Мне хотелось бы поговорить о блудном сыне. Это прекраснейшая притча, полная надежды, смелости и раскаяния. Притча, которая заставляет задуматься и дарует душе радость и надежду.

Этот рассказ Христа многое ставит на свое место. Меня лично он успокаивает, убеждает в том, что есть бесконечная любовь. Что существуют широкие объятия, ждущие весь мир, совершающие все возможное для того, чтобы все спаслись. Господь будто говорит мне: «Успокойся, примирись с ситуацией, осознай свою немощь. Позволь Мне помочь тебе, не порть Мое дело своим напором, волнением и паникой».

Как замечательна эта притча! Господь говорит нам, что младший сын восстал и ушел из отчего дома. Он хотел прожить жизнь так, как хочет сам. Он сказал отцу: «Отдай мне мое — ту долю, которая мне причитается». Отец отдал сыну требуемое, и тот ушел.

Я рассказываю об известных вещах, знаю, что вы в курсе. Но не знаю, удалось ли вам прочувствовать когда-нибудь силу и глубину этих событий. Мы постоянно перечитываем притчу, каждый год слышим ее в храме. Но все равно продолжаем пребывать в волнении и беспокойстве.

Мы сильно расстраиваемся, когда наш ребенок нас не понимает; задерживается, бродит где-то. Уходит из дома, попадает в неприятности, оказывается в тюрьме, впутывается в разные истории с наркотиками, с девушками, с разными компаниями. Бесконечные неприятности… Мы постоянно думаем обо всем этом, расстраиваемся, заболеваем, увядаем.

Притча о блудном сыне может помочь нам, даровать покой. Но, конечно, если только мы сами захотим доверить все Богу.

 

Не спеши спасать мир

Самое сложное в духовной жизни — довериться Богу. Довериться и сказать: «Есть Отец, замечательный и добрый, с которым я не могу сравниться». Ты тоже отец или мать, и это замечательно. Но ты не можешь сравниться с Небесным Отцом. Что бы ты ни делал, ты не можешь быть Богом. Как бы ты ни любил своих детей, ты не можешь сделать для них то, что делает любовь Господа.

У всех нас есть любимые люди. Мы хотим помочь им, желаем им исправления и направления на путь истинный. Но правда ли это? Действительно ли это подлинные наши мотивы? Какова основа нашего стремления помочь другим встать на путь к Богу?

Здесь я вижу одну проблему. Большинство из нас входит в храм с робостью, с дрожью и страхом. Но через пару месяцев мы ощущаем, что уже пропитались церковным духом, и «беремся за дело»! Наш новый посыл: пришло время спасти мир. Теперь мы можем изменить людей, можем исправить в них все неправильное. Мы хотим сделать плохих людей хорошими!

Кто все это говорит? Ты, вошедший совсем недавно в храм. Или ты, пребывающий долгие годы в храме, но не вкусивший отеческой любви. Здесь кроется самый главный вопрос: почувствовал ли ты в себе самом любовь Божью, чтобы передать ее другим? Находишься ли ты сам в мире настолько, чтобы сказать ближнему: «Приди, и я поведу тебя к Христу, который успокоит тебя так же, как успокоил меня»?

Зачастую мы желаем помочь другим людям не потому, что они просят, а потому, что сами ощущаем в этом потребность. Не Господь нас посылает, а мы сами за это беремся. Мы «спасаем ближнего», потому что чувствуем от этого удовлетворение и удовольствие для самих себя.

Не спеши возражать мне. Если у нас дома происходит что-то стыдное, мы сразу же думаем: «Что скажут соседи? Как мы будем смотреть им в глаза?» Нам делается стыдно за то, что обсуждают за нашей спиной. Мы становимся посмешищем среди родственников и знакомых из-за наших детей. Стыд тягостен, и мы всеми силами стремимся снова обрести хороший облик в окружающем обществе, и главным образом в храме. Потому что нас научили (и мы искренне этому верим), что в храме мы обязаны выглядеть благонравными людьми. А когда дома что-то происходит, возникают проблемы с детьми, мужем или женой, мы чувствуем себя отвратительно.

Не знаю, много ли среди нас людей, готовых пренебречь мнением и суждением окружающих и способных видеть душу родного человека с чисто отеческой любовью. Тех, кто смог бы сказать своему близкому раненому человеку: «Я забочусь о тебе, о твоем счастье и покое. Меня волнует твое душевное равновесие, а не то, что скажут остальные. Пусть нас осуждают соседи, пусть превратно нас понимают. Мы живем не для них, мы живем для Бога. По отношению к Нему мы должны быть искренними, и наши взаимные отношения с Ним и друг с другом должны быть честными».

