Василий Щепетнёв: Первый Большой Гонорар
— А это что такое? — человек с сомнением смотрел на прилавок. Ручка, на конце то ли пружина спирального вида, то ли наоборот.
— Это венчик, — ответила продавщица.
— А зачем он… Что им делать?
— Мусс взбивать?
— Чего? А, ладно. Дайте мне… Дайте мне тридцать пять венчиков!
Человек ушел счастливый. Сумел обменять бумажки на что-то более существенное.
После его ухода можно было закрывать и отдел скобяных изделий, и весь магазин в целом, но трудовая дисциплина и верования масс заставляли одних стоять по одну сторону прилавка, а других — по другую: вдруг что и выбросят.
Среди других был и я. Получил гонорар за повесть, и теперь хотел потратить его с толком, не на крупу и мыло, а на такое, чтобы потомки, глядя на предмет, говорили:
— Это — за "Чёрную охоту" — и благоговейно касались стекла, под которым хранилась бы реликвия.
Шёл девяностый — или девяносто первый? — год, и с кандидатами на экспонат было туго. Венчики я упустил, все скупил ушлый селянин, да и не годились они, венчики, на реликвию, а больше в магазинах не было ничего. В Центральном универмаге, правда, продавали бязь, но только для похорон: требовалась справка о наличии покойника. Впрочем, и бязь тоже не годилась.
В магазине электроники стояла моя мечта, компьютер БК 0010, но на него полученных средств не хватало. Но вот рядом…
Рядом стояла, подмигивая светодиодами, "Машина управления Вселенной", МУВ, и стоила она мой гонорар копейка в копейку.
Значит, судьба.
Дома я распаковал покупку. Удобная коробка с выемкой собственно для машины, гнёздами для четырёх батареек АА, с блоком питания и инструкцией на русском языке.
Инструкцию я прочёл внимательно: не хотелось по собственной небрежности ломать столь замечательное устройство.
Затем я приступил, собственно, к работе. Изменения предполагались вселенского масштаба — наделить себя и близких долголетием или поднять оклад я не мог никак. Зато мог другое.
И — сделал!
Гравитационную постоянную снизил на треть — пусть пожилым людям и, прежде других, моему почтенному коту Нуте, легче будет взбираться по лестницам или прыгать в форточку.
Класс солнца поменял с M на G — как хотите, а в красном карлике я вижу избыток трагизма. Иное дело карлик желтый. Заодно, конечно, раздвинул орбиту, чтобы не поджариться.
Тип вселенной изменил с пульсирующего на непрерывно-расширяющийся — просто из интереса, что получится. Скорость света понизил до трехсот тысяч километров в секунду: прежняя, шестьсот шестьдесят шесть тысяч, казалась слишком уж надуманной, опереточной, да и незрелые умы склоняла к сатанизму. Включил функцию абсолютного нуля — с ней, думаю, будет повеселее. И, наконец, провел рестарт человеческих представлений о вселенной — чтобы люди не пялились на незнакомые созвездия, жёлтое солнце и прочие нововведения (сработало лишь частично, например, князя Владимира по-прежнему величали "Красным солнышком").
Затем накрыл машину аквариумом — полный, с рыбками, он нервировал кота, а пустой только место занимал. Пусть теперь предохраняет МУВ от всяких неблагоприятных внешних воздействий.
Не знаю, насколько я повинен в событиях социальных — распаде Советского Союза, кавказских войнах, Питерском Чаепитии, дефолтах, Новом Крестовом походе и полном отказе жителей Евразии от алкоголя и табака. Думаю, взаимосвязь здесь будут искать только конспирологи. Другое волнует меня: согласно инструкции к МЭВ, действие её рассчитано на двадцать лет плюс-минус одна неделя от момента пуска, после чего мир возвращается в исходное состояние. То есть, здравствуй, опять, красно солнышко, и прощай навеки, нуль абсолютный. Вот я и вспоминаю, когда же свершилась покупка — в девяностом году или в девяносто первом?
На всякий случай купил вчера три дюжины венчиков и теперь учусь взбивать мусс.
Mass Effect 2 и не только
Михаил Карпов
Сперва задумывалась статья исключительно про Mass Effect 2. Вроде бы, вышла новая игра, прямое продолжение первой. Все хотят попробовать (почему — непонятно), мы тоже, теоретически, хотеть должны. Я бы, наверное, даже и отказался бы — написание обзора — задача ответственная, а я, к тому же, в последний раз на что-то серьёзно западал, наверное, лет пять назад. Хотя у меня дома стоят две приставки (XBox 360 и Nintendo Wii), пыль с джойстиков я смахиваю редко. В общем, диск с Mass Effect 2 я взял, но вставлять в дисковод не спешил.
Тем временем подкрался мой день рождения и так получилось, что мне подарили аж сразу две игры — первый Mass Effect и Dragon Age, ролевуху, которую выпустила недавно Bioware, автор двух предыдущих, кстати. Теперь уже, конечно, отнекиваться было бесполезно — раз уж подарили, значит надо играть и никаких «но». С постной миной я засел у телевизора, и… В общем, не заметил, как время пролетело, а первый Mass Effect был пройден.
Тут, наверно, стоит сделать лирическое отступление и рассказать, как вообще я познакомился с компьютерными играми, потому, что это поможет нам в дальнейшем разобраться в причинах моего восторга. Началось всё в 1989 году, когда я впервые сел за ПК в местном Доме пионеров (я по-моему уже в одной статье рассказывал, что там стояли аж «двушки», объединённые в локальную сеть под мудрым руководством сервера-"трёшки"). С тех пор года три я ждал возможности засесть за монитор и поиграть, а потом у меня появился практически собственный ноутбук, на котором я проиграл года два во всё, что можно было переписать на дискеты, после чего наступило пресыщение. Не радовало практически ничего — и не радует до сих пор — ведь с той поры практически ничего не изменилось. Все эти жанры компьютерных игр изобретены бог знает сколько лет назад, а страстью «качаться» и мочить всех подряд я не обладаю.
Почему тогда две приставки? В глубине души мне хочется, очень хочется, чтобы какая-нибудь игра увлекла меня, крепко и надолго. И такое случается, но дело тут вовсе не в новаторском подходе разработчиков к своему продукту. В последний раз это было, если не вру, в году 2006 — тогда я прошёл DreamFall: The Longest Journey. Чем же так захватил геймплей? Нет, никаких сложных головоломок и боёв со сложной стратегией. Вообще, можно сказать, что игровой составляющей там было по-минимуму — пойти из одну точку в другую и посмотреть ролик. Тем не отпускающий до последних минут повествования сюжет заставил меня пройти игру за 2 дня (для меня это настоящий рекорд). Наверно, таким и должно быть кино будущего — вон, Джеймс Камерон, создавший великолепную вселенную «Аватара», сказал недавно, что у него куча идей, которые будут воплощены не на экране, а именно в компьютерных играх.
Так вот, игры Bioware — как раз и есть это самое новое кино, где каждый может принять участие в действии и перекроить сюжет так, как ему заблагорассудится. Скажете, всё это мы уже проходили? Отнюдь. Создать действительно живой мир, колоритных персонажей, да ещё создать максимально полную на данный момент иллюзию контроля игрока над ситуацией — задача, которая мало кому под силу, и если вы знаете хорошие примеры — отпишитесь в комментариях — я сам по себе, как уже говорил выше, не особо заядлый геймер, так что, возможно, в своё время многое пропустил.
