Мозгом завладела паника, а тело вмиг стало не лучше безвольной тряпичной куклы. И дело не в роскошном мужике, который даже не думал менять позу.

«Хочет придушить? – мелькнула чумная мысль. – Но тогда бы не целовал. Или… может, у братьев царей так принято: сначала поцеловать, потом придушить?»

На губах Скорбияра появилась довольная улыбка. Он выпрямился, ослабил хватку, но не отпустил. Я шумно выдохнула. Елки зеленые, Шарик-предатель! Плещется в своем бассейне! Так бы хоть как-то отвлек внимание, пока бы я соображала, как выбраться.

– Паника утихла? – немного скучающим голосом поинтересовался Скорбияр.

Возмущение вспыхнуло ярким огнем, вытеснив весь страх.

– Трансформировалась, – ядовито произнесла я. – Что вы тут делаете? Или у нарвийцев так принято: сначала вламываться в бассейн, а потом в спальню к гостье?

А что? Лучшая защита – это нападение. Возможно, хоть как-то сотрет эту самодовольную усмешку с губ. Красивых губ. Такие бы попробовать на вкус. Ну чисто чтобы сравнить с теми, что целовали меня раньше. Хотя мы же почти и так…

Мысленно отмахнувшись от не вовремя появившихся воспоминаний о прошлых пассиях, я выжидательно посмотрела на Скорбияра… И разочарованно осознала, что эта зараза довольна моей репликой.

– Отлично, – сказал он. – Соображаешь неплохо. Грубиянка лучше дуры.

Я прищурилась. Показывает остроумие. Ну-ну, отпусти руки, посмотрим, что ты собой представляешь.

– Слушай и не перебивай.

Тон все тот же скучающий, только вот черные глаза абсолютно серьезны. Нет ни тени насмешки. И от этого как-то не по себе, будто за шиворот кто сыпанул горсть снежинок.

– Я знаю о тебе все, – ровно произнес Скорбияр.

Плохо. Пусть даже чересчур самоуверенно, ибо все знать нельзя, но все равно плохо. Я осторожно поерзала, чтобы размять начавшее затекать плечо от неудобной позы. Скорбияр не обратил на это никакого внимания и продолжил:

– Видел, как ты появилась возле завесы Ашьи, знаю, что гостила у фалрьянов, а потом приехала в Даарью.

Я постаралась сохранить невозмутимую маску на лице. Разболтать мог кто угодно, хороший информатор у Скорбияра, ничего не скажешь. Плохо только то, что я даже понятия не имею, кто это. Быстро припомнив все приключения, сделала вывод, что ничего страшного не совершила. Разве что спасла Светодара, но он меня потом в благодарность отправил в тюрьму.

– И? – осторожно поинтересовалась я, плюнув на «слушай и не перебивай».

– Тебе нужна янтарная сфера, девочка, – хмыкнул Скорбияр, и я почувствовала, как внутри все скручивается жгутом. – А еще ты бы не против избавиться от Радистава.

Улыбка осталась, только на этот раз это был оскал голодного крокодила, уже представившего, как он смачно закусывает трепетной ланью. Впрочем, лань еще не отправилась к нему в пасть, поэтому обломается.

Скорбияр внезапно отпустил меня и чуть склонил голову, черные волосы красиво заструились по плечу. Черт, как это… завораживает! И, кажется, я знаю, как называется это чувство. Нет, не восхищение – зависть!

Молчание затянулось, срочно надо было сказать что-то умное.

Я села на кровати, скрестив руки на груди. Этот нахал внимательно рассматривал меня, словно продумывал какую-то нехорошую вещь. И неприличную.

– Будут конкретные предложения? – в лоб спросила я.

Плясать вокруг да около не было желания. Хотел бы убить – убил бы. Как я поняла, нарвийцы в таких делах не церемонятся.

Скорбияр кивнул, явно удовлетворенный моей сговорчивостью без попытки устроить истерику и вопить о помощи.

– Да, сделка. Я помогу в поисках янтарной сферы.

Очень зыбко. Но необходимо. Одна я тут никак не выпутаюсь, особенно при враждебном отношении ирийцев. Я подозрительно посмотрела на Скорбияра, продолжая прикидывать возможные варианты. Женщина я или где? Думай, Вика, головой, используй хитрость.

– А что взамен?

Скорбияр снова улыбнулся и подался ко мне, и только силой воли удалось остаться на месте и не драпануть в другой угол комнаты.

