С ноября 1969 года взаимоотношения между ливанским правительством и ООП регулирует «Каирское соглашение». Такое соглашение стало необходимым, ибо палестинские боевики явно претендовали на влияние в определенных кварталах Бейрута. Они не желали терпеть власть ливанского государства на территориях, населенных преимущественно палестинцами. Если же государственная власть осуществляла свою волю, боевые организации защищались с помощью демонстраций и в конце концов применяли оружие. Возникали перестрелки.

«Каирское соглашение» преследует цель разрядить напряженность. ООП сдерживается в своих претензиях на власть в городских кварталах. В ноябре 1969 года в ходе переговоров с руководством ливанской армии, представленным генералом Эмилем Бустани, ООП удалось выговорить для себя ответственность за приграничную полосу на юге Ливана, непосредственно примыкающую к израильской территории. Переговоры проводились в Каире самим Ясиром Арафатом; там был также подписан текст договора — отсюда и название «Каирское соглашение».

Соглашение не возымело своего действия. В мае 1973 года Арафат, а вместе с ним все руководство ООП пребывают в состоянии крайнего возмущения, ибо расследование вскрыло обстоятельства убийства Камаля Насера и двух других деятелей освободительной организации. Совершенно очевидно, что израильтянам помогали ливанцы-христиане.

Арафат отдает приказ о вооружении ополчения в лагерях — и этим вновь вызывает гнев ливанской армии. Она хочет преподать ООП урок и приказывает совершить налет боевой авиации на лагеря палестинцев на окраинах Бейрута. Примирение возможно и на этот раз. В бейрутском отеле «Мелкарт» Арафат выторговывает у руководства армией уступки. Эти договоренности закрепляются в «Мелкартском протоколе».

Верховное руководство армией находится под влиянием массовых христианских организаций Ливана. «Христианские» не означает, что они руководствуются религиозными принципами, что их деятельность основана не вере. Название «христианские» отражает лишь принадлежность народа к крупному клану, члены которого, заявляя о своей приверженности христианству, отграничивает этим себя от исламского окружения.

После основания государства Ливан в 1943 году христиане были абсолютными властителями в стране. Однако в ходе трех десятилетий мусульмане составили большинство и вследствие этого приобрели власть. Мусульмане не заботились об ограничении количественного состава своих семейств и едва ли думали о планировании семьи. Христиане же из чувства ответственности по отношению к потомству намеренно соотносили число детей с финансовыми возможностями.

К началу семидесятых годов христиане имеют основания для беспокойства: превосходящие по численности мусульмане в состоянии разрушить структуру власти, во главе которой стоят христианские кланы. Их беспокойство усиливается присутствием палестинских боевых организаций, которые открыто демонстрируют свои симпатии мусульманам. Пьер Жемайель, глава христианской фалангистской партии, говорит о том, что в Ливане следует навести порядок, с «анархией» необходимо покончить. Его сын Бешир занимается осуществлением требований отца: он организовывает отряд христианского ополчения, многочисленный и хорошо вооруженный.

Зимой 1974 года, вскоре после речи Арафата на Генеральной Ассамблее ООН, руководству ООП становится известно, что Пьер Жемайель готов начать борьбу против палестиицев, чтобы надеть оковы на этих нежеланных «гостей». Арафат не задумывается над тем, что жалобы христиан на стремление ООП показать себя хозяином в Ливане зачастую обоснованны.

Как прежде в Иордании, и в Ливане ООП стремится избегать конфликта с правительством и с группами населения. Ясир Арафат пытается вызвать понимание ситуации, в которой находятся палестинцы, и их потребностей пребывания в стране. Беседы с Пьером Жемайелем проходят в обстановке сердечности. Она не омрачается даже тогда, когда участие представителей христианских кругов в вылазках израильских ударных групп подтверждается убедительными доказательствами.

Арафат считает, что лидер христиан готов предоставить ООП свободное пространство в Ливане, которое необходимо ей для борьбы против Израиля. Мысли о том, что ООП оплакивает погибших, жертвы столкновений с христианским ополчением, Арафат изгоняет из своего сознания.

Он все еще придерживается идеальных представлений о том, что все арабы будут считать своим врагом в первую очередь Израиль и должны выступать единым фронтом, чтобы совместно этого врага одолеть. Однако для Пьера Жемайеля организация палестинцев — настоящий нарушитель спокойствия. В Израиле он давно уже видит не противника, а скорее партнера, с которым возможно сосуществовать. Жемайель стремится к объединению обоих меньшинств в исламских областях на восточном побережье Средиземного моря: евреи и христиане должны сотрудничать в отражении палестинских притязаний на жизненные права в Ливане. Даже в случае, если эти притязания ограничены лишь каким-то определенным периодом.

Отрицательная позиция Пьера Жемайеля не лишена оснований. Его самого и других влиятельных лиц в среде христиан раздражало то, что палестинцы после совершения нападений на израильские цели всегда возвращаются на ливанскую территорию — и после этого по Ливану регулярно наносятся ответные удары. От этого страдает экономика Ливана; от этого страдает христианская часть населения, занимающая ведущие позиции в экономике.

В ходе каждой беседы Пьер Жемайель заявляет Арафату, что должен учитывать интересы сторонников своей фалангисгской партии, представляющих деловой мир Бейрута.