В духовной жизни требуются именно такие глубокие и сущностные отношения. Такие ли они у нас? У нас, которые говорят, что «мы в Церкви»? Мы лишь так думаем, что мы в Церкви.

 

Синдром старшего брата

Знаешь, сколько людей в данный момент живут в Церкви, даже не подозревая об этом? Телом они вне храма, но душой они здесь, об этом свидетельствует их состояние, качество их души. Часто их можно увидеть в барах, в ночных клубах, скитающихся здесь и там. Некоторые из них принимают наркотики, вступают в различные связи, оказываются в сомнительных компаниях и обстоятельствах. Несмотря на это, они очень близки к познанию Бога. Всего лишь тонкая грань отделяет их от того, чтобы искренне ухватиться за Него и сказать: «Господи, помилуй меня, помоги мне. Я пропадаю! Прими меня в объятия, согрей меня». Эти люди близки к тому, чтобы обновиться — стать преображенными, смиренными, с ощущением благости в сердце и с умиротворением на лице.

Я говорил, что притча о блудном сыне вдохновляет меня, но она и порождает во мне сильные угрызения совести. Дело в том, что отеческая любовь и объятия, которые Бог являет миру, должны исходить от людей в храме. От меня, от тебя, ведь это мы — люди Церкви.

Господь оставляет нас на земле и говорит: «Чада, вы должны являть миру Мой добрый лик, Мою милость. Не забывайте об этом! Ваша задача — показать людям Мою отеческую заботу, заключающую в себе и материнскую любовь.

Дарите всем Мою доброту, тепло и понимание, Мое сострадание, сочувствие и прощение».

И я спрашиваю себя: где же все это? Реальность совсем иная: приходящие в храм смотрят на нас и делают вывод, что мы какие-то мрачные люди, которые будут их ругать и наказывать. Либо, может, мы сначала их примем и простим, но потом скажем: «Да, но…» То есть я, конечно, тебя прощаю, но отныне ты должен будешь делать первое, второе, третье. И начинаем требовать, ругаться, критиковать, накладывать епитимии. А молодой прихожанин удивляется: «Где же вся та доброта, которую ты проявил по отношению ко мне? Чем же было такое доброе начало? Эти улыбки, которые я видел, и прекрасные фразы типа „приди к нам и ощути красоту“, где все это?»

Мы в храме. Но при этом зачастую мы похожи на старшего брата из притчи. Он был прилежным сыном, но совершенно непохожим на своего отца. По сути, он был гораздо более блудным сыном, нежели его младший брат. Он жил дома, но не ощущал и не искал любви отца. Жил дома, но был эгоистом и не умел любить ни отца, ни отсутствовавшего брата. Он не ждал его возвращения, он чувствовал себя отстраненно, не ощущая единства, обособив свою судьбу. Он говорил: «Меня не интересует мой брат, моя жизнь иная. Я живу здесь и тружусь, я правильный сын». Он был в доме, но сердце его было далеко.

А младший сын ушел, но любил своего отца. Когда он был маленьким, между ними существовали настоящие узы любви. В его душе остался этот след. Отпечаток той, детской любви следовал за ним, куда бы он ни шел. Отец уважал его желание и позволил ему уйти: «Иди, сын мой». — «То есть, отче, ты не любишь меня?» — «Я очень тебя люблю». — «Но ты хочешь, чтобы я ушел?» — «Вовсе нет». — «Тебе не больно, что я ухожу?» — «Мне больно». — «Тогда почему ты ничего не делаешь, чтобы остановить меня?» — «Я делаю, чадо мое». — «Что именно?» — «Я уважаю тебя. Если ты сейчас посмотришь мне в глаза, полные слез, если ты сможешь заглянуть в мое сердце, ты удивишься. Но твоя воля важнее. Все мои желания стоят после твоей свободы. Главное — твоя свободная воля». — «Но каковы твои желания?» — «Я хочу, сын мой, чтобы ты оставался со мной, поскольку ты любишь меня. Но поступай, как ты хочешь, я все равно буду с тобой». — «Как же ты будешь со мной, отец? Ты же останешься дома. Я ухожу, я буду кутить, пить, гулять с женщинами». — «Я буду с тобой». — «Но как? Уже сейчас ты прощаешься со мной, я удаляюсь и вижу, как ты машешь платком, я иду все дальше и дальше и уже исчезаю из поля твоего зрения». — «Я буду с тобой, потому что буду любить тебя. Остаюсь здесь, но незримо буду и там. Не стану давить на тебя, обвинять, душить угрызениями. Не буду беспокоить, требовать. Я буду невидимо окружать тебя бесконечным терпением и бесконечной любовью».