Этот новый мир
Есть ещё одна проблема, которую решают эти игры: нехватка хороших «героических» фантастических сериалов. И не надо пытаться опровергнуть — "Звёздные войны" давно стали машиной обогащения Лукаса, а «Вавилон-5» закончился больше десяти лет назад. Есть, конечно, новый "Звёздный путь", но пока что нового сериала по этой вселенной никто делать не собирается, и речь идёт лишь о втором фильме. Battlestar Galactica и прочее — не в счёт. Либо всё слишком нудно и не заслуживает внимания, либо мрачно и серьёзно — нет того ощущения полёта и сказки, как в вышеперечисленных произведениях. А вот Bioware каким-то образом умудрилась возродить этот дух, казалось бы, покинувший этот мир безвозвратно.
Главный герой Mass Effect — командор Шепард. Впрочем, это просто стандартный его облик — его можно менять (как, впрочем, и пол).
Конечно, не провести аналогии мира Mass Effect и «Вавилона-5» невозможно, но это даже, скорее, к лучшему — каждый раз умиляешься, встречая что-то знакомое. За примерами ходить далеко не надо, если вы смотрели В5, то вам всё станет понятно из этого описания геополитической ситуации в играх этой серии. Итак, человечество получило доступ к высоким технологиям, благодаря странной находке на Марсе, и, к середине XXII века является молодой быстроразвивающейся галактической цивилизацией, над которой другие гуманоиды (и не только гуманоиды) посмеиваются, но которую уже начинают побаиваться.
В нейтральном секторе космоса существует гигантская станция под названием «Цитадель», которую, как считается, построила древняя вымершая цивилизация протейцев. На этой станции, между прочим, квартируются послы продвинутых космических рас, представители межгалактического Совета. Я не буду рассказывать об угрозе, нависшей над Вселенной, не буду посвящать в перипетии сюжета — если вы играли в первую часть, вам всё это известно (вы же смотрели «Вавилон-5»? Если нет — то что вы тут делаете? Марш к экрану, и пока все сезоны не изучите, сюда не возвращайтесь!), если нет — открыть для себя новый мир намного интересней, чем составить о нём мнение со слов другого человека.
К делу
Здесь не игравшие в первую часть товарищи должны остановиться и два раза подумать — так как то, что будет дальше предназначено для глаз тех, кто три года назад прошёл Mass Effect 1 и с нетерпением ждал продолжения. Не боитесь спойлеров? Тогда вперёд. Как нам уже известно, командор Шепард, главный герой повествования, вместе с командой космического корабля «Нормандия» одержал нелёгкую победу (без потерь среди основных персонажей не обошлось)над изменником Сареном, работавшим на роботизированный корабль «Властелин» — одного из многих представителей расы машин-жнецов, которые, когда органическая жизнь доходит до высшей стадии развития, приходят в нашу галактику из-за Предела и методично уничтожают все продвинутые формы существ.
Властелин в "Цитадели"
Властелин был побеждён, однако угроза осталась, но галактический совет, и без того не особо доверявший Шепарду, вскоре поспешил списать каких-то там «жнецов», находящихся непонятно где, со счёта и вообще объявил их выдумкой Сарена, который, мол, запутал нашему герою мозги всякой дребеденью. Бравый командор, однако, решил сам искать доказательства готовящегося вторжения и, вместе с командой Нормандии с этой целью стал бороздить Млечный Путь. Бороздил он галактику, правда, недолго — всего месяц, после чего, когда корабль находился на орбите одной из планет, появилось странное судно, которое без труда разнесло «Нормандию» в щепки. Вот так. Большая часть экипажа спаслась, зато Шепард, спасая рулевого, не успел в шлюпку и, в неприспособленном для этого скафандре, вошёл в плотные слои атмосферы и… умер.
Не надолго, правда, благо экстремистская организация «Цербер», радеющая за интересы Земли во всей Галактике, собрала командора буквально по кусочкам, вручила ему новую «Нормандию» и отправила бороться с новой угрозой: расой насекомоподобных «коллекционеров», нападающих на земные колонии. Между прочим, как оказывается, корабль Шепарда уничтожили тоже они.
На возникающий сразу вопрос "откуда взялись эти самые «коллекционеры», думается, ответ будет прост: в свете успеха первой части игры ЕА наверняка захотела, чтобы основная серия стала как минимум трилогией. От этого, впрочем, игра менее интересной не становится и, в преддверии раскрытия тайны «жнецов», можно вполне пощекотать себе нервы разборками с новым врагом, который, впрочем, как вы понимаете, тоже связан с расой разумных машин. Ну и, в конце-концов, узнать, кто же такой таинственный Призрак, руководитель «Цербера», тоже интересно.
В вашей команде могут быть как старые знакомые, так и новые игроки — пришельцы, негры и даже бритая, но привлекательная уголовница в татуировках
По ходу игры вы встретите старых знакомых, некоторые из которых за два года немало изменились. Парочку даже можно снова записать в свою команду, а уж добиться интимных отношений можно практически с любым членом экипажа. Правда, если вы экспортировали своего персонажа из первого Mass Effect, то перед вами встанет моральная дилемма: возможно, вы уже успели наладить близкие отношения там? Знайте, что они никуда не делись, так что, наверняка, к третьей части все ваши похождения зачтутся (кстати, забавно, что ни одну из прошлых ваших пассий нельзя зачислить в команду — вероятно разработчики берегут развитие их истории для третьей части).
Пиф-паф
Ладно, с сюжетом и персонажами мы разобрались, осталась та самая часть, которая ведёт нас от одного ролика или диалога, в котором вершатся судьбы, к другому. Да, вы правильно поняли — речь идёт о боях и передвижении по локациям. Хочется поведать радостную новость: в отличие от первой части, Bioware перестала играть в RPG и сделала честный, хотя и несколько навороченный шутер. Никаких двадцати типов брони, оружия и прочего. И слава богу, так как вся эта кутерьма с разносортным шмотьём только тормозила игровой процесс, а к концу игры начинало раздражать, когда непроданных вещей накапливалась изрядная куча.
Боёвки стандартные, чтобы расслабиться между диалогами — прячемся в укрытие, стреляем
Нет, теперь всё честно. Никакого инвентаря, новые типы вооружения, брони и прочие бонусы разрабатываются в стенах исследовательской лаборатории «Нормандии». Впрочем, скафандры можно менять, но они влияют лишь на внешний вид вашего персонажа (с внешним видом компаньонов ничего поделать нельзя). Кстати, помните неповоротливую машинку «Мако», на которой приходилось часто ездить в прошлой игре? Её тоже нет. Наверное, и слава богу, поскольку она добавляла геймплею очень мало положительных моментов, зато раздражала по-чёрному.
Но есть в новой парадигме Mass Effect и один момент, от которого в определённый момент хочется просто выть. Дело в том, что для разработки улучшений оружия, способностей и корабля необходимо собирать ресурсы. Очень много ресурсов. Вы просто не представляете СКОЛЬКО времени вы проведёте, рыская радаром по поверхности планет и посылая зонды в месторождения. Кто-то обязательно за это ответит и в третьей части, я вас уверяю, этого безобразия не будет. Ну, по крайней мере, воплями о том, что так нельзя, забиты все форумы, на которых обсуждают Mass Effect 2.
Поиск минералов, впрочем, самый большой минус ME2. Остальные незначительны. Персонажи и отношения с ними стали более проработанными, а удивляться тому, насколько выбор стиля прохождения первой игры отразились на второй, не перестаёшь до самого конца. Кто-то может сказать, что вся возня с «коллекционерами» выглядит уж очень натянуто, но, к чести Bioware, вышли они из ситуации очень даже неплохо. Знаете, что бывает, когда у нового сериала первый сезон заканчивается успешно, а создатели планировали всего два (да и то, если после первого не закроют) и приходится из чего-то клепать ещё один? Большинство шоу так и стухает, чего не скажешь о Mass Effect.
