Давно уже Ясир Арафат не выступал со столь пространной речью. 16 апреля 1981 года он почти три часа говорит перед делегатами Национального совета Палестины, эмигрантского парламента своего изгнанного народа. В этом совете представлены все политические и общественные силы, умеющие сформулировать свою позицию.

Делегатов выставляют боевые организации, профсоюзы, женские организации. Женщины и мужчины из лагерей в Сирии, Иордании, Ливане и секторе Газа собираются на совещание с представителями палестинского народа на захваченных территориях. Делегаты — терпеливые слушатели — в этот вечер им необходимо было выслушать утомительные речи и менее красноречивых ораторов.

Они тесно сидят в зале дома профсоюзов в Дамаске. Воздух накален, хоть окна и открыты. Ветер, свежий после пролившегося дождя, достигает лишь тех, кто сидит недалеко от окон.

В зале ощущается, что Национальный конгресс палестинцев проходит под защитой и контролем кругов, находящихся у власти в Дамаске: свободное пространство стен заклеено портретами президента Хафеза Асада. Куда ни обрати взор, он наталкивается на изображение властелина сирийцев.

В условиях подобного повсеместного визуального присутствия сирийского президента изложение Арафатом конфликта в Ливане не может отличаться от официальной точки зрения Сирии. Наступление сирийцев на город Захлу в долине Бекаа он изображает как шаг, направленный на защиту линии коммуникации между сирийскими войсками в Ливане и их базами снабжения на родине. Такая интерпретация событий недалека от действительности.

Незадолго до того, как произнести первые слова этой речи, Арафат снял твердое белое жабо, которое вынужден носить для снятия нагрузки на верхние шейные позвонки. Со времени челночных поездок между Тегераном и Багдадом осенью 1980 года с целью восстановления мира между Ираном и Ираком — усилия, которые остаются безрезультатными, — глава движения освобождения Палестины страдает от сильных болей в спине.

В отличие от своих прежних речей, Арафат позволяет себе длительные паузы для размышления. Он надевает очки с толстыми сильными стеклами и отыскивает в своих записях следующее ключевое слово. Интерес слушателей не ослабевает, поскольку ему всегда удается после паузы увлечь их высказыванием, импонирующим делегатам Национального конгресса Палестины.

Когда Ясир Арафат обзывает американского президента «политическим ковбоем», раздается взрыв смеха. Продолжительные аплодисменты вызывает следующий пассаж: «Рональду Рейгану следует хорошенько послушать то, что я сейчас скажу: вовсе не так уж давно Збигнев Бжезинский, советник Картера по вопросам безопасности, считал, что ООП мертва.

Он тогда сказал «До свидания, палестинская революция». Но сегодня мы можем сказать «До свидания, Збигнев Бжезинский». Ибо он не имеет власти».

Основу собственной власти Ясир Арафат определяет точно: «Я зависим от бойца, который прорывается через фронт и пробивается к самому сердцу врага». Это сказано в адрес группы, которая еще только прилагает усилия для достижения признания внутри ООП. Свои притязания на место в исполнительном комитете она строит на творческом применении вспомогательных технических средств для преодоления линии фронта. Ясир Арафат, который хочет ограничить число боевых организаций и членов исполнительного комитета, едва ли может отклонить притязания этой группы на признание.

Однако противник, Израиль, комментирует достижения этой группы скорее насмешливо и отрицательно. Израильская газета «Маарив» так изображает их в карикатуре: федаин летит на воздушном шаре, наполненном горячим воздухом. Арафат с удивлением смотрит ему вслед. Две птицы также удивляются удачному полету, одна из птиц говорит: «Какое техническое совершенство!»

Мысль проникнуть на израильскую территорию по воздуху возникла у руководства одной из групп палестинцев, которая называет себя «Фронт освобождения Палестины» — ФОП. До 1977 года эта группа входила в состав «Народного фронта освобождения Палестины — Генерального штаба». Причина отделения состояла в недовольстве Ахмедом Джебрилем, главой «Генерального штаба», который вел себя все менее радикально.

