Глава 1. Рябины красный мед

Меня высадили у подножия скалы, на которой находился храм Гунфридра. Фьялбъерн пообещал вернуться через три дня – ему требовалось время, чтобы созвать как можно больше моряков под свои знамена. А точнее – знамена Гунфридра.

Мной овладело какое-то абсолютное безразличие, поэтому я лишь кивнул и некоторое время бездумно смотрел, как уходит «Гордый линорм».

Сейчас я даже не мог сообразить, три дня – это мало или много? Что нужно за них успеть, и успею ли я? Драуг запросил огромную цену за свою услугу, но я уже согласился. Жалел ли? Нет. Не жалел.

Холодный ветер трепал плащ, пальцы заледенели, внутри была какая-то пустота. Накинув на голову капюшон, я отвернулся от серой глади моря и быстрыми шагами направился к городу. Ноги тонули в сугробах, идти было нелегко, но я упорно шел в сторону ванханенских деревянных домов. Шайрах сказал, где живет Йортрен, значит – нужно к ней. Уже там можно, переведя дух, начать поиски Рангрид, Йорда и Арве.

Покачнувшись, я остановился. Слабость. Этого еще не хватало – растянуться на снегу прямо возле города. Стиснув зубы, я упорно продвигался вперед, уже не ощущая ни ветра, ни падавшей с неба мелкой крупы, коловшей щеки и подбородок.

Вперед, только вперед. Забыть о словах драуга. У меня еще есть время. Нужно спросить у этой ванханенской колдуньи – что значит волшебный ключ? И валкары… Сумел ли маленький Вульсе сохранить топор своей бывшей госпожи? Зачем я отдал его ниссе?

Я отвернулся – порыв ветра засыпал ледяной крупой глаза. Нет, я сделал все правильно. Иначе было нельзя… Нельзя входить в храм бога с оружием. Кинжал Сиргена – другое, это жертвенный дар…

Я шел, не разбирая дороги, держась лишь на каком-то безумном желании достичь цели. Шайрах сказал: второй дом направо от храма Госпоже Зиме. Только снег, словно по чьему-то приказу, валил хлопьями, застилая все вокруг.

Я продолжал упорно идти. Не зря Яшрах говорил:

– Родная земля признает свое дитя и поможет ему… Слаще всего лепешка у родного очага, чище вода – в родной реке, сильнее всего разит рука за родную землю. Где бы ты ни был, Оларс, как долго бы ни пропадал – родина поможет тебе вернуться. Она будет звать всегда, хоть и не сразу разберешь ее голос. Где родился – там и пригодился.

И сейчас, словно застланные снежной пеленой, стены домов шептали, подсказывая правильный путь. А может, я начинаю сходить с ума? Не зря же некоторых моряков считают чудными. Говорили: кто услышал голос моря, отдал ему душу.

Я остановился и огляделся. Дома и дома… Поди разбери, какой из них… Дурак ты, Оларс, как можно было так неосмотрительно отпустить Шайраха?

– Оларс! – звонко окликнули меня.

Только неясно – человеческий голос это или просто метель смеется. Как-то давно бабка рассказывала о прислужницах Госпожи Зимы, что зачаровывают путников и уводят в царство льдов. По сказке, прислужницы – молодые красивые девушки, которые так заманивают женихов. Только… жених должен быть хорош собой, иначе зачем он снежнице? После того, что я увидел в зеркале вод у Гунфридра, ни одна из прислужниц меня к себе не поведет, значит…

Чьи-то пальцы впились в мою руку: сильно, цепко, наверно до боли, только я уже ничего не чувствовал.

– Оларс, наконец-то ты…

Медово-янтарные глаза сквозь хрусталь непролитых слез смотрели прямо в мои, на бледных губах притаилась тень улыбки. Из-под шерстяного платка выбивались рябиновые пряди. И в одном платье – темно-зеленом с широким поясом, даже плащ не накинула.

– Простудишься, – услышал я собственный голос – далекий и чужой – и… испугался. Внутри тоже было холодно и пусто.

Губы Рангрид дрогнули, на ресницах блеснули хрустальные капельки, медные брови нахмурились:

– Не боюсь я морозов!

Зло сказала, возмущенно и обиженно. Даже щеки заалели от гнева.

Некоторое время я молча смотрел на нее, а потом внутри будто что-то сломалось, треснул сковавший сердце лед, я порывисто обнял чудесницу и крепко прижал к себе. Да так крепко, что она замерла, не шевелясь. От знакомого запаха мяты, ее волос, жара кожи дыхание перехватило, не было сил разжать объятия.

Рангрид прижималась ко мне и, нежно поглаживая по щеке и скуле, беспрестанно шептала:

– Ну что ты, что ты… Все хорошо… все хорошо.

А вокруг нас продолжала выть и хохотать ванханенская вьюга.

Все время вплоть до ночи я пролежал в горячке. Толком не помнил, как оказался в доме. Кажется, появился Йорд и силой утянул меня под крышу. На языке вертелось множество вопросов, но тогда ни один из них задать так и не удалось.

Властная белокурая женщина покрикивала на служанок и поглядывала на нас, однако я потерял сознание быстрее, чем Йорд дотянул меня до постели.

Находясь в полубреду-полусне, я вновь видел заснеженную долину – такую же, как в Соук-Икке-Соуке. Шел по скрипящему снегу и оглядывался по сторонам, слыша непрекращающийся волчий вой – безумный и тоскливый. Вдалеке виднелись очертания башни, и шаг за шагом я приближался к ней.

– Помни, – разнесся над долиной выдох, – помни, Оле, йенгангер не должен дышать. Иначе не стоит и бороться.

По телу прошел озноб. Я уже это слышал, знал!

– Бабушка!

Ветер подхватил мой зов и, смеясь, понес над сугробами, сплел с волчьим воем. Но ответом была лишь звенящая тишина. И вроде бы разгадка так близко, но ничего не понять.

Черная башня стала ближе. Откуда она? Чьи руки ее построили? Только видно, как в узких окнах вспыхивал зловещий свет, а едва державшаяся на петлях деревянная дверь скрипела на ветру.

– Ближе, – шепнул кто-то совсем рядом. – Ближе, Оларс Глемт! Я так давно тебя жду.

Я резко обернулся:

– Кто здесь?!

Над долиной разнесся хохот, от которого кровь в венах превратилась в лед. Он становился громче и громче, заставляя сжиматься в комок.

– Ты так давно ищешь со мной встречи. Так давно…

Я бросил взгляд на башню и замер. Нет! Не башня это вовсе! Огромная фигура, укутанная в темно-серый плащ, закрывала собой часть долины, а головой касалась свинцового неба. Длинная рука поднялась и откинула капюшон. Впившись в фигуру взглядом, я неотрывно следил за каждым движением. Порыв ветра подхватил серебристые пряди, а на меня глянули черные провалы глаз. И лицо… совсем не то, что я видел у Арве, в печальном рассказе флейты. Сейчас это была маска – гладкая, ровная, будто отлитая из металла. Рука потянулась ко мне.

– Спокельсе, – шепнул я пересохшими губами.

Понимая, что не могу бежать, я видел, как соскользнул темно-серый широкий рукав, обнажая костлявые пальцы с когтями.

– Ближе, Оларс, ближе…

Нахлынуло отчаяние, доведенное до предела: ни шевельнуться, ни выдохнуть.

– Ближе…

Когти коснулись моего горла. Это заставило очнуться:

– Нет! Будь ты проклят!

Я резко вскочил на постели, хрипло и шумно дыша.

– Оле, что случилось?

Прохладная нежная ладонь коснулась моего лба. Рангрид!

Она присела на кровать, рядом на столе горела свеча и стояла чаша с каким-то травяным отваром. Комнатку и не рассмотреть – слишком мало одной свечи. Разве что отблески огня творили в волосах моей рябиновокосой настоящие чудеса.

– Ничего, – мой голос звучал хрипло, – кошмар приснился.

– Это ничего?

Я поймал ее руку и прижался губами к ладони. Рангрид некоторое время не двигалась, а потом как-то облегченно выдохнула.

– Где ты был? Что случилось? На тебя смотреть было страшно, – тихо произнесла она.

– Особенно в глаза?

Неожиданно я понял, что чувствую себя намного лучше. Слабость, конечно, осталась, но совсем не такая, как раньше.

– А что глаза? – Рангрид мягко коснулась моего подбородка и приподняла лицо, хмуро вгляделась. – Такие как всегда.

Я озадачился, но лишних вопросов задавать не стал. Может, они были не столь лишними, но почему-то сейчас показались какими-то мелкими и… ненужными.

– Как вы добрались?

– Нормально. Нам повезло, Арве знал, как попасть в Къергар. А там уже помогли его земляки.

Я снова прижался губами к ее ладони. Рангрид что-то еще говорила, я кивал – молча и продолжал удерживать ее руку в своей.