И, конечно же, ждём третью часть, которая не за горами — придумывать для неё ничего не надо, как говорят разработчики, то, какой она должна быть, известно с самого начала. Да и скучать в её преддверии не придётся — будет выпущено несколько дополнений ко второй, продолжающих сюжет. Когда-то, с таким же интересом, я играл в японские ролевые игры вроде Final Fantasy, однако недаром создатели Mass Effect жалуются, что несмотря на порой отличное повествование игрок не может свернуть с рельсов сюжета никуда — все его диалоги и действия практически ни к чему не ведут. Bioware удаётся полностью погрузить геймера в свой мир и дать ему самую совершенную на данный момент иллюзию контроля над своими действиями. Наверно, стоило бы написать это в самом начале, но не игравшие всё равно не поверят, а посвящённые поймут без лишних слов.
Кафедра Ваннаха: Стимул к модернизации
Ваннах Михаил
В теплых застойных водах длят свои дни крокодилы. Род их очень древен, миллионов двести лет. Нильские, вроде, не изменились с эпохи динозавров — за последние шестьдесят миллионов годиков. Они велики, сильны и быстры — могут утащить на дно буйвола. И очень хороши — в часовых и брючных ремнях; в дамских сумочках и туфельках; в кухне, наконец. Их надо оберегать от человека, чем усердно заняты экологи и егеря. И проблемы в до быче крокодилов возникают только у голливудских героев, которые почему-то выбирают для работы по пресмыкающимся малоимпульсные автоматические винтовки, пригодные только для одной дичи — той, которая ходит на задних лапах, и, подраненная, убывает в медсанбат. (Несколько лет назад охотхозяйства Мособласти запретили бить копытных из куда более мощного СКС…)
Как мы посмотрели ранее, Отечества нашего. Но, — вот парадокс, — есть у России превосходный шанс на очередной рывок в технологическом развитии. И шанс этот зовется внешний вызов. Один из крупнейших историков ХХ века создал теорию подъёма и упадка цивилизаций, описанную в двенадцатитомнике " Постижение истории ". Базируется она на понятии challenge-and-response — Вызов-и-Ответ. Досталась эллинам изрезанная заливчиками каменистая почва Аттики — и, как ответ на вызов природы, возникла великая средиземноморская цивилизация. А России пришлось отвечать на куда более серьёзный Вызов — Вызов, пришедший со стороны людей, Вызов Степи. Кочевников, с их беспощадной войной за пастбища. Для войны Западной Европы того времени, войны феодальной, мирное население представляло ценнейший ресурс — будущих крепостных или, как минимум, податное сословие. Кто же режет курицу, несущую золотые яйца — уничтожение города в Европе означало лишь срытие укреплений… Уничтожение города при нашествии кочевников — истребление его жителей. Ведь у кочевников очень высокая производительность труда — один пастух способен управиться с огромным количеством скота, и лишние руки им не нужны… И земли , с её богатыми и цивилизованными городами превратились в пустыню. Правда, безнадёжное сопротивление и истощило кочевников и спасло Западную Европу, не преминувшую прибрать к рукам бесхозные земли.
Вызов был страшной силы. И вот занюханное залесское княжество, с его немногочисленными земледельцами, охотниками да древолазцами-бортниками, на этот вызов ответило. Ответило крайним напряжением сил. Эффективно и беспощадно. По мнению Тойнби "В России ответ представлял собой эволюцию нового образа жизни и новой социальной организации, что позволило впервые за всю историю цивилизаций оседлому обществу не просто выстоять в борьбе против евразийских кочевников и даже не просто побить их, но и достичь действительной победы, завоевав номадические земли, изменив лицо ландшафта и преобразовав в конце концов кочевые пастбища в крестьянские поля. " К концу XVI века Россия перевалила Урал, к 30-м годам века XVII вышла к Охотскому морю, создав крупнейшее государство в мире.
Сегодня перед Россией новый вызов, вызов с Востока. О возможной угрозе со стороны Японии и Китая автор этих строк в "Компьютеррре" писал не раз. А вот статья в совсем печальном стиле. Опубликованная в февральском 2010 года выпуске "Популярной механики " заместителем директора Института Политического и Военного Анализа — "Китай против России ". Перечень образцов и количества военной техники КНР по сравнению с Россией, кончающуюся словами "Учите китайский ". Перечень очень правдоподобный, в частности показывающий тщетность надежд на ядерное сдерживание КНР.
И вот это-то дает надежду на модернизацию России. Модернизация у нас может быть только как Ответ-на-Вызов. А Вызов — серьёзный. Вот работающий на стройке китаец, которого привело в Россию горе — он не прошел по конкурсу в НОАК. Не в элитные войска, в обычную пехоту! И Поднебесной, с её гигантским населением, в отличие от Вермахта, нацелившегося на , рабы будут не нужны.
В современном политкорректном обществе принято считать, что правом на все блага является уже сам факт появления из того места, что в викторианском обществе называть было не принято. Надо понимать, что России в обозримой перспективе этот подход не грозит. Придётся бороться не только за благосостояние, но и за саму жизнь. И не на шутку. И — единственным способом. Модернизацией. Особых шансов на которую нет. Вот продавщица с высшим образованием — она предлагает (узрев любителя пожрать) купить "сковородку с покрытием из алмаза ". Просьба уточнить, содержатся ли в сковородках, тефлон которых маркирован Platinum и Gold, соответствующие благородные металлы, повергают её в недоумение… Или ищущая места в присутствии барышня, получившая в "кооперативном техникуме " (sic!) квалификацию "специалиста по госуправлению " (ещё раз sic!). Ну, они могут надеяться на преобладание в половозрастном составе Китая холостых юношей. А остальных от иллюзий о Новом мышлении, Общечеловеческих ценностях и прочем Благорастворении воздухо в излечат быстро. И не обязательно приклад в лоб и штык в пузо. Достаточно экономических факторов. Только вышеописанные барышни полагают, что живут своим трудом и красотой. Прочие понимают, что живем мы . И необязательно изымать территории (как скажем Косово у Сербии) — достаточно навязать несколько соглашений об экспорте сырья на невыгодных условиях… Так что в любом случае придётся думать. Над технологическим развитием. Над той самой модернизацией. Или сейчас, пока есть средства от той самой горной ренты на модернизацию. Или потом, когда рента будет изъята — тогда примерно в условиях нынешней Украины (с Японией конца 1940-х сравнить не получается из-за отсутствия японцев)… Есть ещё вариант, просто исчезнуть, оставив на память человечеству романы девятнадцатого века и имена россиян на оборотной стороне Луны. Но вот эти-то имена и говорят нам, что опыт модернизации в нашей стране есть. Модернизации очень быстрой — , что делали в начале сороковых танки КВ (или налаживали конвейерное производство пушки ЗиС-3 ) в пятидесятые проектировали водородные бомбы (или урановые котлы). Так было надо! В некие волшебные технологии и заделы, которые будто б покоятся в недрах ВПК, зажатые бюрократами и затюканные мировой закулисой, верить не стоит. Ну а об индексах цитирования российской науки сведения (не слишком утешительные) получить легко. Не вдохновляет… Надеяться можно только на остроту очередного Вызова. На когти и клыки, закручивающие спираль эволюции, оттесняя крокодилов в застойные воды. Даже в высокотехнологичной Америке автор , — см. романы "Зенитный угол ", "Распад ", — ностальгирует о Золотом веке науки, времени Холодной войны, когда перед США был Вызов со стороны СССР. Крокодилы — они реликт застойных вод. Планетой правит потомок млекопитающих, которых стимулировал страх буквально перед всем!
