— Виталик, сдрысни отсюда! Галя, оставь в покое мои колготки! А-а-а, боже, мы опаздываем!

Я вылетела из комнаты, сообразив, что оставила нижнее бельё в ванной. Или не в ванной? Тьфу, в ванной офигевший Руслан, который совершенно не ожидал, что я так влечу.

— Вита, что случилось? — осторожно поинтересовался он, даже не думая сменить позу и хоть немного прикрыть то, что я и так видела.

— Лифчик со стразами, — мрачно сказала я, одарив Руслана таким взглядом, словно тот мог его специально куда-то спрятать. А потом выскочила, хлопнув дверью.

— Зачем тебе такой в роддоме? — донёсся его крик.

— А шоб було! — радостно ответила я, всё же узрев на кухне искомую деталь туалета.

Хм, как он тут оказался? Вроде бы сюда нас страсть не затягивала… Что-то в голове всё кувырком после празднования дня рождения Танечки. Кажется, нас немного занесло, потому что я не совсем всё помню и… а, ладно!

— Мяу? — поинтересовался Виталик, высунувшись из гостиной.

Он явно не мог понять, почему хозяйка носится по дому, издаёт странные звуки (в основном матерного толку) и перепрыгивает через Галю.

Галя относилась к происходящему весьма меланхолично. Мало ли чего хозяйке вздумалось поноситься. Она вообще всё время носится, прости господи. Другое дело хозяйкины колготки — это такая прелесть, их так хорошо драть когтями. И черт бы с ними с колготками, но на улице холодно, а я твёрдо вознамерилась нарядиться в ту шикарную турецкую юбку с башенками.

В общем, котам хорошо. Руслану хорошо. А мне просто нереально хотелось всех прибить. Ровно через полтора часа мы должны быть возле роддома, улыбаться и соответствовать моменту.

Рожаем не мы, если что. Родило семейство Чубачей, прекрасное и снова объединённое. Сашка и Ярослав настолько прониклись чувствами друг к другу, что заново поженились. Лёня и Костя остались не у дел.

Руслан, правда, посмотрел на всё это очень скептически.

— Она решила пойти на второй круг? — тихо спросил он, когда Сашка и Ярослав скрепляли узы брака жарким поцелуем.

— Надеюсь, что на этом и остановится, — шепнула я в ответ.

Представить, что Сашка заново будет выходить замуж за Лёню и Костю, даже моей фантазии не хватило.

— Целуйтесь уже, — шикнули на нас.

Пришлось задавить любопытство и, спохватившись, тоже поцеловаться на радость гостям и себе.

Так вышло, что свадьба была двойной, гулянье масштабным, а последствия… У нас с Русланом обошлось, а вот Сашка и Ярослав сделали четвёртого ребёнка. Что поделать, опыт у них в этом деле уже есть, не то что у нас.

Сейчас мы все дружно ехали забирать снова-мать и оказывать моральную поддержку снова-отцу. Не то чтобы Ярослав как-то переживал, всё же знал, что делать, но при нём теперь четверо отпрысков. И… две тёщи. Я, честно говоря, не могла понять, как дамы так спокойно отнеслись, что Сашка отдала предпочтение не их сыновьям. Правда, мать Лёни справедливо заметила, что их мальчики уже взрослые, а много внуков не бывает. А мать Кости сказала, что ещё неизвестно, кому из их сыновей повезло больше.

Что ж… безусловно, в чём-то она права. Четверо детей, послеродовая депрессия, Сашка, которая может припомнить все огрехи прошлого брака… Смелый мужчина Ярослав, ничего не скажешь.

Это всё я вспоминала, рисуя стрелки на глазах и периодически отгоняя Галю от колготок Пушистым обормотам, кстати, тоже досталось. Я решила, что коты должны участвовать в действе и хоть как-то отрабатывать свой корм. Нацепили на обоих бантики и посадили на видное место. Если бы Виталик был один, он бы, конечно, дико возмущался, однако… всё его внимание теперь приковано к Гале.

Надо было видеть, как проходили эти будни. Виталик всюду следовал за Галей и настойчиво предлагал делать котят. Галя его периодически охаживала лапой по морде, поясняя, что для неё сейчас на первом месте карьера, а не вот это всё. Карьеру, кстати, Галя делала великолепную. Великая гимнастка. Покорительница шкафов и карнизов. Разрывательница обоев. Неотразимая. Богичная. Тапком огребающая.