– Оле, – шепнула она.

– Да?

– Тебе нужен отдых.

Я покачал головой и мягко потянул ее к себе.

– Оле…

– Тш-ш-ш, – шепнул, целуя запястье, спуская рукав платья к локтю. – Не надо.

Рангрид судорожно вздохнула, будто хотела сказать что-то еще, а потом погладила меня по волосам, тихо усмехнулась:

– Я…

Сердце пропустило удар, подняв голову, взглянул в медовые глаза.

– …ждала тебя.

Внутри разлился жидкий огонь, ладоням стало горячо, а губы вмиг пересохли. И не мальчик давно, а сердце застучало, как безумное.

Притянул к себе – мягкую и податливую, – почувствовал прогнувшееся под руками гибкое тело. Губы обожгли огнем и медом, заставили позабыть все на свете. А она целовала и тихо смеялась, не думая отстраняться.

И дрожащее пламя свечи задула, пока под моими руками звякали застежки и распускалась шнуровка платья, а потом хлынул на плечи и спину шелковый водопад волос, освободившихся от кожаного ремешка.

Потом и вовсе все исчезло, мир сузился до маленькой комнатки с дурманящим запахом трав. Горячих жадных прикосновений и еле слышного шепота, стройного сильного тела и гладкой прохладной кожи.

Лунный свет проникал сквозь узкое окошко, едва освещая склонившуюся ко мне Рангрид. А вокруг ничего не было – лишь участившееся дыхание, безумный шепот, что таял прямо на губах, и впившиеся до боли в плечи ногти.

После нам не нужны были слова. Разве они что-то значили?

Она потерлась щекой о мое плечо, прижимаясь крепче, и я видел – на полуприкрытых губах блуждала улыбка.

Я натянул на нас обоих одеяло, поцеловав ее в висок, погладил разметавшиеся по подушке рябиновые пряди. При свете почти красные, а при одной свече – рыжие, как пламя. Рябиновая ягода, а поцелует – дикий мед.

Я прижал Рангрид крепче. Вся моя. И рябины красный мед – только мой.

 

Глава 2. Волшебный ключ

Проснулся я свежим и отдохнувшим. Некоторое время просто лежал, не открывая глаз и прислушиваясь к ощущениям. От слабости пропал и след, мышцы не тянуло, настроение было почти хорошим. Правда, я сразу же понял, что нахожусь в постели один. Вот так и верь женщинам. Привстал немного и осмотрелся – комнатка была куда больше, чем показалось сразу. Добротные ставни, отделанные деревом стены, на них висело оружие и, как ни странно, яркий ковер, сотканный руками южных мастериц. Я хмыкнул: небедные люди здесь живут.

Дверь в комнатку тихонько скрипнула, но никто так и не вошел. Лишь приоткрытая щелочка давала понять, что за мной наблюдают с той стороны. Потом что-то стукнуло о пол, послышалось сопение и ругань:

– Черные крылышки утбурда, нет мне покоя!

Я невольно улыбнулся. Только один медведь способен, искренне желая не разбудить хозяина, что-нибудь уронить за дверью.

– Йорд, я все слышу. Заходи.

– Да я тут это… – попытался объяснить рисе, вваливаясь в комнатку спиной и медленно поворачиваясь ко мне. В его руках оказался большой деревянный поднос, на котором стояли глубокая тарелка, лепешки и изящный глиняный кувшин.

Он подошел и поставил поднос на стол, рядом с кроватью:

– В общем, это завтрак.

Йорд оповестил с такой важностью, будто эта услуга требовала дополнительной оплаты. Я быстро глянул в тарелку: похлебка с грибами и овощами. Что ж, выглядит неплохо, пахнет, кстати, тоже.

– Кухарка у Йортрен готовит – пальчики оближешь.

От него явно не ускользнула моя заинтересованность едой. Рисе остановился возле кровати и подозрительно разглядывал меня.

– Что такое?

На миг пришлось оторваться от еды и глянуть на слугу.

– Сегодня уже получше, – важно отметил тот, бесцеремонно плюхаясь на кровать, от чего тарелка чуть не подпрыгнула на подносе – хорошо, успел вовремя удержать.

– Э?

– Вчера смотреть было невозможно, – заявил рисе. – Сегодня почти живой. Здоровья не прибавилось, но хоть взгляд не такой безразличный. А то вчера я, грешным делом, подумал, что Рангрид обнимается с каменным столбом.

Я хмыкнул, но отвечать не стал. Во-первых, есть хотелось просто чудовищно, а во-вторых, возразить толком было нечего. Тем не менее болтовня рисе действовала умиротворяюще.

– Как вы здесь оказались?

Йорд мигом посерьезнел:

– У хозяйки нашей много осведомителей в Къергаре. Через них дорогу и узнали.

– Давно уже в Ванханене?

Я обжегся и поморщился, потянулся за свежей лепешкой.

Рисе задумался:

– Ну-у-у, недели полторы – не меньше.

Я поперхнулся и закашлялся. Йорд удивленно посмотрел на меня:

– Что случилось?

– Да нет, ничего. Просто пытаюсь понять, как мы с Шайрахом могли так задержаться.

– С вами Арве не было, – усмехнулся он. – Вот и ответ. На вид простой мальчонка, а тропки чует – на раз! Как ручеек, что и сквозь камни пробьется.

Я вздохнул, утерев выступившие слезы:

– Что ж, возможно, парень и впрямь родной край чует лучше других. Кстати, где он сам-то?

– С утра с Шайрахом куда-то поехали, – отмахнулся Йорд. – Как услышал, что вы тут, прям рвался увидеть, но хозяйка наказала никого, кроме Рангрид, не пускать.

Я нахмурился и внимательно посмотрел на слугу:

– Это еще почему?

Йорд невозмутимо встретил мой взгляд:

– Ну как же… Потому что она вам нравится больше всех… как целительница!

* * *

С Йортрен я встретился уже около полудня. Статная светловолосая ванханенка показалась властной и спокойной госпожой – куда более уверенной в себе, чем тогда, в видении Мяран. Кажется, даже платье и браслет из бромдов на ней были теми же. Она увела меня на второй этаж, оставив внизу Йорда и Рангрид, и велела нас не беспокоить.

Хозяйка дома завела меня в темное помещение с низким потолком, широким столом посередине и двумя стульями. Сверху свисали пучки трав, привязанные к балкам короткими ремешками, наполняя воздух приятным свежим запахом.

На столе стояли плошка и свеча. Йортрен щелкнула пальцами, и на конце свечи зажегся трепещущий огонек.

– Узнаешь, Оларс? – спросила она.

Я кивнул:

– Да.

Вдохнул полной грудью и быстрыми шагами подошел к столу. Тому, кто говорит с мертвыми, много не нужно. Плошка с водой, огонь, чтобы растопить ночную тьму, и сила. Собственная сила колдуна, которой он способен вызвать с той стороны Мрака дух умершего.

Йортрен стояла у двери, сложив руки на груди, и внимательно следила за мной.

– Ты слышишь мертвых, – сказал я.

Вопрос не получился – вышло утверждение. Она кивнула.

– Ты – колдунья, но при этом не бедствуешь. Как я понимаю, имеешь в Ванханене влияние, иначе б ни Мяран, ни Владыка Морей не отправили меня к тебе, так?

На губах Йортрен обозначилась улыбка. Она подошла к стулу, отодвинула его и присела:

– Не стой, Оларс. Разговор будет долгим.

Я опустился напротив нее, не сводя настороженного взгляда.

– Я – вдова, Оларс, – начала она хрипловато. – Мой покойный муж – Стейн из рода Берген.

Имя вспыхнуло, будто огонь во тьме. Стейн Берген! Но ведь так…

Видя мое выражение лица, Йортрен снова кивнула:

– Да, я была женой дроттена Ванханена. Он умер три года назад. Несмотря на приличную разницу в возрасте, брак у нас был крепким. Поэтому даже после его смерти я правлю Ванханеном… с ним.

Кончикам пальцев вдруг стало горячо – знакомое ощущение, появляющееся именно тогда, когда я начинал чертить в воздухе руны заклятия. Подняв руку, я с удивлением уставился на серебрящиеся при слабом свете свечи пальцы.

– Не удивляйся, – сказала Йортрен, – в этой комнате магия сама стремится вырваться наружу. Впрочем, так даже будет легче. – Она подвинула ко мне ближе плошку с водой: – Начерти руну входа.

Повинуясь спокойному голосу и внимательному взгляду, я нарисовал над водой несколько линий. Они тут же задрожали, слились в руну, ставшую прозрачной. Я прищурился, руна вспыхнула всеми цветами радуги, а вода плеснула на стол. Миг – чернота окутала все пространство от меня до Йортрен. Я почувствовал головокружение, услышал тихий зов – зов бездны.

Серебряная тень вырвалась из черноты и метнулась к потолку.

