Он ненавидел свою жизнь. А точнее то, во что она превратилась.

День начинался как обычно. Проснулся. Умылся. Побрился. Использовал дезодорант. Нанес на кожу одеколон. Зашел в спальню. Открыл шкаф. Надел костюм. Поправил галстук.

– Не рановато ли собрался? – окликнул его голос с постели.

– Нет, – не поворачиваясь, отозвался он, продолжая смотреть в зеркало на двери шкафа. Через него посмотрел на собеседницу. – Тебе бы самой не помешало приезжать в офис пораньше, а не за пять минут до начала работы.

– Хочешь, чтобы нас увидели вместе? – послышался лукавый вопрос.

Мне наплевать.

– Молчишь, значит? – Женщина потянулась, но встать – не встала, а еще сильнее растянулась на кровати. – Может, стоит все же показаться вдвоем на публике, а то про нас – с тех пор как ты назначил меня своим замом – слухи так и не стихают. Только причин и следствие перепутаны местами: все считают, что я телом заполучила эту должность. Ведь наши тайные встречи начались гораздо позже, не так ли?

Ты и сама знаешь ответ, зачем спрашивать?

– Лиза, угомонись. – Влад повернулся. Он не был резок, не был зол – ему просто надоел этот разговор.

– Какой ты грубый. – Она смотрела на него, не поднимая головы с подушки. Затем, не отрывая взгляда, села. – Ты же не для того повысил меня, чтобы забраться ко мне в трусы?

Влад закатил глаза.

– Нет, не поэтому.

Абсолютная правда. Добравшись до верхушки власти в издательстве, он недолго определялся с кандидатом на должность своего заместителя. С Лизой они работали достаточно много, и ее способности ему были известны. Он предложил – она согласилась. Обычный рабочий момент. То, что произошло позже, с этим практически не связано.

– Рада слышать. – Лиза снова опустилась на кровать. Смотря в потолок, она мечтательно протянула: – Жаль, что мой муженек столько внимания мне не оказывает… Вроде и люблю его, дурака, а толку-то? Приходит домой весь напряженный да измученный, а я ему: и ужин, и ласковые слова на ушко, и массаж, и, наконец, себя. А что он? Поваляется на мне три минуты, попыхтит, потом оправдывается, что, мол, замотался за день. Как будто я целыми днями ерундой страдаю… Я ведь не железная! Мне тоже ласки хочется!

И к чему эти жалобы? Я же не священник, чтобы передо мной в грехах каяться.

– Влад? – снова обратилась она и, дождавшись его внимания, спросила: – Скажи, я красивая?

– Да. Очень красивая, – вопреки наигранности слов, он не врал. За годы Лиза не растеряла своего женского очарования, пусть и время, в какой-то степени, не прошло мимо нее: лицом чуть осунулась, в талии немного пополнела, глаза растеряли задорный огонек, который временами загорался вновь, стоило им остаться наедине. Во всем остальном она оставалась симпатичной и сексуальной женщиной.

На лице Лизы засияла благодарная улыбка.

– Спасибо.

– Тебя точно не ждать, а то подвез бы?.. – предложил он из вежливости.

Она покачала головой.

– Нет, ты езжай. Я такси вызову.

– Хорошо. – Влад не стал спорить.

Он окончательно собрался и вышел, захлопнув дверь, но не закрываясь. Не успел его палец дотронуться до кнопки вызова лифта, послышался звук поворота ключей в замке – Лиза заперлась самостоятельно. У нее уже полгода как был собственный дубликат.

Оказавшись на улице, Влад, медленно и осторожно ступая, добрался до своей машины. Грязи на дорогах хватало – в апреле морозы только начинали сходить. Нажатие на брелок отключило сигнализацию и сняло блокировку с дверей. Забравшись внутрь, он вставил ключ в зажигание, повернул и тут же услышал музыку, издаваемую радиоприемником.