Они озабочены тем, что «ближневосточная Швейцария» по вине воинственно настроенных палестинцев утрачивает свой мирный характер и становится не столь притягательной для богатых визитеров из нефтедобывающих стран.

Арафат верит утверждениям главы христианского крыла о том, что его высказывания, имеющие антипалестинскую направленность, объясняются озабоченностью и складом ума деловых людей. Ведь все это не настолько уж серьезно: в подобных заявлениях находят выход антипатия и гнев христианского истеблишмента, направленные против палестинцев, и таким образом ситуация смягчается.

Поэтому палестинцы также должны расценивать эти резкие слова позитивно, с точки зрения стремления к ничем не омрачаемому сосуществованию христиан и палестинцев.

Доверие палестинского лидера колеблется только тогда, когда Пьер Жемайель открыто высказывает мнение христиан, которые пребывают в озабоченности тем, что их Ливан гибнет. В своих речах на массовых собраниях христианских организаций он упрекает членов ООП в том, что они ведут себя в Бейруте подобно завоевателям. В небольших городах они терроризируют ливанских граждан. Жизнь ливанцев, выказывающих свои патриотические чувства, находится под угрозой. Жемайель требует «восстановления суверенитета ливанского государства на всей территории». Имеется в виду, что ливанская армия должна ликвидировать самоуправление палестинцев в лагерях и взять в свои руки контроль за областью, граничащей с Израилем. Автономия палестинских областей в Ливане допущена быть не может.

13 апреля 1975 года автобус с палестинцами в христианском квартале Бейрута Айн Румманех обстреливают из автоматического оружия. В этот день, в воскресенье, Пьер Жемайель торжественно открывает новую церковь в этом квартале. Перед церковью выстроились отряды христианского ополчения. Их командир расценивает появление автобуса с палестинцами в месте дислокации его подразделений как провокацию. Палестинцев интересует оружие ополченцев. Однако прежде, чем автобус выезжает на площадь перед церковью, очереди прошивают стекла и металлическую обшивку. 27 пассажиров убиты на месте, 19 тяжело ранены.

Позже Пьер Жемайель выражает сожаление по поводу обстрела. Он даже передает двух своих ополченцев в руки полиции с указанием на то, что стреляли именно они. Однако объяснения и извинения уже не могут предотвратить беду.

Через несколько минут после обстрела подняты по тревоге подразделения федаинов и христианское ополчение. Повсюду, где примыкают друг к другу христианские и исламские кварталы Бейрута, возникают стычки. Левые организации Ливана призывают к всеобщей забастовке. Гражданская война вступает в свою первую фазу.

В течение месяца продолжаются стихийно вспыхивающие сражения, уносящие жизни сотен людей. Жертвами перестрелок становится в основном гражданское население. Кто в этом столкновении оказался сильнее, остается невыясненным.

В самый разгар этой фазы, 17 мая 1975 года, Ясир Арафат отправляется в президентский дворец, который расположен на возвышенности в восточной части города. Ему известно, что президент Франжье христианин, однако с пониманием относится к палестинской боевой организации. Поэтому его кандидатура и поддерживалась ООП. Но 17 мая 1975 года это понимание никак не проявляется: Ясир Арафат и Сулейман Франжье не находят общего языка. Президент явно представляет интересы христиан в Ливане. Таким образом, беседа заканчивается без какого-либо практического результата.

Гражданская война продолжается, методы ее становятся все вероломнее. На крышах домов в пограничных зонах между христианскими и исламскими кварталами города лежат в засаде снайперы. Заметив в зоне досягаемости выстрела человека, которого по внешнему виду можно идентифицировать как представителя враждебной группы населения, они стреляют. Радио Бейрута объявления касательно уличного движения заменяет сообщениями о том, какая улица в данный момент является зоной риска из-за присутствия на ней снайперов.

С христианским ополчением сражаются организации исламского населения, на их стороне ООП. Объединившись, палестинцы и ливанские мусульмане сильнее, чем боевые соединения христиан. Союзники, палестинцы и мусульмане, имеют общий идеологический базис, умеренный социализм.

В важнейших кварталах ливанской столицы нормальная человеческая жизнь замирает. Днем никто не появляется на улице. С наступлением сумерек открываются двери магазинов, тяжелые решетки, закрывающие вход в крупные торговые дома, поднимаются по крайней мере наполовину. Смельчаки идут за покупками для своих семей. Однако и ночь не приносит покоя: враждующие городские кварталы обстреливают друг друга ракетами. И у христиан, и у объединенных сил палестинцев и мусульман современное оружие имеется в больших количествах.

Армия и полиция, по численности уступающие враждующим, вначале устраняются от конфликта: они избегают появляться в местах боев. Руководство армией надеется путем подобной сдержанности хотя бы сохранить сплоченность своих подразделений. Обе силы безопасности, армия и полиция, рекрутируются из представителей как исламской, так и христианской общин населения Ливана. От такой команды нельзя ожидать принятия мер в конфликте, в котором противостоят друг другу христиане и мусульмане — христиане в любом случае захотят сражаться на стороне христиан, а мусульмане на стороне мусульман.