– Оларс…

Смутно знакомый голос заставил вздрогнуть. Я поднял голову, всматриваясь в сияющие очертания, слабо напоминающие человеческие.

– Хоть ты и Посредник, но полностью мы его не увидим, – шепнула Йортрен, – хранение ключа забирает слишком много сил.

Я бросил быстрый взгляд на колдунью, вспомнив, что уже не первый раз слышу про ключ.

– Что за ключ?

– Давным-давно, когда Хозяин Штормов первый раз нарушил клятву, данную Гунфридру, – послышался шелестящий голос сверху, – Владыка Морей велел своим мастерам сотворить ключ от Цитадели. И отдал его во владение дроттену Ванханена. Из поколения в поколение ключ передавался от отца к сыну. Сам Гунфридр не мог им воспользоваться, но люди – вполне. Ключ – тайна, поэтому о нем молчали. Знали лишь самые близкие и, разумеется, сам Владыка Морей.

Перед глазами возникло хмурое лицо пожилого мужчины, сотканное из серебристого тумана. Стейн… Я его несколько раз видел в детстве, но никогда бы не мог подумать, что встречусь с ним вот так – после его смерти.

– Если ключом Гунфридра отпереть врата в Цитадели Спокельсе, то можно оказаться прямо в Ванханене.

Я задумался, прикидывая, как может послужить делу этот волшебный ключик. Тьма, царившая между нами, тем временем затрепетала, всколыхнулась, и… появился огромный зал: мраморный пол, высокие стены с невероятной лепниной, потолок, тонущий в вышине. В центре – огромный жертвенный алтарь, тоже из мрамора, а на нем полыхает черное пламя. Прямо за алтарем – гладкая стена, будто напоенное мраком стекло. Кажется, шагнешь – и выбраться уже не сумеешь.

– Вот они, врата Цитадели, – тихо рассмеялся Стейн. – Но не только в Ванханен, но и из Ванханена можно попасть прямо в гости к Хозяину Штормов.

– Врата и днем и ночью охраняются невидимыми стражами, – подала голос Йортрен.

– О, так все просто, – хмыкнул я, бросив взгляд на многоуважаемую вдову дроттена. – Нужно войти в Цитадель, убить невидимых стражей, правда, перед этим сумев их найти, открыть врата, и – раз! – в тыл врага войдет ванханенское войско. Так?

Йортрен со Стейном переглянулись, насколько я успел заметить – оба остались довольны.

– А он неплох, – отметил покойный дроттен.

– Я же говорила! – вдруг кокетливо улыбнулась Йортрен.

– Жаль, что не наш сын, – вздохнул он.

Может, им и было весело, но мне стало не по себе:

– Эй, вы серьезно?

– Серьезнее некуда, – в голосе Стейна появились стальные нотки.

– И… – появилось желание поскорее выскочить из комнаты, однако ни руки, ни ноги не подчинялись разуму. Губы – и те шевелились с трудом. – Почему вы так смотрите, будто это должен сделать только я?

– Ты это и сделаешь, – мягко произнесла Йортрен.

Запах трав почему-то стал отчетливее. Серебристая фигура покойного дроттена приблизилась, и неожиданно ледяные пальцы тисками сдавили мое запястье.

– Но почему я? К тому же, раз ключ может быть только у дроттена, то я попросту не открою врата. Значит, это должен делать кто-то из ваших наследников?

– Сразу нет, – отрезал Стейн.

Я удивленно воззрился на него, краем глаза заметив, что Йортрен угрюмо опустила голову.

– Но почему? – вопрос получился очень тихим.

– Этим оболтусам нельзя доверить даже повозку с ослами! – неожиданно сплюнул Стейн. – Не то что идти в логово к врагу!

В голове прозвучал приглушенный гнев, но потом послышался вздох.

– Я и сам не рад, Оларс, – как-то грустно протянул он. – Что не родной кровью горжусь, а при помощи магии делаю вот это… Но лучше уж так. И из этой комнаты, Оларс, ты выйдешь дроттеном Ванханена.

В серебристых пальцах блеснул нож. Страх окатил горячей волной, я дернулся, но Стейн и не думал выпускать.

– Не бойся. Ничего не бойся.

Отточенное лезвие прошлось от запястья до локтя, вспышка боли заставила вскрикнуть. Очертания Стейна задрожали, превратились в серебристый песок и песчинка за песчинкой посыпались в открытую рану.

В голове зашумело, а перед глазами заплясали разноцветные круги. Йортрен встала и, подойдя ко мне, положила руки на плечи.

Боль заливала все тело, однако двинуться с места так и не получалось. Я прикусил губу, чтобы не заорать.

– Потерпи немного, – шепнула она, ласково погладив меня по волосам – совсем как ребенка, – потерпи. У нас все получится.

Боль не ушла, но притупилась. Я смутно соображал, что Стейн – вызванный дух – отдает мне всего себя: душу и разум. То, что настоящему дроттену нужнее всего. Его личность рассеется и уйдет, но мудрость и воля останутся.

– Вот так. Вот и хорошо… Мой дроттен.

 

Глава 3. На крыльях ветра

Из темной комнатки с дурманящим запахом трав я вышел… другим. Хоть по-прежнему и оставался Оларсом Глемтом – забытым Посредником, наполовину йенгангером.

Йортрен не перечила и не задавала глупых вопросов. Лишь молча кивнула, когда я встал и быстрым шагом покинул комнату. В голове появилась какая-то странная легкость и четкость: я прекрасно знал, куда идти, чтобы отыскать ключ Гунфридра.

Спуститься на первый этаж, отворить тяжелую дубовую дверь в комнату Стейна, замедлить шаг и осторожно сойти с крутой ступеньки. Память услужливо подсунула момент из прошлого и вспышку боли в ноге. Память… Моя или его?

Я огляделся: чисто, но как-то неуютно. Пусто. В глаза никогда ничего здесь не видел, но при этом четко знал, что тайник с ключом находится в стене, на которой развешано оружие валкар. Если нажать на выгравированного в металле щита медведя, то раздастся глухой щелчок.

Я положил руку на зверя и мягко надавил. Щелчок. Наконечник висевшего рядом копья медленно повернулся вокруг своей оси. Присмотревшись, я едва не ахнул. Черный вытянутый цилиндр крепился к наконечнику тонкими цепочками, но увидеть его можно было только под определенным углом. На удивление просто, и в то же время никто б не догадался искать ключ от врат в Цитадель Хозяина Штормов на самом видном месте. Приподнявшись, я снял его – пальцы тут же обожгло. Я хмыкнул и покачал головой. Ох уж эти божественные вещички!

При этом едва я коснулся ключа, как на душе стало как-то тихо и спокойно, будто ко мне вернулась давно утраченная вещь.

На выходе из комнаты я чуть не столкнулся с Йортрен, но она вовремя успела отпрянуть.

– Приехали Арве и Шайрах. Мальчик хочет тебя видеть. Идем.

Пожав плечами, я молча пошел за ней. Хочет так хочет. Кстати, заодно спрошу, почему малец, вместо того чтобы остаться дома, поплелся вместе с Рангрид и Йордом. Ему-то Къергар родной дом.

– Господин Оларс, – прозвучал тоненький голосочек за спиной.

Легкое касание теневых пальцев заставило замереть. Опустив взгляд, я увидел стоявшего рядом Вульсе.

– С возвращением.

Йортрен, опередившая меня, обернулась и чуть нахмурилась.

Я махнул рукой:

– Идите, сейчас догоню.

И, не дожидаясь, что она сделает, присел рядом с Вульсе. Ниссе погладил меня теневой ручкой по пальцам, на мгновение на его лице появилась мягкая улыбка. Мне стало несколько неуютно и в то же время как-то… радостно. Такой улыбкой меня никто из слуг еще не встречал. Йорд, конечно, выражал радость тоже, но по-своему… по-рисевскому.

– Где топор валкары?

Глаза ниссе хитро блеснули:

– В гроте Валкар, господин. Я его спрятал там намеренно.

Я задумался. Возле скалы с храмом есть, конечно, грот. Только я понятия не имел, как он назывался.

– Возле храма Гунфридра?

Ниссе кивнул:

– Крылатые девы там часто появляются.

Я погладил домовенка по плечу:

– Молодец, хорошо сработано. Дай мне переброситься парой слов с Арве и будешь меня сопровождать.

И хоть внешне Вульсе не изменился, но почему-то показалось, что он аж зарделся от удовольствия.

– Как скажете, господин Оларс, – важно сообщил он и юркой тенью шмыгнул вслед за давно ушедшей Йортрен.

Я поднялся и пошел через широкий коридор во двор. Задачка, которую предстояло выполнить, была не из легких. Но придется постараться. Да. Очень хорошо постараться.

На улице оказалось солнечно. Ни следа от туч и снега. Я даже невольно зажмурился, ощутив себя жителем подземелья.

– Оларс!