Можешь ли и ты чувствовать так же? Оставь в покое свое дитя, своего мужа, свою жену, пусть они делают свой выбор и принимают свои решения. Не дави ни на кого. В этом главный вопрос: ты переносишь свои проблемы на других. Не заглядывая в свою душу, пытаешься заглянуть в чужую. Никто не виноват, что ты несчастлив. Никто не виноват в той пустоте, которую ты ощущаешь в своей душе. Ты постоянно винишь обстоятельства, но ведь невозможно, чтобы все вокруг были виноваты. Ты сам во всем виноват.

 

Будь строг к себе, а не другим

Моя проблема во мне самом, нечто внутри мучает меня. Как возможно, чтобы мое счастье зависело от того, что делают дети, жена, или муж, или даже сосед? Получается, чтобы я стал счастливым, должны измениться все вокруг? Думаю, вы понимаете нелепость таких требований. Каждый из нас принимает свои собственные решения, делает свой собственный выбор, созревает по-своему, в свое время. Тебе важно быть в согласии с самим собой и признавать это. Скажи себе: «Мой ребенок не виноват. Не виноват мой муж или жена. Я сам виноват в том, что у меня нет согласия с моей душой. У меня нет связи с Богом! И после этого, чтобы стать счастливым, я требую от всех остальных измениться?!» «Ведите себя так, чтобы доставлять мне радость», — говоришь ты. И что после этого? Ты будешь рад, если кто-то изменится через силу? И кого ты хочешь увидеть рядом с собой? Кто этот другой человек — безделушка, игрушка, которую ты будешь переставлять с места на место и радоваться? Твой ребенок, твой близкий человек не принадлежит тебе. У него собственная личность, собственная независимая душа, он просит оставить для него его собственное пространство и свободу.

Пойми же: ты не можешь контролировать других людей. Не спорь со мной: «Вот, ты это все говоришь, потому что ты монах, у тебя нет семейных обязанностей». Нет, я не потому так говорю. Я видел много людей в браке, которые остаются собой, а не меняют друг друга. Видел отцов и матерей, которые очень любят своих детей, хотят, чтобы они исправились. При этом безмерно их уважают. Эти родители поняли, что нельзя изменить другого человека скандалами.

Пойми же: твой ближний не изменится от криков. Даже если тебе удастся что-то изменить в нем, это произойдет временно, под давлением. Это давление потом выльется в нечто иное. Таким путем мир не меняется.

Оставь своего ребенка в покое. Конечно, расскажи ему о правильном пути. Но ты сказал раз, два, три, что потом? Что ты будешь делать? «Нет, я хочу увидеть, как он меняется сейчас». Признайся, это нужно тебе, значит, таким образом ты решаешь свои собственные проблемы. «О чем вы? Мой ребенок связался с наркотиками!» И чего ты добьешься таким своим отношением? Заставишь его отказаться от наркотиков?

Великая беда заключается не в греховности мира. Она заключается в лицемерии тех, кто не считает себя грешным. Это величайшая болезнь. И именно здесь ничего нельзя изменить. Ведь мы все столь уверены в самих себе и столь строги по отношению к другим.

Всякий страждущий знает верный путь, ему лишь не хватает сил по нему следовать. Он знает: то, что он делает, является грехом, отступлением, вводящим в разные неприятности. Он понимает это разумом, но у него не хватает сил измениться. Ты можешь дать ему сил? Можешь совершить чудо в его душе?

Я желаю тебе трудиться на этом поприще. Сколько у тебя детей — трое, четверо? Ты можешь каждый день посвящать молитве пятнадцать минут за каждого своего ребенка? Молитве внимательной, в любви, в милости, в свете Христовом. Помолись так, чтобы ты почувствовал, как окутываешь своего ребенка молитвой. А после молитвы оставь его в покое, пусть идет в жизнь, в общество. Не преследуй его более. Пусть его преследует сила твоей молитвы!

