Глава 1. Сквозь туманный барьер
Все пропало. Было легко и страшно одновременно. Мертвецы не должны быть среди живых, но иного выхода нет. Внутри все жгло огнем, язык онемел. Ничего не болело – даже не чувствовалось. Не помню, как, шатаясь на подгибающихся ногах, выбрался я на палубу. Ледяные иглы звезд, будто смеясь, глядели на меня. Ветер приносил запах соли, но я его почти не чувствовал. Смотрел вдаль – не видя, слушал плеск волн – не слыша.
Глянул на свои руки – береста, коснешься – и рассыплется. Провел пальцами по тыльной стороне ладони. Ничего не почувствовал.
– Халарн, смотри под ноги! – раздался грубый недовольный голос.
Я резко обернулся. Мимо прошел высокий худющий мужчина в потертых штанах и обнаженный до пояса. На голове был кусок полотна, стянутый сзади на манер женского платка.
– Смотрю, смотрю, – пробурчал кто-то. Раздались гулкие шаги, к верзиле подошел толстый приземистый человечек.
– Плохая ночь, – пожаловался он.
Я передернул плечами. Захотелось с ним согласиться, но из пересохшего горла не вылетело ни звука. Да и кто это такие?
Оба, будто по команде, глянули на меня. Верзила осклабился, толстяк ухмыльнулся.
– Добро пожаловать в мир мертвых, йенгангер, – произнес высокий.
Мертвых… Значит, теперь я вижу всех моряков с «Гордого линорма».
Верзила приблизился, на его лице было хищное выражение, но в глазах плескалась какая-то хмельная бесшабашная радость.
– Твоя жизнь получше чарки южного вина будет. – Он хлопнул меня по плечу.
От такого удара человек послабее упал бы, но я лишь пошатнулся.
– Отстаньте от него!
От голоса драуга прояснилось в голове, и мир обрел очертания. Я посмотрел на Фьялбъерна. Он выглядел ленивым сытым кракеном, но при этом все равно оставался грозным ярлом.
Верзила и толстяк тут же скрылись, видимо здраво решив, что спорить с главным – себе дороже.
Фьялбъерн подошел ближе, хмуро оглядел меня и улыбнулся:
– Ты – крепкий. Это хорошо. Не зря Гунфридр привел тебя к нам.
– Надолго ли хватит моей платы? – Мой голос против воли прозвучал ехидно.
Драуг не обратил на это внимания:
– Бой выдержим. – Он серьезно посмотрел на меня и покачал головой. – Ты не страдай, Оларс. Вот сам подумай – жизнь, напоенная ненавистью и жаждой мести, для человека рано или поздно потеряет смысл. А здесь она станет мощным орудием против Хозяина Штормов. Он – отродье Мрака, но так ему нас не взять.
Умом я понимал, что Фьялбъерн говорит верно, но вот принять… не получалось. Я отдал все, что было, «Гордому линорму». Каплю за каплей. Теперь моя сила – у корабля и команды, а сам я – всего лишь йенгангер. Ни стука сердца, ни дыхания, ни человеческого тепла.
Фьялбъерн положил мне руки на плечи. Некоторое время я стоял напряженный, как струна, но потом вдруг стало легче. Будто через широкие ладони драуга в меня перетекали сила и уверенность.
– Так вот почему ты не разрешал мне войти в каюту?
Он кивнул:
– Да. Живым туда не стоит входить. Гунфридр нарочно сделал так, чтобы она вытягивала жизнь.
Я нахмурился:
– Но как же Лирак?
Фьялбъерн криво усмехнулся:
– Лирак – любимец Морского Владыки… точнее, одной из его дочерей. Гунфридр, как узнал, хотел утянуть наглеца на дно, но дочка оказалась боевой – заступилась за любимого. Да еще и сказала, что у них будет ребенок. Гунфридр хоть на расправу порой и скор, но лишить внука или внучку отца не решился. Вот и отправил на вечную службу ко мне. В итоге и Лирак при деле, и ненаглядная хавфруа может миловаться с мужем сколько угодно.
– И муж к земным красоткам не сбежит, – хмыкнул я.
Незатейливая история почему-то развеселила.
– Это да. – Драуг убрал руки, но ощущение силы и уверенности осталось. – Правда, должен сказать, Лирак от своей Сиф сбегать и не собирается.
…Фьялбъерн давно ушел, а я все смотрел на ночное небо. Оно было чистым, бездонно-черным, с россыпью ледяных бриллиантов. Я не чувствовал холода, и боль замерла где-то внутри такой же льдистой звездой. А где-то вдалеке, среди шума ветра и волн, слышался едва различимый голос:
Бабка всегда говорила, что у каждого свой срок. И смерть считает до десяти. А когда досчитает – назад дороги не будет. Совсем. А сейчас еще не все потеряно. Но старая Ингва Глемт вдобавок сказала: чтобы победить Хозяина Штормов, нужно не дышать. До встречи с «Гордым линормом» я не понимал, о чем она. Но сейчас… Сейчас йенгангер не дышит.
* * *
– Будь проклят этот туман, – раздраженно проворчал Лирак, отходя от борта. – Будто в парном молоке плывем. Утбурдовы козни, тьфу!
Он прошел мимо меня, продолжая бурчать под нос. Скрестив руки на груди, я смотрел прямо перед собой – плотная белая пелена скрывала небо и почти касалась моря. Будто Хозяин Штормов решил спрятать от поднявшихся со дна Острова-призраки.
Море тихо плескалось за бортом, но я слышал шепот: безграничный, как само морское царство. Один голос накладывался на другой, заглушал его и тут же затихал. Шепотки ширились, шелестели вместе с волнами, ни на миг не смолкали. Каждый желал поведать свою историю, рассказать, кем был при жизни и почему навсегда остался в море. Они говорили о славе и блеске Ванханена, о молчаливых мореходах Островов-призраков, о смеющихся и задорных ведьмах из Мерикиви… и о зле Хозяина Штормов. Но вместе с тем к голосам словно примешивалось что-то еще: шипящее, тягучее, неразборчивое. Обволакивало шепотом почивших в море, стягивало невидимыми нитями и расплывалось пятном земляного масла на прозрачной воде.
«Гордый линорм» летел вперед. Я чувствовал легкое покалывание и ритмичные удары, будто билось огромное сердце, видел перламутровое теплое сияние, исходившее от палубы, бортов и мачт. Поднимавшиеся из воды весла стали гладкими, словно их выточили из черного агата, даже рваный парус снова был целым.
Туман – это плохо, но для полного жизни корабля он – ничто. Хуже приходится плывущим за нами и валкарам.
– Оларс!
Оклик Фьялбъерна заставил повернуться. Ярл быстрыми шагами приближался ко мне. Если раньше его вид впечатлял, то теперь его можно было назвать богоподобным и не ошибиться. Плечи драуга будто стали еще шире, осанка – горделивей, левый глаз из тусклой ледышки превратился в живой опал, кожа утратила сухость и сеть шрамов. Да и остальные члены команды выглядели будто только что поднялись на борт – здоровые, крепкие, полные жизни… Да, жизни. К тому же теперь я видел всех. Ребята Фьялбъерна-драуга выглядели скорее разбойниками, нежели славными моряками, но слушались своего ярла беспрекословно. Не изменился лишь Лирак. Живому человеку моя плата ни к чему.
– Ты что-то чувствуешь?
Я пожал плечами, мельком глянул на свою руку и вздрогнул. Береста вместо кожи пугала посильнее стражей Цитадели Хозяина Штормов. Не скоро привыкну. От Фьялбъерна это не ускользнуло, но он лишь хмыкнул.
– Пока нет, – ответил я. – Хоть и никогда не видел такого тумана.
Драуг прищурился:
– Может, это господин Спокельсе устроил нам такой прием?
Я задумался:
– Если Рангрид ему рассказала, то все может быть. Но он же не способен видеть наши мысли.
Фьялбъерн отдал короткое распоряжение проходившему мимо верзиле, с которым я виделся ночью, и хмуро уставился на молочный туман.
– Надеюсь, нет. Но лучше думать, что враг знает каждый твой шаг. Тогда продумываешь сразу несколько вариантов.
Я поежился. Драуг был прав. Если ты рассчитываешь только на одну дорогу, то ее могут преградить, и бежать будет некуда.
– Оларс, прекрати уже, – вдруг сказал Фьялбъерн тихо, но с нажимом.
