Война еще не начиналась, когда советский президент Горбачев, который, как ожидалось, должен был играть активную роль в урегулировании конфликта в заливе, испытывал трудности внутриполитического характера: он применил войска для ликвидации демонстраций в литовском городе Вильнюсе. Население требовало отделения своей страны от Советского Союза.

Началось разрушение громадной империи. Когда война закончилась, распад был очевиден и в других регионах: Советский Союз превратился в Россию. Его политики не обладали ни энергией, ни компетентностью для того, чтобы оказать влияние на события на Ближнем Востоке. Ясир Арафат был вынужден обратить свое внимание в направлении Вашингтона. Ездить в Москву председателю ООП больше не было надобности.

Он никогда не был коммунистом, однако был вынужден льстить генеральным секретарям КПСС. Арафат нуждался в поддержке великой державы. Он открыто признавал, что предпочел бы США, а не СССР. В 1988 году он болезненно воспринял отказ американского президента дать разрешение на его въезд. Он намеревался отправиться на Генеральную Ассамблею Организации Объединенных Наций, однако Рональд Рейган приказал сообщить ему о том, что его присутствие в Соединенных Штатах нежелательно. Этим президент продемонстрировал свое предупредительное отношение к Израилю.

Ему никогда не приходилось опасаться подобных отказов со стороны СССР. Арафат и его советники были в Москве желанными гостями. Происходил обмен заявлениями о взаимной дружбе и тесной связи в условиях социализма, генеральный секретарь и председатель обнимали друг друга. Однако посещения Москвы редко давали практические результаты.

Советы избегали прямой продажи оружия ООП. Они также не дарили организации денег. Скорее, для председателя ООП было важно произвести впечатление, что он в мире не одинок, что у него мощные друзья.

В США Арафата называли террористом, которому место в международном суде. В Москве же с ним обращались как с государственным деятелем. Для Арафата, очень чувствительного в вопросах чести, это значило очень много. Визиты к Брежневу всегда укрепляли его чувство собственного достоинства. Хоннекер и Чаушеску также умели льстить ему. Когда оба исчезли, Арафату стало чего-то не хватать в этом мире.

Если раньше глава ООП был неутомимым путешественником, который не упускал возможности посетить президентов и королей, то теперь он был обречен на покой. Арафат использовал это время, чтобы усовершенствовать знание английского языка. Он был убежден, что настанет время, когда от него потребуется умение говорить по-английски. Необходимо было установить контакт с американским правительством. Арафат ждал своего шанса.

Президент Джордж Буш, казалось, был полон решимости использовать войну в заливе в качестве возможности для поисков всеобъемлющего решения и других конфликтов. Когда война началась, он провозгласил свою цель: «Нам удалось ликвидировать холодную войну и вместе с ней многочисленные очаги опасности.

Сейчас мы имеем шанс создать новый мировой порядок, для нас и для грядущих поколений. Благодаря новому порядку возникнет мир, в котором будет царить закон права, а не закон джунглей. На этой основе будут сосуществовать нации!»

Перед Ясиром Арафатом встал вопрос, найдет ли палестинский народ свое место в этом новом мировом порядке.

К удивлению Арафата, уже непосредственно после окончания войны в заливе президент Джордж Буш стал прилагать усилия к разрешению ближневосточного конфликта путем переговоров. Он созвал конференцию всех участвующих в конфликте сторон, с одним исключением: члены ООП должны быть отстранены от стола переговоров. Таково было желание израильского премьер-министра Ицхака Шамира. Правда, этим он лишь следовал легальным инструкциям своей страны, которые запрещали контакты с «террористической организацией ООП».

Это касалось Фейсала аль-Хусейни, которого Арафат назначил руководителем делегации палестинцев. Аль-Хусейни был директором центра изучения истории арабских народов, который находится в Восточном Иерусалиме. Одновременно он был доверенным лицом Арафата в этом городе. Эта деятельность исключала участие Аль-Хусейни в конференции ближневосточных стран.

Начало конференции было назначено на конец октября 1991 года. Страны, причастные к конфликту, дали согласие на свое участие. Даже президент Сирии Хафез Асад выражал готовность допустить прямые переговоры дипломатов с израильскими партнерами. В войне в заливе он стал на сторону США — и входил, таким образом, в число победителей. Президент Сирии был одним из первых, кто понял, что сопротивление намерениям США после ликвидации Советского Союза является неуместным. Не было больше мощного партнера, который смог бы его защищать и покровительствовать своеволию Сирии.

Правда, Хафез Асад поставил американскому министру иностранных дел одно условие для своего участия в мирной конференции: Джордж Буш должен отдать распоряжение официально вычеркнуть Сирию из списка государств, которые поддерживают терроризм. Для американского президента участие Сирии в усилиях по созданию нового мирового порядка имело такую ценность, что он действительно выполнил это желание. Сирийское государство впредь не обвиняли в том, что оно укрывает и поддерживает террористов.

Летом 1991 года Арафат принял ряд лиц, которые располагали контактами в среде американской дипломатии. Он просил сообщить власть предержащим в Вашингтоне, что его организация также воздерживается от терроризма в любой его форме. Он рекомендовал ООП в качестве партнера для участия в мирной конференции.