Если у тебя есть силы на такую молитву. Если нет, тогда что ты понапрасну борешься обычными словами? Разве слова могут изменить людей? Существуют книги, проповеди, лекции. Мы много говорим правильных слов. Но этого недостаточно, чтобы мир изменился. Если слово не будет пропитано Божественной силой и действием, благодатью Божией, милостью Христовой, как оно может изменить человека? Если ты не ощутишь, как это слово что-то смягчает в твоей собственной душе, преображает, обращает тебя?

За последние годы я очень сильно почувствовал эту истину. И рад этому, от всей души благодарю Господа и людей, которые помогли мне понять простые вещи: нужно уважать своего ближнего. Уже давно во время исповеди или просто в общении с разными людьми, с детьми в школе, со знакомыми и друзьями я больше не даю конкретных рецептов, что делать каждому. Я даю совет молиться. Я побуждаю человека прикоснуться к источнику жизни, правды и мудрости, к Самому Богу.

 

Недостаток любви

Прикоснись к Богу! И Господь Сам Лично просветит тебя. Не жди от меня, что я дам конкретные указания. Я не буду решать за тебя.

Приходит ко мне человек и говорит, что курит. Или что он блудит. Я, как «правильный батюшка», должен сказать: «Чадо мое, это грех». Но разве это моя работа? Разве я должен перечислять грехи мира? Разве я стал священником для того, чтобы постоянно повторять: «Это грех»? Если человек пришел исповедаться, значит, он осознает, что это грех. Мое дело — дать ему ощутить любовь и радость, которую дарует Христос.

Однажды ко мне пришел человек и сообщил, что матерится и хулит святое. Я хотел сказать ему, как обычно: «Это очень большой грех». Но потом подумал и ответил так: «Понимаешь, когда ты хулишь, ты, вероятно, чувствуешь силу и авторитет. Ты ощущаешь себя значимой личностью. Ты преисполнен гордости, эта гордость одурманивает и дает смелость хулить что-то очень святое и великое, а именно — Самого Господа. Значит, ты нуждаешься в демонстрации силы. А в демонстрации силы нуждаются люди, которые не смогли добиться признания, и они показывают свою власть каким-то другим способом. Один хулит, другой все вокруг громит, третий дерется».

Что же скрывается за этим? Недостаток любви. Не бывает так, что человек, ощущающий любовь Господа, хулил бы Его. Так что нужно мужчине, который пришел ко мне на исповедь, мои замечания? Или же чтобы я проложил для него канал общения с Тем, Кто есть любовь, чтобы его душа смягчилась?

Когда он ощутит Господа, он отверзет свои уста уже не для брани, а для прославления и скажет: «Господи Иисусе Христе, спасибо Тебе, что Ты так любишь меня! Благодарю Тебя, что ценишь меня так, как не ценят другие! Как же я могу теперь бранить Тебя? Спасибо, что позволяешь чувствовать себя защищенным и уверенным рядом с Тобой!»

Каждый грешник, приходящий ко мне, по сути, проявляет свою внутреннюю беззащитность. Он нуждается во внимании, у него свои внутренние проблемы и внутренняя пустота. Как же заполнить эту пустоту? Замечаниями и критикой? Бранью? Результат будет ровно противоположным. А как поступал Господь, автор притчи о блудном сыне? Читая священный текст, мы видим: объятия, поцелуи, мытье, очищение, кольцо, новая обувь, чистая одежда, ароматы, праздник, песни, танцы, приятная атмосфера, согласие, счастье. «Чадо мое, я люблю тебя. Почувствуй же, как я люблю тебя! И в этой любви, в этом празднике сотрется все, что ты сделал. Все грехи растают в свете».

Свет этой любви, этот сладкий свет, очищающий и излечивающий, облагораживает и смягчает, стирает все прегрешения. После него ты больше не хочешь творить зло. И вовсе не потому, что этого от тебя кто-то требует, но потому, что ты ощутил в себе полноту, радость и покой. Добродетель — это состояние, которое исходит изнутри человека.