– А ты выйдешь за меня замуж, Вика, – промурлыкал он.

Так, я все-таки не женщина. Я прищурилась, ожидая, что он сейчас рассмеется.

Однако Скорбияр всем видом показывал, что и не думал шутить.

«Может, издевается?» – подумала я, однако вслух выразилась поделикатнее:

– Звучит крайне странно. Тебе не кажется?

Он только пожал плечами:

– Так спроси прямо. Может, никаких странностей и нет?

Терпеть не могу, когда отвечают вопросом на вопрос! Соврать ему ничто не помешает, но все же надо воспользоваться случаем.

– Хорошо. – Я уселась по-турецки и сложила руки на груди, стараясь игнорировать откровенно заинтересованный взгляд. – Спрошу. Вопрос первый: какие гарантии ты мне можешь предложить?

Скорбияр не смутился.

– Брак, Вика, – коротко ответил он. – После церемонии соединения мы не сумеем скрывать правду друг от друга.

Внутренне я похолодела. Этого еще не хватало! Чтобы неизвестно кто копался в моих мыслях!

– А что это… за церемония? – осторожно спросила я. – И что еще принесет это, кхм, бракосочетание?

Так уж случилось, что дожила я до своих двадцати шести лет далеко не невинной девой, но вот до серьезных предложений так и не дошло. Витька, ухажер из краеведческого музея, вроде как пытался позвать в загс, однако я очень быстро разорвала романтические отношения, поняв, что его занудства больше недели не вытерплю. А уж если жить, то точно сяду, ибо обязательно огрею благоверного сковородкой, когда он вздумает учить меня варить борщ.

Скорбияр меж тем только пожал плечами:

– Обмен силой, видение мыслей и… – он улыбнулся уголками губ, – желание. Признайся, ты же захотела меня с первого взгляда?

Черные глаза смотрели с такой незамутненной уверенностью, что я, подавив первую волну возмущения, ухватила подушку и швырнула в него. Скорбияр мгновенно поймал ее и рассмеялся приятным низким смехом:

– Соображаешь быстро, но над поведением придется поработать.

Почему-то сильно разозлиться не получалось. Видимо, виной тому хорошо выученная аксиома: все красивые мужики считают себя небесно-прекрасными и ежечасно желаемыми каждой женщиной. Отсюда самомнение зашкаливает.

– С чего ты решил, что я соглашусь? – ехидно поинтересовалась, понимая, что у меня, по сути, не такой богатый выбор.

Скорбияр посмотрел на меня, словно на малое неразумное дитя, которое не хочет есть полезную кашу, а требует конфеточку. Впрочем, все было и так понятно.

– А у тебя есть выбор, дорогая гостья? – Низкий голос источал мед, однако таким и отравиться недолго. – Нарвийцы не любит пришлых, как бы Радистав ни пытался тебя выгородить. К тому же ты пришла из Даарьи. Где гарантия, что ты не разведываешь для распрекрасного Светодара?

Пространство для маневров резко сузилось. Я набрала воздуха в грудь и шумно выдохнула. Спокойно, Виктория Алексеевна, у него выгода. Значит, надо отсюда и плясать. Конечно, у меня положение совсем не аховое, но впадать в печаль пока не стоит. Может, ирийцы… Хотя глупость, конечно. Ирийцы ничего не предлагали, а этот хоть что-то. Вопрос дня: совать голову в петлю или нет?

– Зачем тебе сфера? – спросила я.

Скорбияр удовлетворенно кивнул и встал с постели. Медленно обошел ее и сел с другого края, став ближе, чем первоначально. Я попыталась отползти в противоположную сторону, однако он поймал меня за руку. Мягко, но сильно – не вырваться.

– Отпусти, – прошипела я.

– Отпущу, – кивнул Скорбияр. – Но сначала ты согласишься стать моей женой.

Поняв, что по-моему все равно не будет, я сдалась. Почти.

– Соглашусь, – ровно произнесла я. – Но все же хочу знать, зачем тебе сфера? Ну и зачем заключать брак – тоже.

– Женщины такие любопытные, – сокрушенно покачал головой мой собеседник. – Неужто так плохо быть женой брата царя?

– Может, нарвийским женщинам интересно такое, – холодно ответила я, – и стать женой царского родственника – единственная мечта, но в краях, откуда я пришла, другие… желания.

