откуда-то из спальни зазвонил телефон — судя по мелодии, мой, но Блондин крепче стиснул меня в руках и хитро сощурился:

— Переживут.

— А если это мадам Жюстин? — сощурилась я, передразнивая его.

— У нее мелодия другая, я уже запомнил. Нет уж, эта суббота только моя.

— Вечером я иду есть пиццу с одногруппниками, не распускай слюни, — отбрила я, похлопав Каллахена ладошкой по груди с самой елейной улыбочкой. — Достойная замена твоей вечеринке, не находишь?

— Теперь я точно пострадавшая сторона! — Мика потянулся за поцелуем, отчего пришлось подтягиваться выше по дивану, путаясь в распахнутом халате. Сколько мы уже не целовались, каждый раз как по новому — не думала, что этому брутальному пижону это нравится даже, пожалуй, больше чем мне. Только он наверняка вряд ли в этом признается, но я же чувствую, как Каллахен на это все реагирует. И даже не на физическом уровне. На физическом там все намного прозаичней…

— Насколько я слышала, вечеринка будет костюмированная? Хэллоуин же. Пират? Супермэн? Железный человек? Вождь африканского племени?

— Если бы ты решила пойти, увидела.

— Да я смотрю, вы утром выпили эликсир вредности, сэр. Зачем мне идти, если я не смогу прижать тебя где-нибудь в темном уголочке?

— Ты смотри, умеешь кокетничать… — заухмылялся Мика.

— Ты смотри, зато теперь твои руки у меня под футболкой…

В ответ он вздохнул так сладко, что у меня мурашки по спине побежали — и вовсе не от прикосновений, а от какого-то ощущения интимности, потому что мы были вдвоем, не надо было никуда идти, думать о чем-то, и так еще целых полдня этой шикарной субботы. Божественной субботы.

Спасибо, мироздание. В дурдоме моей жизни эти минуты были в сто раз лучше каникул или отпуска, и я надеялась, что они будут тянуться подольше.

Если стараться не думать о том, что Мика Каллахен все еще оставался самим собой. В лучших традициях секса без обязательств, понимаете, о чем я?

На вечеринку в честь Хэллоуина шли все. Точнее сказать — не шли туда только глухие и слепые, но и даже прознай они об этом, приволоклись бы непременно. Поэтому ужин с бурито проходил в обсуждении предстоящей бурной ночи между моими друзьями и одногруппниками, а я страдала от того, что сама же из вредности отказалась идти, выслушивая все это. Мелисса и Сьюз оборвали мне телефон еще днем, а теперь обе же не брали трубки — видимо, вечеринка для них уже началась. Может, стоило позвонить Нэйтану, но он скорее всего уже бултыхался со всей баскетбольной командой, вариант глупый, да и не настолько ситуация критическая.

В общежитии же творился хаос!

Кроме завешанных стен, визжащих скелетов и нескольких десятков тыкв на каждом шагу, толпящихся студентов всех курсов и сочувствующих, в комнате меня ждали обе мои соседки, да еще и с такими лицами, что понятно было и без слов — на вечеринку я иду. Памела Андерсон и Ума Турман — опасное сочетание, учитывая что у первой было внушительное декольте, а у второй — меч, пусть и бутафорский.

— Ты, унылая тряпка!.. — патетично воззвала Ума Турман, потрясая катаной. — Где тебя носило, старая? У тебя есть полчаса на сборы.

— …через пятнадцать минут придет Нэйт, так что советую поторопиться, если не хочешь устроить ему бесплатное стриптиз шоу, — сообщила силиконовая звезда в коротком мини-платье. — И не смотри на меня так, со мной будет Томми Ли, ни один извращенец не подкатит, — хмыкнула она. — Давай, отсчет пошел, гулящая душа. Душ?

В меня прицельно полетело полотенце, и я рыбкой нырнула в ванную, сбросив вещи на кровать. Угу, я на самом деле была готова к такому повороту и отчасти ждала его — да и костюмы на этот Хэллоуин мы покупали в начале осени еще, когда у нас открыли новый магазин карнавальных костюмов. В том году я была, признаться честно, Минни Маус, и эти черные ушки мне будут сниться в кошмарах. Да и волосы тогда пришлось лаком красить, удовольствие еще то было потом это все смывать.

В этом году, как бы мне не хотелось нацепить этот оранжевый костюм из сериала “Misfits”, пришлось сдаться тогда в магазине и взять — ничего особенного же — костюм японской школьницы. Юбка, белая с рюшами блузка, короткий пиджак (моими усилиями!) и белые гетры. Два небольших хвоста с розовыми бантами и блеск для губ — вперед, я — звезда японских ужастиков в стиле “Звонка”.

Впрочем, мне кажется, я выгляжу как взрослая проститутка, которая приехала на ролевые игры к клиенту. Особенно после того, как пришедший Нэйтан начал сравнивать длину наших с Мисси юбок — уж точно.

Вечеринка проходила в одном из самых больших клубов города, расположенный ближе всех к университету — чтобы могли прийти все. Организовывал все это ректорат и студенческий совет, вход был свободный, строго расписанные напитки в баре, некоторый контроль со стороны деканата, чтобы студенты не натворили чего — типичная картинка школьного выпускного, ага.

Клуб был настолько большой, что занимал два этажа. Три или четыре танцпола, около шести баров, а может и больше, куча свободного пространства и, как и ожидалась, толпа разнообразно ряженого народа, в которых иногда с трудом опознавались свои же друзья. Не успела я обнаружить, что Жасмин — это староста моей группы на курсе практического дизайна, как она же уже тащила меня в лаундж зону, где оказался почти весь мой курс за огромным столом и с не менее внушительной бочкой пива.

— Эй, а кто-то говорил, что не пойдет, — мне уже протягивали стакан с пивом и даже нашли место на диване. — Кстати, тут ходит слух, что собираются вводить новую систему тестов по гуманитарным предметам…

— …а мне подруга с курса прикладной экономики рассказала, что их декан спит с кем-то из студенток…

— …баскетбольная команда в этом сезоне очень круто играет, хотя на днях наши теннисисты…

— …а спорим, что я выпью этот стакан залпом?

— …смотри, что я тут недавно скачал…

Сьюз практически силой утащила меня оттуда спустя час, хотя я весьма сопротивлялась, а она утверждала, что так я упьюсь в стельку, а женский алкоголизм не лечится. Я грустно посмотрела на так и не допитый первый стакан, но пообещала, что вернусь позже, а то Ума Турман ну слишком опасно размахивает катаной перед носом Губки Боба. На полпути к бару, где мне обещали мартини, позабыв о женском алкоголизме, взгляд зацепился за Кло в костюме леопардовой кошечки, — как оказалось, обоюдно.

— Хэй, мечта бетоноукладчика.

— Хэй, а ты прививки от бешенства делала, киса? Я забыла, когда мы успели стать закадычными подругами? Когда ты в душе…

— Полегче на поворотах, Самара, а то попадешь в колодец, — отозвалась та, ослепительно улыбаясь. — Все уладилось?

— Смотря о чем ты. Будем считать, что да. Давай разговоры по душам внесем в график на следующую неделю? Если хочешь пригласить меня в группу поддержки, то я слишком стара для этого…

— Драть волосы будете на пижама-пати, — влезла Сьюз и потащила меня к бару. — Вы что, знакомы?

— Долгая история, — отмахнулась я. Рассказывать о том, кто привел меня тогда в туалет, я не стала, потому что пришлось бы рассказывать, по какой причине мне была оказана такая услуга. Это же Сьюз. Как ни крути, это потом вылезет наружу, и пусть оно лезет через розовые стринги Кло, чем через мою соседку по комнате.

— Она ревнует тебя к Мике?

Оп. Ты смотри, Сьюзен тоже умеет складывать простые числа — или, что вернее, словила парочку слухов из жизни команды чирлидеров.

— Угу, было бы с чего.

— Видать, есть с чего. Поосторожней, а то в этот раз проколотые шины будут не с каллахеновской подписью. Болельщицы все малость с придурью, ты же знаешь.