Не успел я спуститься по ступенькам крыльца, как меня чуть не сбили с ног и неожиданно крепко сжали в объятиях.

– Арве, ты чего это так?

Потрепав мальчишку по золотистым волосам, я чуть отодвинулся и заглянул ему в глаза. Фоссегрим не смутился, но руки разжал.

– Переживали мы все за тебя. Дорога-то долгая и опасная, – ручейком прозвенел голос. И надо же… я почувствовал, что говорит он абсолютно искренне.

– Ты мне лучше скажи, как сам-то добирался?

Арве пожал плечами:

– Да что тут добираться было? К тому же къергарские водопады подсказывали дорогу. Это здесь я почти не слышу голос воды, а там – еще как!

Я подозрительно посмотрел на мальчишку. Тот будто расцвел. Даже на бледных щеках появился румянец. И сам сияет, как солнечный лучик. С чего бы это?

– Что-то не так?

В голубых глазах мелькнуло беспокойство, даже показалось, что фоссегрим сжался, словно ожидая от меня гневной отповеди.

– Арве… – вкрадчиво начал я, – а скажи мне…

Он насторожился, но продолжал смотреть в глаза.

– Почему ты не остался дома, а приехал сюда?

Брови сошлись на переносице, он закусил губу. Но потом тряхнул головой и снова глянул на меня. На этот раз взгляд был прямой и твердый:

– Негде мне оставаться, Оларс. Но не бойся, нахлебником не буду.

Тон Арве меня искренне озадачил. Уж чем-чем, а лепешкой и куском мяса я его никогда не попрекал.

– И если господин Глемт не забыл про обычаи севера, – голос фоссегрима мигом стал холоднее, чем вода в горном ручье, – то тот, кому спасли жизнь, обязан помогать во всем своему спасителю. Ты меня вызволил из плена у Хишакха. Пусть у меня ничего нет, но я в долгу не останусь.

Слова мальчишки приятно удивили – обычай не забывает, относится с должным почтением. Только… Что мне сейчас с него взять?

Настроение вмиг испортилось. Через два дня я собирался сунуть голову в петлю и потянуть за собой флот бравых мертвецов ярла Фьялбъерна. Арве там места нет.

– Не забыл, – хмуро ответил я. – Обычаи чти, но старшим не хами.

Он оторопел, однако благоразумно прикусил язык.

– Рангрид не видел?

Арве удивился, но покачал головой, в глазах плеснулось беспокойство:

– Нет. Со вчерашнего дня. Что-то могло случиться?

– Не говори глупостей! – неожиданно обозлился я.

Но на этот раз фоссегрим не испугался. Кажется, понял, что могу взорваться от любого неосторожного слова.

Рядом тихо появился Вульсе. Осторожно коснулся моей руки. Весь гнев и раздражение вдруг молниеносно схлынули, оставив лишь какую-то тянущую пустоту.

– Ладно, – вздохнул я. – Скоро вернусь.

Арве насторожился:

– А далеко собрался?

– В грот Валкар, – буркнул я. – Не бойся, хавфруа меня не утянут.

Скулы мальчишки неожиданно заалели:

– Да нет, я не об этом. Оларс…

– Что?

– Можно мне с тобой?

Я нахмурился, но задумался. Флейта фоссегрима – та вещь, от которой не стоит отказываться в любом деле.

– Ладно, пошли.

* * *

Морской берег встретил нас неприветливо: волны угрюмо накатывали на гальку, ветер сбивал с ног, а с неба падали снежные хлопья. До грота мы добрались быстро, но за спрятанным топором побежал один Вульсе – он и легче, и проворнее. Сам же прятал – ему и доставать валкарское сокровище.

Арве натянул на голову капюшон и молча смотрел вдаль. Казалось, море очаровывало его своей дикой зимней тоской.

– Знаешь, – тихо произнес он, – я никогда не услышу море. Реки, ручьи, водопады – да. Но не море. Здесь я глух, как человек.

В голосе фоссегрима плескалась такая горечь, что его стало жаль. Тем не менее я еще очень хорошо помнил голоса моря и не особо желал услышать их еще раз.

– Ты знаешь песни валкар?

Он перевел на меня затуманенный взгляд, но быстро кивнул. Мечты и сожаления – неплохо, но надо заниматься делом.

– Знаю.

– Попробуй сыграть. Ветер сейчас что надо. Он нам поможет.

Краем глаза я заметил, как к нам спешит Вульсе и несет огромный сверток – замотанный в полотно топор.

В руках фоссегрима засеребрилась флейта. Арве несколько мгновений смотрел на нее, потом вздохнул и поднес к губам.

Мелодия полилась звонким ручейком – нежно и мягко, призывно и трепетно. Мне даже показалось, что море замерло, прислушиваясь. Но ручеек набирал силу, звенел, пел, превращался в широкую реку. А потом вдруг с невероятной скоростью обрушился вниз, будто сорвался с высокой скалы грохочущим водопадом. Ветер со свистом подхватил разлившуюся в воздухе мелодию и понес ее к снежным небесам.

– Вирвельвин, Властелин всех Ветров, и Гунфридр, Морской Владыка, призовите прекрасных валкар, помогите своей силой, – губы еле слышно шептали заклятие, однако я чувствовал, что меня услышат. – Не для себя, но ради великой цели – освободить море, землю и небо от Мрака, дайте крылатым девам услышать мой зов.

Я взял топор из рук Вульсе и поднял высоко над головой.

Голос флейты становился все громче и торжественнее, сливался с воем ветра, что рвал нашу одежду и трепал волосы.

– Взываю к вам, великие валкары! Пришедшие с неба и коснувшиеся моря, именем Урд, сгинувшей на окраине Браннхальда, заклинаю – отзовитесь!

Топор вспыхнул в моих руках ослепительным пламенем, во все стороны ударили огненно-белые лучи живого света.

Глазам стало больно, я отвернулся. Арве слабо ойкнул и зажмурился. Тишина оглушила – ни свиста вихря, ни шума волн. Рядом раздалось хлопанье крыльев, послышались тихие вздохи.

– Посмотри на меня, Посредник.

Голос был богатым, будто ветер играл на струнах арфы.

Я повернулся и встретился взглядом со спокойными серыми глазами – их оттенок не отличался от цвета лезвия топора, что я держал в руках. Молодая, статная, ее кованые доспехи явно сделала рука мастера. Крылатый шлем подобно короне венчал гордую голову, а из-под него струились пшенично-русые пряди. Не было ни единой морщинки, ни единой складочки на гладком лице, но глаза смотрели с какой-то недоступной человеку мудростью. В руках она держала длинный меч. И… я вдруг понял, что такой могла быть Урд, до того как ее изуродовал Иданнр. Рядом стояли ее крылатые соратницы – тоже в доспехах и с оружием, но поскромнее.

– Я – Эльдрун. Все крылатые – под моим предводительством. Ты звал нас, – мягко проговорила она и выразительно посмотрела на топор. – Как у тебя оказалось священное оружие валкар?

Неожиданно я почувствовал спокойствие и уверенность:

– Урд просила передать этот топор ее дочери.

Я замолчал, давая им время осмыслить сказанное.

На губах Эльдрун появилась улыбка, но тут же она стала серьезной:

– Урд – моя мать, а этот топор ей подарил сам Вирвельвин – наш господин. Я вижу, что ты не лжешь. Но что ты хочешь взамен?

Я протянул ей топор. Она обхватила древко ладонью, чуть выше моих пальцев – почти касаясь их своими. Однако выпускать оружие я не собирался.

– Насколько мне ведомо, ваш господин еще и Гунфридр.

Эльдрун молча склонила голову, соглашаясь.

– Я прошу вас о помощи. От имени Гунфридра и Урд, призвавшей меня как Посредника.

Она чуть прищурилась, но не перебивала. Узы Посредника – священны. Если не отдать то, что ему положено, призвавший никогда не обретет покоя.

– Люди Ванханена и поднявшиеся со дна моря объединили свои силы, чтобы выступить против Хозяина Штормов. Я прошу, чтобы валкары были нашими союзницами.

Лицо Эльдрун не изменилось, но девушки вокруг зашумели. Длинные пальцы валкары соскользнули с топора:

– Дай нам время до полуночи, Посредник. Мне нужно собрать совет.

Я опустил руку с топором и криво усмехнулся:

– Воля твоя, Эльдрун. Я буду ждать.

 

Глава 4. Корабль уходит в ночь

Ветер завыл, закружил снег, миг – и следа не осталось от крылатых воительниц. Лишь где-то в небе прозвучал серебристый смех.

Арве стоял бледный и потерянный.

– Так что же это… – тихо произнес он, – нам не помогут?

Я усмехнулся и посмотрел на сияющий мягким светом топор:

– Помогут, Арве. Но, когда имеешь дело с женщинами – не нужно торопить события.

Он недоумевающе глянул на меня, но потом пожал плечами и снова уставился на море. Я вздохнул. Да уж. Ждать решения валкар – хорошо, но терять время – плохо.

