В один из дней приехал Мануэль на, сверкающем огнями, мотоцикле. Тот самый Мануэль явился, который привёз меня в «мою» общину и пригласил в свою семью погостить. Ехать было далеко, сначала семь километров до д. Лингатеи, где он встретил меня в первый раз, затем 12 км в лес к хутору, возле дальней горы. Дорога была песчаная, колёса вязли и нас заносило. Когда добрались до его хутора, то женщины и дети его семьи встретили нас первыми. Народу было очень много, даже побоялась, что на всех конфет не хватит, купленных заранее, да и вообще, конфеты всегда имела при себе. Дети подставляли голову, приветствуя, а женщинам я протянула руку. Среди них была жена Мануэля, которая по случаю моего приезда, надела украшения даже на голову в виде бисерной шапочки.

Мануэль показал свой дом, куда вслед за нами набилась куча народу, и достал альбом с фотографиями, что для масаи большая редкость. Но если учесть, что Мануэль работал на острове Занзибар, где туристический конвейер не останавливается никогда, то удивляться не стоит. Многому научишься поневоле!

Показывая снимки, мой знакомый рассказал очень странную историю. Работал Мануэль с туристами, танцевал танцы масаи и прыгал выше всех. Думаю, что многие слышали о прыжках в высоту во время исполнения танца воинов. Это совершенно уникальное зрелище восхищает. Итальянская семейная пара приходила на его концерты. Колоритная причёска, длинная коса, стильные украшения в волосах действовали на женщин магически. Однажды ночью к нему пришла итальянка без мужа и призналась в любви. Ответил, что она замужем и должна быть со своим мужчиной. Итальянцы уехали, а он остался.

Прошло два месяца, и вновь появилась та женщина, но уже одна. Она развелась со своим супругом в Италии, вернулась на Занзибар и вскоре стала женой Мануэля. Пара приехала в общину супруга. Итальянку хорошо приняли и сыграли настоящую свадьбу по всем законам масаи. Самое ужасное, что европейка прошла обряд обрезания. Женщина уезжала и приезжала, живя по месяцу с масаи, но, видимо, разным культурам не суждено было ужиться. На память Мануэлю остался альбом с фотографиями. Очень поучительная история.

Моя русская подруга Елена, что жила в танзанийском городке Иринга, после редких телефонных разговоров со мной, в которых я рассказывала о своей жизни в лесу, просто диву давалась, как я всё это могу пережить. А я не переживала – я жила. Лена мне посоветовала посмотреть фильм "Белая масаи", но я могла его увидеть только дома, в России. Так вот, когда я сказала Мануэлю, что существует такой фильм, то он в шутку ответил, что его сняли по сюжету его любви с итальянкой. Так разительно совпадали события. Фильм правдоподобен до мелочей, даже мысли масаи сродни тем, которые наблюдала и я.

После знакомства с домом Мануэля, мы отправились в лес, где собралась мужская половина его большой семьи. Тут зарезали не одного козла, а трёх. Отец семейства имел шесть жён и 45 детей! Старый масаи считался богатым человеком и имел огромное стадо, при этом был пьющим и каждый день ходил в д. Лингатеи за 12 км. Там он к вечеру набирался окончательно. Всякий раз сыновья привозили старика домой мотоциклом, но сегодня по случаю моего приезда все были в сборе, думаю, из чистого любопытства.

Два старших брата Мануэля говорили на испанском и английском языках. Сказывалась многолетняя работа с туристами. Жалко, что не говорили по-русски! Хотя не знаю, смогла бы я без труда на тот момент общаться на родном языке? Я всегда удивлялась синхронным переводчикам, когда мгновенно требуется перестройка мыслей на нужный язык. Испанский язык считаю своим вторым языком, близким и понятным, удобным и привычным, но с братьями Мануэля говорила только по-английски, который на тот момент мне был более близок.

После того, как власти потеснили масаи с их исконных земель, построив эколоджи и бунгало в саване, им пришлось менять образ своей жизни. Многие сейчас работают охранниками в дорогих отелях, так сказать для экзотики. Молодёжь танцует для белых туристов свои "прыгучие" танцы, потешая тем самым европейцев и получая за это мизерную мзду. Эта учесть не миновала семью Мануэля, но трагизма ситуации пока никто не ощущал, только гордость за приобретённые знания и за познание сторонних языков.

Семья Мануэля всё прибывала. Мужчины с мачете у пояса и красных накидках появлялись отовсюду. В центре поляны несколько человек занимались приготовлением супа – дали попробовать и мне. Но как это можно есть? Совершенно невозможно! В кастрюле смешивалось молоко, кровь животного, кукурузная мука и отвар корней деревьев. Потом бело-розовая жидкость взбивалась палкой-рогатиной, а после всего процеживалась и разливалась по кружкам. Мужчины с явным удовольствием пили смесь под названием суп. Почему масаи называли это супом, я не знаю, видимо из-за крови козла. (Суп, чай, мама и некоторые другие слова на суахили произносятся так же.)

Снова мясо жарили на кольях и меня угощали. Масаи, как обычно, ели мясо полусырое, а мне доставалось самое прожаренное. После трапезы Мануэль принёс термос с горячим молоком, которое приготовила его жена. Запивать молоком мясной обед – это удовольствие выше среднего.

Такое благостное состояние я ощущала только здесь и мне совсем не понятно, почему у себя дома я не испытываю подобных ощущений. Перед моим отъездом с хутора женщины надели мне браслеты на обе руки. Как-то незаметно я обросла украшениями, которые звенели и сверкали, обращая на себя внимание встречных.

Отцу семейства Мануэля дала на прощание 10000 шиллингов, так с тех пор, встречаясь со мной в главной деревне Лингатеи, он тряс мою руку и не отпускал в надежде на угощение. Всякий раз говорила старику, что он богат, а у меня не то, что коров нет, даже обычной козы не имеется. Тот пьяно смеялся, довольный эпитетом, приятно ведь, когда о твоём богатстве говорят даже русские! Несколько раз старому масаи приходилось меня угощать, раз уж у меня и козы нет!