— Кстати, куда пропала Памела? Или они с Томми Ли пошли снимать домашнее порно? — спросила я, вклиниваясь в очередь за напитками.

— Нэйт утащил ее к баскетболистам, у них тоже там своя вип-зона. Кто-то говорил, что там даже заказаны стриптизерши… хотя зачем им стриптизерши, когда есть толпа чирлидерш, никогда этого не понимала.

Я вот уже пару часов стараюсь не думать, где бравый капитан и чем он занят. Впрочем, стриптиз это какое-то наименьшее зло, сравнивая его с Клаудией. Нет-нет, я не должна думать об этом, тем более там скорее всего Мисси же, чего я переживаю? “Если у парня все хорошо, никто больше ему не нужен”. Скажите это Мике Каллахену и его свободным отношениям. И мне.

Кстати, у него еще и день рожденья скоро. Вот об этом еще страшнее думать, хоть сбегай куда в эти опасные для человечества дни. Написать Джес и попросить убежища?

Мартини нам скрасили двое юных первокурсников — Сьюз откровенно это забавляло, что не мешало ей флиртовать напропалую, ко мне немного неуклюже пытался подкатить второй, но вышло это весьма неубедительно, и в итоге он нес какую-то пафосную речь, что в старшей школе был звездой класса. Для звезды такого уровня он слишком тушевался, но вдруг это потому что я уже стара как мир для таких юных гениев?

Не успели они подкатить свои яйца окончательно, как мне написала наша Жасмин, что у них там танцы на столе и это нельзя пропустить, поэтому мы спешно вернулись, стараясь не ржать столь гнусно, а потом уже отправились искать друзей Сьюзен, с которыми мы обычно все вместе обедали. Мне кажется, за половину ночи я переобщалась с половиной университета, и все благодаря ненавязчивым стараниям соседки, которая таскала меня везде. Не сказать, чтобы я была против, учитывая что за пару часов я нафлиртовалась на пару лет как минимум.

— Ты решила перезнакомить меня со всеми? — я толкнула Сьюзен локтем, наблюдая как возвращаются наши собеседники с бокалами, отосланные недавно в бар. То, что их было пять, дела не меняло, мы просто болтали, стоя на балкончике у лестницы, да и с нами были две согруппницы Сьюз.

— Вдруг тебе кто все-таки понравится, ты после Ника сама не своя. Время, конечно, лечит, но…

— Ты тоже хочешь поговорить о старости? — хмыкнула я. — Как тебе новые модели инвалидных колясок? Присмотрела что?

— Я буду плакать на твоей свадьбе. От счастья.

— Я тоже.

— От горя?

— Жопа.

— У меня и передок ничего так.

Невозможная женщина! Еще бы спросить у нее, что у нее с Лисенком, да как-то не тот случай, чтобы сейчас выпытывать, было ли у них свидание.

Один из ребят протянул мне бокал с мартини, и пока я лениво крутила мармеладную вишенку в нем, наколотую на шпажку, бокал уже уплыл из рук. Я успела увидеть лишь подозрительно знакомые плечи, темный волнистый парик и яркий кусок костюма. Мой бокал, как и Мика, исчез в неизвестном направлении под смех остальных.

— Каллахен, упырь! — с нескрываемым удовлетворением рявкнула я в пространство.

— Как мы будем без этого через год, а? — услышала я чью-то усмешку.

И правда, как?

Что будет через год?

От бокала осталось воспоминание и вишенка, которую я закинула в рот. В кармане пиджака завибрировал телефон, и я даже так отлично знала, кто это. Вряд ли Мелисса, например.

“Много не пей, помни о гриле~”

“Костюм, кстати, шикарный. Особенно если смотреть с нижнего этажа. А мне казалось, кто-то утром говорил, что не придет?”

“Сьюзен умеет убеждать”

“С тебя коктейль, небоскреб!”

Я проявляла чудеса скоростных ответов, прежде чем кто-то бы начал обращать на меня внимание и смотреть на экран телефона.

“Мартини или мохито? Завернуть к бару?”

“Уж явно не сегодня”

“А как же вариант с укромными уголками?”

“Сгинь, упырина~”

“Я хочу пообщаться с друзьями”

Последние два сообщения написала Мелисса, которая отыскала нас на этом балкончике и успела поймать взглядом мой телефон.

— И не спорь, — безапелляционно отбрила она, возвращая мне телефон. — Сама говоришь, что у вас там неразбериха, подержи дистанцию, это хорошо работает. Идем, угощу тебя мохито.

— Как вип-зона баскетбольной команды? — хмыкнула я, отходя вслед за подругой к бару.

— Все по старому. Красивые чирлидерши в мини, свой бармен для команды и капитан с внезапной глухотой и слепотой, которого больше интересуют свои же игроки, чем болельщицы. Кстати, ты не думала о том, как университет содрогнется, стоит чему-либо просочиться? Клаудия и так мысленно на тебе все казни мира применяет, а это просто потому, что капитан просто поглядывает в твою сторону на обеденном перерыве.

— Вряд ли Каллахен об этом догадывается.

— А вдруг?

— Вот и мохито, — Нэйтан выскочил к нам из гущи барной толпы, вооруженный двумя бокалами моего любимого коктейля. — Эй, что за лицо? Все идет по плану, кстати. И, кстати… не трогай телефон, а то твоя способность топить предметы меня пугает. Хотите партию в аэрохоккей? У меня тут Кайл без дела, ты его знаешь, идем? Девочки против брутальных очешуительных мужиков, а? Видела капитанский костюм? Юбка ему тоже очень идет…

— …юбка?

Кайл оказался тем самым мулатом, который тогда был у мужской раздевалки, только сейчас он был одет в не менее впечатляющий костюм Супермэна — лосины и трусы прилагаются. Заметив мою ухмылку, Нэйт сразу же рассказал три тысячи острот про крепкую задницу, плащ и бронегрудь, а Кайл это еще и демонстрировать не постеснялся. А через час и пару мохито он уже звал меня в чирлидеры, потому что “эти курицы совсем без мозгов”, потом пообещал, что если мне нужна будет помощь в практике по дизайну, он всегда готов, только без проектов нижнего белья, потому что это унизительно для нападающего.

На выходе из туалетов (да, японские школьницы ими тоже пользуются) меня поджидал один из новоиспеченных поклонников, осмелевший после спиртного. На мою вежливую попытку испариться в сторону игровой зоны он среагировал вполне ожидаемо — схватил меня под локоть, и вполне так крепко.

— Да ладно, мы всего лишь поговорим…

— У тебя что, лишние зубы? — нервно огрызнулась я, дернувшись.

— У тебя что, есть запасная рука?

Не думала, что Красная Шапочка может выглядеть угрожающе, но почти метр девяносто и широкие плечи сделали свое дело — Мика деликатно хмыкнул за спиной неудачливого пикап-мастера, отчего тот мгновенно отпустил меня.

— Какой курс? — Блондин приподнял бровь. Понятное дело, мой поклонник понимал, что лучше не корчить из себя мачо — и если раньше, насколько я знала, Каллахен за словом в карман не лез, то сейчас демонстрации силы не требовалось. Выпускной курс, капитан команды, член студенческого совета. Я бы не стала.

Мне кажется, парень протрезвел. Или попытался, судя по тому как он отскочил в сторону и даже извинился, после чего Красная Шапочка отодвинулась, освобождая ему путь для реактивного отступления.

— Ты тоже меня караулишь, красотка в красном?

— Он слишком громко спорил с дружками у бара, стоило подстраховать твою короткую юбку.

— Твоя тоже ничего, вводи новые тренды в университетскую жизнь. Спасибо. Эти алкогольные юные умы совсем без тормозов иногда…

Красная Шапочка в длинном черном парике, в пышной юбке до колен и белоснежных чулках (я не поленилась заглянуть) выглядела эффектно, даже несмотря на кеды.

— А твою юбку кто страхует? — поинтересовалась я.

— Ну я уже большой мальчик.