Такое начало дня давно стало обыденностью – Лиза всегда оставалась у него, когда муж уезжал в командировки. Не очень-то и оригинальная ситуация – прямо сюжет для дешевого сериала или старого анекдота. Как это началось? Да все так же, без какой-либо изюминки. Была конференция по журналистике, куда они отправились вдвоем. После – ужин, выпивка, откровения Лизы о разочарованности в браке и каким-то образом они уже оказались в одном номере, вместо того, чтобы каждому скрыться в своем. Все просто. Никаких особых чувств. Просто секс без обязательств с одним условием – каждый мог в любой момент это прекратить. Но… никто этого делать не хотел. Каждый по своим причинам: Лиза желала обходительности и внимания, Влад – женского тепла. Ему было все равно, когда они разойдутся и по какой причине.

Что касается работы – здесь он не проявлял подобной беспечности. За три года он из главного редактора дорос до директора, а вскоре, проявив настойчивость и инициативность, не без одобрения учредителей, начал руководить проектом по расширению издательства журнала. Собрав команду из молодых и талантливых авторов, стратегов и маркетологов, Влад запустил производство изданий, ориентированных на новую аудиторию. Успех, последующий за этим, не был блестящим, но весьма и весьма недурным: до столичных издательств, конечно, не дотягивало, но свою нишу они определенно заняли.

Добравшись до офиса и припарковавшись, Влад зашел через парадный вход. Поздоровался с охранниками, поднялся на свой этаж, бодрым голосом поприветствовал тех, кто уже прибыл на работу, перебросился несколькими фразами с секретаршей и зашел в свой кабинет. Пошли первые звонки – наступил рабочий день.

***

Не считая короткого перерыва на обед, Влад редко вставал из-за стола, разве что ноги размять. Пятница проходила гладко. Кинув взгляд на наручные часы, он обнаружил, что задерживается – многие сотрудники издательства уже покинули здание. Решив, что и ему пора закругляться, он снял галстук и ощутил приятное расслабление в районе шеи. Положив офисную петлю на стол, он надел пиджак. Тут в дверь постучали.

– Войдите.

В кабинет зашла Лиза.

– Собираешься домой? – спросила она. В своем белом деловом костюме Лиза выглядела очень обворожительно.

– Не совсем. Хочу немного расслабиться. Составишь компанию?

Она грустно улыбнулась и покачала головой.

– Не могу – муж сегодня возвращается. Кстати, вот. – Лиза протянула Владу связку ключей. – На всякий случай, а то мало ли…

– Ясно. – Он забрал дубликат и положил их в карман брюк. – Значит, тебя в ближайшие дни не ждать?

– Нет. – Она подошла ближе и поправила ему воротник. – Я тебе сообщу, когда появится возможность. И заберу свои ключи обратно, – игриво добавила она.

Лиза поцеловала его первой, тот сразу же ответил. Отстранившись, она попрощалась:

– До понедельника.

Тот кивнул. Лиза открыла дверь кабинета и, бросив на любовника последний взгляд, вышла. Влад, подождав пять минут, также поспешил покинуть здание. Автомобиль он брать не стал, только забросил внутрь надоевший галстук. Место, куда он направился, находилось неподалеку, да и, предвкушая свои последующие действия, уехать трезвым ему не грозило.

В приличном баре, где ему уже не раз приходилось бывать, Влад поужинал, сидя за стойкой, и до полуночи занимался лишь тем, что выпивал. Послушал живую музыку, понаблюдал за гостями заведения, за их простодушным поведением; немного забылся, успокоился. Расплатившись и заказав такси, он вышел на улицу. Ночной ветер, освежал и бодрил. Вскоре подъехала машина, и Влад отправился домой, в свою пустую двухкомнатную квартиру.

Тишина – вот его главный враг. Вернее то, что за ней шло: воспоминания, от которых нет ни спасения, ни средства, лишь анестетики. Он избегал одиночества, потому как стоило остаться одному, оно тут же набрасывалось на него, терзало, изводило.