Я вообще пока страшно не уверена, что когда-то захочу детей, имея таких котов. Шкоды столько же, но хоть в школу водить не надо. Руслан со мной, кстати, категорически не согласен. Почему-то считает, что ребёнок нужен очень быстро. Даже пытается выпихнуть меня с работы, мол, теперь я тебя буду обеспечивать, женщина.

В ответ тоже получает, ибо я пока ещё не готова к такой ответственности. Мы только год как женаты, а ему уже полный комплект подавай!

Галя громко замурлыкала и начала тереться о мои ноги. Трёхцветная мерзавка явно поняла, что хозяйка немного не в духе и надо поластиться. С мурчанием и захватыванием хвостиком, чтобы прям не было слов от умиления.

— Хорошо этим мужикам, дорогая, — я погладила её по спине. — Родился — и уже красавец. А нам надо ещё накраситься, кудри завить, эпиляцию еде…

— Вита, — Руслан заглянул в комнату, задумчиво оглядел меня в нижнем белье, — родная, а почему Виталик дерёт подушку прямо на моих брюках?

* * *

Через некоторое время мы, одетые и празднично подготовленные, стояли у роддома. За достаточно короткое время Виталик успел получить по толстой попе (разожрался, гад): отглаженные брюки Руслана покрылись шерстью и перьями, и срочно пришлось вытаскивать из шкафа другие. Впрочем, Виталик на это особо внимания не обратил. Понял, что хозяйке что-то не так, махнул хвостом и снова начал предлагать Гале делать котят. Галя пташечкой вспорхнула на шкаф и всем видом показала, что низменные желания наглого самца её совершенно не интересуют.

В итоге вышли мы ещё позже, чем рассчитывали. А рассчитывали с учётом опоздания.

Белокурые ангелочки тянули шеи, как жирафы, и пытались разглядеть, что же там держит их мама. Ярослав держался неплохо, но я поняла, что представила его слишком уж терминатором. Немного бледноват, всё же переживал за жену. Ну или же просто вдруг нашёл в себе дар предвидения и понимает, чем обернётся жизнь с четырьмя детьми. Впрочем… оно даже к лучшему. Одна гадает, другой предвидит — сказка, а не семейная жизнь!

Четвёртое чадо Чубачей назвали Романом. Видимо, решили отразить так своё примирение. Хотя сопящему бутузу идёт. Сейчас, конечно, мало что можно рассмотреть в укутанном в одеяло малыше, но… интуиция подсказывала, что Роман Ярославович Чубач будет ещё той грозой девчачьих сердец.

Тут же заботливые бабушки оттеснили нас от молодой матери с ребёнком. Даже отцу пришлось несладко. Однако он парень крепкий, поэтому от жены ни на шаг не отходил.

— Ну а вы когда думаете? — поинтересовались у нас, когда всё дружное семейство расположилось на кухне Сашки.

Ярослав настаивал, чтобы жена перебралась к нему, однако спорить с беременной Сашкой… травмоопасно. Поэтому разумно решили, что лучше пока Ярослав переедет к супруге и детям, а его квартиру будут сдавать.

— Мы пока думаем, — кое-как ответила я с набитым ртом.

Вообще, когда оказываешься на таких сборищах, охота побыстрее сделать ноги. Вот эти все вопросы, даже если задают их не со зла, очень напрягают.

Руслан деликатно перевёл разговор на другую тему, за что я была жутко благодарна и даже погладила его по коленке под столом. Муж покосился на меня и явно растолковал это по-своему.

Поэтому долго в гостях мы не просидели. К тому же Роман Ярославович всё время требовали маму и не желали ею ни с кем делиться. Решив, что здесь достаточно народу, который и поможет, и спать уложит, и успокоительного накапает, мы тихонько распрощались и покинули большое семейство Чубачей.

— Тётя Вита! — крикнула Элька, когда мы уже выходили. — А вы придёте в следующий раз с Виталиком?

Эх, вот так идёт время, ты становишься солидной замужней женщиной, а всё равно хотят видеть твоего кота. Поэтому хочешь или нет, а придётся носить с собой везде котика в переноске.

На улице было тепло и сыро. Почему-то невольно вспомнилось, что всего год назад… ну, почти год, я приехала сюда с большим лимонным чемоданом и надеждами на лучшее. Сейчас… у меня есть то, о чём тогда я и подумать не могла.

Руслан шёл рядом, крепко сжимая мою руку. Периодически поглядывал, будто что-то хотел спросить, но не решался. А я наслаждалась молчанием рядом с близким человеком и понимала: на самом-то деле я такая же счастливая, как Виталик, когда ему объявили, что мы будем делать ремонт и можно драть обои в своё удовольствие.

