Какие нужны слова, чтобы описать город, будто отлитый из металла?

Его мостовые выложены желтыми, как солнце, и рыжими, как огонь, камнями, отполированными до сияния, которое не дает идти по улице, если не прикрыть глаза ладонью. Эльдорадо древних славян или предков индейцев мочика, славившихся золотым городом, спрятанным в джунглях от испанцев. Здания ирийцев из какого-то неведомого мне красного и желтого материала горделиво возвышались над цветущими садами и просторными площадями. Крыши, казалось, сделаны из чистой меди. На каждой из них крепился изящный флюгер в виде круга, пронзенного восемью спицами. Не знаю, конечно, как все это великолепие смотрелось бы с земли, но сверху это было невероятно. Что ни говори, но в своем времени я никогда не видела ничего подобного. Чем ближе мы подлетали к Даарье, тем отчетливее становилось ощущение, что столица ирийцев – огромный костер медового пламени. Отогреет всех, кто замерз, и не даст пропасть ни единой душе.

Приземлившись, Арамал велел нам с Чараном некоторое время побродить по городу. Как оказалось, царевич еще не прибыл в столицу, поэтому царь фалрьянов не хотел никого во дворце смущать присутствием посторонних. К тому же я совсем не вписывалась в рамки привычной любому ирийцу картины. Когда мы остались одни, Чаран что-то буркнул по поводу моей одежды. Оглядев свой кожаный наряд, который мне любезно предоставили фалрьяны, я несколько озадачилась:

– А чем тебе не нравятся ваши же вещи?

– Вещи-то нормальные, – протянул он. – И ты нормальная. Но вместе никуда не годится. К тому же женщина. Это все равно что на него, – Чаран ткнул пальцем в Шарика, – попытаться надеть сарафан служанки отца.

Шарик обиженно засопел и попытался укусить его за палец, обстоятельно намекая, что манеры атора оставляют желать лучшего. Тот со вскриком отдернул руку, а я едва заметно усмехнулась. Так-то. Нечего обижать моего змея.

– Лучше покажи, что у вас тут возле дворца имеется из культурных достопримечательностей.

Чаран, кажется, уже готов был что-то ответить, однако, посмотрев на Шарика, вздохнул и поманил за собой:

– Пойдемте к храму Солнца.

Чтобы добраться до вышеупомянутого строения, пришлось миновать пару кварталов, дороги которых были выложены прямоугольными плитками. Здесь же находились одноэтажные дома со стенами цвета топленого молока, а двери и окна напоминали янтарное стекло.

– Тепло у вас тут, – отстраненно заметила я, с интересом рассматривая диковинные жилища ирийцев.

Чаран бросил на меня недоуменный взгляд, но потом улыбнулся, поняв, о чем идет речь.

– Огнепоклонники же. У них тут все такое. Говорят, солнце освещает все, что есть на земле, но когда оно слабеет и устает, золотой огонь Даарьи поднимается вверх и насыщает его лучи собой.

Что ж, хорошее толкование. Кстати, когда-то я что-то подобное уже слышала. Только надо вспомнить где.

– Все возможно, – кивнула я. – К тому же внутри земли полыхает такое пламя, что грех не поделиться им.

Чаран чуть нахмурился:

– Ты имеешь в виду жар Земли?

– Ну можно и так сказать, – не стала умничать я, решив не вдаваться в подробности о лаве и магме, в которых, признаться, сама разбиралась далеко не на профессиональном уровне.

– А-а-а! – неожиданно заорал Шарик. – Смотрите! Смотрите!

Я не сразу не поняла, что именно произвело такое впечатление на змея, однако, чуть повернувшись в сторону, увидела огромное здание. Конкретно определить его размеры было невозможно, потому что сияющие золотом стены, колонны и круглая покатая крыша ослепляли, заставляя прикрывать глаза уже после секундного рассматривания.

– Это еще что за… – недовольно протянула я, поднося руку к лицу.

– Храм Солнца, – пробормотал Чаран, не глядя на полыхающий светом «домик». – Так не всегда, но все же, если не желаете ослепнуть, прямо на него смотреть не стоит.

– Спасибо за достопримечательность, мил-человек, – ехидно отозвалась я. – У них тут все культурное достояние такое?

– Да вообще-то…

Договорить он не смог, потому что сзади вдруг раздалось громкое лошадиное ржание и странный грохот. Обернувшись, я увидела, что прямо на нас мчится бронзовая колесница. Мертвенно-белое лицо управлявшего ею человека было искажено ужасом. В один миг мы с Чараном отпрыгнули в разные стороны. Я посмотрела вслед пронесшейся мимо нас колеснице. Что и как, неизвестно, да и думать сейчас об этом не стоит. Но возница явно погибнет, если не сумеет остановить коней. Ни секунды не раздумывая, я приняла облик Шестопалой и рванула вслед за колесницей.