Находясь в пути, Влад невольно потер через одежду правую ногу. Шрам, длиною в десять сантиметров, сам по себе не приносил беспокойства. В отличие от самого своего наличия. Подобная глубокая полоса покоилась на внутренней стороне правого предплечья.

Владу стало тяжело дышать. Он попросил таксиста сделать музыку в приемнике погромче. Когда салон автомобиля заполонила энергичная композиция отечественного исполнителя, ему чуть полегчало. Оказавшись дома, он скинул одежду и завалился в постель. Тишина снова начала давить на него. Не глядя, Влад нащупал музыкальный плеер, вставил наушники, нажал пару кнопок, закрыл глаза и попытался вслушаться в рассказ. Аудиокниги перед сном стали привычкой, хоть и за их сюжетом Влад особо не поспевал. Исключением эта ночь не стала – под неторопливый говор рассказчика он и заснул.

Похмелья не было, но в горле пересохло. Влад, лежа на животе, смотрел в одну точку перед собой. Ушные раковины болели от затычек. Он слышал приглушенное мелодичное звучание из них, что странно – в памяти устройства никаких песен не было. Одним движением выдернув наушники, Влад понял, что звук исходил не из них, а из телефона, что вибрировал рядом. Ему пришлось заострить все внимание на дисплее, чтобы различить номер звонящего и на какую сим-карту он пытался дозвониться. У него таковых две: одна рабочая, другая личная. На экране мигала вторая. Номер… неизвестный и какой-то странный, с необычным кодом впереди. Решив, что это наверняка ошибка, Влад сбросил вызов и кинул телефон обратно.

Вставать не хотелось, но жажда оказалась сильнее. Проковыляв на кухню к холодильнику, он нашел почти полную бутылку минеральной воды и разом осушил половину. Зубы сводило, но ощущение морозной жидкости, проходящей по горлу и разливающейся по организму, принесло удовлетворение и частично сняло сонливость.

Далее настала очередь утренних процедур. Во время чистки зубов, взгляд через зеркало скользнул к правой руке, которая и держала щетку. Кривая полоса – слишком заметная, чтобы ее пропустить. Влад заставил себя посмотреть вперед. В отражении на него смотрел человек с отрешенным взглядом. Тоже не самый приятный вид. Ускорившись, он закончил с зубами и залез в душ.

Выйдя из ванной и вернувшись в спальню, Влад сел на кровать. Заметив мигание на телефоне, он снова взял аппарат в руки и нажал на единственную кнопку. На дисплее красовалось изображение красной телефонной трубки – пропущенный вызов. Перешел в соответствующее меню: точно – тот же самый номер.

Вот же неугомонные.

Перезванивать он не стал.

Спокойно позавтракав, Влад посмотрел по телевизору новости и ушел в кабинет, где, помимо широкой книжной полки слева, справа находилась белая тахта, а впереди у окна стоял письменный стол, где располагался ноутбук. Но не успел он сесть, телефон снова разразился знакомой мелодией, оповещающей о звонке. В этот раз Влад ответил:

– Слушаю.

На том конце не отвечали.

– Алло. Слушаю вас.

– Владислав?.. – робко спросил женский голос.

– Да. Внимательно вас слушаю, – повторил он.

– Это Эм… – Влад не расслышал. – Мы можем поговорить?

– Кто это? – спросил он. – И откуда у вас этот номер? – Решив, что это как-то связанно с недавними переговорами, Влад уверенно сообщил: – Если вы по поводу договора о партнерстве, то свяжитесь с моей секретаршей в понедельник – она сообщит о ближайшей дате для личной встречи.

– Влад, – голос стал чуть уверенней, – это Эмили.

– …Кто?

– Эмили.

Он не двигался – застыл, как изваяние, как если бы встретил призрака. Голос, что он сперва не узнал, прорвал плотину в голове, отчего память о тех ужасных днях, месяцах захлестнула сознание, отправляя в прошлое.

***

Шесть лет назад

Детские гробы – вещь, приводящая в недоумение одним фактом своего существования. То, что вообще не должно производиться. Но жизнь несправедлива – это доказывает широкий выбор гробиков разных окрасок и материала. Помещать в эту холодную коробку безжизненное тело малыша – наижесточайшее испытание для родителей. Но еще хуже, когда гроб опускается в яму и засыпается землей. В эту секунду нет-нет, да и молишься всем возможным богам, чтобы изнутри послышался горький плач. Когда нет сил сдвинуться с места, когда нет сил сдерживать эмоции, остается лишь надеяться, что сможешь это пережить, но в эти секунды отчаянно хочется только одного – прыгнуть в яму вместе с ребенком и быть с ним навечно.

Владу пришлось удерживать Виту, чтобы она этого не сделала.

Похороны закончились, а она продолжала сидеть у свежей могилы, сломленная, потерянная. Влад был с ней до конца. Только когда совсем стемнело, он нехотя приподнял ее. Никакого сопротивления не последовало. Всю дорога до дома он поглядывал на Виту, но той будто и не было рядом: вместо глаз стеклянные шары.

Молчала она и дома, не реагируя ни на какие реплики со стороны Влада. Он вопреки всему старался быть сильным, но и его поглотила боль утраты. Часть всепоглощающей злобы досталась детским принадлежностям, закупленным ранее. Дотащив их до мусорных баков на улице, он, извергая что-то нечленораздельное, ломал, разносил на кусочки все эти конструкции, что должны были – должны были! – хранить спокойствие, забавлять их дочку, знакомить с этой штукой, которая называется «жизнью». Прохожие наверняка заподозрили в нем сумасшедшего и торопились поскорее удалиться. Тем не менее, это единичный случай, когда он полностью оголил эмоции.

Около недели Влад заботился о Вите, как о пораженной неизлечимой болезнью. Она мало двигалась, все время молчала, пила изредка, а к еде и вовсе прикасалась раз в несколько дней. Голос разума шептал ему о необходимости помощи извне, но сам он не переставал верить, что сможет в одиночку с этим справиться, продолжая ухаживать за дорогой ему женщиной.

Большая ошибка.

Это произошло в конце сентября, вечером. Влад вернулся домой с пакетом продуктов, в надежде приготовить хоть что-то, что Вита съела бы с аппетитом. Не успел он переступить порог, как вид прихожей показался ему странным. Включив свет, понял, что именно не так.

Картины. Все те, что написала Вита за последние месяцы. Их безжалостно разодрали.

Влада окутал ужас. Не разуваясь, он вбежал в спальню, где увидел Виту, сидевшую на полу. В правой руке у нее был нож, а от левой тянулась красная полоса. На лице никаких эмоций. Она не была живой. Не была и мертвой. Не успев что-либо сообразить, он бросился вперед, но та, внезапно, подалась навстречу и резко взмахнула рукой. Удар пришелся по ноге, которая отозвалась острой болью. За долю секунды Влад понял две вещи: первая – готовность нанести повторный удар, вторая – лютая ненависть, обращенная ни к кому иному, как к нему. Инстинктивно он выставил вперед правую руку, пытаясь заблокировать взмах, и получил новый порез. Не обращая внимания на боль, Влад подался вперед и поймал руку Виты раньше, чем она ударила вновь. Выхватив нож и отбросив назад, далеко за пределы досягаемости, он схватил Виту, но та, страшно крича, вырывалась. Не долго, поскольку кровь от вскрытых вен продолжала вытекать. Поняв это, Влад положил Виту на пол, а сам, порвав простыню, постарался как можно скорее наложить ей жгут выше локтя. Затем сразу же вызвал скорую.

Она едва не умерла.

После недели вынужденной госпитализации, последовало направление в психиатрическую клинику, где Вита провела два месяца. Влад хоть и старался навещать ее по выходным, но состояние женщины, что он так любил, медленно убивало его, уже не говоря о том, что при виде друга, у нее случалась истерика, угомонить которую могли только силы санитаров и порции транквилизаторов.