«Ну, я уже начинаю тогда!» — показал он всем своим видом и вприпрыжку понёсся заниматься благоустройством квартиры.

Потом, правда, все куски обоев загадочным образом перекочевали в мою комнату, к корзинке, где спала Галя. Эта достойная женщина не оценила такого подарка и надавала Виталику по мордасам. Тот ни капли не оскорбился и пошёл есть сардины из её тарелки.

— Радость моя, ты странно молчаливая, — заметил Руслан, когда мы остановились возле Андреевской церкви. Вниз змеёй вился Андреевский спуск, утопающий в осеннем золоте и багрянце.

— То есть обычно я тарахчу без остановки? — уточнила я с улыбкой.

— Нет, я не это имел в виду, — тут же пошёл на попятную Руслан, понимая, что и правда подобрал немного не ту формулировку.

— А что?

— Ну… — он обнял меня за талию и задумчиво посмотрел мне в глаза. — Может быть, семейство Чубачей не так уж и не право?

— Ты хочешь четырёх детей? — насторожённо поинтересовалась я.

— Нет, для меня это тоже подвиг. Мне и одного будет вполне достаточно.

— Это тебя папа или Марианна надоумили?

— Я сам! — тут же запротестовал Руслан, однако, заметив мой взгляд, только вздохнул. — Ладно, есть немного. От тебя ничего невозможно скрыть.

Ты просто не хочешь, кот нахальный. Что я, не вижу?

Руслан правда очень любит своих племянниц и с трепетом относится к ангелочкам Сашки. Редкость, чтобы мужчина с такой нежностью относился к чужим детям. Но я наблюдала своими глазами, поэтому могу гарантировать, что это не сказка.

— Ладно, я понял, — не стал настаивать он, — подождём сколько нужно.

Я попыталась было возразить, однако мои губы накрыли в таком горячем и неистовом поцелуе, что больше ничего говорить не захотелось. Да и вообще — иногда полезно помолчать!

Франция, Париж,

в тот же день

Они вылетели утром. Солнце только поднималось, окрашивая небо в самые невероятные цвета. Было как-то очень тихо, пассажиры ещё не проснулись, улыбчивые стюардессы профессионально улыбались, беседовали и, кажется, жили в каком-то своём мире.

Ранним утром всё не такое. Совершенно. Как и поздним вечером, когда мир находится на границе между светом и тьмой. И кажется, что именно в этот момент грани истончаются, и можно совершенно случайно попасть в другой мир.

Дитмар помнил сказку, которую часто рассказывала ему прабабка. О Чёрном Сказочнике по имени Дит, который появлялся на рассвете и мог увести живых людей в край теней. Условием для перехода было то, что человек должен поверить Сказочнику. Но тогда… неизвестно, сможет он вернуться или нет.

Дитмар, разумеется, прекрасно понимал, что сказку придумал кто-то давным-давно, так причудливо интерпретировав фамилию Гешихте-Шварц. По словам прабабки, его мать была прекрасной сочинительницей и любила писать мистические истории. Вот с тех пор по материнской линии и пересказываются сказки фрау Ханны.

Здесь осень мягче, чем в Киеве. По крайней мере, именно сегодня день выдался теплее. Особой разницы Дитмар не ощутил. Виной тому, скорее всего, собственные мысли, которые не дают возможности включиться в реальную жизнь.

— Если заснёшь прямо здесь, я тебя тащить не буду, — безапелляционно заявил Змей, с любопытством глядя по сторонам. В Париже он был впервые. Неудивительно, что пытался рассмотреть каждую деталь, запомнить каждую французскую мелочь.

А ещё… кажется, совершенно не включался, что на него смотрят как девушки, так и парни. Потому что нельзя не обратить внимания на этого стильного готического принца, который, кажется, не замечает никого вокруг. С одной стороны, Дитмара немного это раздражало. Нечего всё время выставлять себя напоказ. С другой… Яркий образ делал так, чтобы Змея запомнили где нужно. Тем легче потом будет спрятаться за унылой серой личиной. К тому же…

Взгляд Дитмара скользнул по собственным рукам, затянутым в тонкие кожаные перчатки. Глупо кого-то в чём-то упрекать, когда сам не лучше. Они со Змеем идеально контрастировали, поэтому смотрели на обоих. Удивительно, как ещё никто не подошёл и не попросил автограф. Мало ли…

— Добрый день, — прервал его мысли приятный мужской голос с едва уловимым акцентом, — вас ждут.

Дитмар повернул голову и встретился взглядом с симпатичным мулатом в синей куртке и джинсах.