– Вика-а-а-а! – раздался душераздирающий вопль Шарика за спиной, однако останавливаться было некогда.

Я, кажется, даже не заметила, как змей плюхнулся на желтые камни площади. Но с ним разберемся позже. Из шестых пальцев обеих рук выстрелили серебристо-сиреневые ленты и метнулись к парню (я была готова поклясться, что это не девушка). Здесь нет места энергии созидания, но я могу стянуть несчастного с колесницы!

Ленты схлестнулись на его талии, и все так же на бегу я дернула их на себя, рывком стаскивая парня с колесницы. Он резко вскрикнул, не понимая, что происходит. Однако цели достигла. Правда, нужно ли говорить, что врезалась ему прямо в спину, повалив лицом вниз? Думаю, нет. Но спустя пару секунд, потребовавшихся, чтобы прийти в себя, я с кряхтением поднялась.

– Вставайте, а то еще оштрафуют за лежание в неположенном месте, – предупредила спасенного.

На меня с недоумением смотрели необычные, цвета янтаря, глаза. Парень словно пытался понять, действительно ли я существую или это всего лишь галлюцинация?

– Кто вы? – произнес он охрипшим голосом, и только сейчас я заметила, что на его скуле и на светлых золотистых волосах чернеет корка засохшей крови. Одежда пропылена и кое-где разорвана. Разумеется, падение с колесницы краше его не сделало.

Вспомнив, что выгляжу Шестопалой, я быстро приняла человеческое обличье.

– Фалрьяны называют меня дхайей. Но вообще-то меня зовут Вика.

Парень молча осмотрел меня с ног до головы, а потом глянул на моих спутников – пытающегося отдышаться Чарана и шарканя, который наконец-то приполз сам.

– Рад тебя видеть, атор, – неожиданно мягко улыбнулся спасенный, и на секунду мне показалось, что я его где-то уже видела.

– Я тоже, царевич. – Чаран почтительно склонил голову, но каким-то шестым чувством я поняла, что тут не идет и речи о преклонении. – Что произошло?

– Не знаю. Моих коней что-то напугало. – Названный царевичем перевел взгляд на меня. – И если бы не она, не думаю, что я бы остался в живых. Я выражаю тебе благодарность, Вика. От всего правящего дома Ирия. Я – Светодар, сын царя Силорада.

Ой, мамо… Тьфу, это ж выражение Шарика! Стало как-то неудобно. И за свою забывчивость (ведь я видела его в янтарном подземелье!), и… э… в общем-то, не так часто спасаешь от смерти царевичей. И что делать дальше, я даже не представляла.

– Рада, что сумела вам помочь. – Пришлось улыбнуться и продемонстрировать хорошие манеры. – Надеюсь, вы не слишком пострадали.

Светодар усмехнулся:

– После схватки с нарвийцами мне сложно сказать, что я цел. Следуйте за мной во дворец. Нам нужно о многом поговорить. К тому же я хочу узнать о тебе больше, Вика. – Он окинул меня внимательным задумчивым взглядом, от которого по телу прокатилась волна жара.

Что ж. Это почти победа. Он пока что ни разу не назвал меня дхайей. Не то чтобы я сильно против, но это обращение меня все же настораживало. Мало того что слишком официальное, так еще и не особо дружелюбное.

Я видела, как Светодар посматривал на Шарика. Однако царевич был крайне вежлив и, в отличие от остальных, не задавал лишних вопросов, видимо, решив их приберечь до более удобного случая и подходящей обстановки.

– Нарвийцы? – переспросил Чаран, шагая рядом. – Но что произошло?

– Мы выехали навстречу военному отряду, с которым советник царя отправлялся к нарвийцам. Точнее, к остаткам этого отряда. Но… попали в засаду.

Чаран даже остановился, пораженно глядя на царевича:

– Но это же…

– Да, у тебя тоже нет слов? – горько усмехнулся Светодар. – Вместо переговоров – нападение на советника и попытка его убить.

– Но… – Чаран шумно выдохнул, словно опасался задать какой-то вопрос.

Светодар некоторое время молчал, а потом тихо произнес:

– Он без сознания. Мы пока не знаем, что произошло. Но, похоже, то же самое, что и у отца. У них какое-то оружие, и действие его нам неизвестно.

Чаран только покачал головой.