Я недоуменно глянул на драуга, но потом до меня дошло. Пожал плечами и даже не удостоил его ответом. Словесная перепалка ни к чему не приведет. Разве что к драке. Но союзники, которые, вместо того чтобы сплотиться и думать об уничтожении врага, молотят друг друга, – нелучшее войско.
– Со временем ты поймешь, что так даже лучше.
Я покосился на драуга, но он смотрел вперед. И ни тени издевки в его голосе не слышалось.
– А будешь страдать – оторву голову.
Фьялбъерн быстро отошел, но обещание прозвучало столь убедительно, что я серьезно задумался.
Туман становился плотнее, клубился жемчужным светом. Небо расчертила серебристая искра, послышался заливистый свист. Спустя несколько мгновений возле меня опустилась валкара. Не Эльдрун, а ее младшая сестрица Анникен. Обычно дерзкая и веселая, сейчас она была хмурой и настороженной. Оглядела меня с головы до ног, чуть качнула головой.
Я спешно отвел взгляд. Не хватало еще слушать, как меня будут жалеть.
– Лететь все труднее и труднее, – певучим голосом проговорила она. – Эльдрун спрашивает, как быть дальше?
Море зашумело, заволновалось, голоса стали громче. По коже пробежали мурашки, показалось, что сам Вирвельвин послал нам навстречу свое морозное дыхание.
Анникен ждала ответа, только я не знал, что сказать. Попытаться развеять туман? У меня не хватит сил. Шипение вдруг перекрыло голоса моря, волной обрушилось на меня. Я зажал уши руками, с губ сорвался хрип. Валкара шагнула ко мне:
– Что случилось?
Голос обволакивал и утягивал, шептал, настаивал, приказывал. Миг – я бросился к носу, лиловый огонь охватил мои руки.
– Веди на восток. Обойди Бромдовы рифы.
Фьялбъерн оказался рядом, но охнул и сделал шаг назад. Пламя хлестало со всех сторон, окружив меня непроницаемым куполом. Шире, еще шире – лиловая пелена закрыла весь корабль.
Огромные влажные щупальца обхватили борта, поползли по палубе. Анникен вскрикнула и отпрянула в сторону. Все моряки онемели. Фьялбъерн молча смотрел на меня.
– Вперед! – прогрохотал чей-то голос.
Щупальца сжались и с силой рванули вперед, потянув за собой «Гордого линорма». Я сумел оглянуться и увидел, что все корабли будто связали лоснящейся черной веревкой… множеством веревок. Они неслись, словно за ними гнались морские псы.
– Сквозь Туманный барьер!
Одно из щупалец коснулось моей ноги и робко прижалось к ней, будто собака к хозяину. Я невольно улыбнулся и протянул к нему руку, пальцы тут же обвило.
В голове тут же что-то взорвалось, сознание молнией рассек шепот:
– Почет тебе от Аккаргунда – всеотца кракенов, Оларс Забытый. Да сопутствует тебе удача!
Глава 2. Пленник
Но ликование от полета по волнам вскоре стихло. Странный скрежещущий звук разорвал повисшую тишину. Из тумана выпрыгнуло несколько худых существ, их когти зацокали о палубу. Одно повернуло ко мне голову, клацнуло челюстями. Мне стало не по себе. Сгорбленная тварь замерла, будто разглядывая меня. Именно будто, потому что место, где должны быть глаза, прикрывала уродливая кожаная складка. Мертвенно-белая кожа обтягивала выпирающие кости, руки существа свисали почти до палубы. Черные загнутые когти, венчавшие кончики пальцев, казались отлитыми из металла. Хвост с роговыми наростами неистово хлестал по бокам.
– Слепые пожаловали, – выдохнул Фьялбъерн.
На подробные расспросы не было времени. Тварь прыгнула на меня. Я метнулся в сторону. Выхватил меч, рубанул ее по спине. Раздался визг, тварь повернулась, и в тот же миг на палубе началась бойня. Слепые кидались на моряков, те отражали удары. Тварь оскалилась на меня, но рухнула под ноги, захлебнувшись воем. Сзади стоял Фьялбъерн с секирой.
– Спасибо, – коротко поблагодарил я.
Еще одна Слепая взвилась в прыжке. Секира описала круг над ее головой. Тварь рухнула, потянулась ко мне, и я всадил меч в удлиненную голову.
Над кораблем забило множество крыльев – валкары мчались на помощь. Всюду разносился их боевой клич:
– Эйянха!
Кракены остановились – я заметил фигуры Слепых на черных щупальцах.
Копья кололи без устали, короткие мечи пожинали жизни врагов. На некоторое время, казалось, обо мне забыли. Но потом Слепые кинулись с новой силой, будто обнаружив источник своих неудач. Ни мига на передышку – меч рассекал, колол, уничтожал. Рядом сверкала секира драуга. Со свистом летели стрелы валкар, не смолкал боевой зов:
– Эйянха!
Я пригнулся, когтистая лапа чиркнула возле уха. Треск когтей, вой, Фьялбъерн отшвырнул труп в сторону.
– Откуда их столько? – процедил он сквозь зубы. – И все рвутся к твоей глотке.
Сомнений уже не оставалось. Слепые пришли за мной, только сдаваться я не собирался.
Туман рассеялся, но над кораблем начались собираться тучи. Небо быстро почернело, засверкали молнии, хлынул ливень.
Все замерли. Миг – и небо разверзлось, молнии сплелись в лестницу прямо до палубы «Гордого линорма». По ней медленно спускалась фигура, закутанная в плотный туман. Но я узнал ее и сильнее сжал рукоять меча. Жаль, не лук, которым можно было бы послать стрелу прямо в гнилое сердце.
– Глупцы! – раскатился громом смех. – Убогие глупцы!
Я сощурил глаза. Подойди ближе – поговорим иначе.
Фьялбъерн обернулся и тронул меня за плечо:
– Он не шутит.
Глянув через плечо, я остолбенел от ужаса. Волна высотой со скалу с Гунфридровым храмом неслась на нас. Пенный гребень скалился жуткими клыками, будто волна была пастью чудовища.
Но вдруг щупальца ожили, вздох гигантского кракена заставил вздрогнуть весь корабль. Лестница начала рассыпаться. Волна рухнула возле носа «Гордого линорма».
– Эйянха! – различил я среди шума голос Анникен.
Сам не понимая почему, рванул вперед – на Хозяина Штормов.
– Оларс! – крикнул Фьялбъерн.
Но застившие взор ярость и ненависть не дали остановиться. Оказавшись возле своего врага, я взмахнул мечом.
Спокельсе дернулся назад, но крепко ухватился за мой плащ. Сверкнула молния, я зажмурился. Резкая боль пронзила от макушки до пяток. Хрипло вскрикнув, я ударил наугад и… провалился в беспамятство.
* * *
Шея и плечи зверски затекли. Все тело ломило и выкручивало. Шумно выдохнув, я открыл глаза и осмотрелся. Каменные стены, одинокий факел едва освещал небольшой пятачок. На полу – сгнившая солома. Судя по шороху и царапанью, где-то неподалеку были крысы. Я потер шею и ощутил вспышку боли. Тихонько охнув, я опустил руку и тут же замер. Боль. Раз она есть, значит, чувствительность возвращается. То есть мертвец не мертвец, а… Я поерзал на твердом полу и перебрался на солому. Не то чтобы тут было гораздо удобнее, но все же лучше.
Я снова осмотрелся. Темница. Иначе это место не назвать. Не стоило мне, как последнему дураку, бросаться на Хозяина Штормов. Сам не понимаю, что на меня нашло. Покачав головой, я сжал виски. Сделал глубокий вдох, но ничего не почувствовал. Запоздало вспомнил, что дышать не способен. Криво усмехнулся и попытался встать. Рассиживаться нечего, надо узнать, что с остальными.
Дверь оказалась из доброго металла, на ней не было даже малюсенького окошечка с решеткой. При этом невозможно было определить, где заканчивается дверь и начинается стена. Кто бы тут все это ни строил, потрудился он на славу. Потратив некоторое время на безрезультатные попытки найти хоть малейшую лазейку, я снова опустился на солому. Плохо, Оларс, очень плохо. Придется работать головой, раз там, на «Гордом линорме», ее не было вовсе.
Послышался странный звук: звон серебристых колокольчиков. Я насторожился. Если топоток крысиных лапок совсем не пугал, то откуда взяться колокольчикам?
Стена напротив засветилась мягким светом, на ней появился туманный силуэт.
– Оларс…
От зова я вздрогнул – женский голос, чуть хрипловатый и в то же время бесконечно приятный и тягучий. Будто морские волны накатывают на песчаный берег и утягивают за собой золотистые крупинки.