— Меня зовут Пьер, я водитель, прошу следовать за мной, — добавил он и повёл мужчин прочь с территории аэропорта.

— Вы приехали раньше, чем мы ожидали. Думали, что будем долго ждать, — сказал Пьер, обходя шумное арабское семейство.

— Вы очень хорошо говорите по-русски, — искренне изумился Змей. — Откуда?

— Я й на українськiй можу легко, — усмехнулся тот, заставив Дитмара посмотреть с интересом.

— И на французском? — непонятно зачем уточнил Змей.

Стеклянные двери разъехались перед ними, выпуская на улицу.

— Oui, — подтвердил Пьер.

— Многонациональная семья? — хмыкнул Дитмар, полной грудью вдыхая свежий осенний воздух.

— Да, так же, как и у вас.

— Откуда такие познания?

Пьер только улыбнулся и предложил пройти по тротуару возле здания, чтобы не ждать у перехода, пока проедет масса машин.

«Ну да, — мелькнула мысль, — другого и ожидать не стоило. Все всё про всех знают. Такая нынче жизнь».

Через некоторое время они подошли к красному «Рено», припаркованному на противоположной аэропорту стороне.

— Винтаж, — цокнул языком Змей.

— Мадам это любит, — с едва заметной улыбкой отозвался Пьер, распахивая заднюю дверцу и давая Дитмару сесть.

Сначала он почувствовал ванильный аромат её духов, потом увидел кокетливую шляпку и маленькую сумочку, лежащую на коленях.

— Здравствуйте-здравствуйте, — улыбнулась она своей неотразимой улыбкой, которая с годами становилась только обаятельнее. — Бесконечно рада видеть вас, мой друг.

— Я тоже рад вас видеть, Ангелина Филипповна, — улыбнулся Дитмар, касаясь губами протянутой руки. — Познакомьтесь, это Владимир Велий. Тот самый Змей, который провёл отличную слежку за Скрипкой и Футлярчиком.

Змей немного смущённо улыбнулся. Кажется, он не ожидал, что Дитмар похвалит его перед заказчицей. Что ж… не всё же спорить и препираться. Как бы ни беседовали они между собой, куда-то выносить это не стоит. Для клиентов и посторонних людей у Дитмара Гешихте-Шварца самые высококлассные напарники, самые замечательные информаторы, самая лучшая статистика, всё самое-самое. Не надо даже сомневаться.

Но чертовка Белая хороша-а-а. Даже наглец Змей немного смущён. А ведь именно она настояла, чтобы Дитмар приехал с ним.

«Надо посмотреть на вашего сыщика. Возможно, я захочу нанять проверенного человека».

И вот они тут, собственными персонами.

Пьер плавно тронулся, за окнами машины медленно поплыли французские улицы.

— Ну что там с нашими детками?

— Не поверите, — хмыкнул Дитмар, — но они до сих пор думают, что вы умерли.

— Это очаровательно.

Дитмар хмыкнул, Змей закашлялся. Ну да, у мадам Белой очень своеобразное чувство юмора. Особенно когда она довольна жизнью.

— А зачем вам всё это… понадобилось? — через некоторое время всё же осторожно спросил Змей.

— Люди, предоставленные сами себе в необычных ситуациях, способны на потрясающие поступки, — невинно улыбнулась она. — Я хотела знать, чего стоит мой внучатый племянник. А девочка… Не знаю, она мне понравилась. Считайте это интуицией. К тому же в гроб я свои богатства не заберу. Но не могла не посмотреть, что выйдет из моей затеи.

— Ваша родственница, кстати, так ничего и не смогла доказать, — заметил Дитмар, не вдаваясь в детали того, как удалось перекрыть все входы и выходы слишком предприимчивой, но… не блистающей умом барышне.

— Я знаю, друг мой, — улыбнулась Ангелина Филипповна, — знаю. Поэтому вас и наняла.

Настала очередь Дитмара смущаться. Правда, в отличие от Змея он не подал виду. Хотя слова Белой были до ужаса приятны. Нет ничего лучше, чем когда заказчик тобой доволен.

— Ангелина Филипповна, — обратился к ней Змей, и Белая перевела на него вопросительный взгляд. — А вы скажете Руслану и Вите, что живы?

Некоторое время ехали в полной тишине. Ангелина Филипповна еле заметно качнула головой, словно давая понять, что нет. Никогда. Но всё же Дитмару удалось заметить в глазах пожилой женщины тень… сомнения.

* * *

Мандаринизация населения шла полным ходом. Народ усиленно закупался шампанским, тортами, рыбой, мясом, ананасами, курицей и… в общем, всем на свете. Люди хотели праздновать. Актуальное «Не трогай, это на Новый год!» началось ещё полторы недели назад.