Хотя кому я вру? Выйти замуж за богатого да влиятельного мало кто откажется и в моем мире.

– Насколько другие? – неожиданно резко спросил Скорбияр и посмотрел мне в глаза.

Дышать вдруг стало сложно, голова закружилась. Использует гипноз? Я собрала силу воли в кулак и вызывающе посмотрела в ответ. Скорбияр довольно улыбнулся:

– Что ж, Вика, я тебе покажу…

Он протянул руки и положил пальцы на мои виски. Мозг взорвался болью, я невольно вскрикнула и поняла, что неудержимо падаю вниз.

– Спокойно, – шепнул на ухо пробирающий до мурашек голос, и меня прижали к широкой груди.

Первоначальный страх прошел, я приоткрыла глаза. При этом не забыла хорошенько впиться пальцами в плечи Скорбияра, потому что твердой опоры под ногами так и не появилось.

Он держал крепко, но в то же время достаточно мягко, даже, я бы сказала, как-то бережно. Однако раздумывать о его объятиях не было времени. Вокруг творились куда более занятные вещи.

Я огляделась и тихонько охнула. Вот это да! Мы каким-то волшебным образом висели в воздухе. Не успела я до глубины души прочувствовать всю эпичность момента, как Скорбияр указал куда-то вниз:

– Смотри.

Я опустила глаза. Сердце застучало как сумасшедшее: внизу разлилось огромное озеро – черное-черное, словно летняя ночь. Оно бурлило, негодовало, не давало оторвать взгляд. Со дна к поверхности неслись ослепительные искры – как звездная пыль, как осколки драгоценных камней: живые, сияющие, наполненные какой-то дикой неконтролируемой энергией.

Искры сливались в длинные жгуты, вертелись друг возле друга, превращались в причудливые спирали. В какой-то момент я поняла, что они напоминают движение множества галактик в черноте космоса.

– Что это? – шепнула я.

– Тшш. – Скорбияр положил палец на мои губы, призывая к молчанию. – Смотри, потом все расскажу.

Он был чрезвычайно серьезен. Настолько, что пропало всяческое желание возражать и спорить. Ну ладно. Попробуй только потом не разложить все по полочкам. Тогда точно выйду замуж и устрою страшную жизнь!

Озеро на миг замерло. Сквозь черную толщу воды, разгоняя искры, поднялась огромная рука. Ойкнув, я невольно прижалась к Скорбияру. Он тут же обнял меня покрепче.

Что-то было не так. Рука пятипалая, похожая на человеческую, но только похожая. Отсюда даже не определить ее размер. Кожа – словно темное полированное дерево, пальцы изящные, длинные, ногти – яркое золото.

Рука ухватила пустой воздух, а потом раздался странный звук, напоминающий зов рога, только бесконечно волнующий и сладкий.

Пересыпанная звездными искрами вода закрутилась огромным водоворотом, взмыла ввысь. Я охнула, показалось на миг, что она несется прямо к нам. Однако Скорбияр не шелохнулся. Снова зов рога, и перед глазами все полыхнуло ослепительным светом. Я зажмурилась и втянула голову в плечи. Скорбияр успокаивающе погладил меня по спине, словно давая понять, что бояться нечего.

Я осторожно глянула вниз и замерла, пытаясь переварить увиденное.

Бурлящее озеро стало спокойной водной гладью. По щиколотку в нем стояла высокая нагая женщина. Статная, идеальных пропорций, с фигурой, которые обычно изображали на стенах индийских храмов. Ее голову венчал высокий головной убор в тон коже. Казалось, что это высеченная из камня статуя, – слишком уж нереально смотрелась. Правда, нереальнее всего были ее руки – не две, как у нормального человека, а четыре. Удивительно красивые, скульптурно правильные. В трех из них женщина держала шары: белый, синий и черный. Шары светились, переливались ярким сиянием, пульсировали какой-то неведомой силой. Четвертая рука была пуста. Женщина как-то странно ею крутила, словно вслепую пыталась что-то отыскать.

Мне вдруг стало нехорошо. Шары… очень похожи на янтарную сферу, которую я ищу. И не только.

Черный – цвет нарвийцев, синий – туатов, белый – фалрьянов, значит, не хватает желтого – ирийцев!

– Это Саргум Гаятх, – шепнул Скорбияр на ухо.

Я вздрогнула. Господи, Йалка же рассказывала про четырехрукую богиню, храм которой искал отец Радистава. Значит… богиня существует? Она настоящая?