Мика смотрел на меня так кокетливо, что мысль в моей голове о темном уголке стала уже навязчивой, и я тряхнула головой. Как будто это могло помочь, ага. Я вздохнула немного нервно, при этом чинно сложив руки замком, и смогла свернуть разговор:

— Мне пора идти, я была рада оценить твой костюм. Как тебе вечеринка?

Поскольку уборные весьма посещаемое место, да и относительно тихое в плане музыкального фона, мы тут были как на ладони для всей университетской тусовки. Мы и так оба смотрелись эффектно в свете диодных и неоновых ламп, но все равно могли позволить себе лишь перекинуться парой слов. Учитывая, что часов восемь назад мы были в пределах одной квартиры, да и я… соскучилась? Ну или как назвать это странное ощущение, когда вы вроде бы в одном месте, а толку?

— Мне кажется, я стану королевой Хэллоуина в этом году, судя по тому, что все в восторге от этой юбки.

— Впереди “мисс Вселенная”, ты справишься, — ухмыльнулась я. — Я проголосую за тебя сегодня, обещаю. И ты не представляешь, как я хочу тебя поцеловать сейчас и подтвердить слухи о том, что я все-таки лесбиянка…

Мика расплылся в улыбке.

— Ты что, ни разу не целовалась с девушкой? — он специально засмущался, даже ножкой шаркнул, а потом глянул исподлобья так многообещающе, что мне стало жарко в одно мгновение. И хитро ухмыльнулся.

— Не провоцируй… — зашипела я.

— А ты поддашься?

Я улыбнулась в ответ на усмешку, и Мика сощурился.

— Эй, вот ты где, принцесса, — Кло как из-под земли выпрыгнула, вот честно, схватила Блондина под ручку, повисла на плече и капризно надула губы, глядя на меня исподлобья с невинной улыбочкой. — Мы соскучились!

— Развлекайтесь, — отмахнулась я от обоих, ретируясь в сторону игровой зоны. Я отлично понимала, зачем Клаудия это делает и что ей в любом случае не светит, но чем черт не шутит, вдруг луна в стрельце? Это же непредсказуемо, ну. Вдруг что щелкнет в этой блондинистой голове, и…

— Давай по паре шотов, а?

Эта гнусная Шапка села мне на хвост уже на подходе к бару. Я даже оборачиваться не стала, чтобы не выдавать улыбку. Наверняка идиотскую. Боже.

Дурак.

— Где Стринги?

— В идеале размазывает тушь по щекам в женском туалете. Она правда то ли без мозгов, то ли специально это все делает, я понять не могу, — недовольно фыркнули сзади. — Один шот, женщина, я угощаю. Сегодня Хэллоуин. Детишечки, пустите Большую Мамочку! — роковая женщина в красном уже улыбалась бармену и спустя минуту протянула мне стопку со слоистым Нечто. — Хиросима, тебе понравится.

— Меня унесут? — уточнила я, разглядывая верхний слой абсента.

— Надеюсь, что не сразу, — Мика смотрел на меня с насмешкой. — Давай, будь мужиком!

Абсент обжег язык, чуть глаза на лоб не вылезли. То, что кроме него там было еще как минимум три компонента, роли не играло. Только абсент, только хардкор, как говорят мои сокурсники. Упырь точно мне мстит за что-то, судя по хитрой мордашке. Впрочем, сам он выпил свой шот с заметным удовольствием, так что кто знает…

— Что ты ей сказал?

— А это у тебя чулки?

— Все как всегда, — я закатила глаза, отпихнула пальчиком пустую рюмку и махнула рукой. — Один шот, до понедельника.

Не сказать, чтобы я была обижена или зла — скорее просто расстроена тем, что ничего не меняется. Я не хочу каждый раз клещами что-то вытягивать, я и так неплохо поднаторела в этих сеансах мазохизма, но…

Как так можно вообще?

— От тебя абсентом веет, когда успела? Мы уже хотели тебе штрафную, но, пожалуй, повременим. Телефон еще не утопила?

— О, Хиросима. Пять шотов и ты готов, — принюхался Нэйт, отодвигая подругу в сторону. — Нашла юбку этого сезона?

— Да, посоветовала ходить так всегда, — я отпихнула этих двоих с дороги, направляясь к дивану, но не успела и дойти, как меня настиг вопль Сьюзен:

— Джейсон, на три слова!

Я удивленно обернулась. Сьюз не выглядела раздраженной или, наоборот, взволнованной, поэтому либо вознамерилась утащить меня развлекаться, либо рассказать что-то очередное мегаважное вроде того, что у кого-то из выпускного интимная стрижка. Мисси тоже как-то удивленно покосилась, но Нэйт в этот момент играл в вампира и ей пришлось отвлечься уже на то, чтобы отпихнуть его в сторону и выкрутиться из объятий. Когда я подходила к Сьюз, мне в спину прилетел визг — видимо, укусил. Подруга же, цепко схватив меня под локоть, утянула в сторону.

— Я наверное многого не знаю, особенно наверняка подозрительную причину того, почему капитан команды чирлидеров едва не разнесла женский туалет пару минут назад — что вообще происходит?

— Что он ей сказал? — в лоб спросила я.

— Я как раз в туалет заходила, когда она с Микой разговаривала. Не успела из кабинки выйти, как Кло влетела внутрь, злая как гарпия, едва раковину не расколотила в чувствах. Ну, я пока руки мыла — раз пять намыливала, чтобы дослушать, — она успела своей какой-то подруге пожаловаться, что на ее вопрос “она что, тебе нравится?” этот “импотент” даже отвечать не стал, попросил свой нос не в свое дело не совать, а если и открывать рот — то во благо остальной команде. Она имен не называла, но я уже вижу по твоей реакции… так что у тебя с Микой Каллахеном?

— Да ничего, — нервно отмахнулась я.

— Ну то есть ты в курсе, что ты ему нравишься?

— У тебя ошибочная информация об этом.

— Ты считаешь, что Кло в ярости — “ошибочная информация”?

— Сьюзеееен, — обреченно протянула я. — Пожалуйста…

— Я потом с тобой поговорю, — пригрозила Ума Турман, ткнув меня пальчиком в лоб. — Не отвертишься. А пока закрыли тему, окей. С тебя мартини, идем.

Это когда-нибудь кончится?

Нет, ну правда?

Один коктейль и домой. Хватит приключений на сегодня, окей?

“Давай сбежим отсюда?”

“Я и собираюсь, но к себе домой!”

“Ко мне домой было бы лучше”

“Тебе лучше?”

“А тебе?”

Кого я обманываю?

“Через четверть часа у выхода” — он даже ответа дожидаться не стал, учитывая что от меня не было сообщений с десяток минут, которые я потратила на то, чтобы уткнуться лбом в плечо Мелиссы и выдать тираду о том, как я ненавижу себя в этот момент. Подруга впервые не стала ничего говорить, только посоветовала перед уходом:

— Не переживай. Просто посмотри на время и подумай о том, что он уже уезжает с крутой вечеринки с тобой, а? Без видимого повода. Все не так плохо, как думаешь?

Часы, кстати, еще и пяти утра не показывали.

У выхода почти никого не было — сами понимаете, время детское. Закутавшись в пальто и обмотав шарф вокруг шеи, словно там на улице по меньшей мере минус десять, я выскочила наружу — и почти сразу же оказалась перед раскрытой дверцей такси.

— Ты там что, сама пальто искала?

— Нет, потеряла туфлю и ждала принца, — беззлобно огрызнулась я, плюхаясь на заднее сиденье рядом с роковой Шапочкой, юбка которой занимала большую часть салона. Зрелище еще то, учитывая то, как вальяжно расселся Каллахен и как презрительно сморщил нос в ответ. — Что, стриптизерши не понравились? Ноготь сломал? Мальчики пристают?

Говорить о том, что он был кристально трезв — как врать о том, что ты произошел от верблюда. Кто, конечно, ее знает, эту эволюцию, но взгляд у Блондина был на редкость расфокусирован, да и поза фермерской девчушки на сеновале говорила сама за себя.

— Привет, Хиросима? — хмыкнула я, похлопав его по бедру.