Я все это время молча шла рядом и слушала. Значит, имеем нехороших нарвийцев. И у них есть сила. При помощи которой они, негодные, косят правящую верхушку вражеского государства. Как это царевича еще не задели? Кстати, Чаран и Светодар… Ощущение, что они хорошо друг друга знают. Атор изначально держался вежливо и почтительно. А сейчас молодые люди беседуют так, словно и нет никакой разницы между их положением. Словно они старые добрые друзья. Так, но я отвлеклась. Нарвийцы – ребята очень неправильные и хотят власти. А когда люди хотят власти, тут уже становится все сложно. Я вздохнула. Каким бы ни было время, борьба за власть всегда одинакова.

Мы пересекли роскошную площадь, приближаясь к не менее роскошному дворцу. Золотые башни и стены гордо возвышались над всеми стоящими домами и храмами, являя собой всю гордость и великолепие сияющей, как солнечные лучи, столицы ирийцев. Сложно описать детально все это великолепие. Сказать, что я была поражена, – ничего не сказать. Шарик присвистнул, глядя на сверкающий, словно огромный желтый алмаз, дворец:

– Вот это да-а-а-а-а! Наши депутаты обзавидовались бы.

– Да эмиратские шейхи тоже поняли бы, что их небоскребы никуда не годятся, – хмыкнула я.

– Ну не скажи. Хотя… – Змей прищурился. – Самое поразительное то, что я не могу это даже ни с чем сравнить.

– Видно, от их архитектуры до нас ничего не дошло, – пожала плечами я.

– Эх, – вздохнул Шарик. – Жаль, у нас нет фотоаппарата. Я бы фотографии показал потом маме и тетушке.

Я поперхнулась. Тетушка Шарика – шаркань Исидора – страшная женщина. Будь она человеком, из нее бы вышла настоящая еврейская мама. Рядом с этой дамой опасно находиться даже человеку, потому что всегда есть угроза попасть под напор змеиной заботы. И спастись от нее пока еще никому не удавалось. А если учесть, что взрослая особь – это почти дракон, то можете понять мое «восхищение» при упоминании дражайшей шарканьей родственницы.

– Твоя тетушка – зануда, – пробормотала я.

– Сама такая, – насупился Шарик, который очень трепетно относился к своим родичам и не любил подобных выражений в их адрес.

Светодар и Чаран покосились на нас, однако лишних вопросов не задавали. Хотя я уверена на сто процентов, что даже за обсуждением своих дел они слышали каждое наше слово.

– Царевич! – раздался крик, и к нам навстречу подбежали несколько воинов. – Что произошло? Слава богам, вы живы!

– Благодарите эту женщину. – Светодар показал на меня. – Обо всем поговорим через полчаса в зале советов. Карей, – обратился он, видимо, к старшему среди них, – ты должен прийти обязательно. И передай, чтобы явился Володар.

– Да, царевич.

Я заметила, что воины смотрят на меня хоть и с удивлением и интересом, но при этом с огромным уважением и благодарностью. Что ж, вероятно, Светодара здесь действительно любят.

После этого, не теряя ни минуты, мы проследовали во дворец.

Зал советов – просторное помещение, в центре которого находится овальный стол и деревянные резные стулья. Стены расписаны удивительно яркими красками. Поначалу я подумала, что это всего лишь украшение, однако, присмотревшись, сообразила, что рисунки – на самом деле карты. Причем невероятно похожие на ту, что была изображена на янтарном глобусе. Кстати, с этими ирийскими событиями я совсем позабыла о своем поведении Маши-растеряши и потерянном глобусе. А мне, между прочим, его еще надо отыскать и по возможности не отдать доброму дяде Радиставу Покойнику.

Вместе со мной в зале находилось двенадцать человек. Шарик не в счет, он не человек, никогда им не был и вряд ли станет. Во главе стола восседал успевший привести себя в порядок Светодар. Рядом устроились Карей, Арамал, Чаран, Володар и еще несколько человек, которых я видела впервые в жизни. Возле дверей в рубиново-золотых доспехах с причудливым изогнутым копьем в руке стоял Огнян.

– Мне не доставляет никакой радости быть здесь, занимая место моего отца, – мрачно проговорил Светодар. – Как вы знаете, царь Силорад находится без сознания. Пока что ни один из лекарей Коловрата не сумел ему помочь.

Хоть я и сидела дальше всех, но тем не менее почувствовала устремленные на меня взгляды.

– К сожалению, мы вынуждены действовать сейчас. Нарвийцы не оставляют нам выхода.

– Что известно об их целях? – спросил Арамал, внимательно глядя на царевича.

– Они хотят, чтобы мы все признали их власть. Признали, что нарвийцы являются единственными истинными детьми матери-земли. И только им дан жар ее недр, используя который, они могут подчинить всех нас.

– Но разве мы не сможем использовать наш огонь? Неужели наследники огня должны бояться подземного народа? – чуть взволнованно спросил Карей, словно не допускалась и сама мысль о том, что нарвийцы могут использовать свою силу против более могущественного врага.

