Автор: Владимир Харитонов [email protected]
Эпоха всесильных масс-медиа заканчивается. О появлении Антихриста мне сначала пробормочет друг по мобильнику и напишет приятель в аське, потом я прочитаю об этом в ЖЖ, и только вечером по телевизору мне расскажут, что все происходящее следует считать Вторым Пришествием. Средства массовой информации, когда-то преуспевшие в том, чтобы сбить народ в массу, теперь теснятся, уступая место новым медиа, которые создает само общество.
Для чего вообще существуют средства массовой информации (они же СМИ и масс-медиа)? Вроде бы дурацкий вопрос — всем же все понятно… Но попробуйте его задать случайному прохожему и вы получите примерно с равной вероятностью два ответа: «чтобы рассказывать всем обо всем» и «чтобы врать без передыху». Важно, что оба ответа, в сущности, справедливы. С одной стороны, общество уже давно (начиная с XVII века) осознало, что в происходящем с нами и вокруг нас может быть нечто важное, интересное или занятное «для всех», и отдало СМИ право отбирать и распространять новости. Отбирать в буквальном смысле слова, выдергивать из окружающей действительности, просеивать горы фактов, а потом делать их общим местом, тем, о чем все могут или даже должны знать. Ну а заодно — развлекать и рекламировать.
Процесс работы медиа выглядел — да и до сих пор еще выглядит — как индустриальное производство: найти событие (факт), оценить его с точки зрения соответствия так или иначе сформулированным интересам аудитории или заказчика, переработать в сообщение и оттранслировать публике, массе. Как на конвейере, который единожды сделанную вещь тиражирует для массового потребителя. Масс-медиа как раз и появились в индустриальную эпоху и активно способствовали появлению массового общества, работая на унифицированный интерес ими же создаваемого «среднего человека».
От чего умирают масс-медиа
Можно любить или не любить «среднего человека», восторгаться средним классом и уповать на него или презирать и бороться с ним. Независимо от этого СМИ присущи два врожденных дефекта.
Первый дефект — зрения и слуха — состоит в том, что граница между вынужденным отбором (в конце концов, если по небу плывет облако, похожее на рояль, то это повод для литературы, а не для новостной передачи) и враньем иногда может быть очень зыбкой. Человеческий интерес, идеологический или экономический, устранить из процесса отбора практически невозможно. Чтобы врать, СМИ даже не надо говорить неправду, достаточно правильно отбирать факты, предназначенные для всеобщего сведения. Если СМИ не желают транслировать какую-либо информацию (например, о всеобщей забастовке учителей), исходя из того, что «зрителю (слушателю, читателю) это неинтересно», то тем самым они не просто о чем-то умалчивают, но создают реальность, в которой подобного рода «неприятностей» нет. Эта информация оказывается исключенной из коллективной реальности общества.
От второго врожденного дефекта — дефекта речи — СМИ тоже не способны избавиться. Масс-медиа монологичны и «безответны». Что бы тот или иной слушатель, зритель или читатель ни думал по поводу того или иного СМИ, его мнение интересно этим СМИ лишь в меру соответствия образу некоего «среднего представителя аудитории». Только в этом случае — как голос аудитории — мнение этого зрителя может попасть в эфир, стать поводом для реакции. Монолог — это и есть та самая откровенная власть над зрителем и слушателем, которую можно было бы считать не «четвертой», а хоть сто пятьдесят четвертой, если бы не ее ответственность за создание общего пространства разговора.
Все развитие масс-медиа, однако, направлено, по большому счету, только на обеспечение максимальной аудитории. С точки зрения СМИ самым простым решением на пути к этой цели было повышение привлекательности, то есть качества трансляции сообщений. Газеты и журналы стали цветными и глянцевыми, радио превратилось из ящика у розетки в компактный приемник, о разительных переменах в телевидении и говорить нечего. Именно в этом направлении электронные масс-медиа (печатным, по сути, развиваться уже некуда) и планировали свое развитие на ближайшие десятилетия. В конце прошлого века телевидение пообещало скорый, хоть и недешевый, переход на HDTV (телевидение высокой четкости), а радио — переход на стандарты цифрового радио.