Однако на последующей фазе гражданской войны выясняется, что выжидательная позиция сил безопасности Ливана также не может спасти войска от разложения. Пребывая в вынужденном бездействии, солдаты-христиане требуют от офицеров направить их на защиту христианских областей. Если офицеры не следуют этому требованию, то солдаты покидают подразделение без разрешения. Собственные семьи для них важнее, чем ливанское государство, которое так или иначе начинает разваливаться надвое.

Арафат, не ставящий перед собой дели ликвидировать христиан Ливана, в письмах Пьеру Жемайелю пытается предложить христианам различные формы компромисса, которые могли бы стать основой для перемирия — ответа он так никогда и не получил.

23 июня 1975 года Арафата вызвали в президентский дворец. Разговор главы государства и лидера палестинцев происходит в присутствии свидетелей. На эту встречу Сулейман Франжье пригласил послов Египта и Саудовской Аравии — и при первых же словах, обращенных к Арафату, он ссылается на обоих свидетелей: «Вы, очевидно, заметили, что в этой комнате я единственный христианин. Я пригласил сюда послов Египта и Саудовской Аравии, а также нескольких офицеров армии. Всех их нельзя заподозрить в том, что они принципиально настроены против Вас».

Теперь Сулейман Франжье обращается к Арафату в обвинительном тоне: «Ваше поведение стало невыносимым для ливанского населения. Незадолго до этого я был с женой в горах и, к своему удивлению, вынужден был констатировать, что Вы оклеили стены домов в христианских селах своими плакатами. Плакатами, прославляющими борьбу федаинов».

Ясир Арафат вынужден выслушать от Сулеймана Франжье, что причиной гражданской войны стала заносчивость палестинцев. Она же стала и причиной бойни, учиненной над пассажирами автобуса, обстрелянного в Айн Руммане. Подобные обвинения Арафат однажды уже слышал в Иордании, в начале гражданской войны. С таких обвинений началась беспощадная борьба. Ему и сопровождающим его — среди них, как всегда в критические моменты, Абу Аяд — становится ясно, что примирение с христианами невозможно, ООП навязывают борьбу, точно так же, как в Иордании.

В душе Арафата моментально поднимается гнев. Он перебивает ливанского президента. Из его ответа явствует, что наибольший гнев вызывает у него попытка оправдать стрельбу по автобусу, в результате которой 13 апреля погибли 27 человек. Он говорит Сулейману Франжье, что вовсе не он, руководитель ООП, является в Ливане заговорщиком, нарушающим мир и проповедующим борьбу. В действительности виновными являются христианские организации; они не могли более обуздать свою ненависть к палестинцам.

Он понял, что Пьер Жемайель и другие христианские лидеры приняли безоговорочное решение начать войну на уничтожение против палестинских поселенцев в стране. Ливанский президент на контробвинение Арафата реагирует резко. Сулейман Франжье, который обычно говорит тихо, орет на Арафата: «Дайте нам доказательства! Я хочу видеть доказательства!»

Когда Арафат хочет отмести эти возражения движением руки, Сулейман Франжье находит такие слова, которые задевают честь руководителя ООП: «Будьте же по крайней мере хоть один раз искренним и назовите Ваши доказательства. Мне нужны письменные доказательства, дающие основу Вашим утверждениям!»

Свидетели разговора из штаба Арафата сообщают, что по щекам их шефа потекли слезы. До этого момента он делал записи в карманном календаре. Теперь он захлопнул книжку. С дрожью в голосе Арафат бросает в лицо президенту оскорбление: «Я не потерплю, чтобы со мной разговаривали в подобном тоне. Будучи борцом сопротивления, я дорожу своей честью. Я большинством голосов был избран лидером Палестинского движения сопротивления, и притом с перевесом отнюдь не в один голос». Этим возражением он наносит обиду Сулейману Франжье, который был назначен президентом ливанским парламентом с преимуществом лишь в один голос.

Франжье не отвечает на эту колкость, он даже извиняется, он не имел намерения обидеть Арафата. Ведь для урегулирования конфликта в общих интересах необходимо, чтобы Арафат представил доказательства своих обвинений. Арафат говорит, все еще раздраженным тоном, что ему точно известно, что ливанская армия снабдила христианское ополчение оружием, и притом напрасно. А оружие это ливанское государство закупило в Польше и Болгарии.

Таким образом, однозначно установлено, что боевые соединения христиан оснащаются за счет налогоплательщиков Ливана. Сулейман Франжье подробно не останавливается на этом аспекте снабжения христиан ливанским правительством.

Президент приводит в качестве аргумента то обстоятельство, что равные права должны предоставляться всем — ведь он разрешил ООП закупать и доставлять в страну для защиты лагерей беженцев даже тяжелое вооружение, например, зенитные орудия и артиллерию. Теперь же христиане, со своей стороны, производят заблаговременную подготовку.

Тот же самый Сулейман Франжье, который в трогательных выражениях повествовал перед Генеральной сессией ООН о проблемах палестинцев, теперь требует от лидеров ООП сдержанности и умеренности в их войне против Израиля. Сулейман Франжье считает, что каждый удар по этому противнику вызывает контрудар, который поражает Ливан. Ливанский президент просит о том, чтобы палестинцы удалились в свои лагеря и отказались от проведения акций, ставящих Ливан в затруднительное положение.

После столь бурного проявления эмоций Арафат предоставляет вести дальнейшую дискуссию своему соратнику Абу Аяду, который демонстрирует готовность к взаимопониманию с христианскими организациями.

К удивлению Арафата, ливанский президент прерывает дискуссию, чтобы пригласить лидера ООП на обед. Подается парадный обед в соответствии с арабскими традициями. Самолюбие Арафата удовлетворено. По ходу обеда, который длится три часа, Франжье вновь демонстрирует понимание претензий палестинцев.

Франжье и Арафат достигают договоренности о том, что совместная палестинско-ливанская комиссия выработает основы, на которых будет строиться сосуществование. Франжье считает, что Арафату необходимо продумать, не будет ли разумным выступить с публичным заявлением, которое успокаивающе подействует на христианскую часть населения. Арафат мог бы просто сказать ливанцам, что палестинцы ни в коем случае не собираются завоевывать Ливан, чтобы основать здесь свою новую родину взамен утраченной. Иногда, по мнению президента Франжье, у ливанцев возникает ощущение, что ООП думает уже не о Палестине, а о том, чтобы расселить палестинцев в Ливане за счет ливанцев. Арафат незамедлительно соглашается: будет составлено заявление, которое вменит ему и ООП в обязанность оставить в неприкосновенности внутренние структуры Ливана.

Хотя руководители ООП и придерживаются мнения, что они продемонстрировали в беседе с ливанским президентом высокий уровень готовности к компромиссу, однако встреча во дворце Франжье не приносит никаких результатов.

Христианская сторона не принимает к сведению обязательство ООП о невмешательстве; она не оставляет палестинцев в покое и тогда, когда ощущает, что ООП рассматривает эти обязательства всерьез.

Лагерь Тел ль аль Заатар, позже ставший местом мученической смерти палестинцев, в первый раз был обстрелян гранатами и ракетами 13 сентября. На следующий день разгораются бои между бейрутскими кварталами Шиях и Айн Руммане. Три дня спустя христианское ополчение атакует Сук, старый экономический центр ливанской столицы. Затем бои перемещаются в район вокруг отелей «Финикия» и Св. Георга. При этом исламистско-палестинские силы добиваются значительного успеха.

Когда в Суке и на окружающих улицах начинаются пожары, возникает надежда, что люди по обе стороны осознают, что они ливанцы, что они позволили втянуть себя в бессмысленную братоубийственную войну. Начало исходит от Ясира Арафата: он обращается к христианскому политику и экс-президенту Шамуну с просьбой о встрече. Шамун соглашается. В конце беседы противники обнимают друг друга.

Это публичное примирение приносит плоды: по всей линии фронта, которая разделяет христианский квартал Айн Руммане и исламский Шиях, звучат возгласы жителей, призывающие к миру. Вначале пересекать линию фронта отваживаются лишь единицы, затем отдельные группы, и в конце концов даже враждующие ополченцы подают друг другу руки.

Однако уже на следующий день надежда на примирение рассеивается. Притаившиеся снайперы стреляют в каждого, кто собирается пересечь невидимую границу, отделяющую Шиях от Айн Руммане. Все переговоры, направленные на рассредоточение фронтов, наталкиваются на решительность лидеров христиан.

Арафат заявляет, что от отца Павла Наамана, ректора философского факультета маронийского университета, узнал о призыве, обращенном к ливанским монахам, согласно которому каждый из них обязан задушить по одному ливанскому мусульманину и по одному палестинцу. Сам он, святой отец, уже показал хороший пример и проявил активность. Утверждение Арафата не подкреплено никакими доказательствами. Лидеры христиан объявляют его ложным.

Сдержанной позиции Арафата приходит конец 19 января 1976 года. В этот день отряды христианского ополчения Пьера Жемайеля занимают бедный исламский квартал Карантина, названный так, потому что когда-то там находилась карантинная станция. Жителей выгоняют — тот, кто не хочет бежать, обречен на смерть. Нападение на Карантина происходит по стратегическим соображениям, поскольку этот квартал расположен непосредственно у дороги, которая соединяет центр Бейрута с районами, населенными христианами, в северной части Бейрута. Арафат принимает решение отомстить за Карантина.

Для захвата выбирается населенный христианами пригород Дамур, лежащий у моря в двадцати километрах к югу от ливанской столицы. Параллель с Карантина очевидна: если исламский квартал контролировал дорогу, ведущую на север, то через христианский Дамур проходит южная дорога, которая ведет в населенный пункт Саида, в настоящее время находящийся в руках палестинцев.

ООП подчеркивает, что она, в отличие от христианского ополчения, пощадила гражданское население. Христиане говорят о проявлениях жестокости, об искалеченных и убитых. Некоторые руководители ООП допускают, что, возможно, акция обошлась не без жестокости.

После захвата Дамура для лидеров ООП счет взаимной вины снова сравнялся. Они снова придерживаются тактики дипломатии, чтобы вывести свою организацию из изматывающего силы конфликта. Вырабатывается программа из 17 пунктов, обсуждаемая под контролем Сирии, вновь с целью обеспечить мир Ливану. Арафат высказывается о ней положительно, хоть и считает, что она дает христианам слишком большие преимущества.

ООП не удается остаться на нейтральной позиции. Распад ливанской армии создает трудности. Мусульманская часть армии во главе с молодым офицером-исламистом Ахмедом Хатыбом откалывается — они больше не желают служить под началом христиански ориентированного руководства. Ахмед Хатыб со своими солдатами-мусульманами занимает позицию в Южном Ливане.

Хатыб немедленно предлагает ООП союз и со своими армейскими соединениями берет на себя охрану расположений палестинцев. Теперь лидеры христиан обвиняют Арафата в том, что он вызвал раскол ливанской армии тем, что перетянул на свою сторону ее исламскую часть.

Молодой офицер называет свое подразделение «Ливанской арабской армией». Он и руководство ООП исходят из того, что факт его существования и название должны понравиться сирийскому президенту Хафезу Асаду. Однако у Хафеза Асада в этот момент другие планы.

Программа из 17 пунктов, которую ливанский президент привез из Дамаска, основывается в значительной степени на идеях главы сирийского государства. Осуществление программы усилило бы сирийское влияние в Ливане. Однако предпосылкой этого является сохранение единства армии, которая своим авторитетом обеспечит действенность программы. Поэтому Хафез Асад против какого бы то ни было раскола армии.

Сулейман Франжье берет для себя на вооружение сирийскую программу. В опоре на Сирию он видит шанс для Ливана сохранить территориальное и национальное единство. Его предшественник Шарль Хелу в последние месяцы срока своих полномочий смирился с ситуацией и считал разделение страны неотвратимым.

Однако Сулейман Франжье хочет стать «хранителем национального единства». Поэтому он с яростью реагирует на отделение «Ливанской арабской армии», которое препятствует тому, чтобы сплоченная армия следовала планам его и сирийского президента. Ибо непосредственно за основанием «Ливанской арабской армии» следует формирование христианской «Ливанской освободительной армии». Христианско-исламской армии Ливана впредь больше не существует.

ООП, которая, собственно говоря, хочет держаться в стороне от внутриливанских раздоров, втягивается в них все глубже. Вечером 11 мая 1976 года Абу Хасану, офицеру, ответственному за разведывательную службу, становится известно, что бригадный генерал Азиз Ахдаб собирается выступить по радио и телевидению.

Абу Хасан предлагает, чтобы по дороге в студию генерала сопровождала палестинская охрана. Генерал принимает предложение. Офицер разведки отдает себе отчет в том, что речь командира гарнизона может означать только объявление государственного переворота.

Азиз Ахдаб, офицер, имеющий высокие награды, связанный присягой с государством и президентом, требует отставки руководителя государства Сулеймана Франжье и объявляет себя «временным военным комендантом» всей страны. В течение короткого срока парламент должен избрать нового президента государства. Своим шагом генерал Азиз Ахдаб вызывает углубление раскола армии, поскольку некоторые важные подразделения продолжали демонстрировать свое единение с президентом Сулейманом Франжье.

Тот факт, что генерала-путчиста по пути в телестудию сопровождали федаины из ООП, не мог остаться в тайне. Само собой разумеется, законный президент должен предположить, что ООП поддерживает человека, который провозгласил его отставку. Начиная с 11 мая 1976 года моста, соединяющего Франжье и Арафата, больше не существует. Распространение информации о том, что Абу Хасан при назначении охраны из федаинов действовал по своему усмотрению, не докладывая об этом Ясиру Арафату, ситуации не спасает.

Четыре дня спустя снаряды поражают президентский дворец в Бейруте. Отрядам мусульманского ополчения удается изгнать Сулеймана Франжье. Они мстят за явные свидетельства симпатии, которую президент выражал своим братьям-христианам в Ливане. Франжье бежит в селения в Ливанских горах, где ему и его семейному клану безоговорочно предоставляется убежище.

Этот шаг — свидетельство того, что президент покинул свой пост и однозначно занял прохристианскую позицию. Ни для одной из сторон Сулейман Франжье больше не является символом государственного единства Ливана.

На этой фазе полного разложения какой бы то ни было власти в государстве усиливается активность американского посла Дина Брауна. Он посылает Гасана Туени, издателя влиятельной ливанской газеты «Ан Нахар», в штаб-квартиру ООП и ставит ему задачу выяснить, готова ли и в состоянии ли палестинская боевая организация гарантировать соблюдение перемирия со стороны палестинцев. На случай, если такая гарантия не может быть дана, Гасан Туени должен проинформировать Ясира Арафата о том, что Соединенные Штаты Америки теперь больше не выразят протеста против массированной интервенции сирийской армии в Ливане. Вырисовывается союз христиан с руководством сирийского государства.

В Ливане должен быть избран новый президент. Глава сирийского государства задает вопрос ООП, отдает ли она предпочтение одному из кандидатов. Арафат удивлен вопросом, однако совершенно ясно заявляет Хафезу Асаду, что отдает предпочтение кандидату Элиасу Саркису.

Лидер ООП подчеркивает, что никогда не станет вмешиваться в столь внутреннее дело ливанцев. Сдержанность является весьма разумной, ибо группа борцов сопротивления поддерживается и финансируется Сирией и поэтому находится под сирийским влиянием. Эта группа, «Ас-Сайка», в любом случае будет следовать политике сирийского президента, выступит в защиту кандидата Элиаса Саркиса.

Организации, стремящиеся оказать сопротивление тому кандидату, которому отдает предпочтение Сирия, в день президентских выборов принимают решение изолировать парламент, в котором должны состояться выборы, от окружающих городских кварталов сильным минометным огнем, чтобы не дать депутатам явиться на выборы. Но те не дают себя запугать.

В сопровождении телохранителей они отваживаются добраться на автомобилях до площади перед зданием парламента. Под обманчивой защитой автомобилей они ждут, пока взорвется следующая серия гранат, и бросаются в здание — чтобы узнать там, что заседание по соображениям безопасности перенесено на виллу Мансур (Mansour) на окраине Бейрута.

Даже Камиль Шамун, у которого никогда не наблюдалось недостатка мужества, появляется на вилле Мансур с перекошенным лицом. Он неоднократно попадал под обстрел на подъездной дороге. Премьер-министр Рашид Караме бегом мчится в здание.

Несмотря на то, что группы палестинцев, стремящиеся вызвать беспорядки, скоро пристрелялись и по вилле Мансур, в зале заседаний собирается число депутатов, необходимое для голосования. Христианин Элиас Саркис избирается президентом. И во время гражданской войны действуют правила ливанской политической игры: президентом может стать только христианин. Депутаты-мусульмане также придерживаются этих правил, хоть и критически отзываются о сильной позиции христиан.

Непосредственно после выборов Элиас Саркис принимает главу ООП: улыбаясь, они сидят рядом друг с другом на мягкой скамье Элиас Саркис в элегантном светлом костюме, Арафат сменил арабский головной платок на шапочку, напоминающую солдатскую. Несмотря на расслабленное настроение, разговора, который послужил бы прекращению убийств в Ливане, не происходит.

Отряды исламского ополчения, по своей идеологии имеющие преимущественно левую направленность, полны решимости атаковать христианские деревни в горах Ливана. ООП позволяет своим исламским союзникам втянуть себя в бои. Начинается «битва за горы». Иногда со стороны палестинцев раздается лозунг: «Дорога в Иерусалим ведет через христианские деревни». Сам же Арафат воздерживается от подобных лозунгов.

Сирийское правительство, которое до сих пор придерживалось мнения, что христиане стремятся в первую очередь к разделу Ливана, чтобы добиться автономии христианских областей, замечает теперь в кругах исламского и палестинского руководства проявление сепаратистских тенденций. Хафез Асад, заинтересованный во влиянии на сплоченное государство Ливан, стремится воспрепятствовать его развалу на автономные области. Он принимает решение приступить к решительным мерам. Его армия готовит вторжение в Ливан.

Сирийские политики никогда не забывали о плане воссоединения Ливана с Сирией. Ливан возник в результате решения колониальной державы Франции, которая, основав это государство, смогла дать родину христианам, проживающим в регионе. В Дамаске постоянно раздавались жалобы на то, что ливанская территория была «украдена» Францией у сирийцев. Теперь Хафез Асад видит шанс аннулировать решение Франции. Однако раздел страны обрек план воссоединения территории Ливана с Сирией на неудачу.

Хафез Асад опасается возможной победы палестинцев в «битве за горы». Он считает, что США и Израиль не станут пассивно взирать на подобную победу. Однако если он хочет достичь своей цели, присоединения Ливана к своей Сирии, то должен исключить возможность интервенции этих двух военных держав. Но победа ООП и отрядов мусульманского ополчения может послужить толчком для этой интервенции. Поэтому Хафез Асад отдает такой приказ: ООП не должна победить в горах.

31 мая 1976 года сирийские танковые соединения переходят границу с Ливаном. Вначале они прорывают кольцо осады вокруг христианских деревень Куббаят и Аиндикт, а затем вторгаются в долину Бекаа. Одно танковое подразделение — оно насчитывает триста бронемашин — движется через перевалы Ливанских гор в направлении ливанской столицы Бейрут.

В недели, предшествовавшие этим событиям, Арафат неоднократно беседовал с Хафезом Асадом. Главе ООП так никогда и не удалось убедить сирийского президента в том, что у палестинцев нет намерения вырвать в свою пользу часть ливанской территории. Хафез Асад также не поверил уверениям в том, что ООП заинтересована в существовании целостного государства Ливан. Через посредников Арафату становится известно: Хафез Асад придерживается мнения, что ООП состоит из кучки необузданных коммунистов, которые хотят превратить Ливан в сателлит Москвы.

Правда, сириец считает себя союзником Советского Союза. Однако таким союзником, который стремится к независимости. Он не может смириться с существованием у своих западных границ государства, зависимого от Москвы. От Советского Союза невозможно добиться согласия на воссоединение Ливана с Сирией, если уж Ливан подпадет под советское влияние, и Асад знает это. Руководство Кремля будет выступать за сохранение этого плацдарма на Ближнем Востоке.