Словно услышав мои мысли, женщина подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза. По позвоночнику поползли мурашки. Ее взгляд… Лицо – словно у каменного изваяния, глаза – ни зрачков, ни радужки, ни белка. Чернота космоса, в котором кружат звезды. И в этих глазах были боль и бесконечная печаль. Печаль матери, которая потеряла свое дитя.

И вдруг я поняла, что кем бы ни была сама Саргум Гаятх, какими бы ни были все четыре расы Коловрата, как бы мало ни было у меня самой сил – я обязательно помогу. Разум отказывался пояснять такое решение.

Сам порыв был не совсем понятен, однако где-то на краю сознания возникла мысль, что виной всему моя тяга к созиданию. Все должно быть в гармонии, все должно быть в порядке. И пусть я сама еще не знала, что именно буду делать, но отступать не собиралась.

Саргум Гаятх подняла синий шар. Сердце бешено заколотилось – весь мир залило сапфировой синевой, огромным живым океаном. Казалось, исчез Скорбияр, исчезла богиня-мать. Осталась только я посреди прекрасного синего мира. Вдалеке возвышались причудливые дворцы, похожие на гигантские белые и алые кораллы. Яркие подводные цветы касались моих рук. Серебристая стайка рыбок пугливо выскочила из-под широких лепестков и, пустив нитку мелких пузырьков вверх, метнулась к дворцам. Еще дальше, расположившись на подводных холмах, раскинулся город, сиявший перламутровой раковиной и всеми драгоценностями затонувших кораблей.

– Туа-Атла-Ка, – шепнул тягучий женский голос, и я вздрогнула.

Голос звучал прямо в голове, при этом было ощущение, что кто-то касается перышком мозга. Синева пошла мелкой рябью, сквозь нее виднелось печальное лицо Саргум Гаятх. Она легонько подула – водный мир задрожал, свернулся сверкающим смерчем и рассыпался блестящими осколками. Они замерли на секунду, но тут же взметнулись ввысь, чтобы замереть морозным кружевом и замерцать белыми огоньками.

И вот уже можно разглядеть силуэты всадников на огромных птицах, а изящные дома, кажется, зависли прямо в воздухе. По мостам, соединяющим парящие строения, ходили прекрасные женщины. И еще до того, как Саргум Гаятх произнесла слово, я поняла, что вижу.

– Фалрьян’Ола.

Да, именно Фалрьян’Ола. Потому что больше нигде в мире нет такого чарующего места. Только, в отличие от Туа-Атла-Ка, в краю фалрьянов я уже была, потому увиденное не особо поразило. Некоторое время я рассматривала невероятную страну крылатых людей, а потом вздохнула. Ну вот зачем мне это все показывают?

Небесный край вдруг свернулся, словно легкая ткань в рулон, и закрутился на месте, превратившись в огромный белый шар, полный света, напоминая драгоценный опал. Миг – и нас окутала темнота. По спине пробежали мурашки. Я невольно сжала руку Скорбияра. Правда, больше думала, как бы голова не закружилась и как бы не рухнуть вниз, а не о том, чтобы не поломать ему руку. Но брат царя Горебора был на удивление крепок и лишь шумно выдохнул.

Чернота начала рассеиваться. Страха я не ощущала. Это была тьма, в которой рождаются звезды. Земля, из которой к небу потянется зеленый росток. Темный тоннель, который ведет к светлому дню.

Это была Нарвь. Сквозь тьму начали прорисовываться очертания храмов, домов и узких улиц. Только рассмотреть не удавалось. После яркого света Фалрьян’Олы мрак Нарви казался совсем уж непроглядным.

– Во всем должна быть гармония, – выдохнул рядом Скорбияр. – Только сложно воде, воздуху и земле ее поддерживать, когда исчез огонь.

Откуда-то издалека послышался скрип. Нарвиец резко сжал меня и торопливо шепнул:

– Закрой глаза.

Неожиданно для себя я послушалась. Уши заложило, я ткнулась носом в плечо Скорбияра и сдавленно ойкнула. От него, кстати, приятно пахнет – горной свежестью и немного сандалом.

– Ой, простите, я не знала, – вдруг затараторил тоненький женский голосок. – Меня госпожа Кара отправила, велела принести одежду и…

– А с каких это пор ты врываешься в покои гостей? – сурово спросил Скорбияр.