За дверью послышались шаги, свечение вмиг исчезло. Щелчок замка заставил подобраться, рука потянулась к мечу, но, кроме пустоты, ничего не ухватила. Дверь бесшумно отворилась. Я напряженно замер.
В проеме появилась фигура в сером плаще. Капюшон скрывал голову, но я готов был поклясться, что вижу улыбку.
Хозяин Штормов ступил в камеру, дверь за ним медленно закрылась. Однако смел, не страшится оставаться один на один со злейшим врагом.
– Добро пожаловать в Цитадель, Оларс Глемт, – мягко произнес он. – Ты так хотел сюда попасть, что я пошел тебе навстречу…
– Восхищен гостеприимством, – мрачно сообщил я, понимая, что нужно задавить гнев и думать холодной головой.
Хозяина Штормов явно забавляло мое поведение:
– К сожалению, не могу сказать того же о твоих товарищах. По ту сторону Мрака гостей очень любят. – Леденящие душу нотки заставили поежиться, но я продолжал спокойно смотреть на своего врага. – И не отпускают домой.
– Врешь, – спокойно сказал я. – Тебе не под силу справиться с северным флотом.
Раздался тихий смешок, и Хозяин Штормов пожал плечами:
– Дело твое, Глемт, верить мне или нет. Только от этого ничего не изменится.
Вдруг он оказался рядом со мной, склонился к лицу. Дохнуло могильным холодом, я невольно вжался в стену.
– Ты глупец, щенок, ничто… Неужели ты всерьез думал, что сумеешь одолеть меня?
К собственному удивлению, я даже не шелохнулся, а продолжал спокойно смотреть во тьму под капюшоном. Костлявая рука с изогнутым когтем потянулась ко мне, я перехватил запястье, стиснул.
Хозяин Штормов неожиданно взвыл и рванулся назад. Я с удивлением глянул на собственные пальцы – чернота окутала всю кисть, медленно стекая к локтю.
– Ничего, – прошипел он, – меня не возьмешь. Я вернусь, Оларс. С подарком.
Прошипев какое-то ругательство, он щелкнул пальцами. Дверь приоткрылась, Спокельсе проскользнул в щель, и дверь тут же захлопнулась.
Я молча уставился на свою руку. Чернота не была страшной, ластилась неведомым зверьком, обнимала и ласкала пальцы. Даже чувствовалось, как она легонько щекочет меня. Я осмотрел руку со всех сторон, усмехнулся. Рано, Спокельсе, ты меня похоронил. Слишком рано.
Я поднялся. Все тело наполнило какой-то неведомой силой. Стало вдруг легко и спокойно, будто на свете не осталось ничего такого, что могло бы меня испугать.
Я выбросил руку вперед – тьма хлынула вязкой волной, ударила в стену и рассыпалась на тысячи тоненьких ручейков. Я нахмурился. Придется повозиться. Магия Мрака, оказывается, такая же капризная штука, как и магия Посредника.
Я поднял руку и замер. Крылышки утбурда, а если… Нет! Нельзя, это невероятно! Иначе бы кто-то обязательно попробовал это до меня.
Сложив руки за спиной, я принялся мерить шагами камеру. Руку вновь обвила струящаяся тьма – это я понял по легкому жжению и щекотке. Став йенгангером, я могу черпать силу Мрака. Мрак – безграничен, значит, запас сил – тоже. Но Хозяин Штормов – тоже дитя Мрака.
Я резко остановился, снова глянул на руку: от локтя до кончика среднего пальца она была будто выточена из агата. Такой к кому дотронешься – рухнет замертво.
Стена вдруг снова засветилась. Я невольно отошел. Спокельсе обещал подарок. Зная его вкусы, ничего хорошего ждать не стоило.
– Оларс…
Снова морские волны накатывали на песок. На камнях вдруг появилась женщина. Едва различимая. Но все же я сумел разглядеть ванханенские ромбы на ее платье. Они почему-то были видны лучше всего. Лицо словно смазалось, длинная светлая коса спускалась до бедра.
– Не сомневайся, – произнесла она, – действуй. Ты в Цитадели, отсюда ведет прямая дорога во Мрак. Спокельсе лжет.
– Кто ты? – хрипло спросил я, пытаясь всмотреться в ее лицо.
Силуэт задрожал, будто пламя под дуновением ветра, начал таять.
– Не верь, ничему не верь! – донесся крик.
Передо мной вновь была пустая стена. Я нахмурился. Кто и зачем пытается меня предупредить? Кто-то из пленниц Хозяина Штормов? Допустим. Но, может, это ловушка? Впрочем, мне все равно не на кого положиться, кроме себя. Остается дождаться, когда мой тюремщик явится, и попытаться открутить ему голову. Пусть сам лягу рядом, но иного выхода нет.
Я снова глянул на окутанную Мраком ладонь и усмехнулся. Соединил пальцы обеих рук, чернота тут же перекинулась на вторую, нежно обвила широкой спиралью, потекла вниз.
– Не боюсь, – хрипло произнес я так, что даже крысы, жалобно пискнув, забились в свои норы.
Вроде ничего не произошло, но я почувствовал перемены. Коль идти на безумство, то осознанно, отдавая себе в этом отчет.
Я сжал кулаки, тьма радостно затрепетала, потянулась к моему лицу.
Шум за дверью заставил резко убрать руки за спину и отступить. Вгрызаться в глотку надо молниеносно – чтобы противник не мог прийти в себя.
Дверь чуть приоткрылась, в камеру шмыгнул карлик – едва мне до пояса. От неожиданности я замер. Карлик бесстрашно положил возле моих ног что-то завернутое в темное полотно и пропищал:
– Подарок от Хозяина Штормов.
Он тут же шмыгнул назад, скрывшись за дверью. Я молча опустил взгляд. По очертаниям было не разобрать, что это. Я осторожно присел, взялся за край ткани. Некоторое время медлил, но потом резко откинул его. Полыхнула рябиновая прядь. Я дернулся назад, крик застыл в горле. На меня смотрели остекленевшие от ужаса глаза Рангрид.
Глава 3. Волчья пророчица
Только опомниться мне не дали, дрожавшие пальцы так и не сумели коснуться бледной щеки. Кто-то перехватил мое запястье, стиснул до боли. Я охнул и дернул руку – ничего не вышло. Чуть повернул голову и встретился с пронзительными синими глазами. Рядом стояла женщина, как две капли воды похожая на ту, что появлялась на стене. Только выглядела хоть и замученной, но вполне живой.
– Не касайся подношений Хозяина Штормов, – рокот волн приласкал слух. – Морок он творит лучше всех на севере.
Я бросил взгляд на голову Рангрид и сглотнул:
– Это не морок. Я чувствую.
Женщина прищурилась:
– Что ты чувствуешь, йенгангер?
Я нахмурился. А ведь она права. Обычно жизнь чувствуется, даже если смерть наступила совсем недавно. Значит, все же морок. Кстати, собеседница…
– Кто ты?
Женщина определенно казалась знакомой, видел я ее где-то. Она была даже красива по-ванханенски суровой красотой – явно не дочь южного края. Даже не из Ярлунга.
Будто что-то почувствовав, женщина присела и вновь накрыла тканью лежавшую у моих ног голову.
– Не знаю, жива ли она… Не будем терять время.
Внезапная догадка озарила меня, заставив податься к ней ближе:
– Ты – Сигрид?
Она встала и кивнула:
– Да.
Она сказала это так спокойно и величественно, будто была женой дроттена. Впрочем… Я задумался. Ведь Сирген тогда так и не сказал, как разбогател их род. А Гунфридр вряд ли бы обратил внимание на простую селянку.
– Идем, я выведу тебя из подземелий.
– Морской Владыка наделил тебя бессмертием? И как ты тут оказалась?
Сигрид приложила палец к губам, призывая к молчанию. За дверью раздался и тут же стих шум. Неслышно ступая по каменному полу, Сигрид подошла к стене и надавила на продолговатый камень. Миг – ничего, но потом камень вдруг окутал мягкий свет, и в стене появился узкий проем. Она махнула мне рукой и нырнула туда. Я на некоторое время замер в растерянности, но, решив, что хуже не будет, последовал за ней. Стоило мне это сделать, стена за нами стала прежней. Сигрид ухватила меня за руку и потянула за собой. Мы быстро миновали еще одну камеру, спустились – на этот раз замерцал камень в полу. Оказавшись в сыром темном проходе, Сигрид дунула на ладони – вспыхнул слабый огонек и полетел перед нами. Правда, его света хватало лишь для того, чтобы видеть куда ступаешь.