Rise of Flight, Crucial и Genius
Сергей Вильянов
Чем больше цифры на ценнике возрастают, тем меньше времени уделяешь компьютерным играм. И дело не в отсутствии свободного времени — его, конечно, маловато, но найти можно. Просто с каждым годом появляется все больше вещей поинтереснее — например, форумы, социальные сети или просто девушки. Компьютер продолжает по инерции апгрейдиться, игры покупаются или скачиваются, но руки до них доходят всё реже. И только очень редко вдруг натыкаешься на нечто, заставляющее вспомнить былые годы и провести за компьютером сутки-другие с перерывом на короткий сон с красочными сновидениями. Что-то похожее почти случилось со мной три недели назад.
30 января вместе с другими читателями я ознакомился с нашим , чуть ли не единственной из известных игр, которую пиратам не удалось сломать. Можно, конечно, иронизировать, что-де просто не нужна она никому — её ломать, но, посмотрев хоть на один ролик с игровым процессом, вы хихикать тут же перестанете. Игра действительно очень красива и вдобавок — технически сложна. Более точной «физики» и реализации термодинамической модели двигателя внутреннего сгорания ещё поискать. Кстати, Rise of Flight получила приз судейских симпатий на конкурсе Level Up 2009, проводившемся при поддержке Intel. Это, кроме всего прочего, означает, что она умеет грамотно использовать все ядра вашего нового процессора, а не только одно-два, как большинство игрушек.
Алексей Гилязов, сотрудник компании-разработчика Neoqb, предупреждал меня, что Rise of Flight (в России — "Война в небе — 1917") довольно требовательна к системным ресурсам. Но услышав о конфигурации тестового стенда (Core i7-965 Extreme Edition, 5 Гб ОЗУ, GeForce GTX 275) сразу успокоил: мол, проблем с производительностью не возникнет. И тут же оговорился, что без приличного джойстика игру даже ставить не стоит: «удобство» будет, как в Quake без мыши. Скачав образ с игрой, приступил к поиску джойстика и — заодно — маленькому апгрейду.
Crucial и Genius
В этом году стукнет 12 лет с тех пор, как я написал первую «компьютерную» статью. С тех пор внутри системного блока всё изменилось весьма капитально, и, периодически натыкаясь на свои старые тексты, очень завидую Дарье Донцовой и Полине Дашковой. Ведь их произведения будут вполне пригодны для употребления и через десять лет, и через пятьдесят, и даже через сто (разумеется, для употребления теми, кто в принципе приемлет подобный жанр). Статьи же "про компьютеры" устаревают ещё до момента публикации, и потому труды конца девяностых сейчас можно использовать разве что на первое апреля в качестве подборки тупых шуток. И только один мой тезис остается непоколебимым до сих пор: единственной действительно важной характеристикой памяти является её объём. Все остальное — тип, частота, тайминги и т. д. и т. п. заметно лишь в тестах, а в реальных задачах памяти бывает только мало или достаточно. Тут надо сделать оговорку, что речь идет о памяти породистой и качественной. Глюки в ОЗУ относятся к разряду сложновычисляемых, поэтому настоятельно рекомендую брать только брендовые модули в розничной упаковке. Если средства ограничены, лучше взять что-то помедленнее и с не очень красивыми таймингами, но — породистое. Честное слово, не пожалеете.
Понимание «правильного» бренда, когда речь заходит о памяти, существенно рознится. Лично у меня (лично у меня) за годы сложилось впечатление, что лучше всех получается делать чипы у Samsung и Micron. Они же отлично паяют и сами модули. Правда, если Samsung не мудрит и продает их под своим брендом, то модули Micron сейчас продвигаются под брендом Crucial. Но мимо не пройдете при всем желании, потому что наши продавцы обычно добавляют на ценнике бренд Micron — через тире или в скобочках.
В моем тестовом стенде с памятью всё было недурно: там жило два двухгигабайтных оверклокерских модуля Aeneon, производства почившей в бозе Quimonda, и одногигабайтный GoodRam родом из Польши. О я уже писал, повторяться не буду. Вполне себе память. Польские коллеги уже неоднократно звали приехать лично и проинспектировать производство, поездка раза три назначалась и откладывалась из-за моей загруженности, сегодня в очередной раз договорились на июнь.
Странно, насколько мало людей об этом знает, но уже, как минимум, на трёх поколениях чипсетов Intel память может работать в многоканальном режиме даже в тех случаях, когда модули не одинаковые. В особо тяжелых случаях BIOS при загрузке сообщает о неполной кошерности многоканальности, однако на производительности это, по моим наблюдениям, не сказывается. Как вы, наверное, знаете, Core i7 линейки 9хх поддерживают трёхканальность, и именно в таком режиме трудились наши весьма разношерстные модули. Однако во имя торжества гармонии я извлек их наружу и поставил взамен три двухгигабайтных Crucial BallistiX. Их максимальная частота составляет 1600 мегагерц, тогда как наша материнская плата Intel DX58SO быстрее 1333 разгонять память не желает. Ну да ничего, запас частоты ещё никому не мешал — не во имя скорости, конечно, а ради будущей совместимости.
В отличие от большинства собратьев, модули Crucial BallistiX снабжены цветными диодами, расположенными по верхней кромке радиаторов. Можно купить наборы с четырьмя вариантами подсветки — голубой, красной и зелёной. Нам попался первый, о чем я, честно говоря, не переживал, потому что прозрачными корпусами не увлекаюсь и волшебное свечение наблюдал всего один раз, во время тестового запуска без боковой крышки.
Уточню, что три модуля продавались сразу китом, в одной упаковке. Цена комплекта 6000 рублей. Это не самый дешёвый вариант, но и не самый дорогой: хотите верьте, хотите нет, но Samsung сейчас стоит процентов на 30 дороже. Учитывая железобетонную надежность Crucial и голубые огоньки, покупку считаю вполне выгодной.
Что же до джойстика, то знающие парни посоветовали мне Genius Flight 2000 F-23. Дескать, для начинающего лётчика — самый толковый вариант, потому что обеспечивает достаточный функционал, а стоит всего 600 рублей. Коль войдешь во вкус, всегда можно купить более серьёзную "палочку радости", а если "полетал — не понравилось", F-23 не жалко положить на шкаф или кому-нибудь подарить.
Честно скажу, в джойстиках разбираюсь слабо, поэтому, если дойдет дело до покупки, моё мнение следует перепроверить. Однако Genius Flight 2000 F-23 произвел очень хорошее впечатление: устойчивый, нормально собранный, с тучей кнопок, подключается безо всяких дисков с драйверами — и всё это за 600 рублей! Плюс он за три недели не сломался, что для бюджетного продукта Genius вообще-то достижение. Лет семь назад я распрощался с этим брендом после того, как в руках умерли две оптические мышки Genius, не протянув и недели. Неужели с тех пор всё изменилось в лучшую сторону?
Заря полета
И вот пришло время установки игры. Тем, кто после прочтения этой статьи решит приобрести свою копию, и выберет вариант на DVD, дружеский совет: возьмите из упаковки только серийный номер, а образ с игрой скачайте . Дело в том, что Rise of Flight постоянно обновляется, и объём апдейтов может превысить два-три гигабайта. Лучше уж сразу устанавливать с электронного образа, где всё интегрировано изначально. Тяжеловаты объёмы? Ну, ничего не поделаешь: игра предполагает, что у вас есть постоянный и достаточно скоростной (на официальном сайте говорится о минимальных 256 Кбит/с) доступ в Интернет, иначе она просто не заработает. В будущем планируется разрешить оффлайновый старт для нескольких режимов, но пока компьютер обязан постоянно быть в онлайне.