Итак, только любовью можно изменить кого-либо, если вообще это возможно. А может, он и не изменится. И у тебя нет права решать, что будет с твоим ближним. Не думаю, что тебя на самом деле столь волнует спасение твоего ближнего; гораздо больше тебя волнует, чтобы все было так, как хочешь ты сам. Ведь если человек чувствует Господа и хорошо поймет эту притчу, первое и самое важное, что он может сделать, — это обрести покой и тишину в своей душе. Обрести полное доверие к Господу! Даже если есть малая доля сомнения в том, что Господь может сделать все для спасения людей в целом и для спасения моего ближнего в частности, если есть малая доля сомнения в том, что любовь Господа может быть сильнее моей любви, — тогда становится очевидно, что в реальности я не переживаю за своего ближнего столь сильно, сколь сильно я стремлюсь к тому, чтобы все было по-моему.

 

Оставь ребенка в покое

Если вы не поняли меня, тогда продолжайте делать то, что вы делаете. Страдайте, мучайте своих родных, варитесь в собственном соку, продолжайте совершать одни и те же ошибки, ломайте носы, деритесь, недопонимайте ближних, делайте все, что хотите. Но это совсем не тот дух, каким пронизана притча о блудном сыне.

Сестра Магдалина, духовное чадо отца Софрония (Сахарова), пишет, что у одной матери сын связался с протестантами, ходил на собрания, молился, а мать хотела обратить его в православие и говорила: «Пропадает мой ребенок, становится блудным сыном» (духовное отступление — это заблуждение, блуд). Она кричала, ругалась, постоянно ссорилась с ним. Но сын продолжал ходить к протестантам. И все потому, что упрямство ребенка всегда сильнее, чем настойчивость отца или матери, и всегда дети побеждают, а родители терпят поражение. И вот мама впала в раздумье. Она начала молиться, успокоилась. И однажды ей сын в очередной раз говорит: «Мама, я ухожу». — «Куда?» — «Ты знаешь куда — я иду на встречу по изучению Библии и помолиться». А мать тогда и говорит: «Будь здоров, сыночек. Помолись и за меня там». Сын удивился: «Что? Ну-ка повтори. Помолиться за тебя?» — «Да, помолись за меня». Сын был крайне удивлен. В этот раз мать не стала ругать его, не стала порицать, не стала кричать. Душа его смягчилась. Он увидел, что мама, будучи православной, отреагировала иначе. И в самом деле, я считаю, что такое ее поведение было православным. В его основе лежат понятия «уважение», «свобода», «любовь», «истина». Она не стала пособником его веры, но образ действия, которым она смиренно защитила веру свою, был истинно православным. Я не знаю, изменился ли сын, но в тот день они не поссорились. Души их были умиротворены и спокойны.

Так мать гораздо больше помогла ребенку, чем тогда, когда кричала на него. Ее позиция требует большого и сильного сердца. Она означает, что я принимаю решение успокоиться в Господе, не дергать больше своих близких. Я больше не хочу заставлять их поступать так, как нравится мне. Если они сами захотят измениться, пусть меняются. Кто желает помощи, получит ее без моих порицаний.

Именно в этом вызов для тебя как родителя. Оставь своего ребенка в покое. Сотвори чудо! Измени его жизнь своей молитвой. Взглядом, добротой, любовью, свободой.

Прекрати порицать и давить на других. И вообще, оставь всех в покое! Своего соседа, коллегу, жену, мужа, всех. «Но Господь велел нам быть миссионерами». Так и я говорю тебе о миссионерстве. Только это миссионерство личной святости, личного примирения и сближения с Господом — и оно самое сложное. Это миссионерство личной сильной молитвы и радости, которую будет излучать твоя собственная жизнь.

Когда умирает святой, у нас остается его тело, которое мы называем мощами. Мощи кого-нибудь тревожат или беспокоят? Нет. Сколько людей отправляются по разным дорогам в разные стороны поклониться святым останкам. Мощи святого Иоанна Русского находятся в храме, в одном месте, никого не беспокоя. Но он любит всех людей: грешных, больных, хороших и плохих. Он раскрыл свои объятия и ждет всех, кто приходит к нему. Он ждет. Можешь ли и ты стать таким святым? Если хочешь помочь своему чаду — помоги ему любовью и молитвой. Докучай Богу, но не ребенку, не своим ближним! Беспокой постоянно только Господа! Ты можешь так делать? Ты можешь проснуться ночью и помолиться за детей во всем мире и за собственных детей? Сделай это.