– С одной стороны, нет, – ответил Светодар. – Но с другой… Из отряда отца вернулись лишь двое воинов. Им удалось спастись чудом. У нарвийцев есть что-то такое, против чего не стоит выступать вслепую. Для начала нужно узнать, что собой представляет их оружие. – Он замолк. – Возможно… возможно, мать-земля действительно гневается на нас и пытается таким образом отомстить. Только… уж совсем неясно за что.

Арамал мягко положил руку на плечо царевича:

– Не стоит огорчаться и думать о таком. А вот послать разведчика нужно. Только при этом обязательно сделать все так, чтобы никто из нарвийцев не сумел догадаться о наших замыслах.

– Я думаю, нас там уже ждут, – произнес низким резким голосом рослый широкоплечий мужчина.

Волосы его отливали золотом, но глаза были такие же черные, как и у Чарана.

– Все может быть, Володар, – отозвался Арамал. – И лучше уж нам действовать, предполагая, что о нашем решении знают. Тогда будет больше возможностей избежать того, что нам приготовили подземники.

– Да, – кивнул Светодар. – Но все усложняется тем, что лишнего времени у нас нет.

Подняв голову, я неожиданно встретилась с глазами Володара. На некоторое время показалось, что не могу ни дышать, ни двигаться. Появилось странное ощущение, будто меня лишили всех сил и собственной воли. Но через несколько секунд все прошло, а взгляд мужчины стали живым и проницательным.

«Колдун, – недовольно подумала я и расслабленно выдохнула. – Изучает, что поделать… Только способы у него какие-то странные. Да и имечко то еще».

– Мне это не нравится, – шепнул Шарик.

– А ну, тихо, – шикнула я.

Не стоит сейчас объяснять, что мы не в том месте и не в том времени, чтобы обсуждать окружающих. Хотя, кажется, окружающие были иного мнения.

– Светодар, у меня вопрос – кто эта дхайя, допущенная в зал?

Так. Я ему явно не понравилась. А если улыбнуться? Нет, плохая идея. Он первый, кто назвал меня дхайей в Даарье. Как я уже поняла, здесь, в отличие от Фалрьян’Олы, предпочитали не употреблять это обращение.

– Она прибыла вместе со мной, Володар, – вместо царевича ответил Арамал. – Завеса Ашья стала тем местом, где ее встретил Чаран. Она владеет силами. Называет себя Викой. Но отражение ее сути – Шестопалая. Да и…

– Она спасла мне жизнь, – твердо произнес Светодар.

Я снова стала центром внимания. При этом появилось какое-то странное ощущение, словно молодой царевич оправдывается перед этим черноглазым богатырем, объясняя присутствие чужого человека.

Володар снова внимательно посмотрел на меня. Кажется, его совершенно не убедили слова фалрьяна и Светодара. Даже несмотря на мой поступок.

– Значит, Шестопалая…

– Советник, вы что-то чувствуете? – спросил Карей, бросив подозрительный взгляд на меня, а потом переведя его на Володара.

Чаран нахмурился. Ему не нравилось происходящее. Однако он явно не решался что-либо сказать.

– Чувствую. Впрочем, вероятно, все ослепли и оглохли, раз не видят, что среди нас сидит человек со змеей. А кому не известно, что змеи слушаются только нарвийцев? – Голос Володара стал еще ниже, но при этом был слышен в каждом уголочке огромного зала. – Или всем вскружило голову хорошенькое личико?

Вот зараза! Да, я симпатичная. Но зачем же так презрительно отзываться?

Белые брови Арамала хмуро сошлись на переносице:

– Нет, советник. Это не тот змей, о котором ты думаешь. Таких не существует среди тех, кто поклоняется священному Коловрату.

– Да, царь-птица? – Володар посмотрел на него. – А откуда ты знаешь, какие еще сюрпризы припасли для нас подземники? Змеи – они и есть змеи. А тот, кому они покоряются, – лазутчик Нарви! Кто, как не он, мог оказаться у таинственной завесы? Я бы еще поверил, что она чужестранка, если бы пришла в другое время. Но не сейчас. Поэтому я требую, чтобы та, кого вы зовете дхайей, была немедленно брошена в темницу!

В зале повисла напряженная тишина. Большинство сидящих приняло сторону Володара. Во всяком случае, их лица не выражали добродушного настроя ко мне и Шарику. Хотя Чаран, Арамал и Светодар не разделяли их мнения.

М-да уж. Вот тебе и поворот, Шестопалая. Ты теперь лазутчица тех, кого никогда не видела, но к кому уже успела проникнуться нелюбовью.

– Ну и что будем делать? – шепнул Шарик.