Сама игра сразу порадовала очень «нашим» интерфейсом. Может быть, в авиасимуляторах вообще так принято, не знаю, но я с первого раза так и не смог найти меню, позволяющее максимально облегчить управление для чайника, вроде меня. Со второго раза тоже не удалось, пришлось звать на помощь Алексея Гилязова. После его наводки стало даже как-то стыдно, что не наткнулся на этот пункт сразу. Но не наткнулся же! Вот вроде по весне с очередным апдейтом придет новый интерфейс, и в нём-то разберется даже законченный пользователь iPhone.
Пробравшись сквозь интерфейсные дебри, я выбрал первую попавшуюся миссию, час погазовал на взлетном поле (именно поле, полос в начале двадцатого века ещё не придумали), кое-как взлетел на автопилоте и стал оглядываться по сторонам. Во-первых, в реальности всё выглядит не так красиво, как в роликах. То есть, конечно, очень симпатично, но не Crysis. Возможно, дело в том, что видеокарта по меркам игры тянула в лучшем случае на четверку с минусом, и некоторые графические опции по умолчанию не включились. Так ли, нет, но даже на рекомендованных настройках Rise of Flight легонько притормаживала. Вспомните, на каком компьютере всё это запускалось, и трезво оцените возможности своего системного блока.
Мне же, человеку ни разу не управлявшему самолетом, трудно оценивать реалистичность Rise of Flight. Но совершенно очевидно, что аркадностью не пахнет, и без определенного опыта даже взлететь не получится, не говоря уж о том, чтобы с первой попытки успешно завершить миссию. Без джойстика далеко не улетишь, воздушные потоки серьёзно осложняют задачу, у каждого самолета свои особенности, модель повреждений очень убедительна, и от привычного "бум и взорвался" в ней нет вообще ничего. Вообще, очень заметно, что игрой занимались люди, в свое время работавшие над "Ил-2 Штурмовик". То же внимание к деталям, то же нежелание заигрывать с чайниками, только гораздо, гораздо красивее. И стиль местами.
Когда я был маленький, отец подсунул мне биографию Петра Нестерова, того самого летчика Первой мировой, который первым выполнил фигуру высшего пилотажа "мёртвая петля", позже названную "петлёй Нестерова". Эту биографию я прочитал раза четыре, и потому почти игрушечные самолеты «Альбатрос», "Ньюпор" и «Фоккер» в Rise of Flight с самого начала были мне совсем не чужими. Пока старательно привыкал к норову каждого из них, вспоминались жалобы из книги на капризные двигатели и пулеметы. На непредсказуемое качество сборки. Собственно, из-за этого самого качества Петр Нестеров и погиб: он планировал ударить шасси своего «Морана» по вражескому «Альбатросу» и лететь дальше. Однако при ударе его самолет внезапно развалился — с понятными для летчика последствиями. Через семь месяцев Александр Казаков по той же технологии таранил точно такой же «Альбатрос», и всё прошло идеально: его самолет благополучно сел, а вражеский, беспомощно кувыркаясь, разбился о землю.
Так вот в Rise of Flight всё это есть. Мотор может заглохнуть от переохлаждения при долгих глиссадах вниз. Пулеметы заклинивает в самый неподходящий момент, если дать слишком длинную очередь. Осколком вражеского крыла вам может запросто выбить двигатель. Наконец, если кончились патроны, можно смело идти на таран — с совершенно непредсказуемым результатом. И ещё очень скоро вы начнете ненавидеть ветер, потому что он запросто перечеркивает успешную миссию, ставя лёгкий самолетик на попа.
Но есть нюанс. Rise of Flight — игра серьёзная. Это не шутер и не аркадная леталка, которые можно включить на полчасика, получить удовольствие и забыть на неделю. Нет, авиасимулятором надо жить: читать советы бывалых, изучать характеристики самолётов, смотреть ролики в Сети, штудировать мемуары летчиков Первой мировой. И вот тогда игра действительно раскроется во всей красе. В противном же случае вы будете жестоко разочарованы, даже если поотключаете «физику» и ручное управление створками радиатора двигателей с водяным охлаждением.
В любом случае, отлично, что в нашей стране делают игровые продукты такого уровня. Не уверен, что стану яростным фанатом игры, но о потраченных на неё трёх неделях уж точно не жалею.
Василий Щепетнёв: Запланированные потери
Кто как, а я люблю отмечать даты не ко сроку. В памятный день, когда "весь народ, как один человек… " и тому подобное, сложно сказать что-либо поперёк. Не услышат, а то ещё и растопчут в священном порыве национального негодования. А кому хочется быть неуслышанным, паче того — растоптанным? Не мне. И потому высказываться по поводу праздника весны и труда я предпочитаю седьмого ноября, о нашей армии поговорить на Новый год, а про учительскую долю весной, когда юноши и девушки, обдумывающие житье, решают его делать с товарища Дзержинского — и готовятся к поступлению в педагогические училища, институты и академии. Они, допускаю, слышали, что учительский хлеб и скуден, и горек, но ведь теперь-то всё иначе, теперь, наконец, меры приняты, теперь учитель будет не только звучать, но и получать пятого и двадцатого то, что можно назвать зарплатой.
Так вот, рискну сказать: всю жизнь Мариванну обманывали, и впредь будет то же самое!
А.П.Чехов — А. С. СУВОРИНУ
27 ноября 1894 г. Мелихово.
Я назначен попечителем школы в селе, носящем такое название: Тблеж. Учитель получает 23 р. в месяц, имеет жену, четырех детей и уже сед, несмотря на свои 30 лет. До такой степени забит нуждой, что о чем бы Вы ни заговорили с ним, он всё сводит к вопросу о жалованье. По его мнению, поэты и прозаики должны писать только о прибавке жалованья; когда новый царь переменит министров, то, вероятно, будет увеличено жалованье учителей и т. п.
Чехов сделал, что мог и умел: Семен Семенович Медведенко, один из персонажей «Чайки», явил России и всему миру, что такое русский учитель.
Прошли не годы — века: письмо Чехова писалось в девятнадцатом веке, а на дворе двадцать первый. Власть царская сменилась властью пролетарской, пролетарская власть разменялась ещё на что-то, а учителя всё надеются на прибавку и с надеждой глядят то на царя, то на министра, то просто в синее небо.
Да, процесс идет. Отдельные губернии гордо рапортуют, что до десяти процентов от числа педагогов получают зарплату 22 тысячи рублей и выше. А остальные девяносто сами виноваты. Пусть поднажмут, постараются и выбьются в те самые десять процентов отличённых учителей, оттеснив прежних счастливчиков на свое место.
Представьте, что вы сели в самолет, и командир корабля бодро говорит, что десять процентов деталей авиалайнера вполне кондиционные — конечно, с поправкой на обстоятельства. Не страшно лететь-то?
Не страшно. Потому что никуда мы не летим. Мы ползем по степи, кренясь то на левый бок, то на правый, моторы натужно гудят и плюются гарью, пахнет раскаленным металлом и жареной рыбой (бортпаек), а иллюминаторы до такой степени засижены мухами, что многим видится Отец Народа во всем многомерном величии.
С ленты новостей:
"Конкурс "Учитель года" — знаковое мероприятие для системы образования России. За 20 лет конкурс приобрел статус самого престижного в образовании. А победители конкурса — не просто лучшие в профессии, но и общественные лидеры, принимающие непосредственное участие в формировании образовательной политики страны".
Нет, сразу скажу, что конкурсы "Лучший учитель года" и ему подобные с последующим вручением премий и дипломов — дело хорошее, хотя за двадцать-то лет хотелось бы чего-нибудь поосновательнее, ведь и учитель обыкновенный тоже хочет питаться ежедневно и к старости иметь свой домик. Но вот формирование образовательной политики страны… Политику у нас формирует один человек, много — два (и сразу начинается болтанка). Всем остальным доверяется претворять эту политику в жизнь, главное оправдать это высокое доверие.