– Может, пойдем в дом, господин? – послышался тоненький голосок Вульсе. – На вас лица совсем нет. А там тепло, да и еда есть.

– Тебе бы вместе с Йордом в няньки пойти – спасу б не было никому, – пробурчал я, но кивнул Арве и побрел по направлению к городу. На самом деле, стоило поблагодарить домовенка – обо мне мало кто заботился. Но именно поэтому проявлений заботы я – стыдно признаться – смущался. И тут же отчаянно злился. В первую очередь – на самого себя.

Однако ниссе попался не из обидчивых и вприпрыжку бежал рядом, стараясь приноровиться к моим шагам. Арве шел рядом и едва сдерживал улыбку, глядя на маленького человечка.

Остаток дороги мы прошли молча. Фоссегрим то и дело порывался что-то сказать, но не решался. И правильно: злого и раздраженного йенгангера лучше не трогать.

Возле дома нас встретил насупленный Йорд и сообщил, что Рангрид уехала в город вместе с Шайрахом. Потом, добавив что-то нехорошее про прытких южан, ворча пошел на конюшню.

Сердце неприятно кольнуло, однако расстраиваться было глупо. Не может же она сидеть возле меня, как привязанная… Я и сам-то этого не делаю, чего уж там.

Едва войдя в дом, я понял, что он пуст. Я нахмурился. Прислушался к ощущениям. Чувствовать дома Посредники не умеют, откуда тогда взялась такая уверенность?

Арве замер за моей спиной:

– Что-то не так?

Я резко передернул плечами и быстрым шагом направился в свою комнатку. Распахнул дверь – тишина, пустота. Странно. Миг я медлил, но потом быстро поднялся на второй этаж. Из полумрака пахнуло свежестью, травами и медовой сладостью. Обыскав комнатку, я убедился, что она пуста. Но ощущение, будто вот-вот произойдет что-то очень гадкое, исчезать не собиралось.

Арве осторожно заглянул в помещение:

– Йортрен говорила, что вернется вечером. У нее встреча с ярлами.

– Занятно, занятно… – хмыкнул я. – Когда это она успела сказать?

– До того как ты вышел. Да что с тобой происходит?

Захотелось дать назойливому мальчишке по ушам, однако я, глубоко вздохнув, только покачал головой:

– Пока не знаю. Но… будь другом, сходи на конюшню и посмотри, не пристукнул ли Аян Йорда.

Арве удивленно уставился на меня, но, видимо решив, что с сумасшедшими лучше не спорить, быстро покинул комнату. Я устало опустился на стул, отложил топор и провел ладонью по лицу. Отмахиваться столь грозным оружием можно разве что от воздуха. А вот сходить с ума перед походом на Хозяина Штормов не стоит.

Я снова огляделся. Нет, рядом никого. Я вздохнул, закрыл глаза, поднял руку и начертил руну – пальцы чуточку обожгло, будто они коснулись пламени свечи. В висках зашумело, а голова пошла кругом.

Что-то зашуршало – будто речной песок пересыпался в медный чан – и тут же затихло.

– Стейн из рода Берген…

– Я здесь.

Шорох песка стал шепотом. Перед внутренним взором возникла серебристая фигура мертвого дроттена.

– Что здесь происходит? – спросил я.

Чувствовал я себя при этом отвратительно, но ничего не мог поделать. Говорить с призраками – часть моей работы, но, когда призрак оказался внутри меня, дело приняло совсем другой оборот.

– Здесь – ничего, – ответил Стейн, – но в доме тебе покоя не будет.

– Утешил, – нахмурился я.

Он пожал плечами:

– Ты чувствуешь мои воспоминания. Мне их не удержать, а тебе никак не отгородиться. Поэтому придется терпеть.

– До каких пор?

Стейн горько усмехнулся:

– Пока ты не уйдешь в море, Оларс. Там ничто не будет властно над тобой. Кроме Фьялбъерна-драуга.

– Это еще почему?

Чем дальше заходил разговор, тем меньше он мне нравился. С одной стороны, драуг – хозяин корабля, и, разумеется, перечить ему не следует, но с другой… Цена, которую я заплачу, заставит его считаться с моим словом.

Фигура Стейна слабо замерцала и вдруг рассыпалась мириадом серебристых песчинок. На виски неожиданно легли ледяные пальцы. Я дернулся, но меня удержали:

– Тш-ш-ш, смотри. Смотри и запоминай.

Я открыл глаза и… обмер. Вокруг на узкой улице стояли темно-серые и черные дома, меж которых уныло брели скованные цепями люди в драной одежде. Рабы. Раздался свист бича и болезненный вскрик. Один из несчастных упал, к нему тут же подскочил надсмотрщик с хлыстом.

Кто-то ухватил меня за руку и потащил за собой:

– Идем!

Рядом парила серебристая фигура Стейна.

– Куда? – спросил я, но следовал за ним, оглядываясь по сторонам.

– К Цитадели, – бросил он.

Ноги почти не касались вымощенной черными камнями дороги. На нас никто не обращал внимания. Люди шли по своим делам, не поднимая головы. Что дома, что одежда горожан казались какими-то хмурыми и блеклыми – ни капли яркого цвета.

Призраки. Что люди, что острова. И правит ими тварь, которую ненавидит весь север. Я смутно догадывался, как сумел провести меня Стейн, – ведь для мертвых нет границ. Те, кто при жизни были сильными магами, после смерти могли «увести душу». На короткое время показать место, в котором живой человек никогда не бывал. Я только слышал о таком приеме и никогда не думал, что доведется испытать его на себе.

Улочка резко оборвалась. Город остался за спиной. Вокруг царила какая-то мертвая тишина. Мы стояли у крутого обрыва. Я глянул вниз – сердце сжалось от страха – и отпрянул, но Стейн вовремя ухватил меня за руку:

– Сейчас она неопасна. Но, когда чужак приближается к Цитадели – пропасть оживает.

По спине пробежали мурашки. Отвратительно.

– Как обойти ее?

– Перейти, – поправил дроттен. – Вспомни Гьялларбрест.

Я с сомнением глянул вниз и покачал головой:

– Я не переходил Гьялларбрест, Стейн.

– Пока не переходил.

Над нами, взмахнув шипастыми крыльями, пролетело огромное существо. Его тело было вытянуто веретеном, мощные лапы поджаты.

Потеряв дар речи, я смотрел на него. Воздушный линорм? Да нет, скорее уж дитя утбурда. От такого не жди ни добра, ни ласки. Размером с добрый дом, по бокам и на крыльях – загнутые шипы.

– Это стражи Цитадели? – Голос предательски дрогнул.

Стейн кивнул:

– Да. Любимые зверушки Хозяина Штормов. Он привез их с собой из самого сердца Мрака. И надо же – здесь они тоже чувствуют себя как дома. Но тебе переживать нечего. Валкары должны с ними управиться.

Я горько усмехнулся:

– Валкары еще не дали согласия.

– Они…

– Господин Оларс!

От крика Йорда в голове зазвенело, картинка перед глазами рассыпалась на мелкие осколки.

– Утбурд тебя забери, – процедил я сквозь зубы и посмотрел на запыхавшегося слугу. – Что случилось, золотой мой?

Йорд насторожился: ласковое обращение и улыбка голодного медведя явно не соответствовали друг другу.

– Там вас у порога ждет женщина. Красивая, но крылатая. Упирается, в дом заходить не хочет. Я попробовал вежливо пригласить, но она почему-то показала меч работы браннхальдских кузнецов и велела позвать вас.

– Знаю я твою вежливость, – буркнул я, поднимаясь на ноги. Прихватил топор и прошел мимо Йорда.

– А что в ней такого? – пробурчал он. – Старался, как мог.

Мой взгляд заставил его мигом закрыть рот. Настроение было паршивым. Стейн явно успел показать мне совсем немногое, а вот удастся ли поговорить с мертвым дроттеном еще раз – неизвестно. Может, у меня и вышло связаться с ним благодаря тому, что я остался в одиночестве. А теперь…

Я быстро спустился по ступенькам. Мимо прошла Йортрен, искоса глянула на меня и тут же скрылась в кладовке.

– Не уходи далеко, нужно поговорить, – послышался ее голос.

– Не уйду, – буркнул я.

Она, конечно, госпожа и вдова дроттена, но меня начинали уже раздражать эти команды.

Оказавшись на улице, я оторопел. Вокруг царила непроглядная ночь. И морозец пробирал до костей. Но как же так? Когда я входил в дом, не было и полудня! Или же Стейн слишком долго водил мою душу?

– Посредник.

Ко мне приближалась закутанная в белый плащ Эльдрун. Крылья были сложены за спиной, в глазах светились спокойствие и решимость.

Она остановилась, чуть склонила голову набок:

– Совет состоялся, Посредник.

