Сугробы за окном напоминали пену в ванной. Окунуться бы, нырнуть с головой, и ни о чем не думать.

Пожалуй, думалось бы и на дне океана.

Или это было вовсе не мыслеобразование, а что-то другое? Царапали осколки мечты. Угрюмой тенью наползал стыд. Но ровно и горячо светила Димина улыбка, близко-близко. И Руслана невольно улыбалась в ответ, не жалея ни о чем. Было и было. Хорошо же было? Прекрасно! Упоительно!

Грамотная девочка, начитанная, а эпитетов больше не нашлось.

Наверное, потому что опыта маловато. И вся предыстория чересчур подкосила ее умственные способности. Остались одни эмоции, такие разные и так много, что хотелось уже перевернуть эту страницу и оказаться на следующей. Узнать, чем дело кончилось. Расслабиться немного.

– Ты плачешь?

Он беспокойно поднялся на локте.

– Это нервное.

– Ясно. А я-то думал, это слезы счастья.

За иронией что-то пряталось. Дима сам не знал точно, – что именно. Он чувствовал себя победителем, но виноватым. Словно соперник был изначально слабее, однозначно из другой весовой категории. Самая нелепая борьба – с самим собой, силы слишком неравны. Так кого же он поборол, соблазнив эту девочку? Свою меланхолию? Одиночество?

– Ты фаталист, да? – Вдруг спросила она.

Кажется, это было ответным ударом на его сарказм.

– С чего ты взяла?

– Это очевидно. Ты веришь в судьбу, в роковые совпадения. Я тебе совсем не нравилась, пока не стало ясно, что мы зависли тут надолго! – Она махнула назад. – Вернее, там. Ты решил, что раз так много всего происходит, значит, сама судьба нас свела, да?

Дима восхишенно присвистнул и тоном Шурика из советской комедии попросил дурашливо:

– Помедленней, пжлста, я записываю!

– Разве я не права?

Вообще-то ей полагается вздыхать у него на груди и любоваться на звезды. А ему – упасть на колено, просить прощения за свой порыв и клясться, что до свадьбы больше ни-ни. А что? Как честный человек, он теперь обязан жениться!

Если честно, он не понимал, что ее так накрыло. Вроде не злилась, но и особой нежности не ощущалось. То ли дело пять минут назад. А теперь прикрылась одеждой, спокойствием, психотерапевтическими беседами.

– Я в курсе, что девочки реагируют на это не так, как мальчики, – он постарался говорить с ней в тон: расслабленно, чуть насмешливо, отстраненно. – Другое непонятно: почему ты плачешь?

– Сказала уже, от нервов!

– Ты думаешь, твой парень узнает, что тут было, и вашим отношениям каюк?

– Кирдык, – усмехнулась Ланка.

– Ну?

– Не лечи меня, а? Ты бы в себе разобрался.

Он высказался в том духе, что у них неплохо получалось разбираться вместе. Эффект случайного попутчика все же работал, и, если вспомнить, что они друг другу наговорили, какие тайны и секреты открыли, по идее должна наступить ремиссия. Освобождение и расслабуха. Но нет ни того, ни другого.

Заметив, что Руслана дрожит, он перелез вперед, подкрутил печку посильней.

– Давай поедим?

– Романтичное предложение, – грустно засмеялась она, – а сигарет ты не покупал случайно?

Он молча достал из кармана пачку.

– Почему бы нам не расслабиться и просто получать от жизни удовольствие? Ланка, слышишь? Пусть я фаталист, а ты, наоборот, прешь против ветра, сейчас мы оба застряли и…

– И согрели друг друга физически и духовно, так?

– Хотя бы так, а что в этом плохого?

Она выбросила сигарету, так и не прикурив. Да ничего плохого, согласилась. Просто все не так.

Еще повезло, что он обошелся без банальностей типа «тебе было хорошо?» и «давай повторим!».

Она бы согласилась, возможно.

И с тем, и с другим. Самое странное, что об Артуре думалось меньше всего. По чесноку, – совсем не думалось. И вовсе не потому что Димины руки, губы и прочее заслонили весь свет. Горечь несбывшихся надежд стояла комком в горле, словно сегодня наступал ни Новый год, а надвигался апокалипсис. Дальше – пустота.