В ходе своих переговоров в Восточном Иерусалиме государственный секретарь Бейкер понял, что вне рамок ООП невозможно найти каких-либо палестинцев, которые были бы приемлемы в качестве партнеров для переговоров. Этот вывод он довел до сведения премьер-министра Израиля. Настойчивость Бейкера в конце концов достигла цели. Шамир признал, что ООП может выступать в качестве партнера по переговорам.

Правда, Шамир тут же поставил два ограничения: следует исключить Арафата и его ближайших советников. Кроме того, за столом переговоров не должен появиться ни один делегат из восточной части Иерусалима, поскольку и эта часть города также входит в состав иудейской столицы Иерусалима. Этот запрет коснулся опять же Фейсала аль-Хусейни, ибо он жил в Восточном Иерусалиме, а также Ханан Ашрави, которая на переговорах должна была выступать в качестве заместителя главы делегации.

Арафат в последний раз попытался активировать в своих интересах московскую дипломатию: она должна была выступить в поддержку участия обоих исключенных делегатов. Ответа Арафат не получил. Партнерство с Москвой окончательно прекратилось.

Осенью 1991 года стало ясно, что и партнерство между Израилем и США не было больше нерушимым. Джорджа Буша настоятельно попросили представить Международному банку реконструкции и развития гарантии кредитов Израилю в сумме десяти миллиардов долларов. Еврейское государство остро нуждалось в деньгах, чтобы построить жилье для семей, которые хотели эмигрировать из распавшегося Советского Союза.

Однако американский президент отказался подписать поручительство, поскольку справедливо опасался, что на эти суммы Израиль построит поселения на захваченных территориях, и прежде всего в Иерусалиме. Американское правительство считало израильскую политику строительства поселений препятствием на пути мирного процесса. Приходилось опасаться, что арабские участники рассерженно отреагируют на американские гарантии кредитов и воздержатся от участия в мирной конференции.

Теперь же были рассержены израильские политики.

Премьер-министр Шамир назвал происходящее «страшным сном». Руководство партий правой ориентации обвиняло Бейкера в намеренном нанесении ущерба еврейскому государству. Когда он прибыл для переговоров в Израиль, министр Рехавам Сеери, принадлежавший к религиозной группировке, бросил ему в лицо требование вернуться в самолет и исчезнуть в направлении США.

Президенту США пришлось примириться с тем, что его называли антисемитом. Однако Джордж Буш остался на своей точке зрения, которая должна была продемонстрировать арабам, что Соединенные Штаты принимают во внимание их интересы и чувства.

К удивлению председателя ООП, госсекретарь Бейкер также нашел решение вопроса участия ООП в палестинско-иорданской делегации на переговорах. Хоть ему и не удалось сломить сопротивление премьер-министра Израиля кандидатурам Фейсала аль-Хусейни и Ханан Ашрави, однако он смог найти формулу, сохранявшую лицо всех участников. Оба они не имели права сидеть за столом заседаний, но им разрешалось активно работать на конференции в качестве «советников делегации палестинцев». Так они были в состоянии поддерживать связь между делегацией и Ясиром Арафатом.

Израильские политики от религиозных партий немедленно взволновались из-за того, что Арафат таким образом мог издали руководить ходом конференции. Главе ООП следовало отказаться от выдвижения требования о своем участии, если он хотел обеспечить возможность мирного процесса. Критикам в собственных рядах Арафат сказал: «Если мы сейчас не примем участия в переговорах, то потом никогда и никто не станет с нами говорить!»

В рядах палестинцев к наиболее яростным противникам участия в мирной конференции принадлежал Ахмед Джебриль, глава «Народного фронта освобождения Палестины — Генерального штаба». Осенью 1991 года он находился в Тегеране, чтобы там достигнуть соглашения с абсолютными противниками мирного решения конфликта. Из иранской столицы он угрожал: «Все палестинцы, которые примут участие в переговорах, и все те, кто является их сторонником, но держится в тени, сами себе вынесли смертный приговор».

Когда затем 30 октября 1991 года конференция открылась в королевском дворце в Мадриде, средства массовой информации говорили о ней как о событии, имеющем всемирно-историческое значение. Новым было лишь то, что арабы и евреи совершенно открыто сидели вместе за столом заседаний.

Правда, ничего нового они сказать не могли. Премьер-министр Шамир подчеркнул притязания своего народа на землю между Средиземным морем и Иорданом: «Мы единственный народ, который жил на этой земле на протяжении 4000 лет». Эти слова возмутили палестинско-иорданскую делегацию: «Шамир все еще полагает, что евреи тогда завладели совершенно пустой землей!»

С самого начала конференции Ясир Арафат был невысокого мнения о встрече делегаций. Он знал, что вначале необходимо найти путь к взаимопониманию. Ханан Ашрави вскоре почувствовала, что в действительности не занимает должности, которая удовлетворяла бы ее честолюбие. Она поняла, что настоящие события развиваются в другом месте.