Я крепче сжал рукоять топора, глядя прямо в ее глаза. Каков бы ни был ответ – принять его надо достойно.

– Мы согласны, Оларс Глемт, – мягко произнесла она. – Мы пойдем с тобой на Хозяина Штормов.

Сжавшееся было сердце забилось как сумасшедшее. Даже дышать стало легче. Я вздохнул и чуть улыбнулся уголками губ:

– Твои слова как мед, дочь Вирвельвина. Я счастлив принять твою помощь.

Миг – топор оказался в руках валкары. Ветер засвистел, завыл, закружил снег в безумном танце. Эльдрун подняла топор над головой, по лезвию пробежали алмазные искры.

Она приоткрыла рот и запела. Я не разобрал ни слова, но в подхваченной ветром мелодии было столько света и радости, что на глаза чуть не навернулись слезы. Валкара благодарила своего господина и судьбу за возвращение святыни в руки крылатых дев.

Свет от топора становился все ярче и ярче, стелился вокруг, кажется, доходил до кромки плещущегося моря и даже ласкал борта кораблей. Точнее, корабля.

Корабль? Я нахмурился. Свет коснулся паруса, синей змеей мелькнул герб. По телу прошла дрожь. Нет, не может быть! Только у одного существа я видел этот знак!

На палубе стояли люди. Но разглядеть их было невозможно – слишком далеко. Высокий человек в развевающемся плаще помог своему товарищу подняться на борт.

Голос валкары стал громче, ураганом взвился ветер. Свет больно ударил по глазам, по щекам покатились слезы, но я и не подумал отвернуться. Чувство появившейся утром тревоги зазвенело с удвоенной силой. Оно… там спрятана причина! И уйти нельзя, и бежать к кораблю – опасно.

Оказавшийся на борту поднял руку и снял капюшон: по плечам хлынул рябиново-красный водопад.

Сердце упало куда-то вниз. Девушка медленно обернулась, улыбнулась своему спутнику в плаще. Он коснулся ее плеча – на темной ткани белела обнаженная кость, когти ласково перебирали шелковистые пряди.

Нет, нет, не может быть!

– Рангрид!

Ветер подхватил мой отчаянный крик и понес к морю. Рангрид резко обернулась, будто услышала.

Песня валкары смолкла, сияние вокруг топора померкло. Эльдрун тоже жадно вглядывалась в даль, желая понять, что происходит.

Весла опустились в воду, поднялись, вновь опустились. Ветер надувал паруса, чужой корабль быстро уходил в ночь.

Не слыша и не видя никого вокруг, я, как сумасшедший, ринулся к берегу.

 

Глава 5. Лаайгский твил и пляска войны

Прав! Гунфридр был прав!

Мысль билась раненой птицей, заставляя ускорять шаг. Спуск был скользким, гладким, как зеркало, я с трудом удерживал равновесие, но не останавливался.

За мной, кажется, кто-то бежал, но оглядываться не было времени. Ветер бил наотмашь, мороз впивался тысячей иголок. Нога подвернулась, лодыжку пронзила боль. Скрипнув зубами, я глянул на черные волны. Они были тихими и спокойными, будто ничего и не произошло.

Но этого не может быть! Не ходят тенью корабли! Особенно такие! И… я самому себе не мог признаться, что узнал герб Хозяина Штормов. Не желал признавать, гнал прочь от себя эту мысль.

Откуда-то справа послышался слабый стон.

– Оларс…

Я пригляделся – что-то темнело на снегу. Спустя мгновение я понял, что это лежащий ничком человек.

– Оларс…

Боги севера, Шайрах!

Я подбежал к нему, опустился на колени. Осторожно перевернул тело, и пальцы ощутили что-то липкое и влажное. Кровь! Лицо Шайраха было залито ею почти наполовину.

– Что случилось?

– Рангрид… – прохрипел он.

– Как ее увезли?

Возле нас опустилась Эльдрун, ее крылья с тихим шелестом сложились за спиной.

Шайрах попытался встать, охнул и закрыл глаза.

– Не увезли. Сама ушла.

Внутри все похолодело, я не верил своим ушам.

– Сама… Хотела глянуть храм, а меня отправила к вам. Но я заметил корабль. Тогда она меня ударила.

Внутри что-то оборвалось. Всегда предающая… Нет, не может быть! Эльдрун тронула мое плечо. Это немного привело меня в чувство.

– Идти сможешь? – спросил я.

Шайрах кивнул. Эльдрун глянула в сторону дома:

– Вижу огни. Ваши вышли, помогут. Если что – зови.

Она отсалютовала топором и без лишних слов взмыла в ночное небо. Не зря говорят, что валкары недолюбливают людей.

Первые несколько шагов южанин все же попытался сделать сам, но потом повис у меня на плечах. Хорошо, на полдороге подоспел Йорд и, забрав уже потерявшего сознание Шайраха, унес в дом.

На пороге мы столкнулись с взволнованной Йортрен, выскочившей в одном платье, сонным Арве и скользнувшим тенью Вульсе.

– Где вы были? – спросила вдова дроттена.

Я вздохнул, тоскливо посмотрел на море. Сейчас я ненавидел его еще больше, чем когда-либо.

– Нужен лекарь.

Йортрен зябко повела плечами, но кивнула:

– Идем, я в этом разбираюсь.

…Я не вникал в происходящее вокруг. После зелий хозяйки дома Шайрах заснул спокойным сном. Рана оказалась от удара, скорее всего – камнем, так как никакого оружия у чудесницы не было. На мой вопрос, зачем они ездили в город, Шайрах сказал, что Рангрид попросила сопровождать ее в поисках нужных трав и камней. Мол, неведомо, какие испытания ждут впереди – быть войне и раненым. В общем, она хотела сделать целебники. Я хмыкнул: какая заботливая. По возвращении чудесница первой заметила корабль. А когда Шайрах уперся и не согласился оставить ее одну – оглушила.

Когда Шайрах заснул, я молча встал с лавки и покинул комнату.

– Оларс! – крикнула Йортрен.

– Я вернусь, – бросил я, не останавливаясь.

Вернусь… Только дайте время.

Пришлось быстро заскочить к себе и выудить из седельной сумки узкий флакон лаайгской работы. Уж если кого и спрашивать, то только одного человека.

Мороз на улице стал злее, звезды россыпью драгоценностей смотрели вниз. Казалось, можно было заледенеть от одного их света. Снег под ногами скрипел, я шел куда глядят глаза, лишь бы подальше.

Не было причин не верить Шайраху. Я еще очень хорошо помнил слова Гунфридра, помнил и сказанное всевидицей… Да и сама Рангрид говорила о проклятии. Но поверить все равно не получалось. Чтобы так – сразу… Упорно билась мысль, что ее зачаровали и увезли силой. Боги севера, помогите мне…

Онемевшие пальцы ничего не чувствовали, пришлось опустить флакон в карман, чтобы он ненароком не выскользнул. Холодный ветер успокаивал, замораживал звеневшую натянутой струной тревогу.

Хорошо, что жилище Йортрен было расположено ближе к окраине. Я все же вышел к морю, но по другую сторону скалы с храмом Гунфридра и некоторое время молча смотрел в небо. За что же ты так со мной, Рангрид?

Я достал флакон с твилом, ловко выдернул массивную пробку. Принюхался. Запах был острым, свежим, ни на что не похожим. Я криво усмехнулся. Что ж, хуже не будет.

Поднеся флакон к губам, я сделал большой глоток. Потом еще и еще. Сперва я ничего не понял – лишь онемел язык, а в горле комом стала горечь. Я сглотнул и закашлялся. Спустя миг во рту разлилась дурманная прохлада с остатками горечи. Перед глазами все померкло, тело вдруг стало легче пушинки. Все чувства пропали, оставив меня в безграничной пустоте.

Я покачнулся, на лбу выступил холодный пот. Безумный вихрь подхватил меня и понес вверх. Миг – и ноги коснулись твердой поверхности. Вихрь стих. Я тряхнул головой и огляделся: тут царила тьма – по ту сторону Мрака и то повеселей будет!

Одна за другой начали вспыхивать яркие точки. Сначала по одной, а потом россыпью, словно кто выпустил из горсти драгоценные камушки. Сразу я ничего не мог понять, но потом неожиданно стало легко и свободно. Я даже рассмеялся – знаю, видел уже, гулял по этим ночным небесам вместе с Мяран.

– О, я слышу смех, – раздался то ли скрип снега, то ли хриплый женский голос. – Позвал меня, чтобы радостью поделиться?

Звезды замерцали, выпустили лучи, которые слились друг с другом, став маленькими ступеньками. По ним медленно спускалась Мяран, на ее плечи были наброшены белоснежные меха. Волосы ее придерживала широкая кожаная повязка с роговыми пластинками. Однако ступни всевидицы были босыми, будто лютый холод зимы ей был нипочем.

– Я уже и соскучилась по тебе, Оларс.