Однако технологические новации не могут решить задачу максимального увеличения аудитории, просто потому, что изменилась и сама аудитория, и ее отношение к СМИ. Общество конца XX — начала XXI века осталось, по сути, массовым, но уже перестало быть однородным. Как только социологи ни называли этот процесс — трайбализация, маргинализация, люмпенизация, появление субкультур, размывание границы между элитарной и массовой культурой, и даже — появление «длинного хвоста». Речь, собственно, идет о том, что «большинство» из «общества в целом» становится просто «большой частью общества», которая все общество уже вовсе не исчерпывает, а если попытаться посчитать все входящие в общество субкультуры — этнические, экономические, политические, гендерные и т. д., — то может оказаться, что этот длинный разноцветный хвост субкультур занимает не меньшее, а может даже и большее место в обществе, чем пресловутое «большинство». Необходимость что-то делать с этим социальным «хвостом» уже давно заставила СМИ работать с небольшими нишевыми аудиториями. Именно на них рассчитаны кабельное и спутниковое телевидение и «отформатированные» FM-радиостанции.
Масс-медиа стремятся, как и прежде, охватить все общество, заманивая его улучшенным качеством и «интерактивностью». Вот только обществу требуется не столько качество, сколько изменение принципов отбора информации (в том числе и уменьшение количества вранья) и переход от монолога к диалогу. Ни на то, ни на другое традиционные СМИ пока не способны. И не столько из-за неповоротливости или злонамеренности, сколько из-за технических ограничений: в вещательную сетку невозможно втиснуть слишком много передач для сильно отличающихся групп аудитории. Совсем не просто построить даже «обычный» семейный телеканал по стереотипу «утром — дети, днем — домохозяйки, вечером — все семейство, ночью — родители», где уж тут ломать голову над запросами семей с иными культурно-социальными параметрами. Сменить же монолог перед массой на интерактивный обмен с каждым не позволяет сама технология СМИ
Мое собственное медиа
Тем временем общество стало считать себя достаточно компетентным для того, чтобы заниматься отбором информации. Технологии, к концу ХХ века успевшие развернуться лицом к индивиду, предлагают возможности не только для отбора информации, но и для ее создания и распространения.
Выбор источников информации стал гораздо шире и проще благодаря Интернету и росту количества сетевых информационных ресурсов. С помощью технологии RSS и новостных лент каждый пользователь может настроить свое информационное «окно в мир», играя на конкуренции между СМИ. Впрочем, он сам легко может создать СМИ. Для того чтобы запустить блог, свою «сетевую газету», уже не нужно быть программистом — можно завести свой блог в каком-нибудь блоггерском сообществе, например LiveJournal, или воспользоваться готовыми сервисами от Blogger или MyYahoo! Не так уж трудно завести и собственный вебсайт.
Если информация корпоративных масс-медиа вызывает все большее недоверие в отношении ее полноты и корректности, то блог — мнение конкретного человека, который делится лично увиденным, своими переживаниями, своим опытом. И хотя опыт отдельного человека ограничен, аудитория склонна испытывать к нему большее доверие, чем к ангажированной экономическими и идеологическими целями прессе. Это касается даже потребительской информации. Чему вы больше доверяете — приятелю-профессионалу, человеку «в теме» или корпоративному маркетингу? Сметливые американцы из компании Weblogs даже открыли вполне успешный проект сообщества потребительских блогов weblogsinc.com, где своими соображениями о товарах и услугах делятся квалифицированные пользователи и эксперты.
Новые технологии упрощают механизм публикации сетевого контента, сводя его в пределе к нажатию пары кнопок на вашем мобильнике с фотокамерой. Не нужны никакие репортеры, операторы, редакторы, дизайнеры. Щелк — готов снимок, щелк — картинка отправилась на ваш сайт. Если вам тесны рамки текстового формата или нет желания перекодировать свои мысли в буквы — можно воспользоваться подкастингом или устроить свое сетевое радио. В аудиокоммуникации появляется еще одна степень свободы в приближении к непосредственной передаче информации: звук голоса. Если закрыть глаза — он и в наушниках, и наяву, по большому счету, один и тот же.
Массовая журналистика
Масс-медиа, конечно, пока еще живы. Но уже начали умирать. Со времен «событий 9/11» информационное пространство радикально изменилось. Тогда Интернет был просто источником дополнительной информации, к которой обращались для выяснения подробностей того, что показывают по ТВ. Кстати, Сеть не справилась с вызовом — сайты основных информационных агентств от внезапного наплыва посетителей надолго упали. Спустя четыре года лондонские «события 7/7» продемонстрировали, что ситуация изменилась. Би-Би-Си распространяло контент, полученный с камерафонов. Газеты и телеканалы воспроизводили фотографии и микроролики, снятые мобильными телефонами или цифровыми мыльницами. Коллективный информационный проект Wikinews оказался не менее, если не более оперативным, чем традиционные медиа. А в самой Википедии сразу же после взрывов появилась постоянно обновляющаяся веб-страница статьи, посвященной терактам в британской столице.