Было трудно поверить, когда психиатр сообщил, что Вита желает встретиться. Его трясло в ожидании, когда дверь специальной комнаты откроется, и она войдет. От ее вида хотелось плакать. Вита сильно исхудала, шла медленно, через силу; волосы представляли собой полнейший хаос, закрывающий большую часть бледного лица. Даже зрачки потускнели.

Как бы то ни было, когда она с ним заговорила, дрожащим и очень тихий голосом, Влад не смог сдержать слезы.

– Я хочу домой.

Конечно же, сразу ее никто не отпустил, но после этого Влад приходил дважды в неделю. Они обменивались короткими фразами, гуляли во внутреннем дворике, а однажды она даже взяла его руку в свою. Так продолжалось три недели, пока врач не дал разрешения на выписку.

Влада переполняли надежды на хорошее будущее, когда он вез Виту домой. Казалось, что все закончилось, они пережили этот долгий кошмар, и больше ничто не посягнет на их обоюдное счастье. Они смогут. Они справятся.

Ночь после возвращения ничего не предвещала: оба забылись спокойным сном. Решив не испытывать судьбу, Влад ночевал отдельно. Проснулся он от морозного сквозняка. Не успев протереть глаза, он привстал, чтобы посмотреть, почему открыт балкон. Сквозь прозрачный тюль ему привиделся тонкий человеческий силуэт. Влад, не понимая, что происходит, встал с кресла. И тут он увидел.

Вита.

В начале зимы.

Одетая в нижнее белье и футболку.

Сидела на окне, свесив ноги снаружи.

На высоте десятого этажа.

– Вита?..

Та повернула голову. Глаза, полные слез и сожаления.

– Прости меня, – все, что сказала она.

И… исчезла.

Казалось, прошла вечность, пока не послышался глухой удар о металлическую поверхность. Сработала сигнализация.

Влад осел на пол. Произошедшее не укладывалось в голове. Он замер. Ничего вокруг не имело смысла.

Все – словно сон, от которого никак не получалось проснуться.

Похороны Виты прошли на соседнем от могилы дочери месте. Народу было немного. Из тех, кому Влад сообщил, меньше всего он ожидал увидеть Киру. Забыв про старые обиды, они обнимались и плакали друг другу в плечи, когда Вита обрела покой на глубине двух метров. Он рассказал ей всю историю от начала и до конца, ничего не утаивая. Та в свою очередь призналась, что никогда никого так не любила, как эту своевольную девушку, и искренне сожалела, что невозможно повернуть все вспять. Влад ей поверил.

С того дня они больше не виделись.

Влад больше не мог жить в той квартире – уж слишком много черных событий с ней связано. Сперва продал квартиру матери, которую сдавал в аренду, забрав оттуда лишь книжную полку, а затем и эту. На вырученные деньги он приобрел двухкомнатную квартиру в новом районе города, где жил и до сих пор.

***

– …Влад?

Он и не осознавал, что продолжал держать телефон у уха. Опомнившись, он спросил:

– Чего ты хочешь?

– Мы… можем встретиться?

Как было бы просто во всем обвинить ее. Если бы она не приехала тогда, шесть лет назад, то Вита не стала бы проводить с ним больше времени, не было бы той ссоры с Кирой, не было бы той новогодней ночи. Не было бы ничего, что в итоге произошло.

– Зачем?

– Мне… вернее, нам нужно кое-что обсудить.

– Что именно?

– Это не телефонный разговор.

Он молчал.

– Влад, пожалуйста. Это очень важно.

Если бы…

Прошлое не изменить, ошибки не исправить. То, что произошло, – уже история. Грустная, печальная история. Есть ли смысл искать виноватых тогда, когда все давно закончилось? Нет. Нужно просто найти в себе мужество жить дальше. Ненависть ничего не решит, лишь больше разбередит раны.

– Хорошо. Когда тебе удобно?

Они договорились встретиться в одном из кафе в центре города. Влад прибыл заранее и занял дальний столик, откуда можно увидеть входящих посетителей. Смеркалось; стрелки часов подбирались к восьми. Отпивая горячий кофе, он не спускал глаз с главного входа и каждый раз, когда звенел колокольчик, замирал в ожидании.