И — оправдывают.
Спрашивают порой, чему может научить современного ребенка бедный, полуголодный, замотанный, ужасно скромно одетый, пугливый и бесправный учитель?
А тому и может: бедности, замотанности, пугливости и бесправию! Для этого и держат девяносто процентов учителей, чей заработок не дотягивает до двадцати тысяч рублей в месяц (зачастую он и на десять тысяч не тянет, и крепко не тянет).
Хороших учителей нужно мало! Десять процентов ещё и перебор, хватит пяти. И если из тысячи поступающих в педакадемию получится полсотни отличных педагогов, этого вполне достанет для выполнения поставленных задач. Каких задач? Сохранять стабильность и преемственность. А остальные девяносто процентов учителей — запланированные потери. Лес рубят, подлесок губят.
Хотя рачительный хозяин заботится и о подлеске. В конце концов, можно принять постановление о предоставлении педагогам постоянного места на паперти храмов. И духовность поднимается, и жалованью подспорье вернее, чем царская милость.
Врачам тоже местечко оставьте, пожалуйста. Так, на всякий случай.
Кивино гнездо: Война как бизнес
БЕРД КИВИ
"Если завтра война…" — примерно в таком надрывно-патетическом ключе последнее время стали неизменно звучать в американской и международной прессе предупреждения ряда видных экспертов о неблагополучной ситуации с кибербезопасностью.
Один из регулярно цитируемых СМИ в этом контексте авторитетов, Майк Макконел (Mike McConnell), в совсем недавнем прошлом, с 2007 по 2009 год, был директором национальной разведки США, осуществлявшим общее руководство — ни много ни мало — шестнадцатью разведслужбами этой страны. Не далее как 23 февраля этого года Макконел в очередной раз выступал на тему обострения компьютерно-сетевых угроз перед членами американского сената и сказал им буквально следующее: "Если бы нашей нации сегодня пришлось вступить в войну, в кибервойну, то мы бы её проиграли… Мы наиболее уязвимы. Мы больше всех зависим от сетей. И нам больше всех есть что терять"…
По этой причине Майк Макконел предсказал примерно следующий сценарий на ближайшее будущее. В целом США [как управляемые бизнесом инфраструктуры], скорее всего, мало что сделают для улучшения своей кибербезопасности вплоть до того, как «катастрофическая» атака заставит вмешаться правительство. Причём вмешаться государству придется очень серьёзно — как в общую защиту кибербезопасности нации, так и в регулирование подходов к этому делу со стороны частного сектора.
А без решительных шагов такого рода, подчеркнул докладчик, риск поражения понизить не удастся: "Мы будем об этом говорить, мы будем размахивать руками, мы будем издавать законы, но риск этим мы не уменьшим". Зато сразу после кибер-катастрофы у правительства США будут развязаны руки для существенного укрепления интернет-безопасности в своих национальных интересах. Опять цитируя Макконела, "мы намерены преобразовать Интернет из чего-то такого, о чём обычно говорили как о dot-com (т. е. "сетевой коммерции") в нечто такое, что мы называем dot-secure ("сетевая безопасность")"…
По поводу приведённых цитат много что вспоминается. Например, очень похожая по сути риторика звучала в США накануне разворачивания глобальной войны с терроризмом. Правда, точно такие же предупреждения о невозможности ввести особые меры безопасности обычным порядком, без реального удара террористов в «катастрофическом» масштабе, звучали не открыто с высоких трибун, а в закрытых аналитических документах экспертов для высшей политической элиты. Теперь же, как говорится, дорожка проторена и технология внедрения неприятных перемен, судя по всему, считается уже вполне освоенной.
Другой существенный аспект этой же темы — персона самого «предсказателя». Особо интересны в речи Макконела слова "мы намерены преобразовать Интернет", поскольку из нынешнего статуса докладчика не очень ясно, кто же они такие, эти самые «мы». Ибо конкретно в настоящее время Майк Макконел никаких постов в государственных структурах США не занимает, а является одним из исполнительных директоров крупнейшей в стране и мире консалтинговой компании Booz Allen Hamilton (BAH), делающей очень большие деньги — миллиарды долларов в год — на контрактах для нужд военных и спецслужб. А Макконел как раз возглавляет в BAH направление заказов в области обеспечения национальной безопасности.
Причём то же самое он делал в BAH и ранее, с 1997 по 2007 годы, т. е. до трёхлетней пересадки в кресло директора национальной разведки (ещё ранее, с 1992 по 1996, адмирал М. Макконел возглавлял Агентство национальной безопасности США). Иначе говоря, кибервойна для этого человека — это уже давно большой и прибыльный бизнес. Формулируя то же самое чуть более цинично: чем серьёзнее проблемы страны с киберзащитой, тем это лучше для бизнеса фирм компьютерной безопасности.
В связи с этим должно быть понятно, что в регулярных запугиваниях обывателей кошмарами грядущего "цифрового Перл-Харбора" Майк Макконел — это далеко не единственный персонаж. Хотя по числу цитирований в прессе на данный счёт он стабильно входит в сравнительно небольшую "группу лидеров".
Не так давно, в январе этого года, калифорниец Джордж Смит, ведущий довольно известный в сети блог Dick Destiny (www.dickdestiny.com), обратил внимание читателей на очевидный, хотя и плохо осмысленный обществом факт. Практически каждый раз, когда в прессе заходит речь о киберугрозах и кибервойне, журналисты устойчиво цитируют чрезвычайно ограниченный и всё время один и тот же круг экспертов.
В условиях огромной и достаточно сложно структурированной страны, каковой являются США, где в буквальном смысле насчитываются сотни немалых фирм в сфере компьютерной безопасности, а ещё большее число авторитетных учёных и исследователей занимается этими вопросами в стенах университетов и лабораторий индустрии, СМИ для отображения текущей картины упорно обходятся лишь полудюжиной имён и фирм.
Если, скажем, Китай в очередной раз атакует инфосистемы США в киберпространстве, то комментируют эти события в прессе — причём по несколько раз в неделю — всегда одни и те же люди. Если же надо донести предчувствие грядущей кибервойны, то в качестве визионеров, смотрящих куда дальше остальных, опять выступают те же самые авторитеты.
По этой причине в блоге Dick Destiny было решено прочесать сообщения прессы на данную тему за последние 12 месяцев, отсеять многочисленные дубликаты (все издания ныне дружно перепевают одни и те же новости) и навести статистику на предмет подлинных "королей цитаты". Подробное описание всей этой процедуры и полные итоги подсчётов можно найти на . Здесь же достаточно привести лишь пятерку абсолютных лидеров.
Во-первых, однозначным чемпионом здесь оказался некто Ален Пэллер (Alan Paller), знающий про кибербезопасность практически всё и попутно возглавляющий институт SANS, где энергично зарабатывают на жизнь курсами переподготовки и платными семинарами по защите сетей и компьютеров. На втором месте — известная фирма компьютерной безопасности McAfee, далее следует уже известная нам Booz Allen Hamilton и не менее знаменитая в данном ИТ-секторе фирма Symantec. Замыкает же группу лидеров лично Майк Макконел, которого обычно цитируют как бывшего главу национальной разведки и просто очень авторитетного эксперта. Если же принять во внимание его большой пост в Booz Allen Hamilton, то места в группе "королей цитат" от этого чуть-чуть поменяются в пользу BAH…
Завершая этот краткий экскурс в тему "ужасов кибервойны" и её ключевых действующих лиц, было бы несправедливо совсем забыть о недавно полыхавшей войне с терроризмом. Бизнес-структуры, наварившие на этой кампании очень приличные деньги при прошлой госадминистрации США, ныне, похоже, испытывают значительный спад спроса на свою продукцию.