Спустя неделю после сирийского вторжения намерения Асада становятся очевидны. Около полудня б июня федаины из зависимой от Сирии организации «Ас-Сайка» совершают нападение на штаб-квартиру Арафата в Бейруте. Первую информацию о планах просирийски ориентированной группы палестинцев Арафат получил за три дня до этого. Поэтому 6 июня его люди вооружены. Они оказывают нападающим сопротивление и удерживают позиции. Атака организации «Ас-Сайка» захлебывается. Арафат может считать себя победителем в схватке с Хафезом Асадом — во всяком случае, на короткое время.

Теперь Арафат хочет посвятить себя сопротивлению сирийскому наступлению. В последующие дни его часто видят на балконе штаб-квартиры в Бейруте, без платка на лысой голове, с рацией в руках; Арафат обращается непосредственно к своим бойцам в Ливанских горах. Он отдает приказ остановить колонну сирийских танков, которая ползет через перевалы, минами, закопанными на дорогах. Однако, несмотря на большие потери, сирийцы в конце концов достигают окраин столицы. Во время наступления им открыто оказывают поддержку соединения христиан.

До сих пор размах гражданской войны определяли снайперы, а ракетные удары были лишь эпизодами, проявлением коварных методов борьбы. Теперь начинается открытое сражение хорошо вооруженных соединений. Применяются тяжелые гранатометы, артиллерия и реактивные минометы.

В ходе «битвы за Бейрут» гражданское население несет большие потери. Ежедневно гибнет около сотни гражданских лиц, не входящих в состав подразделений воюющих сторон.

Федаины, имеющиеся в распоряжении Ясира Арафата, почти все без исключения прошли подготовку для партизанской войны. Они не имеют опыта ведения боевых действий в условиях применения тактики традиционной войны. Хоть ООП и имеет в своем распоряжении тяжелое вооружение, однако у нее едва ли есть люди, которые умеют с ним обращаться. Лишь теперь, в ходе оборонительных боев против сирийской оккупации, происходит обучение специалистов для артиллерии и гранатометов.

В июне высшие органы Лиги арабских государств, обладающие правом принятия решений, выносят резолюцию, которая призывает враждующие части населения Ливана заключить договор о перемирии. Этим выбивается почва из-под ног сирийского президента с его вторжением в Ливан.

Арафат и главы большинства исламских организаций соглашаются с резолюцией. Однако лидеры христиан не принимают этот призыв во внимание. Для энергичного осуществления своих целей они находят услужливых помощников.

В центре района к востоку от Бейрута, принадлежащего христианам, находится лагерь палестинцев Телль аль Заатар. Весной 1976 года здесь живут почти 20 000 палестинских беженцев и около 15 000 ливанцев-исламистов, которые бежали из христианских областей под защиту ООП.

В течение нескольких недель лагерь отрезан, лишь немногим транспортам с продовольствием удается пробраться сквозь кольцо окружения вокруг Телль аль Заатар, состоящее из отрядов ополчения Пьера Жемайеля и Камиля Шамуна. 22 июня начинается наступление на лагерь палестинцев. Христианские подразделения могут рассчитывать на поддержку сирийской артиллерии. Она начинает бой за лагерь систематическим обстрелом. Осажденные полны решимости защищаться и готовятся к длительному сражению.

Отрядам христианского ополчения известны критические точки крепости Телль аль Заатар. Они знают, где можно перерезать водопровод. После взрыва водопровода осажденным остается лишь колодец, питаемый грунтовыми водами низкого качества. Кроме того, колодец находится на краю лагеря, в зоне, простреливаемой пулеметами христиан. Доставлять воду из этого колодца можно только ночью, да и в этом случае ценой больших человеческих жертв.

Соратник Арафата Абу Аяд сообщает: «Чаша воды в лагере Телль аль Заатар оплачивалась чашей крови». Абу Аяд считает, что во время осады каждый день умирало от жажды триста маленьких детей. Именно дети наиболее сильно страдают от жажды.

По истечении пятидесяти двух дней обстрелов, 11 августа, представители Лиги арабских государств вырабатывают соглашение, предусматривающее эвакуацию лагеря на следующий день. Арафат одобряет это соглашение, ибо в нем ясно определяется, что жители лагеря не должны сдаваться в плен своим противникам, христианам, от которых следует ожидать сурового обращения. Соглашением предусматривается передача лагеря представителям Красного Креста.

Однако когда в установленное время гражданское население и федаины, без оружия, отваживаются покинуть разрушенный лагерь, чтобы сесть в ожидающие их автобусы, по ним открывают пулеметный огонь. Стрельба ведется из господствующих над местностью укреплений христиан. Через несколько минут у развалин домов на окраине лагеря лежат десятки сраженных пулями мужчин и женщин. Кто стрелял, позже никто не сможет сказать с определенностью.

Арафат подводит горький итог битвы за Телль аль Заатар: ни от одного из арабских государств он не получил ни поддержки, ни помощи хотя бы словом. Ни один из политиков не поднял голос, воззвав к совести сирийцев, которые активно вмешались в борьбу на стороне христиан.

Глава ООП не остается в неведении относительно того обстоятельства, что для некоторых арабских режимов столкновение между Сирией и ООП в Ливане не является нежелательным. Египтянам видится шанс перетянуть Арафата на свою сторону, ведь в результате конфликта Арафат и Хафез Асад не имеют больше основ для совместной политики.