В нашем доме, конечно, всё четыре раза слетало: Руслан взял моду заглядывать в холодильник по ночам. Видите ли, по его мнению, нельзя вот так — раз! — и наесться в ночь на Новый год. Надо непременно готовиться и тренироваться.

Сей довод не мог меня оставить равнодушной. Я отчитала Руслана со всей строгостью, а потом… стала готовиться и тренироваться вместе с ним.

Новый год — вообще дивный праздник. Мы его ждём. Мы знаем, что на самом деле ничего не изменится, но свято уверены, что всё равно… вот всем врагам назло жизнь станет лучше! И будет повсюду такой очаровательный тонкий флёр немного шального праздника, где веселье не может остановиться, а только набирает обороты.

Ведь все и каждый прекрасно знают, что можно будет запускать салюты, покупать мишуру и гирляндочки (уи-и-и, много гирляндочек!), вылетать на улицу в не слишком трезвом состоянии и кричать: «С Новым годом! С новым счастьем! Ура-а-а!»

И что самое важное, никто тебе ничего не скажет, не одёрнет и не отругает. Потому что сейчас ты не хулиган, сейчас ты народ, который празднует! Народом, как показывает наша жизнь, вообще хорошо быть.

Правда, сейчас мне не совсем до народа. Есть новость, которую стоит сообщить Руслану. Их ровно две, прямые и не очень длинные. Нет, не новости, а полоски. Вот как-то так, очень неожиданно. Не знаю, кто сегодня в аптеке шепнул взять тест на беременность, но ой… Вот совсем ой.

И хоть я знаю, что Руслан будет рад, всё равно в голове почему-то путались мысли, а язык прирастал к нёбу. Точно я должна сказать мужу не ту фразу, которую миллионы женщин говорят своим возлюбленным уже чёрт знает сколько лет, а… Ну, заявить, допустим, что я беру Виталика и мы летим на Марс. Прямо сейчас.

— Ай, Галя, Виталик! — донёсся голос Руслана из коридора. — А ну-ка брысь от сумок! И под ногами не вертеться, кому сказал! Могу же отдавить хвосты! Брысь отсюда!

Раздался возмущённый мяв. Не наступили, но явно неуважительно толкнули!

— Вита-а-а! Забери Виталика, пока он не сожрал всего толстолоба, мне еле удалось последнего забрать!

Я хмыкнула и пошла к ним. Ну да, спохватились в последний момент, чего уж там. Руслану, как истинному рыцарю, пришлось сражаться с драконами в пуховиках и шубах, норовивших выхватить на рынке кусочек получше.

Пришлось сгрести обоих котов, которые открыто игнорировали возмущённого Руслана и пытались сунуть морды в пакеты.

— Вит, смотри, — Руслан вдруг протянул мне конверт. — Нам пришло. Не знаешь, от кого?

Я чуть нахмурилась, взяла его и развернула. Внутри оказалась открытка с видом на заснеженную Эйфелеву башню. На обратной стороне округлым почерком с вензелями было написано: «Дорогие Виталина и Руслан! Желаю любви и семейного счастья! Цените друг друга и будьте бесконечно счастливы! А.Ф.Б.».

Инициалы ни о чём мне не сказали. Пришлось перебрать всех дальних знакомых, однако ничего толкового в голову не пришло. Так, это или я от нынешнего положения тупею, или кто-то ошибся, или что-то так заклинило в ноосфере.

— Что интересно, на конверте стоит действительно Париж, — сказал Руслан, подойдя ко мне и оставив котам на радость пакеты с едой. — Я что-то ума не приложу, кто это.

— Да уж, — покачала я головой.

Париж — это хорошо. Но я сейчас сама как Париж, куда уж больше.

— Дорогая моя, — чуть нахмурился Руслан, подцепив пальцами мой подбородок и заставив приподнять голову. — Что случилось? Ты будто не в себе.

Как хорошо, что ты заметил!

— Ну… это… — глубокомысленно начала я.

— Что? — чуть побледнел супруг.

Так, кажется, с театральностью перестаралась.

— Я беременна.

— О… — выдохнул он, словно не веря своим ушам и глядя на меня огромными глазами. А потом радостно выдохнул: — Вита! Солнце моё! Боже… как же я тебя люблю!

И так стиснул в объятиях, что чуть не захрустели кости; и прижался к губам с такой нежностью, что на другой план отошли и Париж, и Марс, и Виталик, который увлечённо жевал хвост толстолобика.