Однажды в школе, где я преподаю, должна была пройти Божественная литургия. Накануне подходит ко мне один старшеклассник и говорит: «Отче, я не приду завтра на службу, потому что утром встречаюсь с подругой в кафе. Это единственная возможность нам встретиться, мы всю неделю не видимся». В тот момент мне сразу пришло на ум все, что я должен ему сказать как священник. Но одновременно я подумал: а это действительно то, чего хочет Господь? Готовые сорваться с губ слова сформированы во мне образованием и реалиями современной жизни. Я их говорю десятилетиями: «Чадо, это грех. Ты не должен иметь подруг и вообще гулять по кафе, тем более вместо литургии». Но этот молодой человек учится в последнем классе школы, мы знаем друг друга уже три года. Имеет ли смысл сообщать ему, что встреча в кафе отвлечет его от занятий? Ведь он и сам об этом знает. Да и если я ему скажу не ходить, он ведь все равно пойдет, не так ли? Но другой голос внутри меня говорил: «Но если ты скажешь ему об этом, ты исполнишь свой долг». То есть я останусь благонравным батюшкой, который не ударит в грязь лицом, и когда родители узнают об этой истории, они скажут: «Молодец! Строгий, правильный батюшка. Он сказал то, что нужно».

Внутри меня бушевала буря. Что же делать? Я хочу сохранить безупречным свой внешний облик или все-таки помочь этому юноше? Тогда я сказал: «Господи, просвети меня!» В ту же минуту мне пришел в голову ответ: «Хорошо, желаю вам приятно провести время. Но передай своей подруге привет от меня». Он переспросил: «Мне передать ей привет от вас?» — «Да. А что, разве это плохо?» — «Ладно, я передам. Мне очень жаль, батюшка, что я не могу прийти на службу». — «Ну а что поделать? Ведь ты уже принял решение».

Через несколько дней этот юноша снова подошел ко мне и говорит: «Батюшка, меня спрашивает моя девушка… Когда я ей передал от вас привет, она растерялась». — «Почему?» — «Потому что ей впервые передал привет человек Церкви, хотя я ему сказал, что мы пойдем в кафе во время службы. Моя подруга была так тронута, что просит меня узнать, где она может встретиться с вами»… Понимаете, в чем дело? Конечно, это не означает, что произошли какие-то серьезные перемены и девушка преобразилась. В конце концов, кто из нас может измерить изменения, происходящие внутри людей? Но я знаю одно: в данном случае я не утратил контакта с этими двумя молодыми людьми. Я не сказал чего-либо поддельного или лживого, я не исказил ни свою веру, ни правду. С другой стороны, я завоевал доверие, любовь и получил контакт с ними. Этот юноша и сейчас может в любой момент позвонить мне в дверь или по телефону. Он может увидеть меня, поговорить и при этом не будет ощущать, что я стою с кнутом в руке, готовый наказывать за все, что мне сообщают, исправлять и жестко ставить на Божий путь.

Это и есть отеческая любовь. И не я ее изобрел, я просто копирую то, что читал у отцов Церкви и видел у старцев или стариц. Дай Бог, чтобы настал тот миг, когда мы не будем копировать такие душевные качества и такой нрав, а это будет проистекать из нашего сердца.

Ты, Господи, можешь вразумить и заблудших. Можешь сделать их смиренными и прекрасными. Чистыми, ухоженными и целомудренными, сладчайшими и красивыми. Ты все меняешь. Остается лишь, Господи, Тебе изменить и меня. Остается лишь, Господи, помочь и мне понять всю величину моего заблуждения.

 

Самый продуктивный способ

Но для этого нужны мужество и смелость. И истинная связь с Богом. Слейся воедино с Господом, а не с людьми и их мнением! Будь таким, каким был Христос. Он относился ко всем с таким пониманием, что к Нему тянулись заблудшие души. Он любил их, прощал и говорил каждому: «Иди с миром и не греши больше». То есть: «Я знаю, что ты совершил грех, и ты тоже об этом знаешь». Но суть не в том, чтобы назвать поступок грехом. В случае с молодыми людьми я не произносил это слово. Почему? Так мы только увеличим чувство вины и бунт человека, а не побудим его к покаянию и возвращению в лоно Церкви.

Наша цель — не вынести приговор, объявив поступок грехом. Задача в преображении другого. Изменится ли он, если ты будешь постоянно обвинять его в том, что он грешит? Христос говорит: «Тебе прощается много грехов, потому что ты много возлюбил. Потому что, даже совершая грех, на самом деле ты искал любовь. Я знал об этом, поэтому Я ждал тебя, понимал тебя, сострадал и симпатизировал тебе! И теперь Я обнимаю тебя, не презираю и не пренебрегаю тобой».