И вот появилась она.

До этой секунды он боялся, что память его подведет, нарисовав черты несуществующего человека, но стоило лишь увидеть этот профиль, как картинки далекого прошлого предстали пред ним во всех подробностях.

Это была она.

Эмили.

Она вошла и начала оглядываться по сторонам. Когда они встретились взглядом, Эмили встала, как вкопанная. Влад предположил, что ей, также как и ему, потребовалось время на сопоставление образа из памяти с человеком, что видела в нескольких метрах от себя. Прошла буквально секунда, как она, мягко улыбнувшись, направилась в его сторону.

– Здравствуй. – Эмили стояла перед столиком в легкой ветровке и держала перед собой сумочку черного цвета.

– Здравствуй, – отчего-то повторил он. Повисла пауза. Он указал на стул напротив себя: – Может, присядешь?

– Да, – ненадолго забывшись, произнесла она, – да, конечно.

Эмили повесила ветровку на вешалку. Только она села, у столика появилась официантка, взявшая заказ на порцию латте. Когда та удалилась, между друзьями детства вновь образовалась неловкая тишина. Каждый рассматривал человека перед собой, мысленно отмечая изменения. Первой решилась заговорить Эмили:

– Как ты поживаешь?

Паршиво.

– Ничего. А ты?

– У меня все хорошо.

Рад за тебя.

– Ты изменился, – отметила она. – Возмужал.

– Спасибо. Ты тоже замечательно выглядишь.

– Благодарю.

Мы так и будем вести этот ни к чему не ведущий диалог?

– Слушай…

– Вот, пожалуйста. Ваш латте. – Подоспевшая официантка не дала ему закончить мысль.

– Спасибо. – Эмили с некоторой нервозностью в голосе взялась за чашку и сделала глоток. – Вкусно.

– Эмили…

– Я и не знала, что здесь готовят такой вкусный кофе, – она, по непонятной причине, переводила тему.

Решив не поддаваться и не играть по этим правилам, Влад продолжил:

– Эмили, почему ты здесь?

Она держала у рта чашку и потихоньку отпивала, смотря куда угодно, но только не на него.

– Скажи, Влад, – все же обратилась Эмили. – Ты женат?

– Нет, – твердо ответил он.

– Ясно…

– А ты? Замужем? – почему-то спросил он, хотя его это и не интересовало. Ему и в голову не пришло, что можно просто обратить внимание на ее руки, на безымянных пальцах которых ничего не было.

Эмили отрицательно покачала головой.

– Нет.

– Понятно…

И сколько это будет продолжаться?

Эмили то украдкой бросала взгляд на Влада, то тут же его отводила. Она выглядела встревоженно. Он терпеливо ждал; его, по большей части, не волновало, что она в итоге скажет. И скажет ли вообще. Тут Эмили поняла, что пытается отпить из чашки пустоту и, тяжело вздохнув, поставила ее на стол. Возникшая из ниоткуда официантка, забирая использованную посуду, поинтересовалась, будут ли еще заказы. Эмили отказалась и, дождавшись ее ухода, открыла сумочку. Поиски не заняли много времени. Эмили вытащила прямоугольный пластиковый предмет и протянула его Владу.

Фотография.

На ней была изображена маленькая девочка, сильно напоминающая Эмили. В нарядном платье, она смотрела в камеру, широко улыбаясь. Перед ней стоял огромный шоколадный торт, который украшали пять горящих свечей.

– Кто это?

– Моя дочь. Оливия.

Ответ его не удивил – уж слишком сильно девочка походила на мать.

– Красивая, – честно отметил он. Особо не обратив внимания на сюжет фотографии, он спросил: – И сколько ей сейчас?

– Пять лет, – кивнула Эмили.

– Ммм…

Пять лет. Надо же…

…Постой!

До него дошло. С изумлением Влад поднял взгляд с фотографии на Эмили.

– Она?..