Основатели «Фронта освобождения Палестины» обвиняли Ахмеда Джебриля в том, что он также превращается из революционера в бюрократа — «точно так же, как Арафат и прочее высшее руководство Аль Фатах».

Талаат Якуб, генеральный секретарь «Фронта освобождения Палестины», излагает возникновение идеи летающего федаина так: «Летом 1980 года один из нас увидел по телевидению рекламный ролик, в котором было показано, как элегантно скользит в воздухе дельтапланерист. Этой ночью человек, видевший рекламу, не мог спать.

Однако на следующий день руководители ФОП лишь любезными кивками отреагировали на идею попасть в Израиль с помощью дельтаплана. Вначале идея была сразу отклонена.

Вместо этого лидеры ФОП разработали план полета федаина из Ливана в Израиль на воздушном шаре, наполненном горячим воздухом. В пользу воздушного шара говорило то обстоятельство, что он мог поднять большее количество оружия и боеприпасов, чем дельтаплан. Преимуществом считалось также то, что на одном шаре по воздуху смогут передвигаться несколько федаинов. Однако «операция воздушный шар» не удалась.

Однажды ночью поздним летом 1980 года трое членов «Фронта освобождения Палестины» собирались в гондоле воздушного шара пересечь линию фронта. Через несколько минут после старта оболочка шара воспламенилась. Первоначально она была серебряного цвета, но в целях маскировки это серебро было закрашено. Однако новая краска не была огнестойкой; она вспыхнула, и в результате оболочка сгорела. При падении шара один из федаинов погиб. ФОП называет погибшего «мученик Гасан аль Хаки».

За месяц до открытия Палестинского национального конгресса «Фронт освобождения Палестины» готов к новой попытке использовать полеты для целей борьбы палестинцев — какими бы примитивными ни были летательные аппараты. Руководство ФОП хочет продемонстрировать гибкость федаинов, неистощимый кладезь их идей, направленных на преодоление препятствий, которые соорудил Израиль для отпора бойцам ООП.

Как считают лидеры ФОП, прыжки по воздуху исправят состояние подавленности, распространившееся в рядах ООП с тех пор, как израильским войскам удалось плотно закрыть границы на земле. Начиная с весны 1980 года проникновение в Израиль из Иордании, Сирии или Ливана стало почти невозможным. Генерал Рафаэль Эйтан, глава генерального штаба Израиля, к этому времени оценивает шансы федаина проникнуть в Израиль как 1:20.

В ночь с 6 на 7 марта некоторые жители кибуца Афак в Галилее непосредственно после окончания телевизионных программ — только что отзвучал гимн Израиля — слышат в воздухе звук «бибиканья» слабого мотора. Утром неподалеку от поселка находят некую разновидность дельтаплана, управляемого с помощью мотора.

Несколько позже пилот оказывается в заключении. Он был арестован в 5 часов утра в совершенно заспанном состоянии перед дверью дома в селении бедуинов Тамра.

Два дельтаплана стартовали 6 марта в 20 часов 30 минут с ливанской территории. Однако второй пилот в полете потерял ориентировку, он приземлился на территории, находящейся под командованием ливанского майора Саада Хаддада. Майор Хаддад сотрудничает с израильтянами — Хаддад выдал пилота-палестинца израильтянам.

Как ни бесславно закончилась эта акция, однако тот факт, что летательный аппарат пересек фронт незамеченным, ООП может расценить как успех. Планер имел на борту пилота, автомат Калашникова, ручные гранаты и значительное количество боеприпасов. В лагерях палестинцев в Ливане стал часто слышен лозунг: «Наши дельтапланы не могут быть уничтожены «Фантомами» противника!» Проводится параллель с Давидом и Голиафом — слабый имеет превосходство над сильным.

«Мы не боимся никого!» — говорит Ясир Арафат в своей речи перед палестинским Национальным конгрессом 16 апреля 1981 года. «Победоносное шествие революции сдержать невозможно». Делегаты ждут подобных энергичных слов. Тот факт, что в действительности Арафат постоянно помнит об истинном положении, что он осознает, в какой ситуации находится его организация, можно понять из одной фразы выступления. Собственно говоря, она должна послужить слушателям утешением. Арафат говорит: «Чем темнее кажется нам ночь, тем ближе утро».