Давайте и мы преодолеем наше настойчивое желание указывать на грехи, вызывая чувство вины, и обратимся к покаянию. Притча заставляет меня покаяться, потому что я чувствую свою ущербность в этих вопросах. Со мной согласны — по поводу человеколюбивого отношения и снисходительности — некоторые мои друзья, миряне и священники. Они говорят: «Мы тоже это чувствуем в своем сердце. Мы не такие, какими бы должны быть, мы не раскрываем свои объятия миру». Что-то не так именно с нами, с людьми Церкви и Господа.

К счастью, Господь действует по-другому, поэтому мы доверяемся Ему и ощущаем мир в душе. Даже когда твой ребенок задерживается, спи спокойно. Помолись и знай, что, если ты спокойно уснешь, ты останешься хорошим родителем. Не испытывай угрызений: «Раз я не жду своего ребенка не смыкая глаз, я плохой». Нет, ты хороший родитель, потому что доверяешь чадо Господу.

Предлагаю тебе совершить вместе со мной духовное упражнение: вспомни человека, за жизнь которого ты волнуешься. Может быть, у него серьезные проблемы со здоровьем, с духовными исканиями, с чем угодно. В каких отношениях вы сейчас? Ты можешь ему чем-то помочь с того места, где сейчас находишься? Нет, он далеко от тебя. Единственное, что ты можешь сделать, — помолиться за него.

Когда ты молишься за какого-то человека, Господь принимает его в Свои объятия. Он окружает его любовью, заботой. Прямо сейчас Господь заботится о твоем человеке!

Если ты позволишь этой мысли пропитать все сознание, подобно капле масла, ты и представить себе не можешь, какой покой обретешь за весь мир. За всех грешников, всех заблудших и запутавшихся. Ты часто задаешься вопросом, что Господь сделает с тем или иным человеком. Но Бог знает Сам, и знает лучше тебя! Если ты согласишься с этим, то возблагодаришь Господа: «Слава Богу! Ты можешь поставить заблудших на путь правый, сделать их смиренными, чистыми, целомудренными, кроткими, прекраснейшими. Ты все можешь преобразить и изменить к лучшему! Теперь Тебе остается изменить и меня, помочь мне осознать, в каком горестном и заблудшем состоянии я нахожусь. Я прошу, Господи, прощения. Пусть даже молчаливо, внутри себя, раз я стесняюсь произнести это вслух, потому что мой эгоизм мешает мне это сделать. Но если бы у меня были силы, я бы просил прощения у всех тех, кому я якобы хотел помочь в этой жизни. И сказал бы им: „Я был гораздо хуже тебя. Гораздо более лицемерен, лжив и обманчив. Я сам не был искренним, изображая перед тобой искренность, притворяясь, что хочу тебе добра“».

Знаешь, насколько важно сесть у себя в комнате в тишине и помолиться за того, кому ты хочешь помочь! В полной, полной тишине. Это великое дело! Одному знакомому довелось убедиться в этом воочию. Он молился за друга, и через некоторое время тот позвонил ему и сказал: «Я тебе звоню, потому что про тебя сейчас думаю. Я внезапно почувствовал, как сильно я тебя люблю».

Представляешь? Ты можешь ничего не делать, только молиться. Не звонить, не отправлять сообщений, но попытаться приблизиться к Господу. Стать другом Христа. А когда ты станешь Его другом, первое, что Он спросит: «Чего ты хочешь? Скажи Мне, попроси Меня сделать для тебя что-нибудь». И ты ответишь: «Господи, у меня есть вот такой человек. Сделай, что можешь. Помоги ему осознать, как сильно я его люблю». И Христос сразу это выполнит. Это самый продуктивный способ. Общество не меняется по той причине, что люди уверены: они знают, как правильно, и они делают все возможное на благо мира. Такая самоуверенная позиция не приемлет просвещения свыше. Именно поэтому Господь, хотя и видит наши заблудшие души, не может нас изменить. И несмотря на то, что мы ощущаем себя хорошими людьми, по сути, мы далеки от Бога и бродим в потемках. Ситуация трагична. Господь спрашивает: «Что Я могу теперь исправить? К кому приблизиться? Кому Я смогу сказать: „Чадо мое, ты это делаешь неверно!“ Все и без Меня всё знают и хотят исправить даже Меня».