Артур мелькнул бесплотной тенью за окном, и пропал.

Она внимательно осмотрела Диму. Он даже засмущался немного. У нее в голове четко оформилось: оказывается, я ханжа. Или просто старомодная? Что-то смущало, что-то было неправильно.

Накосячила, признала Русалка.

Но если по уму, мухи отдельно, котлеты отдельно. Плюсы налево, минусы наоборот. Разложим по полочкам, как советуют психологи. Синие глаза – это плюс. Секс со случайным попутчиком – это минус. Ласковые руки – это плюс. Секс через пару часов знакомства – это минус. Он полиглот, вундеркинд, крутой мен, прикидывающийся обычным бомбилой, – это плюс.

Секс с ним – это… это что?!

Сбилась. Слишком часто повторялось в рассуждениях одно слово, которое хотелось превратить в дело. То ли она нимфоманка, то ли Димин опыт намного превышает ее собственный, и этим все объясняется.

Взрослый, умелый, нежный, – это плюс.

Они расстанутся без последствий – тоже.

Новый год она встретит более чем оригинально – но еще непонятно, плох или хорош этот факт.

Вот другая новость явно из негативных. Как встретишь Новый год, так и проведешь. Стало быть, жить Ланке в такси.

– Давай все-таки поедим, а?

Он зануда. И это снова минус. Вдруг в городе ему придет идея продолжить знакомство? И куда его, действительно в их тусу?!

Может и правда, лучше перекусить, еще выпить, и проснуться уже в Новом году.

– А сколько времени? – встрепенулась она.

– Не бойся, я слежу. До часа икс еще сорок минут.

– Шампусик остался? Хоть что-то у нас должно быть по правилам!

Дима с притворным удивлением спросил, когда это она так резко полюбила правила. И тут Руслана поняла, в чем позитив – с ним она не старалась быть лучше, чем есть на самом деле. Да, строила глазки в какой-то момент. Юлила в чем-то. Притворялась. Но это была игра, легкая и естественная. А в целом она чувствовала себя в безопасности, не ломала голову над каждым словом, не следила за каждым жестом.

Он прав – расслабиться стоило. Что сделано, то сделано. Что написано пером, не вырубишь топором. Без труда, не вытащишь и рыбку из пруда. Не, это другая тема.

В общем, надо жить и радоваться. Перенимать опыт, а потом показать Артуру, на что она способна – скромная девушка из приличной семьи, ага!

Пошло, но лучше так, чем нюни разводить.

– Наливай! – Приказала она. – Проводим Старый год.

* * *

В какой-то момент юношеский максимализм отпустил вожжи, и стало свободней дышать. Принимать то, что есть, не сожалея о том, чего не было, и что могло бы быть, и так далее до бесконечности.

Вглядываясь в эту ночь, когда и она уже стала воспоминанием, Руслана иной раз опять впадала в рефлексию. Примерно так: если бы это случилось с ней раньше, если что-то подобное произошло с кем-то из подруг, картинка получилась бы совсем другая. Авантюрно-приключенский роман. Остросюжетный. С элементами мистики. Винегрет, а не кино.

Ей все виделось то в черно-белом цвете, то слишком ярко слепило глаза, так что деталей не разобрать.

Взрывы хохота – беспричинного. С обоих сторон, причем. Словесный пинг-понг. Тишина, падающая как занавес перед антрактом. Поцелуи, биение чужого сердца рядом, искаженное лицо, и в синих глазах – ее отражение.

Бой курантов из магнитолы. Шутки, притянутые за уши. Поздравления, и снова поцелуи. Коробка передач жутко мешалась, да и в общем салон оказался малопригодным для романтики. Но смех звучал все естественней.

Визги, вопли, песни, хоровод вокруг сосны по колено в сугробах, снеговик с пластиковым стаканчиком вместо морковки, надрывное веселье. Дискотека под радио, чтобы согреться. И опять поцелуи, и холод уже не грозит. И теснота в машине не ощущается. Вот только ноги упираются куда-то, и, кажется, все тело в синяках.

А ночь летит вперед, и в самый темный час перед зарей они засыпают в неудобных позах, но крепко-накрепко.

