Автор: Ваннах Михаил

Опубликовано 11 ноября 2011 года

Стоит увидеть на ценниках увеличивающиеся числа, губы привычно шепчут – инфляция! Но слово это – новое. Новое в историческом смысле, конечно. Дореволюционные словари ее не знали, ограничиваясь Инфляндией и Инфузорией, и население говорило просто о дороговизне.

Появляется Инфляция лишь в первых советских энциклопедиях, в Малой, в 1930-м году, и в Большой, в 1935-м. Малая энциклопедия ограничивалась упоминанием этого явления в связи с эмиссией бумажных денег в Первую мировую войну и после нее, особенно в России и Германии. Энциклопедия Большая была подробнее – к ее материалам мы еще вернемся. А пока же попытаемся понять, что инфляция – явление информационное.

Было время, – нам рассказал о нем Гомер, – когда монеты еще не существовало. Но сделки купли-продажи имели место и в сделках этих уже имел место абстрагированный от них информационный аспект.

"Мздой победителю вынес огонный треножник, огромный, Медный, – в двенадцать волов оценили его аргивяне; Мздой побежденному он рукодельницу юную вывел, Пленную деву, – в четыре вола и ее оценили." (Гомер, "Илиада", Песнь двадцать третья, 702-705)

Как легко понять, быки тут присутствуют в обобщенно-абстрактном виде. Никто ни мастерицу ручной работы, ни треножник менять на них не собирался. Но вот интересно представить такую ситуацию. Пока славные ахейцы глазеют на погребальные спортивные игры, кто-то из неприглашенных ахейцев менее славных взял да и угнал где-то стадо скота, каким-то образом попавшее в опустошенные войной окрестности. Причем скота столько, что его невозможно ни съесть, ни прокормить.

Как бы повлияла весть об этом на щитоносных мужей? Сколько б стоил треножник, а сколько – дева? Не надо ли нам предположить, что число быков, в которые они оценены, несколько увеличится?

А теперь представим, что стада никто не угонял. Но кто-то, талантом не уступающий Гомеру, сочинил байку об этом. Да такую, что ему поверили достойные мужи войны и совета. И это тоже повлекло за собой рост цен кухонной утвари и прислуги. Тот рост, что мы привычно называем инфляцией… Хотя даже в проекте нет никаких денег, не только бумажных, но и металлических. Но тот, сугубо информационный, процесс, который мы вообразили, показал нам, что для инфляции деньги и не нужны – достаточно искажения информации!

Кстати, деньги. Периодически появляются экономические гуру, предлагающие решить все народно-хозяйственные проблемы путем введения денег из драгметаллов. При этом они (в наших краях) ссылаются обычно на рост экономики Российской империи при николаевском червонце, и рост советской экономики при червонце НЭПовском…

Ну, чем кончился "виттевский" рост, известно. Займы, Антанта, война за ненужные России Эльзас и Лотарингию, революции, подвал дома инженера Ипатьева. НЭПовский рост куда менее интересен. Он был – восстановительным. Попыткой заново создать то, что ранее было в империи. Но кончился он – неважно. И для нэпманов (об их судьбе см. "Золотой теленок", участь предшественников конторы "Рога и копыта"), и для кулаков, и для организаторов твердой денежной политики времен НЭПа, Сокольникова и Юровского, также не миновавших расстрельного подвала.

Причем в обороте золотого советского червонца не было – хождение имела скромненькая бумажка, беленькая, с рисунком и надписями только с одной стороны. И на золото внутри страны ее разменять было нельзя – но, тем не менее, в декабре 1925 года за нее давали 5,3 тогдашних, полноценных, американских долларов. (Вот откуда у Михаил Афанасьевича "Граждане, сдавайте валюту!") Дело в том, что бумажка эта служила передатчиком информации.