Открыв глаза и осмотревшись, поняла, что мы вновь находимся в комнате, выделенной мне Карой. У двери стояла худенькая девчушка в желтом простеньком платьице. В руках она держала внушительный сверток. При этом старательно избегала смотреть на Скорбияра. До меня дошло, что он по-прежнему прижимает меня к себе.

Ловко высвободившись из его объятий, я подошла к девочке и взяла сверток:

– Спасибо. Кара больше ничего не велела передать?

Пусть хоть что-то! Или сама придет – у меня хоть появится время поразмыслить, а Скорбияр удалится и не будет действовать на нервы своим присутствием. Правда, не стоит уж совсем отрицать: обнимал он хорошо. При других обстоятельствах и в другом месте я бы хорошенько подумала, отойти или рухнуть в обморок, чтобы еще и на ручки подхватил.

Служанка моих надежд не оправдала. Лишь замотала головой, поклонилась и выскользнула за дверь. Вздохнув, я молча уставилась на принесенный сверток в своих руках.

За спиной прозвучал смешок. Резко повернулась и посмотрела прямо в темные глаза. Скорбияр явно умел произвести впечатление. На слуг, во всяком случае. Красивый, гад. Так бы закрыть дверь на замок и повесить табличку «не беспокоить».

«Э-эй-эй, Виктория Алексеевна, никак эстрогеновая паника? – одернула я себя. – Нехорошо, не время сейчас».

Гормоны, которые напомнили о своем существовании столь наглым образом, мне совсем не нравились. Вероятно, сказывалась нервотрепка последних дней. Но снимать стресс со Скорбияром я не собиралась. Хотя, судя по его довольной физиономии, он готов вот прям сейчас.

Осторожно присев на краешек кровати, я принялась сосредоточенно разворачивать сверток. Но все же спросила:

– Как мы добрались до Саргум Гаятх? Ее храм найден?

Некоторое время царила тишина, потом – вздох. Кровать немного прогнулась, давая понять, что Скорбияр нахально разлегся на ней.

– Я вижу то, что скрыто от чужих глаз, Вика. И могу это показать другим. Но ненадолго.

Вспомнились слова маленьких стражей с пушистыми хвостами: Скорбияр не может творить из тьмы, не то что Радистав. Но ведь это не значило, что у него нет других способностей!

– О храме Саргум Гаятх ничего не известно, – мрачно продолжил он. – Я вижу место, но понятия не имею, где это. Но она ждет помощи.

Хм, занятно. Такой поклонник великой Саргум Гаятх? Или же у них сделка? Вполне может быть. В таком случае охотно поверю, ведь выгода всегда убедительнее альтруизма.

– Ну, – вздохнула я и оторвалась от свертка, – убедил. Но зачем тебе ирийская сфера? Шантажировать Светодара?

Скорбияр усмехнулся:

– Умная девочка. Но шантаж – только отчасти. Что бы про нас ни говорили – нарвийцам не нужна власть над всем миром. Мы хорошо владеем стихией разрушения, но нам не нужны руины вокруг.

Да, конечно, иначе нечего будет ломать.

– То есть, – я сдула упавшую на лицо прядь, – ты хочешь убедить меня в том, что свято радеешь за гармонию? Не кажется, что это как-то слабовато?

Скорбияр пожал плечом и улыбнулся уголками губ. Губы у него чуть полноватые, красивой формы, да. Так, я опять отвлеклась.

– Может быть, – согласился он. – Но убеждать тебя в том, что я исключительно добр, не буду. Однако скажу прямо: не собираюсь менять свой статус, богатство и возможности на войну, после которой никто не выживет.

Я насторожилась. Помнится, белки говорили, что не все погибли. Неужто ошибались?

– Откуда ты знаешь? – осторожно поинтересовалась я.

– У нас хорошие пророки, Вика, – неожиданно произнес низкий мужской голос, и холодные пальцы легли на мое плечо.

Я вздрогнула и резко подняла голову. На меня, сжав губы, пронзительно смотрел Радистав. Ежики лесные, а этот тут как оказался?

– Очень хорошие, – подтвердил Скорбияр, прищурившись глядя на Радистава.

Показалось, что воздух наэлектризовался. Что-то будет. Захотелось сползти на пол и спрятаться под кроватью. Или в сундучке, я не капризная.

– Ну и что вы тут делаете? – ласково произнес Радистав, почему-то с силой сжав мое плечо.