… – У тебя жвачка есть? – Спросила Руслана, стараясь не дышать в его сторону и не смотреть на него при свете дня. Точнее, чтобы он не смотрел.

Кивок вперед.

– Там.

– А вода?

– Снега же полно.

Он тоже говорил сквозь зубы. С брезгливостью ощупал лицо – за ночь образовалась щетина. И что-то еще мешало жить. Дима поерзал и вытащил из-под спины куртку и пластиковую ложку. Попытался вытянуть ноги и вздохнуть полной грудью. Ланка уже интенсивно жевала, хихикнула:

– Тоже мне принц на горошине!

– Доброе утро!

– Ну прям, – не согласилась она.

Покряхтывая и постанывая, отнюдь не от страсти, страдальцы выползли на свежий воздух. Все искрилось от снега и солнца. Полноценный день, а не утро. Дима помахал руками, не приходя в сознание. Руслана просто села в снег.

– Не дури! Простудишься!

– А кофе ты не догадался купить, случайно?

– У нас дедова самогонка осталась.

– Не смешно!

Он помог ей подняться, и некоторое время они стояли друг против друга. Без смущения и неловкости, внимательно и серьезно проникая взглядами.

– Я говорил, что ты красивая?

Не дав ответить, он прижал ее голову к своему плечу.

– С Новым годом, Русалка!

Ланка боднула его.

– С новым годом, дельфин!

Что бы там ни случилось, кто бы ни ждал ее за поворотом, куда бы еще не занесло ее влюбленное сердце, эту ночь смело можно было занести в список самых необыкновенных. Не то чтобы чудо, но где-то рядом.

У него же не было четких формулировок. Просто каждым нервом Дма ощущал полноту жизни. Вот он, – молодой, сильный, умный, и может все! Энергия забила ключом, и поцелуи пошли по сотому кругу. А потом, когда Руслана приходила в себя, он, все еще чувствуя себя всемогущим, копал снег вокруг машины. И была уверенность, что осилит в одиночку проложить новую трассу.

Ближе к обеду им повезло. А какому-то деревенскому чудику, что ринулся в город пополнить запасы, еще больше. Он помог Диме вытащить тачку, поделился бензином и, прихватив самогонку, умчался в полном восторге.

Через полчаса они были в центре города.

Дима великодушно предложил зайти вместе, в качестве группы поддержки.

– Скажем, что я твой парень, ну снесло башню от чуйств, с кем не бывает. Извинимся, покаемся, что у тебя, родоки, совсем гоблины?

Она приподняла брови насмешливо.

– И этот человек знает восемь языков?

– С кем поведешься! Пошли!

– Не, Дим. Спасибо, конечно, но я сама.

Она сжала руки на коленях, собираясь с силами.

Он напряженно соображал, целовать ее на прощание или не стоит.

– Ладно, аривидерчи!

– Позывной 73, если что.

– А если ничего?

– Тот же самый. Вызывайте, доставим с ветерком, куда пожелаете!

– Ну да, ну да, – скептически покачала она головой.

С видом кающегося грешника он приник губами к ее ладони.

– Это было исключение! Простите, извините, больше не повториться!

Вот она, истина. Повторения не будет, понимали оба. Как и продолжения. Конец истории, музыка, титры. Угнетало ли это? Скорее нет, чем да.

– Было здорово, – с улыбкой признал он.

– Точняк!

– Может, все-таки пойти с тобой? Я ведь соучастник, как не крути!

Руслана засмеялась, но с оттенком горечи.

– Тогда светит другая статья. Как преступной группе. Все, Дим, закругляемся! Удачи на дорогах!

Он все же поцеловал ее.

Он знал, что как только вернется в свою жизнь, эта девочка станет казаться сказкой, новогодним виденьем, не имеющим ничего общего с реальностью. Не то чтобы их планеты слишком далеки, а то и в разных галактиках. Дело не в этом. Просто слишком много всего и сразу, но за внешней экспрессией – полный нуль. Вакуум.

Она целовала его, подсознательно оттягивая момент встречи с родителями.

Приятного мало. То есть, поцелуи как раз приятны… ммм…. а вот то, что будет потом!