— А еще самбука и текила…

— Телефон не утопил?

— Это твоя прерогатива, ну. Ты видела человека-коробку? А парня в костюме женщины-кошки? Кажется, это первый курс, они просто фрики!

— Ты на себя в зеркало смотрел, волчья мечта? — улыбнулась я.

— Красивый? — притворно засмущался Мика, в девчачьей манере перебирая складочки свой пышной юбки. Потом стрельнул взглядом так выразительно, типа — ну давай, отвечай же.

— Красивый, — кивнула я. — С абсентовым послевкусием…

Блондин хмыкнул, а я, привалившись к нему плечом, не смогла сдержать зевоту.

— Как прошла вечеринка?

— Без тебя, — просто отозвалась я, разглядывая в окно пролетающие многоэтажки и яркие вывески клубов и супермаркетов. Дорога была пустующей, так что мы вполне себе будем дома минут через десять-двадцать. Спать мне пока не хотелось, особенно от мимолетной мысли, что Красную Шапочку можно легко уговорить на стриптиз. Как минимум.

— Прости, это…

— Мы все так и оставим? Сьюз, кстати, этим всем уже интересуется. И если ты не стал вдаваться в подробности, как и о чем ты говорил с Кло, то мне об этом рассказала Сьюзен, которая по стечению обстоятельств зашла в туалет на минуту позже…

— Ты хочешь обсудить соседку сейчас? — вздохнул Мика у меня над ухом.

— Я ненавижу тебя, чертов небоскреб, у меня терпения не хватает, — практически зашипела я, возмущенно пихая его локтем, а Мика обнял меня руками и горячо вздохнул в висок. — Просто скажи, к чему мне готовиться вообще, зеленая фея.

— Я Красная Шапочка, — мурлыкнули мне в ухо. — Пусть Мика Каллахен решит эту проблему завтра…

— Но он точно решит эту проблему?

— Он постарается.

— Если он не постарается, то будет спать один.

— Нет, Мика Каллахен не может спать один, он слишком привык спать с Джейсон.

— Джейсон? Это мальчик? Мика Каллахен спит с мальчиком? — улыбнулась я.

— Ты представляешь?!

— И как?

— …спит?

— Говорят, он храпит во сне.

— Мика или мальчик?

Разговор становился совсем уж бессмысленным.

— Почему ты боишься признать, что мы встречаемся? — спросила я, когда мы вылезали из такси перед парадным входом в дом. Мика захлопнул за собой дверцу машины, расправил юбку и только потом поднял на меня глаза.

— Потому что боюсь, что влюблюсь в тебя еще больше?

Потом просто прошел мимо, в сторону входа, а я схватила его за юбку, что первая подвернулась под руку, обняла руками за шею, вынуждая чуть согнуться — высокий же, — и поцеловала. Потому что хотела это сделать еще в клубе, миллион тысяч раз, а потом еще в салоне такси, но не хотелось смущать водителя.

“Влюблюсь в тебя еще больше”? Зная Мику, это было… ого!

Или в Хиросиму добавляют сыворотку правды? На “контрольную” классическую фразу это не тянуло, потому что обычно это все сопровождается ванильными соплями, а тут Каллахен бабахнул и сразу же свернул тему. Занятно.

До бабочек в животе. До пресловутых дурацких бабочек. Аищ.

…никогда не думала, что юбка — это так занятно. И чулки.

Как и Красная Шапочка, которая считала, что она на конкурсе красоты и дефилировала по гостинной — и даже согласилась на пару эксклюзивных фотографий. Завтра отправлю их Джес, пусть посмотрит на пасынка и порадуется. Хэллоуин же.

— Мика?

— Абонент не отвечает или временно недоступен.

— Сноб.

— Я Красная Шапочка и я только пару минут назад лишилась девственности, будь нежнее.

— То есть с Микой я смогу поговорить только наутро?

— Именно.

— Тогда передай ему, что он потрясающий, раз такое дело и абонент не абонент, — я зевнула в открытую и сладко потянулась. Мика уткнулся в подушку совсем рядом, привычная уже импровизированная грелка, еще не остывшая после игрищ с юбкой. — Мне нравится, когда ты смотришь только на меня. Особенно когда рядом вся эта пестрая толпа чирлидерш.

— А жаждущие любви первокурсники, которым хватило только вида короткой юбки, — они всегда такие?

— Поправка: жаждущие любви парни. Да, они всегда такие, особенно если общаешься со Сьюзен, которая вбила себе в голову, что мне наверняка хоть кто-то понравится.

— И как успехи?

— Пока безуспешно, если ты об этом. Потому что мне нравишься ты. А уж в костюме Шапки — так точно, как я могу смотреть вообще по сторонам после такого?

Мика хмыкнул в подушку так громко, что я заулыбалась в темноту.

— …что ты хочешь на день рождения?

— Умм?

— Я совсем не умею выбирать подарки. Вдруг ты хочешь что-то особенное? И выкини из головы костюм медсестры, хорошо? Я не умею танцевать, тем более — на стрип-шпильках…

— Тогда в данную минуту у меня нет идей, потому что… кто тебя просил вообще напоминать о медсестре?! Уууу, женщина.

— Горбатого могила… — обреченно вздохнула я, кутаясь в одеяло. — Спокойной ночи.

И какой лысый черт меня вообще угораздил в такого влюбиться?

Я буду себя об этом вечно спра…что? Я сказала это вслух?

— Джейсон?

— Спокойной ночи.

— Джейсон.

— Спокойной ночи.

Я проснулась с тем ужасным кошмарным чувством, что если ты что-то сделаешь, ты сойдешь с ума. Это как купить туфли на распродаже, те самые, салатовые на танкетке, иначе потом их точно нигде не найдешь, а потом в них будет щеголять какая-то цыпочка навроде Кло, а тебе останется только локти кусать. И я отлично знала, что да, так бы оно и случилось.

Но это было воскресенье — и моя последняя смена в “Саванне”, поэтому я и на нее уже опаздывала, потому что просыпаться совсем не хотелось. Что мне, что ворчливому гоблину рядом, который так и спал, несмотря на то, что я гремела кружками на кухне и наткнулась спросонья на скелет на двери. Если вы запамятовали, гоготал он ну очень зловеще.

Впрочем, во время рабочей смены Блондин тоже никак не проявлял себя. И после, кстати, тоже, когда меня отпаивали пивом уже бывшие коллеги “на удачу”, а потом вызвали такси.

Самое ужасное в тот момент — это странное эгоистичное чувство одиночества, которое меня настигло на подкате к общаге, потому что хотелось поболтать, а обоих соседок привычно не было дома. А еще хотелось под одеяло, но…

…но мироздание толкнуло мне подарочек у самого входа в здание. Мы столкнулись на крыльце с Лисенком, поздоровались, да так и оказались каким-то образом на диване в общем холле, с банками горячего кофе из автомата.

— Я хотел извиниться, — внезапно выдал Ник после дежурных размышлений о погоде, прошедшей вечеринке и о том, что костюм японской школьницы был неимоверно шикарен. — Ты имеешь право меня отдубасить. И даже по голове.

— Очень хочу, кстати. И поскольку ты ведешь себя, как будто ничего не произошло — признавайся, почему. Мика отмахивается и держит интригу.

— Мы просто договорились, что все мои пути не пересекаются с вашими, и тогда я спокойно закончу семестр и вернусь домой. Я и сам это планировал. Если бы мне так хотелось растрясти по этому университету слухи, они бы уже давно были в ходу. Я просто могу попросить тебя просто… тоже держаться от Мики подальше? Что бы между вами не было, а я не хочу даже думать об этом, это всегда будет на уровне “все сложно”. Потому что вы два эмоциональных урагана, один из которых слишком дорожит своей свободой, а второй — своей независимостью.

— Давай не будем об этом? — поспешно откликнулась я.

— Все сложно?

— Да.

А что тут скрывать, если и так видно?

— Он правда увел эту твою блондинку?