На кого Арафат возлагает вину за то, что на палестинскую революцию спустилась темнота? Арафат считает, что вину несет Анвар Садат, поскольку он подписал кэмп-дэвидскую капитуляцию: «Садат предал 80 000 жертв, которые, начиная с 1947 года, Египет принес делу арабов». Со своих позиций Арафат не в состоянии осознать, что именно эти 80 000 жертв явились для президента Египта причиной для того, чтобы положить конец состоянию войны с Израилем. Для него Анвар Садат предатель, который изменил правому делу палестинцев.

Арафат указывает на то, что это «предательство» тем серьезнее, что палестинцы во время Октябрьской войны 1973 года сражались плечо к плечу с египетскими солдатами у Суэцкого канала. Он говорит: «Наши палестинские мученики похоронены у Суэцкого канала!»

Для главы движения освобождения Палестины виновными в затруднительной ситуации, в которой находится ООП, являются также те, кто хоть и называет себя друзьями палестинцев, но действует с помощью слов, а в поступках проявляет сдержанность. Арафат дает понять, что имеет в виду, собственно говоря, глав всех арабских государств: «Во время встречи на высшем уровне в Тайфе я сказал арабским руководителям: «Нам нужны ваши мечи, а не ваши слова!» Сегодня я спрашиваю: где арабское оружие? Где арабские массы? Куда течет арабская нефть? Куда текут арабские деньги? Я имею право задавать эти вопросы».

Ответ известен каждому из присутствующих в зале. Оружие арабских армий едва ли находится в распоряжении палестинцев. Субсидии поступают, но в дозированных количествах. Арабская нефть принадлежит Западу, который готов помогать Палестине самое большее с помощью тщательно подобранных слов. Мощные потоки капиталов из нефтедобывающих стран переводятся в США и Европу.

Палестинский Национальный конгресс, состоявшийся в апреле 1981 года, знаменует собой крушение многих надежд. Советники главы ООП исходили из того, что американский президент Джимми Картер во время второго срока полномочий сумеет отыскать путь, который поможет народу Палестины обрести родину.

Хоть Джимми Картер и подписал кэмп-дэвидские документы, однако этот шаг мог быть интерпретирован таким образом, что президент видел в переговорах по вопросу автономии для палестинцев, являющихся результатом кэмп-дэвидского документа, первый шаг к созданию государства палестинцев. А то, что Рональд Рейган, президент США с января 1981 года, никоим образом не мыслит такого развития событий, стало очевидно уже в первые три месяца периода его полномочий.

Когда на последней неделе апреля 1981 года возникает опасность того, что конфликт в Ливане может привести к открытой конфронтации между Сирией и Израилем, дипломаты Соединенных Штатов путем многочисленных консультаций пытаются разрядить напряженность. Официальный спикер государственного департамента заявляет, что его ведомство поддерживает контакт со всеми правительствами «and with virtually all parties» — и практически со всеми сторонами, — которые имеют влияние в Ливане и на Ливан. На языке государственного департамента формула «and with virtually all parties» означает, что не ведутся переговоры лишь с одной стороной в конфликте — с ООП Ясира Арафата. В момент, когда делается это заявление, в Дамаске становится известно, что Ясир Арафат получил послание от Леонида Брежнева, в его тексте глава ООП заверяется в том, что он может положиться на поддержку Советского Союза.

Следует напомнить о позиции, которую прежде занимали советские политики по отношению к движению освобождения Палестины. Наиболее ясно эта позиция была выражена в комментарии радио Москвы в январе 1969 года: «Было бы чистой демагогией утверждать, что центр арабско-израильского конфликта составляет сопротивление палестинских партизан. В этом конфликте есть только две стороны, которых это в наибольшей степени касается: израильтяне и арабские государства».

С тех пор многое изменилось. Москва утратила свое влияние на политику Египта. Советскому руководству пришлось испытать, насколько быстро могут разорваться его договоры о дружбе с арабскими правительствами. Однако ООП Ясира Арафата осталась стабильным партнером. На укреплении связей между ООП и Москвой благотворно сказался неуклонный и неудержимый уход китайцев из ближневосточного региона.