Попроситься в напарники и гонять с ним по городу до скончания века? У них все неплохо получилось вроде. Как в романах: и физически, и морально на твердую пятерку. Но если следовать логике сюжета, она вскоре выяснит, что ждет ребенка, и он женится на ней не по зову сердца, а из чувства долга. После они будут долго и муторно выяснять отношения, спать в разных комнатах, мучиться подозрениями, сомнениями и токсикозом. Последнее – персонально для нее.

Полет фантазии приглушил страх.

Она провела ладонью по колючей щеке, шепнула ему на ухо что-то нежно-щемящее и неопределенное. Он кивнул, чувствуя тоже самое: смутную, необъяснимую ласковую грусть. Разжались объятья. Руслана вышла из машины, а он смотрел ей вслед, и хотя сиял день, силуэт ее казался туманным, словно уже таял в дымке прошлого.

* * *

Первым делом он выспался. А когда очнулся, родители уже были дома, и пополам с упреками нагрузили его подарками, поздравлениями и приветами от знакомых и незнакомых высокопоставленных лиц.

В голове еще чувствовалась сонная одурь, и будто бы дым стоял, как в накуренной комнате. По инерции он отвечал на вопросы, примерял подарки, которые следовало примерить, любовался теми, коими следовало именно любоваться, брился, питался, куда-то звонил, кого-то поздравлял. А вечером отправился все-таки к Валере. И кажется, удачно заменил автомобильный романтизм на гостиничную койку. Номер-люкс.

Эдак я по рукам пойду, подумал Дима с некоторой гордостью, проснувшись второго января с незнакомой на вид девицей.

И циником стану, добавил.

Третьего он опять отдыхал с другом, но теперь чисто в мужской компании. Баня, пиво, задушевный треп. Родители давят, бензин дорожает, рекламный бизнес процветает, так выпьем за это! И за то!

К Рождеству он пришел в себя. Но это был уже не он. Тормоза отказали начисто. За неделю ему удалось сделать то, на что почти два года не хватало сил. Научиться мысленно не вздрагивать при имени Дианы. Не гнать воспоминания. Не прятаться от жизни за баранкой и чужими заботами.

Когда в голове прояснилось, он засел за учебники. Отец, заглядывая к Диме, радостно поглаживал усы. Мама выражала готовность подавать чай собственноручно и печь пирожки хоть каждый день. Гордились. Впрочем, когда Дима снова сел за руль, радости поубавилось.

А ему было «сугубо фиолетово». За эти дни он вспоминал Руслану нечасто, но как-то очень ослепительно, отчетливо. Будто впадал в краткосрочный анабиоз. И раскатывая в такси, признал, что надеется на случайную встречу. Вряд ли она вызовет его специально. А так… Город небольшой, рано или поздно, они увидятся. Он будет рад. Вот так все просто. Почему-то ему не приходило в голову пригласить ее на свидание или что-то в этом духе. Как они говорит? Оттопырится… Или поколбасится? А также поплющиться, насвинячиться и чисто конкретно потусить. Нет, это прошлый век. Сейчас организуют тематические пати-вечеринки: испанские, японские, пиратские, советские. Валера звал на такую. Дима предпочел-таки баню.

Любопытно, чем закончились у Ланки разборки с родителями. И с ее парнем. Если верить поговорке про новый год, вряд ли они будут проводить время вместе.

Неужели он всерьез рассчитывает взять на себя эту роль? Ну вот если представить на минуточку: случай их все– таки столкнул, на свидание они сходили, пусть даже в китайский ресторанчик с шарманщиком, обезьянкой, предсказаниями на бумажках, странной музыкой и прочими модными штуками. А дальше? Поболтали, посмеялись, провели вместе ночь. Еще одну. Не получится, она школьница. Но ведь каникулы…

В этом месте размышления забуксовали. Он осознал, что воображение занесло далеко, а логики в мыслях ни капли.

Он хотел ее видеть. Но не хотел отношений с ней. Даже физического плана.

Надо было фотку попросить. Или снять ее на сотовый. Не догадался, не до этого было. А ведь в каждой шутке лишь доля шутки…

Конечно, он мог бы просто приехать по знакомому адресу, подождать и сделать вид, что случайно мимо проходил.