– Награда от батюшки? – усмехнулся я.
– Да. – Сигрид шла уверенно и быстро, будто не раз тут бывала. – Хозяин Штормов думает, что я мертва. Мое тело лежит в склепе, его стерегут стражи Цитадели. Только не удержать воду, если есть хоть малейшая щель.
Что-то влажное и мерзкое коснулось моего уха, я мотнул головой и ускорил шаг.
– Твой дух может спокойно блуждать где вздумается?
– Нет. – Она качнула головой. – Только в Цитадели – на большее у меня не хватает сил.
Она остановилась возле полусгнившей деревянной двери. Легонько надавила, дверь тут же поддалась. Скользнула тенью, и я последовал за ней.
– Ты давно видела Рангрид?
Сигрид неопределенно пожала плечами:
– Здесь время течет чуть иначе. Пока там, у вас, проходит день – здесь время стоит. Пока у вас заходит солнце – здесь пролетают года.
Я споткнулся, но Сигрид подхватила меня под локоть.
– Спасибо, – пробормотал я. – Я не понимаю. Как так может быть?
Мы вышли к металлической винтовой лестнице. Она наступила на первую ступеньку, нахмурилась.
– Должна выдержать, – тихо шепнула Сигрид и поднялась выше. – А вот так, йенгангер. Спокельсе умеет замедлять и ускорять бег времени в своих владениях. Поэтому он так старается построить девятый Остров-призрак, полностью пронизанный его магией. Там он будет абсолютным властелином.
Я поднимался вслед за Сигрид, пытаясь осознать услышанное. Плохо дело. Впрочем, все, что исходит от Хозяина Штормов, – плохо.
– Почему же тогда он не захватил мир? Если можно остановить здесь время, сотворить безупречное войско и напасть?
Сигрид покачала головой:
– Нет, Оларс. Тогда бы это войско не вышло за пределы Островов-призраков. Хозяин Штормов имеет власть на море. И немного на земле, если его поддержат, но и только.
Мы вышли в запыленный коридор. Из узкого окна падал свет. Сигрид подошла к нему и подозвала меня.
Я выглянул и едва сдержал удивленный возглас. Сквозь непрерывно падавший снег было видно, что на улицах Островов-призраков кипит ожесточенная битва. Крылатые стражи с пронзительным криком кружили в небе, кидались на парящих в воздухе валкар. Люди сражались с поднятыми со дна морей слугами Гунфридра и… какими-то огромными белыми существами, напоминавшими великанов из сказок.
– За несколько дней до вашего прибытия началась метель, – прошептала рядом Сигрид. – Страшная, злая. Люди замерзали прямо в домах, никто не мог укрыться от нее. Местные жители не любят Хозяина Штормов, но против него не пойдут – боятся. Потому будут воевать на его стороне. А потом появились эти…
Она указала на огромных воинов.
– Их ничто не берет. Даже я вижу такое в первый раз.
Но я молча смотрел на бой, сложив руки на груди. Внутри было спокойно. Потом я усмехнулся:
– Я тоже вижу такое в первый раз. Но знаю, откуда они.
Сигрид бросила на меня быстрый взгляд, в синих глазах скользнуло недоумение:
– Что же это?
– Лаайгская вьюга, – ответил я, улыбаясь. – Всевидица Мяран обещала помочь – и сдержала свое слово.
Сигрид прижала руки к груди и охнула:
– Против исполинов лаайге не выстоять никому.
– Ты так волнуешься за жителей Островов? – хмыкнул я. Откуда-то возникло нехорошее предчувствие.
Но Сигрид лишь вздохнула и посмотрела на меня с какой-то такой затаенной болью, что я вмиг почувствовал себя последним мерзавцем.
– Я видела их жизнь. Не было в ней добра. Ни тогда, ни сейчас.
Мне ответить было нечего. Я молча отошел от окна. А когда островитяне становились слугами Хозяина Штормов и помогали ему творить на берегах черные дела, о чем они думали? Перед глазами мелькнуло неподвижное тело матери, смотревшие в небо стеклянные глаза Лейсе и Арве, отец с кровавым пятном на груди, послышался предсмертный хрип бабки. Я стиснул зубы. Нет, Сигрид, на всех жалости у меня не хватит.
– Ответь мне на вопрос, пророчица.
Она вздрогнула, как от удара плетью, будто уже знала, что я спрошу.
– Да?
– Ты еще видишь будущее?
Сигрид вдруг выпрямилась, гордо развернула плечи:
– Идем, йенгангер. Я тебе его покажу.
Прошла мимо, подобно властительнице всех северных земель, и устремилась вглубь темного коридора. И не надо было быть пророком, чтобы понять, куда она меня приведет.
…Зал был огромен. Пол выкладывали ониксами южные мастера, так как на севере не знали «черной» мозаики – причудливых и невероятно красивых картин, состоящих из множества минералов, прозрачных и матовых, но всегда черных.
Высокий потолок, мощные колонны, золоченая лепнина на стенах – тут не было ничего северного, ничего близкого и понятного.
Разглядев врата, я вздрогнул. Они были в нескольких десятках шагов от нас, только вот подходить к ним желания не возникало. Такое ощущение бывает, когда смотришь в бездонную черноту колодца и знаешь: коль упадешь – назад дороги не будет. Врата – неподвижное стекло, гладкое и манящее. Но с каждым шагом в их сторону становилось все яснее, что за этим стеклом что-то колышется, сжимается и разжимается, будто кольца огромного линорма.
Сигрид остановилась возле врат, сжала руки и шумно выдохнула; в ее синих глазах сияла такая надежда, что мне стало не по себе. Чтобы добиться победы, я был готов на все, но от шевелившейся тьмы становилось не по себе.
– Это точно врата в Ванханен? – спросил я.
– Да, – Сигрид кивнула, – иных здесь нет.
Я несмело поднял руку, поднес ее к стеклу и замер. Тут же разозлился на себя, положил на него ладонь и, на удивление, ничего не почувствовал.
– Ключ, – выдохнула Сигрид.
Верно говоришь, Волчья пророчица, только я еще в камере понял, что остался без него. Хозяин Штормов не дурак, он предусмотрительно отобрал у пленника все лишние вещицы.
– Придется другим способом, – пробормотал я, – хоть мне и никогда не доводилось взламывать замки. Особенно такие.
Сигрид прикусила нижнюю губу, светлые брови сошлись на переносице. То ли она подозревала подобное, то ли просто не склонна была устраивать истерики.
Тьма с моих пальцев перетекла на врата, змейкой скользнула вверх, будто изучая препятствие.
– Хозяин Штормов черпает свою силу из Мрака, – произнесла за спиной Волчья пророчица. – Но по ту сторону Мрака ушло немало его врагов. Думаешь попытаться призвать их?
Я наблюдал, как змейка скрутилась, дрогнула и расплылась пятном. К ней тут же, сорвавшись с руки, скользнула вторая.
Сигрид тоже неотрывно смотрела, сжимая руки так, что побелели костяшки пальцев.
– Слабейший всегда взывает к сильнейшему, – проговорила она сухим надтреснутым голосом. – Мертвые – к Посреднику. Посредник – к богам. Мрак – прародитель Древних, а Древние – и есть наши боги.
Тьма влажным покровом окутала врата. Казалось, еще миг – и она сольется с той трепещущей чернотой, что за стеклом.
Я быстро взвешивал все «за» и «против». Если я призову Мрак, то придется платить. Я бы рад, да уже нечем. Жизнь до последней капли отдана «Гордому линорму», а Хозяин Штормов ободрал меня как липку, оставив только порванную одежду.
Неожиданно справа донеслось глухое рычание. Я вздрогнул, а Сигрид сжалась. Я обвел глазами зал – пусто, никого нет.
Рычание повторилось, на этот раз куда внушительнее и громче. Невидимый страж врат!
Я ухватил Сигрид за руку, толкнул к себе за спину. С левой руки слетели лиловые искры, метнулись вперед, с правой потекла вязкая тьма, покрывая все вокруг. Я с трудом различил гигантского сгорбленного зверя. Тьма застыла на его панцире, огни плясали на мощном хвосте. Я вскинул руки, ударил потоком тьмы. Зверь взвыл и прыгнул прямо на нас. Я отскочил, успев оттеснить пророчицу.
Она не кричала и не теряла присутствия духа, но вдруг охнула:
– Оларс! Второй!
Рычание возле уха, лиловая вспышка – и жалобный визг. А потом вмиг повисла какая-то мертвая тишина.