Действительно, некоторые из нас готовы и Самому Господу указывать. Ты удивлен? Но и во времена Христа люди указывали Ему: «Что же Ты делаешь? Ты ешь в субботу и не омываешь руки! Ты не соблюдаешь правил и канонов! Ты общаешься с разбойниками и грешниками!»

Мы и сейчас готовы делать замечания Господу. И не готовы к изменениям внутри себя. Мы не в состоянии сказать: «Господи, я хочу, чтобы Ты указал мне на ошибки и исправил меня». Готов к такому? Молодец, «дай пять!», как говорят ребята. Я очень это ценю и радуюсь. Дай Бог, чтобы и я поступал так же и говорил: «Господи, возьми и измени меня. Подкрути во мне гайки. Помоги мне поменять мой неправильный образ мыслей». Этот душевный настрой и есть покаяние.

 

«Я тоже блудный сын!»

Покаяние не означает застоя в одних и тех же дурных взглядах, которые мы имеем. И не означает оплакивания болезненных ситуаций, порождаемых этими взглядами. Покаяние — это не плач, плач сам по себе ни о чем не говорит. И если ты не плачешь, это не страшно, не это является критерием. Можно плакать из-за своего упрямства или из-за искаженного мировоззрения.

Хорош тот плач, который проистекает от искреннего желания измениться и совершить нечто новое в своей жизни.

Мы повторяем постоянно одни и те же ошибки. Одни и те же пастырские действия, которые уже доказали свою ошибочность на протяжении стольких лет отношений с миром, с нашими женами, мужьями, детьми, друзьями. Каждый раз, когда мы применяем эти ошибочные тактики, мы настолько накаляем атмосферу, что возникают столкновения. И мы приходим к результатам обратным тому, к чему мы стремились.

Отец блудного сына как раз это и показал: он не делает акцента на грехе, не фокусируется на плохом. Он видит здоровую часть даже там, где мы видим только катастрофу и беду. Помните о фразе, которую сказал работник старшему брату блудного сына, когда тот спросил о причине шума и праздника? Ему ответили: «брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым» (Лк. 15: 27). Господь увидел во всем этом здравость, это было выздоровление подлинных качеств блудного сына. Он и в самом деле был здоров! Грешник, но здоров!

Самая большая проблема не в греховности мира. Проблема в том, что те, кто не считает себя грешниками, считают себя хорошими людьми. Это и есть самая тяжелая болезнь, ее очень сложно излечить. И все потому, что мы очень уверены в самих себе и очень строги к другим.

Глава подходит к концу. Если я сказал то, что тебе не понравилось или обидело, прости меня. Если можешь, обними меня мысленно, как сделал и отец из притчи. Если не хочешь ничего менять в себе, твое право. Продолжай жить как раньше. Но попробуй последить за результатами своих действий, и многое поймешь. Если результаты будут положительными и увеличат любовь и единство в твоем доме, если создастся атмосфера покоя и мира, тогда продолжай так поступать. Тогда все хорошо. Но если ты замечаешь, что теряешь детей, жену, их равновесие и доверие; если видишь, как над тобой насмехаются не только за спиной, но и прямо в глаза; если считаешь, что ты их всех контролируешь, на самом деле ты полностью утратил контроль! Тогда самое время задуматься над всем сказанным. И попросить Господа указать тот путь, по которому теперь идти.

Для каждого из нас очень важен тот миг, когда мы можем сказать: «Господи, неужели и я заблуждался? А я ведь еще и священник! Или богослов. Господи, ведь и я был блудным сыном, да, был, теперь я осознаю это! Я заблуждалась, считая, что самая духовная мать. Или я, облаченный в черную рясу, выступающий с просветительскими речами и проповедями, ездящий в паломничества, занимающийся миссионерством. Я тоже блудный сын, Господи!»

Прекрасен момент самопознания и признания своих ошибок.

Конечно же, это не означает, что сразу все изменится. Но стоит пережить этот момент истины. Стоит начать жить подлинной и честной жизнью оставшиеся годы, сколько бы нам их ни осталось.

И пусть каждый оставшийся день твоей жизни станет самым истинным днем.

Я желаю тебе сил. Желаю ощутить большую любовь Господа, услышать, как Он говорит: «Чадо Мое, для Меня ты много значишь. Я поддерживаю тебя, Я касаюсь тебя с любовью. Всегда». Когда ты обретешь покой, ты позволишь и всем остальным быть спокойными и умиротворенными. И все мы постепенно найдем свой путь.