А зачем? Собственная невнятность напрягала. Возможно, ему просто хотелось поделиться с Ланкой хорошим настроением, недавним открытием, что можно жить с широко раскрытыми глазами, и сказать ей спасибо за это. Неспроста же именно она оказалась рядом.

Фаталист и есть!

Наверное, поэтому он резко свернул с пути, когда буквально на голову упал выгодный заказ. Не в такси, а по основной работе. Знакомый отца открывал сеть ресторанов и в разговоре ляпнул, что все рекламщики – тунеядцы и пустомели. Денег, мол, просят уйму, а в ответ – тишина. Дима вступился за коллег. И в пылу беседы чуть не на спор взялся раскрутить ресторатора. Таксовать стало некогда. Вспоминать Русланку тоже. Рекламное агентство, куда Дима устроился еще на втором курсе, когда перевелся учиться в этот город, было не слишком известным. Средней руки креативщики. Но он занимался любимым делом, выше головы прыгнуть не пытался. Пока не появился этот дядька со своими ресторанами. Дима закусил удила, словно действительно поставил на кон что-то важное. Угу, корову проигрывал. До Америки оставалась пара месяцев, и он должен был успеть доказать, прежде всего себе самому, что сделал правильный выбор. С твоими способностями, говорила матушка, ты мог бы стать кем угодно: от космонавта до юриста, от политика до миротворца. А выбрал неблагородную и неблагодарную профессию! Отец примирительно заявлял, что работать в рекламе в Штатах совсем не то, что у нас. На это была вся надежда. Сынок вырвется на американскую землю обетованную, встанет на ноги, и на самом деле наймет применение своим гениальным способностям.

О способностях Дима наслушался с детства. У него действительно была уникальная память, крепкая воля, феноменальная работоспособность. Только не было уважительной причины, почему это все нужно отдать рекламе? Игра в слова. Владение умами. Четкость, отглаженность формулировок. Возможно, как все в юности, пытаясь переменить мир, найти ответы на все вопросы разом, он понял, что это невозможно и отыскал свой способ скрыть разочарование. Не сдался, так ему казалось. Раз неизвестно, как остановить войны, коррупцию, болезни, непонятно, что такое любовь, и почему она проходит, непостижимы размеры вселенной и местонахождение черных дыр, куда проваливается один носок из пары, то можно хотя бы раскопать самое верное, самое точное выражение. В идеале: «Все будет Кока-кола» или «Живи на яркой стороне».

Он стремится как раз к этому: выразить себя. Пусть в словах. Слово – это его дело, получается. Каждому свое, он выбрал это.

И в рестораны будет ходить народ! Валом!

Сначала ему доверили только роль мальчика на побегушках: он налаживал контакты с прессой, держал в кулаке секретарш, искал грамотного веб-мастера и копирайтеров, чтобы засветиться в Интернете. С наполнением сайта все изменилось. Название никак не вписывалось в концепцию, материалы выглядели беспомощно и жалко. Он не спал вторые сутки, пил кофе литрами, зарос до бровей. И сам написал несколько коротких рекламных статей, придумал пару вариантов «имени» для ресторанной сети. Главный хмыкнул, подправил, и пошел к заказчику на поклон. А заказчик ни много, ни мало вознамерился состязаться с Макдаком, который еще не захватил город, но был на подступах. Предложения Димы оценил, настоял, чтобы ему отдали бразды правления. Проект был внушительный, у отцовского знакомого, кроме новых ресторанов по всему городу работали пекарни, кафе с игровыми центрами для малышни и кое-что еще по мелочи. Мужик с размахом. Но по-русски несобранный. А Дима насмотрелся в Америке другого, и пытался пересадить это на родную почву. Понятно, что силенок у него было маловато еще, как и опыта. Зубки не прорезались до конца, но хватка просматривалась железная. Его подставляли свои же, строили козни конкуренты, главный хватался за голову при виде сметы и незнакомых терминов. Дима организовывал соцопросы, и на чужой скептицизм неизменно приводил в пример гуру рекламы Огилви.

– Смотрели «Унесенные ветром»? Это были бы военные хроники, если бы не его исследования! Народу нужна была любовная сага, и он ее получил!