Ник эффектно сделал вид, что оглох на оба уха, пока я не треснула его по плечу и не пообещала зловещим шепотом, что вот это все я тоже могу шепнуть на ушко Сьюзен.

— Рассказал?! — удивленно отозвался Ник, уже не скрывая эмоций. — Ого. И я до сих пор жив?

— Я рассчитываю, что это наш последний разговор.

— Я не настолько дьявол…

— …ты встречался со мной только чтобы побесить Каллахена! — зашипела я. В такое позднее время почти все наши студенты сидели по комнатам и собирались спать, чего и мне бы не помешало, но раз мне так подвернулся Ник, выспрошу что смогу. Они оба хороши. И на деле, мне правда стоит грести от них обоих со скоростью ракеты.

Особо громко возмущаться я опасалась — проскакивающих по коридору сожителей по общаге никто не отменял, пять этажей ушей и все такое.

— Не совсем так, — отмахнулся Лисенок. — Ты мне правда нравишься, просто с той девушкой в туалете случайно…

— Только не сейчас! Рассказывай про блондинку.

— Эээ…

— У меня в руке кофе.

— Ты сурова.

— Она стоила того?

— Нет. Поэтому теперь я, как видишь, держу ваши тайные секреты при себе. И за это и хочу извиниться. Это было очень глупо и очень по детски.

— Я не готова принять твои извинения, ты же понимаешь.

— Отлично понимаю, но ты должна о них знать. Чтобы не осталось недомолвок. Вдруг через десяток лет, когда я стану знаменитым, ты будешь моим модельером?

Я хмыкнула так скептически, что Ник даже хмыкнул в ответ и добавил, что “всякое бывает”.

— Так вы встречаетесь?

— Не твое дело.

- “Все сложно”?

— Кофе.

— Угостить тебя еще одним?

— В Сан-Франциско ты уже знал про свою девушку и Мику?

— Как не узнать, когда она со мной порвала в этот же вечер, а потом прибежала вся в слезах спустя пару дней, когда обнаружила, что Каллахен ее игнорирует.

— Ты использовал меня еще и тогда! Не мог просто прийти и дать ему в нос, а? — снова зашипела я, сжимая кофе в ладони, чтобы не отвесить Нику хорошего такого пинка, и тут поняла что все, нет, хватит. И поднялась с дивана.

— Тогда мне даже такое в голову не пришло, — замотал головой Ник. — …просто, когда я увидел уже тут, как он на тебя смотрит, хотя понимает, что нельзя. Он и сейчас так же…

— Все, Ник, ну хватит, — я мотнула головой. — Надеюсь, это был наш последний разговор. Спокойной ночи. От тебя мне тоже следует держаться подальше?

— Выходит, что да. И не только от меня, — еще раз напомнил Лисенок, даже не пытаясь удержать разговор. — Он того не стоит.

Мне стоило его послушать? Угу, конечно, бегу и роняю тапочки. Выслушивать советы от не менее двуличного Лиса я даже не стала бы и в более благодушном настроении. Просто кофе был такой вкусный, что выливать его на брюки…

Телефон молчал.

Может, он ждет, что я сама позвоню? Но сейчас мне, на самом деле, совсем не до него. Точнее, очень даже “до него”, но на расстоянии мне размышляется более эффективно.

В комнате было темно и пусто, и хотелось спросить в пространство: “Эй, завтра учебный день, домой собираетесь?”, сегодня скорее всего появится только Сьюзен. В лучшем случае. Я завалилась на кровать с ногами, стянув пальто и не переодеваясь, полезла в ежедневник, чтобы распланировать свои работы и задания хоть как-то, но через десяток минут все равно мысль вывела меня на Каллахена. Могу я думать о чем-то другом вообще?! Пшшш~

Я боялась на него давить. Я боялась, что он правда дорожит своей свободой настолько, что мне придется его отпустить.

Мика сказал, что выключил радары, и мне придется ему поверить. Честно сказать, я и сама это вижу — и мне это чертовски приятно. Быть может, тут правда стоит оставить как есть? И интересно, над чем там работает Нэйт, что у него там “все под контролем” и “идет по плану”. Все-таки Блондин не настолько слепой, чтобы не знать и не замечать, что мы дружим с Мелиссой уже пару лет. Только знает ли он, что она в курсе — вот главный вопрос. И не только она, кстати.

Я отправилась в ночи на первый этаж за еще одним кофе из автомата, и на обратном пути уже встретила Сьюз, которая возвращалась домой со стайкой друзей. О да, именно ее мне тоже сейчас не хватало, но разговора мне в любом случае было не избежать. Я вернулась в комнату как раз тогда, когда моя разгульная подруга уже успела переодеться и перекапывала на своем рабочем столе архитектурные макеты, держа в одной руке открытую банку газированной воды.

— Блудная дочь, — еще раз поздоровалась она, не оборачиваясь. — Просто скажи мне, что ты спишь с Каллахеном, и я не буду задавать миллиард наводящих вопросов.

— Окей, сплю! — с готовностью и энтузиазмом отозвалась я, поднимая руки вверх. Сьюз обернулась на меня и сощурилась с ухмылкой:

— Шутишь?

— В двенадцать ночи?

Сьюз дернула плечом, с победным возгласом отыскав нужный макет в стопке. Потом отставила банку в сторону, забралась на стул с ногами, вооружилась карандашом и, подперев щечку ладонью, хитро посмотрела на меня.

— Выходит, эта выдра действительно бесится по существующей причине?

Если она имеет в виду Кло, то логично предположить, что да.

— Если ты под причиной подразумеваешь меня, — отозвалась я, возвращаясь на кровать к ежедневнику, ноутбуку и делам мадам Жюстин. — И я пока не очень готова распространяться на эту тему. Все сложно.

— Да я и так вижу, что все сложно, — Сьюз покрутила в руке карандаш. — По универу ползут слухи, что у Каллахена кто-то есть, но нет ничего конкретного и любопытного — просто приняли как факт, скорее всего. Все слухи ползут от чирлидерш, насколько я знаю. Логично, что Кло с ума сходит от недосказанности, но разговоры о том, что Каллахен спит именно с ней, я слышу чаще всего.

— Умм, вот это поворот, — хмыкнула я, стрельнув взглядом в соседку. Та ответила мне хитрым прищуром, потом отмахнулась тем, что надо доделать проект и углубилась в рисование. Что, конечно же, не значило конец обсуждения.

— Раз “все сложно”, называть ваши извращения в отношениях словом “встречаетесь” не особо корректно? — полюбопытствовала она, не поднимая глаз от чертежей. — У вас когда-нибудь будет все нормально? Ходячий сумасшедший дом. Подойди уже к этому, возьми его за шкирку, сделай ему парочку детей, заведи лабрадора и проваливайте в Майами! — шутливо заворчала Сьюз, ухмыляясь. — Давно пора.

Моя соседка начала взрослеть? А где допрос с пристрастием о сантиметрах и кухонных столах? Или это из цикла “еще не время”?

— Сьюз, мы точно говорим о Мике Каллахене и “заведи ему парочку детей” в одном предложении? — я подняла глаза на соседку поверх раскрытого ноутбука, на котором прогружалась операционная система. Та показала мне язык, на секунду оторвавшись от вырисовывания какого-то очередного деревца. — У тебя было свидание с Ником? Правду на правду!

— Тоже мне, свидание, — дернула плечиком Сьюзен. — Мы просто выпили по паре коктейлей и поболтали. Ничего особенного.

— Не стал рассказывать, да? — догадалась я, пряча улыбку. Зная о неуемном любопытстве соседки это можно было легко вычислить, раз уж тема была обо мне, Каллахене и Нике — и это она еще не знает о клубке, но зуб даю — она его чует. Как бы я не любила Сьюз, но этот клубок не по ее душу. По крайней мере, не сейчас.

— Вообще стена непробиваемая, — обиженно фыркнула соседка, а я не удержалась — засмеялась в голос, за что и получила возмущенный взгляд. — Я всего лишь хотела выяснить, почему вы расстались.

— Ну я же рассказывала…

— А вдруг не все?

— Ты неисправимая любопытная зараза.