В лучиках морщинок возле глаз спрятались смешинки, на губах появилась улыбка.

С всевидицей было что-то не то. Будто… моложе стала. Но разве лаайге известен секрет молодости?

Я передернул плечами:

– Я рад тебя видеть тоже. Жаль, причина не из приятных.

Мяран подошла ближе, положила руку мне на плечо, вмиг стала серьезной. От ее прикосновения вдруг стало тепло и спокойно.

– Говори, – сказала тихо и повелительно. Но не как вождь или царь, а как мать непутевому ребенку – так, что и не подумаешь ослушаться.

– Рангрид, – выдавил я, во рту тут же пересохло, – Хозяин Штормов увез Рангрид.

Мяран чуть заметно склонила голову. Разумеется, для всевидицы это не новость.

– Как ее спасти?

Мяран убрала руку с моего плеча:

– Она ушла по своей воле, Оларс.

Внутри снова все заледенело.

– Но почему? – Собственный голос прозвучал как-то жалко. – Она же его ненавидит!

Всевидица молчала, но от ее взгляда у меня по коже пробежал мороз.

– Мяран…

– На чудеснице из Мерикиви лежит проклятие Хозяина Штормов. Он пометил ее, как свою собственность. Давно, еще в детстве.

– Неправда, – огрызнулся я.

Лед, сковавший сердце, разрастался, медленно вымораживая все внутри.

Мяран смотрела на меня спокойно и совершенно бесстрастно, будто внезапно сквозь маску живой женщины выглянула сама Госпожа Зима.

– Мне жаль, – голос резал стальным лезвием, – но ты должен это принять. Она не сможет противиться силе проклятия, как бы ни пыталась. Она любит тебя, Оларс. Любит, как может любить женщина. Но чем сильнее ее привязанность к кому-то, тем вернее она губит человека. Ты не спрашивал, сколько уже жизней унесла чудесница из Мерикиви?

Ответить… Что тут ответишь? Я стиснул зубы и шумно вздохнул. Не спрашивал. Но… я не верил. Не мог поверить.

– Но почему именно сейчас?

– Она не пошла бы с вами на Хозяина Штормов, – мягко сказала Мяран. – Хоть она и желала этого всем сердцем, но не смогла бы причинить ему вред. И сейчас… много ли ей известно о вашей подготовке?

Я покачал головой:

– Не знаю. Но думаю, что не много. Я с ней почти не говорил, разве что Йортрен и ванханенцы могли что-то сказать.

Она нахмурилась:

– Все равно плохо. Она расскажет ему.

Я провел ладонями по лицу:

– Утбурд! Но должен же быть какой-то выход!

Сцепив руки за спиной, я обошел вокруг невозмутимой всевидицы. Так почему-то лучше думалось.

Она покачала головой:

– Мне очень жаль.

Я резко остановился:

– Но ведь можно же как-то снять это проклятие?

Всевидица чуть пожала плечами:

– Убить ее.

Я вздрогнул, уставился невидящим взглядом на Мяран. Повисла тишина.

– Нет, – произнес я тихо, но твердо.

Она вздохнула:

– Это не мое желание. Но чары Хозяина Штормов сильны. И исчезают только после смерти. Такова уж суть Мрака.

– Нет, Мяран! Нет!

Некоторое время мы молчали. Кажется, где-то вдалеке шумел ветер, но мне было не до него. Я не принимал и не желал понимать ее слова.

Всевидица коснулась моей руки, я хмуро глянул на нее.

– Не сердись. Но помни, что у тебя сейчас есть куда более важная забота, нежели бегство Рангрид.

Некоторое время я молча смотрел в напоминающее невозмутимую маску лицо, но потом медленно кивнул. Забывать о главном я просто не имею права. Хоть и хотелось бы послать все к утбурдам.

– Как… – это прозвучало хрипло и тихо, – как мне победить Хозяина Штормов?

Мяран бросила на меня хмурый взгляд:

– Драуг уже запросил цену.

Я медленно, будто против воли, кивнул.

Всевидица вдруг облегченно вздохнула. Маска развеялась, и на ее лице вновь проступило беспокойство:

– Соглашайся, Оларс.

Меня вдруг ослепила злость, захотелось зарычать:

– И так согласился! Без разрешений!

– Успокойся, – голос Мяран не дрогнул, хотя она и сделала шаг назад.

– Успокоиться?!

Кажется, я действительно сорвался на рык, но не звериный. Хотя и на звук, исторгаемый человеческим горлом, это не походило. Рык резко оборвался, потому что я сам его испугался.

– Утбурд, это что еще? – хрипло прошептал я.

– Магия Ингвы не даст тебе стать ни живым, ни мертвым, – так же шепотом ответила Мяран. – Неизвестно, что произойдет, но ты должен быть либо жив, либо мертв. Иного не дано.

Я нахмурился:

– Меня уже никому не оживить. Если не вышло у Яшраха, то у остальных и подавно не получится.

– Значит… значит, остается второй способ, – вкрадчиво сказала всевидица. – Фьялбъерн-драуг.

Отвечать я не стал. Драуг свое получит.

– Я обещала помочь. Так и будет.

Я удивленно глянул на Мяран, но она указала рукой вперед:

– Смотри.

Тьма развеялась агатово-черным дымом, и теперь перед нами простирались снежно-белые холмы.

– Долина не спит. Мы ждем твоего зова.

В голосе всевидицы слышался звон скрещивающихся мечей, и сама она вдруг будто стала гордой воительницей, ни в чем не уступавшей валкарам.

Я присмотрелся и вздрогнул: долина была наполнена движущимися тенями. Вспыхивал огонь, блестела чешуя доспехов, слышались голоса:

– Скоро, скоро, скоро.

Я не видел людей, но теней становилось все больше. Они все двигались в каком-то странном зачаровывающем ритме, будто в ритуальном танце.

– Уже скоро…

Фигуру Мяран окутало сияние:

– Мы опередим корабли, Оларс. Сотрясем снежным бураном Цитадель Хозяина Штормов. Лаайге давно ждут этого часа. Не подведи нас.

Мяран исчезла. Звезды потухли, я вновь стоял на берегу моря. Ветер шевелил волосы, пробирался под одежду. Пальцы окоченели, тело онемело от холода, но висевший на шее целебник жег раскаленным железом.

 

Глава 6. Шепот Спокельсе

Как я вернулся – не помню. Вначале все было ничего, но потом вязкой волной накатила слабость, и подступила дурнота. Наизнанку меня не вывернуло, но состояние – врагу не пожелаешь. Я шел, не разбирая дороги. Видимо, лаайгский твил давал о себе знать.

Кажется, Йортрен побледнела, увидев меня, но молча проводила взглядом, так ничего и не сказав. Близился рассвет, но мне было не до него. Ноги переставлялись с трудом, кровать казалась пределом мечтаний. Едва я рухнул на нее, вокруг все исчезло.

Сон пришел сразу: беспокойный и леденящий душу. Я снова был на Островах-призраках, над головой летали стражи Цитадели, а люди прятались по домам. При моем приближении створки окон захлопывались, и задергивались шторы.

– Смерть… – прошелестело со всех сторон. – За ним идет смерть…

Но я не обращал на слова внимания. Шел легко и уверенно. Смерть – моя давняя подруга, без нее прогулка будет не та.

– Нам не выжить… не выжить…

И все безнадежно смолкли, будто зная, что ничего не исправить. Круживший в небе страж опустился, глянул на меня красными гранатами глаз и снова взмыл вверх. Но я и не подумал остановиться.

Мой путь лежал к берегу. Туда, где можно увидеть, как небо впадает в море, сливаясь в единое целое. Угрюмый и тихий город смотрел на меня тысячью глаз, но молчал.

На берегу было пустынно. Не падал снег, не шумел ветер, даже волны замерли зеркальной гладью. Все затаилось, будто в преддверии бурана, – небо было снежным и серым, того и гляди – начнет падать снег.

Нежные руки коснулись моих плеч, запах мяты заставил вздрогнуть.

– Рангрид, – выдохнул я.

Ответа не последовало, я обернулся. Но не чудесница, а закутанная в серый плащ фигура протягивала ко мне костлявую руку.

– Добро пожаловать в мои владения, Оларс Глемт. Я давно жду тебя.

Страх пропал. Пальцы сжали кинжал Сиргена Бессмертника. Откуда он у меня? А, неважно. Поднявшийся ветер трепал край плаща, но я ничего не чувствовал, будто живая плоть стала камнем.

– Дождался, – сухо ответил я.

– Ты так ненавидишь меня, что готов вцепиться в горло, – в голосе моего врага прозвучала усмешка, – но зря. И ты, и я – Мрак. Не борются лучи против солнца, не восстают звезды против Госпожи Луны. Глупец…

– Но не предатель.

Пальцам стало горячо. Спалить, превратить в пепел, приложить все силы – пусть даже самому уйти по ту сторону Мрака, – но уничтожить его.