Забыты слова Мао Цзе-дуна, сказанные им в 1965 году, предсказывавшие ООП объединение с китайской революцией: «Вы владеете парадным входом на огромный азиатский континент, а мы — черным ходом. У нас одни и те же проблемы. Американцы произвели на свет Израиль как орудие против вас и Формозу как орудие против нас. Цель существования обеих территорий одна и та же: сдерживание революции!»

Пять лет спустя Арафат еще имел все основания высказать похвалу китайскому руководству на страницах «Пекин Ревью»: «Китайская народная республика представляет собой наибольшую опору нашей революции. Ей мы благодарны за то, что можем выстоять. Помощь китайского народа — это важная опора нашей революции».

Еще более ясно высказался тогда, в 1970 году, д-р Жорж Хабаш: «Китай наш лучший друг. Китай хочет, чтобы Израиль исчез с географической карты, а вместе с ним и плацдарм империализма на входе в Переднюю Азию».

Однако вскоре настало время неприятных предупреждений о том, что Палестина должна прекратить «террористические посягательства», поскольку таким путем она революцию не выиграет. Предостережения затрагивали внутренние распри в боевых организациях. В мае 1971 года Чжоу Энь-лай напоминал: «Единство — это ключ к победе палестинцев!» Тогда он был, по-видимому, весьма удивлен тем, что члены палестинской делегации в присутствии хозяев-китайцев спорили о том, кто в делегации глава, а кто спикер.

Ясир Арафат не придавал большого значения предупреждениям и напоминаниям. Тогда, по окончании поездки в Китай, он заявил: «Китайское руководство поддерживает нас без каких-либо ограничений — и до победного конца!». Однако он вынужден был констатировать, что палестинским делегациям приходится беседовать со все менее и менее влиятельными политиками Китая, что китайские газеты от года к году утрачивают интерес к палестинцам.

Во время гражданской войны в Ливане крупнейшие китайские политики никогда не высказывали какого-либо мнения, которое могло бы оказаться полезным для палестинцев — они всегда рассматривали ситуацию как борьбу за власть между двумя супердержавами: США и СССР.

В последующий период сближение между Китаем и США почти полностью положило конец связям китайского руководства с ООП. Пекин отказался от помощи любым освободительным организациям, поддержка которых могла вызвать раздражение в Вашингтоне — наряду с ООП симпатии утратила и «Организация освобождения Персидского залива», боровшаяся против султанского режима в Омане.

Насколько окончательно ООП утратила опору в лице Китая, становится ясно летом 1981 года: китайское руководство заявляет, что верит в разумность урегулирования, достигнутого в Кэмп-Дэвиде. Однако осуществление решений Кэмп-Дэвида прекратило бы существование ООП.

Из речи Арафата на Палестинском национальном конгрессе очевидно, что он хочет особо подчеркнуть свое доверие к Леониду Брежневу. Он называет Брежнева «мой лучший друг». Для ближневосточных мирных инициатив Советского Союза Арафат находит хвалебные слова, преувеличивающие значимость этих инициатив: «Я уже говорил президенту европейского парламента о том, что он опоздал со своей инициативой, поскольку Советский Союз уже полностью представил мне инициативу по Среднему Востоку. Я еще раз повторяю, что инициатива, представленная Леонидом Брежневым, являет собой справедливое разрешение конфликта на Среднем Востоке».

Однако, будучи разумным политиком, он знает, что удовлетворительное решение, идущее навстречу интересам палестинцев, возможно лишь с одобрения американского правительства. Не забыты убедительные слова президента Египта, сказанные им Арафату: «Не откладывайте все яйца в советскую корзину. Оставьте несколько и для американцев. Советы могут дать Вам оружие — но разве Вы торговец оружием? Вам нужна страна для своего народа, а не оружие. Страна находится в руках израильтян. А израильтяне находятся в руках американцев».

Но каким образом Ясир Арафат сможет отложить «несколько яиц» в корзину американцев? Высказывания Рональда Рейгана оставляют ему небольшую надежду. О том, сколь немногого ООП может ожидать от американского правительства, Арафат узнает 16 июня 1981 года.