– Да, Влад, – осторожно подтвердила Эмили. – Это твоя дочь.

– Н-невозможно… как?.. что?.. – Все внутри перевернулось вверх дном. Мысли забились о стенки черепа одна за другой.

У него была дочь. Одна. Единственная. Та, что умерла при рождении. Женя. Женечка. У него не могло быть кого-то еще. Нет. Нет. Это невозможно.

Эмили обеспокоенно ждала его действий или слов, пока тот пытался справиться с шокирующей новостью.

– Почему? – Он не смотрел на нее. Его глаза приковала фотография. – Почему ты не сказала мне тогда?

– Я-я… пыталась. – Эмили проявляла осторожность, плавно выговаривая каждое слово. – Я звонила тебе, но… на звонок ответила какая-то женщина, которая сказала, чтобы я не смела тебе докучать.

Вита. Это точно была она. Больше некому.

– Это тебя не оправдывает. – Пальцы, державшие изображение, дрожали. – Ты понимаешь, что ВСЕ могло пойти по-другому?!

На крик отреагировали все, кто находился в кафе.

– Тебе нужно было связаться со мной любым доступным способом! О чем ты вообще думала?!

– Я была в отчаянии! – Влад удосужился посмотреть на нее. На лице Эмили отражалась печаль и глубокое сожаление. – Я не знала, что делать. Запаниковала. – Она всхлипнула. – Я знаю, что виновата. Знаю. И даже не смею просить у тебя прощения. Но…

Эмили изо всех сил старалась обрести спокойствие.

– …я попрошу тебя сделать одно одолжение. Не ради меня, а ради нее. Пожалуйста, встреться с Оливией.

Просьба застала его врасплох. В ушах отдавалось биение сердца.

– Нет, – Влад был категоричен.

– Влад, прошу…

– Нет!

Он достал из кармана бумажник, взял оттуда пару купюр, бросил на стол и встал. Эмили молча за ним наблюдала. Сняв куртку с вешалки, он поспешил уйти. Колокольчик на двери зазвенел вновь, и Влад скрылся в темноте города под звуки весеннего дождя.

***

Свет от люстры слепил, но помимо этого, никаких неудобств не приносил. Наоборот даже нес умиротворение. Стоило опустить веки, так точки от ламп окутывала тьма, но они, не унывая, продолжали гореть ярким пламенем.

Было уже поздно, но приближение сна Влад не испытывал. Он лежал на кровати, подложив под голову руки, и осмысливал все недавно произошедшее. Сама ситуация могла и вызвать смех, если бы не являлась столь печальной.

Какая же дура…

Столько лет скрывать правду! Он уже давно как смирился с нынешним положением дел, но тут возникла она, сообщая о том, что он уже шесть лет как приходится отцом девочки по имени… Оливия.

От нее меньшего и не ожидаешь.

Влад повернул голову и заметил, как из бумажника, что он бросил на журнальный столик, торчал белый уголок. Влад встал с постели и открыл портмоне. Уголок оказался той самой фотографией, небрежно помятой. Видимо, случайно прихватил ее, когда платил за кофе. Он расправил изображение и, присев обратно, снова всмотрелся в лицо маленькой девочки. Сияющая, голубоглазая, с улыбкой, способной растопить лед. Влад невольно представил, как она играет и общается вместе с Женей – такой же веселой и задорной девчушкой. Картина, нарисованная в воображении, была преисполнена деталями и разнообразными красками. Рядом он видел всех их втроем: себя, Виту и Эмили, радостно наблюдающих за теми двумя. Жалость от несбыточности этой и подобных сцен отзывалась жгущей пустотой внутри.

Все же, смотря на фотографию, Влад ощутил тепло, крохотное, как те точки от ламп, борющихся с бесконечной темнотой.

Не думая больше ни о чем, он схватил телефон и набрал номер. Эмили ответила едва ли не сразу:

– Алло?

– Это я.

– Влад…

– Я согласен, – перебил он.

– …Спасибо.

– Где мы можем увидеться?