Я поднялся и осмотрелся: один зверь так и замер, другого не было видно, но чувствовалось, что он не двигается. Сигрид впилась пальцами в мое предплечье и часто задышала.
В другом конце зала стояла серая фигура Хозяина Штормов.
Глава 4. Бой с хозяином Штормов
Ситуация – паршивей некуда. Я застыл, внимательно следя за каждым движением врага.
Хозяин Штормов, напротив, выглядел беспечно и делал вид, что его совершенно не волнует происходящее. Правда, подходить к нам ближе он явно не собирался. То ли решил оставить грязную работу своим зверушкам, то ли хорошо помнил мой удар в камере.
Он что-то прошипел, послышалось тихое урчание и цокот когтей об ониксовый пол. Серая ткань плаща колыхнулась и примялась: видимо, страж потерся о своего хозяина, как огромная кошка.
Спокельсе явно не собирался ничего говорить, поэтому казалось, что тишина в зале звенит от напряжения. Расслабляться не стоило – в любую минуту он мог отколоть какую-нибудь гадость.
Я лихорадочно соображал: кинуться первым? Попробовать заговорить зубы и открыть врата? Нет, второй путь явно никуда не приведет. Хозяин Штормов не будет молча смотреть, как я вожусь с замком.
В какой-то момент я вдруг осознал, что Сигрид уже не стоит за моей спиной. Я не подал виду, но про себя выругался. Никогда не связывайся с женщиной, особенно если она – дух.
Хозяин Штормов приблизился, но все же не настолько, чтобы можно было легко до него дотянуться.
– Удивляюсь, как ты сюда вообще добрался.
В голосе клокотало столько презрительного яда, что мне даже стало легче на душе. Раз ненависть взаимна, значит – есть надежда. Того, кто слабее тебя, ты не станешь ненавидеть – просто раздавишь, как мелкую букашку, и пойдешь дальше.
Я шевельнул пальцами, тьма тут же обвила змеей мою руку от запястья до плеча, будь у нее глаза – игриво подмигнула бы фигуре в сером.
– Но дошел.
Хозяин Штормов сделал маленький шажок назад, зверь у его ног угрожающе зарычал. Ага, боишься, тварь!
– Ингва была способней, – хмыкнул он. – Жаль, что выбрала в наследники такое ничтожество.
Я стиснул зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не кинуться на него. Нет, оскорбление меня не задело, но вот бабку упоминать не стоило.
– Спокельсе, насколько я знаю, у тебя вообще нет наследников.
Сказанные слова будто разрезали воздух стальным лезвием. Он рассмеялся, но от меня не ускользнула горечь в этом смехе. Значит, уколол неслабо.
– Когда живешь вечно, наследники не нужны, – вдруг произнес он и пристально посмотрел на меня.
Глаз я не видел, но кожей чувствовал, как он пытается вглядеться в меня сквозь непроницаемую маску спокойствия.
– Оларс, не глупи, – почти ласково продолжил он. – Мы, дети Мрака, не должны воевать друг с другом. Мира на всех хватит. А если объединиться, то можно захватить его полностью.
Тьма начала пульсировать, тысячей иголочек впиваясь в мою руку, готовая в любой момент сорваться с пальцев. Убить, уничтожить, превратить в прах. Ненавижу.
Хозяин Штормов что-то прошипел. Звери кинулись на меня. Одного плетью ударила тьма, другой завизжал и отпрянул от лиловых искр. Через мгновение они снова бросились, я ударил по обоим и услышал леденящий душу вой.
Хозяин Штормов с какой-то растерянностью осмотрел замерших тварей. Одна окрашенная тьмой зверюга неестественно свернулась возле стены, второй не было видно – только отрубленная когтистая лапа, судорожно сжимающаяся возле колонны.
– А ты силен.
Я прислонился спиной к вратам, ноги мерзко подрагивали. Провел ладонью по лицу, ощутив что-то влажное и липкое. Кровь? Не может быть. Глянул вниз – и увидел только тьму.
Хозяин Штормов не приближался, лишь медленно ходил туда-сюда, словно о чем-то размышлял, а меня здесь и вовсе не было. Я нахмурился и чуть не хлопнул себя по лбу. Утбурдовы дети, какой же я глупец! Здесь же врата! Если он разрушит их своей силой, то ванханенское войско войдет на Острова-призраки без преград! А собственноручно впустить вражеских воинов – это слишком.
На губах сама собой появилась змеиная улыбка. Окутанную тьмой ладонь я снова приложил к гладкому стеклу.
От него не ускользнуло это действие.
– Ты силен, Оларс, но безбожно глуп. Как и твоя мертвая девка. Надеюсь, тебе понравился мой подарок?
Хозяин Штормов остановился, вокруг него засверкали молнии.
– Нет, Спокельсе, – ровно ответил я. – Уж маг твоего уровня мог выдумать что-то поинтересней. К тому же кто тогда будет вынашивать твоих детей? Ты же все ищешь мать своему ребенку, не так ли?
Я стрелял наугад, но, кажется, попал в цель. Представить Рангрид, которую Хозяин Штормов… Я вздрогнул. Пусть об этом невозможно даже помыслить, но женщины нужны ему лишь для одной цели.
Молнии заискрились, Спокельсе поднял костлявую руку, в которой серебрился шар.
– Нет, Оларс. Предательницы не живут. Проклятие оказалось недоработанным, – спокойно сказал он. – Придя ко мне, она бы обязательно пошла на поводу у своей природы и предала меня. Мне этого не нужно.
Я замер, глядя на него. Поверить не получалось. К тому же однажды он меня уже обманул. С него станется солгать и второй раз.
Ухо уловило едва различимый треск, в ладонь вдруг впилось что-то острое. Я чуть не вскрикнул, но тут же прикусил губу. Получается! Снова глянул на Хозяина Штормов. Говори же, говори, гад! Что угодно! Мне нужно не так уж много времени.
Огненный шар медленно отлетел от пальцев Спокельсе и направился ко мне.
– Что-нибудь хочешь узнать перед смертью, йенгангер? – ласково спросил он. – Пусть твои друзья вошли на Острова, только назад они вряд ли вернутся. Спрашивай, пока я добрый.
Острые края вспороли кожу на спине, полоснули по ягодицам, но я терпел, невероятным усилием воли удерживая испуг на лице.
– Зачем… – Голос предательски дрогнул. Но не от страха – осколок впился в бедро.
Огненный шар приблизился ко мне. В плетении вспыхивающих молний можно было разглядеть очертания человеческого черепа. Кожу лица обожгло, как от знойного дыхания всеотца Бранна. Хозяин Штормов был явно уверен, что победа в его руках.
– Да-да? – вежливо отозвался он.
– Зачем ты убил мою семью?
Повисла тишина: сплетенный из молний череп, казалось, разглядывал меня пустыми глазницами. И от этого хотелось сильнее вжаться во врата – только вот острые осколки тут же впивались в тело.
Спокельсе пожал плечами:
– Твоя бабка Ингва всегда была мне соперницей. Любимица господина нашего Мрака. – В его голосе послышались злоба и какая-то отчаянная зависть. – А ведь люди не должны иметь дел с Мраком. Каждому свое. Мы одинаково присягали ему, отдавая свои жизни и свободу. Иметь семью – значит развеять свой дар по ветру. Она это знала, но все равно не справилась со своей природой. За это я ее уничтожил. Откуда ж было знать, что Ингва сумеет передать часть своих сил выродку Глемтов?
Я проглотил оскорбление – врата должны были вот-вот рухнуть. Молнии почти касались лица.
– Но откуда такая зависть к человеку, Спокельсе?
Его пальцы тем временем плели новый шар из молний.
– Все мы были когда-то людьми, – уклончиво ответил он. – Люди – умные создания. Даже боги не всегда рискуют вступать с ними в спор.
Я прищурился – свет молний слепил глаза.
– Ты родом из Соук-Икке-Соуке?
Хозяин Штормов покачал головой:
– Ищи-Не-Найдешь. Госпожа Луна. Когда-то, Оларс… когда-то я был оттуда…
– Был, – подтвердил я, – пока не вступил в сделку с Повелителями Холода, не так ли?
Он вскинул голову. Лица, конечно, было не разглядеть, но я чувствовал его изумление. И в то же время… в то же время не мог сообразить, как мне в голову пришла эта мысль.
– Ты ведь вступил в сговор с Повелителями Холода. Отдал им цветущий город, а взамен твоими стали Острова-призраки? Ведь это же самые северные земли, кому здесь еще жить?