Багдадское правительство также сообщило, что Арафату следует сопротивляться вмешательству Сирии. Ведь оно является частью американского заговора с целью воспрепятствовать свободе передвижения палестинцев, ограничить радиус их действий в борьбе против Израиля.

Саудовская Аравия, которая готова в любое время по первому желанию пополнить кассу палестинского освободительного движения, втайне убеждала сирийцев заковать ООП в кандалы, поскольку в этой организации якобы все больше и больше возрастает влияние прогрессивных политиков, чуть ли не коммунистов.

В критической фазе битвы за Телль аль Заатар Арафат надеялся, что Советский Союз призовет сирийцев к ответу за нападение на подразделения ООП, — ведь между Арафатом и власть предержащими в Кремле существовало сердечное взаимопонимание. Однако из Москвы доносится лишь сдержанная критика: сирийского президента щадят, Москва и не думает ставить под угрозу дружественные отношения с сирийским режимом.

После битвы за Тельь аль Заатар палестинцы оплакивали триста убитых. Эта цифра определенно сильно занижена. С этого момента Арафат считает борьбу защитников лагеря примером героизма, доказательством того, что палестинцы готовы бороться и умереть за свое существование как народа.

Сирийская армия, которая до сих пор постоянно угрожала ООП, находясь на окраинах Бейрута, 12 октября продвинулась дальше. Арафат хочет из своей штаб-квартиры в ливанской столице связаться по телефону с главами различных арабских государств, чтобы обратиться к ним с просьбой оказать давление на правительство в Дамаске. Он предполагает, что Садат или король Саудовской Аравии смогут побудить сирийцев прекратить наступление.

Однако ни один из политиков, пользующихся влиянием, вначале не хочет говорить с главой ООП. Повсюду Арафату приходится довольствоваться сообщением, что глава государства, к сожалению, в настоящее время не может оставить неотложные дела. Арафат упорно продолжает свои усилия, и через несколько часов ему удается связаться с кронпринцем Саудовской Аравии, который обещает использовать свое влияние в Дамаске.

Действительно, через несколько часов Хафез Асад отдает своим войскам приказ остановить свое наступательное движение. Он демонстрирует готовность принять участие в конференции на высшем уровне, посвященной разрешению ливанского конфликта. Намек кронпринца на то, что Саудовская Аравия будет вынуждена прекратить предоставление субсидий, подействовал.

Конференция на высшем уровне заседает в столице Саудовской Аравии Эр-Рияде. Во встрече участвуют король Халед в качестве принимающей стороны, эмир Кувейта, египтянин Садат, сириец Асад, ливанец Саркис и палестинец Арафат. Благодаря гибкости короля Халеда, который дает представителям всех сторон обещания финансового характера, участники конференции демонстрируют свою способность идти на уступки.

Они учреждают военное подразделение для поддержания мира в Ливане, которому дают название «арабский отряд отпугивания». Этот отряд должен отпугивать каждого, кто лелеет мысль о продолжении гражданской войны в Ливане. Подразумевается, что «арабский отряд отпугивания» должен состоять из подразделений армий различных арабских стран.

Однако Арафат, всегда готовый пойти на соглашение, не рассчитывал на то, что Хафез Асад в конце концов станет в результате конференции в Эр-Рияде безусловным победителем. Хафез Асад, одна из сторон ливанского конфликта, великодушно предоставляет в распоряжение «арабского отряда отпугивания» части своей армии, которые уже находятся на ливанской земле. Поддержку сирийским частям составляют незначительные контингенты из Саудовской Аравии, Судана, Южного Йемена и Абу-Даби.

Теперь сирийская армия, противник ООП в данном конфликте, по воле руководителей арабских государств становится важнейшей силой поддержания порядка в Ливане. ООП должна смириться с фактом существования этой силы.

Отдельные арабские государства имеют все основания для того, чтобы оставаться в стороне от «арабского отряда отпугивания». Ирак в ссоре с Сирией и поэтому не желает оказывать поддержку сирийским частям. Ливия заявляет, что опасается нападения со стороны Египта и поэтому должна сохранять единство своей армии и не может распылять ее силы. Алжир втянут в пограничный конфликт с Марокко, причина которого — спор вокруг Западной Сахары.

Ясир Арафат приходит к единственно возможному выводу: он заключает мир с сирийским режимом; он заключает в объятия президента Хафеза Асада. С сирийскими военными формированиями, которые теперь владеют значительной частью Ливана, Арафат успешно приходит к соглашению. Это примирение не дается ему легко, ибо не забыта «битва за Телль аль Заатар», ход которой определялся и Сирией. В течение последующих лет роль Сирии в ходе боев вытесняется из памяти руководства ООП.

Сирия вновь занимает положение важнейшего друга ООП — по крайней мере, в глазах общественности. Когда Хафез Асад и лидер ООП встречаются за закрытыми дверями, то иногда они высказываются откровенно. В одной из подобных бесед верховный глава ООП услышал от Хафеза Асада, что тот сомневается, в состоянии ли вообще Арафат осуществлять руководство палестинским народом. Он сомневается в этом с 1970 года, со времен гражданской войны в Иордании; однако гражданская война в Ливане усилила его сомнения.