— И я тебя люблю, Джей Си.

На почте болталось неожиданное сообщение от школьной подруги Камиллы, с которой мы переписывались время от времени — она тоже учится, закидывает социальную страницу фотографиями с вечеринок и, судя по всему, весьма неплохо проводит время.

“Эй, привет, красотка! А ты поедешь на школьный фестиваль? У меня внезапно окно в учебе, и я планирую приехать. Кто еще будет оберегать меня от твоего младшего, я видела его фотографии — а он подрос и даже пресс накачал?”

О. Нет. Школьный. Фестиваль.

Упаси Господь.

“Привет гоблинам с гор! Мой младший сохнет по тебе до сих пор, осторожней! Так что смею предположить, что пресс он тебе покажет в первые пять секунд, у тебя есть запас успокоительных?~

Одно слово “школьный” уже вводит меня в уныние, нашла когда приехать! Хочешь вспомнить школьные годы и пройтись по памятным местам?”

— Ты доделала тот проект с платьем? — спросила Сьюз, вырисовывая уже десятый куст как минимум. — У меня еще висит проект городского парка — и я свободна до следующего семестра.

— Мне немного осталось, но все эскизы на кафедре. Я когда смотрю остальные работы, искренне надеюсь, что эти выпускники не пошли работать по профессии, потому что это настолько ужасно и настолько лишено фантазии…

— Ты еще не отправляла работы на конкурс?

— Прием заявок начнется только в середине ноября, у меня еще куча времени, — пробормотала я, переписывая с рабочей почты данные в ежедневник. Как раз и Камилла ответила — видимо, тоже не спит, да и с чего бы, у нас разница во времени всего пару часов.

“Только попробуй не приехать, старая булочница! Я написала даже Синди, и она тоже выберется на родину. Тряхнем стариной, заодно посмотрим, они замазали то пятно в столовой или нет? Тебе не любопытно?”

“Пятно в столовой? Ради этого поехать на школьный фестиваль?”

“Ну хоть какой-то мотив. И я просто соскучилась, ты не хочешь со мной повидаться? Не приедешь — я соблазню твоего крохотного братишку!”

“Это гнусный шантаж!”

Школьный фестиваль? Я стараюсь обходить эти массовые сборища выпускников за десятки километров — проще говоря, остаюсь тут. Обычно я наведываюсь домой в тихие внесезонья, когда в городе только местные жители — на пару дней, в круг семьи. Но мы с этой шебутной девицей не виделись с самого выпускного, и я правда очень хочу с ней поболтать. Только что делать с толпой остальных друзей и с тем фактом, что туда же нагрянет и Блондин?

Да мы же… Мааааатерь Божья, второй апокалипсис!

Мелкие будут жрать попкорн и запивать все это дело текилой, вы только представьте.

О да.

Утром на кафедре меня ждала огромная чашка мятного латте из ближайшей кофейни. У мадам было такое же прянично-имбирное, большое, и принес все это “незнакомый юноша из баскетбольной команды”.

“Коварно пользуешься капитанским положением или у меня есть поклонник в твоей команде?” — не удержалась от сообщения я, сделав первый глоток кофе.

“Спасибо!”

А после обеда меня ждал другой сюрприз — у припаркованного на главной стоянке “Жука” были пробиты все колеса. Все четыре. Пока я зачарованно рассматривала это произведение искусства под смешки проходящих мимо студентов (хоть бы кто помог!), мимо прошла Кло, не скрывая ухмылки:

— Ох, Самара, какая незадача…

У меня даже сомнений не осталось, кто это сделал — я покосилась на довольную блондинку, и полезла за телефоном. Я не настолько скандальная, чтобы кидаться на нее с кулаками, а тут попробуй докажи, что это Кло.

— У меня проблема, — вздохнула я на удивленное приветствие Блондина.

— Насколько страшная? — отозвался он.

— Моя машина… эээм… четыре спущенных колеса, и ухмыляющийся капитан чирлидеров бонусом.

— Хм.

— Хм?

— Остальное в порядке?

— Я надеюсь. Но мне очень надо отвезти эскизы в типографию, ты можешь мне помочь с эвакуатором, как освободишься, я оставлю ключи у мадам…

— Ты на какой парковке? — перебил меня Мика.

— На главной.

— Сейчас буду.

— Но… — мявкнула я уже в отключивший вызов телефон, растеряно посмотрела на экран и, вздохнув, привалилась к крылу любимый каракатицы, сгрузив папку с эскизами на покатую крышу.

Мика приехал через четверть часа, вырулив откуда-то со стороны главного шоссе, припарковался рядом и, деловито осмотрев все четыре колеса, крылья, дверцы и даже заглянув под капот, полез за телефоном.

— Ты уверена, что это Кло? — уточнил он, перебирая телефонный справочник.

— Не уверена, само-собой. Возможно, это мой тайный фанат или наоборот, кто знает? — я пожала плечами. — Мне все равно. Я поговорю с твоей подружкой позднее, не разводить же из-за этого истерику? Ты мне тоже в свое время шины протыкал…

Мика поднял глаза от телефона, улыбнулся тепло-тепло — я не смогла не улыбнуться в ответ, но быстро отвела взгляд, заодно окинув взглядом полупустую парковку. Занятия у кого-то еще продолжались, у кого-то уже закончились — почти никого и нет.

— Я спускал шины, это разные вещи. Тут придется все колеса менять, это накладнее… эй, здравствуйте, это клиент 1802, можно заказать эвакуатор?

Пока Блондин договаривался с диспетчером, расхаживая взад-вперед между нашими машинами, я куталась в пальто и шарф, порывалась подойти и запахнуть пальто и на этом бессмертном, кажется, громиле, впрочем, толку-то?

— Машину скоро заберут, где ключи и документы? — Мика требовательно протянул руку, и я молча отдала ему все, что было необходимо и погладила машину по капоту — типа, скоро вернусь, не скучай. И только потом увидела вновь протянутую ладонь. Уже с другими ключами.

— Прости? — я удивленно подняла на Блондина глаза, явно не понимая, что он от меня хочет. Издевается? Или что?

— Документы в бардачке. У меня через полчаса собрание студсовета, я не успею до типографии, сама доедешь?

Я перевела взгляд с его ладони на серебряный “Астон Мартин”, потом вновь посмотрела на Каллахена, едва ли не открыв рот от подобного варианта развития событий.

— Ты с ума сошел? Ты мне… вдумайся!.. отдаешь ключи от машины?

— …любимой машины, — кивнул Мика, просто впихивая мне в руку брелок. — Постарайся не разбить ее, а то…

— Поняла-поняла, — поспешно закивала я, сжимая в руке ключи. Подумать только! Мика Каллахен сам добровольно отдает мне ключи от своего серебристого едва-ли-не-сына, да я с ним до Рождества теперь не расплачусь завтраками, ужинами и минетами. Я толком ничего и сказать не успела, а Блондин уже махнул рукой и поспешил к корпусу — видимо, чтобы не успеть передумать и не вырвать у меня ключи, одумавшись.

Я проводила его взглядом и села за руль, забросив эскизы и сумку на переднее пассажирское. За водительским креслом было еще в сто раз непривычнее, чем тогда на пассажирском, учитывая какого класса эта машина и сколько неизвестных кнопок в ней было. Начиная с зажигания от кнопки и заканчивая панелью скорости под носом. Не сказать, что это сильно меня пугало — я умею в таких ездить, просто это была ЕГО ЛЮБИМАЯ машина, и Мика дал мне сесть за руль.

Ладно, доедем до типографии, а там уже и будем думать.

Эй, а какой у тебя плейлист, Блондинистая Башка? Надеюсь, что не Джастин Бибер…

Я еще никогда не ездила с такой осторожностью, и это вполне обосновано. Обошлось без происшествий, а сообщение “отпишись, как доберешься!” меня настигло еще при выезде с территории университета.

Забирать потом царское тело мне пришлось из автосервиса в квартале от кампуса, причем на детальный осмотр кузова “Астон-Мартин” ушло в три раза больше времени, чем на подобный осмотр ранее моей машины. Пока я общалась с мастером по поводу “Жука”, этот хмырь в пальто успел сожрать огромный сэндвич и любезно протянул мне запечатанную банку теплого кофе из автомата.