Барышни млели. Парни рвали на себе рубахи и волосы. И каждый спрашивал себя, где раньше был этот лохматый верзила. Диме некогда было дойти до парикмахерской, но даже родители не развивали эту тему: он почти не показывался на люди, так что опозорить благородное семейство не имел возможности.

Он подводил теоретическую базу, копался в книгах по психологии, генерировал идеи, постоянно с кем-то созванивался, списывался в аське, сопоставлял, проверял, подбирал нужные слова. Словом, горел на работе.

И, как представлялось в самых дерзких мечтах, он взял эту высоту. Ко дню всех влюбленных приурочили открытие сразу нескольких точек в разных концах города и официальную вечеринку для избранных. Диме пришло приглашение. Предварительно ресторатор лично жал руку и растроганно сопел над рекламным буклетом. Ну или сердито. Потому что денег на все Димины задумки пришлось потратить много, очень много.

По городу разъезжало несколько десятков троллейбусов, украшенных эмблемой ресторана. И почти столько же такси с колобком на крыше и лисьей мордой. Картинка выглядела в целом живописно: лиса пыталась проглотить колобка, тот улыбался во весь рот, а слоган гласил: «Ресторан «Колобок»… Прикатится сам!». Это была одна из линий развития – доставка еды на дом. На сайте ресторана, разумеется, тоже главным героем была круглая сказочная булочка. Тут она поразительно походила на смайл. Дима использовал простые арифметические действия. Грустный смайлик плюс фирменный хлеб – опять же колобок, порезанный на дольки и украшенный зеленью так, что выглядел цветком, – и в сумме: смайлик с улыбкой. Основные надежды возлагались на воздушный шар в виде колобка, который решили запустить в день открытия, и, если затраты себя оправдают, повторить к 8 марта.

Дима ходил гордый, как индюк. Принимал поздравления коллег – неискренние, благодарность главного – в валюте. Раздумывал, что зря не начал карьеру раньше. Строил, понимаешь, из себя Золушку. Хотел посмотреть изнутри, что такое российская реклама в провинции. Чуть не слетел с катушек от скуки. Результат еще неизвестен, конечно, и бренд не раскручен, об этом еще думать и думать, – название в таком виде запатентовать нельзя. Мозг работал в режиме нон-стоп. Дима просыпался в холодном поту от пришедших во сне вариантов: Коболок и Колобочка. В душе продолжал игру в слова: КолАбок, Коллобокк, мистер Колобок, у Колобка… Ел, не ощущая вкуса, перебирая: Колобок и К, Колобок и Лиса, Колобок и сыновья…

– Ты отлично поработал, сынок, – банально, но от души поздравил его отец однажды вечером.

Потряс в воздухе газетой.

– Статья про Мишкины рестораны, а по местному каналу утром сюжет был. На телевидение тоже ты его пробивал?

Дима расхохотался:

– Неужели, сработало? Пап, это партизанский маркетинг. Михаил твой Иванович жлоб еще тот!

Отец попросил быть поаккуратней с формулировками. И признался, что ничего не понял: какие партизаны, что сработало? Последовала короткая, но внушительная лекция. Мол, когда денег нет, заказчик стонет, а результат нужен, иначе вложений больше и не последует, берется малобюджетный вариант и оригинально обыгрывается. Он подсмотрел идею у больших бизнесменов: на день арендовали вагон пригородной электрички, оформили в стиле будущих ресторанов, прицепили вывеску и кормили бесплатно всех желающих. Меню простое: фирменное блюдо и чай. И люди сыты, и деньги целы: по сравнению с минутой эфира и рекламными модулями вышло намного дешевле.

– Отдача же полная, как видите! – Подытожил лектор.

Матушка ласково пригладила ему вихры, как в детстве. И обратилась к отцу с тревожно-обреченным видом:

– Думаешь, у него это серьезно?

– Но ведь получается, Кать, – пожевав усы, ответствовал тот и снова потряс газетой, – вот, черным по белому. Хвалят, восхищаются, ждут открытия.

Они вздохнули, кажется, прощаясь с иллюзиями. Сыну не суждено стать космонавтом или хотя бы политиком. Какая жаль… Печалька, выразилась бы Руслана.

Дима сказал по-взрослому:

– Там видно будет.