Автор: Сергей Озеров

Не припомню ни одного события в своей жизни, к которому так хорошо подходила бы фраза про «33 несчастья». За пару месяцев до поездки у меня истек срок действия загранпаспорта (а сколько бумажек, подписей, печатей и потерянного времени сопряжено с его получением — знают все, кто хоть раз этим занимался), меня упорно не хотел отпускать военкомат (последний год учебы в университете, призывники бегают, болеют и вообще всячески уклоняются, а тут какой-то товарищ еще и справку хочет получить на право выезда за рубеж), были трудности с оформлением меня как журналиста (снова бюрократия), я мерз в очереди перед немецким посольством, поскольку организаторы моего визита туда все перепутали (в отличие от азиатских стран, к немцам пришлось заглянуть лично — иначе я рисковал остаться без визы). За время перелета в Ганновер и обратно я впервые пережил все основные проблемы авиапутешествий — отмену первого рейса, задержку второго, проход на поле через служебные помещения и посадку на самолет через аварийный выход в третьем рейсе. Самым нормальным, кстати, оказался 13-й на моем счету перелет из Ганновера в Копенгаген на небольшом турбовинтовом самолетике — канадском аналоге Ан-24. Я уже не упоминаю про такие мелочи, как уходившие прямо из-под носа последние поезда и накладки при поселении в Ганновере. Так что приключений в этой поездке оказалось преизрядно. Но впечатлений от CeBIT и старинного немецкого города они не испортили.

Ганновер поразил чистотой и свежестью. Все нарядное, аккуратное, прибранное; много готических церквей и часовен, гордо возвышающихся над городом. Поразил бесшумный и быстрый трамвай, превращающийся то в метро, то в электричку. Поразил чистый воздух и пригороды — если ехать на выставку не к главному, северному входу, а сделать крюк и поехать по другой ветке на станцию Messe Ost, то за окном можно увидеть даже пасущихся на лугах лошадей. Удивило обилие русских (их здесь, по словам местного жителя, едва ли не половина населения), впечатлила общественная сознательность. Рядом с домом, где я жил, находится школа, и висит знак ограничения скорости — не то 20, не то 30 км/час, а поодаль установлено специальное табло, на котором отображается скорость проезжающего автомобиля: если смайлик радостный — скорость в допустимых пределах, если грустный — то нет. По наивности, я подумал, что грустный смайлик означает, что фотография нарушителя уже передана по электронной почте в дорожную инспекцию, но оказалось, что это всего лишь упрек и напоминание водителю, нарушившему правила, и никаких последствий смайлик не несет, а давит лишь на гражданскую сознательность. Впрочем, если не считать превышения скорости (а на местных автобанах и 160 км/час не ощущается), немецкие водители строго придерживаются правил и на переходах всегда уступают пешеходам, которые нагло этим пользуются, игнорируя сигналы светофора (хотя, может, это только наши соотечественники или посетители выставки?). Кстати, зеленый свет для пешеходов сам по себе загорается далеко не везде — зачастую, чтобы перейти улицу, нужно нажать специальную кнопку у светофора.

Выставка — необъятна и больше всего напоминает ВДНХ в ее лучшие годы. Только размеры у нее побольше — на ее территории с двадцатью семью павильонами легко разместилось четыре небольших автобусных маршрута. Участников столько, что их список, набранный ма-а-аленьким шрифтом в книжечке формата A5, с трудом умещается на двадцати пяти страницах. Как ориентируются обычные посетители — ума не приложу, а журналистам раздавалась специальная программа на компакт-диске, позволявшая более или менее быстро среди этой тьмы стендов, фирм и павильонов отыскивать нужные. Много больших и красивых стендов, двух— и даже трехэтажных, с лестницами, мостиками и лифтами; множество шикарных автомобилей на стендах. Налево — Lamborgini, направо — болид Formula 1, в соседнем павильоне — какой-нибудь BMW или Bugatti. На стенде IBM вообще висел Airbus A380 (правда, в масштабе 1:10 — полноразмерная модель в павильон, разумеется, не поместилась бы; хотя настоящую стойку шасси от аэробуса IBM таки установила). Много «кровожадных» лозунгов — у Patriot, например, мне встретился перл «More memory — more kills», а стенд Starline International Group и вовсе предлагал «Kill Market Together», подкрепляя сказанное четверкой наемных убийц из фильма «Kill Bill», разгуливавших по выставке в желто-черных комбинезонах. Еще одного киллера — Ruby от ATI — я в первый день встретил одного, во второй — в трех экземплярах, а на третий — сразу в двенадцати! Бродят призраками и россияне образца XVII века, рекламирующие присутствие России на CeBIT (интересно, какое впечатление мы тем самым хотим произвести на Запад?). Очень много посетителей, очень много конкурсов на стендах — от локальных чемпионатов по Counter Strike: Source или Quake 4 до хорового скандирования названия компании с разбрасыванием в толпу сувениров и подарков. На стенде Foxconn я видел, как ведущий разок перестарался и подарок вместо жаждущего подростка заполучил ни о чем не подозревающий прохожий.

Очень интересное и запоминающееся мероприятие. Одно жалко — европейцы рано ложатся спать, и часов в семь вечера почти все приличные заведения в городе закрываются, чтобы открыться часиков в десять утра. Суббота-воскресенье, вдобавок — выходной день, так что было обидно, что у меня нет нескольких дней в запасе, чтобы просто побродить по городу и окрестностям, посидеть в ресторанах и барах, посетить местные музеи. Зато есть отличный повод съездить туда через год снова.

Экологические мотивы

Экологии на CeBIT уделялось просто-таки неумеренное внимание. Едва ли не каждая третья компания гордо заявляла о своей причастности к спасению человечества от экологической катастрофы, а некоторые конторы даже сделали это одним из основных маркетинговых лозунгов. Первый день я недоумевал о причинах столь неожиданной сознательности, но потом понял, что всему виной -прошлогодняя директива Европарламента Restrictions on Hazardous Substance (RoHS), резко ограничивающая применение в потребительских товарах, продаваемых в Европе, ряда опасных веществ — соединений свинца, кадмия, шестивалентного хрома и некоторых других. А поскольку свинец, в частности, входит в состав большинства использовавшихся ранее припоев, то производителям электроники, желающим продавать европейцам свою продукцию после 1 июня 2006 года, пришлось значительно модернизировать свои технологические процессы, дабы привести их в соответствие с нормами нового законодательства. Отделы же маркетинга, как обычно, постарались превратить неприятную обязанность в красивый рекламный ход. Некоторым фирмам действительно было что показать (хотя даже очень экономичные приборы к спасению экологии за счет снижения энергопотребления имеют весьма отдаленное отношение), но в общем и целом — надеяться на обещанный «зеленый мир» пока не приходится. О чем косвенно свидетельствуют и протесты активистов Greenpeace, возмущенных обилием высокотехнологических отходов и выставивших перед одним из входов выставки робота, изготовленного из выброшенной на свалку электроники.

Формально Россия не подпадает под действие европейской директивы, однако большинству производителей выпускать две разновидности товара — удовлетворяющего RoHS и нет, — себе дороже, так что соответствующих продуктов следует ожидать и у нас. Впрочем, ждать от «зеленого» шильдика чего-то значительного и стараться обязательно его отыскать, пожалуй, не стоит, — разве что вы по вечерам любите разводить костры из бытовой электроники или действительно думаете, что введение RoHS сильно улучшит ситуацию с российскими свалками.