С 1979 года движение освобождения Палестины пытается добиться допуска группы делегатов на совместное ежегодное заседание Международного банка реконструкции и развития и Международного валютного фонда. Саудовская Аравия и другие члены организации стран-экспортеров нефти выдвинули ходатайство относительно приема ООП, даже если не в качестве полноправного члена, то хотя бы со статусом наблюдателя.

Представителям США, применившим все виды искусства уговоров, которые только можно использовать в личной беседе, удается убедить членов исполнительного комитета Международного банка реконструкции и развития и Международного валютного фонда в том, что ООП не имеет права быть представленной в международном органе, объединяющем министров финансов всего мира.

Делегаты действуют по указанию правительства Вашингтона, которое, в свою очередь, находится под давлением Израиля. Израильтяне аргументируют тем, что «террористическую организацию» следует держать подальше от международного финансового мира.

Федеральный канцлер ФРГ Гельмут Шмидт, возвратившись из поездки в Саудовскую Аравию, заявляет — за несколько дней до выступления Арафата перед Палестинским национальным конгрессом, — что отнесение ООП к разряду террористических организаций бросает ее в объятия Москвы. Этим он демонстрирует, что понял сигналы Арафата, который громко сообщает о своей дружбе с Москвой, чтобы оживить Запад, вступить с ним в диалог.

Осознание ключевой роли Запада в любой попытке предоставить палестинцам родину, государство, заставляет Арафата весной 1981 года опасаться любых тенденций к радикализации внутри ООП. Немало руководителей среднего ранга и глав малых организаций придерживаются мнения, что народу Палестины нечего ждать от политиков Соединенных Штатов и Европы — поэтому не стоит проявлять сдержанность в выборе средств борьбы.

Представители этой точки зрения совершенно открыто заявляют, что ООП вновь следует нанести серьезные удары, направленные против израильтян и против тех европейцев, которые, считаясь с интересами Израиля, отказывают Организации освобождения Палестины в признании.

В случае победы подобной позиции террор мог стать тем оружием, которое внушило бы миру страх перед палестинской революцией. Тогда попытки доказать жителям индустриальных стран, что ООП отрицает терроризм как средство борьбы и должна рассматриваться как член общества, ориентированного на мир и гуманизм, следовало бы считать законченными. Однако в таком исходе дела Ясир Арафат ни в коем случае не заинтересован. Он стремится расширить диалог с Европой и далее надеется начать переговоры с американскими политиками. Арафат сохраняет надежду на это, несмотря на обидные для его организации высказывания президента Рейгана, сделанные весной 1981 года.

Выступление Арафата перед делегатами Палестинского национального конгресса вначале заставляет насторожиться поборников радикальных действий. И тут звучит фраза: «Мы не испытываем страха — мы внушаем страх!» На трибуну вышел Салах Калаф, чтобы призвать к созданию специальной партизанской группы, которой будет поставлена задача наносить удары по местам поселения и деятельности американцев на Ближнем Востоке. Надо также наказать всех «предателей», которые оказывают сопротивление революции палестинцев.

Эта партизанская группа должна продемонстрировать всему миру, что ближневосточный конфликт может быть завершен только «палестинским решением» — решением, которое соответствует праву палестинцев на самоопределение. Тот, кто противится такому решению, ощутит на себе кулак революции.

Из заключительного коммюнике Палестинского национального конгресса явствует, что в конечном итоге радикальное направление не смогло одержать верх. Не отклонять инициатив европейского сообщества — энергично потребовали некоторые делегаты. Это оставляет открытым путь для переговоров, в которых должна принимать участие ООП, ведь инициативы имеют лишь одну цель — дать толчок переговорам.

В заключительном коммюнике особо подчеркиваются усилия главы советского государства, направленные на всеобъемлющее разрешение конфликта. Приветствуется план Брежнева по созыву ближневосточной конференции с участием всех сторон, в том числе и движения освобождения Палестины. Согласие на созыв подобной конференции означает, что в будущем следует действовать не только по принципу: «Страну, которую мы потеряли с оружием в руках, можно вернуть только срлой оружия». Это означает отказ от мнения, что этого требует честь арабов.