Он хмыкнул, расправил плечи. Напоминание явно было не особо приятным, однако Хозяин Штормов не желал показывать слабость врагу.
– Неплохо, щенок, неплохо. Как догадался?
– Южная роскошь, Спокельсе. – Я кивнул на ониксовую мозаику. – Все северяне восхищаются ею, но дома предпочитают иметь поменьше иноземных вещей.
Хозяин Штормов довольно рассмеялся:
– О, как! Знаешь, из тебя бы могло что-то получиться, только поздно уже…
Паривший возле меня череп приоткрыл рот, скользнул вниз толстый фиолетово-черный язык – такой же лоснящийся, как щупальца кракенов. Прошелся по моей щеке, я вздрогнул от отвращения, но не сдвинулся с места. Руки онемели.
– Почему?
Он пожал плечами:
– Думаю, сумеешь сам догадаться. Имея поддержку богов, человек может куда больше, чем без нее. Нужно было показать господину моему Мраку, что он не туда смотрит. Что с Ингвой ничего не выйдет. Она – обычная слабая девка.
– А с тобой, значит, не так? – хрипло спросил я, даже позабыв о черепе, чувствуя, что хочу придушить эту тварь собственными руками.
– А ты сам подумай.
Хоть ответил Хозяин Штормов, но осклабился череп, дохнув могильным холодом. Ладони и пальцы же, как назло, потеряли всякую чувствительность.
– Осталось совсем немного – и девятый Остров-призрак покажет, на что я способен.
Неожиданно осколки с силой впились в спину. Еще чуть-чуть – и все разлетится.
– Союзничков-то ты не особо ценишь, – сумел все же улыбнуться я. – Вон Янсрунд прокатился по Гьялларбресту. Только вернуться не сумеет.
Хозяин Штормов развел руками, маленький череп из молний затрепетал:
– И что из этого? Чем больше будет созданий по ту сторону Мрака, тем лучше. Я черпаю силу изо всех. Нет разницы между Кайсой Глемт, красой всего Ванханена, и Повелителем Холода. И далеко ходить не надо – Мрак за твоей спиной.
Я ошалело уставился на него. Так, значит…
– Да-да, Оларс, – послышался смешок. – Ты все еще надеешься, что, открыв их, впустишь сюда воинов Ванханена, но на самом деле дашь волю утбурдовой бездне! Гунфридр и не знал, во что я превратил его подарок людям берега!
Это стало последней каплей. Врата с грохотом обрушились, я метнулся к Хозяину Штормов, чтобы стиснуть его горло. Пусть меня уничтожит вместе с ним, но моя смерть не будет напрасной.
Боль пронзила все тело, я потерял способность слышать и видеть, но продолжал сжимать горло ненавистного врага.
– Дурак, – прошипел он, – ты… погубишь нас обоих…
Леденящий кровь вопль заставил забыть обо всем.
Я мотнул головой и открыл глаза – вокруг была чернота. Вспышка страха заставила сжаться. Боги севера, я ослеп! Пальцы дрогнули, Хозяин Штормов выскользнул из моей хватки и тут же застонал.
На нас обоих шквалом налетели шепчущие голоса:
– Они, они, они… Они здесь!
Мириады рук тянулись к нам, хватали, вертели, впивались до боли.
– Они наши!
– Смерть им!
Глава 5. По ту сторону мрака
Мы замерли. Голоса не смолкали: шептали, шипели, стонали и вскрикивали. Вокруг было темно, но то и дело появлялись и тут же исчезали полупрозрачные силуэты. Как ни странно, чувствовал я себя намного лучше. Казалось, будто Мрак питал, наполнял меня своей силой. Хозяин Штормов, напротив, как-то сгорбился и сжался, будто хотел стать и вовсе незаметным.
– Глупец… – прошипел он. – Мы отсюда не выберемся. Никогда.
Голоса резко стихли. Ничего не изменилось, но я кожей почуял, что на нас уставились тысячи невидимых глаз. На него – неприязненно и враждебно, на меня – с любопытством.
Я пожал плечами:
– Говори за себя, Спокельсе.
Уверенность в моем голосе заставила его пристально посмотреть на меня. Жаль только, что на самом деле я больше ничем похвастаться не мог. Да и уверенность была скорее бравадой. Удивляло лишь, что, даже оказавшись по ту сторону Мрака, я… не испытывал страха. Не боялся ничего, что обычно страшит при жизни.
Легкий ветерок заставил обернуться. Блеклые глаза, будто яшма из храма госпожи Луны, с интересом смотрели на меня. Тонкие руки обвили мою талию. Девчонка, совсем юная и… призрачная.
– Красавчик, ты не наш, – прошептала она.
Вроде голосок приятный, а по коже продрал мороз.
Она улыбнулась, обнажив острые, как лезвия, зубы: пасть морского пса – и та не выглядит столь опасной.
– А жаль… – Она медленно перевела взгляд на Хозяина Штормов. – А ты…
Блеклые глаза вспыхнули ярко-красным огнем, я невольно отшатнулся. Девчонка выпустила меня из объятий и не спеша подплыла к нему.
– Тебя я знаю, – прошипела она.
– Райге! – окликнул вдруг кто-то.
Так властно и спокойно, глухо и… бесконечно близко. Не веря своим ушам, да и глазам тоже, я смотрел на медленно подходившую фигуру. Даже после смерти она осталась такой, как прежде.
– Бабушка… – шепнули вмиг окаменевшие губы.
Райге хихикнула. Имя девчонки… Раудбремм, голоса мертвых – а где же быть мертвым еще, как не по ту сторону Мрака?
Бабка хмуро глянула на Хозяина Штормов, меня, казалось, даже не заметила.
– Нет, Райге, – уже мягче повторила она. – Он принадлежит тем, кого убил. Твоей доли здесь нет.
Девчонка опустила голову и покорно отлетела в сторону. Хозяин Штормов так и стоял возле меня, сжимая и разжимая костлявые пальцы. Он дышал как загнанный зверь, ведь бежать из Мрака ему было некуда. Мрак высасывает жизнь без остатка. Присмотревшись, я заметил, что по его плащу пошли черные пятна, будто кто плеснул лаайгского твила на серую ткань.
Бабка чуть склонила голову набок, на губах появилась улыбка. Миг – и передо мной вновь стояла та восхитительная женщина, которой я так гордился в детстве.
– Совсем ты потерял себя, Спокельсе, – мягко выговорила она. – Наверно, и тела у тебя уже нет? Нельзя служить Мраку, но при этом пытаться обмануть его. Наш господин все видит.
Хозяин Штормов попятился, но тут же вскрикнул. За его спиной стоял высокий крепкий мужчина в одежде моряка. Я всмотрелся в его лицо и вдруг сообразил: это тот самый смелый вожак, что вел драккар с бежавшими пленниками, среди которых был Арве. Эйнар из Браннхальда.
– Помнишь меня? – спросил он и, вскинув руку, отвесил моему врагу оплеуху.
Удар оказался сильным – Спокельсе чуть не свалился и прошипел что-то неразборчивое. Его когти обвили молнии, которые тут же потухли.
Моя бабка рассмеялась низким грудным смехом:
– Давай, Спокельсе. Так даже интереснее будет. Используй свою магию – и Мрак сожрет тебя за несколько вдохов.
– Тебя он сожрал еще быстрее, – хрипло выдохнул Хозяин Штормов. – А твоего щенка вообще при жизни.
Я сжал кулаки, чувствуя, как тьма щекочет ладони, и шагнул к нему. Но бабка положила мне руку на плечо и легонько погладила:
– Не горячись, Оле.
Я вздрогнул. Как в детстве. Нет, не расслабляться, не думать об этом. Она не смотрела на меня, но руки не убирала.
Хозяин Штормов рванулся к нам, но вдруг взвизгнул и отпрянул. Я опустил глаза – его тело обвивала колючая веточка бессмертника. Она вспыхнула синим пламенем, Хозяин Штормов попытался метнуться в сторону, но тут же взвыл. Его запястья сжимал Сирген.
– Не рад встрече со скремтом, Хозяин Штормов, а? – глухо спросил он. – А я вот дождаться не мог.
– Брат, – выдохнул кто-то возле меня. Я не двинулся, но быстро покосился в сторону. Так и есть – Сигрид! Интересно, где она была, пока я подпирал врата?
Она заметила мой взгляд, чуть нахмурилась и приложила палец к губам. Я криво улыбнулся и кивнул. Ладно, пророчица, воля твоя. Потом поговорим.