Но твердый червонец слал сигналы и советским властям. Средств на ускоренную индустриализацию в бюджете – нет, и не будет. Средств на содержание кадровой армии – нет, и не будет. (А соседями были – цепочка фашистских, начиная с Цанкова, режимов Европы, японские милитаристы, вторгавшиеся уже на территорию России…) И даже на содержание многочисленного советского и партийного аппарата средств и то нет, что уж совсем недопустимо…

Так что руководство Наркомфина сменили, и срочно учинили инфляцию. Стремясь найти денег на государственные нужды. Но, в какой-то момент, инфляционного налога, съедающего сбережения и зарплату, стало мало, и пошло полное огосударствление… Но это уже – отказ от твердых денег. А в истории были примеры, когда цены росли несмотря на твердость монеты.

Скажем, открытие Америки. "Та, чей дух – крылатый метеор,/Та, чей мир в святом непостоянстве,/Чье названье – Муза Дальних Странствий" привела корабли европейцев в изобильные серебром края. Серебро, чье производство возросло в шестнадцатом веке в пять дюжин раз, растекалось из Испании по Старому Свету и цены выросли в два, а то и в четыре раза… Калифорнийская "золотая лихорадка" увеличила производство золота в полдюжины раз, что вздуло цены по миру на четверть, а то и в половину. Так что, оказывается, и металлические деньги от роста цен в общем случае не спасают!

Ну а инфляция классическая, Первой мировой войны и последовавших революций. Вот Германская империя с ее классическим милитаризмом. Вот 1913 год. Как же делились ее расходы? 90% – военные расходы. 7% – аппарат управления. 3% – социальные расходы. (Witt C. "Die Finanzpolitik des Deutschen Reiches von 1903 bis 1913", Luebeck, 1970, S.380) Потом – повоевали всласть, с августа 1914-го по ноябрь 1918-го. Потом – разбирались с бунтовщиками, отстреливали всяких там спартаковцев, либкнехтов и люксембург. Потом – разоружались, платя репарации.

Государство брало и брало у своих подданных в долг. Сначала обещая расплатиться сторицей из грядущей военной добычи (ну, кое что из отданных большевиками по Брестскому миру земель вывести удалось…), потом – намекая уставшей от всеевропейской бойни публике (см. "На Западном фронте без перемен" Ремарка) на "мирные дивиденды" (примерно такие же Россия получила в результате прекращения холодной войны…). Короче говоря, к началу двадцатых Германия была охвачена гиперинфляцией (подробности – "Черный обелиск" того же Ремарка).

А в чем была информационная суть этой гиперинфляции? Да она была очень проста. Если военные долги слали обществу сигнал, что Рейх должен по своим военным обязательствам кругленькую сумму в 154 миллиарда марок, то печать денег с изобилием нулей этот сигнал исказила. Да так ловко, что весь этот военный долг по состоянию на 15 ноября 1923 года (когда гиперэмиссию сочли возможным остановить, проведя денежную реформу) оказался равен 15,4 пфеннига чекана 1914 года (правда, монеток в десятые доли пфеннига не штамповали даже экономные немцы…). Неплохо, да? Для государства…

Помянутая выше Большая Советская Энциклопедия первого издания в 29-м томе честно рассказала, что "прогрессивно обесценение бумажных денег являлось способом дополнительной экспроприации городской и сельской буржуазии". Купцам и кулакам слали сигнал, искажая ранее имевшуюся у них информацию о правах собственности, что барахлишко-то уже не ихнее…

Но дальше статья БСЭ, писанная А.Смирновым, приобретает характер пророчества. Падение курсов важнейших мировых валют (фунта с 99,82% золотого паритета в августе 1931 года до 60,23% в июле 1935-го, доллара со 100% в декабре 1932-го до 59,17% в июле 1935-го) при слабом росте эмиссии, было расценено как неспособность тогдашнего международного хозяйственного механизма эффективно управлять производством (индустриально-конвейерным), что неумолимо влекло мир ко Второй мировой войне.

Так что приведенные выше примеры ясно показывают, что если любая сделка прежде всего информационный процесс, а деньги – информационный объект, то инфляция – это фальсификация (не фальсификация по Попперу, а подделывание, как фальсифицируют вина…) информации в чьих то конкретных интересах. И это надо уяснить, прежде чем говорить о всех настоящих и перспективных системах электронных денег.