Поэтому вполне можно понять весьма тревожную по своему эмоциональному заряду недавнюю статью в газете Washington Post, написанную видным автором по имени Майкл Чертоф (Michael Chertoff). В администрации президента Буша-сына этот человек с 2005 по 2009 год возглавлял новую спецслужбу DHS, т. е. Департамент безопасности отечества. Ныне же он, как свидетельствует статья в газете, крайне обеспокоен тем, что в аэропортах страны притормозилась массовая установка современных сканеров, в терагерцевом диапазоне частот просвечивающих людей сквозь одежду в полный рост, что по картинке на мониторе равносильно полному раздеванию. Более того, есть вероятность, что в США скоро будет принят новый закон, запрещающий применять подобные сканеры в большинстве ситуаций — как неоправданное посягательство на права граждан, обеспечивающие им приватность.
Чертоф, со своей стороны, всячески доказывает полезность подобных сканеров и их острую необходимость в деле обеспечения национальной безопасности и борьбы с терроризмом. При этом, правда, автор скромно умалчивает, что после ухода с важного государственного поста он стал сооснователем и главой фирмы Chertoff Group, специализирующейся на безопасности и управлении рисками, а в качестве одного из клиентов обслуживающей как раз изготовителей тех самых сканирующих аппаратов для просвечивания публики в терагерцевом диапазоне.
Как это ни грустно, но для подобных людей и компаний любые новости об очередных угрозах атак со стороны бомбистов-террористов — всё равно, что бальзам на раны.
Василий Щепетнёв: Учитель Добреску
Я с уважением отношусь к людям, которые не довольствуются готовыми решениями, а всё стараются сделать сами. Вот хоть мой коллега, специалист по кожным болезням, что в кабинете центра борьбы со СПИД сидит за соседним столом: новый компьютер принципиально собирал собственными руками, долго разыскивая и особенный корпус, и винчестер, и материнскую плату, в общем, всё-всё-всё, потакая своему вкусу. Теперь не нарадуется: компьютер у него не абы какой, а точно отвечающий его прошлогодним чаяниям. А у меня компьютер самый обыкновенный, над которым я не сиживал ночами, ища причину капризов и нестабильностей. Просто пришёл, заплатил и унес. Ни кусочка моей души. Безликая вещь, независимая от хозяина. Как чужая взрослая собака, взятая по случаю.
В детстве, когда люди ещё жили дворами (вступление, достойное эпических мемуаров), был у нас учитель труда Константин Добреску. Двор как-то нечувствительно знал, что до войны Добреску был не то историком, не то физиком и учился не то в Бухаресте, не то в Париже (двойственность есть плата за дворовое всеведение), при румынах работал то ли в гимназии, то ли в конструкторском бюро, а после войны (много после!) вернулся в Кишинёв и поселился в подвальной комнатушке двора на улице Фрунзе, в двух кварталах от памятника Котовскому. Поселился с женой Катериной и сыном Женькой. Преподавал Константин Добреску в ближайшей школе, специальность его была не история, даже не физика, а трудовое воспитание. Работой он, по-видимому, был доволен: никто не видел Добреску ни слишком грустным, ни слишком веселым, пил он по дворовым меркам мизер, стаканчик во время семичасового обеда, с посторонними не откровенничал, соседей не чурался. Да и мудрено было чураться, поскольку к скудному куску учительского хлеба он добавлял и масло, пусть часто постное, ремонтируя всё, что ломается — патефоны, швейные машинки, примусы (общим у них были иголки), радиоприёмники, велосипеды мужские, дамские и детские, фонарики-жужжалки, да мало ли разноплемённых вещей, царских, советских, румынских, немецких и прочих попадало в кишинёвские дворики в послевоенные и послепослевоенные годы. Особой статьей кормления были телевизоры КВН, которые требовалось не то, чтобы чинить (чинить, конечно, тоже). Нет, их ещё нужно было «настраивать», и настройка от Добреску ценилась, молва о ней шла, его звали в другие дворы и даже на другие улицы (сейчас я думаю, что он просто ставил хорошие антенны). Впрочем, тому способствовало и то, что учитель никогда цену не ломил, брал, что давали, хоть полдюжины яиц или пяток кукурузных початков, а своим, дворовым, мог и вовсе сделать даром, особенно мальчишкам — камеру залатать, обод поправить, книжку восстановить — он ещё и заядлым книгочеем был, обладателем "Трех мушкетеров", "Собаки Баскервилей", "Таинственного острова", «Фантомаса» и других лакомых для пацанов кусочков. Книжки, правда, мы просили не у него, а у Женьки, его сына. Тот давал, но по железному правилу — из дому выпускалось не больше трёх книг зараз, и получить "Шестой океан" можно было лишь после того, как Витька-тети-Анин вернет на полку «Аэлиту». "Фантомас" из-за незнания французского, оставался недоступным.
Говорят, что Женькин отец был ещё и отличным механиком-автомобилистом, но это двор знал лишь понаслышке, поскольку во дворе автовладельцев не было, и Добреску чинить машины уходил на весь день, далеко, за много кварталов, стен и ворот, куда нам, пацанам, путь был заказан.
— А вы можете машину — «Победу» или «Москвича» — собрать целиком? — спрашивали мы учителя.
— Не могу. В машине много деталей, которые ни вручную, ни на токарном станке не сделать.
— А уже из готовых деталей?
— А из готовых деталей нельзя. Закон не позволяет.
— Но почему?
— Не знаю. Может быть, боятся, что соберут неправильно, и машина посреди дороги рассыплется. Или, наоборот, возьмет, и полетит быстрее самолета.
В свободное время… Свободного времени было немало, не так уж и часто ломались у кишинёвцев вещи, особенно после хорошего ремонта. Главное же, самих вещей было не густо… Итак, в свободное время учитель Добреску (остальных учителей мы, а вслед за нами и взрослые, звали по имени-отчеству, Мариванна или Палпалыч, а учителя труда только по фамилии, было в нем что-то, отличившее его от других, и крепко отличавшее — полный рот железных зубов, может быть? или взгляд, колючий и морозный, как сухой лёд, от которого стужа есть, а воды — нет?)…
Зайду в третий раз. В свободное время учитель Добреску занимался моделированием. И про тот же автомобиль говорил, что собрать его из запчастей нельзя, а вот смоделировать можно. Он делал разные модели — бронепоездов, крейсеров, субмарин, танков, самолетов, телевизоров, даже ракет и самодвижущихся лунных аппаратов, лунобилей. В школе он вёл кружок "Умелые руки", но работу особо сложную или интересную брал на дом, и вечером во дворе (в каморке и темно, и тесно) наматывал индукционные катушки, набивал трансформаторы или что-то полировал или шкурил — тщательно, с удовольствием, получая радость от самого процесса: была занозистая палочка, а вышел штурвал лунобиля. Как сейчас помню, был этот лунобиль колесным, и колес было восемь. Хотя, быть может, потому и восемь, что помню сейчас, а прежде их было шесть?