— Пару дней, чтобы поменять колеса? — буркнула я, с щелчком открывая банку. — Я понимаю, что очередь из клиентов, но…

— Много работы? — уточнил Мика.

— Просто непривычно остаться без машины.

— Я поговорю с Кло.

— Вот уж не смей! — я вскинула на него глаза, а Мика неприкрыто удивился такой реакции, брови встали домиком. — Пожалуйста, не надо, — более мягко добавила я, мотнув головой. — Ты же понимаешь, почему она так сделала — и она ждет твоего внимания в первую очередь, чтобы подтвердить свои же подозрения.

— Но ведь станет намного проще…

— Мика.

— Хорошо, как хочешь, — кинул он спустя вечность, как мне показалось. — Ты же у нас мужик.

Я хмыкнула в банку с кофе, а потом выпрямилась, привстала на носочки и почти невесомо поцеловала нахмуренного капитана в щеку:

— Спасибо. И за машину тоже, — придерживая его за ворот пальто, я так же аккуратно поцеловала его в уголок губ, сдерживая себя от попытки прижаться, отбросив банку с кофе в сторону, запустить руки под толстовку и…

Надо просто потерпеть до дома?

Мика неприкрыто заулыбался и поцеловал меня в ответ, прикусил за нижнюю губу, — и мир вокруг опять исчез на пару коротких минут. Почему нельзя остановить время? Или хотя бы запечатать эти воспоминания так, чтобы можно было переживать их снова и снова? Чтобы запомнить запах миндаля, теплые пальцы, мягкую ткань толстовки и стук сердца под ладонью.

— Я скучаю по твоим рукам, — вздохнула я, сминая толстовку под пальцами. — У тебя есть еще дела в университете? Тренировка, например? Я даже не обедала, а надо бы…

— Нет, я абсолютно свободен, поэтому пойдем искать, где поужинать. А то свалишься в голодный обморок как анорексичная истеричка…

— …конечно, я это ежедневно практикую!

— Идем, ваше величество, — хохотнул Блондин, перехватывая мою руку. — Допивай кофе.

— Мы пешком? — удивленно уточнила я.

— Не хочешь прогуляться? Погода отличная, даже не холодно… — Мика потянул меня за руку в сторону дороги, да я и не стала сопротивляться. Сумка осталась в машине, телефон в кармане — впрочем, мне ничего и не надо, вернемся же. Осень уже перетекала в свою основную фазу — похолодало, конечно, но не настолько, чтобы прятать носы в шарфах. Если бы не холодный ветер, все было бы вообще замечательно, но с прямым расположением улиц, как тут, спастись от него было невозможно. Да и мы уже привыкли, за столько-то лет.

Мы шли по улице и болтали о какой-то невообразимой ерунде, шутливо толкались, как ученики начальной школы на прогулке, улыбались друг другу и пытались флиртовать не настолько откровенно. А маленький ресторанчик с домашней кухней мы увидели в последний момент, едва мимо не прошли.

— Картошка просто обалденно вкусная! — Мика закидывал в себя уже вторую порцию фри с острым соусом карри, запах от которого был настолько пряным, словно мы были в какой-то лавке со специями. Не сказать, что это было настолько ужасно, но непривычно лично мне — хотя Каллахен, наоборот, был на грани эйфории. Да что уж говорить — картофель фри был даже в его морозильной камере, на случай ядерной войны или нашествия зомби, видимо…

— Смотри, у нас почти что полноценное свидание, хехе, — выдал он, назидательно дирижируя вилкой.

— Еще чего, — отмахнулась я. — Выглядит не очень убедительно.

— Да у нас вечно все “не очень убедительно”, - невозмутимо хмыкнул Мика.

— Так значит это — свидание?

— Ага.

— А вот и нет, с чего ты взял, что я на него соглашусь?

— Я напомню тебе об этом через пару часов, хорошо? — хитро сощурился Блондин, а я ответила ему весьма предсказуемо — показала язык. И улыбнулась.

— Тебе правда нравится проводить со мной все свободное время? — поинтересовалась я с интересом, даже не стараясь прятать взгляд. Когда Мика позволяет себе расслабиться, за ним так интересно наблюдать! И взгляды у него подчас бывают такие выразительные, что я стараюсь их выхватывать, запоминать, привыкать и даже частенько скучать по ним. Какие уж там бабочки, у меня от одних взглядов иногда настоящие смерчи внутри!

В ответе на заданный вопрос я не сомневаюсь, просто стало любопытно. Мика, подцепив вилкой пару ломтиков картошки, утвердительно кивнул.

— А с чего нет? Мы еще летом решили, что мы подружки, тебя это удивляет? Мужская дружба самая крепкая в мире, бро! Давай сходим по девочкам? Я знаю отличный стриптиз-клуб…

— Мне кажется, или ты только что в своей голове оставил меня без блузки? — невозмутимо уточнила я, деловито поправив застегнутый воротничок. — Умм?

Взгляд был ну очень говорящий, весьма и весьма, и иногда мне даже кажется, что Мика о половине своих фантазий умолчит, даже если начать выспрашивать.

— Тебе кажется.

— Ох, как жаль…

— Ты же помнишь, что мы на этих выходных уезжаем на игру? — Блондин продолжал невозмутимо расправляться с картошкой, начисто игнорируя отбивную у себя же на тарелке. До поры, конечно — какая отбивная, когда есть фри?

— Нет, мне хватает помнить о том, что после этих выходных будет Апокалипсис.

— Ты преувеличиваешь. Это всего лишь день рождения.

— И он сродни Апокалипсису.

Мика заулыбался и даже не стал спорить.

— Нас увезут на все выходные, я об этом. Я, конечно, люблю выездные игры…

— …предохраняйся, прошу тебя.

Каллахен подарил мне такую ослепительную улыбку, что мне пришлось послать ему воздушный поцелуй через стол.

— Я пытаюсь ненавязчиво выяснить, не будешь ли ты против, не порть мне тактику, — ухмыльнулся он, отправляя в рот последний ломтик картошки. За окнами уже давно стемнело, кроме нас тут было занято всего пару столиков, поэтому в этакой тихой обстановке с приглушенным светом и ненавязчивой музыкой откуда-то со стороны кухни, все было настолько интимно, что так и хотелось хмыкнуть про свидание, романтику и “где мои цветы?”. Но детская игра с приглашением нам обоим так нравилась, что грозилась затянуться до бесконечности. Да и не в свидании же дело, но сам факт!

— Я просто надеюсь, что ты не станешь переживать попусту, — Мика смотрел на меня внимательно, а я в ответ лишь дернула плечиком. Что бы я не думала по этому поводу, это исключительно мои тараканы, но он в общем-то всецело прав. Я не должна. Но я не могу, на самом деле. Как избавиться от мнительности? Просто…подождать?

— Думаю, у меня просто не останется на это времени, так что развлекайся. Порвите там всех на клочки!

Мика хмыкнул, отодвигая пустую тарелку в сторону, и я отсалютировала ему чашкой кофе. Мне кажется, большая часть девушек нашего университета сейчас удавилась бы от зависти — а я так привыкла видеть его рядом, что даже отчасти и не думаю об этом. О том, что он улыбается мне, язвит и ехидничает, сидит совсем рядом и его можно взять за руку, когда мы поднимемся из-за стола. В простой толстовке и обтягивающих джинсах, немного уставший после собрания и беготни с машиной, Мика улыбается тепло и очень естественно, потому что… потому что не надо быть капитаном баскетбольной команды, членом студсовета и одним из популярных ребят в университете. Да, он это отчасти заслуживает, этого внимания со стороны окружающих, но тогда он принадлежит сам себе и обществу намного больше, чем когда-либо. И мне пора бы уже перестать ревновать — потому что это самая важная и значимая часть его жизни, а я должна с этим считаться. Блондин же не сует нос в мои учебные и профессиональные дела. По-крайней мере, в открытую.