Ослепительная молния пронзила тело Сиргена, Слышащего Море, однако он даже не шелохнулся. Встряхнул Хозяина Штормов, как безвольную куклу, и отбросил от себя.
Тот испустил хриплый вздох и начал медленно подниматься. Молнии уже не слушались его, жалкие искры плясали у ног.
– Ничтожества, – прохрипел он. – Что при жизни, что после смерти…
– А чем ты лучше нас? – ручейком зажурчал нежный девичий голос.
Возле Хозяина присела девушка в разорванном платье из выбеленного льна. Ткань едва прикрывала округлившийся живот, белые волосы закрывали лицо. Но я и так прекрасно знал, что вижу перед собой Хильду, дочь Асмунда. Возле нее возникли угрюмые рослые молодцы, будто высеченные из камней… Холодных камней.
– Помнишь нас, Хозяин Штормов? – шепнул один из них.
– Помнишь? Помнишь? Помнишь? – будто подхватило эхо.
Спокельсе отполз в сторону, презрительно плюнув на склонившуюся Хильду, но та с удивительной ловкостью отпрянула к братьям. Тогда Хозяин Штормов попытался метнуть блеклый огненный шар, но тот растаял во тьме, так и не долетев до цели.
Тихий свист разрезал воздух, опаловая стрела впилась в плечо Хозяина Штормов. Он вскрикнул и попытался ее вырвать, однако ничего не получилось. Алое пятно расползлось на серой ткани и медленно потянулось к черным.
– А вот и я, Спокельсе, – прошелестел ветерок.
Хозяина Штормов закрыл от меня мужчина в светлых штанах и куртке с колчаном на спине.
Пальцы бабки впились в мое плечо.
– Хорошая работа, милый, – вдруг шепнула она. – Заручиться поддержкой Госпожи Луны не каждый сумеет. Нороа рассказал о твоей храбрости.
Лунный всадник, будто услышав, что о нем говорят, обернулся ко мне и подмигнул. Снова раздался свист, только не одной стрелы – многих… Все правильно, Госпоже Луне служит не один Нороа.
Он отошел к Сиргену, а скорчившийся Хозяин Штормов закашлялся. Стрелы торчали из его плеч и бедра. За ним появилась миловидная женщина с кубком в руках. Рваное и обугленное платье, растрепанная русая коса, большие печальные глаза, тоненькая сеть морщин возле рта. А вот выглядывавшее сквозь дыры в одежде тело было угольно-черным. Сожженным.
Она положила руку на голову Хозяина Штормов, чуть надавила, заставив запрокинуть, поднесла кубок:
– Пей.
Я видел ее в первый раз, но в голосе показалось что-то знакомое. Нахмурился. Слышал его уже, и не один раз. Но женщина… Кто она? И похожа на северный народ, и нет.
– Светлава, – хрипло рассмеялся он. – И ты здесь.
Несмотря на ненависть, я на миг восхитился. Спокельсе прекрасно знал, что не выберется, но даже сейчас мог смеяться смерти в лицо. Но Светлава… Мать Рангрид?
– Здесь, – вдруг прошипела она змеей, и мне стало не по себе. – Когда ты сжигал мой дом, не думал меня встретить? Будь ты проклят!
Она плеснула чем-то из кубка и резко выпрямилась. Хозяина Штормов охватило пламя. Он закричал дико, нечеловечески – как Слепые, когда их убивали на «Гордом линорме».
Почему-то подступила тошнота, и пальцы бабки впились еще сильнее. Будто она не хотела, чтобы я ушел. Хотя куда мне тут идти?
Неожиданно затрещал лед, зазвенел странной песней. Я недоуменно глянул на бабку, но та молча указала на Хозяина Штормов, превратившегося в ледяное изваяние. Возле него стоял… Я сглотнул. Янсрунд. А за его плечом – безобразное чудовище.
– Не так просто.
От голоса Повелителя Холода показалось, что закружила метель, неистово завыла вьюга. Я скрипнул зубами, тьма услужливо пощекотала мою ладонь. Только тень желания – и тьма метнется в него.
Янсрунд вдруг посмотрел мне прямо в глаза, усмехнулся и покачал головой:
– Не бойся, йенгангер. Я тебя не люблю. Но ты – честный враг. А этот…
Он с силой пнул ногой замерзшее тело Хозяина Штормов, и то разлетелось на мириады осколков.
– Этот помогал мне. А когда меня низвергли – начал забирать силу даже отсюда. Тварь.
За его спиной недовольно заворчало чудовище. Янсрунд обернулся и ласково погладил его по голове:
– Сейчас, Идде, сейчас…
– Иданнр, – сам не зная почему, выдохнул я.
Чудовище подняло голову и посмотрело на меня.
В ледяных глазах было больше человечности, чем во всем идеальном облике Янсрунда.
Кто-то мелкий скользнул к осколкам и сгреб несколько в горсть.
– Лейсе! Лейсе! – зазвенел счастливый голос. – Смотри, что я нашел!
– Арве!
Я кинулся к брату, упал на колени и крепко прижал к себе. Осколки упали на пол, он не сразу понял, что произошло, но потом обхватил меня ручонками за шею:
– Оле!
Я почувствовал, как перехватило горло. Зажмурился и мотнул головой:
– И я тоже!
Лейсе вцепилась в меня, стараясь подвинуть брата. Я обнял ее второй рукой.
Все смолкли. Но я ничего не видел и не слышал. Даже поднявшийся из праха Хозяин Штормов не сумел бы оторвать меня от них.
– Оле… – Лейсе погладила меня пальчиками по щеке, а потом рассеянно посмотрела на свою руку. – Почему ты плачешь?
В ее голосе было столько жалостливой растерянности, что казалось, она сама вот-вот разрыдается.
– Ничего, – ответил я, неловко вытирая глаза рукавом. – Это ничего.
– Почему тебя так долго не было? – спросил Арве.
Я посмотрел на брата:
– Дорога была долгой. Очень долгой. Но я пришел.
Арве засиял и рассмеялся:
– Да, я знаю! Глемты всегда приходят друг к другу.
– Именно.
Я погладил его по волосам, но случайно поймал взгляд Янсрунда. Тот был хмур и молча смотрел на нас. Потом чуть приподнял руку и показал на место, где стояли мы с бабкой:
– Мы еще не все сделали, Оларс. Уходите. Вам не нужно этого видеть.
Не став спорить, я поднялся с колен, взял Арве и Лейсе за руки и вывел из образовавшегося круга. Кажется, я даже и не заметил, как призраков стало слишком много. И они все прибывали и прибывали из глубин Мрака.
Бабка одобрительно кивнула и направилась в толпу. Я попытался ее остановить, но она лишь покачала головой:
– Нет, Оларс. Мое место там. Как и твоих родителей.
Не понимая, о чем она говорит, я молча проводил ее взглядом.
А потом вдруг завыл ветер, тьма подхватила меня, как песчинку, и швырнула вверх.
Глава 6. Мертвые не проигрывают
Я попытался сильнее сжать ручонки Лейсе и Арве, но ничего не ощутил. На меня обрушились осколки, хлынул поток чего-то вязкого и поволок меня за собой по каменному полу. Правая часть лица вспыхнула болью, я перекатился на бок, рядом что-то загрохотало.
Вскочил на ноги, глянул на врата и обомлел. Их просто не осталось – на том месте, где они стояли прежде, зияла рваная тьма, мерцавшая кроваво-красными всполохами. Я поднес руку к лицу, коснулся скулы, и меня с новой силой пронзила боль.
– Арве! Лейсе! – позвал я.
Никто не ответил. Тьма медленно расползалась по ониксовым плиткам. Я неуверенно шагнул к вратам:
– Сигрид!
Уж если кого и должно было вышвырнуть назад, то и ее тоже. Я – покойник, а она – дух. Но, судя по словам Волчьей пророчицы, тело ее еще не мертво.
Дикий рев оглушил, чьи-то пальцы стиснули мое горло, впиваясь когтями и разрывая кожу. Я захрипел, наугад полоснул нападавшего огнем. Враг взвыл и отлетел на пол. Потом он начал медленно подниматься – и я увидел полусгнившее тело, лицо с проеденной до кости плотью, безумные глаза. Спокельсе…
Тьма и лиловое пламя сорвались с пальцев одновременно. Жечь, бить, уничтожать. Он рухнул, но снова начал подниматься. Что ж ты за тварь такая, что даже Мрак тебя не берет?
Лиловые искры потухли, я почувствовал слабость и дурноту, но тьма продолжала окутывать то, что когда-то было Хозяином Штормов.
