— Посмотрел, посмотрел, — хлопнул исписанной пачкой лисов Сергей Васильевич, — неплохо. Совсем не плохо. Но можно лучше. Вы можете лучше. С анализом стихов все понятно. Он прост и верен. И это хорошо. Эпоха у вас описана хорошо. Но есть одна заморочка.

— Какая? — спросила Танюша.

— Историческую главу сейчас надо утвердить у одного из преподавателей истфака. Такая дурка сейчас вышла. Пришло постановление из министерства, что преподаватели филфака не могут утверждать исторические главы. Но вы не волнуйтесь. Мы переговорили уже с историческим факультетом. Гуманитарии всегда договорятся. Поэтому, главу вам подпишут на нашем факультете.

— Спасибо, — ответила Танюша.

— А, не за что, — махнул рукой Сергей Васильевич, — вопрос о другом. В вашей работе необходимо немного шика. Необходим бриллиантик. Такой, чтобы комиссия запомнила. Чтобы не прошла ваша работа в череде иных. Хороших, но серых. Однотипных. Вас должны запомнить. Запомнить для будущего.

— Понятно. А какой. Какой бриллиантик? — спросила Танюша.

— В техническом аспекте проведите сравнение между Бертольц, и скажем, Ахматовой. Посмотрите. Ведь, интересно получается. Одна в блокадном городе. На передовой. Другая в Ташкенте прожила всю войну. Одна всегда «против». Другая «то» за, то «против». А результат?

— Какой? — переспросила Танюша.

— Как какой? Забвение и одиночество. Но если у Бертольц это судьба, то Ахматова сама растратила и свою семью, и любовь единственного сына.

— А какой вывод? — спросил Сергей Васильевич.

— Бегство не спасает? — посмотрела на него Танюша.

— Бегство не спасает, — кивнул Сергей Васильевич, — никогда. И никого. Но есть и ной аспект. Гражданское мужество тоже е панацея от забвения. Можно героически жить и тоскливо умереть. Забавный пример. Не находите?

— Печальный, — ответила Танюша.

— Пожалуй, — согласился Сергей Васильевич, — забавный не то слово. Но примечательный точно. Ведь и похождения у них были яркие и стихи сильные. Но одна осталась как царица ленинградского авангарда, а другая растаяла как Блокадная Мадонна. Хотя Бертольц сделала больше для своего города.

— Насколько мы сейчас можем судить, — тихо, но убежденно ответила Танюша.

Сергей Васильевич внимательно посмотрел на нее:

— Думаете это лишнее?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. Но вы все, же подумайте над этим сравнением. А включите это в текст или нет — решим потом. Но сравнение необходимо — одна эпоха, один город.

— И обе женщины, — добавила Танюша.

— Да, — поклонился Сергей Васильевич, — гендерный принцип. Как без него.