Изредка он проводил испытания прямо во дворе, и тогда лунобиль с тихим гудением минут пятнадцать-двадцать ползал по «полигону» — участку два на два, где планировалось разбить клумбу к двадцать второму апреля, но все как-то не вытанцовывалось. Он, лунобиль, мог бы и дольше ползать, но учитель Добреску забирал его — чистить, выковыривать грязь из колес и писать золотой краской на корпусе главные в мире буквы, «СССР». Женька говорил, что отец не хочет лишней шумихи. Вот будет выставка, тогда пожалуйста. Да и батарейки у лунобиля слабоваты, который раз заряжены-перезаряжены кипячением в солевой гуще с последующей герметизацией гудроном. Бензиновый моторчик поставить? На Луне бензиновым моторчикам делать нечего. Вот если бы солнечную батарею соорудить, или атомную, но опять — из подручных средств такое не сделаешь…
(продолжение будет)
Кивино гнездо: Назначены виноватыми
БЕРД КИВИ
У американского журналиста Скотта Паттерсона, работающего штатным репортером в видной финансовой газете Wall Street Journal, в феврале вышла книга с таким вот предлинным (как это сейчас модно) и броским названием "Квонты: как новое племя ловкачей-математиков покорило Уолл-Стрит и чуть его не разрушило" ("The Quants: How a New Breed of Math Whizzes Conquered Wall Street and Nearly Destroyed It" by Scott Patterson, Crown Business, February 2010).
Для тех, кто ещё не сталкивался с расхожими в финансовом мире сленговыми терминами типа «квонт», "хедж-фонд" и т. п., но хотел бы узнать об этом побольше, можно порекомендовать статью «Компьютерры» . Ну а если вкратце, то словами «quant funds» (от quantitative — количественный) принято обозначать финансовые структуры, обеспечивающие свое благосостояние на основе математических вычислительных моделей, а не опыта и рекомендаций специалистов-людей. Причём и сотрудников таких фондов, создающих алгоритмы, обычно именуют тем же термином "квонты".
Если говорить о читабельности, то новая книга — по всеобщим отзывам — написана весьма живо и бойко, легко усваивается организмом и содержит кучу любопытных подробностей о том, как довольно многочисленной группе ученых-математиков удалось сделать (а некоторым затем и потерять) поразительно огромные суммы денег с помощью математических моделей и алгоритмов, эксплуатирующих те или иные неэффективные стороны в работе рынка.
Если же говорить о главном тезисе автора, вынесенном в заголовок его книги и утверждающем, что автоматический трейдинг «захватил» или "почти уничтожил" Уолл-Стрит, то на этот счёт мнения звучат весьма разные, вплоть до противоположных.
Например, если заглянуть в подборку рецензий на сайте книжного магазина Amazon, то почти сразу наткнёшься на отзывы типа таких: "Прочтите эту книгу, если хотите понять то, как коллапс глобальной финансовой системы был в своей основе крахом современной финансовой теории и её наиболее ярых приверженцев. Паттерсон сумел очень элегантно объяснить сложные идеи, лежащие в основе нашей финансовой индустрии, с помощью необычайно занятных и поучительных историй".
При этом по подписям к подобным отзывам обычно видно, что читатели крайне далеки от мира математики или физики. Зато очень легко клюют на приманку автора — бесспорно прослеживаемую связь между биржевым трейдингом и игрой в казино.
Вся история, выстроенная Паттерсоном, наглядно и убедительно подчеркивает родственные отношения между высокочастотным трейдингом и азартными играми на деньги. В частности, автор много и с подробностями пишет про Эда Торпа (Ed Thorp), "крёстного отца" математических биржевых спекуляций. Торп первым, вероятно, разработал строго обоснованную стратегию подсчета карт при игре в блэкджек, весьма эффективно применял её в казино, а затем оставил карьеру учёного и всерьез занялся бизнесом — создав хедж-фонд для куда более крупных игр на бирже.
Почти каждый из героев документальной книги Паттерсона описан как человек, в своё время прочитавший и вдохновившийся знаменитой книгой Торпа о его технике подсчёта карт (Beat the Dealer, 1962). Причём если и не все, то многие из этих персонажей сегодня слывут серьёзными игроками в покер. А книга Паттерсона, соответственно, начинается и заканчивается колоритными сценами из "Ночных покерных турниров Уолл-Стрита". Такое название носит ежегодно проводимое мероприятие, которое сводит за одним столом трейдеров-квонтов и профессиональных покерных игроков — где в партиях приняты весьма крупные ставки, а прибыли поступают в фонд поддержки математического образования (Math for America). В число организаторов этого турнира входят Джим Саймонс и Нил Крисс, весьма авторитетные в прошлом математики, а ныне очень успешные финансисты.
Тут, собственно, пора обратиться к существенно иным оценкам книги Скотта Паттерсона, даваемым математиками и физиками. Они первым делом указывают, что хотя заголовок работы совершенно недвусмысленно возлагает вину за последний финансовый кризис на специфические методы биржевых спекуляций, практикуемые трейдерами-квонтами, в книге совершенно нет каких-либо свидетельств, подтверждающих это обвинение. Львиная доля книги действительно рассказывает о деятельности различных хедж-фондов, об их эффектном расцвете и, нередко, внушительном крахе. Однако все истории этих неудач по сути дела ничем не отличаются от подобных историй финансовых крахов в 1990-е, 1980-е или ещё более ранние годы.
Все схемы, суть которых сводится к отысканию тех неэффективных сторон в рыночном механизме, что можно было бы поэксплуатировать с личной для себя выгодой, всегда неплохо работали на протяжении какого-то ограниченного времени. Однако рано или поздно либо находится масса других ловкачей, начинающих делать то же самое, либо вдруг меняются — порой довольно быстро — устоявшиеся трейдинговые структуры. Так что если в этой ситуации кто-то становится чересчур жадным или неосторожным с кредитами, то и в беду они попадают быстрее остальных.
Самые лучшие из хедж-фондов (например, Renaissance, возглавляемый Джимом Саймонсом) сумели пройти через ямы и колдобины последнего кризиса достаточно спокойно, другим аналогичным предприятиям это не удалось. Но вот то, до какой степени все эти беды в мире трейдеров важны для общества в целом — вопрос спорный и неясный. Потому что по большому счету в итоге всей этой истории некоторые очень богатые люди стали чуть менее богатыми, доходы владельцев и сотрудников хедж-фондов уменьшились, однако они по-прежнему зарабатывают на этом деньги. Причём деньги эти, как и прежде, заведомо больше того, что учёные могут получать в качестве математиков или физиков в университетах и прочих академических структурах.
Иначе говоря, вполне можно постичь, почему учёные, включая весьма талантливых, массово ринулись в биржевые спекуляции. Однако после прочтения книги Паттерсона для вдумчивого читателя отнюдь не становится очевидным, что именно математики сыграли решающую роль в злополучном финансовом кризисе, разразившемся в последние годы.
С другой стороны, совсем не секрет, что математики ныне играют существенную роль не только в биржевом трейдинге, но и на других важных направлениях финансовой деятельности. В частности, математические модели широко использовались в качестве основы деятельности крупнейших в США компаний по ипотечным кредитам и операциям с недвижимостью (Fannie Mae, Freddie Mac, Lehman Brothers, AIG). Большие проблемы этих компаний, как все помнят, дали начало глобальному финансовому кризису осенью 2008, однако в книге Паттерсона на данный счёт нет практически ничего.
В целом же нельзя не признать, что новая книга «Квонты» написана хорошо и по своему фактическому содержанию в любом случае примечательна, вне зависимости от того, несут ли описанные там люди ответственность за нынешнее неприглядное состояние финансовой индустрии и за те риски, которые по-прежнему в неё заложены.
Что же касается подлинной роли математиков в финансах, то, как грустно отметил один из рецензентов (по профессии специализирующийся на математической физике), читая книгу он никак не мог избавиться от одной мысли. А именно, как было бы неплохо, если бы лучшие из тех людей, что сегодня зовутся квонтами, чуть поменьше играли бы в покер, а вместо этого занялись другой полезной задачей — выработать хорошее понимание нынешних патологий в финансовой системе и создать модели, полезные для её преобразования в нечто социально более приемлемое и приятное.
Пока, к сожалению, это только мечты.