Мы расплачиваемся за ужин и выходим на улицу. Город уже в постсумрачной тьме, повсюду горят фонари и яркие вывески, а мне хочется поскорее домой, а не любоваться вечерними видами. Мика кутается в пальто, набрасывает на голову капюшон толстовки и наблюдает, как я заворачиваюсь в шарф, на ходу, спускаясь со ступенек на тротуар. Потом просто целует, аккуратно и неторопливо, говорит что-то про кофе и тянет назад, в сторону автосервиса и оставленной машины. Его ладонь теплая, такая привычная, и он всю дорогу говорит о чем-то абсолютно бессмысленном, а мне все равно, на самом деле, мне просто хорошо, спокойно, комфортно и уже очень хочется растянуться на диване во весь рост.

— Тебе же не надо в общежитие? — логично спросил Блондин, когда мы уже садились в машину. Вопрос получился скорее риторическим, но я все равно отрицательно мотнула головой, пристегиваясь.

— Ты убрал скелет?

— А должен был?

— То есть его адский хохот тебя еще не раздражает?

— Если меня нет дома…

— …просто сними его, хорошо?

Мика скорчил рожу, добавил к этому еще и презрительно сморщенный нос — как будто бы на меня это подействовало, ага. Я научилась игнорировать Каллахена еще пару лет назад, когда он включал внутреннего Властелина Вселенной. Интересно, послушает ли?

Я свернулась на теплом сиденье в обнимку с ежедневником, пролистывая дела на неделю и синхронизируя их с телефонными записями, пока Блондин развлекал себя обгоном окружающих машин на трассе, постукивая по рулю под какой-то мозгосрывный дабстеп.

— Знаешь, если бы я в свое время не заинтересовался баскетболом, вряд ли я вообще бы куда продвинулся. Раньше я играл в большой теннис, но когда начал активно прибавлять в росте, мама предложила развлечения ради пойти на баскетбол в средней школе, а то я вообще ничем особо не интересовался тогда. И, сказать по правде, баскетбол меня не впечатлил. Я пришел на две тренировки и понял, что оно мне в принципе и не сдалось — и бросил. Потом вернулся. Месяца через два.

Я на мгновение подняла удивленный взгляд от ежедневника и собственных кривых записулек и каких-то скетчей с эскизами, но Мика всецело был занят маневрированием на дороге и смотрел только по зеркалам.

— Мы же учились в разных школах тогда? Не знала, что ты интересовался чем-то еще кроме баскетбола. А почему вернулся? Неужели… Аарон?

— Нет, отцу тогда не сильно до меня было, у них был самый разгар бракоразводного процесса с мамой, так что тогда я был сам с собой и как раз встал на путь полового созревания. В общем, одна известная актриса, которая мне тогда ну очень нравилась, встречалась с баскетболистом и говорила, что это образец мужчины и все такое! — я прыснула в кулак, и увидела, что Блондин тоже сдерживает смех, отвлекаясь на юношеские воспоминания. — Что?! Она с таким энтузиазмом вечно про него говорила тогда, я купился! И решил тоже стать “мужчиной”, прославиться и завоевать ее сердце. Эти юношеские порывы лет в тринадцать были такие чудесные, и прекрати уже так хихикать, как будто у тебя не было кумира в детстве!

— Я слушала “Строукс”.

— В тринадцать лет?!

— Ты мне предлагаешь играть с пони и куклами? Нет, ну радуги и актрисы — это твоя прерогатива, я жила в более жестоком мире.

— Женщина! Ты дерзкая, — повернулся ко мне Мика, как только мы остановились на каком-то внеплановом светофоре. — Я сейчас отстегну ремень, открою дверцу, обойду машину — и прямо на заднем сиденье жестко…

— Ага, конечно, — с энтузиазмом закивала я. — …жестко отморозишь себе зад. Не май месяц для подобных развлечений, да и возраст не тот, старый.

— Просто скажи, что ты ни разу не пробовала и боишься опозориться.

— Переживай лучше о возрастной группе и о том, прихватил ли ты виагру, — невозмутимо отбрила я, улыбаясь.

— А без виагры все, не нужен буду? Бросишь деда, сдашь в дом престарелых на радость местным бабулям?

— Только дальше не фантазируй, сдаюсь. Значит, со второго раза втянулся? Помнится, когда я пришла в старшую школы, ты уже играл в основном составе…

— Я даже особо не успел побыть во втором составе, как перешел в другую школу — меня сразу перекинули в основу. Сказать, что я был в шоке — это приуменьшить. И втянулся я как раз именно в старшей школе, одновременно с пониманием того, что девочки любят крутых парней. А чтобы стать “крутым перцем”, нужно не только качать мышцы в спортзале, но и играть на уровне…

— Но ты не жалеешь?

— Ни капельки. Даже представить не могу, чем бы я занимался, если бы не играл. Это не смысл жизни, но отличное хобби. Да и познакомились бы мы, не попади я тебе мячом в лобовое?

Я проворчала что-то нечленораздельное по поводу косоруких школьников, но комментировать не стала. Да и мы уже сворачивали на подземную парковку.

— Но знаешь, — ухмыльнулась я, нахально прижатая в лифте к стене и чувствуя чужие губы на шее, — мы бы нашли повод и без злополучного лобового стекла маминой машины.

— Тебе просто стоило тогда пойти со мной на свидание, — мурлыкнул мне в самое ухо Мика, щекоча пальцами шею.

— Еще чего…

— Слышала про твою машину, вот уж “повезло”, - сообщила мне мадам, стоило зайти в кабинет утром. — Не переживай.

— Просто непривычно стать пешеходом на какое-то время, — улыбнулась я, скидывая сумку на стол. — О, опять кофе?

Мадам кивнула, отсалютировав мне своим латте, а я потянулась к своему.

— Ага, передай Мике спасибо, если мы не увидимся сегодня. В этот раз он очень вкусный! — закивала она. — Просмотрела твои эскизы на конкурс, отправляй обязательно. И то малахитовое платье тоже, почему ты его не добавила в портфолио?

— Малахитовое? Оно не слишком открытое для подобного конкурса? — я потянулась за папкой с эскизами, одновременно снимая крышечку с ароматного латте в стакане. — Может, хотя бы тот комбинезон с огурцами?

— Огурцы оставь для детских эскизов, — хмыкнула патронесса. — И добавь платье. Оно очень интересное, чего ты там испугалась? Декольте и выреза на бедре?

С мадам спорить не то чтобы бесполезно — скорее бессмысленно, если она говорит нечто подобное. Малахитовое, пришел твой звездный час, выходит. Невозмутимо переложив эскиз в папку с конкурсными работами, которую надо было уже отправить, я сделала глоток латте и мельком глянула на телефон — не писал ли чего Блондин.

Не писал. Поблагодарить за кофе или сказать позже лично?

Потерпит до обеда, у меня куча дел, а у него — тренировка…

Впрочем, я даже не успела разобрать эскизы, перед тем как сбежать на занятия — меня бросило в жар, потом в холод, а потом я поняла, что мне ну очень нужно в туалет.

— С тобой все в порядке? Ты бледная… — глянула на меня мадам, когда я вернулась в кабинет после свидания с белым другом. — Хм.

— Что-то не очень, — честно призналась я. Из холода в жар меня бросало до сих пор, да и холодный пот на спине доставлял немалый дискомфорт, учитывая что… опять. — О нет!

Я бросилась назад в коридор, и поняла, что из туалета мне пока выходить не стоит по той простой причине, что приступы даже и не собирались прекращаться.

— Джейсон? — мадам заглянула в туалетную комнату как раз в тот момент, когда я, тяжело опираясь на раковину перед зеркалом, размышляла как бы не упасть в обморок. — Могу я вызвать врача?

— Было бы неплохо, — закивала я, разглядывая свою бледную мордашку в зеркало. — Это не… это что-то странное.

— Дай мне пару минут, — кивнула мадам. — Что ты такое могла съесть с утра?

— Да ничего, только кофе…

Что могло быть в этом кофе?..