– Глупец, смотри.

Шум моря за спиной не предвещал ничего хорошего, но я не обернулся. Кинулся вперед, и лиловый огонь объял фигуру в сером. Спокельсе махнул рукой, искры исчезли. Я с размаху всадил кинжал в его грудь.

Раздался истошный женский крик. Я содрогнулся в ужасе. Хозяин Штормов рассыпался на глазах. Вместо него передо мной стояла Рангрид. Рябиновые волосы закрывали лицо, из груди торчала черная рукоять. Я онемел. Она покачнулась молодым деревцем под ветром, застонала и начала падать. Я подхватил ее, но вместо тела на ладонях оказался мокрый песок.

– Оларс! Оларс!

Меня трясли за плечи, звонко хлестнули по щеке. От удара я вскочил на постели, но Шайрах удержал меня на месте, не давая дернуться в сторону.

Я огляделся: солнечный свет заливал комнату. Шайрах был едва одет, на голове его белела повязка, но на ногах он держался твердо.

– Ты издавал такие звуки…

– Какие?

Голова казалась на удивление легкой, не было и следа от гадкого ночного состояния.

– Будто решил кого-то загрызть живьем, – хмыкнул Шайрах.

Я вздохнул, решив не вдаваться в подробности.

– Ты, кстати, почему в таком виде?

– Примчался на крик, – проворчал южанин, присаживаясь рядом на лавку. – Меня обещали не трогать до прихода кораблей Фьялбъерна-драуга.

– Хорошо тебе, – покачал я головой, садясь и спуская ноги на пол. – Еще столько времени в запасе.

Шайрах нахмурился:

– Да нет, Оларс. С чего ты взял?

Я встал и потянулся:

– Фьялбъерн обещал приплыть через три дня. Вот и считай.

Южанин помрачнел:

– Да. Только ты пролежал в беспамятстве остаток ночи, день и еще ночь.

Я недоуменно уставился на него. Слова пропали. Но как же так? Ведь прошло-то всего… Грязно выругавшись, я быстро натянул одежду и вылетел из комнаты.

– Вот и считай! – донеслось в спину.

На лестнице я чуть не столкнулся с Йортрен.

– Можно поосторожнее? – недовольно бросила она, хмуро глянула на меня и покачала головой.

– Прошу прощения, – пробормотал я.

Сейчас хозяйка дома выглядела настоящей госпожой: шерстяное желтое платье, расшитое золотыми нитями, убранные короной косы, переплетенные янтарными лентами, изящный обруч с подвесками из желтого металла. Тонкие пальцы унизаны перстнями, правое запястье плотно обхватывал широкий браслет из мерикивского янтаря.

– Ярлы собираются на берегу, – сообщила она таким голосом, будто я и так должен был это знать.

Я задумчиво глянул на нее:

– Они все знают?

– Знают, – кивнула Йортрен и тут же подпустила шпильку: – Мне пришлось рассказать все. Ты был не способен.

– Да чего уж там, – пожал я плечами.

– Зачем ты хлебнул столько твила? – неожиданно накинулась она. – А если б там и загнулся, что бы мы делали?!

Ответить было решительно нечего. Стало даже немного не по себе. Но это тут же прошло.

– Загнусь я очень скоро, Йортрен, – холодно сказал я. – И это нам не помешает.

Она побледнела – светлые брови сошлись на переносице, – но потом вздохнула и склонила голову:

– Да, я знаю. Извини, второй день неприятности на голову так и сыпятся.

Я положил руку на плечо:

– Знаю, что доставил много беспокойства, но оно того стоит.

Йортрен кинула на меня быстрый взгляд:

– Ты сумел заручиться чьей-то поддержкой?

Я провел пальцами по жестковатой ткани и лишь подивился: чего только не терпят женщины, чтобы выглядеть красивыми.

– Да. Лаайге ударят первыми.

В ее глазах мелькнули недоверие и растерянность, но потом зажглась радость. Она сцепила руки в замок – аж побелели костяшки пальцев.

– Тогда… Тогда у нас может получиться.

– У нас получится, Йортрен. Иначе быть не может.

* * *

Ветра не было, волны лениво накатывали на каменный берег. Я, семь ярлов и вдова дроттена всматривались в даль в ожидании кораблей. Чуть поодаль стояли Йорд, Арве и Вульсе. Если с ниссе еще удалось договориться, потому что бой – не место для домового, то рисе и фоссегрим уперлись не хуже ослов и решили идти со мной. Йорду я, безусловно, был рад. Надежный друг, плюс его булава сумеет сослужить отличную службу, а вот Арве… Как я ни пытался уговорить его остаться, он слушать не хотел. Этот щенок посмел сказать что-то вроде: «Ты мне не отец и не брат, чтобы указывать», – получил затрещину, но упрямо стоял на своем. Потом я и сам остыл, поняв, что он прав. На этом разговор закончился, но мальчишка все равно пришел сюда. Значит, не отступился от своего решения. С одной стороны, я восхищался его мужеством, с другой – отчаянно злился на ослиное упрямство. Братом он мне, действительно, не был, но от этого довода беспокойство все равно не проходило.

– Как только ты откроешь дверь в Цитадель, – говорил Тойво, высокий рыжий мужчина, стоявший справа от Йортрен, – мы окажемся на Островах-призраках. Гунфридр сделал так, что каждый житель Ванханена сможет ступить на проклятые земли Спокельсе. Мы будем ждать днем и ночью. Чем скорее вы пробьетесь, тем будет лучше.

Я передернул плечами. Нашел что сказать. И без него, умника, знаю. Только вот выйдет ли все это? Какой из меня, к утбурду, герой? Впрочем, в глазах ярлов читалась странная смесь недоверия и восхищения. Они хотели моей победы, но в то же время не особо радовались, что в бой ведет их полумертвец.

Вдалеке появилось несколько черных точек. Я машинально поправил висевший на бедре меч и невольно отметил, что почему-то не ощущаю его тяжести.

– Северный флот идет, – шепнула Йортрен, внимательно вглядываясь и сжимая негнущимися пальцами меховую накидку.

На меня вдруг нахлынуло какое-то бесшабашное, отчаянное веселье.

– Выше нос, благородные ярлы. Мертвые не проигрывают!

Они странно покосились на меня и переглянулись. Корабли неслись, будто живые линормы, все приближаясь и приближаясь. Неожиданно рыжий Тойво улыбнулся, оценив шутку:

– Пусть будет так, Оларс Забытый. Мы в тебя верим.

Йорд и Арве тихо подошли к нам, не в силах оторвать взгляда от моря. Корабли… я даже не мог сосчитать их. Слишком много, слишком неистово и… Нет! Их можно было назвать какими угодно, но только не безжизненными! Мрачные черные борта, казалось, выпивали солнечные лучи, рваные паруса замерли в неподвижности. Но то и дело слышались крики невидимых моряков и с нечеловеческой точностью падали весла в море, чтобы тут же подняться.

Впереди шел «Гордый линорм». Одноглазый ярл стоял на носу, уперев руки в бока. Такой чувствует себя хозяином не то что морей – всего света.

Над головой раздался шелест. Я посмотрел вверх: небо потемнело от тысяч крыльев, но одновременно слепило стальным блеском копий и мечей. Валкарское войско.

Возле меня опустилась Эльдрун в сопровождении нескольких прекрасных и грозных воительниц. Йорд озадаченно осмотрел их с головы до ног и покосился на меня, мол, эти тоже с нами?

Сдержав неуместную улыбку, я кивнул. На моем лице появилась довольная мина. Охальник. Только об одном и думает.

Эльдрун поклонилась Йортрен и ярлам и повернулась ко мне:

– Небесные кони бьют копытом, Оларс. Мы готовы.

На губах валкары сияла улыбка, которая, казалось, вобрала в себя весь свет солнца.

– Я благодарен, Эльдрун.

«Гордый линорм» причалил к берегу. Остальные корабли так близко подходить не стали. Я посмотрел на ярлов и Йортрен. Прощаться было не с кем, поэтому я лишь попросил:

– Пожелайте удачи. Она мне ох как пригодится.

– Удачи, Оларс Забытый, – серьезно сказал седовласый ярл.

– Да не подведет тебя меч, – добавил Тойво.

– Да пребудет с тобой благословение богов, – шепнула Йортрен и начертила в воздухе руну-оберег.

Поглядев на них, я резко развернулся и пошел к кораблю. Арве и Йорд не отставали, а Эльдрун со своими соратницами взмыла в небо.

Когда мы взошли на борт, передо мной стал Фьялбъерн. Его взгляд пронизывал насквозь, замораживая все внутри.

– Плату вперед? – произнес я непослушными губами.

Драуг не изменился в лице, но лишь кивком указал на каюту.

– Дождемся ночи, – хрипло сказал он. – Ночь – твое время, йенгангер.