– Держи его, – раздался рядом треск раскалывающегося льда.
Не успел я обернуться, как вокруг взвилась вьюга, и ледяные стрелы впились в содрогающееся тело. Рядом со мной возник Янсрунд. Он едва стоял на ногах, но не собирался сдаваться.
Продувавший насквозь ветер подхватил извивающегося Хозяина Штормов, тьма уже покрыла его с ног до головы. Миг – и его швырнуло в горевшую красным бездну Мрака.
– Закрывай врата! – прокричал Янсрунд, перекрывая ветер.
Я растерялся, глянул на замершую на руке змею из тьмы. Хмыкнул и рванул к вратам. Почему нет?
Одна, две, три… разрушенные врата обвила лоснящаяся тьма, как щупальца кракена. Они начали сплетаться, окутывать собой образовавшийся провал. С каждым разом их становилось все больше и больше – будто нити, они плели свое полотно, разделяя Мрак и мир живых.
Янсрунд приблизился и подул – ледяное дыхание Повелителя Холода узорной изморозью легло на черную поверхность. А потом еще и еще, пока врата не стали ледяной глыбой.
Повисла тишина. Янсрунд хрипло дышал. Я молча смотрел на врата. Сейчас от них ничего не исходило, не то что раньше. Они были мертвы… холодны.
Янсрунд подошел и положил руку на лед. По залу тут же пронесся мелодичный звон колокольчиков.
– Конец… – выдохнул я.
Янсрунд медленно повернулся ко мне. Осмотрел с ног до головы. Видимо, хотел усмехнуться, но не вышло.
– А мальчик вырос.
– Как ты выбрался? Что произошло?
Хоть он мне и помог, приближаться особого желания не возникало. Повелитель Холода еще хорошо помнил, кто отправил его по Гьялларбресту по ту сторону Мрака.
Янсрунд отошел от врат. Остановился возле меня, обвел рукой пространство вокруг:
– Это – моя земля, Оларс. Я – настоящий властелин Островов-призраков. Хоть и дурак. Теперь это ясно как никогда. Много лет назад я покусился на богатые земли Соук-Икке-Соуке. Поверил смертному, которому сам господин Мрак пожаловал силу шторма. Только – не забывай – я по-прежнему бог. Но когда ты меня обыграл, – при этом он поморщился, но тут же продолжил: – Я попал во Мрак. И вмиг стал для него вещью, из которой можно тянуть силы.
Я нахмурился. Это я уже слышал. Значит, правда.
– Что стало с теми, кто окружал Хозяина Штормов? – Мой голос почему-то дрогнул.
Янсрунд опустил голову:
– Он всех уничтожил. Начал тянуть из меня силы. Но я успел выйти сюда. На этом все закончилось. Ты думаешь о детях, с которыми я вышел?
Сказать ничего не получилось, поэтому я молча кивнул.
– Они принадлежали Мраку, Оларс. Хозяин дотянулся и до них. Детей не вернуть. Как и твою…
Я вздрогнул. У меня все еще теплилась надежда. Ведь Рангрид среди них не было! Не может быть!
Янсрунд неожиданно положил руку мне на плечо. Холод расползся по всему телу.
– Да, Оларс. Она была первой. Спокельсе научился делать что-то такое, что уничтожало не только людей, но и память о них. Твоя рыжая была первой. Потом он достал из Мрака твоих родителей…
Я сбросил руку Повелителя Холода и направился к выходу. Внутри царила одна пустота. И это было… страшно. Бездушный мертвец. Ни боли, ни сожаления. Но как же жаль, что нельзя убить Хозяина Штормов еще раз.
– Оларс! – крикнул он.
– Мне здесь больше ничего не нужно, – бросил я, не оборачиваясь. – Ни ты, ни твои проклятые острова.
…Найти выход из Цитадели было несложно. Черная громада возвышалась за спиной, впереди была пропасть, только стражи над ней уже не летали.
Не нужно было даже выбрасывать вперед руку. Струящаяся тьма сама соткала мне дорогу. Я смело ступил на новый мост. Рядом просвистела стрела, но стала пеплом, так и не коснувшись моего тела.
Я шел вперед, но меня не было. Мрак заполнил все внутри, плескался ониксовыми волнами, скручивался щупальцами кракена, извивался змеиными телами…
Люди замирали и отступали, провожая меня взглядами. Снежные воины лаайге опускали огромные секиры, мертвое воинство Фьялбъерна-драуга смолкало и почтительно склоняло головы.
За мной стелился холод и вымораживающая душу стужа, звенел льдинками смех. Повелитель Холода возвращался в свои владения.
Я вышел к берегу. «Гордый линорм» выделялся среди иных кораблей, как замок среди домов простых горожан. У борта, опираясь на чудовищного вида секиру, стоял Фьялбъерн-драуг. Увидев меня, он медленно выпрямился. Прищурился.
– Да разорвут тебя морские псы, а маргюгры соберут из костей ожерелье! – Голос мертвого ярла заставил содрогнуться всю прибрежную линию. – Ты чем думал, когда прыгнул в объятия Хозяина Штормов?
* * *
Волны лениво накатывали друг на друга, ветер приносил запах соли, а солнце пробивалось сквозь тучи. Мы шли в Ванханен. Позади остались Острова-призраки и Повелитель Холода. Он заключил с Гунфридром мир и поклялся не причинять вреда прибрежным народам.
– До Ванханена еще два дня пути, – послышался голос Лирака. – Но это ничего, все будет в лучшем виде.
– Благодарю, – мягко ответила Сигрид и подошла ко мне.
Она зябко куталась в плащ. Уже не дух – женщина из плоти и крови. Только от былой красоты остались лишь пронзительный взгляд и мягкая улыбка. Дряблая кожа, сеть морщин, седые волосы и согнутая спина – вот и вся Сигрид, Волчья пророчица. Ее тело пролежало слишком долго, и когда дух в него вернулся, то не ослепительная красавица, а сморщенная старуха вышла из Цитадели Хозяина Штормов. Кстати, именно благодаря Сигрид врата открылись. Едва на меня напали звери, как она сумела ускользнуть на ту сторону Мрака. Она же и упросила всех собрать силы и прорываться в мир живых.
– Как нас встретят в Ванханене? – спросила она.
Я пожал плечами:
– Понятия не имею. Но с позором точно не выгонят.
Сигрид вздохнула и плотнее закуталась в плащ. Лирак, стоявший рядом, внимательно осматривал лук, пробовал пальцами тетиву, проверяя хорошо ли натянута.
– А куда они денутся-то? – проворчал он. – Сами-то сюда и шагу не сделали. Хотя…
Неожиданно он быстро натянул тетиву и выпустил стрелу. Вынырнувшая было из пучины слизнеподобная тварь ушла под воду.
– А видел бы ты, как сражался твой мальчишка. С виду – руками переломить можно, а крепкий. Про рисе и говорить не стоит – немало народу положил своей булавой. А снежники, а наши парни…
Я неотрывно смотрел на него. Странно он стреляет: тетиву натягивает аж до уха. Силища какая и сноровка! Наши воины обычно натягивают тетиву только до груди. Лирак чуть нахмурился:
– Ты чего?
– Где ты стрелять так научился?
Лирак с любовью погладил изогнутый лук:
– Ну так как же… У нас во вкраянских степях все так могут.
– Вкраянских? – повторила Сигрид, и мы переглянулись.
Лирак хмыкнул, перехватил лук второй рукой:
– Вы зовете нашу родину Гардаррой. В Мерикиви знают о городе Славске. Только мы хоть и единый народ, но – разные. И где горы и просторы от края до края – это Рысыюня, где вековые леса и прозрачные реки – Белалесь, а где серебрится ковыль, касаясь неба, и земля сама кормит людей – Вкраяна. Но все вместе – славы.
– И не было еще тех, кто завоевал бы Гардарру, – неожиданно тихо произнесла Сигрид.
Лирак улыбнулся:
– А потому что все вместе мы. И вам бы тоже быть заодно. Вон пришли северяне – и с суши, и с моря, и с неба. Все, нет вашего Хозяина Штормов. А так бы еще очень долго он ходил по вашим домам. Очень…
Лирака кто-то окликнул, и он отошел. Сигрид молчала. И мне было нечего сказать. Простой моряк с корабля мертвецов сказал правду. Только разве пожелают те, кто остался на берегу, стать рядом с валкарами и морским народом? Мы вместе, пока грозит опасность. А так… каждый сам себе дроттен. Каждый сам себе… В том вся и беда.