«Большие СМИ» идут параллельно или даже вслед за информацией и картинкой, которые с индивидуальных мобильных устройств распространяют через Сеть блоггеры (или сообщества блоггеров), ставшие свидетелями событий. СМИ вовремя обратили внимание на публичную журналистику (citizen journalism), их грядущего могильщика, которая предполагает, что обычный человек «из публики» берет на себя функцию репортера, собирая, обрабатывая, анализируя и распространяя информацию. При этом публичный репортер ориентируется не на образ «среднего представителя аудитории», а на самого себя и на социальную группу или субкультуру, к которой принадлежит.
Один из самых ранних и до сих пор актуальных примеров такого рода — Indymedia.org, независимая сеть распространения новостей, аудиопередач и видеороликов антиглобалистских групп медиа-активистов во всему миру, запущенная в 1999 году. Ближе к традиционному формату масс-медиа — информационный портал OhmyNews.com, основанный в Южной Корее в 2000 году под слоганом «Каждый гражданин — репортер». В штате — полсотни журналистов и редакторов, создающие, однако, не больше 20% контента. Остальное — это материалы, которые поставляют за символическую плату 40 тысяч «публичных репортеров» из всех городов страны. На выходе организованного таким образом процесса — квалифицированно обработанная информация, заведомо интересная пользователям. Феномен во многом объясняется почти всеобщей доступностью широкополосного подключения к Сети (80% населения Южной Кореи пользуются широкополосным доступом), однако свою роль сыграла не только технология, но и альтернативность портала официальным СМИ (портал возник как информационный ресурс, оппозиционный правительству). За пять лет аудитория OhmyNews выросла до полумиллиона посетителей в день, это один из самых популярных интернет-ресурсов в стране, вполне прибыльное предприятие. По тому же пути конфликта с традиционными и официальными СМИ и привлечения «публичных журналистов» пошел запущенный в прошлом году японский сайт Livedoor.com; аналогичные проекты чуть ли не каждый день открываются в США и Европе.
Новые медиа не похожи на традиционные. Они не просто отбирают и распространяют информацию, они дают высказаться местным сообществам, многочисленным, хоть и малонаселенным субкультурам, просто отдельным людям. Конечно, они пока не могут тягаться с традиционными СМИ по части оснащенности, финансирования и т. д. С другой стороны, кому, кроме заказчиков, нужны хорошие камеры, студийные микрофоны, служебный транспорт и связи в правительстве, если подробности того, что же на самом деле происходило в Новом Орлеане во время наводнения, можно было узнать только из блогов очевидцев и фотографий публичных журналистов? «Большие медиа» США спохватились о жертвах «Катрины» лишь одновременно с американским правительством.
Мобилизация медиа
У нас на глазах происходит в известном смысле возвращение к эпохе, когда еще не было СМИ, а все возможности коммуникации ограничивались почтой и слухами. Правда, в те времена скорость передачи сообщений была не больше скорости самой быстрой лошади. Да и новости доходили далеко не до всех. Технология шагнула вперед, и теперь фактор скорости перестал быть критичным для коммуникации, осуществляющейся в онлайне, будь то разговор по телефону или обмен текстовыми сообщениями в ICQ. Кроме того, современная коммуникационная сеть уже охватывает почти половину населения Земли и подавляющую часть населения всех развитых и многих развивающихся стран (даже в России мобильной телефонной связью пользуются больше 100 миллионов человек, то есть три четверти населения[В абсолютных цифрах это больше, чем в Японии, и чуть меньше, чем в США. — Л.Л.-М.]).
Последствия тотальной «мобилизации» уже ощутили на себе правительства некоторых государств. Самоорганизующиеся вдоль сетей социальных связей с помощью сотовой связи и рассылки SMS «мобильные толпы» избирателей смогли переломить ход выборов на Филиппинах в 2001 году и в Испании в 2003-м. В таких сетях старые слухи в новом обличье медиавирусов могут распространяться быстрее, а вирусный маркетинг может быть эффективнее, нежели реклама, использующая каналы традиционных медиа.
Идущее полным ходом скрещивание мобильных и сетевых технологий способно полностью изменить все коммуникационное и информационное пространство, в котором традиционные масс-медиа или окажутся на обочине, привязанные к стационарным телеприемникам и компьютерам, или останутся мэйнстримом, но приспособятся к сетевому и интерактивному взаимодействию с потребителем.
Ссылки
Концепция «длинного хвоста»:
Июльские взрывы в Лондоне по видеоматериалам любителей: , и
Публичная журналистика: