Масаи слишком далеки от внешнего мира в любом смысле. Телевидение и радио у них отсутствуют, как и в двух соседних мусульманских деревнях, ведь об электричестве тут знают только понаслышке. Но в жизни людей леса появился приятный момент, это сотовая связь, которая иногда пробивалась здесь по ночам. У Монти имелся телефон, с которым он не расставался, использовал его в деловом общении с масаи из дальних мест.

А тут вдруг у наших женщин появился ещё один телефон. При каждой свободной минуте мы смотрели видео танцев масаи и слушали их песни. На телефон были записаны профессиональные концерты кенийских и танзанийских артистов, к тому же много фото разных больших городов. Оказалось, что в каком-то соседнем лесу молодой масаи приехал с городской работы и привёз много видео, загруженных из интернета на телефон, и вот этот телефон пошёл по рукам. Телефон ходил по горам, по долам, и наконец-то дошёл до нас. Если телефон разряжался, то его заряжали вновь и передавали следующим горам. У нас мобильник пробыл четыре дня, а потом дети сбегали в деревню за два километра, зарядили батарею и передали "эстафету" дальше. За этих четыре дня каждый член нашей большой семьи пересмотрел видео и фото не по одному разу. Особенно радовались дети. Даже маленький сын Эсты, который всегда сидел у неё за спиной, настойчиво требовал увлекательную игрушку, плача крокодильими слезами.

После этого я решила сделать Эсте подарок. Я купила ей новенький телефон. Пусть даже музыки в нём ещё не было, зато она теперь могла позвонить ночью своему мужу, если он ушёл в лес в поисках стада. Было столько радости в общине, что мне даже сложно описать. Все соседи приходили смотреть на телефон и убедиться, что это – правда. Теперь уже новый мобильник все крутили и изучали каждый вечер, но в основном использовали пока, как фонарь.

Так я ещё и фонарь купила! Большой фонарь, вроде прожектора и каждый вечер выносила его на улицу и подвешивала к своей крыше. Под фонарь собирались все, а детей просто не возможно было отправить спать, ведь каждое утро они вставали вместе с взрослыми и должны были высыпаться. Только один недостаток был у того фонаря, на него летели все насекомые из лесу. Они бились в него и осыпались вниз, насекомые ползали по стене дома, по земле, по людям, поэтому все усаживались подальше от этого светильника.

Неприятным моментом было ещё и то, что все ползучие и летучие насекомые пробирались в мой дом в зазоры под крышей, и я жутко переживала за себя, поэтому перед сном густо брызгала дихлофосом свои "хоромы", где уже были привязаны козлятки и сонные куры забились по углам. Всякий раз переживала за животных, что бы выжили, ведь потом не рассчиталась бы!

Четырёхлетний сын Эсты Ленукуэт был маленьким и самым главным пастушком. Весёлый и шумный хохотун, которого даже десятилетние дети слушались, смышлёный и хозяйственный мальчишка всегда обо всех заботился. Всякий раз Ленукуэт приносил из лесу съедобные листья и плоды акаций на всю семью, при этом раздавал каждому и в равных порциях. Все эти дары леса были кислее лимона, но ели их все и мне приходилось есть тоже. Ленукуэт убирал территорию перед домами, собирал мусор, конфетные фантики и все дети ему помогали. Я одаривала этого ребёнка больше всех. У мальчишки было своё закреплённое маленькое стадо, с которым целый день он проводил в лесу.

Однажды выйдя утром из дома, увидела Ленукуэта лежащим у стены на пустом мешке из-под маиса, свою голову он укрыл своим же платьем. Масаи, хоть мужчины, хоть женщины, всегда спят, укрыв голову, при этом не особенно укрывают тело, вот и ребёнок, подумала, что спит. Оказалось, что мальчик был болен. Я дала ему выпить таблетки, что б лечение было быстрое. Ясное дело, что есть деревья, коренья, но пока их найдёшь, нарубишь, отваришь – уже и помер. Но я сейчас не об этом. Маленькое стадо Ленукуэта стояло рядом и ждало, когда он встанет.

Козы и телята стояли, понурив головы. Другие дети отогнали стадо в лес пастись, а козлята с телятами вернулись через 15 минут. Потом Монти отогнал животных сам, но стадо снова вернулось. До самого вечера пастушок лежал, а его стадо на него смотрело. Так и загнали телят на ночь в загон голодными. Ленукуэт встал на следующий день, как ни в чём не бывало.

Энергию ребёнку некуда было девать, и он сломанной мотыгой перемотыжил всю землю вокруг дома, снова смеялся и прыгал в одном сандалике, погоняя своим детским посохом телят. Совсем недавно Ленукуэт имел полный комплект обуви, теперь только один башмак остался, так и продолжал ходить в одном, как и многие дети масаи. Этот ребёнок заражал своей энергетикой всех. Телята и козлята прыгали вместе с Ленукуэтом. Было ощущение, что животные и ребёнок говорили на языке чувств. Все вокруг, и взрослые, и дети, начинали смеяться.

После этого случая с выздоровлением ребёнка, ко мне стали приходить масаи отовсюду; у кого-то голова болела, кого-то собака укусила, а кто-то впрок попросить лекарств на случай болезни. Вся моя аптечка закончилась незаметно для меня. Основные медикаменты я оставила в своей общине.

А тут сезон дождей начался незаметно. Сначала ливни шли по ночам, а потом всё сильнее, да ещё и днём. Мой дом стал течь. Назревала катастрофа с "обрушением крыши". Решила, что надо уезжать и заявила о своём решении. Масаи, видно посовещавшись, отправили гонца в лес и жестом попросили ждать. Подросток к вечеру вернулся. Оказалось, что он был послан за палаткой на соседнюю гору, но дома не было взрослых, только дети, поэтому вернулся пустой. Я просто была растрогана заботой масаи. Ещё одну ночь пришлось переспать в доме, а утром двое взрослых и я пошли за палаткой.

Две реки преодолели, которые уже заполнялись мутной водой, и колодцы занесло песком, но бурные потоки появлялись только после сильного дождя, поэтому женщины пока ещё копали ямы и набирали воду. Мои масаи говорили со встречными и путь оказался долог, но палатку добыли. Вернувшись, уже почти ночью её установили под навес, а очаг перенесли в мой дом, дожди его заливали. Коровья шкура в палатку не влезала, можно было её порвать, как и ветками от кустов, поэтому требовался матрас. Матраса не было, но было тёплое красное одеяло, которое имел всякий масаи, что бы накинуть на себя в холод. Такое одеяло имела и я. Много раз пожалела о том, что не взяла свою палатку и спальник. Знать бы!

Ещё два дня жила в палатке, но тут заболел следующий ребёнок в семье. Предполагаю, что была дизентерия. Надо было выехать на время. На следующий день, оставив свои вещи у масаи, я отправилась с маленьким рюкзачком в деревню Лингатеи, что бы оттуда уехать на базар в деревню Кетето и купить там матрас, а заодно пожить дней пять в отеле.